Украинские националистические организации и их сотрудничество с нацистской Германией Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 94:329.17(477:430)«19» ББК 66.3 (4 Укр)

УКРАИНСКИЕ НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ И ИХ СОТРУДНИЧЕСТВО С НАЦИСТСКОЙ ГЕРМАНИЕЙ

Тадеуш Пиотровский,

доктор, профессор социологии Университета Нью-Гэмпшира в Манчестере (США) [email protected]

Перевод с английского А. С. Огановой

Аннотация. Настоящая статья, написанная на основе главы «Украинский коллаборационизм» из книги «Польский холокост. Межнациональные распри, сотрудничество с оккупационными силами и геноцид во Второй республике, 1918—1947 гг.» (McFаrlаnd, 1998), посвящена изучению вопроса о деятельности украинских ультранационалистических и фашистских организаций накануне и в годы Второй мировой войны. Особое внимание уделено сотрудничеству этих организаций с нацистской Германией, которое не прекращалось на всем протяжении Второй мировой войны.

Ключевые слова: Украина, украинские националисты, фашизм, Вторая мировая война, коллаборационизм, геноцид, Организация украинских националистов (ОУН), Украинская повстанческая армия (УПА).

UKRAINIAN NATIONALIST ORGANIZATIONS AND THEIR COLLABORATION

WITH NAZI GERMANY

Thaddeus Piotrowski,

Professor of Sociology, University of New Hampshire at Manchester, United States of America

Abstract. This article, adapted from the author's book Poland's Holocaust: Ethnic Strife, Collaboration with Occupying Forces and Genocide in the Second Republic, 1918—1947 (McFarland, 1998), addresses the question of the activities of Ukrainian ultra-nationalist and fascist organizations before and during the Second World War. The author pays particular attention to the collaboration of these organizations with Nazi Germany, which continued throughout the Second World War.

Keywords: Ukraine, Ukrainian nationalists, fascism, Second World War, collaboration, genocide, the Organization of Ukrainian Nationalists (OUN), the Ukraine Insurgent Army (UPA).

Истоки Организации украинских националистов (ОУН) восходят к 1919 г., когда была образована немногочисленная украинская террористическая организация под названием «Воля». Ее программа стала идеологической основой образованной позднее, 30 августа 1920 г. в Праге, группой озлобленных ветеранов войны из Галиции Украинской военной организации (УВО). Возглавил УВО Евген Коновалец. Члены этой организации отвер-

гали решения Верховного Союзнического Совета 1919 г., Рижский договор 1921 г. и итоги Конференции послов относительно восточной границы Польши. УВО отказалась признать поражение в польско-украинской войне 1918—1919 гг.*, вы-

* Польско-украинская война 1918—1919 гг. — вооруженный конфликт между Польшей и Западно-Украинской народной республикой на территории Галиции,

- 123

ступала за ее продолжение всеми возможными способами — справедливыми или несправедливыми, через свои подпольные военные ячейки в Западной Украине [1]. В печатном органе УВО «Сурма» (1927) сформулированы «Десять заповедей бойца-революционера:

1. Никогда не делай то, что могло бы быть полезным врагу.

2. Всегда и везде делай то, что повредит врагу.

3. Укрепляй свои духовные и физические силы.

4. Борьба без оружия должна вестись не только отдельными группами бойцов-революционеров, но также и всем народом. Бойцы-революционеры являются лишь авангардом в этом затяжном конфликте» [2].

Дальнейшее развитие эти идеи получили в «Декалоге» Стефана Ленкавского, появившемся в «Сур-ме» в 1928 г. [3]:

«1. Добиться образования Украинского государства или умереть в борьбе за него;

2. Не позволять никому покрыть позором славу или честь Твоей Нации;

3. Помни Великие дни наших усилий;

4. Гордись тем, что ты являешься наследником борьбы во славу Трезубца Владимира;

5. Отомсти за смерть Великих Рыцарей;

6.Не говори о деле с кем попало, а только с тем, с кем необходимо;

7. Без колебаний совершай величайшее преступление, если этого требует благо Дела;

8. Относись к врагам Твоей Нации с ненавистью и вероломством;

9. Ни просьбы, ни угрозы, ни пытки, ни смерть не могут вынудить Тебя выдать военную тайну;

10. Стремись расширить мощь, богатства и территорию Украинского Государства даже путем порабощения иностранцев» [4].

Цель УВО заключалась в том, чтобы создать государство «постоянного революционного кипения», которое подготовило бы массы к «окончательному расчету с врагом» в «подходящий момент».

В 1929 г. на Первом Конгрессе украинских националистов в Вене (28 января — 3 февраля 1929 г.) была основана ОУН, ставшая преемником УВО. Во главе ОУН также встал Коновалец. Организация проводила силовую политику в отношении польского правительства [5]. На самом первом собра-

вылившийся в широкомасштабные боевые действия с 1 ноября 1918 г. по 17 июля 1919 г. Война велась в условиях нестабильности, вызванной распадом Австро-Венгрии и Российской империи, а также Гражданской войной в России. — Прим. перев.

нии ОУН «Декалог» был принят дословно (т. е. от членов ОУН потребовали поклясться на нем), кроме слова «усилия» (в заповеди № 3), замененного фразой «борьба за свободу», были опущены слова «даже путем порабощения иностранцев» (в заповеди № 10) [6]. На собрании была одобрена следующая резолюция: «Полное очищение украинских земель от всех оккупантов (т. е. этнические чистки. — Т. П.), которое последует за национальной революцией и создаст возможности для всеобъемлющего развития украинского народа в границах нации, будет гарантировано нашими военными формированиями и политической дипломатией, ориентированной в этом направлении» [7].

В соответствии с идеологической структурой украинского националистического движения, включенной директоратом ОУН в политическую платформу движения, национальное государство (государство—нация) должно было быть фашистским [8] («национальной диктатурой») и возглавляться верховным вождем (фюрером или лидером), обладавшим неограниченной властью [9]. Такое государство должно было быть этнически чистым («Украина для украинцев») [10] и объединить все территории, на которых проживали этнические украинцы (Великая Украина) [11]. Достичь этого можно было только путем массовых насильственных действий («творческое принуждение» в ходе вооруженной борьбы сначала с Польшей, а затем с Советским Союзом).

