CC BY
288
УДК 343.346.2
УСТАНОВЛЕНИЕ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ В ПРОЦЕССЕ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, ПРЕДУСМОТРЕННЫХ СТ. 264 УК РФ
© 2013 г. В.Т. Гайков, А.С. Саядова
Гайков Виктор Тимофеевич -
кандидат юридических наук, профессор,
кафедра уголовного права и криминологии,
юридический факультет,
Южный федеральный университет,
ул. М. Горького, 88, г. Ростов-на-Дону, 344002.
E-mail: [email protected].
Gaykov Viktor Timofeevich -
Candidate of Law, Professor,
Department of Criminal Law and Criminology,
Faculty of Law,
Southern Federal University,
Gorky St., 88, Rostov-on-Don, 344002.
E-mail: [email protected].
Саядова Асмик Саргисовна -преподаватель,
кафедра уголовного права и криминологии,
юридический факультет,
Южный федеральный университет,
ул. М. Горького, 88, г. Ростов-на-Дону, 344002.
E-mail: [email protected].
Sayadova Asmik Sargisovna -Lecturer,
Department of Criminal Law and Criminology,
Faculty of Law,
Southern Federal University,
Gorky St., 88, Rostov-on-Don, 344002.
E-mail: [email protected].
Рассмотрены проблемы определения субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 264 «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств» УК РФ. Выделены два основных подхода к трактовке этого положения. Речь идет о «смешанной» и «двойной» формах вины за указанные деяния. Правоприменителю необходимо установить, нарушение каких конкретно пунктов Правил дорожного движения повлекло наступление последствий и в чем конкретно выразилось это нарушение. Это позволит назначить справедливое наказание в зависимости от степени вины лица, управлявшего транспортным средством, и иных существенных обстоятельств дела.
Ключевые слова: нарушение правил дорожного движения, дорожно-транспортное преступление, транспортное средство, вина, уголовное законодательство.
In the article the problems of definition of the subjective party of the crime provided by the article 264 «Violation of the Rules of Traffic and Operation of Vehicles» of the criminal code of Russian Federation are considered. This is the «mixed» and «double» forms of guilt for mentioned acts. Law enforcer is to determine a violation of which specific items of traffic rules has led to offensive effects and what exactly expressed that breach. This allows assigning a fair punishment, depending on the degree of guilt of the person driving the vehicle, and other relevant circumstances of the case.
Keywords: violation of traffic laws, traffic and transport crime, vehicle, fault, criminal lawyer.
Установление субъективной стороны в процессе квалификации преступлений, предусмотренных ст. 264 УК РФ представляет значительную сложность, связанную с законодательной конструкцией состава, с характером этого преступления. Трактовка субъективной стороны преступлений, предусмотренных ст. 264 УК РФ, а именно содержания вины, в теории уголовного права далеко неоднозначна. Можно выделить
два основных подхода. Сторонники одного из них считают, что в данном случае речь идет о смешанной форме вины [1, 2], под которой понимают сочетание умысла в отношении действия (бездействия) и неосторожности в отношении последствий.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 г. № 25 (с изм.) «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением пра-
вил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» относительно данного вопроса не содержит положений, и проблема определения субъективной стороны рассматриваемых преступлений не получила до сих пор своего убедительного разрешения, несмотря на то, что по этому поводу в течение многих лет ведутся исследования и дискуссии, и на конкретизацию субъективной стороны в соответствующих нормах УК РФ.
О.Н. Бондарчик подчеркивает, что в преступлении фактически смешиваются не две формы вины, так как отношение к деянию и последствиям может быть и одинаковым, а две вины в области нарушения различных отраслей права - административного (трудового, и т.д.) и уголовного [3]. Как полагает автор, данная концепция смогла бы разделить понятия «смешанной» и «двойной» форм вины, признав за неосторожными преступлениями с бланкетными диспозициями при наступлении уголовно-правовых последствий категорию преступлений со «смешанной» формой вины [3, с. 130 - 131].
Сторонники смешанной формы вины утверждают, что административный деликт, лежащий в основе общественно опасного деяния, может совершаться как умышленно, так и по неосторожности, а психическое отношение виновного к наступившим вредным последствиям - только в форме неосторожности.
