CC BY
1Образование. Наука. Научные кадры. 2024. № 4. С. 147—151. Education. Science. Scientific personnel. 2024;(4):147—151.
УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ НАУКИ
Научная статья УДК 343.98
https://doi.org/10.24412/2073-3305-2024-4-147-151 NIION: 2007-0062-4/24-188
EDN: https://elibrary.ru/IAVBDD MOSURED: 77/27-004-2024-04-388
Ущерб и доход как элементы незаконного предпринимательства в сфере потребительского кредитования
Георгий Эдуардович Геворков
Научно-исследовательский институт образования и науки,
Москва, Россия, [email protected]
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению содержания категорий «ущерб» и «доход» как признаков объективной стороны незаконного предпринимательства в сфере потребительского кредитования. Сформулированы теоретико-методологические подходы к определению крупного размера ущерба публичным интересам государства и общества. Показано, что значение ущерба и дохода в уголовном праве обусловлено материальным характером составов преступлений в экономической сфере, основанных на наличии общественно опасных последствий в форме крупного размера ущерба. Предложены авторские подходы к определению ущерба в преступлениях в сфере потребительского кредитования, отражающие криминализацию незаконного осуществления деятельности по предоставлению потребительских кредитов в российском уголовном законодательстве.
Ключевые слова: ущерб, доход, незаконное предпринимательство, потребительское кредитование, состав преступления, общественная опасность
Для цитирования: Геворков Г.Э. Ущерб и доход как элементы незаконного предпринимательства в сфере потребительского кредитования // Образование. Наука. Научные кадры. 2024. № 4. С. 147—151. https://doi.org/ 10.24412/2073-3305-2024-4-147-151. EDN: https://elibrary.ru/IAVBDD.
CRIMINAL LEGAL SCIENCES
Original article
Damage and income as elements of illegal entrepreneurship in the field of consumer lending
Georgy E. Gevorkov
Research Institute for Education and Science, Moscow, Russia, [email protected]
Abstract. The article is devoted to the consideration of the content of the categories of "damage" and "income" as signs of the objective side of illegal entrepreneurship in the field of consumer lending. Theoretical and methodological approaches to determining a large amount of damage to the public interests of the state and society are formulated. It is shown that the value of damage and income in criminal law is due to the material nature of the corpus delicti in the economic sphere based on the presence of socially dangerous consequences in the form of a large amount of damage. Author's approaches to determining damage in crimes in the field of consumer lending are proposed, reflecting the criminalization of the illegal implementation of activities to provide consumer loans in Russian criminal law. Keywords: damage, income, illegal entrepreneurship, consumer lending, corpus delicti, public danger For citation: Gevorkov G.E. Damage and income as elements of illegal entrepreneurship in the field of consumer lending // Obrazovaniye. Nauka. Nauchnyye kadry = Education. Science. Scientific personnel. 2024;(4):147—151. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3305-2024-4-147-151. EDN: https://elibrary.ru/IAVBDD.
Установление соотношения категорий «ущерб» и «доход», определение их действительного содержания, подразумевае-
© Геворков Г.Э., 2024
мого законодателем в соответствующих статьях Уголовного кодекса РФ1 и воспринимаемых сло-
1 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 // URL: https://pravo.gov.ru
жившейся судебной практикой, решение проблемных вопросов, возникающих при применении указанных понятий на различных стадиях уголовного процесса, является одной из ключевых задач в контексте комплексного рассмотрения специфики уголовно-правовой охраны отношений в сфере потребительского кредитования и незаконного предпринимательства в целом.
Такое значение ущерба и дохода как элементов незаконного предпринимательства, включая его обособленные структурой Особенной части УК РФ составы, обусловлено, с одной стороны, их исключительной и необходимой ролью в разграничении состава уголовного преступления и конкурирующего административного проступка, а с другой — материальным характером анализируемых составов преступлений в экономической сфере, основанных на наличии общественно опасных последствий в форме крупного размера ущерба. Исходя из последнего аспекта, обязательным для решения достаточно проблемных вопросов является формирование правильного, единообразного и законодательно подкрепленного понимания как самого понятия «ущерб», так и его соотношения со смежным понятием «вред», а также порядка и правил их определения, что имеет решающее значение для привлечения лица к уголовной ответственности.
