CC BY
9Наконец, второй полюс оккупирован преимущественно проблемами профессионального этоса и профессиональной этической инфраструктуры.
У меня создается впечатление, что программа-анкета во многом режет сферу практико-ориентированных этических исследований «по живому», то есть экспертам предлагается давать ответы на такие вопросы, которые заведомо разрушают охарактеризованный выше континуум.
«...Надо понять не только то, в чем состоит прикладной характер современной этики,
но еще и то, почему она, несмотря ни на что, остается этикой»
Гусейнов Абдусалам Абдулкеримович
д.ф.н., проф., академик РАН, директор Института философии РАН
guseinov@iph.ras.ru
Предлагаемый проект обостряет дискуссию о прикладной этике. Это выражается прежде всего в том, что проф. В.И. Бакштановский ставит под вопрос интерпретацию прикладной этики в качестве разновидности (этапа, современного прочтения и т.д.) практической философии. Такое понимание он называет инерционным подходом (сценарием). Ему противопоставляется инновационный подход (сценарий), сводящий прикладную этику к «непосредственной производительной силе».
Прежде чем переходить к конкретным вопросам, обращенным к экспертам, хочу сделать уточнения, касающиеся понятия «практическая философия». Проф. В.И.Бакштановский называет термин «практическая философия» античной метафорой. Я смотрю на этот вопрос иначе: это не метафора и принадлежит она не только античности. Тому есть много свидетельств и доказательств. Сошлюсь только на один факт, который, на мой взгляд, сам по себе достаточен. Кант, который к нам, несомненно и во многих отношениях, ближе, чем к античности, назвал этическую часть своей философ-
ской системы «Критикой практического разума» и сделал это, разумеется, совсем не в метафорическом смысле.
Возражения вызывает не только то, что практическая философия названа античной метафорой, но и ее содержательная характеристика. В тексте «Парадигмы прикладной этики...» сказано, что практическая философия «акцентирует практическую направленность этики в статусе философии поступка и не различает «практичность» и собственно «приложение». Вопрос об этом последнем различии отложим пока в сторону и остановимся на основной мысли данного утверждения. Она состоит в том, что практическая философия представляет собой один из акцентов этики, ее срез, часть. На самом деле эти два понятия: «практическая философия» и «этика» тождественны, они тождественны по крайней мере в рамках философского анализа. Определяя этику как практическую философию, мы лишь подчеркиваем, что она есть сама философия, нацеленная на мир свободы и выступающая в качестве образа жизни, деятельной позиции. Уместно вспомнить классическое (зародившееся в платоновской академии, сформулированное стоиками и принятое в качестве канона всей последующей философской мыслью) деление философии на логику, физику и этику. Это деление получало развитие, дополнение и расширение, детализировалось, но само по себе никогда не оспаривалось. Оно в существенной мере определяет единство проблемного поля исторически меняющегося философского знания. Именно в качестве одной из трех неотъемлемых частей (аспектов) философии этика является практической философией.
Этика - несомненный, специфичный и один из основных каналов выхода философии в практику. Она является таковой не в тех или иных частях и измерениях, а во всей полноте своего содержания. Это не значит, что нет других (нефилософских) версий этики. Есть, но все они, поскольку речь идет о научной этике (этике в рамках научного понимания реальности), являются дополнением, продолжением
философской этики и, самое главное, существуют в связанности с ней. Сказанное также не означает, что этика - единственная форма действенности философии. Но она является исходной, базовой и в известном смысле основополагающей по отношению к другим формам философской практики.
По сути дела вопрос, о котором идет речь в связи с корректностью подведения прикладной этики под общее понятие практической философии, состоит в следующем: остается ли прикладная этика в рамках философского анализа и подхода к действительности. Для меня несомненно, что проф. В.И. Бакштановского интересует именно этот вопрос, как, впрочем, и то, что сам он отвечает на него отрицательно (я исхожу из предположения, что именно В.И. Бакшта-новский является автором или, по крайней мере, ведущим автором данного проекта).
Не касаясь существа излагаемой в проекте позиции, следует признать, что заключенная в нем проблема обозначает центральный нерв дискуссии вокруг прикладной этики, принуждает к необходимости более определенного и аргументированного формулирования заявляемых точек зрения.
