CC BY
0Закон и право. 2024. № 10. С. 188-194. Law and legislation. 2024;(10):188-194.
Научная статья УДК 343.98
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-10-188-194 EDN: https://elibrary.ru/NHBHVI
NIION: 1997-0063-10/24-523 MOSURED: 77/27-001-2024-10-723
Незаконное предпринимательство на рынке потребительского кредитования по уголовному праву зарубежных государств: сравнительно-правовой анализ
Георгий Эдуардович Геворков
НИИ образования и науки, Москва,
Россия, g.gevorkov@mail.ru
Аннотация. Статья посвящена сравнительно-правовому исследованию моделей уголовно-правовой охраны отношений на рынке потребительского кредитования в зарубежных странах. Выделены особенности составов преступлений, связанных с осуществлением деятельности в сфере потребительского кредитования, в уголовном законодательстве различных стран. Показано, что методологические подходы к криминализации и декриминализации деяний, связанных с незаконным потребительским кредитованием, значительно отличаются между собой по целому ряду критериев и признаков. Предложены авторские подходы к применению полезного зарубежного опыта при разработке путей совершенствования российского уголовного законодательства.
Ключевые слова: уголовная ответственность, ростовщичество, незаконное предпринимательство, потребительское кредитование, состав преступления, сравнительно-правовое исследование.
Для цитирования: Геворков Г.Э. Незаконное предпринимательство на рынке потребительского кредитования по уголовному праву зарубежных государств: сравнительно-правовой анализ // Закон и право. 2024. № 10. С. 188—194. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-10-188-194 ББЫ: https://elibrary.ru/ ЫНБНУ!
Original article
Illegal entrepreneurship in the consumer lending market for criminal law of foreign states: comparative legal analysis
Georgy E. Gevorkov
Research Institute for education and science, Moscow,
Russia, g.gevorkov@mail.ru
Abstract. The article is devoted to a comparative legal study of the criminal legal protection of relations in the consumer lending market in foreign countries. Features of crimes related to the exercise in the field of consumer lending were identified in the criminal legislation of various countries. It is shown that the methodological approaches to criminalization and decriminalization of acts related to illegal consumer lending are significantly different in a number of criteria and signs. Author's approaches to the use of useful foreign experience are proposed in the development of ways to improve Russian criminal law.
Keywords: criminal liability, usury, illegal entrepreneurship, consumer lending, corpus delicti, comparative legal study.
For citation: Gevorkov G.E. Illegal entrepreneurship in the consumer lending market for criminal law of foreign states: comparative legal analysis // Law and legislation. 2024; (10): 188—194. (In Russ.). https://doi.org/ 10.24412/2073-3313-2024-10-188-194 EDN: https://elibrary.ru/NHBHVI
© Геворков Г.Э. М., 2024.
ЗАКОН И ПРАВО • 10-2024
Гледует отметить, что при применении сравнительно-правового метода исклю-'^»«'•Чительное значение имеет выборочный, научно обоснованный подход к любым заимствованиям из зарубежного законодательства, основанный не только на юридико-техническом качестве той или иной конструкции, а на ее способности более эффективно регулировать определенные общественные отношения в реальных отечественных социальных условиях и инструментальном взаимодействии с комплексом других законодательных конструкций, включая смежные уголовные и административные составы правонарушений.
Еще одним важным методологическим аспектом сравнительного исследования зарубежного уголовно-правового опыта является определение его применимости для решения ключевой задачи государственной уголовно-правовой политики, которой в отечественной литературе признается противодействие преступности [4, с. 15—16]. При этом, безусловно, исключительную важность имеет отнесение к понятию «преступность» только тех посягательств, которые объективно представляют общественную опасность для охраняемых уголовным законом общественных отношений.
В частности, для уголовной охраны общественных отношений в сфере потребительского кредитования и криминализации соответствующих деяний «лакмусовой бумажкой» выступает их имманентная способность причинять уголовно наказуемый (общественно опасный) вред легальному порядку осуществления предпринимательской деятельности, комплексно урегулированному источниками различных отраслей права (гражданского, предпринимательского, уголовного, налогового, банковского, финансового).
Вместе с тем межотраслевой характер правового регулирования экономической деятельности только подчеркивает действенность и необходимость уголовно-правовых мер воздействия на поведение участников экономических отношений для обеспечения его правомерности в крайних случаях, когда отраслевые механизмы других отраслей права, в особенности частноправовых, оказываются неэффективными либо недостаточными в корреляции с масштабом и последствиями правонарушения.
