CC BY
136
ББК 66.1 (2)53 УДК 330.8(470+571)
О.А.МИЛЕВСКИИ, С.А.ТЕРЕХОВА
В ДЕБРЯХ «ПОЛИЦЕЙСКОГО СОЦИАЛИЗМА»: Л.А. ТИХОМИРОВ И «ЗУБАТОВЩИНА»
O.A. MILEVSKY, S.A. TERECHOVA
IN THE WILDS OF "POLICE SOCIALISM": L.A. TIKHOMIROV AND ZUBATOVISM
В статье рассматривается практическая деятельность С.В. Зубатова и Л.А. Тихомирова по организации и созданию в Москве легальных и лояльных к власти рабочих организаций.
The paper presents S.V. Zubatov's and L.A. Tihomirov's practical activities in organization and working of the legal and loyal institutions in Moscow.
Ключевые слова: забочий вопрос, монархизм, государство, сословия, «полицейский социализм», забастовка, социальный консенсус.
Key words: а working task, monarchism, state, estates, police socialism, strike, social consensus.
Рабочий вопрос оказался в Российской империи на повестке дня в конце 80-х начале 90-х гг. XIX в. И надо признать, что правительство и верховная власть в лице монарха не сразу отреагировали на то, что рабочий класс начинает все серьезнее влиять на политическую обстановку в стране. Достаточно вспомнить, что первый фабричный закон «Об обеспечении рабочих, получивших увечья» был принят только в 1893 г. Причем на заседании Государственного Совета от 24 мая 1893 г., посвященном этому вопросу, разгорелись нешуточные споры. Было высказано сомнение относительно соответствия последнего «общему духу нашего законодательства».
Конечно, нельзя сказать, что так думали все монархисты. Среди них также были лица, понимавшие всю серьезность ситуации и предпринимавшие шаги к ее исправлению. В этом ряду наиболее известным проектом по организации рабочего движения и приданию ему лояльного характера власти была пресловутая «зубатовщина» или полицейский социализм.
Отметим, что тема «зубатовщины» в целом не нова в отечественной исторической литературе [см., напр.: 1]. Поэтому в данной работе мы будем делать акцент на выяснении роли Л.А. Тихомирова в рабочих организациях, создаваемых С.В. Зубатовым. Причем мы будем анализировать идеи и предложения Л.А. Тихомирова в рамках выдвинутой им ранее программы, направленной на реформирование всей социально-сословной политики государства.
Следует отметить, что политика государства в отношении рабочего сословия всегда занимала значительное место в публицистике Л.А. Тихомирова. Еще в начале 80-х гг. Х!Х в. он затрагивал эту тему в своих легальных статьях [см., напр.: 7]. Однако особенно серьезно Л.А. Тихомиров заинтересовался данной проблемой после возвращения в Россию из эмиграции и на то были
свои причины. Наблюдая в Европе за развитием рабочего движения и развернутой им борьбой с капиталом, он отчетливо понимал, что объективная экономическая реальность очень скоро поставит подобные же вопросы и перед российским самодержавием.
Детально изучая внутреннюю политику самодержавия на рубеже веков, Л.А. Тихомиров осознавал и другое: в такой стране, как Россия, с массой нерешенных социальных проблем и крайне агрессивным оппозиционным движением, соединяющим время от времени либеральное и радикальное крыло в едином натиске на верховную власть, именно рабочие могут стать решающей силой, контроль над которой может помочь либо официальной власти, либо оппозиции диктовать условия в стране.
Отметим, что интерес к рабочему вопросу в начале XX в. был у Л. Тихомирова теснейшим образом связан с более широко им понимаемой проблемой реорганизации всего социально-сословного строя Российской империи. Данную проблему он концептуально озвучивал в своих работах еще в 90- е гг. XIX в. Так, в 1897 г., параллельно с выходом его труда «Единоличная власть как принцип государственного строения», увидела свет и статья «Государственность и сословность», целиком посвященная социальной политике государства.
Однако на рубеже веков ни правительство, ни собратья Л.А. Тихомирова по монархическому лагерю практически никак не отреагировали на его работы по данной проблематике. Видимо, симптоматично для России того времени, что первыми предложения Л.А. Тихомирова в практическом плане заинтересовали Департамент полиции. С.В. Зубатов попытался использовать их, дабы отвлечь рабочих от революционной борьбы. Встреча, положившая начало знакомству С.В. Зубатова и Л.А. Тихомирова, состоялась 19 декабря 1896 г. [7, с. 65]. Дальнейшие же их отношения имели место в начале ХХ в.
Именно Москва, где во главе Охранного отделения стоял С.В. Зубатов, стала экспериментальным полем по насаждению так называемого «полицейского социализма». В 1901 г. мероприятия по организации рабочих, затеянные С.В. Зубатовым, нашли поддержку генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича и обер-полицмейстера Д.Ф. Трепова.
