CC BY
36
112
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
УДК 811.161.1
В. С. Сидорец
ВЕРБОИДНЫЕ СТРУКТУРЫ С КЛАССИФИКАТОРАМИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ (на материале романа-эпопеи Л. Н. Толстого «Война и мир»)
Исследуются структура, семантика и функционирование вербоидных конструкций с классификаторами-существительными в романе-эпопее Л. Н. Толстого «Война и мир».
Введение
Функционирование вербоидных структур типа доходить до предела унижения, иметь чувство смерти, испытывать горечь разлуки и другие в художественном тексте не получило освещения в научной литературе. Между тем мобильность их компонентов и ёмкость семантики стимулируют создание различных по протяжённости и внутренней организации речевых сегментов для реализации писателем художественного замысла. Как считает М. В. Всеволодова, классификаторы в составе вербоидных структур - своеобразные концепты этих образований. Они представлены существительными, определяющими «категориальный класс явлений действительности» [1, 46]: акт, горечь, предел, процесс, свойство, сладость, состояние, чувство и др.
Результаты исследования и их обсуждение
Мы исходим из того, что ядром системы вербоидных структур являются неоднословные наименования акционально-статального признака типа вызывать переполох, давать аудиенцию, испытывать радость (в нашей терминологии - вербоиды), которые, являясь коммуникативными эквивалентами глаголов, восполняют их ограниченность в повествовании, особенно в текстах, где представлена эмоционально-психическая сфера человеческой деятельности. Весьма солидным резервом для функционирования вербоидов являются отмеченные существительные-классификаторы, значительно расширяющие конструктивно-смысловые возможности вербоидов и превращающие их в особые вербоидные структуры. Классификаторы задают тон повествованию, значительно влияя на семантический облик того или иного текстуального сегмента. Интересна в этом отношении мысль М. В. Всеволодовой о том, что «не контекст “проясняет” смысл слова, а слово “выбирает” свой контекст и своих контекстпартнёров, в связке с которыми оно передаёт необходимый говорящему смысл, или иначе, сочетаемость слова определяется его ЛСВ, концептуальной значимостью, частеречной принадлежностью и способностью нести те или иные субъективные смыслы... Связь слова “со своим” контекстом позволяет уточнить собственное значение слова, раскрыть его концепт в данном языке» [1, 26].
Большинство приведённых выше слов-классификаторов - сфера прежде всего художественного текста, специфика которого накладывает, естественно, отпечаток на вербоидные структуры.
Художественный текст проявляется через язык художественной литературы, который реализует авторский замысел и отражает стилевое многообразие составных социальных частей общества с помощью особого характера модальности, характеризующегося, как подчёркивает
О. И. Ревуцкий, «более заметным ... проявлением персональности, суть которой заключается в эмоционально-оценочном отношении автора к изображаемому. Этим определяется и специфика коммуникативной направленности художественных текстов: их потенциальный читатель
должен быть способным к проникновению во внутренний мир автора, видению изображаемого его глазами, сочувствию и сопереживанию» [2, 40]. Развивая идеи И. Р. Гальперина об особом характере художественной модальности, О. И. Ревуцкий обращает внимание на тесную связь «модальности художественных текстов с образностью», на их высокую информативную насыщенность, цельность, связность (и даже «бессвязную связность»), на импликативность -«невыраженность автором некоторой части содержания в расчете на то, что читатель сам сможет дополнить недостающее» [2, 43], на проспекцию и ретроспекцию, когда «время может не соответствовать естественной хронологии событий», когда «возможны “прорывы” в далекое прошлое, свободное “путешествие” по разным временным планам и т. д.» [2, 44]. Отсюда логически вытекает «высокая степень антропоцентризма художественного текста, который предстаёт как сложный смысловой знак, выражающий знания писателя о действительности, воплощённые в его произведении в виде индивидуально-авторской картины мира» [3, 49].
ФІЛАЛОГІЯ
113
Объектом нашего исследования послужили система и функционирование вербоидных структур в романе-эпопее Л. Н. Толстого «Война и мир», гениальном классическом произведении русской и мировой художественной литературы. Творчески используя богатейшие возможности, заложенные в русском языке, проявляя свое видение мира, осуществляя индивидуальные подходы в процессе реализации художественного замысла, Л. Н. Толстой воплотил эпохальные события, отразил судьбы, чаяния, мысли, радости, горести сотен людей из разных сословий, разных стран и разных народов.