Именно из такого методологического подхода исходит В.Ф. Яковлев, по обоснованному мнению которого гражданское право, устанавливающее значительное количество правил легальной предпринимательской деятельности,
является преимущественно регулятивной отраслью права, в то время как охранительная функция является основной, а не вспомогательной, для других отраслей, включая уголовное, которое по своей основной природе призвано охранять экономические отношения [10 с. 53].
Отметим, что В.Ф. Яковлев еще в 2008 г. считал необходимым и прогнозировал расширение числа составов экономических преступлений в сфере кредитно-расчетных отношений [10, с. 54] на основе обоснованной им парадигмы охранительного значения уголовно-правовых норм в экономических отношениях.
Как представляется, сравнение зарубежного опыта уголовно-правовой охраны общественных отношений в сфере потребительского кредитования целесообразно проводить как в общем контексте сопоставления уголовно-правовой ответственности за экономические преступления, так и, в частности, относительно составов преступлений, составляющих в совокупности родовое понятие «незаконное предпринимательство», отдельно при этом проанализировав ростовщичество как самостоятельный состав преступления, предусмотренный уголовно-право -выми нормами некоторых зарубежных государств, но не криминализированный, в отличие от незаконного предпринимательства на рынке потребительского кредитования, в российском уголовном законодательстве.
Если рассматривать концепции уголовной ответственности за преступления в экономической сфере, необходимо обратить внимание на наличие разнообразных подходов и отсутствие единого подхода в законодательстве зарубежных государств с точки зрения криминализации либо декриминализации отдельных деяний, включаемых в данную категорию по родовому объекту.
При этом отсылки к обобщенному «зарубежному опыту» зачастую являются одним из главных аргументов некоторых исследователей и практиков при обосновании необходимости внесения тех или иных изменений в УК РФ, имеющих в ряде случаев довольно кардинальный характер.
Например, группой российских ученых (А.Е. Иванова [3, с. 150—152], Я.Ю. Егоров [2]) на определенном этапе развития отечественной уголовно-правовой науки предлагалась идея по одновременной декриминализации (исключении из Особенной части УК РФ) целого перечня преступлений в экономической сфере, включая и незаконное предпринимательство, предус -мотренное ст. 171.
ЬДМ & ЬБ^БЬДТЮМ • 10-2024
Поскольку идея высказывалась еще до дополнения УК специальными составами, органично связанными с незаконным предпринимательством, можно предположить, что, например, ст. 171.5 в обозначенной логике также рассматривалась бы как излишняя, а сам рынок потребительского кредитования — как область общественных отношений, принципиально не подлежащая уголовно-правовой охране в силу, очевидно, априори предполагаемого ее частноправового содержания.
Подобные идеи относительно определенных составов, включенных в главу 22 УК РФ, периодически высказываются и на современном этапе отечественного уголовно-правового развития, причем не только учеными, но и предпринимательским сообществом.
Так, декриминализировать десять составов преступлений, включая незаконное предпринимательство (ст. 171 УК РФ), 9 марта 2023 г. предлагал Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП)1, также, очевидно, проработав при формировании своей инициативы определенный зарубежный опыт.
Анализируя зарубежное уголовное законодательство в части противодействия незаконному предпринимательству в сфере потребительского кредитования, следует рассмотреть примеры конкретных государств и систематизировать основные модели, присущие различным национальным правовым системам, поскольку, как уже отмечалось, обобщенное понятие «зарубежный опыт» является в известной степени абстрактным, поскольку для уголовного законодательства различных зарубежных стран характерны свои национальные особенности, зачастую значительным образом отличные между собой.
Действительно, в уголовном законодательстве некоторых европейских и других государств (Швеция, ФРГ, Франция, Испания, Австрия, Польша; из неевропейских — Япония) не предусмотрена ответственность за нарушение формально-юридических требований к легальному осуществлению предпринимательской деятельности, включая потребительское кредитование [7, с. 21] (к таким требованиям, как правило, как и в российском законодательстве, относятся государственная регистрация и лицензирование).