Сам С.В. Зубатов так излагал суть своей пропаганды в письмах к начальнику особого отдела департамента полиции Л.А. Ратаеву: «На допросах я разъединяю противоправительственный элемент с массой с блестящим успехом - могу сказать по совести. В русском движении, да, пожалуй, и в еврейском, я с успехом убеждаю публику, что рабочее движение - одно, а социал-демократическое другое. Там - целью является копейка, здесь - идеологическая теория» [2, с. 97]. Некоторые из арестованных и допрашиваемых С.В. Зубатовым рабочих, близких к социал-демократам, искренно ему поверили и, оказавшись на свободе, повели агитацию в нужном ему направлении.
В результате среди рабочих началось движение за учреждение легальных обществ взаимопомощи. Во главе его стояли бывшие приверженцы социал-демократии М. Афанасьев, Н. Красивский, Ф. Слепов и др. В начале 1901 г. группа рабочих подала московскому генерал-губернатору ходатайство о разрешении «Московского общества взаимного вспоможения занимающихся ремесленным трудом в механическом производстве», приложив проект устава. Первоначальная редакция не прошла, и вскоре был представлен новый устав под названием «Московское общество взаимопомощи рабочих в механическом производстве».
В составлении устава весной 1901 г. принимали участие профессор И.Х. Озеров и приват-доцент Московского университета В.Э. Ден [9, с. 195-196].
Однако,так как устав должен был быть утвержден МВД, а это требовало времени, Д.Ф. Трепов разрешил инициаторам, не ожидая утверждения устава, приступить к работе. Активная работа «Общества» началась с мая 1901 г. Как видно из его устава, оно имело целью оказывать помощь своим действительным членам и их семействам и выдавать для сего нуждающимся членам и их семействам возвратные и безвозвратные пособия [20, с. 87]. Помимо этого, устраивались по воскресным дням лекции-собеседования в аудиториях чайной общества общеобразовательных развлечений и Исторического музея. Чтения были разрешены Д.Ф. Треповым при условии, что на каждом заседании обязательно будет присутствовать представитель полиции. Отметим, что С.В. Зубатов в своей работе с московскими рабочими первоначально опирался на либеральных ученых-экономистов, таких как И.Х. Озеров, А.Э. Вормс, В.Э. Ден, В.И. Анофриев, П.Ф. Езерский и др.
С.В. Зубатов, делая ставку на этих людей, рассчитывал использовать их экономические идеи, базирующиеся на теориях «легального марксизма», и направить их на отвлечение рабочих от политической борьбы, с переводом их деятельности в русло экономических требований при тесном сотрудничестве с властями. Через созданные рабочие организации, не афишируя связь последних с охранным отделением, либеральным профессорам предложили прочесть ряд лекций и провести собрания с рабочими по интересующей последних тематике.
Однако нельзя сказать, что у «Общества» дела шли очень гладко. Например, претензии к деятельности «Общества» высказывала фабричная инспекция. Так, старший фабричный инспектор Гросс после визита к нему делегации рабочих возбудил официальный вопрос перед министерством финансов о том, как ему надлежит относиться к разрешенному московскими властями «Совету рабочих в механическом производстве», официального уведомления о существовании коего он ниоткуда не получал.
Пытаясь разрешить эту ситуацию, С.В. Зубатов в письме от 24 ноября 1901 г. аппелировал к Л.А. Ратаеву: «<...> имею честь просить через ваше высокородие ходатайства его превосходительства господина директора департамента полиции, перед его превосходительством министром внутренних дел, не будет ли признанно возможным официально санкционировать утвержденную генерал-майором Треповым и в копии при сем прилагаемую инструкцию Совета рабочих » [14, с. 112].
Но, не взирая на определенные сложности, к концу 1901 г. зубатовский проект набирал обороты. Движение перебрасывается и на другие отрасли промышленности. Так, по инициативе «Общества рабочих механического производства» подается ходатайство Д.Ф. Трепову о разрешении «Общества взаимопомощи рабочих текстильного производства», а чуть позже 1902-1903 гг. пуговичного, табачного, парфюмерного, картонно-картонажного, ситце-набивного и граверного производства. Утверждение всех этих обществ МВД последовало только в начале 1904 г., но фактически они начали работать с момента подачи Д.Ф. Трепову прошения о регистрации [2, с. 102].
Трудности по организации легального рабочего движения в то время возникали еще и потому, что оно находилось под пристальным вниманием революционного лагеря. Как только информация о роли охранки в устроении рабочих обществ просочилась в свет, «левая», в основном социал-демократическая, пресса подняла шум, обвиняя профессоров в связях с полицией. «Прогрессивное» общество стало также подвергать участников чтений из интеллигенции обструкции. Давление на руководителей чтений оказывали и студенты, настроенные радикально, - они стали бойкотировать их лекции в выс-
ших учебных заведениях Москвы. Состоялся даже третейский суд, созванный по требованию И.Х. Озерова. Он начался 7 декабря 1901 г. под председательством известного историка, профессора П.Г. Виноградова и при участии редактора «Русских Ведомостей» Скалона.
