CC BY
63
СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИИ РЕГИОНА
УДК 630: 332 (045)
устойчивость развития лесного потенциала регионов россии как оценка эффективности стратегий
его реализации
с. в. макар,
кандидат географических наук, доцент E-mail: svetwn@mail. ш Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации
Устойчивое региональное развитие тесно связано с развитием лесного потенциала, который является важной составляющей любого регионального пространства вне зависимости от уровня лесистости его территории. В статье представлена авторская методика построения интегрального индекса устойчивого развития лесного потенциала субъектов Российской Федерации.
Ключевые слова: лесной потенциал, устойчивость развития региона, возможности, ограничения, интегральный индекс.
Освоение и развитие территории страны, главным наполнением природного пространства которой является лес, представляется первостепенной целью экономической политики современного российского государства [9]. Эту позицию государственной политики необходимо сочетать с другой весьма актуальной экономической задачей - повышением эффективности использования национального лесного потенциала. Следует подчеркнуть, что современные параметры социально-экономического развития и пространственные особенности России обусловливают необходимость рассмотрения различий в понимании и расчетах эффективности использования лесного потенциала.
Лес представляет собой воспроизводимый природный ресурс, важную часть национального
богатства1 и в этом качестве он выступает базой для различных видов экономической деятельности и формирования диверсифицированной экономики регионов. Лес по-прежнему сохраняет свое сырьевое значение - играет роль источника древесины как сырья для различных видов промышленной деятельности, но возрастает в последнее время и в перспективе его топливное, а также рекреационное значение, и на этой основе формируются различные виды деятельности.
Развитие регионального лесного потенциала выступает фактором организации (трансформации) регионального пространства. Эффект, полученный при этом, отвечает не только региональным интересам (устойчивый процесс регионального воспроизводства), но и имеет национальное и наднациональное значение. Исходя из этого следует учитывать не только различные виды эффектов (социальный, экономический, экологический) 2, но и эффективность реализации и развития регионального лесного потенциала на различных пространственных уровнях - региональном, национальном, наднациональном [3].
1 В качестве нематериального нефинансового актива согласно системе национальных счетов.
2 Рынок видит только экономическую эффективность, он не способен отвечать за справедливость или устойчивость.
Очевидно, что эффективность носит комплексный характер. Кроме этого, важно отметить, что она выступает индикатором результативности действий механизмов отраслевого (лесным комплексом) и территориального (прежде всего федерального и регионального уровней) государственного управления [5]. По мнению автора, основным результатом стратегии реализации и развития лесного потенциала должна быть именно устойчивость развития лесного потенциала как части регионального хозяйства - подсистемы национального уровня. В этой связи разработана авторская методика построения интегрального индекса устойчивого развития лесного потенциала регионов России.
Ограниченность оценок уровня развития только на основе экономических показателей в наиболее развитых странах стала очевидной еще в 19501960-х гг. Таким образом, во второй половине прошлого века было осознано, что помимо динамики экономического роста необходимо принимать во внимание его качество, т. е. обеспечение социального развития и сохранения окружающей природной и культурной среды. С конца 1980-х гг. возобладал широкий взгляд на проблему устойчивости развития. В начале 1990-х гг. возникла собственно концепция устойчивого развития (Sustainable Development), трактуемого как развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности. Устойчивое развитие касается всех сфер жизнедеятельности и является синонимом ответственного, бережного отношения к человеку, обществу и миру в широком понимании. Переход к устойчивому развитию стал важнейшим мировым трендом в современных условиях, что официально закреплено в базовых документах ООН. В условиях устойчивого развития создаются основы дальнейшего роста, в противном случае идет экстенсивное расходование существующих ресурсов, формируя предпосылки отставания в будущем.
Современные стратегии развития интегрируют экономический, социальный и экологический подходы, а благосостояние все чаще рассматривается как совокупность потребления, развития человеческого потенциала и экологической устойчивости с учетом их качества и стабильности [11, с. 39]. В результате социо-, природно-, экологоэкономическое пространство представляется как система элементов биологической, географической, экономической и
социальной природы. В основу положен принцип сбалансированности, что предусматривает рассмотрение этого пространства (среды хозяйственной деятельности) как единого целого. Следовательно, оценки устойчивости по сути своей многокомпонентны и требуют интеграции экологических, социальных, экономических и институциональных аспектов [10].