Исследователь Александр Мотыль писал о том, что действия ОУН в межвоенные годы напоминали традиции фашизма: «ОУН была особенно активна в деле устранения ее реальных либо надуманных политических оппонентов. Известны случаи, по крайней мере, 63 убийств или покушений на убийства, произошедших в 1921—1939 гг. (реальная статистика, возможно, выше, поскольку об убийствах в захолустных районах часто не сообщалось). Из этого числа, по меньшей мере, две трети были делом рук ОУН [12]. Позднее подобная фашистская тактика стала характерна для внутренней борьбы за власть в ОУН. Она продолжала применяться даже после войны в лагерях для интернированных лиц. Запугивание, избиения и даже убийства совершались фракцией Бандеры.

Важно отметить, что ОУН не действовала на территории Советской Украины и не оказывала влияние на происходившие там события, поскольку для организации, ориентировавшейся на нацистскую Германию, это было равносильно самоубийству. ОУН в полной мере восприняла тактику «коричневых»: «С яростно националистическими воззрениями, в состоянии отчаяния, необременен-

ная щепетильностью демократии молодежь Западной Украины в 1930-е гг. могла вдохновиться только после прихода к власти Гитлера в Германии» [13]. В этих словах историка Джона-Поля Химки были использованы неверные эпитеты. Не столько «бойскауты» — отчаявшиеся яростные националисты, необремененные щепетильностью демократии, сколько «сын галицийского школьного учителя» из Берлина и его отряд «закоренелых конспираторов» (по словам «Таймс») вложили эти идеи в их молодые головы и вдохновили на совершение поджогов, после которых они спасались бегством на велосипедах и трамваях, а впоследствии, когда они стали старше на 12 лет, — и на этнические чистки.

Кто финансировал ОУН-УПА* в межвоенные годы? Кто предоставлял требуемую подготовку и необходимые поставки для осуществления программ взрывов, саботажа и убийств? Ответы на эти вопросы имеют прямое отношение к теме сотрудничества украинских националистов с нацистами во время Второй мировой войны.

Известные случаи «экспроприации». Однако 18 нападений на почтовых курьеров и на почтовые вагоны [14] давали лишь немного злотых, не стоивших тех усилий, с помощью которых они добывались [15].

Террористическая деятельность, как известно, требует огромных денежных средств. В межвоенные годы эти средства поступали в основном из Германии, но не только из нее. Деньги перечисляли украинские эмигранты из США, Канады, Чехословакии, Литвы и даже Советского Союза. Средства приходили также от украинцев Восточной Галиции и Волыни [16].

Следует отметить, что военные круги Германии проявили интерес к украинскому национализму еще до Первой мировой войны. Интерес этот не пропал и в межвоенные годы и распространился на весь период Второй мировой войны [17].

Обширные центры подготовки были образованы Абвером (служба военной контрразведки Германии во главе с Вильгельмом Канарисом) в 1938 г.

Украинские центры возникли в Берлине, Мюнхене, Гамбурге, Бремене, Хавелленде, Хемелинге-не и в других германских городах [18]. В феврале 1939 г. руководитель ОУН Андрей Мельник писал: «Сегодня... на нашей стороне стоят другие нации — немцы, итальянцы, испанцы, японцы, их победы нацелены на окончательное уничтожение общего врага. В этой битве ведущая роль принад-

* Украинская повстанческая армия действовала в конце 1942—1943 гг. в основном на территории Волыни. Историю образования см. ниже. — Прим. перев.

лежит Украине. Насколько быстро завершится эта борьба, зависит от силы и стойкости украинской нации» [19]. Одновременно ОУН послало укрывавшегося от правосудия Грицко Купецкого в оккупированную Японией Маньчжурию. Купецкий вместе с Валентином Морозом и другими членами ОУН принял участие в подготовке диверсий, которые должны были быть осуществлены в ходе нападения Японии на Советский Союз [20]. В апреле 1939 г. ОУН провозгласила: «Украинцы и немцы — естественные союзники. Кроме Германии, Украина не имеет другого активного союзника во всем мире в борьбе против всех оккупантов Украины» [21].

Мельник был известен в кругах немецкой контрразведки в качестве «Консула 1», Степан Банде-ра — как «Консул 2» [22]. Несмотря на опровержения современных украинских неонационалистов, тесные связи с Германией, столь тщательно культивировавшиеся в течение 21 года, никогда полностью не разрывались, в том числе не разрывались они и фракцией Бандеры в ОУН в период Второй мировой войны [23]. Часто повторяемая фраза «ограниченное сотрудничество» описывает положение фракции Бандеры после 30 июня 1941 г., что не относится к более раннему периоду. Фракция Мельника не может похвастаться и этим.

Какие факты свидетельствуют о сотрудничестве между украинскими националистами и «Третьим рейхом»?

«Сердечные отношения» между украинскими националистами и Германией в межвоенный период были довольно односторонними, причем националисты имели преимущества. Перед нападением на Польшу Германия стала получать причитавшуюся ей помощь. В марте 1939 г. украинские националисты появились в эфемерном Транскарпатском правительстве [24].

Согласно одному из немецких документов, накануне войны 4000 агентов украинских националистов, подготовленных Абвером для саботажа и диверсий, проникли в центральную и южную Польшу, подстрекали национальные меньшинства, участвовали в актах насилия против польского населения [25]. Летом 1939 г. организованный Абвером полк, состоявший из членов ОУН и известный как «военное националистическое отделение», но официально называвшийся «Помощь крестьянам в горах» был передан под командование находившегося в Австрии Романа Сушко [26]. Это секретное подразделение из приблизительно 200 человек (иногда его называют Украинский легион Сушко), работавшее рука об руку с Абвером и СД, должно было участвовать в военных действиях, а одновременно подстрекать к кровавым мятежам на Востоке, на-

- 125

правленным против коммунистов, евреев и поляков после нападения на Польшу. По этому поводу Вильгельм Канарис отметил в своем дневнике: «Я должен был сделать соответствующие приготовления с украинцами для того чтобы в случае реальной альтернативы организация Мельника (ОУН) могла организовать мятеж, нацеленный на истребление евреев и поляков» [27].