На нем после рассмотрения доводов сторон было принято следующее решение: «1. В высшей степени желательно продолжать и развивать просветительскую деятельность, которую с таким успехом проявили лекторы в руководстве так называемых собеседований... 2. Организационные начинания рабочих должны быть предоставлены самим рабочим» [цит. по: 6, с. 108-109]. В своем дневнике эту травлю Л.А. Тихомиров назовет «проявлением либерального деспотизма» [цит. по: 12, л. 16]. Но оправдание И.Х. Озерова большого значения не имело. Представители «правого» лагеря, обеспокоенные усилением оппозиционного влияния на рабочих, по воспоминаниям С.В. Зубатова, так давили на министра внутренних дел Д.С. Сипягина, что тот отдал распоряжение о прекращении занятий.
В сложившейся ситуации С.В. Зубатов нашел очень оригинальный выход -он обратился в январе 1902 г. к Л.А. Тихомирову, считавшемуся среди «правых» признанным авторитетом по рабочему вопросу, с просьбой помочь ему в организации рабочих [8, с. 56]. Первоначально Л.А. Тихомиров настороженно отнесся к С.В. Зубатову из-за его служебного положения [12, с. 79], но мысль на практике реализовать свои идеи по устроению рабочего сословия при поддержке высшей власти привлекла Л.А. Тихомирова, и он включился в работу, сочетая про-пагандистско-публицистическую и организационно-практическую деятельность.
Реализацию своих планов по устроению рабочих в Москве он решил начать с их культурной выработки и формирования их мировоззренческих установок в монархическом направлении. В результате в январе 1902 г. создается «Комиссия по руководству чтениями для рабочих». В ее состав входят представители исключительно монархического лагеря: председатель - епископ Можайский отец Парфений, члены - ректор духовной семинарии отец Анастасий, председатель московского цезурного комитета Б.В. Назаревский, редактор-издатель «Московских ведомостей» В.А. Грингмут [2, с. 100].
В качестве дополнения к организации общеобразовательных чтений Л.А. Тихомиров планировал организовать и художественные чтения, тематика которых также должна быть направлена на промонархическую выработку рабочих. С этой целью для подготовки программы художественных чтений он привлек своего близкого друга и соратника по убеждениям, выдающегося художника В.М. Васнецова [4, л. 42].
Вообще, интеллектуальная роль в Л.А. Тихомирова в подготовке и организации чтений среди рабочих была чрезвычайно высока, о чем свидетельствует и переписка С.В. Зубатова. Вот фрагмент его письма от 7 февраля 1902 г. к С.Э. Зволянскому: «Прилагаю 1-ю лекцию Льва Тихомирова о профессиональном движении. Он ее только написал, а читать будут рабочие» [13, с. 115].
И вскоре практическая деятельность монархистов дала первые результаты. 19 февраля 1902 г. «Общество» организовало огромную патриотическую манифестацию у памятника Александру II. Д.Ф. Трепов первоначально выражал неудовольствие этой затеей, наложив на ходатайстве о проведении акции следующую резолюцию: «Надлежало прежде всего испросить разрешение,
а потом уж пропагандировать идею». Департамент полиции, со своей стороны, высказывался за то, чтобы рабочим было разрешено отслужить панихиду по Александру II и молебствие за Николая II и возложить венок, но предла-
гал запретить шествие по городу, но начинание нашло активную поддержку у Сергея Александровича, разрешившего считать этот день нерабочим и выразившего желание лично присутствовать на этом патриотическом празднике [2, с. 103].
В результате у памятника Александру II собралось около 50 тыс. человек, была отслужена панихида и возложен депутацией от рабочих роскошный венок. Фактически эта акция явила высший пик зубатовского движения и во многом подобное стало возможным благодаря усилиям группы, которую вдохновлял Л.А. Тихомиров. Сам он по поводу этой акции разразился статьей «Значение 19 февраля 1902 г. для московских рабочих» [19, с. 86-87].
Однако даже столь благонамеренные мероприятия не могли полностью погасить недоверие высших петербургских сфер к деятельности рабочих. Так, свою обеспокоенность деятельностью зубатовских организаций активно выражал С.Ю. Витте. Яркое тому свидетельство его письмо МВД Д.С. Сипягину от 6 марта 1902 г. В нем он, характеризуя обстановку в Москве и обвиняя «Совет рабочих» в организации прекращения работ ткачами 21 февраля на фабрике Товарищества шелковой мануфактуры (Гужона и Месси), писал: «<...> Сообщая о вышеизложенном, я почитаю своим долгом высказать, что я решительно затрудняюсь отдать себе отчет в том, к каким последствиям может привести деятельность «Совета рабочих». Но при этом я не могу не обратить внимания вашего высокопревосходительства на то обстоятельство, что, несмотря на продолжительное существование «Совета рабочих», я до настоящего времени остаюсь в полной безвестности относительно того, каким образом, с чьего разрешения и в силу каких законодательных постановлений организовались в Москве «союзы рабочих» и состоящие «при них советы». <...> Соображая вышеизложенное с теми явлениями, кои имеют место в настоящее время в г. Москве, я не могу не возбудить пред вашим высокопревосходительством вопроса о том, в какой мере представляется закономерным вторжения «Совета рабочих» в сферу взаимных отношений трудодателей и нанимаемых и какими законоположениями руководствовался московский обер-полицмейстер, допустивший организацию «союза рабочих» и «состоящих при них Советов» [11, с. 115].