Более того, подавляющее большинство составов преступлений, предусмотренных гл. 22 УК РФ «Преступления в сфере экономической деятельности», содержат в себе отсылку к понятию «ущерб» в неотъемлемой диалектической связи с его количественной характеристикой — размером (как правило, крупным либо особо крупным). Подобное конструирование положений рассматриваемой главы УК РФ имеет понятную и объяснимую логику, поскольку действительно большинство экономических преступлений имеют материальный состав, продиктованный самим их содержанием и особенностями родового объекта и непосредственного предмета, на который они посягают в публично-правовом смысле, затрагивая конкретные имущественные интересы значительного числа граждан, юридических лиц, государства, общества.
В то же время в научной литературе отмечается отсутствие четко прописанных в законодательстве признаков, критериев, элементов содержания понятия «ущерб», позволивших бы однозначно и непротиворечиво понимать и применять соответствующие нормы Особенной части УК РФ вкупе со смежными составами административных правонарушений и с учетом исключительной гражданско-правовой ответственности [7, с. 250].
Подобная ситуация привела к формированию двух взаимоисключающих доктринальных позиций в отечественной уголовно-правовой науке, различным образом трактующих содержание категории «ущерб» и предметную методику установления его размера в правоприменительной практике.
Согласно первой позиции, характерной для современных исследований, ущерб, помимо прямых убытков, должен включать в себя еще и недополученную выгоду, что вполне укладывается в правильную, на наш взгляд, концепцию обязательности наличия публичных интересов, претерпевающих определенное посягательство и переживающих конкретную угрозу (реальную либо потенциальную, в зависимости от материальности или формальности каждого конкретного состава преступления), как общего объекта уголовно-правовой охраны (публично-правовую концепцию уголовно охраняемых интересов).
Так, по мнению Б.В. Волженкина, «ущерб применительно к преступлениям в сфере экономической деятельности определяется не только реальным ущербом, но и упущенной выгодой» [2, с. 73].
Подобная точка зрения укладывается и в гражданско-правовую концепцию ущерба в предпринимательской деятельности, исходя из фундаментального для частноправового урегулирования споров положения ч. 2 ст. 15 ГК РФ о том, что «под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода)»2.
В случае с уголовно-правовой охраной публичных интересов, включая интересы государства и общества, такой упущенной выгодой выступает, например, сумма неуплаченных незаконным (незарегистрированным) предпринимателем налогов и / или неуплаченная плата за лицензирование определенных видов экономической деятельности, для которых соответствующий порядок прямо предусмотрен действующим законодательством. В данном случае, очевидно, можно также говорить и о реальных убытках потребителей, пострадавших от некачественной продукции, завышенных процентах по займу, выходящих за законодательно установленные рамки и т.п., а
2 Гражданский кодекс Российской Федерации // иИЪ: https://www.pravo.gov.ru
также недополучивших выгоду вследствие взаимодействия с незаконными предпринимателями (например, не получивших обещанный кредит (займ) в установленный для этого законодательством срок по причине фактической неподконтрольности незаконных операций на рынке потребительского кредитования, не производимых надлежащими субъектами — банками и кредитными организациями, компетентным государственным органам контроля и надзора в этой сфере).
Иными словами, содержание категории «упущенная выгода» как элемента ущерба при осуществлении уголовно-правовой охраны общественных отношений в экономической сфере значительно шире, нежели классическое для гражданского права цивилистическое понимание упущенной выгоды как неполученных доходов конкретного лица — контрагента в определенной частноправовой сделке либо партнера по совместной предпринимательской (например, инвестиционной) деятельности.