Мятеж не осуществился, потому что по августовскому соглашению 1939 г. между Германией и СССР Восточная Польша попала в руки Советского Союза. Украинский легион Сушко был впоследствии включен в 14-ю группу армии Германии в соответствии со списком Канариса и участвовал в нападении на Польшу 1 сентября 1939 г. [28]. После польской кампании легион был реорганизован в украинское полицейское подразделение, служившее в качестве пограничного отряда в Карпатах (на польско-словацкой границе) в основном для того чтобы помешать полякам и евреям бежать с территории Польши, а также нападать на польских гражданских лиц и солдат, отставших от своих частей [29]. Впоследствии подразделение было расформировано. Перед его членами стоял выбор: либо служить в полиции, либо присоединиться к группе украинцев-инструкторов в Закопане [30].

В декабре 1939 г. в Закопане была основана секретная школа гестапо по подготовке полицейских. Среди ее «студентов» было 120 украинцев. Подготовка продолжалась 5 месяцев, после чего выпускники использовались в различных округах в качестве охранников в тюрьмах и лагерях. Школа управлялась Вальтером Крюгером и его помощником Вильгельмом Розенбаумом. За украинское подразделение отвечал Микола Лебедь [31].

В это время ОУН, представленная Ричардом Джерри и Романом Сушко, планировала заниматься пропагандой и собирать секретную информацию. Организация была также готова осуществлять саботаж, если необходимо — через своих последователей не только в Польше, но и в Канаде, США и Великобритании [32].

Польская кампания была короткой. Однако в ходе подготовки Германией нападения на Советский Союз помощь украинских националистов потребовалась вновь.

Один из офицеров Абвера, ответственный за подрывную деятельность, свидетельствовал в Нюрнберге:

«В приказе указывалось, что с целью нанесения молниеносного удара по Советскому Союзу Абвер... должен использовать своих агентов для возбуждения национальных антагонизмов среди народов Советского Союза... Выполняя вышеупомянутые ин-

струкции Кейтеля и Йодля, я вступил в контакт с украинскими национал-социалистами, которые имелись в германской разведке, и с другими членами националистических фашистских групп... Я лично давал инструкции руководителям украинских националистов Мельнику (Кличка «Консул 1») и Банде-ре (Кличка «Консул 2») организовать... демонстрации на Украине для подрыва тыла советских армий... Кроме того, особое военное подразделение готовилось для подрывной деятельности на советской территории» [33].

Джон Армстронг отмечает: «Еще в 1940 г. немцы тайно формировали военные подразделения по подготовке украинцев. Официально такая подготовка называлась подготовкой этнических немцев (фольксдойче) для целей Имперской службы труда на территории генерал-губернаторства. Позднее один информатор говорил, что «15 000 украинцев служили в 1941 г. в германской армии в качестве скаутов, парашютистов, диверсантов и переводчиков». Многих готовили к выполнению обязанностей полицейских» [34].

В то время как шла подготовка к вторжению на территорию Советского Союза, когда Абвер считал, что он жестко контролирует националистов, в рядах ОУН произошло тревожное с точки зрения немцев событие. После освобождения из польской тюрьмы Степан Бандера* при поддержке некоторых молодых радикалов, таких как Микола Лебедь, Роман Шухевич, Ярослав Стецько, выступил против Мельника как лидера [35] и в феврале 1940 г. образовал и возглавил Революционный Директорат. После острого конфликта в ходе борьбы за лидерство ОУН раскололась на две бескомпромиссные и взаимно антагонистические фракции. Группа Бандеры стала известной как ОУН-Б, группа Мельника — как ОУН-М. Последовавшая враждебность приводила к кровопролитию и жертвам с обеих сторон.

19 апреля 1940 г. на встрече представителей обеих фракций украинских националистов и Ганса Франка в Вавельском замке Кракова (прошло несколько таких встреч) украинские националисты приняли декларацию верности «Третьему рейху», в доказательство чего передали германским литейным заводам для переплавки 38 церковных колоколов. Они участвовали в различных празднествах, организованных немцами в генерал-губер-

* В 1934 г. Бандера был арестован польскими властями и приговорен судом к смертной казни за организацию террористических актов. Позднее смертная казнь была заменена на пожизненное заключение. В 1936—1939 гг. он отбывал срок в польских тюрьмах, вышел на свободу в сентябре 1939 г. — Прим. перев.

наторстве, и, что важнее, поддержали требуемые немцами продуктовые поставки, помогали проводимым ими принудительным трудовым мобилизациям [36].

В то же время в 1940 г. на Волыни начала действовать другая националистическая группа, руководимая Тарасом «Бульбой» Боровцом. Группа не примыкала ни к Бандере, ни к Мельнику. После нападения Германии на Советский Союз Боровец установил контакты с вермахтом и в августе 1941 г. получил полномочия на формирование собственного вооруженного немцами военного подразделения Полесская сечь, которое участвовало в расправах над советскими партизанами и евреями на Волыни осенью 1941 г. Подразделение состояло приблизительно из 3000 человек. Оно было официально распущено гауляйтером Эрихом Кохом в ноябре того же года, но в течение некоторого времени продолжало действовать нелегально. В мае и июне 1942 г. Боро-вец сформировал еще одну группу псевдопартизан из остатков распущенного подразделения [37].

Весной 1941 г. соглашение, достигнутое между вермахтом и ОУН (Б), еще более усилило влияние Бандеры. По условиям соглашения, его фракции разрешалось заниматься политической деятельностью на Западной Украине в обмен на «военное и секретное сотрудничество» [38]. Возможность допустить украинцев, подготовленных немцами, на Западную Украину для отвлекающей и шпионской деятельности перед вторжением в Советский Союз была облегчена германо-советским договором о границах и дружбе, подписанным 28 сентября 1939 г. Этот договор предусматривал возвращение этнических немцев, белорусов и украинцев соответственно в их страны. В конце польской кампании соглашение было дополнено в одностороннем порядке Германией следующим образом: «Поток беженцев с востока на запад через демаркационную линию (с СССР) должен быть немедленно остановлен, за исключением фольксдойче и украинских активистов» [39].