Следствием запроса С.Ю. Витте явилась переписка Д.С. Сипягина с московским генерал-губернатором, в которой министр, хотя и в тактичных выражениях, но высказывал недовольство тем, что в Москве, несмотря на решение об их прекращении, не только продолжаются совещания рабочих, но и «возник какой-то «Совет», действующий, будто бы, на основании выработанной инструкции и принявший посредничество между фабрикантами и рабочими».
В письме от 26 марта 1902 г. Д.С. Сипягиным прямо рекомендовалось: «<...> Из полученных мною затем, как из официальных, так и из частных, сведений усматривается, что деятельность «Совета рабочих» принимает все большие и большие размеры и касается при том не только рабочих механического производства, но распространяется и на другие виды промышленных заведений, что подает повод к дальнейшим по сему нареканиям со стороны фабрикантов. Ожидая с большим интересом отзыв вашего императорского высочества по этому делу, вместе с тем, позволю себе представить вашему императорскому высочеству, что впредь, до выяснения и окончательного разрешения возбуждаемого вопроса, было бы крайне желательно приостановить всякую деятельность «Совета», официально не утвержденного, направленную к выяснению и урегулированию отношений рабочих к фабрикантам и вмешательство его в вопросы, суждению «Совета» не подлежащие, так как это, не-
сомненно, может вызвать значительные осложнения при дальнейшем рассмотрении дела» [10, с. 133].
Однако действия, направленные на закрытие зубатовских организаций в Москве в тот момент были безуспешны, так как великий князь Сергей Александрович, пользовавшийся огромным влиянием при дворе, весьма благожелательно относился к московским опытам по организации легального рабочего движения. Чувствуя поддержку московских властей, Л.А. Тихомиров одновременно с практической деятельностью начинает активно работать и над теоретическими вопросами организации рабочего движения на основе, как он считал истинно русской программы. Результат его изысканий был облечен в серию статей в «Московских ведомостях», впоследствии изданных отдельной брошюрой «Рабочий вопрос и русские идеалы».
В ней он развенчивал общественную власть, при которой мог быть воплощен в жизнь лозунг «свобода, равенство и братство». В противовес Л.А. Тихомировым выдвигался «коренной, истинно русский идеал», являющийся «не классовым, ни сословным, а христианским», основанным на гармонии классов под сенью надклассовой самодержавной монархии. Именно исходя из данного идеала, он и предлагал перестроить жизнь рабочих, базируясь на тезисе, что «идея бессословности ослабляет государство», а, следовательно, «рабочий класс, как и вся масса нации, должен начать жить своей групповой сословной жизнью» [22, с. 11-13, 22].
Еще одним чрезвычайно важным моментом этой большой статьи являлось указание автора на то, что государство всеми мерами должно способствовать формированию собственной сословной интеллигенции в пику бессословной и оторванной от социальных групп. Данную же задачу возможно осуществить только через широкое развитие и выработку сословной жизни, полагал автор.
И все же основной лейтмотив статьи - это устроение рабочего сословия. Главное опасение, высказанное публицистом по этому поводу, заключалось в следующем - ни в коем случае нельзя допускать превращения рабочего класса в пролетариат, не связанный с государством никакими сословными интересами и готовый под руководством антинациональной социалистической интеллигенции произвести социальный переворот Л.А. Тихомиров вообще считал, что «решение рабочего вопроса в Российской империи необходимо поставить на почву русского идеала, идеала «не борьбы классов», а всеобщего союза сословий, под властью всем им одинаково принадлежащего государства [22, с. 15].
Еще более рельефно свои идеи по подготовке нового курса в проведении социальной политики он раскрыл в «Записке о задачах русских рабочих союзов и началах их организации», которую составил для Д.Ф. Трепова. К ней же прилагалась и его же «Записка об учреждении профессиональных союзов» [15]. Считая дело создания «Советов рабочих» в Москве вопросом чрезвычайно важным, Л.А. Тихомиров пытался в этих документах наметить пути дальнейшего развития рабочих организаций, заявляя, что «все, кто у нас занимался рабочим вопросом, изучал его исключительно по европейским образцам и приучили свою мысль стоять на европейской точке зрения» [3, с. 120]. Именно эту мысль он приводил в своей «Записке об учреждении профессиональных союзов» (далее «Записка» - авт.), в которой также отмечал, что в Европе исторически рабочий вопрос был связан с идеями социалистическими.
В противовес такому подходу он пытался предложить новые ориентиры для развития рабочего движения, а на его примере и всей социальной полити-
ки государства. Цели эти не должны были являться узкоклассовыми и отдавать групповым эгоизмом. По его мнению, такой общенациональной целью для рабочих «могла бы быть наряду с экономическими интересами помощь по поддержанию экономического порядка, в чем заинтересованы и общая администрация, и сами хозяева-фабриканты» [3, с. 120].
В «Записке» Л.А. Тихомиров призывал сохранить «умственную самостоятельность» [15, л. 102] рабочих, дабы избежать западного социалистического соблазна при построении русских рабочих профессиональных союзов. Опасность здесь он усматривал в основном в том, что, встав на позиции сугубо экономической борьбы, рабочие не найдут союзников на этом пути. Поэтому он предлагал наметить в экономической деятельности союзов две главные задачи: «1) Защита экономических интересов рабочих; 2) Поддержка порядка и законности в отношении рабочих к хозяевам. Если первая задача состоит в защите рабочего от эксплуатации хозяина, то вторая не допускает эксплуатации хозяина рабочими» [15, л. 102].