Л. Н. Толстой часто использует классификаторы как средство расширения структурносемантических границ вербоидов и акцентирования внимания читателя на существенных, с точки зрения писателя, фрагментах объективно-субъективного мира. При этом классификаторы могут вводиться как в один отдельно взятый вербоид, так и в различные по объему структурные комплексы вербоидов.
В первом случае классификатор в вербоиде вычленяет фрагмент из эмоционально -психической сферы человеческой деятельности, акцентируя на нем внимание, например:
1. «.Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец-то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей-гусаров [4, 236];
2. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства [5, 36]; 3. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма [5, 87];
4. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления [5, 185];
5. По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи [6, 19]; 6. В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение [6, 105]; 7. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними [6, 163]; 8. Кроме общего отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи [6, 186].
К числу общих структурных свойств отмеченных вербоидов нужно отнести наличие классификаторов наслаждение, увлечение и прелесть, чувство, известие, пределы, а также то, что если замена их однословными коммуникативными эквивалентами в некоторых примерах теоретически и возможна (в языке существуют синонимичные с вербоидами глаголы), то практически она не осуществима, поскольку и структурно, и в смысловом отношении разрушает созданные писателем различные по объему текстовые фрагменты. Наиболее ярким в этом смысле является первый пример. Так, вербоид изведать наслаждение атаки имеет два коммуникативных эквивалента -насладиться атакой и атаковать. Однако ни первый, ни тем более второй, однословный, не смогут «детализировать» это эмоционально-психическое состояние Николая Ростова так, как это реализуется аналитичным по составу и семантике вербоидом. Каждый компонент вносит семантическую «лепту» в данный текстуальный фрагмент в качестве своих косвенно-производных значений, которых нет в глаголе атаковать. Поэтому весьма справедливы слова В. Н. Телия, что «главная причина существования в языке косвенно-производных значений слов, обозначающих непредметные сущности, заключается в том, что в этой сфере собственно словообразовательные средства номинации крайне непродуктивны» [7, 142] и (добавим. - В. С.) и невозможны.
Во втором примере представлена, в принципе, та же структурно-смысловая уникальность вербоидов. Здесь в вербоид включены два классификатора - увлечение и прелесть. Попытка трансформации этого дискретного сочетания убеждает лишь в том, что смысловой сгусток фразы оригинален, отличается целостностью и, естественно, не подвержен внешним изменениям. Так, это сочетание можно попытаться «разложить» следующим образом: Пьер увлекся и «прельстился» бешенством; Пьер «взбесился». Несмотря на то, что представленные номинации могут войти в соответствующие полные номинативные ряды (увлечься, почувствовать увлечение, испытать увлечение; «прельститься», почувствовать прелесть, ощутить прелесть; «взбеситься», почувствовать бешенство, ощутить бешенство), даже попытка включения их в текст воспринимается искусственной.
114
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
С меньшей долей категоричности, но по существу то же можно сказать и о других вербоидах, приведенных выше. Так, теоретическая возможность, но практическая нецелесообразность трансформаций этих дескрипций, особенно в однословные компоненты (вызвать чувство умиления -почувствовать умиление - умилиться; испытывать чувство обновления - чувствовать обновление -«обновляться»; принять известие о назначении - «известиться» о назначении - «назначиться»; испытывать пределы лишений - «предельно лишаться»; не отдаться чувству жалости -не почувствовать жалость - не пожалеть; испытывать чувство отчуждения - чувствовать отчуждение - «отчуждаться»), наглядно подтверждается контекстом, его стилистическими рамками и литературной нормой. Так, например, коммуникативно допустимые, находящиеся на одной стилистической линии с вербоидом не отдаться чувству жалости синонимические коммуникативные эквиваленты не почувствовать жалости и не пожалеть не воспринимаются текстом: препятствие на пути включения их в текст создает словосочетание бывшему в них, подчеркивающее, выделяющее семантику классификатора чувство.
Как видим, классификаторы, выбирая контекстпартнёров, «задают тон» в формировании содержания различных по протяжённости речевых сегментов. Это ещё более заметно в следующих примерах: 1. Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колёс экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкетёры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперёд рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятерённой радости жизни, какого он не испытывал с самого детства [4, 199]; 2. И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания [5, 40]; 3. Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда-то испытывал к Бонапарте [5, 137].