А: Не уверен, что апелляция к понятиям инерционности и инновационности для осмысления состояния и перспектив прикладной этики является удачной. Во-первых, эти понятия, заимствованные из экономической области, в ней самой не приобрели строгого содержания и остаются лишь обозначением некоторых трендов в публичных дискуссиях об экономической политике российского государства. Во-вторых, в случае инерционного сценария экономического развития имеется в виду инерция последних десятилетий, а не всего предшествующего периода; если брать, например, советскую экономику 30-60-х годов прошлого века, то она развивалась по вполне инновационному сценарию. Поэтому, когда в проекте под инерционным сценарием приклад-
ной этики имеется в виду инерция всей предшествующей этики, охватывающей 2,5 тысячи лет, то такое утверждение выходит далеко за рамки экономической аналогии.
Термины «инерция/инновация» с учетом их смысловой нагруженности не отражают того фундаментального разграничения подходов к прикладной этике, которое предлагается в проекте. Кроме того, они имеют ценностный подтекст: инерционный подход воспринимается как ретроградный, плохой, а инновационный - как прогрессистский, хороший. Я не знаю, в какой мере применительно к области экономического производства можно утверждать, что новое - это лучшее, но не вызывает никакого сомнения, что к философии такое утверждение не подходит. В философии даже, скорее, наоборот: чем старее, тем лучше. Сказанное особенно верно применительно к этике: суждения о морали не подлежат квалификации по моральному критерию.
Словом, критерий инерция/инновация не столько помогает понять заключенный в тексте замысел проф. Бакшта-новского, сколько вуалирует его.
Что касается самого замысла, то я с ним согласен, если понимать под двумя разными сценариями: а) тот, который подчеркивает качественное отличие прикладной этики от предшествующей ей этической теории и моральной практики («инновационный» взгляд); б) тот, который смазывает такое отличие («инерционный» взгляд).
Мое несогласие состоит в следующем: прикладную этику нельзя противопоставлять предшествующей этике (практической философии) как если бы она была новым началом и уже совершенно другой областью знания. Мне кажется, проф. Бакштановский, делая акцент на слове прикладная (противопоставляя при этом приложение практичности), невольно забывает, что речь идет хотя и о прикладной, но тем не менее этике. Нам надо понять не только то, в чем состоит прикладной характер современной этики, но еще и то, почему она, несмотря ни на что, остается этикой.
Б: Не берусь судить, насколько предлагаемый перечень парадигм является исчерпывающим, но не вызывает сомнений, что каждая из выделенных точек зрения заслуживает внимания. Ограничусь некоторыми замечаниями по предложенному своду подходов к прикладной этике, хотя сделать это в кратком и жестком формате экспертного анализа крайне сложно, если вообще возможно (надо еще задуматься, могут ли вообще теоретические позиции быть предметом экспертной оценки).
1. Прикладная этика вырастает из практики открытых (не имеющих общепризнанного нормативного решения) моральных проблем и сама является формой такой практики. Ее качественное отличие от предшествующей (характерной прежде всего для Нового времени) этики, которая была нормативной, состоит в том, что она представляет собой теоретизирование в терминах жизни, является этикой поступка.
Реплики инициаторов проекта к этой позиции являются очень точными и помогают понять ее суть.
Первая реплика: почему простое расширение предмета этики на новые области (экоэтика, биоэтика) придает ей прикладной характер? Открытые моральные проблемы - не просто новые проблемы (новые моральные проблемы могут быть и вполне «закрытыми», т.е. решаться традиционным путем на основе формулирования, корректировки норм), их особенность в том, что они не имеют общего решения, не поддаются нормированию. Здесь не поступок вытекает из нормы, а норма вытекает из поступка. При таком понимании оппозицией прикладной этики является не теоретическая этика, а нормативная этика. Парадоксально заостряя вопрос, можно сказать: прикладная этика - тоже теоретическая этика, только особого рода. Здесь сам действующий индивид становится теоретиком. В литературе понятие прикладной этики действительно, как правило, сводится к простому расширению этического поля, и в этом смысле реплика инициаторов проекта оправданна. Сведе-
ние прикладной этики к открытым проблемам как раз направлено против такого «инерционного» взгляда и имеет целью выделить в современном моральном размышлении и моральном опыте то, что придает им прикладной характер, образует качественно новую стадию в нравственном развитии человека и общества.
Вторая реплика говорит о том, что этика открытых моральных проблем «умывает руки», оставляя морального субъекта наедине с его выбором. Здесь неправильно расставлены акценты. На самом деле этика открытых моральных проблем поднимает морального субъекта до уровня этической теории. Речь идет о ситуациях, когда сам выбор предполагает этически аргументированное размышление. Этика в данном случае не покидает морального субъекта, а сливается с ним.