В науке уголовного права некоторые авторы выделяют «двойную» форму вины, и, по их мнению, действия совершаются умышленно (нарушение правил), а последствия наступают по неосторожности, однако в целом это преступление неосторожное [4]. Содержание «двойной» формы вины раскрывается в ст. 27 УК РФ, в соответствии с которой в целом преступление, предусмотренное ст. 264 УК РФ должно признаваться умышленным, а значит, само по себе нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, в случае ненаступления последствий, указанных в ст. 264 УК РФ, квалифицировать как покушение на преступление, предусмотренное этой же статьей, ошибочно.
Есть также мнение о том, что психическое отношение лица к нарушению правил безопасности движения или эксплуатации транспортных средств не имеет самостоятельного значения. Так, Н.И. Пику-ров считает, что «... в случае совершения преступления вина в административно-правовом смысле, т.е. психическое отношение к факту нарушения специальных правил, теряет свое самостоятельное значение и входит составным элементом (входит, но не уничтожается) в субъективную сторону автотранспортного преступления» [5]. Возражая
против данной точки зрения, О.Н. Бондарчик считает, что в законе целесообразно конкретизировать в диспозиции ст. 264 УК РФ содержание неправомерных действий водителя, дифференцируя ответственность за умышленное нарушение правил и за неосторожное [3, с. 131].
В теории и судебной практике наиболее распространенным является подход, согласно которому субъективная сторона преступлений, предусмотренных ст. 264 УК РФ характеризуется неосторожной виной.
В соответствии с ч. 2 ст. 24 УК, деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ. В ст. 264 говорится именно о неосторожной форме вины виновного, чьи действия привели к общественно опасным последствиям, поэтому рассматриваемое преступление (ст. 264 УК РФ) совершается по неосторожности. При этом разделения психического отношения виновного к нарушению специальных правил и наступившим общественно опасным последствиям не требуется, в силу того, что, определяя в ст. 26 УК РФ виды неосторожной формы вины (легкомыслие и небрежность), законодатель не требует установления психического отношения виновного к общественно опасному деянию. Поэтому, как справедливо замечено в литературе, «разное психическое отношение к нарушению правил не меняет неосторожности как формы виновности в данном преступлении, не превращает ее в смешанную вину и не является признаком, разграничивающим смежные преступления» [6, 7].
В тех случаях, когда лицо, управлявшее транспортным средством, умышленно использовало его в целях причинения вреда здоровью потерпевшего, содеянное влечет уголовную ответственность по ст. Особенной части УК РФ о преступлениях против личности. На данное обстоятельство обращено внимание и в п. 15 вышеуказанного Постановления Пленума ВС РФ от 09.12.2008 г. № 25 (с изм.). При этом дополнительной квалификации по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за нарушения специальных правил, не требуется. Кроме того, умышленное использование транспортного средства в целях преступного посягательства на личность при имеющихся на то основаниях может быть признано как совершенное общеопасным способом, так как транспортное средство является источником повышенной опасности. Поэтому в правоприменительной практике необходимо отличать нарушение Правил дорожного движения или эксплуатации транспортных
средств, повлекшее по неосторожности причинение указанного в ст. 264 УК РФ последствия, от умышленного причинения вреда с использованием машины в качестве орудия совершения преступления.
Анализ материалов судебной практики показывает, что наибольшее количество преступлений, предусмотренных ст. 264 УК РФ совершаются по легкомыслию, при этом, как правило, связаны с нарушением таких правил, как превышение скорости, выезд на полосу встречного движения, управление транспортным средством в состоянии опьянении и др. В таких случаях водитель, сознавая, что нарушает Правила дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, рассчитывает на конкретные, реальные обстоятельства, способные, по его мнению, противодействовать наступлению последствий, указанных в ст. 264 УК РФ: на собственные личные качества (мастерство, ловкость, опыт), на действия других лиц (например, осмотрительность и осторожность других участников движения) и др.