Для реализации этой идеи на практике Л.А. Тихомиров активно поддерживал начинания по устроению легальных рабочих организаций в Москве. Хотя следует признать, что эта инициатива не пользовалась поддержкой финансовых и предпринимательских кругов.
Кроме того, по мысли Л.А. Тихомиров очень важно и необходимо было взамен выхолощенных идей чисто экономической борьбы предложить что-либо конкретное. Понимая это, он предлагал новые цели. Одной из важнейших является «умножение способов образования и развития рабочей мысли». Идеям благонамеренного просвещения рабочего класса должно служить, в первую очередь, укрепление нравственного духа рабочих, а для этого необходимо более тесное общение рабочих с православной церковью. Выработке религиозного мировоззрения он уделяет большое внимание. В одной из своих статей он не только положительно оценивал опыт по созданию школ для рабочих при фабриках, приветствуя участие церкви в этом начинании, но и сожалел «только о ее (РПЦ. - авт.) вспомогательной роли в решении рабочего вопроса» [23]. По мнению Л.А. Тихомирова, РПЦ должна была активнее предлагать свою помощь правительству при реализации социальных проектов, ибо только двигаясь рука об руку, правительство, проводящее правильную социальную политику, и церковь, всемерно ее поддерживающая, смогут что-то противопоставить социалистам в борьбе за влияние на умы рабочих. Важнейшей задачей для РПЦ в помощи правительству должна была оставаться борьба за нравственное влияние на трудящееся население.
Помимо организации фабричных школ для рабочих, другой важный способ воздействия на их нравственность виделся ему в правильной организации их досуга. Решение этой задачи представлялось в виде организации «разного рода чтений, курсов, библиотек и т.д.» [18, с. 177]. Предлагал Л.А. Тихомиров, для охранения нравственности рабочих «вводить чистоту быта в их среду, преследовать порицанием грубые пороки, окружать уважением их семейную жизнь, создавать приличные и интересные формы общения (как праздники, вечера)» [18, с. 178]. Конечной же целью подобной политики пока в отношении только рабочего сословия и должно было стать формирование народной интеллигенции.
Подобные мероприятия в совокупности своей, полагал Л.А. Тихомиров, помогут привести рабочие союзы к тому, чтобы они стали «не узкопрофессионально-экономическими учреждениями, но некоторою общиною, объединяющею фабрично-заводских рабочих во всех главных отраслях их нужд. Крестья-
нин, являясь в город из своей деревни, попадал бы как бы в ту же, уже привычную ему, общину, но только более развитую» [18, с. 106].
«Как капитализм, - писал он в своей записке, - существует не для борьбы против рабочих, а прежде всего для самого себя - для того, чтобы жить и процветать, точно также и рабочие должны жить вовсе не для борьбы с кем-нибудь, а для самих себя - для того, чтобы хорошо устроиться. Иногда для этого и необходимо бороться, но все-таки не борьба, не война является целью жизни рабочего, а правильное выгодное и справедливое устройство обстановки своей жизни. Приступая к организации, ее и надо приспособлять к этой действительной цели, а не для одной только борьбы».
Целью же организации рабочих, и на это мы уже указывали выше, являлось устроение рабочих как сословия, так как сословие есть, по Л.А. Тихомирову, «государственно признанный и урегулированный класс», получивший свои права и обязанности. Оно «служит государству и другим сословиям своею специальностью, получая от других сословий услуги по их специальности» [18, с. 106].
Также важной составляющей при выработке рабочего сословия, по его мнению, являлась и грамотная социально-экономическая политика властей по отношению к рабочим. В одной из своих статей этого периода он совсем в духе «Записки» писал: «Настоящее время требует развития кооперативных учреждений. Они тем более ощутимы, чем сильнее развивается промышленность» [21, с. 137-138]. Признавая в целом положительность капитализма, он при этом указывал, что материальный прогресс должен дать место прогрессу социальному, и поэтому, на взгляд Л.А. Тихомирова, «самым элементарным последствием капитализма является необходимость рабочих обществ взаимопомощи» [21, с. 137-138]. По его представлению, рабочие союзы в России должны стать не только и не столько узкопрофессиональными, экономически ориентированными учреждениями. Он рассчитывал на их иное предназначение, а именно постепенную трансформацию в рабочие общины, некоторое подобие будущих рабочих корпораций.
В целом, оценивая его идеи в отношении устроения рабочего сословия, следует отметить, что на примере организации рабочих он пытался создать идеальную модель для устройства в недалеком будущем и других социальных групп подобным же образом. Нельзя не отметить, что его предложения по организации рабочих являлись во многом новационными для своего времени. Можно с достаточной степенью вероятности утверждать, что идеи, им высказываемые, выходили и за рамки пресловутого «полицейского социализма», идеологом которого являлся С.В. Зубатов.