1 Бизнес предложил декриминализировать десять экономических статей в УК // URL: https://www.rbc.ru/ business/09/03/2023/6409371d9a7947657509820d (Дата обращения: 31.08.2024)
В правовых системах указанных государств правовое регулирование предпринимательской деятельности, включая юридическую ответственность за ее осуществление с нарушением установленного порядка, традиционно относится к частноправовой сфере, что предполагает преимущественное применение гражданско-правовых санкций, и в некоторых случаях — административно-правовых, а само правонарушение, соответственно, считается проступком, а не преступлением [6, с. 113].
Установление уголовной противоправности и наказуемости нарушений государственной экономической монополии является объяснимым и логичным, например, для скандинавских государств, социальная модель которых во многом основана на поступлениях от монополизированных секторов национальной экономики, и в силу этого соответствующие преступления имеют значительную общественную опасность для реализации фундаментальных социальных функций государства.
Другой группой уголовно наказуемых деяний в экономической сфере выступает деятельность, связанная с нарушением условий эксплуатации объектов повышенной опасности (например, автомобили, морские суда, химическая промышленность и т.п.).
Специфической особенностью уголовно-правового конструирования указанных составов преступлений является их расположение в различных разделах уголовных кодексов и отсутствие систематизации в рамках единого родового объекта общественных отношений.
Как можно предположить, скорее всего, именно опыт данной группы европейских государств имеется в виду под «зарубежным опытом» при многочисленных обоснованиях необходимости широкой декриминализации экономических преступлений, включая незаконное предпринимательство, со стороны ученых, экспертов, представителей предпринимательского сообщества.
В то же время в мировой практике существуют и другие различные модели уголовно-правовой охраны общественных отношений в сфере предпринимательства.
Так, ст. 131 УК Дании2 устанавливает уголовную ответственность за осуществление деятельности без государственных полномочий, что даже без употребления термина «предпринима-
2 Уголовный кодекс Дании / Науч. ред.: Беляев С.С. (Пер.); пер.: Рычев А. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001. 171 с.
ЗАКОН И ПРАВО • 10-2024
тельская» по смыслу тождественно незаконному осуществлению предпринимательской деятельности, хотя и немного шире по объему, включая не только незаконное предпринимательство, а и вообще осуществление любой такой деятельности, для легализации которой требуется государственное разрешение.
Статья 326-3 УК Швейцарии3 устанавливает уголовную противоправность и наказуемость такого деяния, как нарушение правовых предписаний, относящихся к фирме, т.е. идет в несколько ограничительном объеме, имеется в виду незаконная предпринимательская деятельность, которая является таковой в силу нарушения государственных правил и процедур и осуществляется «фирмами», т.е. юридическими лицами, а не физическими.
В свою очередь, ст. 436 УК Нидерландов4 устанавливает уголовно-правовую ответственность за осуществление профессиональной деятельности без лицензии.
Таким образом, с одной стороны, в нидерландской модели криминализировано только осуществление предпринимательской деятельности без лицензирования (в тех случаях, когда оно необходимо согласно действующему профильному законодательству), но декриминали-зировано осуществление предпринимательской деятельности без государственной регистрации.
С другой стороны, цитируемая норма охватывает не только предпринимательскую деятельность, но любую профессиональную, для осуществления которой требуется пройти лицензирование — медицинскую, аудиторскую, оценочную, нотариальную и т.д., и в этом смысле ее объем шире по видам деятельности, чем объем сопоставимой с ней по смыслу и непосредственному объекту уголовно-правовой охраны ст. 171 УК РФ.
Необходимо отметить, что уголовные кодексы перечисленных государств (Нидерланды, Швейцария, Дания), как и многих других, принципиально разделяют понятия профессиональной и предпринимательской деятельности; при этом именно предпринимательская деятельность получает режим наибольшего благоприятствования со стороны законодателя по сравнению с
3 Уголовный кодекс Швейцарии / Пер. с немецкого / науч. ред.: Серебрянникова A.B. (Пер., предисл.). СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. 350 с.
4 Уголовный кодекс Голландии / Пер. с англ. / науч. ред.: Волженкин Б.В.; пер.: Миронова И.В. 2-е изд. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. 510 с.
индивидуальной профессиональной, что обусловлено многовековыми традициями рыночной экономики и коммерческого оборота и выражается в переносе юридической ответственности за большинство правонарушений, совершаемых предпринимателями, в административно-правовую плоскость.