Причинение вреда лицом, управляющим транспортным средством, в случае, если лицо не предвидело возможности наступления последствий, указанных в диспозиции ст. 264 УК РФ, и по обстоятельствам дорожно-транспортного происшествия не должно было и не могло их предвидеть, следует считать невиновным, уголовная ответственность за которое, согласно ч. 2 ст. 5 УК РФ, не допускается. Примером невиновного причинения вреда служат материалы следующего уголовного дела. Так, «Судом первой инстанции Ф. был осужден по ч. 2 ст. 264 УК за нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека. Ф., находясь в состоянии опьянения, управлял комбайном. Зная о неисправности тормозной системы, на спуске он не справился с управлением транспортного средства, в результате чего комбайн опрокинулся и потерпевшему Ж. была причинена смерть. Как установлено судом первой инстанции, своими действиями Ф. допустил нарушение требований п.п. 1.5, 2.3.1, 2.7, правил дорожного движения. По протесту Заместителя Председателя Верховного Суда РФ приговор в отношении Ф. был отменен, а уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления. По делу установлено, что подсудимый не знал о нахождении на подножке комбайна потерпевшего Ж., поскольку тот запрыгнул на нее без ведома водителя, и его не было видно из кабины. И хотя нарушение правил дорожного движения водителем комбайна было доказано материалами дела,
однако при изложенных обстоятельствах Ф. не мог осознавать, что в результате допущенных им нарушений Правил мог пострадать Ж. Как видно, в содеянном Ф. отсутствовал субъективный критерий небрежности, а вред в виде причинения смерти Ж. был причинен данным лицом невиновно» [8].
В доктрине уголовного права выдвигаются предложения о дифференциации уголовной ответственности за транспортные преступления в зависимости от умышленного или неосторожного отношения лица к нарушению специальных правил либо в зависимости от мотивации («лихачество», хулиганские или иные низменные побуждения) [3, с. 131]. Предлагается установить повышенную ответственность за намеренное, грубое, злостное нарушение специальных правил, включив в примечание к ст. 264 УК РФ понятие грубое нарушение правил (управление транспортным средством в состоянии опьянения, нарушение проезда железнодорожных путей, выезд на встречное движение и т.п.) [9]. Такие предложения, на наш взгляд, не отвечают, в полной мере как критериям дифференциации уголовной ответственности, так и доктрине уголовного права о назначении наказания.
При обеспечении дифференциации ответственности в уголовном законе необходимо, чтобы признак свидетельствовал о наибольшей общественной опасности деяния и распространенности данного более опасного варианта поведения. На наш взгляд, вряд ли обоснованно и целесообразно дифференцировать уголовную ответственность за транспортные преступления в зависимости от вышеуказанных признаков, более того, включение в уголовный кодекс таких признаков вызовет трудности в их установлении, а значит, и ошибки в квалификации содеянного (например, далеко не в каждом дорожно-транспортном происшествии правоприменитель сможет отграничить хулиганские или низменные побуждения от невнимательного отношения к специальным правилам, недостаточного опыта вождения). Как справедливо отмечено в уголовно-правовой литературе, «мотивы неосмотрительного поведения лежат за рамками состава неосторожного преступления, поэтому никогда не вводятся законодателем в состав неосторожных преступлений и не являются преступными мотивами» [10].
Нет необходимости и дифференцировать уголовную ответственность за транспортные преступления в зависимости от объективных критериев деяния (в зависимости от того, какие конкретно требования специальных правил нарушены води-
телем и насколько грубым является допущенное нарушение), взяв за основу систему норм об административной ответственности за правонарушения в сфере дорожного движения (гл. 12 КоАП РФ). Действительно, в КоАП РФ предусмотрена более строгая административная ответственность за ряд нарушений Правил дорожного движения (например, за значительное превышение скорости (ч. 4 ст. 12.9), управление транспортным средством в состоянии опьянения (ст. 12.8), выезд на полосу встречного движения (ч. 3 ст. 12.15) и др.), которые наиболее опасны и чаще других приводят к дорожным происшествиям с тяжкими последствиями. Однако дифференциация уголовной ответственности транспортных преступлений по данному принципу (аналогично гл. 12 КоАП РФ) повлечет включение в гл. 27 УК РФ более десятка нормативных положений и превратит эту главу в свод специальных запретов и предписаний в области транспортной безопасности, что нецелесообразно, так как не согласуется с тенденцией абстрактного изложения уголовно-правовых норм и не учитывает конструктивные возможности санкций уголовного закона.
