CC BY
7Ученые земли Нижегородской
В. В. РОЗАНОВ О ШКОЛЬНОМ ОБУЧЕНИИ И СЕМЕЙНОМ ВОСПИТАНИИ
А. С. КУРБАТОВА, кандидат философских наук, доцент кафедры психологии и педагогики дошкольного и начального образования НГПУ им. К. Минина (Нижний Новгород) alla10135@yandex.ru
Д. А. ГУЛЬКО,
магистрант НГПУ им. К. Минина (Нижний Новгород),
наместник Городецкого Феодоровского мужского монастыря (игумен Даниил) gfmmst@gmail.com
Статья посвящена анализу идей русского православного философа и педагога конца XIX — начала XX века В. В. Розанова. В статье изложены философские подходы к вопросам определения цели и содержания образования, взаимодействия школы и семьи, сочетания личностного и профессионального компонентов в деятельности учителя, не потерявшим своей актуальности и сегодня. Взгляды мыслителя на два пути образования — «естественный» и «искусственный» — дают ключ к пониманию проблем, которые испытывает образованный человек: потери смысла и цели жизни, разрыва отношений между детьми и родителями, отсутствия духовно-нравственных ориентиров. Авторами доказывается, что обращение к истории педагогических идей, а также к традициям семейного религиозного воспитания способствует пониманию и принятию нравственных ценностей.
The article is devoted to the analysis of the V. V. Rozanov's ideas who was Russian Orthodox philosopher and teacher of the XIX — early XX centuries. The article outlines the philosophical approaches to the issues of determining the purpose of education, its content, the interaction of school and family components in the teacher's activity that not lost their relevance today. The views of the thinker on the two paths of education «natural» and «artificial» give the key to understanding the problems experienced by an «educated
person»: the loss of meaning and purpose of life, the breakdown of relations between children and parents, the absence of spiritual and moral guidelines. It is proved that the study of the genesis of pedagogical ideas can help to find an effective tool for the adoption and understanding of moral values.
Ключевые слова: В. В. Розанов, общественное воспитание, семейное воспитание, религиозное воспитание, духовно-нравственное воспитание, православные традиции, система образования, принцип индивидуального обучения, воспитательным идеал
Key words: V. V. Rozanov, public education, family education, religious upbringing, spiritual and moral education, Orthodox traditions, education system, the principle of individual learning, educational ideal
В настоящее время творчество Василия Васильевича Розанова привлекает к себе читателей, увлекает исследователей. Безусловно, оно представляет большой интерес и для современного учителя. Ценность истории педагогики состоит в том, что накопленные веками знания помогают избежать ошибок, а анализ причин возникновения проблем и предпринятых к их разрешению шагов уберегает от повторных ошибок: ведь тот, кто ищет верное решение проблемы настоящего, должен понять прошлое. Память об этом прошлом хранится и передается. Так, 23 мая 2006 года на здании Нижегородского государственного педагогического университета была установлена памятная доска в честь выдающегося философа и педагога конца XIX — начала XX века В. В. Розанова с целью «увековечивания памяти... и стимулирования интереса современных нижегородцев к его работам» [6].
Система образования постоянно реформируется, чтобы сгладить существующие противоречия и приблизить ее к идеалу. Происходящий в настоящее время процесс модернизации сближает современный период реформирования с периодом конца XIX — начала XX века: именно тогда система образования подвергалась принципиальной критике со стороны В. В. Розанова.
Василий Розанов родился 20 апреля 1856 года в г. Ветлуге Костромской губернии. Когда ему было три года, умер отец, мать с семью детьми переезжает в Кострому. В четырнадцать лет он ос-
тался круглым сиротой. По предсмертной просьбе матери старший брат Николай, окончивший к этому времени Казанский университет, берет его на воспитание. Василий переезжает с семьей брата сначала в Симбирск, а потом в Нижний Новгород, где брат получает должность учителя гимназии.