Стоит, впрочем, отметить, что все выдвигаемые Л.А. Тихомировым социальные проекты необходимо рассматривать с учетом специфики его экономических воззрений и сквозь призму одобряемых им патриархальных традиций российской государственности, причем не без налета их идеализации. Так, в «Записке» им предлагалось следующее оригинальное решение по обеспечению фабрично-городских рабочих по болезни, старости или недееспособности. В отличие от Западной Европы он предлагал при организации восстановительных социальных программ использовать тесную связь членов промышленных рабочих союзов с деревней.
Л.А. Тихомиров считал, что «в таком случае промысловые организации легко смогут входить в соглашение с крестьянскими обществами для совместного устройства в деревне хороших приютов для нуждающегося в воздухе, отдыхе и поправке. Таково же может быть пристройство вдов и сирот го-
родских рабочих. Наконец сами они, достаточно на своем веку поработав, могли бы спокойно доживать век в деревне». Таким образом, по его мнению, решалась бы двуединая задача. Во-первых, не нарушалась окончательно связь городских рабочих с деревней, что могло помочь сохранить их некоторую патриархальность, а следовательно, нравственность. Во-вторых, в деревню бы шел приток средств из фондов социальной помощи рабочих для поддержки больных, престарелых и т.д.» [18, с. 202].
«Вообще, - полагал он, - в интересах рабочего класса не нарушать, а поддерживать связь между городским трудящимся слоем и деревенским, как-то наблюдалось в прежние времена у дворянского сословия, которое отчасти служило в городе, но крепко держалось за поместья, и пока держалось такой политики, являлось самым процветающим сословием в России. Для рабочего сословия - фабрика и завод такая же "служба", которая выгоднее всего тогда, когда есть какая-нибудь опора вне ее - на родной деревенской почве» [18, с. 202].
Таким образом, представляется, что предлагаемая Л.А. Тихомировым в самом начале ХХ в. программа социальных преобразований, часть которой он пытался на практике реализовать в Москве при помощи С.В. Зубатова, была призвана улучшить не только положение рабочего сословия, но и в перспективе была рассчитана на корректировку в духе большей социальной справедливости всей политике государства в отношении других сословных групп. Фактически предложения Л.А. Тихомирова звучали как альтернатива тому социально-политическому порядку, который тогда существовал в России.
Л.А. Тихомиров, наблюдая медленную агонию старой российской государственности, чувствовал неотвратимость перемен и хотел адаптировать их к традиционной политической системе Империи, понимая, что вектор изменений лежит в плоскости коренной реконструкции всей социальной политики России. Исходя из данной посылки, он попытался на основе сочетания традиции и новации синтезировать программу возможных преобразований.
К сожалению, быстро меняющаяся политическая ситуация в России делала трудно осуществимой реализацию такого рода проектов. Поэтому-то Л.А. Тихомиров и связывал столь большие надежды с новым МВД В.К. Плеве, считая его человеком, сведущим в вопросах государственного управления и способным к проведению социально-экономической политики, соответствующей как нельзя лучше истинным принципам самодержавной монархии. Преувеличенное представление о возможностях В.К. Плеве влиять на выработку верной внутренней политики разделял не один Л.А. Тихомиров. Многие деятели консервативного крыла считали, что достаточно оградить царя от влияния бюрократической камарильи, и дела в стране пойдут на лад. Ведь, по их мнению, основная масса населения страны - сторонники самодержавной формы правления и любят своего монарха.
Через В.К. Плеве Л.А. Тихомиров надеялся добиться реализации своих проектов по реорганизации всего рабочего сословия. Его оптимизм еще сильнее возрос после встречи и с ним, длившейся около полутора часов. Беседа касалась как раз рабочей политики, которой намерено придерживаться правительство. Оценивая итоги этой встречи, Л.А. Тихомиров отметил в дневнике: «Плеве производит впечатление умного человека, но не видно, что он уже имеет программу. Он ее только ищет». Свою же миссию Л.А. Тихомиров видел в подсказке такой программы.
Однако события в стране развивались по другому сценарию. Вскоре оптимизм от назначения В.К. Плеве улетучился. С течением времени становилось ясно, что министр берет курс лишь на репрессивные меры, оставаясь
верным своим идеям, сформулированным еще в записке от 27 июня 1901 г. В ней он выражал мысль о том, что в России нет общественных сил, а есть только группы и кружки. И дело лишь за хорошей полицией, которая может обнаружить их центр и арестовать его, и это решит все проблемы. Не устроил Л.А. Тихомирова и законопроект «О разрешении стачек и рабочих организаций», представленный С.Ю. Витте. Обстановка в Москве также накалялась: фабриканты были недовольны тем, что полиция вмешивается в их отношения с рабочими, и жаловались С.Ю. Витте, который полностью поддерживал предпринимателей [16, с. 101].
Временные правила, написанные Л.А. Тихомировым для «Рабочего Совета» по поручению Д.Ф. Трепова, в конце августа 1902 г. хотя и были утверждены В.К. Плеве, но со значительными изменениями и, как отмечал Л.А. Тихомиров, очень важными, ограничивающими возможности для выявления мнения самих рабочих [цит. по: 17, с. 89-91].