С конца XX в. - после конференции ООН по устойчивому развитию (1992) - целью ученых, управленцев-практиков, общественности является количественное измерение устойчивости. Можно выделить два наиболее распространенных в теории и на практике подхода к построению показателей устойчивого развития. Первый подход базируется на построении системы индикаторов, каждый из которых отражает отдельные аспекты устойчивого развития. Чаще всего в рамках общей системы выделяются следующие подсистемы показателей:
• экономические;
• экологические;
• социальные;
• институциональные.
Необходимо подчеркнуть, что строгое деление индикаторов по группам в достаточной степени условно. Некоторые показатели могут отражать различные аспекты устойчивости. В связи с этим отдельные индикаторы интерпретируются как смешанные - эколого-экономические, эколого- социально-экономические, социально-экологические и т. п.
Второй подход предполагает построение интегрального (агрегированного) индикатора, на основе которого можно судить о степени устойчивости развития. Агрегирование обычно осуществляется по основным аспектам развития - экологическому, экономическому, социальному, институциональному. В частности, экономический аспект объединяет экономическую структуру, производство и потребление. Социальный аспект объединяет здоровье, образование, равенство, жилье, безопасность, население. К институциональному аспекту относятся организации и возможности социальных институтов. Поэтапная интеграция частных индексов позволяет создавать разнородные блоки показателей. Однако многоэтапное интегрирование затрудняет понимание того, что же показывает итоговый индекс, порождая проблему интерпретации результата.
По сравнению с интегральными индикаторами устойчивости подход, базирующийся на построении
систем индикаторов, более широко распространен в мире. Однако следует отметить, что среди множества зарубежных интегральных оценок практически нет измерений, соответствующих отечественному определению «социально-экономическое развитие», поскольку это понятие для западной практики звучит весьма абстрактно в отличие от традиционно сложившегося в нашей стране. Наряду с построением систем индикаторов достаточно активно идет разработка интегральных (агрегированных) показателей. Наличие интегральных показателей особенно ценно для лиц, принимающих управленческие решения. По одному такому показателю можно было бы судить о степени устойчивости страны (региона), сбалансированности траектории развития. В таком виде этот показатель может быть аналогом, например ВВП, по которому сейчас часто измеряют уровень экономического развития и благо со стояния.
Принципиальным вопросом при агрегировании информации в индикаторы является определение весов исходных показателей для сохранения их значимости и максимального устранения субъективности. Чем выше уровень агрегирования информации, тем сложнее взвешивать неоднородные величины. В частности, сложно объединять различные страны и регионы, имеющие разные приоритеты и несопоставимые проблемы.
К настоящему времени накоплен существенный опыт использования индикаторов устойчивого развития и сформулированы базовые требования к ним:
• быть значимыми для принятия управленче ских решений (policy relevance);
• быть простыми для понимания широкой аудиторией (simplicity);
• адекватно отражать фактическую ситуацию (validity);
• основываться на доступных данных и не требовать больших затрат для сбора информации (data availability);
• быть репрезентативными, по возможности комплексными (representativness);
• адекватно отражать изменения (sensitivity) [1]. Особенности устойчивого роста для стран переходного типа, к которым относится Россия [8], формируют предпосылки интенсивного развития. Однако реформирование экономики за последние десятилетия создало сложные и противоречивые явления. С одной стороны, опираясь на имеющи-
еся возможности, осуществлены реальные шаги в направлении становления рыночных отношений в экономике. С другой стороны, появились угрозы экономике и социально-экологической сфере страны, вызванные трансформационными процессами. Современная эколого-экономическая ситуация в стране в существенной степени есть результат экстенсивного развития и накопленных структурных деформаций в хозяйстве России (доминирование природоемких отраслей и производств, сырьевая ориентация экспорта и др.). Следует констатировать, что в России термин «устойчивое развитие» на сегодняшний день остается пока чужеродным. Так, например, «зеленое» строительство занимает крайне узкую нишу и ассоциируется исключительно с неоправданно высокими затратами.