Розанов ненавидел всеуравнивающую, всеунифицирующую «"пиджачную" цивилизацию средних, сереньких людей, повсюду насаждавших в буквальном смысле среднюю школу» [2, с. 92]. Подобное отношение сложилось у него во многом на основе собственного учительского опыта. Но первые негативные впечатления он получил еще в свои школьные годы. Уроки он, как правило, не готовил. «Завтра— уроки. и я раскрывал журнальчик. но, припоминая пять учительских физиономий, вместе с тем вспоминал, что один учитель что-то как будто задал, но не прямо, а косвенно, второй велел что-то повторить, третий задает так много, что все равно не выучить, четвертый — дурак и его все обманывают, пятый урок — физика и будут опыты. Тогда я облегченно вздыхал. "Значит ничего не задано"» [8, с. 102]. Он складывал так и не раскрытые учебники (чтобы утром не искать) и сразу же забывал об уроках. Но ложась в кровать, обязательно брал с собой один из учебников, что должно было свидетельствовать об «истоме усталости или пламенном зубрении» [там же] для иногда заходившего в его комнату старшего брата. После этого закрывал глаза и моментально засыпал.
Утром тихий, скромный и послушный Вася Розанов брал отложенные вечером учебники и отправлялся на учебу. Сев за свою парту, он от звонка до звонка «ел глазами» учителя, который, обрадованный его вниманием, часто объяснял новый материал не столько классу, сколько ему. И так было на всех уроках, кроме математики, на которой Розанов по мере необходимости смотрел и на доску. «Я не только внимательно смотрел на учителя, — вспоминает он, — но как-то через известные темпы времени поводил шеей, отчего голова кивала, но не торопливо, а именно как у вдумчивого ученика, глаза были чрезвычайно расширены» [8, с. 103]. При этом Розанов ничего не видел и не слышал. И получая отличные оценки в графе «Внимание и прилежание», он по всем без исключения учебным предметам имел значительно более низкие показатели. Обычно ему ставили «два с плюсом», «три», «четыре с минусом» только благодаря постоянным подсказкам школьных товарищей. А поскольку все одноклассники его любили, желающих подсказать всегда было много.
Очевидно, что живая натура будущего мыслителя не могла примириться с формализмом в школьном преподавании. Его возмущало, что повсюду царил дух казенщины, унылой приземленности и в то же время оторванности от окружающей жизни. Подобное положение и стало причиной того, что учился Розанов «еле-еле». Однако, не проявляя старания во время школьных занятий, он много читал и конспектировал. Именно это, по его утверждениям, главным образом и способствовало в дальнейшем развитию у него умения концентрировать мысль и точно ее формулировать.
После окончания гимназии Розанов поступил в Московский университет на исторический факультет, а затем был
Современники Розанова заявляли, что его характеристика положения дел в системе образования — «сумерки просвещения» — в то время являла собой наиболее острую и принципиальную ее критику.
вынужден на долгих одиннадцать лет вернуться в школу, заняв должность учителя. Эта работа тяготила его. Розанов довольно критично подходил к себе, справедливо полагая, что у него нет тех качеств, которые позволили бы ему стать хорошим педагогом. «Почему-то "ученость" и "педагогичность" чаще всего обратно пропорциональны», — напишет он позднее, как бы оправдываясь [11, с. 227]. Xотя разочарования Розанова были обусловлены не только личными проблемами (неудачами в семейной жизни, трудностями в общении с коллегами), а скорее удручающим положением дел в системе государственного образования. Всюду, негодовал он, школа старается управлять, и «до тех пор, пока вы не подчинитесь школе и покорно дадите ей переделать себя в негодного никуда человека, до тех пор вас. никуда не примут. не допустят ни до какой работы» [10, с. 455]. Сложившаяся ситуация, по его глубокому убеждению, была хотя и катастрофической, но не безвыходной. Стремясь привлечь внимание общественности к школе, он начинает активно писать о различных проблемах государственного образования. Современники Розанова заявляли, что его характеристика положения дел в системе образования — «сумерки просвещения» — в то время являла собой наиболее острую и принципиальную ее критику.
В этой связи он предлагает всесторонне изучать и проблему учительства. Для этого, «по его мнению, следует прежде всего ознакомиться с бытом учителей, так как понять что-либо в системе образования без этого невозможно. Задавленный уроками, бесчисленными циркулярами, безденежьем учитель в конце XIX века нуждался в защите» [2, с. 97]. «Безрассудно и жестоко требовать с людей, предварительно не дав им способов выполнить требуемое; нельзя иначе возвысить самый уровень учительского у нас класса, как создав лучшие условия для его существования», — пишет Розанов [10,
с. 42]. Заявляя, что с российского учителя «пора снять знак раба», он говорил о необходимости приравнять положение учителей к положению служащих других ведомств. В этом мыслитель видел потенциал для формирования уважения к профессии и добросовестного ей служения.