В результате этого процесса «репатриации» многие украинские агенты, подготовленные немцами для шпионской и отвлекающей деятельности, смогли проникнуть на Западную Украину, а, возможно, около двадцати тысяч украинских националистов переместились оттуда на территорию Польши, оккупированную нацистами [40].

В апреле 1941 г. Германия начала рекрутировать украинских националистов в свои вооруженные силы и полувоенные организации. Военная и полицейская подготовка обеспечивалась немецкими инструкторами в Кракове, Кросно, Закопане, Сан-ке и Тарнове [41]. Некоторые выпускники по согла-

шению с ОУН были распределены в подразделения по охране концлагерей в качестве полицейских охранников. Других направили в полувоенные организации, такие как Украинская служба труда, часто занимавшихся военным строительством. Эти же люди позже использовались для полицейских операций по «усмирению» партизан и проведению облав на поляков и украинцев [42].

Результатом конференции между представителями ОУН-Б и эмиссарами германской разведки в начале 1941 г. стала организация и подготовка Украинского легиона. Его состав рекрутировался из других украинских подразделений, сформированных ранее вермахтом (включая демобилизованный Украинский легион Сушко) [43] и насчитывал 700 человек. Подготовка проходила в Крыни-цах и Дукле под прикрытием безобидного названия «Трудовая служба Рейха» [44].

В мае легион был разделен на два полка: ОУН-Б «Нахтигаль» и «Ролан» [45]. Бойцы «Нахтигаля» под руководством Альбрехта Херцнера и Теодора Оберлендера с немецкой стороны и Романа Шухе-вича («Тур», «Тарас Чупрынка») — в качестве главы украинцев — носили форму вермахта. Бойцы «Ролана» под руководством Джерри и Евгена По-бихущего («Рена») носили традиционную украинскую форму. Первые готовились в Нойехаммере около Бреслау (Вроцлав), где временно располагались представители ОУН-Б Провид; (последние готовились в Зауберсдорфе недалеко от Винер-Нойш-тадта) [46]. Оба эти подразделения назывались «Отрядами украинских националистов» [47].

В начале вторжения Германии в Советский Союз полк «Ролан» выдвигался из Румынии в направлении Ясс и района Одессы. «Нахтигаль» маршировал на Львов. Среди членов ОУН-Б находились главные партнеры Бандеры: Ярослав Стецько, Лев Ребет, Ярослав Старух, Иван Равлюк, Степан Ленкавский и Дмитро Яцив [48].

Еще в начале 1941 г. под эгидой Германии обе организации ОУН-Б и ОУН-М сформировали свои экспедиционные группы. Эти формирования рекрутировались на территориях оккупированной немцами Галиции, румынской Буковины и на базах националистов в Центральной и Западной Европе. Их численность составляла от пяти до восьми тысяч человек. Экспедиционные силы ОУН-Б (созданные и подготовленные в районах Сан и Лемко) предназначались для советской Украины. Отряды ОУН-М (сформированные в Хрубьежове, Крыстынопо-ле, Ярославе, Радымно и Санке) проникли на Волынь и продвигались на восток. Позднее часть руководителей и членов сил ОУН-М присоединилась к квазипартизанам Боровца. Задача обоих подраз-

- 127

делений состояла в том, чтобы следовать за вермахтом, вести националистическую пропаганду, создавать органы местного управления и военизированные формирования, организовывать ячейки ОУН, рекрутировать новых членов для их вооруженных сил и «бороться с евреями и коммунистами» [49].

За 10 дней до вторжения в СССР ОУН-М направила Гитлеру подробный план управления Украиной, в котором заявлялось, что Гитлер может надеяться на данную группу как «на единственный противовес» влиянию русских и евреев [50]. Хотя посла Германии в Москве, как известно, официально не информировали о предстоящем вторжении в Советский Союз украинских националистов не только предупредили об этом за несколько месяцев, но у них уже было и тщательно разработанное предложение по управлению Восточной Польшей и Советской Украиной [51].

За семь дней до вторжения, 15 июня 1941 г. в «Меморандуме ОУН по решению украинского вопроса» четко фиксировалось, что «естественный союз» между Германией и Украиной (т. е. украинскими националистами) требует не просто «тактического сотрудничества» со стороны членов ОУН, а «искренней дружбы» с «третьим рейхом»: «Поскольку интересы обеих наций требуют естественного союза, германо-украинские отношения должны быть основаны на искренней дружбе». Заключение: «военная мощь независимой Украины, которая соответствует духовной позиции Украины, будет гарантией германо-украинского союза» [52].

После двух лет интенсивного сотрудничества даже немцы-скептики изменили свое мнение «о пользе националистов». Ранее эти сомнения выражались, в частности, в письмах, направленных главе Рейхсканцелярии Гансу Ламмерсу и Рейнхарду Гейдриху (СД, Гестапо).

Приведем несколько примеров.

15 июня 1939 г.: «Организацию (ОУН) лучше всего сравнивать с группой усташей в Хорватии. Вероятно, верховное командование вооруженных сил рассматривает ее как исполняющую разведывательные задачи в случае конфликта с Польшей. Она может подойти для этой цели, но совершенно не подходит для ведения политических операций среди населения» [53].

17 сентября 1940 г.: «ОУН есть не что иное как небольшая террористическая группа со специфической галицийской окраской» [54].

18 сентября 1940 г.: Очевидные разногласия внутри этой группы показывают, что нет оснований для оказания ей нашей политической поддержки. Мы всегда рассматривали эту организацию как очень ограниченную, чисто террористическую

группу без какого-то политического влияния и значимости. Более точно, это, в сущности, галиций-ский отросток срубленного дерева великого движения социалистов-революционеров в России. После оккупации Галиции СССР эта группа (ОУН) потеряла остатки политической значимости. В любом случае представляется несвоевременным и опрометчивым придавать какое-то значение этой группе и искусственно поддерживать ее на плаву, поскольку, кажется, что её деятельность угрожает безопасности государства. Именно поэтому единственно правильное решение — роспуск этой политической организации». Однако, имея в виду «перспективу войны с Советами и необходимость усмирения, саботажа и отвлекающей деятельности за линией фронта в Восточной Польше», возможно, эту «террористическую организацию» можно было бы «искусственно оживить» и использовать если не для «политических операций», то для политической организации [55].