Реализация основных принципов устойчивого развития и национальная безопасность страны все больше зависят от состояния окружающей среды, рационального использования природных ресурсов, прогноза и смягчения последствий чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера [6, с. 51]. Здоровая окружающая среда и значительные природные ресурсы составляют основу национальной безопасности России, что обеспечивает ее экономический потенциал, территориальную целостность, социально-экономическую стабильность общества, пространственное развитие. Взятый в настоящее время в России курс на модернизацию и инновации невозможен без устойчивого развития, поэтому процесс разработки индикаторов устойчивости в России развивается, хотя масштабы и темпы этого процесса явно недостаточны. Вместе с тем в соответствии с решениями Всемирного саммита ООН в Йоханесбурге по устойчивому развитию (2002) все государства мира с 2005 г. должны принять и реализовать собственные стратегии устойчивого развития. Под эгидой Министерства экономического развития РФ секретариатом Национального подготовительного комитета к Всемирному саммиту ООН был подготовлен доклад «Национальная оценка при переходе Российской Федерации к устойчивому развитию» (2002), содержащий большое количество индикаторов устойчивости.
В указанном документе подчеркнуто, что Россия характеризуется значительной региональной дифференциацией. Существующие региональные различия в нашей стране явились следствием исторически сложившихся диспропорций в развитии производства, ориентации на отрасли первичной
РЕгионмьнм экономика теория и практика
ii
переработки природных ресурсов, отсталости и несовершенства применяемых технологий. Это обстоятельство предопределяет необходимость проведения дифференцированной региональной политики на основании единой нормативно-правовой базы. В силу указанных выше причин и значительной пространственной протяженности страны оценку прогресса в целях устойчивого развития для России целесообразно проводить в региональном разрезе, что существенно отличает нас от мирового опыта. Для зарубежных систем индикаторов характерно незначительное число региональных индексов, хотя очевидно, что многие методологические и методические проблемы аспектов устойчивого развития схожи для стран и для регионов. В отмеченном докладе представлена попытка более широко использовать экономические и финансовые механизмы для перехода к устойчивому развитию, а также подчеркивается роль страны в сохранении глобальных благ.
В современном мире Россия является главным «экологическим донором» планеты, внося максимальный вклад в обеспечение устойчивости биосферы [12, с. 20-39]. Страна обладает самыми большими площадями лесов, самой значительной площадью ненарушенной хозяйственной деятельностью территории; огромными водными ресурсами, уникальными экосистемами и биоразнообразием. Для мировой экономики важнейшую роль играет природный капитал нашей страны, поэтому формирование в России экологически устойчивого развития имеет не только национальное, но и наднациональное значение. Наряду с усилением экологических приоритетов в государственной политике и внедрением ряда мер по формированию в стране благоприятной экологической обстановки, способствующей развитию человеческого капитала, России чрезвычайно важно устранить экологические и связанные с местом проживания угрозы для здоровья человека.
Сопоставление систем индикаторов для развитых и развивающихся стран еще раз показывает трудности выделения приоритетных направлений для стран переходного типа. В странах с переходной экономикой существует проблема конфликта между экономическим развитием и экологической безопасностью. Для России вопрос разработки стратегии устойчивого развития является актуальным и одновременно специфическим, так как экономический рост экстенсивного типа сопровождается обострением экологической ситуации. Очевидно,
что экономический рост возможен лишь в условиях стабильного уровня экологической безопасности, поэтому по мере развития страны опыт диверсифицированных оценок устойчивого развития становится все более востребованным.
Россия все шире использует международный опыт мониторинга в форме систем показателей и построения интегральных индексов, перенеся его на региональную почву. Однако методология измерения устойчивости развития регионов только формируется. Это связано с переосмыслением базовых принципов измерения развития и с ограничениями статистического характера. Особенно велики трудности построения интегральных индексов, так как ни один из существующих индексов нельзя назвать «бе спроблемным».
Построение системы индикаторов устойчивого развития лесного потенциала России связано с решением ряда специфических задач [6]. Известно, что в лесном секторе России основные проблемы текущего периода относятся не к запасам, а к их использованию. В связи с этим перенос секторальных индикаторов, характерных для большинства стран мира, имеющих ограниченные лесные ресурсы, оказывается неадекватным; требуется обоснование базовых индикаторов, отражающих проблемы российского лесного сектора.
Примером индикаторов, рекомендуемых мировым сообществом на соответствие принципам устойчивого управления лесным хозяйством, является система показателей, подготовленная Рослесхозом -«Критерии и индикаторы устойчивого управления лесами и лесным хозяйством России» [7]. Основой для разработки данных показателей послужили критерии и индикаторы устойчивого управления лесами для лесов Европы (общеевропейский процесс) и для умеренных и бореальных лесов мира (Монреальский процесс).
Авторское толкование лесного потенциала как совокупности двух основных функций леса, распределенных во времени, - социально-экономической и социоприродной - предполагает помимо построения индексов, связанных с устойчивым развитием лесного хозяйства [13], построение индикаторов, связанных с лесопромышленным комплексом (ЛПК), а также учет влияния социально-экономического положения региона на уровень устойчивости развития [4, с. 521].