Третья реплика, по сути, повторяет вторую, утверждая, что в рамках этики открытых проблем невозможно обосновать инициируемое социальными институтами целенаправленное воздействие на моральную практику средствами этического знания. Особенность коллективной этико-прик-ладной моральной практики состоит в том, что она не является продолжением, дополнением социально-иерархических, управленческих и других отношений между людьми, а приобретает автономный характер и функционирует по модели, похожей на индивидуальную моральную практику. Та совокупность людей, которая втянута в конкретную ситуацию открытой моральной проблемы, сама выступает в роли социального института - производит этическое знание, находит решение и вырабатывает тем самым норму, которая адекватна именно для этой ситуации. Ведь и корпоративные этические документы, которые сопровождают эти-ко-прикладную практику, предполагают, что они вырабатываются всей корпорацией (коллективом) как совокупностью людей, объединенных одним делом, и постоянно корректируются, уточняются, дополняются, обогащаются на основе опыта самой корпорацией.
2. Прикладная этика представляет собой этическую рационализацию конкретных практик на основе понятийного аппарата нормативной этики. Такое понимание является, пожалуй, наиболее распространенным и полней, чем какое-либо другое, охватывает объем (массив) того, что именуется прикладной этикой.
Реплики инициаторов проекта к этой точке зрения обоснованы. В самом деле, здесь прикладная этика трактуется как развитие традиционной нормативной этики, состоящее в том, что она распространяется также на микроуровень общества. Суть дела усматривается в том, что общие нормы адаптируются каждый раз к конкретным обстоятельствам конкретной сферы деятельности и конкретной общности людей. В рамках такого взгляда остается незамеченным принципиально новое качество этической теории и общественного опыта, воплощенное в открытых моральных проблемах.
3. Прикладная этика - традиционный, существующий со времен античности анализ конкретных ситуаций, включая казуистические, в рамках самой этической теории или в связи с ней (профессиональная этика).
Как справедливо подчеркивают авторы проекта в своей реплике, данная точка зрения игнорирует изменение места и роли анализа практических ситуаций в этической теории, которое произошло в зоне применения понятия «прикладная этика» с тех пор, когда стал применяться сам этот термин. Однако остается непонятной реплика авторов проекта в той части, в какой говорится «о практической этике, появившейся, по меньшей мере, на два тысячелетия раньше, чем сформировалась мораль как таковая». Мораль охватывает индивидуальный и общественный опыт человека как сознательного, разумного существа. Она появляется и существует всегда с одновременным предъявлением своих оснований, критериев и целей. Сама мораль и этика как объяснение морали (размышление о ней) всегда идут рука об руку, одно просто не может существовать без другого,
точно так же, например, как болезни без объяснения того, откуда они берутся и что с ними делать.
Другое дело, насколько адекватно осознается сам моральный опыт. Этика, как и медицина, может быть «народной». Однако если даже брать сравнительно зрелую стадию, когда этика и мораль вошли в культуру под своими собственными именами, которые они носят до настоящего времени, то и в этом случае они спарены до такой степени, что термин «мораль» является лишь латинским аналогом термина «этика».
4. Прикладная этика - операционализация этических инструментов регулирования отношений в организациях с целью институционализации моральных ценностей (ответственности, честности, доверия и др.), процедурного управления ими.
Данная точка зрения по сути дела сводит моральные отношения и решения к управленчески-организационным процедурам, рассматривает их как своего рода социально-психологическую инженерию. Реплика инициаторов проекта точно указывает на ее слабый пункт - вытеснение индивида как субъекта морального выбора. К этому следует добавить, что обратной стороной такого вытеснения является выделение должностных лиц, обладающих особыми этическими полномочиями. Управленчески-организационные механизмы имеют, разумеется, те или иные моральные последствия и могут быть отрегулированы таким образом, чтобы эти последствия были более позитивными. Однако они не могут подменить и заменить основной и специфичный механизм самой морали - индивидуально-ответственное поведение личности.
5. Прикладная этика - проектно-ориентированное управление малыми императивно-ценностными системами, в ходе которого этическое знание становится «непосредственной производительной силой».
Инициаторы проекта не формулируют реплик к данной парадигме, поскольку они сами являются ее авторами, и ждут их от экспертов.