Могли ли украинские националисты работать среди населения — ответ на этот вопрос далеко не очевиден. В действительности, огромное большинство украинского народа, который националисты тщились представлять, никогда не поддерживало их, и немцы знали об этом. В оставшиеся годы войны, когда украинские националисты использовались в качестве слуг нацистской политики, они никогда не достигали статуса равных партнеров. В течение войны каждая сторона пыталась использовать другую в своих интересах. В этой игре у нацистской Германии были все карты.

На заре 22 июня 1941 г. мир затаил дыхание, когда нацистская военная машина рванула через линию демаркации Риббентропа—Молотова. В этот же день немцы разрешили националистам основать Национальный Украинский Комитет в Кракове, состоявший из представителей всех националистических групп, кроме Мельника [56]. Той ночью десятки украинских и белорусских коммандос были сброшены на парашютах на Западную Украину и Западную Белоруссию. «Нахтигаль» пересек границу около Пшемышля и восемь дней спустя (30 июня 1941 г.) вошел во Львов вместе с первым батальоном полка Бранденбурга и другими немецкими подразделениями, причем опережая их на несколько часов. Командир ОУН-Б Иван Клымив писал своим подчиненным: «Германская армия, немецкий вермахт, вошел на украинские земли в качестве партнера... Мы должны рассматривать это именно так и помогать ему всеми возможными способами. Это армия освобождения украинской нации» [57].

Различные авторы, особенно польские и еврейские, опираясь на факты, констатируют, что во

Львове «Нахтигаль» зверски уничтожил польских и еврейских гражданских лиц, в частности, истребил многих (обычно пишут о 25) университетских профессоров и их семьи. Покидая Львов, «Нахтигаль» оставил кровавый след на всем своем пути к Виннице.

Основываясь на работах Александра Дрождин-ского, Яна Заборовского, а также Киприана Савицкого, Антон Шрезняк и Веслав Шота сообщают, что, войдя во Львов, «Нахтигаль» пытал и казнил 51 профессора и членов их семей, а также 100 польских студентов. По словам этих авторов, в последующие дни СС совместно с «Нахтигалем» были убиты около 3000 польских интеллигентов. На улицах Львова появились гражданские патрули ОУН, которые, представляясь частью украинской милиции, пытали и убивали как поляков, так и евреев. После Львова следы «Нахтигаля» в деле усмирения и истребления вели в Злощов, Тарнополь, Санатов, Проскуров и, наконец, в Винницу.

Сол Фридман писал в этой связи:

«В течение первых трех дней июля 1941 г. батальон «Нахтигаль», состоявший почти целиком из украинцев, действуя под руководством гестапо, зверски убил семь тысяч евреев в окрестностях Львова (Лемберга). Перед казнью еврейских профессоров, адвокатов и врачей заставляли вылизать ступеньки в четырехэтажном здании и нести мусор во рту от дома к дому. Затем их заставили пройти сквозь строй людей с золотисто-голубыми повязками на рукавах (что совпало с цветами Петлюровской Республики) и закололи штыками, что официально называлось «акция Петлюры» [58].

Джеральд Рейтлингер сообщает: «Во время захвата Львова в июле 1941 г. эти украинские лидеры (Мельник и Бандера) сотрудничали с эйнзацкоман-дами Гейдриха, помогали организовать погромы, которые посвятили своему покойному герою и назвали «Акцией Петлюры» [59].

Мартин Гилберт объясняет эти жестокости разнузданностью «толпы украинских бандитов, возбужденных германскими прокламациями и брошюрами», «украинских банд» и «украинских милиционеров» [60]. Он возлагает вину за события трех дней «Акции Петлюры» в июле 1941 г., которые унесли жизни «по меньшей мере, двух тысяч евреев», на «местных украинцев» [61].

В свою очередь Александр Даллин отмечает:

«В последующие дни хаоса (во Львове) немцам стало очевидно, что последователи Бандеры, в том числе из полка «Нахтигаль», проявляли инициативу, организуя чистки и погромы» [62].

Ришард Торжецкий сообщает, что зверства по отношению к профессорам совершались на основа-

нии списков, заранее, еще до вторжения подготовленных молодыми членами ОУН (возможно, бывшими студентами) [63].

По словам Виктора Полищука, в первые дни немецкой оккупации Львова на городских улицах появились листовки ОУН. В них содержались следующие призывы: «Безжалостно истребляйте поляков, евреев и коммунистов. Не жалейте врагов Украинской Национальной Революции!» «Нация, знай, что Москва, Польша, мадьяры (венгры), евреи — это ваши враги! Уничтожайте их!» Полищук добавляет, что с самого начала украинская вспомогательная полиция, приданная эйнзацкомандам СС и их подразделениям, всячески помогала им, убивая евреев — и не только во Львове [64].

У Симона Визенталя можно прочесть следующее: «На фоне сильных антисемитских настроений среди населения украинские националисты распространяли слух, что все евреи — большевики и что все большевики — евреи. Отсюда делался вывод, что именно евреев надо обвинять в зверствах, совершенных Советами» [65].

В своем исследовании 1989 г. Влодимеж Бону-сяк предполагает, что имена профессоров Политехнического факультета Университета, где учились С. Бандера и Р. Шухевич, не случайно появились в списке, представленном националистами [66].

22 октября 1959 г. во время пресс-конференции для иностранных корреспондентов в Берлине профессор А. Норден* отметил на основании проведенных им исследований, что между 1 и 7 июля 1941 г. «Нахтигаль» и Служба Безопасности ОУН-Б, возглавляемая Миколой Лебедем, убили во Львове три тысячи поляков и евреев [67].