В зарубежной практике существует ряд построений, использующих индикаторы (показатели)
устойчивого развития, которые в российском контексте во многом связаны с лесным хозяйством. Так, в систему индикаторов, предложенных ООН для оценки эффективности действий по решению социальных проблем и развитию человеческого потенциала - «Цели развития тысячелетия» (ЦРТ) (Millenium Development Goals), включены следующие показатели:
• процент территории с лесным покровом;
• процент охраняемой территории для поддержания биоразнообразия наземной среды [2].
В рамках настоящего исследования были рассмотрены различные подходы к построению системы индикаторов. Внимание было сосредоточено на экономических, экологических и социальных показателях. Методика построения индикатора устойчивого развития лесного потенциала основана на выборе важнейших приоритетов, отражающих наиболее острые проблемы современного лесного сектора России; ограниченном числе индикаторов-индексов, способных измерить эти проблемы; простой процедуре интегрирования и возможности оценивать устойчивость развития. Она разработана с учетом основных принципов построения интегральных оценок, хотя по каждому из них есть определенные компромиссы, неизбежные в силу ограниченных возможностей российской статистической базы.
Индикаторы были построены таким образом, чтобы дать количественную характеристику выделенных проблем, опираясь на базу данных государственной российской статистики [14]. Использованный подход содержит достаточно «сжатую» систему ключевых (базовых) индикаторов. Предложен ряд приоритетных базовых индикаторов и их модификаций, построенных по структуре «проблемы - индикаторы». Ключевые (базовые) индикаторы подобраны таким образом, чтобы отразить специфику российского лесного сектора, в том числе особенности современного периода развития. В связи с этим следует отметить, что перечень индикаторов не может быть застывшей системой и должен корректироваться при изменении тенденций и проблем.
Методика построения интегрального индекса устойчивости развития лесного потенциала по регионам России основывается, по мнению автора, на взаимосвязанной оценке двух основных составляющих устойчивости, которые можно представить в координатах: потенциал (возможность) - риск (угроза).
В соответствии с вышеназванной логикой формировались совокупности частных индикаторов -индексов:
1) характеризующие предпосылки устойчивости
развития лесного потенциала;
2) определяющие ограничения реализации устойчивого развития лесного потенциала.
Первые представляются как возможности,
способствующие устойчивости. Вторые, напротив, как угрозы, провоцирующие рост неустойчивости, для которых характерна оценка «чем больше, тем хуже». При этом нужно учитывать, что формирование частных индикаторов проводилось не в прямой зависимости от тех функций, которые выполняют конкретные индексы (социальные, экономические, экологические). Хотя такая предопределенность совсем не исключается (например, индекс развития лесопромышленного комплекса - Ил п к - прежде всего, выполняет экономическую функцию). Частные индикаторы чаще имеют комплексный характер, выполняя взаимосвязанные социо-природно-экологические или социально-экономические (экономико-социальные) функции. При этом некоторые частные индикаторы (И. - индекс транспортной доступности) объединяют в себе все основные функции (социо-природно-эколого-экономические), характеризующие устойчивость развития лесного потенциала. Зачастую частному индикатору, характеризующему возможности устойчивости развития, соответствует частный индикатор угрозы этого развития, например, индекс лесовосстановления И , индекс пожароопасности И .
лв' г по
В общем случае нормирование частных индикаторов - индексов производится путем нахождения отклонения от среднероссийского показателя. При этом производится стандартизация показателей путем отнесения значения каждого частного показателя по данному региону к среднему значению этого показателя по Российской Федерации в целом. Общий показатель возможностей (или угроз) рассчитывается как среднеарифметическое значение суммы частных индикаторов возможностей (или угроз). Сводный индекс суммирует значения частных индикаторов (индексов) таким образом, чтобы учесть вклад каждого с позиции устойчивости. Формально все индикаторы получают равный вес при расчете итогового индекса, поскольку отсутствуют общепризнанные приоритеты в ранжировании экономических, социальных и экологических проблем. При этом чтобы в максимальной степени уйти от
субъективного подхода, не проводится взвешивание каждой составляющей ввиду отсутствия репрезентативного количества экспертных оценок. Поэтому значения всех частных индексов учитываются с одинаковым весом исходя из равной значимости всех выделенных факторов.