Моя первая реплика: по мнению авторов, они своей позицией ответили на «алгоритмизированные вопросы о специфике этико-прикладного знания»: что? к чему? каким образом? зачем? Честно признаться, я слегка робею перед понятием «алгоритмизированных» вопросов. Если, однако, под ними понимается систематическая совокупность вопросов, нацеленных на всестороннее и строгое выявление предмета прикладной этики, то здесь не хватает, по крайней мере, еще одного, быть может, самого главного вопроса: кто? Кто вырабатывает проектно-ориентированное знание, создает и реализует «фронестические технологии»? Не заслуживают ли авторы данного подхода упрека, который они адресовали авторам предыдущего: нет ли и здесь (хотя и в менее явной форме) «элиминирования статуса индивида как субъекта морального выбора»? Если даже статус индивида может быть и не элиминируется, то сам автономный индивид, похоже, исчезает.
Реплика вторая. Авторы видят преимущество своего взгляда в следующем: если при всех других подходах речь шла преимущественно о практическом аспекте этики, то они акцентируют аспект приложения. И потому только их понимание заслуживает названия «прикладная этика». Их основной аргумент: они говорят не об употреблении готового этического знания, а о производстве нового этического знания в ходе инновационных технологий. Трудно понять, почему «аппликация» этической теории именуется практичностью, а выработка нового знания - приложением?
Это - не просто филологический вопрос, хотя и с филологической точки зрения такое словоупотребление остается уязвимым: применение теории - одно из значений слова «практика», другое его значение предполагает, что практика является самостоятельным, в чем-то соразмерным теории, источником знания, именно так она понимается, когда гово-
рится о сочетании теории с практикой; если же обратиться к слову «приложение», то оно среди прочего означает также применение (например, приложить усилия).
Более важным является понятийный смысл этих слов, прежде всего, конечно, слова «практика». Означающее в буквальном переводе «поступок», «деятельность», практика в истории философии, начиная с Платона и Аристотеля вплоть до современных инструменталистских версий, понималась как самостоятельная форма разнообразной (в том числе познавательной) активности человека. Ее соотнесенность с теорией интерпретировалась по-разному, но она не рассматривалась как тень теории, ее следствие. Более того, часто сама теория интерпретировалась сквозь призму практики.
В: Предложенная классификация с учетом целей и заданных авторами проекта критериев выделения парадигм, авторы которых «рефлектируют феномен приложения этики в соотнесенности с феноменом практичности этики», является вполне эвристичной.
Г: Как исследователь я придерживаюсь точки зрения, изложенной в парадигме № 1. В чем состоит технология приложения и чем она отличается от традиционных способов связи философской этики с практикой, я уже постарался изложить в комментариях и ответах на реплики при рассмотрении этики открытых проблем.
Что касается «ноу-хау», то перед этим понятием в применении к этике и моральной практике я тоже теряюсь. Однако если речь идет о новых моментах в этической теории и моральном опыте, то они несомненны. Назову только самые очевидные:
а) соединение теории и опыта, когда теория становится одним из сознательно фиксированных составляющих в процессе выработки решения, а реально осуществляющийся моральный выбор оказывается способом теоретизирования,
по крайней мере значимым теоретическим аргументом, общей посылкой силлогизма поступка;
б) осуществление взвешивания мотивов и самого выбора в форме общественного и публичного рационального дискурса;
в) коллективно-индивидуальная форма принятия решения, когда решение является совместным при сокращении индивидуальной ответственности каждого в отдельности;
г) более полное, чем в случае нормативной этики, совпадение субъекта и объекта морального требования.
«...Не очень важно, к какой парадигме принадлежит та или иная прикладная этика. Главное, чтобы она была качественной и, что не менее важно, этикой»
Перов Вадим Юрьевич
к.ф.н., доц., зав.кафедрой этики; философский ф-т Санкт-Петербургского госуниверситета vadimperov@gmail. сот
Рассматривая проблемы, связанные с определением путей возможного развития прикладной этики, следует согласиться с предложенными инициаторами проекта вариантами.
Если говорить в предельно общем и схематичном виде о современных тенденциях, существующих в этическом знании, то, с одной стороны, можно наблюдать постоянное расширение сферы прикладных и профессиональных этик, т.е. появление все большего числа проблем, которые начинают трактоваться как этико-прикладные, в том числе и в контексте этической кодификации различных профессий1.
С другой стороны, развитие этического знания, способ его современного существования, требуют все большей «практичности» в том смысле, что этика (как философская и теоретическая дисциплина) должна не только исследо-
