CC BY
28
ТЕ1}|}А ЕООМОМЮиБ ^ 2013 Том 11 № 1
152 © ОН ТАКОЙ ОДИН
К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ
«В ЭКОНОМИКЕ ОН БЫЛ МОЦАРТОМ, А ВОКРУГ ТОЛПИЛИСЬ САЛЬЕРИ...»
М. Розенблюм,
на русском языке публикуется впервые, пер. с англ. Ефима Кандопожского
На родине Дж. Мэйнстринга — предтечи раннего американского институционализма — начались юбилейные торжества, посвященные столетию со дня его рождения; в Аламанском университете прошла конференция «100 ЛЕТ — КАК ОДИН ДЕНЬ», переиздан трехтомник сочинений Дж. Мэйнстринга, вышли воспоминания «Дж. Мэйнстринг: человек или экономист?».
Ниже публикуются фрагменты из воспоминаний известного ученика Дж. Мэйнстринга — профессора Митчелла Розенблюма, который слушал студентом лекции Мэйнстринга и долгие годы был его интеллектуальным соратником.
ОГНЕННЫЙ ВУЛКАН
Я был в числе тех студентов, которым Маэстро читал свой первый курс лекций (кажется, он назывался — «ЭКОНОМИКА: ОТ КАКОФОНИИ — К СУМБУРУ»),
Мэйнстринг появился внезапно — высокий, худощавый блондин в дорогих очках вдруг проникновенно обратился к залу:
- Экономика — это наука о любви и ненависти. И мы будем вас учить именно этому: любить эффективную экономику и ненавидеть — неэффективную.
Простота программного заявления Мэйнстринга потрясла нас. А он продолжал:
- Сейчас я объясню вам, что такое экономика и чем вы будете заниматься, как экономисты, всю жизнь.
Он подошел к доске и мелом нарисовал прямоугольник, внутри которого написал — «ЭКОНОМИКА», затем нарисовал две стрелки — входящую в этот прямоугольник и выходящую; над первой он надписал «РАСХОДЫ», над второй — «ДОХОДЫ».
После этого он обернулся к нам и весело пояснил:
- «Экономика» — это устройство, в котором расходы превращаются в доходы. Это превращение и представлено на рисунке.
Но главное в нем не расходы и не доходы, а сам прямоугольник — ведь это и есть тот «черный ящик», в котором и происходит таинство превращения расходов в доходы.
Теперь нетрудно догадаться, что все экономисты делятся на три группы.
Первая озабочена добычей средств на расходы. Пожалеем их — у них несладкая жизнь. Так что не вздумайте вступить в их число.
Вторая группа озабочена рациональным использованием доходов. Их тоже следует пожалеть — доходов-то вечно не хватает.
И только третья группа занимается самим «ящиком» — как его так устроить, чтобы в него входило поменьше расходов, а вот выходило — побольше доходов.
© М. Розенблюм, 2013 © Е. Кандопожский, перевод, 2013
«В Э КО НОМ ИКЕ ОН Б ЫЛ МОЦАРТОМ, А ВОКРУГ ТОЛПИЛИСЬ САЛЬЕРИ...»
153
И вновь мы были захвачены красотой объяснения, — заниматься тайнами «черного ящика»! Это льстило нашему самолюбию. Мы, не сдержав порыва, зааплодировали. Нас не поддержали только студенты с бухгалтерского отделения, им тоже хотелось покопаться в «черном ящике».
Между тем Маэстро, вдохновленный нашей овацией, продолжал:
- На свете есть всего три «черных ящика». Ну, первый — это экономика. А кто назовет еще два других?
Мы замолчали. Кто-то неуверенно произнес:
- Природа?
- Именно, — обрадовался Маэстро, — молодец. Но я в вашем возрасте начал бы с другого «ящика». Мы опять замолчали. И тогда Маэстро, довольно улыбаясь, воскликнул:
- Любовь!
Ответом были громовые аплодисменты. И громче всех били в ладони бухгалтеры.
«ТРЕХКОМНАТНЫЙ КОТТЕДЖ»
На второй лекции Маэстро приступил к разъяснению устройства экономики:
- То, что я сообщу, вы должны запомнить навсегда — экономика подобна трехкомнатному коттеджу, с прихожей и полуподвалом.
И он нарисовал план такого домика:
сектор
рыночной
экономики
сектор
государственной
экономики
сектор
натуральной
экономики
«полуподвал»
Мы тщательно перерисовали домик. Сэм из Мичигана пририсовал трубу и запустил из нее дым колечками.