Более того, например, в Нидерландах отсутствует необходимость государственной регистрации предпринимателей, а все лица, фактически занимающиеся легальными по содержанию видами экономической деятельности, кроме государственных монополий, считаются предпринимателями и обязаны уплачивать налоги и другие обязательные платежи в государственный бюджет.
Следовательно, в государствах с подобным конклюдентным порядком начала осуществления предпринимательской деятельности, не требующим документального подтверждения, в уголовно-правовых нормах противоправным может считаться только осуществление предпринимательской (профессиональной) деятельности без лицензии в случаях ее необходимости, что и отображено в ст. 436 УК Нидерландов.
Отметим, что принятие данной статьи, исходя из ее наименования, в первоочередном порядке направлено на пресечение незаконной индивидуальной профессиональной деятельности без лицензии, а не на охранительное регулирование предпринимательских общественных отношений, хотя по логике действие нормы распространяется и на отсутствие лицензии в лицензируемой предпринимательской деятельности.
Перечисленные нормы уголовных кодексов могут охватывать и незаконное предпринимательство по предоставлению потребительских кредитов (займов) в том случае, если для осуществления данного вида деятельности действующим законодательством установлено требование получения государственной лицензии. При этом специальный состав преступления, сравнимый с установленным ст. 171.5 УК РФ, в УК этих стран отсутствует, что вполне объяснимо в условиях отсутствия требования государственной регистрации предпринимательской деятельности либо декриминализации ее отсутствия с переводом правонарушения в категорию административных проступков, безальтернативно влекущих административно-правовую ответственность.
Таким образом, вряд ли можно полностью согласиться со слишком обобщенной позицией Т.Д. Устиновой, справедливой лишь в отношении некоторых европейских государств, по мнению которой всеобщей характерной чертой уго-
LAW & LEGISLATION • 10-2024
ловного законодательства государств Европы и США является отсутствие среди оснований привлечения к уголовной ответственности нарушений формальных требований законодательства к осуществлению предпринимательской деятельности в связи с применением исключительно финансово-налоговых и цивилистических методов воздействия на правомерное поведение участников экономических отношений [5, с. 65].
В частности, отсутствие лицензии и нарушение государственной монополии, прописанные в качестве оснований для привлечения к уголовной ответственности, в уголовном законодательстве целого ряда европейских государств также представляют собой нарушения формально-юридического государственного порядка, установленного отраслевым законодательством, хотя, безусловно, перечень формальных оснований в УК РФ сформулирован значительно шире относительно большинства европейских государств, поскольку в последних, как правило, отсутствует уголовная ответственность за отсутствие государственной регистрации, а в некоторых из них не предусмотрена и сама процедура государственной регистрации, в особенности для индивидуальных предпринимателей.
Соответственно, действительно, баланс уголовных и иных отраслевых методов воздействия в европейских странах имеет уклон в сторону частноправовых и финансовых санкций, в то время как в российском законодательстве на сегодня уголовно-правовые меры сохраняют большее значение в процессе обеспечения легального экономического правопорядка.
Несколько иной подход по сравнению с рассмотренными выше государствами применяется в УК Болгарии5 и Китая6, в которых незаконное предпринимательство привязывается к конкретным предметам осуществляемой деятельности.
Так, УК Болгарии (абз. 1 ст. 252) относит к незаконной предпринимательской деятельности незаконное осуществление банковских операций, к которым в судебной практике приравнивается и предоставление потребительских кредитов (займов) без банковской лицензии на основании отнесения кредитования к банковским операциям, требующим наличия у субъекта соответствующей лицензии.
5 Уголовный кодекс Республики Болгария. СПб., 2001. 296 с.
6 Уголовный кодекс Китайской Народной Республики / Под. ред. А.И. Коробеева; пер. с кит. Д.В. Вичикова. СПб., 2001. 303 с.
Согласно абз. 2 ст. 252 квалифицирующим признаком данного преступления является значительный ущерб или получение значительного неправомерного дохода, что представляет собой полезный опыт для заимствования в аспекте полного учета двойственности возможных негативных материальных последствий незаконной кредитной деятельности, не ограничивающегося литтть суммой выданных кредитов (займов).
Вместе с тем ст. 225 УК Китая, помимо предметной криминализации незаконного предпринимательства, содержит ч. 4, в соответствии с которой под данное понятие может подпадать иная незаконная хозяйственная деятельность, которая носит характер дестабилизирующей рынок.