Конечно же, легкомыслие более опасно, чем небрежность, и между совершением преступления по невнимательности или из хулиганских побуждений разница есть, и, на наш взгляд, вопросы учета указанных выше признаков могут быть решены путем строгого соблюдения требований уголовного закона об индивидуализации наказания.
Относительно транспортных преступлений, Постановление Пленума ВС РФ от 09.12.2008 г. № 25 (с изм.) рекомендует судам при установлении обстоятельств, способствовавших совершению преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст. 264 УК РФ (несоответствие состояния дорог, мостов, железнодорожных переездов и тому подобного строительным правилам, нормам, стандартам и другим нормативным документам; использование неисправных транспортных средств, прошедших государственный технический осмотр, и т.д.), путем вынесения частных определений (постановлений) обращать внимание соответствующих организаций и должностных лиц на обстоятельства и факты нарушения закона, требующие принятия необходимых мер для их устранения. В указанных случаях суду следует также решать вопрос о возможности учета таких обстоятельств в качестве смягчающих наказание (ст. 61 УК РФ) [11].
Как отмечалось ранее, на основание и индивидуализацию уголовной ответственности лиц,
управляющих транспортными средствами, оказывает также влияние противоправное поведение самого потерпевшего и иных лиц, причастных к дорожно-транспортному происшествию. В случаях, когда вред причиняется потерпевшему, нарушившему Правила дорожного движения, при отсутствии вины лица, управляющего транспортным средством, уголовная ответственность не наступает. Но в тех случаях, когда в результате уголовно противоправных действий (бездействия) потерпевшего причинен вред, наряду с ним, другим участникам дорожного движения, к нему могут быть применены меры уголовно-правового характера (ст. 268 УК РФ). Однако анализ материалов уголовных дел показывает, что в таких случаях вопрос об уголовной ответственности виновных потерпевших даже не ставится.
В случаях, когда в причинении вреда виновному потерпевшему установлена также вина других участников дорожного движения, последние подлежат уголовной ответственности, а обстоятельства, связанные с правонарушающим поведением потерпевшего могут быть учтены судом в качестве смягчающих наказание обстоятельств.
Таким образом, при квалификации преступлений, предусмотренных ст. 264 УК РФ, правоприменителю необходимо установить, нарушение каких конкретно пунктов Правил дорожного движения или правил эксплуатации транспортного средства повлекло наступление последствий, указанных в ст. 264 УК РФ, и в чем конкретно выразилось это нарушение, а также виновность лица в содеянном, что позволит не допустить объективное вменение и назначить справедливое наказание в зависимости от степени вины лица, управлявшего транспортным средством и иных существенных обстоятельств дела.
Литература
1. См.: Коробеев А.И. Транспортные преступления. СПб., 2003. С. 135.
2. Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С. 149, 152, 154.
3. Бондарчик О.Н. Преступное нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств и их предупреждение: Криминологический и уголовно-правовой аспекты: дис. канд. юрид. наук. СПб., 2005.
4. Комментарий к УК РФ / отв. ред. А.А. Чекалин; под ред. В.Т. Томина, В.Р. Устинова, В.В. Сверчкова. М., 2004. С. 820.
5. Пикуров Н.И. Квалификация дорожно-транспортных преступлений: учеб. пособие. Волгоград, 2001. С. 38 - 39.
6. Кудрявцев B.H. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999. С. 149 - 150.
7. Уголовное право России. Особенная часть: учебник для вузов / отв. ред. Л.Л. Кругликова. М., 2004. С. 614.
8. См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 4. С. 21 - 22.
Поступила в редакцию
9. Рублев А.Г.Уголовная ответственность за нарушение правил дорожного движенияи эксплуатации транспортных средств: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2006. С. 7.
10. Крутиков Л.Л., Васильевский A.B. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2002. С. 182.
11. Официальный сайт Верховного Суда РФ. URL: http://vsrf.ru/Show_pdf.php?Id=6498 (дата обращения: 24.11.2013).
26 ноября 2013 г.