Общий индекс-индикатор возможностей объединил 6 частных индексов, характеризующих потенциал устойчивого развития:
- индекс здоровья (жизнестойкости) населения;
- индекс производства валового регионального продукта (ВРП);
- индекс лесообеспеченности территории;
- индекс обеспеченности особо охраняемыми природными территориями (ООПТ);
- индекс интенсивности лесопользования;
- индекс развития лесопромышленного комплекса.
Общий индекс-индикатор угроз сгруппировал 6 частных индикаторов, формирующих риски устойчивого развития лесного потенциала:
- индекс демографической нагрузки на земли лесного фонда;
- индекс загрязненности;
- индекс лесоемкости продукции ЛПК;
- индекс потребления древесины населением;
- индекс пожароопасности;
- индекс дорогонасыщенности (насыщенности дорогами для освоения (воспроизводства) лесного потенциала).
Общий индекс-индикатор возможностей (угроз) рассчитывается как среднеарифметическое значение суммы частных индексов возможностей (угроз). В результате каждый регион характеризуется количественной оценкой: насколько велики его возможности как объекта устойчивого развития и насколько велики угрозы для устойчивого развития лесного потенциала данного региона по сравнению со среднероссийским. Результирующий процесс представлен как некий итог взаимодействия позитивных и негативных процессов.
Итоги расчетов уровня устойчивости по всем регионам РФ представляются графически в виде распределения точек - регионов на координатной плоскости, где горизонтальная ось характеризует возможности (среднее арифметическое частных «позитивных» индикаторов-индексов) устойчивого развития, а вертикальная - угрозы (среднее арифметическое частных «негативных» индикаторов-индексов) (см. рисунок). Завершающим этапом
является построение матрицы регионов по средним значениям возможностей и угроз устойчивого развития лесного потенциала (см. таблицу). Это в значительной мере облегчает интерпретацию и практическое применение методики.
Анализ интегрального индикатора (индекса) устойчивого развития лесного потенциала (УРЛП) в системе координат «возможности - угрозы» приводит нас к следующим результатам. Прежде всего, необходимо отметить абсолютное отсутствие регионов с максимальными показателями возможностей и минимальными показателями угроз. Одновременно не оказалось регионов в группе с максимальными показателями возможностей и максимальными показателями угроз.
Наиболее благоприятные показатели интегрального индекса УРЛП характерны для группы 2А (большие возможности - минимальные угрозы), куда вошла Ленинградская область. Такая ситуация в данном субъекте сложилась за счет максимальных показателей частных индикаторов возможностей (развития ЛПК, интенсивности лесопользования), а также минимальных значений частных индикаторов угроз (дорогонасыщенности и пожароопасности), за счет которых сформировался столь высокий интегральный индекс УРЛП.
Группу ЗА (существенные возможности -минимальные угрозы) формируют 10 регионов, представляющих все федеральные округа России за исключением Уральского и Сибирского федеральных округов. Общей характеристикой для данных субъектов является довольно высокий уровень развития ЛПК, особенно в Республике Марий Эл, Республике Адыгея, Пермском крае при достаточно низком значении индикатора лесообеспеченности (за исключением Пермского края). Только в Республике Ингушетия и Сахалинской области данный уровень («существенные возможности») сформировался за счет других факторов. При прочих низких значениях частных индикаторов возможностей для Сахалинской области характерен высокий показатель индикатора лесообеспеченности (область входит в число многолесных), а для Республики Ингушетия - один из максимальных значений индикатора жизнестойкости. «Минимальные угрозы» для регионов данной группы характерны благодаря низким значениям частных индикаторов угроз - по-жароопасности, загрязненности, дорогонасыщен-ности, хотя другие индикаторы давления человека на лесной потенциал (демографической нагрузки
40
30
20
Ю
• 81
3
со
о &
♦ 21
4
♦ 40
* 53
♦ 50 4С
♦ 9
♦ 39
_2С
* 4
8
♦ 60 ♦ 6-
4В
1 * 14 ■ 11
1> 69 ♦ ♦ ♦ 25
71* 65
.52 * * * 4*29.*,
4А
34
♦ 10
зс
75
♦ 22
♦ 78
♦ 66
♦ 72
♦ 48 63^
зв
¿5-
♦ + 26
5+ 62
$5
* 15
79
'-о^зР:
Л 23 ♦ 47
^33» 30 46 Г 49
ЗА
2С
► 67 ♦ 59
♦ 68
1С
♦ 58
♦ 61
2В
2А
Возможности
0 1 2 3 4 5 6
Источник: составлено автором.
