CC BY
36
УДК 82-14
Воронежский государственный архитектурно-строительный университет Ассистент кафедры русского языка и межкультурной коммуникации Сулемина О.В.
Россия, г. Воронеж, тел. +7(473) 248-17-33; e-mail: [email protected]
Voronezh State University of Architecture and Building
The chair of Russian language and cosscul-tural communication, assistant lecturer Sulemina O.V. Russia, Voronezh, tel. +7(473) 248-17-33; e-mail: [email protected]
О.В. Сулемина
УНИВЕРСАЛЬНАЯ КАТЕГОРИЯ «СТРАШНОГО» И ЕЕ ВАРИАТИВНОСТЬ
В ЛИРИКЕ А.С. ПУШКИНА
Данная статья посвящена исследованию универсальной категории «страшного» на материале пушкинской лирики. Рассмотрение определений страха позволяет обнаружить, что страх может восприниматься в основном как трепет, испуг или ужас. Пушкинское восприятие данных категорий в некоторых аспектах созвучно общепринятому, но порой сильно отличается от литературных и культурных установок его времени. Подобные отличия и выявляют уникальность авторского поведения поэта.
Ключевые слова: лирический субъект, страх, трепет, ужас, испуг.
O.V. Sulemina
THE UNIVERSAL CATEGORY OF FEAR AND IT'S VARIABILITY
IN PUSHKIN'S LYRICS
This article is devoted to investigation of the universal category of fear on the material of Pushkin's lyrics. The examination of definitions of fear helps to find out that fear can be mainly accepted as trepidation, fright or horror. Pushkin's accepting of these categories in some aspects is common, but sometimes it is very unusual for his literature and cultural surrounding. These cases reveal uniqueness of poet's creative behaviour.
Keywords: lyric subject, fear, trepidation, horror, creative reality.
Универсальная категория [9] «страшного» значима для лирики А.С. Пушкина, поскольку особенности восприятия страха отражают миропонимание и самосознание пушкинского лирического субъекта и остальных субъектов его лирики.
Попытаемся наметить контуры истолкования «страшного» современной наукой (обратимся к философскому, культурологическому, лингвистическому и отчасти психологическому пониманию страха).
Прежде всего следует сказать, что вопрос о сущности «страха» до сих пор является спорным. А. М. Пятигорский выделяет такие особенности «страха»: «Страх, будучи, как всякое психическое состояние по определению бессодержательным (страхом чего угодно или даже страхом ничего), может через мыслящее о нем мышление соотноситься с любым объектом (содержанием) мышления и, таким образом, является состоянием сознания. Логически же, как одно понятие, страх - бессущностен, ибо в каждом конкретном случае это будет не тот страх, что в каждом другом» [10].
Страх может приостановить процесс осмысливания сознанием самого себя. Идентификация состояния страха возможна только при способности субъекта к рефлексии. Однако в работе упоминается некий «абсолютный страх» [10], который исключает не только рефлексию, но и само сознание. Возможность существования «абсолютного страха» дана в виде вопроса, на который нет положительного ответа. Но, вместе с тем, нет и отрицательного.
© Сулемина О.В., 2013
С нашей точки зрения, выделение «абсолютного страха» оказывается своеобразным «мостиком» между пониманием страха как состояния сознания и его восприятием в качестве первичного, самостоятельного и объективного явления.
По мнению Л. Липавского, «ужасность, т. е. свойство порождать в живых существах страх, есть объективное свойство вещи, ее консистенции, очертаний, движения и т.д.» [7]. То, что А. М. Пятигорский характеризует как «бессодержательность страха», Липавский называет «собирательностью». Он видит в «собирательности» не отсутствие единого начала, а бесконечность форм выражения: «Существует в мире всего один страх, один его принцип, который проявляется в различных вариациях и формах» [7].
Представляется, что предложенные выше трактовки страха относятся к разным ситуациям его проявления. Страх как объективное свойство вещи воздействует на «мыслящее мышление» и проявляется как состояние страха, то есть одно из состояний сознания. Если же возникает «абсолютный страх», исключающий возможность мышления, реакция на него возникает на уровне инстинкта - подобное состояние можно назвать «животным страхом».
Значимой характеристикой «страха» можно назвать причину его возникновения. С этой точки зрения выделяются: а) «страх» - тревога [11], «свободный страх» [12], который характеризуется отсутствием конкретного объекта («готовность к страху» [12]) и б) «конкретный» страх [5], страх перед внешней опасностью, который имеет объект. Представляется, что в сознании пушкинской эпохи превалирует именно второй «вариант» страха.