Наблюдая такое состояние дел, Л.А.Тихомиров все более скептически относится к заинтересованности властей в решении рабочего вопроса на справедливых основаниях. «За это время у меня было множество догадок о причинах строгого отношения властей к установке рабочих чтений. Причина была одна: опасливое, неискреннее отношение лиц власти к рабочим, как к трудящемуся классу. Все эти люди понятия не имеют о рабочем вопросе, усматривая в рабочей организации только опасность для порядка», - пишет он [5, л. 6].
Активное вмешательство В.К. Плеве в дела «Рабочего Совета» и ограничение и без того малых его возможностей привело к недовольству рабочих -активных членов Совета. Л.А. Тихомиров все явственнее ощущает, что правительство начинает сворачивать с дороги диалога с рабочими. Под давлением С.Ю. Витте В.К. Плеве в октябре 1902 г. переводит С.В. Зубатова из Москвы в столицу на должность Заведующего Особым отделением Департамента полиции. В.К. Плеве объяснял это тем, что «он не против постановки рабочего дела, но убрал С.В. Зубатова потому, что не может допустить социальной реформы охранным отделением» [5, л. 6].
После его отъезда через некоторое время вышло запрещение Д.Ф. Тре-повым «Совету» писать жалобы на предпринимателей от имени рабочих. Деятельность «Совета» стала стремительно сокращаться. Видя это, Л.А. Тихомиров тоже понемногу отходит от дел, тем более что в Москве инициативу общения с рабочими перехватил В.А. Грингмут, а в Санкт-Петербурге интерес к рабочему вопросу стал проявлять редактор-издатель «Гражданина» князь В.П. Мещерский. Подобные перемены неоспоримо свидетельствовали о том, что правительство пыталось постепенно завести рабочее движение в мирные, охранительно-просветительные и националистические берега, оставляя рабочий вопрос без системного решения.
Хотя надо признать, что начинания С.В. Зубатова, в которых активное участие принимал и Л.А. Тихомиров, имели некоторый успех среди рабочих. Под влиянием идей легального рабочего движения, облеченного в официальные рамки, деятельность социалистов среди рабочих в Москве резко пошла на убыль. Вот как характеризовала работу среди рабочих Москвы в то время А.И. Ульянова - Елизарова: «Зубатовщина повлияла на распыление движения в Москве, создав кустарничество. <...> Несомненно, что кустарничество было тесно связано с экономизмом, но, может быть, именно из-за него борьба между политическим и экономическим направлением не выразилась так ярко, как в Петербурге» [2, с. 107]. По мнению исследователя «Зубатовщины» Н.А. Бухбиндера, «нелегальная соци-
ал-демократическая пропаганда в те годы в Москве почти совершенно прекратилась. Некоторый просвет появился только в 1903 году» [2, с. 107].
С.В. Зубатов попытался развернуть деятельность по организации легального рабочего движения и в Санкт-Петербурге. В марте 1903 г. там появляется «Рабочая газета» под редакцией В.П. Мещерского. Что вызвало ревнивое замечание Л.А. Тихомирова: «Ничего не создано. Обещания не исполнены. А теперь еще и В. Мещерский берется за рабочий вопрос» [5, л. 20].
В столице по подобию Москвы также начали вводится некоторые учреждения для рабочих (например, кассы с мелким казенным кредитом). Но все это, как по оценкам Л.А. Тихомирова, было полумерами, слишком мелко лишь оттого, что «не хотят раздувать вопроса» [5, л. 20]. Хотя, думается, он в этом вопросе был слишком пристрастен.
Дальнейшие события, связанные с крупной забастовкой на Юге России, катализатором которой выступили зубатовские организации, в конечном итоге привели к отставке С.В. Зубатова и сворачиванию его проектов [20, с. 90-99]. Нарастание волны забастовок все больше убеждает Л.А. Тихомирова в ошибочности и половинчатости политики правительства в отношении рабочих. Не желая нести ответственность за непродуманные действия правительства, он окончательно отходит от практической деятельности в этом направлении [13, с. 58].
21 августа 1903г. он публикует в «Московских ведомостях» заявление, в котором говорилось, что ни в какие союзы или комиссии по рабочему вопросу он официально никогда не вступал, а если и участвовал в работе некоторых из них, то только в роли «частного консультанта» [13, с. 32]. Впоследствии, анализируя причины закрытия зубатовских организаций, он напишет: «Причина была одна: опасливое, неискреннее отношение всех лиц власти к рабочим как трудовому классу. <...> Для них рабочий вопрос был синонимом бунта, революции, беспорядка» [13, с. 33].
Провал планов Л.А. Тихомирова поучаствовать в устроении рабочего сословия окончательно подорвал в нем доверие к политике В.К. Плеве. Впрочем, такого рода настроения испытывал не только он один. К концу 1903 - началу 1904 гг. среди консерваторов нарастает разочарование политикой министра внутренних дел, являвшейся не более чем метанием в поисках выхода из тупика со ставкой на голую силу при решении конкретных социально-политических проблем. Отсутствие у него конструктивного плана социальных преобразований вызывало «резкое неодобрение» у Л.А.Тихомирова.