Устойчивость развития лесного потенциала России в разрезе регионов: 1 - 81 - номера регионов; 2А - большие возможности - минимальные угрозы; ЗА - существенные возможности - минимальные угрозы; 4А - минимальные возможности - минимальные угрозы; 2В - большие возможности - существенные угрозы; ЗВ - существенные возможности - существенные угрозы; 4В - минимальные возможности - существенные угрозы; 1С - максимальные возможности - большие угрозы; 2С - большие возможности - большие угрозы; ЗС - существенные возможности - большие угрозы; 4С - минимальные возможности - большие угрозы; 2D - большие возможности - максимальные угрозы; 3D - существенные возможности - максимальные угрозы; 4D - минимальные возможности - максимальные угрозы
Интегральный индикатор - индекс устойчивого развития лесного потенциала российских регионов в системе координат «возможности» - «угрозы»*
№ региона Регион № региона Регион
Большие В - минимальные У (2А) Минимальные В - существенные У (4В)
24 Ленинградская область 52 Самарская область
Существенные В - минимальные У (3А) 56 Свердловская область
28 Республика Адыгея 65 Алтайский край
6 Калужская область 71 Омская область
49 Нижегородская область 25 Мурманская область
30 Республика Ингушетия 13 Смоленская область
3 Владимирская область 69 Кемеровская область
42 Республика Марий Эл 11 Орловская область
23 Калининградская область 1 Белгородская область
47 Пермский край 14 Тамбовская область
79 Сахалинская область 64 Республика Хакасия
15 Тверская область 8 Курская область
Минимальные В - минимальные У (4А) 4 Воронежская область
10 Московская область 60 Челябинская область
34 Республика Северная Осетия Максимальные В - большие У (1С)
46 Чувашская Республика 20 Архангельская область
31 Кабардино-Балкарская Республика 18 Республика Карелия
41 Республика Башкортостан Большие В - большие У (2С)
33 Карачаево-Черкесская Республика 19 Республика Коми
2 Брянская область 59 Ямало-Ненецкий АО
36 Краснодарский край 68 Иркутская область
51 Пензенская область 67 Красноярский край
43 Республика Мордовия 73 Республика Саха (Якутия)
44 Республика Татарстан Существенные В - большие У (3С)
54 Ульяновская область 78 Магаданская область
17 Ярославская область 74 Камчатский край
12 Рязанская область 75 Приморский край
70 Новосибирская область 22 Вологодская область
35 Чеченская Республика 76 Хабаровский край
5 Ивановская область Минимальные В - большие У (4С)
27 Псковская область 80 Еврейская автономная область
29 Республика Дагестан 39 Волгоградская область
45 Удмуртская Республика 9 Липецкая область
16 Тульская область 38 Астраханская область
Большие В - существенные У (2В) 50 Оренбургская область
61 Республика Алтай 53 Саратовская область
58 Ханты-Мансийский АО 55 Курганская область
Существенные В - существенные У (3В) 40 Ростовская область
62 Республика Бурятия Большие В - максимальные У (2D)
57 Тюменская область 21 Ненецкий АО
26 Новгородская область Существенные В - максимальные У (3D)
7 Костромская область 81 Чукотский автономный округ
48 Кировская область 77 Амурская область
63 Республика Тыва Минимальные В - максимальные У (4D)
72 Томская область 37 Ставропольский край
66 Забайкальский край 32 Республика Калмыкия
* Регионы представлены в пределах каждой категории по мере возрастания индикатора угроз: В - возможности; У - угрозы.
на земли лесного фонда, потребления древесины населением) довольно высоки.
В наиболее многочисленную группу 4А (минимальные возможности - минимальные угрозы) вхо-
дит 21 регион, что является показательным в плане достижения устойчивого развития лесного потенциала страны. В эту группу вошла значительная часть регионов Центральной России, Северного Кавказа, а
также Поволжья. Для регионов Центра и Поволжья характерны низкие значения частных индикаторов возможностей - лесообеспеченности, производства ВРП, жизнестойкости (за исключением республик Поволжья), но с довольно высоким значением индикатора интенсивности лесопользования.