В каждом из примеров фигурируют в качестве контекстпартнёров классификаторов прилагательные, непосредственно или опосредствованно связанные с ними, которые выражают интенсифицированный эмоционально-экспрессивный, образный признак. В качестве интенсификаторов-распространителей категориально-концептуальной семантики классификаторов используются также синтаксические конструкции, включающие в свой состав акцентирующие компоненты типа: какого не испытывал; то, которое испытывал. Кроме того, в первом примере заключающая смысл часть, в которую входит вербоидная структура и грамматически зависимая от неё конструкция, является своеобразным итогом предшествующей части, характеризующейся объёмным реальным содержанием и повышенной коннотацией.
Весьма распространённым средством в творческой манере Л. Н. Толстого является прием «наложения» вербоидов, когда деривационные сочетания, имеющие один деривант, объединяются в один комплекс, фокусирующий значения нескольких предикатных существительных - семантических центров вербоидов: С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменнотребователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек [4, 112]; Достигнуть Цнайма прежде французов - значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме - значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели [4, 221]; Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия [4, 253].
Как видим, в отмеченных комплексах слиты вербоиды, имеющие один деривант: возбуждать страх и почтительность = возбуждать страх + возбуждать почтительность; подвергнуть позору или гибели = подвергнуть позору + подвергнуть гибели; приобрести доверие и дружбу = приобрести доверие + приобрести дружбу.
Естественно, комплексы вербоидов, включающие классификаторы, характеризуются более сложным структурно-смысловым рисунком: 1. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого-то блага» [4, 257]; 2. Но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни [5, 75]; 3. Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности [6, 177]; 4. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный в истории пример самоотвержения
ФІЛАЛОГІЯ
115
и сознания в настоящем будущего значения события, - Кутузов представляется им чем-то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12-м годе, им всегда как будто немножко стыдно [6, 195]; 5. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха [6, 24]; 6. Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей [6, 147].
Весьма тонко и выразительно передается психическое состояние Пьера в первом предложении, особенно той его частью, которую представляет комплекс вербоидов «испытывал чувство отуманенности, торопливости, ... блага». Семантическое разнообразие этой конструкции, выражаемое всеми ее компонентами, а также цельность, монолитность её структуры создают своеобразный смысловой «фокус», направленный на сознание читателя и вызывающий у него ответную мощную эмоциональноэкспрессивную реакцию. Понятно, что попытки определенным образом трансформировать эту конструкцию безуспешны, так как они разрушают авторский художественный замысел.
Не могут быть заменены однословными коммуникативными эквивалентами - глаголами -структурные части комплекса вербоидов испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения (успокоился, обновился, возвратился). Этому препятствует особый, книжный характер именных компонентов успокоение, обновление, возвращение, элементы семантической градации этих компонентов, прилагательное радостный перед классификатором чувство.
В третьем примере, кроме семантически нарастающей градации именных компонентов вербоидов, наличия прилагательного тяжелый, препятствующего структурным изменениям всей конструкции, сохранению ее монолитности способствует отсутствие однословного коммуникативного эквивалента к вербоиду испытывать чувство неясности («неяснуться»). Не изменяет ситуации существование в языке однословных коммуникативных эквивалентов досадовать, удовлетворяться, которые по стилистическим и дистрибутивным свойствам остаются за пределами данного комплекса.
Тема-рематический центр четвертого текстуального фрагмента являет пример самоотвержения и сознания представляет собой комплекс, состоящий из двух вербоидов (являет пример самоотвержения, являет пример сознания), который практически не поддается трансформациям, благодаря прежде всего классификатору пример с грамматически зависимым от него распространенным определением, а также тому, что первый вербоид не имеет однословного коммуникативного эквивалента.
В пятом примере деривационный комплекс «испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха» цементируется адъективным словосочетанием непонятное для него самого.
Шестой пример демонстрирует весьма сложный структурно-семантический рисунок, который проступает через контуры вербоидного комплекса находился в состоянии любви и уверенности в любви: находился в детском восторге, находился в состоянии детского восторга, находился в состоянии нежной любви, находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям: находился в состоянии уверенности в такой же любви к себе других людей. Между основными вербоидными частями существует тесная логическая связь, выражающаяся причинно-следственными словами вследствие того.