2 мая 1966 г. дипломат фон Белов писал из Гамбурга Анне Круковской по поводу убийств во Львове:

«Сведения, полученные внутри страны и вне ее, позволяют сделать следующие выводы. Лемберг (Львов) был взят германскими войсками 30 июня 1941 г. Перед своим уходом Красная армия расстреляла около 3000 человек, в основном, украинских националистов в Лемберге во внутреннем дворе тюрем Бригидки и Лонской. Обнаружение этого факта привело к расширенным эксцессам против еврейского населения и коммунистов в первые дни немецкой оккупации. В этих возмутительных действиях, в ходе которых также имели место произвольные убийства, приняли участие Украинская милиция и Украинская освободительная армия [68].

* Профессор А. Норден — известный немецкий историк, член Политбюро и секретарь ЦК СЕПГ, профессор Университета им. Гумбольдта (ГДР). — Прим. перев.

- 129

Наконец, Вернер Брокдорф писал о марше «Нахтигаля» во Львове: «Украинские солдаты вошли во Львов. Любой, кто попадал им в руки в то время, лишался жизни» [69].

Украинские авторы либо хранят молчание по поводу участия украинцев в погромах, либо отрицают участие в них «Нахтигаля». Однако во всяком случае бесспорно, что в начале июля 1941 г. во Львове были лишены жизни тысячи евреев и поляков, что 4 июля погибло большинство задержанных профессоров и что «Нахтигаль» не был выведен из города до 7 июля. Те, кто отрицает участие «Нахтигаля» в зверствах, должны рассказать нам точно, что делал там данный полк. Во всяком случае, поскольку никто никогда не утверждал, что украинский пронацистский «Нахтигаль» противостоял происходившим в городе зверствам или каким-то образом старался помешать им, его члены виновны, по крайней мере, в бездействии.

В тот же день, когда «Нахтигаль» и вермахт штурмовали ворота Львова, случилось нечто неожиданное, что очень обеспокоило немцев и что в конечном счете привело многих членов ОУН-Б в концлагеря и дало возможность украинским националистам впоследствии заявлять: «Мы боролись с Гитлером». 30 июня 1941 г. фракция Банде -ры в одностороннем порядке провозгласила независимость Украины. Этому событию предшествовало письмо Бандеры Гитлеру, в котором он приводил доводы в пользу создания независимого украинского государства, но ничего не говорил о предполагаемых действиях ОУН-Б. Письмо датировано 23 июня 1941 г., через день после начала вторжения Германии в Советский Союз [70]. Ответа от Гитлера не последовало.

Через несколько дней украинские националисты на торжественном празднике, где присутствовали высокопоставленные немецкие офицеры, включая Ганса Коха, выступившего с речью от имени германской армии, «одним ударом» не только «освободили» всю Украину как от «польской, так и от советской тирании», но и дали Украине новое правительство «в тесном и неразрывном союзе с германским рейхом» [71].

В одной из версий декларации говорилось: вновь созданное украинское государство «будет работать в тесной связи с немцами-национал-социалистами, создающими новый порядок в Европе и мире под руководством их руководителя Адольфа Гитлера». Далее следовали здравицы: «Да здравствует свободная Украина! Да здравствует великий германский рейх и его вождь Адольф Гитлер!» [72].

Во время праздничной церемонии его преподобие капеллан «Нахтигаля» Иван Хрыньох выра-

зил «сердечные пожелания рейху» от имени Романа Шухевича. Поздравления были направлены главе ОУН-Б Степану Бандере, митрополиту Шептицко-му — главе украинской греко-католической церкви и яростному стороннику украинских националистов, «Прославленной германской армии» и Адольфу Гитлеру — «создателю Великой Германии».

В телеграмме Гитлеру говорится:

«Наш Фюрер!

В соответствии с желанием украинцев сегодня провозглашается независимость и объединение украинских территорий.

Сбылись давние пожелания многих мужчин и женщин. Украинская нация готовится к продолжению борьбы для достижения полной свободы Украины под вашими знаменами.

Мы сияем сегодня от счастья, вдохновленные духом идеи, и мы объединяемся в мыслях с нашими немецкими товарищами со всего мира.

Мы стремимся в украинскую столицу — златоглавый Киев. В этот великий момент мы посылаем Вам, несокрушимому Герою Национальной Революции, наши искренние пожелания. Мы убеждены, что Ваши намерения и давние стремления всей украинской нации к восстановлению мощного украинского государства будут претворены в жизнь.

Слава Украине!» [73].

Митрополит был настолько взволнован серьезностью момента, что обратился с пасторским посланием «к своим верным украинцам», увещевая их быть благодарными своим «освободителям» и поддерживать новый украинский режим. «Мы приветствуем победоносную немецкую армию, — писал он, — как избавителя от врага. Мы отдаем почести правительству, которое было создано. Мы признаем Господина Ярослава Стецко в качестве главы государственного управления Украины» [74]. 10 июля 1941 г. православный архиепископ Луцка Поликарп (Сикорский), назначенный митрополитом Дионисием, поддержал прокламацию [75].

Таким образом, тридцати миллионам украинцев было без их согласия навязано псевдогосударство, возглавленное лидером, о котором большинство украинцев никогда не слышали, с правительством, состоявшим из никому не известных нацистских коллаборационистов. Правда, вскоре на Украине появится другое правительство, но не во Львове и не в «златоглавом Киеве», а в Ровно, во главе с рейхскомиссаром Эрихом Кохом [76], без стеснения заявлявшим: «Нет такого понятия — „свободная Украина". Цель нашей работы — обеспечить, чтобы украинцы работали на благо Германии» [77].

Когда Гитлер, мысли которого были заняты Москвой, а не Львовом, узнал о столь неожиданном

повороте львовских событий, он издал три распоряжения, немедленно вступивших в силу: распустить украинское «правительство», арестовать его лидеров и вынудить украинских националистов к безоговорочному повиновению. Хотя Абвер при поддержке Розенберга пытался смягчить удар ради будущего сотрудничества с националистами, после расследований и допросов во второй половине 1941 г. начались аресты членов украинского «правительства» [78].

Лидеры ОУН-Б (в их числе Степан Бандера, который находился в Кракове вплоть до 30 июня 1941 г., Ярослав Стецько, Роман Ильницкий, Дми-тро Яцив, Лев Ребет и Володимир Стахив) были отправлены в концлагерь Заксенхаузен и помещены в специальную секцию лагеря «Зеленбау». Условия в ней резко отличались от условий, в которых находились обычные узники Заксенхаузена. В Зеленбау заключенные не только хорошо питались, но также были избавлены от суровых ежедневных проверок, могли получать посылки, имели доступ к газетам [79].