Важны аксиологические характеристики «страшного». В научных трудах присутствуют как отрицательная оценка «страха», так и положительная [6]. Столь противоположные характеристики относятся, соответственно, к разным типам «страха». Отрицательно может быть оценен, например, «страх - тревога» как состояние, в котором субъект пребывает постоянно, вследствие чего теряет способность к движению вперед и развитию, или «абсолютный страх» - высшая степень проявления страха, которая вытесняет мышление и сознание. Положительно оценивается страх, концентрирующий волю и влекущий за собой возможность действия, изменения. При этом субъект преодолевает собственные границы и выходит на новый уровень развития. Такой страх относится к «конкретным» и имеет определенный объект (предмет, явление, событие и т. д.).
Выделив некоторые значимые для дальнейшего исследования особенности «страшного», обратимся подробнее к возможным вариантам его проявления.
В словаре В. Даля «страхъ» определяется как «страсть, боязнь, робость, сильное опа-сенье, тревожное состояние души отъ испуга, отъ грозящаго или воображаемаго бЪдств1я» [4]. Сделаем попытку разграничить и ранжировать возможные варианты «страшного», такие как «боязнь, жуть, испуг, кошмар, паника, страх, ужас» [2]. Страх и боязнь часто употребляются как синонимы. Хотя некоторые исследователи их разграничивают: «страх означает определенное состояние ожидания опасности и приготовление к последней, если она даже и неизвестна; боязнь предполагает определенный объект, которого боятся» [12]. Испуг - «состояние, возникающее при опасности, когда субъект оказывается к ней не подготовлен, он подчеркивает момент неожиданности» [12]. Это мгновенная реакция на внешнее воздействие.
Особое внимание следует уделить состоянию трепета, поскольку оно подразумевает под собой как отрицательную, так и положительную эмоциональную нагруженность. В словаре В. Даля «трепетать» значит «страшиться, бояться, ожидать со страхомъ», а также «радоваться, веселиться» [4]. Это состояние погружения в движение жизни, в котором возможны изменения и развитие. Трепет вызывается переходом в новое качество или его предчувствием, соприкосновением с неким внешним активным воздействием. Таким образом, «трепет» как одну из форм выражения страха необходимо исследовать с учетом нюансов значения. У Пушкина трепет может быть:
1) выражением страха: «Взад и вперед со страхом оглянулся, / <...> Как вкопанный,
пред белой юбкой стал / Молчал, краснел, смущался, трепетал...» («Монах»,1813) [1]; «Он поднял меч... и с трепетом Эвлега / Падет на дерн, как клок летучий снега...» («Эвлега»,1814) [1]; «Во все пределы Иудеи / Проникнул трепет <...> / Народ завыл, объятый страхом...» («Когда владыка ассирийский...»,1835) [1];
2) любовным томлением: «Осталася - и трепетной рукою / Взял руку ей счастливый пастушок...» («Рассудок и любовь»,1814) ; «Стон неги, вопли, дикий вой / <...> Рождает трепет упоенья...» («Всеволожскому»,1819) ; «Забыло сердце нежный трепет / И пламя юности живой...» («Алексееву», 1821); «За вами сердцем и глазами / С невольным трепетом ношусь...» («<В альбом кж. А. Д. Абамелек>»,1832) [1];
3) творческим вдохновением: «<...> В тиши Парнасской сени / Я с трепетом склонил пред музами колени» («К Жуковскому»,1816); «В минуты вдохновенья / <...> Прозрачный, легкой дым / Носился над тобою / И с трепетом живым / В нем быстрой чередою...» («К моей чернильнице»,1821) [1].
Исследование категории «ужаса / ужасного», представляющей собой «усиленную» вариацию более общего понятия «страшного» и несущей в этой связи различные дополнительные коннотации, подразумевает, прежде всего, разрешение некоторых понятийных вопросов.
Словарь В. Даля характеризует «ужас» как «внезапный и самый сильный страхъ, страсть, испугъ, внутреннее содроганье, трепетъ, отъ боязни и отвращенья» [4]. В данном случае акцент делается не только на масштабах страха, но и на его внезапности. Однако на первый план часто выходит первая из данных характеристик, в то время как вторая редуцируется или исключается.
В некоторых работах понятия «ужас» и «страх» употребляются как тождественные: «ужасность, т.е. свойство порождать в живых существах страх...» [7]. Возможно охарактеризовать «ужас» и как «абсолютный страх» [10], исключающий возможность мыслить и осознавать происходящее. Но более верным (и, кажется, созвучным в чем-то восприятию пушкинского лирического субъекта) представляется следующее утверждение Н. Бердяева: «Страх, всегда связанный с эмпирической опасностью, нужно отличать от ужаса, который связан не с эмпирической опасностью, а с трансцендентным, с тоской бытия и небытия» [3].