В силу ограниченности лесных ресурсов и благоприятной демографической ситуации для республик Северного Кавказа характерна следующая ситуация. В данных республиках отмечаются максимальные значения индикаторов жизнестойкости населения, обеспеченности защищенными территориями, которые сочетаются с экстремально низкими показателями индикаторов производства ВРП, интенсивности лесопользования, лесообес-печенности и развития ЛПК (за исключением Республики Адыгея с довольно высоким значением индикатора развития ЛПК).
При этом все республики Северного Кавказа отличаются низким уровнем общего показателя индикатора угроз, поэтому часть из них входит в группу регионов 3А (существенные возможности -минимальные угрозы) - Республика Адыгея, Республика Ингушетия, а большинство входит в группу регионов 4А (минимальные возможности -минимальные угрозы). Это Республика Северная Осетия, Карачаево-Черкесская Республика, Республика Дагестан, Кабардино-Балкарская Республика, Чеченская Республика.
Кроме республик Северного Кавказа, большинство регионов Центрального, Поволжского и Уральского федеральных округов отличаются невысокими значениями индикаторов «угроз» при довольно значительном разбросе показателей индикаторов «возможностей» (группы 3А, 4А, 4В).
При этом традиционно лесные регионы характеризуются высокими показателями как возможностей, так и угроз. Так, Архангельская область и Республика Карелия формируют группу 1С («максимальные возможности - большие угрозы»). В данных субъектах отмечаются максимальные значения частных индикаторов «возможностей» (ле-сообеспеченность, развитие ЛПК, интенсивность лесопользования). Вышеназванные индикаторы во многом предопределяют высокие значения показателей частных индикаторов «угроз» (потребление древесины населением, загрязненность).
Группу 2С (большие возможности - большие угрозы) формируют многолесные Республика Коми, Иркутская область, Красноярский край, а также
малоосвоенные Ямало-Ненецкий автономный округ и Республика Саха (Якутия). Если для лесных регионов группы характерны высокие показатели значений частных индикаторов возможностей, связанных с обеспеченностью лесными ресурсами (лесообеспеченность, развитие ЛПК), то для Республики Саха (Якутия) и Ямало-Ненецкого автономного округа столь высокий уровень возможностей сформировался благодаря высоким частным индикаторам жизнестойкости населения и производства ВРП. «Большие угрозы» в субъектах данной группы предопределены высоким значением индикаторов загрязненности, потребления древесины населением (в лесных регионах), лесоемкости продукции (Ямало-Ненецкий автономный округ, Республика Саха (Якутия), Красноярский край).
Похожая ситуация связана с формированием группы 3С (существенные возможности - большие угрозы). Сюда одновременно входят лесные (Приморский край, Хабаровский край, Вологодская область) и малоосвоенные (Камчатский край, Магаданская область) регионы, для которых не характерны высокие значения индикаторов возможностей, за исключением индикатора лесообеспеченности.
Низкие показатели интегрального индикатора (индекса) УРЛП характерны для безлесных (малолесных) регионов. Так, в группу 4С (минимальные возможности - большие угрозы) вошли Волгоградская, Саратовская, Оренбургская, Астраханская, Липецкая, Курганская, Ростовская области, а также многолесная Еврейская автономная область. Такая ситуация связана с низкими значениями индикаторов возможностей, за исключением индикаторов лесообеспеченности и обеспеченности защищенными территориями (Еврейская автономная область), а также максимальными показателями индикаторов угроз - лесоемкости продукции (Саратовская, Курганская области, Еврейская автономная область), пожароопасности (Ростовская, Курганская области, Еврейская автономная область), загрязненности (Оренбургская область).
Группы с максимальными показателями индикатора угроз составили: Ненецкий автономный округ -группа 2D (большие возможности - максимальные угрозы); Амурская область и Чукотский автономный округ - группа 3D (существенные возможности -максимальные угрозы); Ставропольский край и Республика Калмыкия - группа 4D (минимальные возможности - максимальные угрозы). Названные регионы имеют наименьшие шансы для УРЛП в
силу низкой лесообеспеченности (за исключением Амурской области), неразвитости лесного сектора. Поэтому для них характерны минимальные значения частных индикаторов возможностей (за исключением высокого значения индикатора производства ВРП в Ненецком автономном округе). Низкие показатели индикаторов возможностей сочетаются с максимальными значениями показателей угроз в силу вышеназванных причин.
Довольно неожиданным является нахождение многолесных Амурской области и Еврейской автономной области в группах с минимальными показателями интегрального индекса УРЛП. Очень низкое значение частного индикатора возможностей -развития ЛПК в условиях хорошей лесообеспе-ченности является причиной максимальных показателей частных индикаторов угроз (потребление древесины населением, лесоемкость продукции ЛПК), что происходит на фоне экстремально высоких значений индикатора пожароопасности.