Применение ч. 4 ст. 225 УК Китая правоохранительными органами и судами общей юрисдикции, таким образом, дает возможность подвести под предусмотренный ею состав преступления практически любой вид экономической деятельности, прямо не указанный в частях 1—3 ст. 225, но признанный «дестабилизирующим рынок», включая и предоставление потребительских кредитов (займов) (как представляется, с учетом размера, последствий, неуплаченных налогов в государственный бюджет, количества эпизодов кредитования и массы других объективных и субъективных факторов, включая, прежде всего, судебное усмотрение на применяемое в ч. 4 ст. 225 оценочное понятие).
Подобная широкая дискреция толковательных полномочий правоохранительных органов, приводящая к неограниченному применению ст. 225, является причиной частых судебных разъяснений, на чем акцентируют внимание в своих работах китайские исследователи Чжан Минкай [8, с. 44] и Сюй Чжичан [9, с. 90].
Также, если анализировать китайский опыт, следует отметить, что незаконное предоставление потребительских кредитов (займов) в китайской практике уголовного противодействия незаконному предпринимательству часто бывает органично связано с незаконной организацией азартных игр, что представляет довольно крупную проблему, в частности, в контексте развития и функционирования специального административного района Макао (Аомынь), неизбежным побочным эффектом от интенсивного инвестирования в который являются обозначенные проблемы.
В частности, имеется в виду организация так называемых «джанкет-туров» в Макао (Аомынь) с целью организации участия в азартных играх, предполагающих услуги по бесплатному размещению в отелях, отмыванию денежных средств
ЗАКОН И ПРАВО • 10-2024
из континентального Китая в Макао (Аомынь) в обход финансового законодательства Китая, предоставлению кредитов для участия в незаконных играх.
Подобные формы незаконной деятельности детерминируют и другие противоправные действия — коррупционные (в тех случаях, когда клиентами «джанкет-туров» являются государственные служащие, включая высокопоставленных), незаконную коллекторскую деятельность (в тех случаях, когда у определенной части участников азартных игр вполне объяснимо образуются долги, в том числе возникшие вследствие незаконного предоставления потребительских кредитов с кабальными условиями), усиление влияния организованной преступности на государственный аппарат (когда участниками азартных игр выступают государственные служащие) и систематическое получение прибыли организованными преступными группами (далее — ОПГ) [1].
Как представляется, в описанных случаях, сопряженных с крупным размером оборота и их систематичностью, применение ч. 4 ст. 225 является вполне оправданным и логичным, поскольку подобная практика дестабилизирует не только китайскую экономику (прежде всего, финансовую и банковскую систему, а также налоговые поступления в государственный бюджет), но и, как было показано, систему государственного управления и основы уголовно-правовой политики по противодействию организованной преступности и уменьшению ее влияния на политическую и экономическую сферы жизнедеятельности общества.
Интересно, что в УК некоторых зарубежных государств, как и в УК РФ, возможность привлечения к уголовной ответственности за незаконное предпринимательство в сфере потребительского кредитования связывается с преюди-циальностью привлечения к ответственности за аналогичное административное правонарушение (Республика Молдова7, Узбекистан8) либо с повторностью привлечения к уголовной ответственности за идентичное деяние (Латвия9).
7 Уголовный кодекс Республики Молдова от 18.04.2022 // URL: https://www.legis.md/cautare/getResults?doc_id=12 5325&lang=ru (Дата обращения: 01.09.2024)
8 Уголовный кодекс Республики Узбекистан от 22.09.1994 // URL: https://lex.uz/docs/111457 (Дата обращения: 01.09.2024)
9 Уголовный закон Латвии от 17.06.1998 // URL: http:// www.alex-lawyer.lv/ugolovnijzakonlatviirus.pdf (Дата обращения: 01.09.2024)
В целом в результате проведенного сравнительно-правового анализа незаконного предпринимательства на рынке потребительского кредитования по уголовному праву зарубежных стран можно сделать обобщающий вывод о том, что зарубежные государства можно разделить на четыре группы в зависимости от расположения и конструирования уголовно-правовых норм о незаконном предпринимательстве на рынке потребительского кредитования:
■ государства, в которых незаконное предпринимательство на рынке потребительского кредитования и ростовщичество не являются объектами уголовно-правовой охраны (Испания);
■ государства, в которых установлена уголовно-правовая ответственность за нарушение формальных требований законодательства к осуществлению предпринимательской деятельности на рынке потребительского кредитования, но не установлена уголовно-правовая ответственность за ростовщичество как кредитование на кабальных условиях независимо от факта соблюдения формально-юридических норм (Китай, Нидерланды; к данной группе государств относится и Российская Федерация);
■ государства, в которых установлена уголовно-правовая ответственность за ростовщичество с абсолютным субъектным составом, включающим займодателей, незаконных коллекторов и посредников (Италия);
■ государства, в которых параллельно установлена уголовно-правовая ответственность за ростовщичество и незаконное предпринимательство на рынке потребительского кредитования (Латвия).
