CC BY
5«...В стремлении только одну из позиций в этом споре исключительным образом связывать с "прикладной этикой" сложно увидеть что-то иное, кроме монополизации термина»
Прокофьев Андрей Вячеславович
д.ф.н., проф., кафедра этики, философский факультет; МГУ
avprok2006@mail.ru
Два сценария развития Авторами опроса предложено краткое описание двух сценариев развития прикладной этики: «инерционного» и «инновационного». При этом инерционный сценарий характеризуется в свете некой «сырьевой» метафоры, которая по законам российского метафорического мышления последних лет сорока автоматически порождает свою контрметафору - метафору «интеллектуальной ренты». Тем самым перед нами возникают однозначные символы прискорбного, определяемого инертностью, настоящего и притягательного, но труднодостижимого, будущего. Насколько оправдано применение подобного метафорического ряда к поставленным в опросе проблемам?
Экстенсивность инерционного пути развития предполагает, по мысли авторов проекта, простое «расширение предметного поля прикладной этики». В программе-анкете прямо не говорится о том, на какие предметы. Но можно предположить, что на новые профессиональные практики и новые сферы институционально организованной деятельности. Пожалуй, это вполне оправданный и необходимый процесс, если, конечно, он происходит не по принципу: «У вас еще нет этического кодекса, тогда мы идем к вам...», а в силу существования не охваченных этической рефлексией явных и латентных общественных проблем. Я готов приветствовать такую экстенсивность, если она не является единственным вектором движения.
Однако в развернутом описании инерционного сценария, если опустить проблему «прикладного» и «практиче-
ского» знания, о которой я рассуждаю в следующем параграфе, в ключевую характеристику превращается не дополнение «проблемного поля», а такое погружение этики в процесс «самопознания профессий» и «(само)рефлексии специальных научных дисциплин», которое «упрощает феномен морали». Мне представляется, что и само погружение, и определенное упрощение феномена морали применительно к условиям профессиональной деятельности являются совершенно необходимыми.
Этика определенной профессии имеет дело не с целостностью морального субъекта, а с его значимыми для определенного контекста проявлениями, не с целостностью моральных императивов, а с контекстуально уточненными предписаниями и запретами. Это ведет к тому, что само наличие специфических этик, относящихся к отдельным профессиям и иным функциональным ролям человека, создает существенные угрозы нравственной цельности личности и многомерности морали. Такие угрозы подчеркивались и продолжают подчеркиваться теми философами, которые смотрят на область профессионально-этических исследований извне, с точки зрения общей теории морали. Однако для этика, уже вовлеченного в эту область и считающего, что она является правомерной точкой приложения его усилий, «упрощение (или «уплощение») феномена морали» в сфере прикладной, практической или профессиональной этики должно выступать как данность.
Можно, конечно, предположить, что не исключены эксцессы упрощения. Возможно выпадение некоторых существенных нравственных проблем из процесса «самопознания профессии», сведение моральных императивов при обсуждении профессионально-этических вопросов к тривиальности и т.д., и т.п. Однако первичен по своей значимости не тот факт, что возможны эксцессы, а тот факт, что самопознание происходит, что профессиональное сообщество заинтересованно обсуждает моральную сторону своей практики и к этому обсуждению могут осмысленно и востребо-
вано присоединяться те, кто занимаются этикой профессий как непосредственным предметом изучения.
«Параморальность (или тривиализация) профессионально-этических проектов» - это возможная опасность. Но можно ли сказать, что ее устранение задает основную повестку дня? Это могло бы быть так, если бы мы наблюдали иной уровень развития самих ориентированных на практику этических исследований и иной уровень включенности их результатов в жизнь профессиональных сообществ. Однако мы имеем то, что имеем. Даже тот процесс, который авторы опроса называют «выращиванием прикладной этики из практического опыта» и «креацией снизу», представлен в сегодняшних прикладных исследованиях довольно слабо. Этикам жизненно необходимо понимание условий конкретных практик, умение внимательно слушать тех, кто в них задействован, стремление искать свое место в процессах ин-стуционализации принципов и норм, там где она по разным причинам происходит. Если я правильно понял, все это элементы экстенсивного сценария развития, который в силу нынешнего уровня или состояния этических исследований нисколько не потерял своей актуальности, нисколько не исчерпал своих ресурсов.
Перейдем к инновационной альтернативе. В ее рамках, исходя из описания, содержащегося в анкете, этические исследования превращаются в «непосредственную производительную силу», меняющую профессиональные практики за счет «научно-практических изобретений». Мне представляется, что в этом описании изначально заложена не только переоценка «развитости» отечественной прикладной этики, но и переоценка реального ресурса, или коэффициента полезного действия, этой исследовательской дисциплины.
Как я уже отмечал выше, этика профессии формируется заинтересованным в решении внутренних проблем и в создании (сохранении) своего корпоративного имиджа сообществом. Подлинные «производительные силы» в этой сфере связаны именно с состоянием и запросами сообщества, а
не новациями и «ноу-хау» специалистов по этике. Это не означает, что исследования в сфере прикладной и профессиональной этики бесполезны. Этик может предложить свои аналитические услуги и войти в процесс оформления профессионально-этических нормативов, актуализируя для находящегося в поиске сообщества некоторые слабо осознаваемые им проблемы, демонстрируя столкновение и необходимость уравновешивания разных ценностей, значимых для сообщества, подбирая оптимальные формулировки для этических деклараций и кодексов. Но вряд ли здесь может иметь место что-то большее. Насколько для этой роли годится язык «непосредственных производительных сил» -большой вопрос.