Розанов «выделяет два основных пути воспитания ребенка. Определив первый как "естественный" (в семье), он второй называл "искусственным" (за пределами семьи)» [3, с. 84]. По Розанову, воспитательное воздействие семьи настолько велико, что выходит далеко за пределы суммы слагаемых индивидуальных возможностей всех ее членов, интеллектуальной и культурной подготовки, условий их жизни. Именно поэтому автор «Сумерек просвещения» активно боролся за создание прочных семейный традиций, основанных на воспитании в семье взаимного уважения, любви детей и родителей. Описывая второй («искусственный») путь, он «утверждал, что по своей сущности государственная школа во многом противоположна семье. Эти две структуры находятся в противоборстве, несмотря на их видимый союз» [3, с. 85].
С точки зрения Розанова, школа оставила семье «механическую» часть воспитания — контроль посещения ребенком учебного заведения, в котором он и проводит почти все свободное время, а в своей семье превращается в «простого квартиросъемщика» [2, с. 99]. «Семье оставлен только труд родить и дать "первое молочко"... кой-какого научения, однако быстро обрываемого... она уже дает своему ребенку только ночлег, на вечер — комнату и керосиновую лампу, поутру — чай и еду — в 3 часа» [11, с. 220]. В итоге семья, где забота о детях формальна, «опустела и запустела», «заледенела», так как дети ее не согревают. Возможно, они и благодарны родителям за «квартиру и стол», хотя далеко не всегда. Дети «не почитают родителей религиозно», переживает Розанов, убежденный, что между
родителями и детьми рушится мистическая «религиозная связь», которая возникает еще до рождения ребенка.
«Ребенок нуждается не столько в физическом пропитании, — постоянно повторял мыслитель, — сколько в здоровой и чистой вокруг себя атмосфере семьи» [7, с. 99]. «Ребенок так же воспитывает взрослого, как и воспитывается им, — писал Розанов. — Он от взрослого получает факты, знания, поучения (самая печальная и при неумении бесполезная сторона воспитания), но своею невинностью, веселостью, играми, забавами и, наконец, зарождающимися пороками он его воспитывает, а в последнем — и угрожает» [11, с. 220].
Отстаивая приоритет семьи, Розанов положительно оценил изменения в правилах Министерства народного просвещения, опубликованные в феврале 1867 года. Согласно новому положению ребенок мог учиться дома, а в конце года сдавать переходные экзамены. «Гимназия могла стать помощницей семьи, создавалась возможность повышения эффективности во взаимоотношениях как школы и семьи, так и образования и воспитания» [3, с. 80].
Реформирование образования Розанов видел в замещении «многолюдных, дурно обучающих и совсем не воспитывающих младших классов средней школы множеством маленьких подготовительных школ с частной инициативой, близко стоящих к семье и всего лучше поручаемых руководству местного священника» [11, с. 49].
Священник будет выполнять роль необходимого посредника между семьей и гимназией. Таким образом, обучение будет находиться в руках семьи и церкви, особенно это необходимо, когда речь идет об образовании, которое в то время было принято называть «элементарным».
Розанов положительно оценил изменения в правилах Министерства народного просвещения. Согласно новому положению ребенок мог учиться дома, а в конце года сдавать переходные экзамены.
Мыслитель неоднократно отмечал, что крестьянские семьи с элементарным уровнем грамотности нередко удивляют прекрасными успехами в воспитании. Из таких семей, по его утверждениям, часто выходили выдающиеся люди.