У Пушкина ужас может возникать в разных своих аспектах:
1) внезапный, сильный страх: «Задумчивый певец взор тихий обратил / <...> и путник боязливый / Содрогся в ужасе и мимо поспешил...» («Осгар»,1814) ; «Все, все сказал ужасный звук; / Затмилась перед ним природа. / Прости, священная свобода! / Он раб» («Кавказский пленник», 1820-1821) [1];
2) просто сильный страх: «Ужасный рифмачам мертвец» («Тень Фонвизина»,1815) ; «Бегут вакханки по горам / Тимпаны звонкие, кружась меж их перстами, / Гремят и вторят их ужасным голосам.» («Торжество Вакха»,1818) ; «Чудесный твой отец, преступник и герой, / И ужаса людей, и славы был достоин.» («Дочери Карагеоргия», 1820) ; «Ужасна исповедь злодея!» («Вечерня отошла давно...», 1823); «Как легкой звук иль дуновенье, / Иль как ужасное виденье...» («Заклинание»,1830) [1];
3) тоска бытия// небытия: «Лишенный всех опор отпадший веры сын / Уж видит с ужасом, что в свете он один, / <...> Во храм ли вышнего с толпой он молча входит, / Там умножает лишь тоску души своей» («Безверие»,1817); «<...> моя душа полна / Тоской и ужасом, мучительное бремя / Тягчит меня. <...> Наш город пламени и ветрам обречен...» («Странник»,1835) [1].
Тоска (сопряженная с ужасом) обусловлена предчувствием чего-то неизбежного и не зависящего от воли человека (причем это грядущее может быть открыто человеку или скрыто от него (как в случае «Безверия»). Также у Пушкина с предчувствием может быть связан страх: «Все тихо - страх его объемлет - / <...> Могила на краю дороги / Вдали белеет перед ним / Туда слабеющие ноги / Влачит, предчувствием томим...» («Цыганы»,1824) [1]. Только в описанном выше случае ужаса-тоски предчувствие носит бытийный характер, а в данном
примере оно связано скорее с предвидением ближайших событий.
Помимо этого, в пушкинском лирическом мире ужас может быть оценен положительно (вслед за одической традицией) как восхищение делами Творца: «[Ужасный край чудес]!» («Я видел Азии бесплодные пределы...»,1820) [1].
Таким образом, мы можем наблюдать, что универсалия «страшного» (как и ее «вариации») многогранна и даже амбивалентна, что проявляется и в пушкинском лирическом мире.
Библиографический список
1. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: в 19 т. М.: Воскресенье, 1994 - 1997.
2. Антология концептов / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. Волгоград: Парадигма, 2005. 348 с.
3. Бердяев Н. Самопознание. М.: ДЭМ, 1990. С. 45-60.
4. Даль В. Толковый словарь в четырех томах. М.: Русский язык, 1991.
5. Делюмо Ж. Ужасы на Западе. М.: Голос, 1994. 416 с.
6. Кори Р. Страх: история политической идеи / Пер. с англ. А. Георгиева, М. Рудакова. М.: Прогресс-традиция; «Территория будущего», 2007. 368 с.
7. Липавский Л. Исследование ужаса. М.: изд. Ад Маргинем, 2005. 445 с.
8. Словарь языка Пушкина: в 4т. / [под ред. В. В. Виноградова] . М. : АНСССР, 1956.
9. Универсалии русской литературы / Отв. ред. А. А. Фаустов. Воронеж: Воронежский государственный университет; Издательский дом Алейниковых, 2009. 652 с.
10. Пятигорский А. С. Страх из 2009 года// «Неприкосновенный запас», 2009. №5(67). С.3 - 16.
11.Хайдеггер М. Что такое метафизика? // Время и бытие. М.: Республика, 1993. С.16- 27.
12.Фрейд З. Психология бессознательного: Сб. произведений. М.: Просвещение, 1989.
448с.
References
1.Pushkin A.S. Complete Works: in 19 v. M., Sunday, 1994-1997.
2.Anthology of concepts / Ed. V.I. Karasik, I.A. Sternin. Volgograd: Paradigm, 2005. 348 p.
3.Berdyaev N. Self-knowledge. M.: DEM, 1990. pp. 45-60.
4.Dahl V. Dictionary in four volumes. M.: Russian language, 1991.
5.Delumeau J. West Horror. M.: Voice, 1994. 416 p.
6.Corey R. Fear: the history of political idea / Trans. from English. A. Georgiev, M. Ruda-kov. M.: Progress-tradition, «The territory of the Future», 2007. 368 p.
7.Lipavsky L. Study of horror. M.: Ad Marginem, 2005. 445 p.
8.Vocabulary of Pushkin»s language: in 4v. / [ed. V. Vinogradov]. M: AS USSR, 1956.
9.Universals of Russian Literature / Ed. A. Faustov. Voronezh: Voronezh State University; Aleinikov»s Publishing House, 2009. 652 p.
10. Piatigorsky A. Fear from 2009 year // «The Untouchable stock», 2009. № 5 (67). pp.
3- 16.
11. Heidegger M. What is metaphysics? // Time and being. M.: The Republic, 1993. pp.
16-27.
12. Freud Z. Psychology of the Unconscious: Coll. works. M.: Education, 1989. 448 p.
