CC BY
22
прежде лишь в традиционной сфере иконографического и храмового боговедения. И здесь тоже - свои опасности...
Космические воды воспетой Соловьёвым Вечной Женственности - мистической девоциональности - одних поднимают по серебряным лестницам в неприступные для земноводных чертоги огненных птиц - других же низвергают на родные болота.
Имя города, даже со срезанным шпилем, всё-таки хранит несмываемую печать божественной благодати - несёт её и со-ловьёвский старец Иоанн, как бы молчаливо обещая встречу этих смыслов в вечности.
Н.П. КРОХИНА
канд. филол. наук, доцент кафедры культурологии Шуйского государственного педагогического университета
В ПОИСКАХ ВСЕЕДИНСТВА
С творчеством Вл. Соловьёва связана тема моей монографии «Неподвижное солнце любви: О софийных началах русской литературы XIX - XX вв.» (Иваново, 2004), а также диссертационное исследование «Софиология Вл. Соловьёва и русская литература XIX - XX веков в модусе онтологической поэтики» (Шуя, 2007). Научная новизна диссертации связана с разработкой со-фиологического подхода к изучению отечественной словесности (работы М.Н. Громова, С.Н. Бройтмана, Е.Г. Новиковой, В.П. Океанского и др.), рассмотрением русской литературы XIX - XX веков в аспекте софийности. Исследование поэтической софиоло-гии русского писателя (ядра софийно-теургического синтеза эпох романтизма и символизма) раскрывает литературу в модусе онтологической поэтики - типологии мироотношения и смыслообра-зования. Онтологический подход в работе соответствует одной из важнейших тенденций развития отечественной культуры и помогает вскрыть топику вербального творчества в его всеединстве. Вл. Соловьёв предстаёт в работе центральной фигурой, связующей романтическую традицию XIX века с эпохой символизма, софиологию поэтическую и теоретическую. На различном литературном материале показана антиномичность соловьёвской Со-
фии как Премудрости Божией и Вечной Женственности бытия, как Софии божественной и Софии космической. Образ Софии органично возникает в творчестве Соловьёва как воплощение искомой философии всеединства и «вселенского христианства», как идея «срединного, третьего бытия» между Богом и миром. Образ Софии явился в переходном XIX веке не только посредником между Богом и человеком, но и звеном сопряжения различных образов мира.
В лице Соловьёва русская мысль (вслед за русской литературой) искала перехода от дуальных моделей мышления к целостному видению мира. Всеединством измеряются все ценности в соловьёвском мире.
Ныне Россия, как и в годы творчества Вл. Соловьёва, находится на остром перепутье. У нас по-прежнему спорят о поиске национальной идеи и проблемах духовного возрождения. Позиция Соловьёва, призывавшего к синтезу, остаётся по-прежнему актуальной. Универсальный синтез представляет собой социально-политическое учение Соловьёва, сочетавшее личную свободу с принципом социальной спра-ведливости. «Это был европейского типа консерватизм, который при сохранении традиций не отрицал демократии и социализма»1. Поиски примиряющего противоположности третьего пути определяют не только социальную философию Соловьёва, но и всё творчество мыслителя. В лице Соловьёва русская мысль (вслед за русской литературой) искала перехода от дуальных моделей мышления к целостному видению мира. Потому и является ему образ Софии. «Россия оказывается при этом местом реализации
западного эроса, его фантазмов о последнем синтезе, вытесненных логической западной цивилизацией»2. Замыслы синтеза отражали процесс глобальной переориентации европейского сознания с классических антропо- и логоцентрических позиций на позиции онтологические: целое - мера всех вещей, человек -хранитель бытия, - которые всегда главенствовали на индийско-тихоокеанском Востоке как откровение Божественного. К всеох-ватности стремится новоевропейское искусство в своих высших достижениях. Важнейшим принципом мироотношения становится двуединство полярностей. «На грани распада мир ищет Целое»3.
Потому так актуален Соловьёвский семинар, собирающий учёных различных специальностей, учёных столицы и провинции. Соловьёский семинар - это уникальная инициатива в нашей области, возвращающая нас к традициям русской религиозно-философской мысли. Благодаря подвижнической деятельности руководителя семинара М.В. Максимова, сколько выдающихся учёных приезжало в Иваново, сколько презентаций новых научных монографий прошло в рамках семинара. Сколько интересных идей содержат вышедшие 20 выпусков «Соловьёвских исследований» - материалов семинара. Подобный «периодический сборник научных трудов» не имеет аналогов в нашем регионе. В наше время, когда так много говорится о падении уровня нашей науки и образования, об истончении культурной среды, подобная инициатива постоянно действующего научного семинара под эгидой объединяющего имени Вл. Соловьёва, не только полезна и для молодых, и для маститых учёных, но и символична: на грани распада мир ищет целое.
В природе всё едино, в естественном порядке вещей всё чередуется, а не противостоит друг другу. Бытие - неизбывное со-бытие, вечное превращение - утверждала даосско-дзэнская мудрость Востока. Одна форма перетекает в другую. В соловь-ёвской Софии также важен принцип текучести и подвижности смыслов. Этот мир превращений открывается символической матрице сознания, сочетающей мгновенное и вечное, часть и целое. Каждая вещь неисчерпаема, ибо связана со всем миром. Для восточной мудрости характерно представление об изначальной упорядоченности мира. Изначальная природа всего чис-
та, совершенна, она есть Брахман, есть Дао, есть София, нужно лишь выявить её, освободить сознание от заблуждений, ибо «мир есть София в своей основе и не есть София в своем состоянии»4. Утверждалась сокровенная женственность бытия, явленная Соловьёву в египетской пустыне («Три свидания») или на озере Сайма. Европейский человек Нового времени стремится «расширить свою душу, чтобы она снова могла объять вселенную»5. Или, как писал Соловьёв, «истинная индивидуальность есть некоторый определённый образ всеединства»6. Всеединством измеряются все ценности в соловьёвском мире. Культ Вечной Женственности утверждали в европейской культуре Гёте и романтики, у нас - Соловьёв. «Для Бога Его другое (т.е. вселенная) имеет от века образ совершенной женственности»7. Даосские философы говорили, миром движет «безудержная радость», «ничем не омрачаемое упоение чистой игры бытия, где не существует правил»8. Или, по Соловьёву, «жизнь по самому широкому своему определению есть игра»9. Такова библейская София: «Я была при Нём художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во всё время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими» (Притчи Соломона, VII,30-31). Внутренней приобщённости к «лёгкому дыханию» жизни, к витальной онтологии целого, доверия к творческой силе жизни искала вся европейская культура на исходе Нового времени.
1 См.: Алексеев К. Вл. Соловьёв и судьба России: Социально-политические искания третьего пути. М., 2007.
2 Гройс Б. Россия как подсознание Запада // Искусство кино. 1992. № 12. С.8.
3 Григорьева Т.П. Дао и Логос: Встреча культур. М., 1992. С.23.
4 Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцанияи умозрения. М., 1994. С.195.
5 Гессе Г. Избранное. М., 1977. С.258.
6 Соловьёв Вл. Смысл любви // Соловьёв B.C. Философия искусства и литературная критика. М., 1991. С.114.
7 Там же. С.145-146.
8 Малявин В.В. Сумерки Дао: Культура Китая на пороге Нового времени. М., 2000. С.357.
9 Соловьёв Вл. Красота в природе // Соловьёв B.C. Указ.соч. С.48.