Розанов был уверен, что на детей влияет сила любви родителей [5]. Когда любовь сильная, дети вырастают тоже сильными и упорными, но родители не должны быть ослеплены любовью к детям. По его убеждению, дети (в то время одно-детные семьи были редкостью) должны быть несколько отдалены от взрослых, от них должно быть скрыто, что именно они — главная забота семьи и ее особая гордость. Они не должны знать, что в их воле или капризе обрадовать или огорчить семью. Напротив, дети должны знать, что на них потрачено много забот и труда, «тогда они будут стремиться подняться до уровня родительской любви. Из постоянно же опекаемых детей, которых родители не столько воспитывают, сколько балуют, по наблюдениям Розанова, часто вырастают весьма посредственные люди» [3, с. 82]. В конечном итоге он «приходит к выводу, что хорошая семья — это религиозно-любящая семья, поэтому важно, чтобы дети видели в семье согласие и мир, а не ссоры и разлад. В этом мыслитель усматривал важнейшие основы семейного воспитания. И многие современные психологи, полагающие, что уровень развития (прежде всего нравственного) ребенка определяется не столько индивидуальными качествами, сколько отношениями, сложившимися в семье, так или иначе разделяют взгляды Розанова по этому вопросу» [3, с. 81].
Мыслитель неоднократно отмечал, что крестьянские семьи с элементарным уровнем грамотности нередко удивляют прекрасными успехами в воспитании. «Как ни мало правдоподобны покажутся мои слова многим, я скажу твердо (сколько видал), — пишет Розанов, — что ребенок, никогда и никак не наказанный и при всем том воспитанный в строжайшем религиозном и нравственном духе путем непрерывного над ним наблюдения стар-
ших, есть идеал не только желаемый, но иногда и осуществляемый (видел это и свидетельствую) в среде первобытно-необразованной народа нашего, где старшие члены семьи не умеют подписать без пропуска двух букв своего имени» [11, с. 140]. Однако именно из таких семей, по его утверждениям, часто выходили выдающиеся люди.
Розанов предупреждал, что семья должна внимательно следить за влиянием школы (особенно начальной) на ребенка. «У нее, например, должно быть право отказать учителю, не способному должным образом обучать и воспитывать детей. В целях же развития образования и воспитания важно организовать не строительство огромных школьных комплексов, где все недостатки системы образования предстанут в увеличенном виде, а заняться созданием маленьких школ. В них, по Розанову, можно обеспечить более качественное обучение. Такая школа способна дойти до каждого с помощью своих гибких, эластичных форм» [3, с. 85]. «Маленькая, бедная. — пишет мыслитель,— она будет воспитательна, она будет художественно образующей школой, наконец — школой национальной» [11, с. 180]. Только в такой школе возможно отойти от исключительно коллективного обучения, когда ученик практически не общается один на один со своим учителем, и реализовать принцип обучения индивидуального, способствующего развитию уникальных способностей каждого ребенка; только через развитие творческих способностей человек, по мнению Розанова, приносит в мир новое, особенное, свое.
Подлинной задачей просвещения, по его мнению, должно быть «воспитание преданности, любви, верности. Лишь тогда новые поколения будут выходить на широкую арену жизни с любовью, с уважением к каждому, и значит, ко всем» [3, с. 96]. «Исчезнет это несчастное "общее образование", — возмущался Розанов, — ни в чем образование, ибо в общей смеси, составленной из борющихся
элементов, один поедает другого и им поедается сам» [11, с. 54]. В противном случае семья и впредь будет критиковать школу, а школа семью, а дети, оказавшись меж двух огней, направят критику в нужном для них направлении, чтобы избежать ее в свой собственный адрес. Они уже в начальной школе научатся хитростям: в своих интересах использовать в школе критику семьи, а в семье — критику школы.
Воспитание требует (и требует именно от семьи) значительных сил и энергии, но перепоручать кому-либо воспитание своего ребенка ответственные родители не имеют права. Они должны верить, что есть вещи, о которых человек «знает один, что этих вещей некому передать его детям, наконец, что именно это знание и есть главное, которое определяет жизнь, определяет самого человека, тогда как всяким другим знанием он лишь пользуется» [11, с. 134], и следовать этой вере. «И лишь тогда, когда семья передала все это ребенку, он может идти в школу. Школа дает посох человеку, но формирует-то его семья» [3, с. 87].