Именно из поддерживаемой нами широкой, ситуативной, учитывающей весь комплекс и взаимосвязь сопутствующих преступлению факторов интерпретации ущерба и, в частности, упущенной выгоды как его содержательного элемента, исходит H.A. Лопашенко, предлагающий включать в ущерб от экономических преступлений такие составляющие, как:
■ размер причиненного ущерба (этот элемент в отличие от многих других не вызывает дискуссии в уголовно-правовой науке и разночтений в судебной практике, выражая прямые убытки от совершенного действия или бездействия — Авт.);
■ характер причиненного ущерба, который, помимо прямых убытков, может выражаться и в упущенной выгоде;
■ особые обстоятельства, включающие остановку предприятия, разрыв хозяйственных связей, срыв крупной сделки (эти элементы, как представляется, имеют огромное значение в современных условиях важности привлечения инвестиционных средств и создания благоприятного инвестиционного климата, на который с точки зрения деловой репутации влияют даже в масштабах всей национальной экономики факты незаконного предпринимательства, особенно если они не получают должной уголовно-правовой оценки и реализации основополагающего для эффективности общей превенции принципа неотвратимости наказания — Авт.), заболевание потерпевшего (в данном случае совершенно справедливо от-
ражен один из публично-правовых аспектов возможного ущерба от незаконного предпринимательства, примером может быть физическое и / или психическое расстройство потерпевшего или их значительного количества, непосредственно вызванное незаконным предоставлением займов на противоречащих действующему законодательству условиях возврата, что часто на практике усугубляется еще и фактами недопустимых методов возврата просроченной задолженности, подпадающих под отдельный состав преступления, предусмотренный ст. 172.4 УК РФ, — Авт.) [5, с. 40].
Подобный широкий, комплексный подход к определению уголовно-правового содержания понятия «ущерб» разделяет и А.Э. Жалинский, который, как и H.A. Лопашенко, справедливо указывает на целесообразность включения негативных последствий для жизни и здоровья людей в структуру ущерба от экономических преступлений, предусмотренных статьями, включенными в гл. 22 УК РФ [3, с. 115], что отражает очевидную необходимость учета всех важнейших публичных интересов при правотворческом формировании совокупного родового объекта уголовно-правовой охраны.
Второй подход отражает узкое понимание категории «ущерб» как прямых убытков, причиненных вследствие совершенного преступления, и подобная трактовка также встречается в уголовно-правовых исследованиях. Так, Б.В. Яце-ленко и М.Г. Жилкин не рассматривают упущенную выгоду в качестве элемента общественно опасных последствий, причиненных преступлениями в экономической сфере, включая незаконное предпринимательство [9, с. 24], что, на наш взгляд, не вполне обоснованно как с точки зрения описанной выше публично-правовой концепции уголовно охраняемых интересов, так и с позиций многогранности и разнообразия реальных негативных последствий, которые могут наступать в результате совершения преступлений, предусмотренных гл. 22 УК РФ, совершенно не исчерпываемых прямыми убытками, более того, во многих случаях прямые убытки отсутствуют, но, тем не менее, ущерб наносится в иных, не менее ощутимых как для частных лиц, так и для государства и общества формах.
Что весьма характерно, подобная позиция была высказана в сборнике научных трудов под названием «Налоговые и иные экономические преступления» [6], априори подразумевая, что неуплата налогов незаконными предпринимателями, осуществляющими деятельность без госу-
дарственной регистрации, как раз и является одной из форм той самой недополученной (упущенной) государством и обществом публичной выгоды, финансирование от которой было бы распределено на осуществление необходимых функций государства и решение общественно значимых задач, включая реализацию государственной социальной политики.
С методологической точки зрения квалификацию материальных признаков составов преступлений, связанных с незаконным предпринимательством, значительно осложняет отсутствие законодательно определенного разграничения понятий «ущерб», «вред», «упущенная выгода», «доход», «недополученный доход» и прочих смежных категорий в действующем уголовном законодательстве, что объективирует необходимость обращения как к судебной практике по уголовным делам, так и к гражданскому и гражданско-процессуальному законодательству в совокупности с существующей практикой их применения.