Вскоре последовали и другие репрессии. В частности, братья Бандеры, Алексий и Василь, умерли в концлагере. Наиболее опустошительным был налет немцев на штаб-квартиру националистов во Львове, где было арестовано 400 членов ОУН-Б [80]. Число заключенных значительно возросло после встречи 12 сентября 1941 г. представителей Абвера и лидеров ОУН-Б (Бандера, Стец-ко и Стахив). Лидеры ОУН-Б отказались изменить свои политические взгляды и отозвать декларацию от 30 июня 1941 г. [81]. Чистка была столь радикальной, что к ноябрю 1941 г. все украинские организации, пытавшиеся проводить собственную политику независимо от Германии, были ликвидированы [82]. К концу 1942 г. 80 % руководителей ОУН-Б находилось в заключении.

Возможно, наиболее показательным в изменении позиции немцев к украинским националистам было отношение к полкам «Нахтигаль» и «Ролан». 7 июля 1941 г. оба полка были направлены Вильгельмом Канарисом на фронт.

27 августа 1941 г. «Нахтигаль» был перемещен в «Нойехаммер» в Силезию, а «Ролан» — в Зауб-ферсдор, недалеко от Вены. Оба полка были затем направлены во Франкфурт-на-Одере [83]. Эти военные формирования в марте 1942 г. были поставлены под начало Эриха фон дем Бах-Зелевского, батальон которого участвовал в «усмирении» Белоруссии. Чтобы полностью оценить значение этого решения, следует вспомнить, что Эрих фон дем Бах-Зелевский отвечал за антипартизанские акции на востоке, и что как Гитлер, так и Гиммлер, рассма-

тривали борьбу с партизанами как средство «прореживания» славянского населения. Гитлер заявлял: «У русских есть приказ о развертывании партизанской войны за линией фронта. Партизанская война также имеет свои преимущества. Она дает нам шанс уничтожить всех, кто против нас» [84].

Сол Литман отмечает: «Нахтигаль» несет ответственность за зверское уничтожение тысяч евреев, поляков и демократически настроенных украинцев в районе Львова, последовавшее за вторжением немцев; «Ролан» помогал эйнзацкомандам на Юге Украины. Вместе они действовали против партизан в Белоруссии, где убили тысячи невинных селян» [85].

Таким было «умиротворение» Белоруссии, в котором участвовали данные подразделения под началом генерала СС Бах-Зелевского. Исследовавший деятельность ОУН-Б историк Роман Ильниц-кий в своей работе «Германия и Украина» заявлял без тени смущения, что военный преступник Бах-Зелевский считал свой «Украинский легион» (под руководством Евгена Побихущего и Романа Шухе-вича) [86] «лучшим из всех подразделений под его командованием» [87].

31 октября 1942 г. контракт для состава полков закончился и не был продлен немцами. Некоторые солдаты разошлись по домам, многие присоединились к УПА, которая тогда только формировалась, а остальных послали во Львов для работы в качестве полицейских и охранников. Всех офицеров, кроме Шухевича, которому удалось убежать, арестовали. Официально оба отряда были распущены 1 декабря 1942 г. [88]. Такова была «благодарность» «Третьего рейха» украинским националистам за сотрудничество в войне, до конца которой было еще очень далеко.

Хотя ОУН-М не участвовала в событиях 30 июня 1941 г., закончившихся фиаско, она также подверглась чистке. В основном молодые интеллектуалы из ОУН-М во Львове, Праге и районе Днепра были задержаны в период с конца ноября 1941 г. до начала 1942 г. [89]. Арест Мельника, а также многих из его ближайших соратников произошел не ранее 26 января 1944 г. [90].

Каков же был ответ на все это украинских националистов? Воспользовались ли они появившейся возможностью, чтобы раз и навсегда распрощаться с нацистской Германией? К сожалению, события свидетельствуют о продолжавшемся, хотя и «ограниченном», сотрудничестве в 1941 г. и в течение 1942 г.

6 июля 1941 г. Мельник послал Гитлеру «декларацию об абсолютной верности». Письмо заканчивалось следующими словами:

- 131

«Мы просим, чтобы нам разрешили маршировать плечом к плечу с легионами Европы и с нашим освободителем, германским вермахтом, и именно поэтому мы просим позволения создать украинское военное формирование» [91]. 10 июля, 4 дня спустя, ОУН-М еще раз заверила Гитлера «в своей верности и повиновении во имя создания Европы, свободной от евреев, большевиков и плутократов» [92].

В докладах СП и СД отмечалось, что «11 и 12 июля 1941 г. все украинские партии во Львове, включая группу Мельника из ОУН, кроме группы Бандеры, заверили офицера связи командования вермахта в своей лояльности германским властям и информировали власти о своем желании участвовать в позитивной реконструкции страны. В связи с этим Э. Кох вступил в контакт с группой Бандеры. Представители группы заявили, что «не хватает уточнения по двум пунктам: 1) о будущем Украины; 2) об освобождении Бандеры» [93].

Тогда же в июле ОУН-М сформировало свой Бу-ковинский батальон из 1000 человек, который действовал в рядах вспомогательных войск Германии против советских партизан в Белоруссии.

3 августа 1941 г. Степан Бандера, «фюрер организации украинских националистов — ОУН», послал письмо фюреру «Третьего рейха», где он выразил свое разочарование фактом включения Галиции, Северной Буковины и Бессарабии в орбиту генерал-губернаторства. При этом он выразил надежду, что «это разделение украинских государств будет временным и что Его Превосходительство скоро воссоединит эти территории с их Отечеством» [94].

18 августа 1941 г. глава СП и СД отмечал в своем докладе: «В нескольких местах были сформированы подразделения украинской милиции, подобные „Украинской службе безопасности", „Украинскому гестапо" и другим» [95].