Однако Розанов вынужден констатировать, что, к сожалению, семейная жизнь иногда не складывается и «самый тонкий институт», как он называл семью, рушится. «Долг же неблагополучной семьи перед детьми, по его убеждению, заключается в том, чтобы выделить их из себя, из своей разлагающейся атмосферы. Пусть у них сформируется свой, особый мир, как можно менее зависимый от мира распавшейся семьи. Вместе с тем мыслитель не может не оценить подобного рода ситуацию как крайне нежелательную не только для родителей, но и для детей» [3, с. 86—87].
Розанов постоянно писал о необходимости создания прочных семейных традиций, он обращал пристальное внимание на религиозный аспект семейного воспитания.
Именно в нем он видел важнейший
фактор создания физически крепкой и духовно здоровой семьи. Однако от него не могло укрыться: воспитание детей семье становится все более в тягость, институт семьи разрушается. Его огорчало, что «обществом утрачиваются религиозные основания семьи. Все понимают, насколько семья нужна, но в то же время, возмущался он, коллективный ум проявляет к ней полное безразличие» [3, с. 88].
Отчасти полагаясь на опыт, отчасти на наблюдения, Розанов замечает, что истоки наших неудач, грехов и пороков следует искать в нашем детстве. Этот вывод подтверждают факты его непростой биографии ребенка-сироты. С детства он испытывал нужду и одиночество. Выросши вне семейной обстановки, будущий мыслитель остро чувствовал важность и необходимость семейного воспитания. Неудивительно, что он был решительно против, доказывая вред как для семьи, так и для ребенка, ранней передачи детей на попечение различных учреждений. Хотя мыслитель не отрицал, что они развивают ум, прививают навыки, но считал, что они не способны изменить душу ребенка, сделать ее более чуткой, отзывчивой.
Определяя проблемные поля современной школы, епископ Городецкий и Ветлужский Августин (Анисимов) опирается на собственный опыт помощи в решении жизненных проблем прихожан; в этой связи он пишет, что преступная ошибка школы (о ней предупреждал Розанов) повторяется, она кроется в «неправильном устройстве школьной жизни, школа забирает детей у родителей» [1, с. 131]. Свою цель школа видит в подготовке специалистов: «Для этого нам дают науки, которые нам пригодятся дальше в нашей работе. Немножко знакомят нас с историей, учат считать, писать, читать» [1, с. 188]. Однако за рамками программы остаются
Выросши вне семейной обстановки, будущий мыслитель остро чувствовал важность и необходимость семейного воспитания. Неудивительно, что он был решительно против ранней передачи детей на попечение различных учреждений.
вопросы, которые «потом делают нас несчастными»: воспитание духа, создание семьи, сохранение здоровья—духовного и физического. Определяя цель взрослой жизни как зарабатывание денег, а основную проблему как их нехватку, мы формируем у детей черты потребительского поведения. Это поведение никаким образом не соприкасается с основной целью и смыслом жизни человека, которые, на наш взгляд, заключаются в постоянном самосовершенствовании и сформулированы в Евангелии: «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48).
Претерпев множество реформ, российская система образования не останавливается в своем развитии, постоянно возвращаясь к вопросу определения воспитательного идеала.
По нашему мнению, принципиальное основание для решения этого вопроса следует искать в христианских традициях. Сами традиции, оставаясь неизменными, дают ощущение незыблемости нравственных ориентиров, что особенно важно,
ЛИТЕРАТУРА _
когда речь идет о воспитании в общественной среде, отличающейся ценностной расплывчатостью, неопределенностью, социальной конфликтностью.
Обращение к истории педагогики и христианским идеям помогает занять правильную позицию в общественно-педагогической дискуссии о содержании воспитательного идеала и построении системы образования. Предостережения В. В. Розанова нашли подтверждение в проблемах современной школы. Анализируя предложенные пути для их решения, мы можем понять, что процесс воспитания не должен быть оторван от жизни и ограничиваться сугубо общественным воздействием.
Следует также учитывать позицию, которая утверждает приоритетность семейного воспитания в жизни ребенка. Школе необходимо бороться с формализмом в обучении, профессия учителя должна быть уважаема, а цель образования достигается не только в развитии ума, но в воспитании духа, помощи ребенку в духовно-нравственном совершенствовании.
1. Августин (Анисимов), игумен. Не пропустите встречу с Богом / игумен Августин (Ани-симов). — Н. Новгород : Изд-во Ю. А. Николаев, 2004. — 220 с.