С гражданско-правовой точки зрения, дополнительно подтверждающей правильность первого (широкого) подхода к определению размера ущерба по уголовным делам о незаконном предпринимательстве, упущенная выгода органично включается в состав убытков (ущерба) (ст. 15 ГК РФ), а Пленум Верховного Суда РФ, в свою очередь, конкретизирует понимание цитируемой ст. 15 ГК РФ, поясняя, что упущенной выгодой является неполученный доход, на который увеличилась бы имущественная база лица, право которого нарушено, если бы нарушения не было3.
Следует отметить, что данная позиция, безусловно, имеет ярко выраженную частноправовую направленность и ориентирована на защиту прав и законных интересов участников гражданского оборота. В то же время в уголовно-правовом смысле, если анализировать потенциальные негативные последствия незаконного предпринимательства и смежных с ним специальных составов преступлений прочих платежей, можно выделить такой элемент общественной опасности публичным интересам, как неуплата налогов ненадлежащими субъектами. Таким образом, субъектный состав легальных бенефициаров упущенной выгоды значительно шире, нежели круг частных лиц, имеющих ограниченные собственной правосубъектностью и в ряде случаев условиями договорных обязательств имущественные интересы.
3 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // URL: https://www.consultant. ru/document/cons_doc_LAW181602/
В этом смысле следует согласиться с важнейшей доктринальной позицией Л. А. Шарниной, что публичные интересы могут быть реализованы только сообща [8], и упущенная выгода в виде недополученных государственным бюджетом доходов в описываемом случае как раз и будет представлять собой тот уголовно охраняемый публичный интерес, нарушение которого со стороны субъектов незаконного предпринимательства на рынке потребительского кредитования оказывает негативное воздействие на все общество и общую эффективность реализации функций государства, безальтернативно обеспечиваемых бюджетным финансированием [4].
При этом в определенной части речь идет о законных интересах частных лиц, суммарно составляющих публичный интерес (в представленной выше трактовке Конституционного Суда РФ, например, права значительного числа законных предпринимателей на получение прибыли), а частично — об исключительно публичных интересах, которые изначально не могут быть реализованы в частноправовом порядке (например, оборона государства, правоохранительная политика, антикоррупционная политика [1], организация систем водоснабжения и канализации, и т.п.). В обеих указанных формах публичный интерес может быть уголовно охраняемым благом при условии включения соответствующего состава преступления в Особенную часть УК РФ и иметь в качестве возможного материально уголовно наказуемого последствия упущенную выгоду (недополученный доход) как неотъемлемый элемент ключевой для правильной квалификации преступлений в экономической сфере уголовно-правовой категории «ущерб».
Таким образом, в результате проведенного анализа содержания категорий «ущерб» и «доход» как элементов незаконного предпринимательства, в частности незаконной деятельности по предоставлению потребительских кредитов (займов), можно сделать следующие основные выводы:
1) на современном этапе развития и модернизации российского уголовного законодательства основополагающей категорией для определения количественного критерия привлечения к уголовной ответственности за незаконное предпринимательство является крупный (3,5 млн руб.) либо особо крупный (13,5 млн руб.) ущерб гражданам, организациям, государству, в отличие от предыдущего применявшегося в УК РФ подхода, основанного на установлении крупного либо особо крупного размера незаконного дохода;
2) в структуру ущерба законным интересам граждан, организаций, государства должна включаться и упущенная выгода (недополученные доходы), например, недополученные государ-
ственным бюджетом налоги, лицензионные и другие платежи, предусмотренные действующим законодательством;
3) при решении вопроса о привлечении к уголовной ответственности, смежной с административно-правовой, за незаконную деятельность по предоставлению потребительских кредитов (займов) установлен специальный количественный критерий — общая сумма выданных потребительских кредитов (займов), но при этом предусмотрена преюдициальность привлечения к административно-правовой ответственности за идентичный формальный состав правонарушения, что априори объективирует наличие такого признака, как систематичность (повторность), имманентно присущий любой предпринимательской деятельности, осуществляемой как законно (с соблюдением всех установленных действующим законодательством требований и процедур), так и незаконно (с нарушением установленного формально-юридического порядка осуществления соответствующего вида экономической деятельности, телеологически направленного на систематическое получение прибыли ее субъектом).