Между тем Мэйнстринг продолжал:
- Если экономику уподобить этому коттеджу, то его строительство начиналось с комнатки, обозначенной как «сектор натуральной экономики». Именно из нее выросла вся экономика. Здесь производство непосредственно перерастает в потребление. Человечество покинуло эту «комнатку», как только между производством и потреблением вклинились — сначала распределение, а потом — обмен. Но я обращаю ваше внимание на размер этой комнаты — чем он меньше, тем дальше данная страна продвинулась от «производства» к «экономике», и наоборот, — как только экономика дает сбои, входит в кризисное состояние, эта комната вновь расширяется, так как все бегут укрываться от депрессии в натуральном хозяйстве, в производстве. Так что динамика параметров этой комнатки — важный критерий экономического прогресса.
Неожиданно прозвенел звонок. Мы вышли на рекреацию. Сэм из Мичигана раскурил сигару и задумчиво сообщил, что впервые решил не возвращаться на ранчо.
- Экономика, — сказал он, — почище необъезженного мустанга.
Мы вернулись в аудиторию. Лекция продолжилась.
- Господа, — продолжил Мэйнстринг, — во второй комнате расположился рыночный сектор. Здесь ведется бизнес, стены сделаны из прозрачного стекла, а сама комната — ярко освещена, чтобы ни одно движение бизнесмена не укрылось от недремлющего ока налоговиков.
Прямая противоположность — третья комната, в которой прописался государственный сектор экономики: здесь полная темень, слышен только шелест пересчитываемых купюр, пахнет большими деньгами, кто-то все время приносит мешки с ними и выносит их.
Если вы заметили, то комната «натурального хозяйства» отгорожена от всей квартиры сплошной линией, и это не случайно, так как между экономикой и производством — качественное разли-
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 Том 11 № 1
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 Том 11 № 1
154
М. РОЗЕНБЛЮМ
чие. Другое дело — смежный характер «рыночной» и «государственной» комнат: граница между ними условна, оба квартиранта постоянно буянят и непрочь оттяпать у соседа пару квадратных метров; когда в экономике кризис, рыночники всегда стремятся укрыться в государственной комнате, но и государственники всегда не прочь прильнуть к рыночным радостям.
Так устроена современная экономика, в которой всегда имеются (или должны иметься) все три комнаты.
Мы загалдели. И только Сэм из Мичигана задумчиво спросил:
- Маэстро, а зачем нам «прихожая» и «полуподвал»?
Мэйнстринг оживился:
- Да, вы правы. «Прихожая» — это внешнеторговый сектор национальной экономики, параметры которого зависят от множества факторов.
А вот «полуподвал» — это сфера теневой деятельности; я называю это «полуподвалом» потому, что теневики подобны сусликам — они все время тревожно прислушиваются: не движется ли армия налоговиков, — тогда они немедленно скрываются в норках, и «полуподвал» сразу превращается в настоящий «подвал», из которого вытащить теневиков практически невозможно.
ТРИ ЦВЕТА ЗЛА
На следующий день мы уже с нетерпением ждали Маэстро.
Он явился вовремя и, встав у доски, сообщил:
- Сегодня мы познакомимся с реальностью рыночной экономики.
Как я уже вам говорил, экономика — это машина по превращению расходов в доходы. Я бы даже сказал так: бизнес существует только то время, которое необходимо для превращения расходов в доходы. Расходы — начало, доходы — окончание предпринимательства.
Это позволяет мне предложить вам следующую схему:
Расходы и доходы могут быть — для общества — видимыми и невидимыми.
Сегмент 1-го квадранта образован видимыми расходами и видимыми доходами. Это превращает предпринимательскую деятельность в этом квадранте в легальную, законопослушную активность.
Прямо противоположный ей сегмент, под 4-м номером, образован невидимыми расходами и невидимыми доходами. А в экономике, если ты не виден, значит, ты не существуешь. В этом квадранте находится мир криминальной экономики — рэкет, наркотики, проституция.
2-й и 3-й секторы образованы двумя вариациями — или расходы видны, да доходы не видны, скрываются, или, напротив, — доходы видны, да расходы не видны, скрываются. Эти сектора обычно окрашиваются в серый цвет.
Итак — белый, серый и черный цвета: таков триколор рыночной экономики.
Спасибо за внимание!
Никогда еще аудитория Аламанского университета не оглашалась такими овациями и свистом!
Это был триумф — Сэм из Мичигана, бывший ковбой и отчаянный парень, решил стать экономистом.
О, благословенные времена студенчества!
Мы любили Вас, доктор Мэйнстринг!
(На этом обрываются воспоминания Митчелла РОЗЕНБЛЮМА)