Этика практическая и этика прикладная
Для замысла проекта экспертного опроса большую роль играет разграничение «прикладной» и «практической» этики. Инерционный сценарий развития, по мнению его авторов, порождает тенденцию к отождествлению этих двух дисциплинарных пространств, откуда следует упрощенное понимание способов проекции морали на организованную коллективную практику. Плюс, некоторые из парадигм понимания прикладной этики рассматриваются в качестве неудачных, поскольку представляют собой определения этики практической или даже отдельных предметов ее исследования.
Я не уверен в фундаментальности этого разграничения, поскольку оба понятия указывают всего лишь на то, что исследователи могут фиксировать свое внимание на разных аспектах морального регулирования в сфере институционально организованной коллективной деятельности.
Обсуждая то, что важно для людей в их общественной практике, то, что задействует их моральное чувство и на этой основе приводит к конфликтам или просто затруднениям, мы занимаемся этикой практической.
Выстраивая согласованную этическую аргументацию по таким вопросам, обращаясь при этом к предполагаемой общей основе интуитивных моральных суждений, которая в свою очередь интерпретируется по-разному в этической теории, мы занимаемся этикой прикладной.
Но это единый интеллектуальный процесс, соответствующий одним и тем же явлениям внутри морали как комплексного предмета исследования. Какой смысл спорить в этом случае о том, что есть сущностно «практическое», а что сущностно «прикладное»?
Можно спорить о способах связи или методах соединения общеэтических императивов и принципов, относящихся к особым практическим контекстам и специализированным видам деятельности, о том, насколько простым и непосредственным должно быть «приложение» рафинированной «морали моралистов» или обыденной «морали здравого смысла» к структуре общественных институтов или содержанию частных нормативных систем. Однако в стремлении какую-то одну из позиций в этом споре исключительным образом связывать с «прикладной этикой» сложно увидеть что-то иное, кроме монополизации этого, одновременно, и почтенного, и привычного термина.
Существенным, хотя и не порождающим обязательно терминологические споры, на мой взгляд, является другое разграничение. Оно проходит между двумя типами «практических» и, в широком смысле, «прикладных» проблем. Одни относятся по преимуществу к функционированию отдельного профессионального сообщества, другие - к практикам, которые заведомо полипрофессиональны или внепрофес-сиональны. Практическое разрешение этих проблем, как и их нормативно-теоретическое исследование, должны отличаться во многом по своей методологии. Например, касаясь проблем политической этики, можно сказать, что вопрос об обоснованной степени доступа общественности к информации о доходах или личной жизни парламентария относится к первой категории, а вопрос о критериях принятия политиче-
ских решений в ординарных или экстремальных ситуациях -ко второй.
Введенное разграничение, конечно, условно, поскольку любая внутрипрофессиональная проблема предполагает наличие внешних заинтересованных сторон и тем самым теряет свою замкнутость. Ни одна из таких проблем не может решаться только и исключительно на основе механизмов самоорганизации профессионального сообщества. Это обстоятельство позволяет вести речь о своего рода континууме общественно значимых вопросов и, соответственно, исследовательских полей.
На одном его полюсе находятся в чистом виде «открытые моральные проблемы». Авторы программы-анкеты задаются вопросом о том, не будет ли здесь результатом этического исследования простое указание на «бремя» ответственного выбора, о котором каждый моральный субъект и так должен быть осведомлен. Я бы ответил «нет», поскольку открытые проблемы подлежат пусть временному, но при этом обязательному этико-правовому урегулированию. Предметом этического исследования, претендующего на выдвижение рекомендаций, в данном случае может быть выявление корректной нормативной рамки, а также процедуры обсуждения способов урегулирования проблемы. Такой рамки и такой процедуры, которые предполагали бы, что в обсуждении участвуют носители разных конкретизированных этических убеждений, но при этом вводили ограничение на использование определенных аргументов. Дополнительным предметом могла бы быть проверка внутренней согласованности нормативных позиций, на основе которых выдвигаются конкретные способы урегулирования.
Центр континуума занимают проблемы, которые остаются нерешенными в силу неясности способов применения более или менее общепринятых моральных критериев к комплексным, непрофессионализированным проблемам общественной практики.
Наконец, второй полюс оккупирован преимущественно проблемами профессионального этоса и профессиональной этической инфраструктуры.
У меня создается впечатление, что программа-анкета во многом режет сферу практико-ориентированных этических исследований «по живому», то есть экспертам предлагается давать ответы на такие вопросы, которые заведомо разрушают охарактеризованный выше континуум.
«...Надо понять не только то, в чем состоит прикладной характер современной этики,
но еще и то, почему она, несмотря ни на что, остается этикой»
Гусейнов Абдусалам Абдулкеримович
д.ф.н., проф., академик РАН, директор Института философии РАН
guseinov@iph.ras.ru
Предлагаемый проект обостряет дискуссию о прикладной этике. Это выражается прежде всего в том, что проф. В.И. Бакштановский ставит под вопрос интерпретацию прикладной этики в качестве разновидности (этапа, современного прочтения и т.д.) практической философии. Такое понимание он называет инерционным подходом (сценарием). Ему противопоставляется инновационный подход (сценарий), сводящий прикладную этику к «непосредственной производительной силе».
Прежде чем переходить к конкретным вопросам, обращенным к экспертам, хочу сделать уточнения, касающиеся понятия «практическая философия». Проф. В.И.Бакштановский называет термин «практическая философия» античной метафорой. Я смотрю на этот вопрос иначе: это не метафора и принадлежит она не только античности. Тому есть много свидетельств и доказательств. Сошлюсь только на один факт, который, на мой взгляд, сам по себе достаточен. Кант, который к нам, несомненно и во многих отношениях, ближе, чем к античности, назвал этическую часть своей философ-