2. Курбатова, А. С. Актуальность В. В. Розанова (размышления философа о семье и школе) / А. С. Курбатова // Философские науки. — 2006. — № 6. — С. 90—108.
3. Курбатова, А. С. В. В. Розанов и православные мыслители о браке и семье : дис. ... канд. филос. наук / А. С. Курбатова. — Н. Новгород, 2000. — 172 с.
4. Курбатова, А. С. Влияние педагогических факторов на нравственное развитие младших школьников / А. С. Курбатова // Международный журнал экспериментального образования. — 2016. — № 1. — С. 185—188 ; URL: https://expeducation.ru/ru/article/view?id=9416.
5. Курбатова, А. С. Сохранение традиционных ценностей как социально-педагогическая проблема / А. С. Курбатова, А. Чурина // Вестник Мининского университета. — 2014. — № 1 ; URL: http://vestnik.mininuniver.ru/upload/iblock/d9f/14-sokhranenie-traditsionnykh-semeynykh-tsennostey-kak-sotsialno-_-pedagogicheskaya-problema.pdf.
6. Рассадин, А. Э. Василий Розанов / А. Э. Рассадин // Поиск-НН. — 2006. — № 6 (73) ; URL: https://vk.com/wall-26515303_434.
7. Розанов, В. В. Семейный вопрос в России. В 2 т. Т. 1 / В. В. Розанов. — СПб. : Типография М. Меркушева, 1903. — 312 с.
8. Розанов, В. В. Сочинения / В. В. Розанов. — М. : Сов. Россия, 1990. — 502 с.
9. Розанов, В. В. Сочинения. В 2 т. Т. 1. Религия и культура / В. В. Розанов. — М. : Правда, 1990. — 654 с.
10. Розанов, В. В. Сочинения. В 2 т. Т. 2. Уединенное / В. В. Розанов. — М. : Правда, 1990. — 711 с.
11. Розанов, В. В. Сумерки просвещения / В. В. Розанов. — М. : Педагогика, 1990. — 624 с.
12. Семья: феноменология повседневности : коллективная монография / под общ. ред. Е. С. Элбакян, Г. С. Широкаловой. — Н. Новгород : НГСХА, 2016. — 444 с.
13. Яблонских, Ю. П. Нравственное становление личности как субъекта социальных отношений / Ю. П. Яблонских, Е. В. Харитонова //Проблемы современного педагогического образования. Серия: «Педагогика и психология» : сборник научных трудов. — Вып. 57. — Ч. 4. — Ялта : РИО ГПА, 2017. — С. 238—244.
НИЖЕГОРОДСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В НАУЧНОМ ТВОРЧЕСТВЕ А. А. КАСЬЯНА
С. Л. ИВАШЕВСКИЙ, доктор философских наук, профессор кафедры философии Нижегородской академии МВД России dr. isl@yandex.ru
Статья посвящена научному творчеству известного российского ученого, профессора, доктора философских наук Андрея Афанасьевича Касьяна, его вкладу в развитие научных исследований, связанных с историей и особенностями нижегородского образования.
The article is devoted to the work of the famous Russian scientist, professor, Doctor of Philosophy Andrei Afanasievich Kasyan as well as his contribution to the development of scientific researches related to the history and features of the development of Nizhny Novgorod education.
Ключевые слова: нижегородское образование, философия образования, мировоззрение, наука, идеология
Key words: Nizhny Novgorod education, philosophy of education, world outlook, science, ideology
Имя Андрея Афанасьевича Касьяна (1946—2016) хорошо известно всем, кто занимается философскими проблемами науки и образования. Его исследовательские интересы были определены базовым математическим образованием. В 1969 году А. А. Касьян окончил Горьковский государственный педагогический институт им. М. Горького по специальности «Математика», с 1971 года преподавал на кафедре философии,
более двадцати лет занимал должность проректора по научной работе НГПУ. Деятельность А. А. Касьяна отличали искренняя любовь к нижегородской земле, к вузу, которому он посвятил свою жизнь, глубокое уважение к окружающим его людям — ученым, преподавателям, студентам. Будучи признанным лидером философии нижегородского образования, он оказал влияние на формирование ее региональных особенностей, проявляющих-