В целом предложенные индикаторы и их агрегирование оказались информативными и применимыми для интегральной оценки устойчивости, хотя определенные проблемы (достоверность, технические возможности расчетов, своевременность получения данных) все же сохраняются.
Полученные результаты исследования позволили сделать следующие выводы:
1) расчет интегрального индекса (построение матрицы) является достаточно простым по сравнению с другими интегральными индексами устойчивости. Он сбалансированно включает в себя экономические, социальные и экологические индикаторы, что позволяет использовать его не только в сфере решений лесного сектора, но и в целом для оценки социально- и эколо-го-экономической устойчивости. Этот индекс обладает также хорошей статистической базой данных и может регулярно обновляться;
2) результаты, основанные на одномоментном наблюдении, демонстрируют значимость сводного индекса (матрицы). Одновременно они свидетельствуют о том, что регулярное использование существующей статистической базы позволяет проследить динамику и прогнозировать перспективное развитие;
3) дальнейшее совершенствование сводного индекса (матрицы) возможно как путем уточнения перечня включаемых в него экономических, социальных и экологических индикаторов,
так и введения веса отдельных индикаторов в зависимости от изменения их значимости в условиях проводимой политики;
4) важной целью является отражение тех аспектов экономики, которые лежат вне монетарного обращения. Суровое и примитивное правило рыночной экономики - «то благо (услуга), которое не имеет цены (оценки), не существует в экономической реальности» - искажает показатели, на которых базируется процесс принятия решений. Поэтому широкое использование натуральных показателей с дальнейшей стандартизацией (отнесение значения каждого частного показателя по субъекту Федерации к среднему значению этого показателя по РФ в целом) при построении индикаторов позволяет отобразить все аспекты;
5) одна из проблем, которая чаще всего остается вне поля зрения, характерная для России, - это несбалансированность развития отдельных компонентов. Диагностика частных индикаторов устойчивости развития позволяет выявить «слабое звено» и сконцентрировать ресурсы для решения первоочередных задач, а не просто выравнивания.
Существует проблема применимости интегральных индексов, способных измерять устойчивость развития. Она коренится, прежде всего, в противоречивости, с одной стороны, экономических, а с другой - социальных и экологических тенденций развития, что делает многие интегральные оценки трудноинтерпретируемыми. С учетом этих проблем необходимо совершенствование методического аппарата мониторинга и интегральных оценок устойчивого развития.
Необходимо отметить, что требуется проделать значительный путь, чтобы превратить систему индикаторов устойчивого развития в мощный инструмент управления, корректировки управленческих решений, оптимизации отдачи от ресурсов (природных, финансовых) и понимания факторов, определяющих динамику процессов устойчивости.
Список литературы
1. Бобылев С. Н. Устойчивое развитие: методология и методики измерения: учеб. пособие. М.: Экономика, 2011.
2. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации. 2005. М.: ПРООН, 2005.
3. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года: распоряжение Правительства РФ от 17.11.2008 № 1662-р.
4. Макар С. В. Приоритеты реализации лесного потенциала в основе устойчивого развития регионов. М.: Изд-во МГУ, 2011. С. 515-521.
5. Макар С. В. Развитие регионального лесного потенциала в координатах государственного стратегического планирования // Региональная экономика: теория и практика. 2010. № 38.
6. Макар С. В. Формирование рациональной системы регионального управления лесопользованием в современной России. М.: Финансовая академия при Правительстве РФ, 2008.
7. Об утверждении критериев и индикаторов устойчивого управления лесами Российской Федерации: приказ Рослесхоза от 05.02.1998 № 21.
8. О Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию: Указ Президента Российской Федерации от 01.04.1996 № 440.
9. Отчет о деятельности Правительства РФ за 2010 г. перед Государственной Думой 20.04.2011. URL: http://premier. gov. ru.
10. Система индикаторов устойчивого развития Комиссии по устойчивому развитию (КУР) ООН (UN CSD). М. 1996.
11. Томас В. Качество роста. 2000. М.: Весь мир, 2001.
12. Экология и экономика природопользования: учеб. пособие для вузов / под ред. проф. Э. В. Гирусова, В. Н. Лопатина. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Единство, 2002.
13. URL: http://www. rosleshoz. gov. ru.
14. URL: http://www. gks. ru.