Наиболее полезным для заимствования представляется опыт Италии, предусматривающий уголовно-правовую ответственность за установление ростовщических процентов и комплекс -ный подход к определению субъектного состава данного преступления.
Список источников
1. Алексеев А Порочная прибыль: как экономика Макао стала самой быстрорастущей в мире // Коммерсантъ Деньги. 2024. № 11. С. 58—63.
2. Егоров Я.Ю. Ущерб и доход как общественно опасные последствия незаконного предпринимательства // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2017. № 4. С. 84—88.
LAW & LEGISLATION • 10-2024
3. Иванова А.Е. Незаконное предпринимательство: социальная обусловленность уголовно-правового запрета. М.: РАП, 2011. 224 с.
4. Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Отв. ред. Б.В. Здравомыслов. М., 1996. 443 с.
5. Устинова Т.Д. Уголовная ответственность за незаконное предпринимательство. М., 2001. 120 с.
6. Церкасевич Л.В. Европейский Союз: 40 градусов по Бахусу // Совр. Европа. 2011. № 2. С. 109-125.
7. Чеботарев А.В. Сравнительно-правовая и историческая характеристика уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконное предпринимательство // Юристъ-Правоведъ. 2008. № 1. С. 19-23.
8. Чжан Минкай. Основы Особенной части УК КНР. Пекин, 2004. 300 с.
9. Чжичан С. О незаконном предпринимательстве по уголовному кодексу КНР // Криминологический журнал Байкальского гос. ун-та экономики и права. 2010. № 3. С. 89—90.
10. Яковлев В. Ф. Гражданский кодекс Российской Федерации: развитие общих положений гражданского права / / Кодификация российского частного права / Под ред. Д.А. Медведева. М.: Статут, 2008. С. 35—55.
References
1. Alekseev A. Vicious profit: how the Macau economy became the fastest growing in the world / / Kommersant Money. 2024. №. 11. Pp. 58—63.
2. Egorov Ya. Yu. Damage and income as socially dangerous consequences of illegal entrepreneurship // Humanities, socio-economic and social sciences. 2017. № 4. Pp. 84-88.
3. Ivanova A.E. Illegal entrepreneurship: the social conditionally of the criminal law prohibition. M.: RAP, 2011. 224 p.
4. Criminal law of Russia. General part: Textbook / Ed. by B.V. Zdravomyslov. M., 1996. 443 p.
5. Ustinova T.D. Criminal liability for illegal entrepreneurship. M., 2001. 120 p.
6. Tserkasevich L. V. The European Union: 40 degrees by Bacchus // Modern Europe. 2011. № 2. Pp. 109-125.
7. Chebotarev A. V. Comparative legal and historical characteristics of criminal law norms providing for liability for illegal entrepreneurship // Jurist-Pravoved. 2008. № 1. Pp. 19-23.
8. Zhang Mingkai. The basics of the Special part of the Criminal Code of the People's Republic of China. Beijing, 2004. 300 p.
9. Zhichang S. On illegal entrepreneurship under the Criminal Code of the People's Republic of China // Criminological Journal of the Baikal State University of Economics and Law. 2010. № 3. Pp. 89—90.
10. Yakovlev V.F. The Civil Code of the Russian Federation: the development of general provisions of civil law / / Codification of Russian private law / Edited by D.A. Medvedev. M.: Statute, 2008. Pp. 35—55.
Информация об авторе
Геворков Г.Э. — научный сотрудник
Статья поступила в редакцию 02.08.2024; одобрена после рецензирования 08.09.2024; принята к публикации 14.09.2024.
Information about the author
Gevorkov G.E. — research associate
The article was submitted 02.08.2024; approved after reviewing 08.09.2024; accepted for publication 14.09.2024.
ЗАКОН И ПРАВО • 10-2024