Таким образом? «короткий роман» между С.В. Зубатовым и Л.А. Тихомировым закончился провалом. А ведь будучи реализованными на практике идеи и предложения Л.А. Тихомирова представляли бы из себя один из альтернативных вариантов эволюции всей российской политической системы в духе достижения «социального консенсуса».
Литература
1. Айнзафт С.И. Зубатовщина и гапоновщина [Текст] / С.И. Айнзафт. М. 1922; Бухбин-дер Н.А. Зубатовщина в Москве [Текст] / Н.А. Бухбиндер // Каторга и ссылка. - 1924. -№ 6. - С. 96-134; Он же. Зубатовщина и рабочее движение в России [Текст] / Н.А. Бухбиндер. - М., 1926; Аврех А.Я. Столыпин и Третья Дума [Текст] / А.Я. Аврех. -М. 1968; Он же. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России [Текст] / А.Я. Аврех. - М., 1991; Вовчик А.Ф. Политика царизма по рабочему вопросу [Текст] / А.Ф. Вовчик. -Львов. 1964; Кавторин В.В. Первый шаг к катастрофе [Текст] / В.В. Кавторин. - М. 1992; Лаверычев В.Я. Царизм и рабочий вопрос в России 1861-1917 гг. [Текст] / В.Я. Лаверычев. - М., 1972; Милевский О.А. Л. Тихомиров и «зубатовщина» в Москве 1901-1903 гг. [Текст] / О.А. Милевский // Актуальные проблемы региональных исследований. Вып. 3. - Барнаул, 2003. - С. 101-112.
2. Бухбиндер, Н.А. Зубатовщина в Москве [Текст] / Н.А. Бухбиндер // Каторга и ссылка. -1925. - № 14. - С. 96-134.
3. Вовчик, А.Ф. Политика царизма по рабочему вопросу в предреволюционный период (1895-1904) [Текст] / А.Ф. Вовчик. - Львов, 1964. - 322 с.
4. ГА РФ. Ф. 634. Оп. 1. - Ед.хр. 10. - Л. 16.
5. ГА РФ. Ф. 634. Оп. 1. - Ед. хр. 11. - Л. 6.
6. Кавторин, В.В. Первый шаг к катастрофе / В.В. Кавторин. - Л., 1992. - 428 с.
7. Кольцов, И. С низовьев Дона [Текст] / И.С. Кольцов // Дело. - 1882. - № 8. - С. 285-312; № 9. - С. 69-96; № 10. - С. 55-86.
8. Милевский, О.А. Л. Тихомиров и зубатовщина в Москве (1901-1903 гг.) [Текст] / О.А. Милевский // Актуальные проблемы региональных исследований. - Барнаул, 2003. - Вып. 3. - С. 101-112.
9. Озеров, И.Х. Политика по рабочему вопросу в России в последние годы (По неизданным документам) [Текст] / И.Х. Озеров. - М., 1906. - 256 с.
10. Переписка мин. внутрен. дел Д. Сипягина с моск. ген.-губ. [Текст] // Каторга и ссылка. -1925. - № 14. - С. 133.
11. Переписка мин. финансов С. Витте с мин. внутрен. дел Д. Сипягиным [Текст]// Каторга и ссылка. - 1925. - № 14. - С. 115.
12. Письма С. В. Зубатова к В. Л. Бурцеву // Былое. - 1912. - № 14. - С. 79.
13. Письма С. Зубатова С.Э. Зволянскому [Текст] // Каторга и ссылка. - 1925. - № 14. -С. 115.
14. Письмо С. Зубатова Л.А. Ратаеву [Текст]// Зубатовщина в Москве // Каторга и ссылка. -1925. - № 14. - С. 112.
15. РГИА. Ф. 1282. Оп 1. - Ед. хр. 104. - Л. 102.
16. Спиридович, А.И. Записки жандарма [Текст] / А.И. Спиридович. - М., 1991. - 268 с.
17. Тихомиров, Л.А. Временные правила для «Рабочего Совета» / Л.А. Тихомиров // Былое. - 1912. - № 14. - С. 89-91.
18. Тихомиров, Л.А. Записка генералу Трепову Д.Ф. [Текст] / Л.А. Тихомиров // Церковный собор, единоличная власть и рабочий вопрос. - М., 2003. - 624 с.
19. Тихомиров, Л.А. Значение 19 февраля 1902 г. для московских рабочих [Текст] / Л.А. Тихомиров // Былое. - 1912. - № 14. - С. 86-87.
20. Тихомиров, Л.А. К истории Зубатовщины [Текст] / Л.А. Тихомиров // Былое. - 1917. -№ 1. - С. 87-99.
21. Тихомиров, Л.А. Рабочие общества взаимопомощи [Текст] / Л.А. Тихомиров // Московские ведомости. - 1902. - № 137-138.
22. Тихомиров, Л.А. Рабочий вопрос и русские идеалы [Текст] / Л.А. Тихомиров. - М., 1902. - 67 с.
23. Тихомиров, Л.А. Школа и рабочий вопрос [Текст] / Л.А. Тихомиров // Московские ведомости. - 1902. - № 320.