Список источников
1. Васильев СА Противодействие коррупции с позиции теории соотношения субъектов права / / Реализация в Южном федеральном округе государственной политики в сфере противодействия коррупции: сборник научных трудов по материалам II научно-практической конференции / под ред. Д.Б. Загорского, М.А. Никулиной, А.А. Никитиной, Р.В. Бушманова. Ростов н/Д, 2022. С. 72—77.
2. Волженкин Б.В. Экономические преступления. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. 299 с.
3. Жалинский А.Э. Уголовная ответственность в сфере лицензирования // Закон. 2000. № 1. С. 114—120.
4. Клепицкий ИА. Собственность и имущество в уголовном праве // Государство и право. 1997. № 5. С. 74—83.
5. Лопашенко НА. Вопросы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1999. 184 с.
6. Налоговые и иные экономические преступления: сб. науч. ст. Ярославль: Изд-во Ярослав. гос. ун-та им. П.Г. Демидова, 2002. 153 с.
7. Подройкина ЕА., Кравцова ЕА. Актуальные вопросы квалификации незаконного предпринимательства // Бизнес, образование, право. 2020. № 4. С. 249—252.
8. Шарнина ЛА. Частные и публичные интересы в конституционном праве / / Конституционное и муниципальное право. 2005. № 4. С. 4—6.
9. Яцеленко Б.В., Жилкин М.Г. Ущерб как последствие преступлений в сфере экономической деятельности. Налоговые и иные экономические преступления: сб. науч. ст. Ярославль: Изд-во Ярослав. гос. ун-та им. П.Г. Демидова, 2002. С. 21—32.
References
1. Vasiliev S.A. Anti-corruption from the perspective of the theory of correlation of subjects of law / / Implementation in the Southern Federal District of state policy in the field of anti-corruption: a collection of scientific papers based on the materials of the II scientific and practical conference / edited by D.B. Zagorsky, M.A. Nikulina, A.A. Nikitina, R.V. Bushmanov. Rostov on Don, 2022. pp. 72—77.
2. Volzhenkin B.V. Economic crimes. St. Petersburg: Law Center Press, 2002. 299 p.
3. Zhalinsky A.E. Criminal liability in the field of licensing // Law. 2000. No. 1. pp. 114—120.
4. Klepitsky I.A. Property and property in criminal law // State and law. 1997. No. 5. pp. 74—83.
5. Lopashenko NA. Issues of qualification of crimes in the field of economic activity. Saratov, 1999. 184 p.
6. Tax and other economic crimes: collection of scientific articles. Yaroslavl: Publishing house of the Yaroslavl State University named after P.G. Demidov, 2002. 153 p.
7. Podroikina EA., Kravtsova EA. Actual issues of qualification of illegal entrepreneurship // Business, education, law. 2020. No. 4. pp. 249—252.
8. Sharnina L.A. Private and public interests in constitutional law // Constitutional and municipal law. 2005. No. 4. pp. 4—6.
9. Yatselenko B.V., Zhilkin M.G. Damage as a consequence of crimes in the field of economic activity. Tax and other economic crimes: collection of scientific articles. Yaroslavl: Publishing House of the Yaroslavl State University named after P.G. Demidov, 2002. pp. 21—32.
Информация об авторе
Г.Э. Геворков — научный сотрудник Научно-исследовательского института образования и науки.
Information about author G.E. Gevorkov — Research Worker in the Research Institute for Education and Science.
Статья поступила в редакцию 17.09.2024; одобрена после рецензирования 17.10.2024; принята к публикации 18.11.2024. The article was submitted 1 7.09.2024; approved after reviewing 1 7.1 0.2024; accepted for publication 18.11.2024.