В предложении Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг стало скучно, досадно в Воронеже, всё как-то совестно и неловко [6, 30]. Толстой, исходя из целей повествования, весьма оригинально «снимает» избыточную негативную коннотацию с именных компонентов вербоидного комплекса, используя союзное сочетание с семантикой предположительности не то чтобы и помещая в постпозицию заключительный по значению аналитический классификатор и тому подобные чувства, который накладывает запрет на возможные трансформации данного вербоидного комплекса: испытывать отчаяние -отчаиваться, испытывать злобу - злиться, испытывать месть - мстить. Этим достигается семантическое согласование первой предикативной части сложносочинённого предложения, включающей вербоидный комплекс, со второй частью.
Своеобразным рематическим заключением является характеризующийся интонацией понижения сегмент с вербоидным комплексом и придаточной частью, зависимой от этого комплекса, в периоде: Всякий молодой человек, приезжающий в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему-то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживлённую беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё
116
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
готовый, исполненный надежды лепет женской молодёжи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодёжь дома Ростовых [5, 48]. Вербоидный комплекс представляет два вербоида с классификатором чувство: испытывать чувство готовности к любви, испытывать чувство ожидания счастья. Концептуальный характер классификатора чувство приобретает существенную конкретизацию со стороны придаточной части, включающей, кроме того, трансформированную аналитическую номинализацию вербоидного комплекса -которое испытывала. В результате итоговый сегмент, отличающийся семантическим единством, и сегмент, характеризующийся интонацией понижения, представляют собою весьма ёмкий по содержанию и чёткий по структуре речевой фрагмент - период.
Мощный рематический акцент на классификаторе чувство делается писателем в предложении «Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, - чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества» [4, 309]. Во-первых, классификатор обретает особый рематический артикль то же, во-вторых, рематизированный таким образом классификатор чувство требует художественной конкретизации. Для её осуществления писатель использует встречающийся в романе приём -трансформированный повтор, в данном случае вербоид какое (чувство) испытывал, который с детализатором каждый человек этой армии выстраивает конкретизаторы (испытывал) чувство самозабвения, (испытывал чувство) гордого сознания могущества, (испытывал чувство) страстного влечения в порядке возрастающей семантической градации.
В предложении «И слова эти одинаково возбуждали в нём удивление к гениальному герою, чувство оскорблённой гордости и надежду славы» [4, 208] три вербоидных компонента, составляющих вербоидный комплекс, отличаются относительной семантической автономией, так как классификатор чувство принадлежит второму вербоидному компоненту данного комплекса: возбуждали удивление, (возбуждали) чувство оскорблённой гордости, (возбуждали) надежду славы. Это позволяет писателю более рельефно, аналитично выразить фрагменты ментально-психической сферы человеческого сознания.
Выводы
Итак, классификаторы-существительные значительно расширяют структурно-семантические возможности как отдельно взятых вербоидов типа испытывать радость, так и вербоидных комплексов типа возбуждать страх и почтительность. Естественно, Л. Н. Толстой широко и весьма эффективно использует в романе-эпопее «Война и мир» эти дискретные единицы, организуя языковой материал в различные по объёму, структуре и содержательному наполнению смысловые блоки, что способствует вовлечению разнообразнейших фактов из ментально -психической сферы человеческой деятельности, представленной в гениальном произведении.
Литература
1. Всеволодова, М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса / М. В. Всеволодова. -М. : Изд-во МГУ, 2000. - 504 с.
2. Ревуцкий, О. И. Филологический анализ художественного текста / О. И. Ревуцкий. - Минск : РИВШ, 2006. - 319 с.
3. Огнева, Е. А. Когнитивное моделирование концептосферы художественного текста / Е. А. Огнева. - Белгород : Изд-во БелГУ, 2009. - С. 49.
4. Толстой, Л. Н. Война и мир : роман : в 4 т. Т. 1 / Л. Н. Толстой // Л. Н. Толстой. Собр. соч. : в 22 т. Т. 4. - М. : Художественная литература, 1979.
5. Толстой, Л. Н. Война и мир : роман : в 4 т. Т. 2 / Л. Н. Толстой // Л. Н. Толстой. Собр. соч. : в 22 т. Т. 5. - М. : Художественная литература, 1980.
6. Толстой, Л. Н. Война и мир : роман : в 4 т. Т. 4 / Л. Н. Толстой // Л. Н. Толстой. Собр. соч. : в 22 т. Т. 7. - М. : Художественная литература, 1981.
7. Телия, В. Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке / В. Н. Телия. - М. : Наука, 1981. - С. 142.
Summary
The structure, semantics and functioning of the verboid constructions with noun-classifiers in the novel-epic «War and Peace» by L. N. Tolstoj are investigated.
Поступила в редакцию 12.02.10.