После падения Киева в сентябре 1941 г. митрополит Шептицкий послал письмо Гитлеру:

«Его Превосходительству Фюреру Великой Германской Империи

Адольфу Гитлеру.

Рейхсканцелярия, Берлин.

Ваше Превосходительство,

Как глава Украинской греко-католической церкви, я шлю Вашему Превосходительству мои самые сердечные поздравления по поводу занятия столицы Украины, златоглавого города на Днепре — Киева. В Вашем лице мы видим непобедимого руководителя несравненной и славной германской армии. Разрушение и искоренение большевизма, которое Вы, как фюрер Великого Германского Рейха, поста-

вили целью этой кампании, заслуживает благодарности всего христианского мира. Украинская Греко-Католическая церковь знает об исторически важном огромном прогрессе народов Германии под Вашим руководством.

Я буду молиться Богу, чтобы он благословил победу, которая должна быть гарантией постоянного мира для Вашего Превосходительства, германской армии и германской нации.

С большим уважением к Вам,

Граф Андрей Шептицкий,

Митрополит» [96].

Пять месяцев спустя Шептицкий написал Гиммлеру письмо с протестом против использования националистов в зверских убийствах евреев. 27 марта 1942 г. и в ноябре того же года он обнародует два пасторских послания, где он осудит, будет угрожать проклятием и отлучением от церкви тех, кто принимал участие в зверских деяниях. Шептицкий также запретит молодежи вступать в преступные организации, но не в ОУН, а в полицию [97].

В то время когда митрополит писал протестное письмо Гиммлеру, он поставил свою подпись под посланием совершенно иного толка. Письмо, адресованное человеку, несущему ответственность за все эти злодеяния, — Адольфу Гитлеру, которое, помимо митрополита Шептицкого, было подписано Мельником и другими лидерами националистов.

В письме от 2 февраля 1942 г. они заверяли Гитлера в своей лояльности и желании бороться бок о бок с «великим германским союзником». С пафосом они напоминали Гитлеру, что «война продолжается, и националисты желают бороться не только за германский порядок, но и за Новый порядок в Европе» [98].

Однако Гитлер больше их не слушал (и слушал ли он их когда-нибудь вообще?), и, как мы видели, в конце 1941 и в 1942 гг. все складывалось для украинских националистов неблагоприятно. Генерал-губернатор Ганс Франк писал: «Я вижу решение украинского вопроса таким же, как и польского, в основном, украинцы и поляки должны быть в нашем распоряжении в качестве рабочей силы» [99]. Всемогущий вермахт, штурмующий саму Москву, больше не нуждался в старом «верном союзнике».

Тем не менее, националисты продолжали попытки примирения с нацистской Германией: организация Мельника торжественно отметила вторую годовщину оккупации части территории Советского Союза; от имени националистов Мельник написал письмо Розенбергу с выражением вечной благодарности «великому германскому союзнику» за «освобождение обширных территорий Восточной

Европы» [100]. Были представлены и другие предложения с обещаниями сотрудничества с Германией в обмен на независимость Украины [101].

В сообщении полиции безопасности от 19 сентября 1942 г. отмечалось, что «в Галиции и на Волыни группа Бандеры предпринимает энергичные попытки внедрить своих членов в органы германской администрации в качестве переводчиков» [102].

Еще ранее в отчете той же организации от 29 октября 1941 г. обсуждалось письмо, посланное ОУН: «В письме выражается сомнение относительно дальнейших успехов Германии в войне и отмечается, что Германия не сможет выиграть войну без Украины» [103].

Позднее, в отчете полиции безопасности от 10 апреля 1942 г. отмечалось: «Существуют значительные различия между украинской интеллигенцией старшего поколения, с одной стороны, и молодым поколением — с другой. Старшее поколение стремится достичь компромисса в соответствии с демократическими и революционными стандартами и хочет, чтобы его привлекали всеми возможными способами к сотрудничеству с германскими властями. В кругах молодых активистов из ОУН наблюдается более революционное отношение. Эти люди находились в оппозиции».

Во время очередного крупного рейда еще десять членов организации Бандеры были арестованы. Это были подростки, не имевшие постоянной работы и постоянного места жительства и занимавшиеся тайной деятельностью либо по привычке, либо из-за духа авантюризма» [104].

Такой была молодежь, которую рекрутировала ОУН-Б [105].

Вместе с тем украинских националистов надо оценивать не только по их словам. Во многих пропагандистских заявлениях (а не в официальных письмах, адресованных Гитлеру и Верховному командованию вермахта), в листовках, распространявшихся среди украинского населения, «доказывалось» совершенно противоположное: в это время ОУН активно выступала против нацистской Германии. Таких заявлений стало больше, когда повысилась вероятность поражения Германии и возникла необходимость искать расположения союзников-победителей. Что же в действительности делали члены ОУН в период между 30 июня 1941 г. и концом 1942 г.? «Боролись ли они с Гитлером» или продолжали сотрудничать?

В отчетах СД и СР 1942 г. отмечалось, что телефонные линии перерезались «бандитами» [106], упоминались также случаи подрыва поездов «бандитами», кражи ими продуктов питания и скота. Однако в 1943 г., по собственному признанию, при-

веденному в листовке под заголовком «Наша позиция по отношению к партизанской войне», бандиты ОУН-Б не были партизанами. В листовке недвусмысленно говорилось: «Украинцы (т. е. националисты) не участвовали и не участвуют в партизанской войне» [107]. В то же время нельзя сказать, что ОУН-Б не атаковала немецкие отряды и конвои. Осенью 1942 г. члены ОУН-Б были очень активны на Волыни, где у них была «армия» (УПА).

Также следует отметить, что украинская полиция, действовавшая совместно с германскими войсками, состояла в основном из членов ОУН-Б. Встает вопрос, убивала ли украинская полиция собственных бандитов? Короче говоря, даже если ОУН раздражало «предательство» Германии (в конце концов, Германия ничего им официально никогда не обещала), и организация была склонна занять активную антигерманскую позицию, то за исключением нескольких случаев в 1941—1942 гг. ни одна из фракций ОУН не предприняла сколько-нибудь серьезных действий против немцев.

Отвечая на вопрос, продолжали ли украинские националисты сотрудничать с немцами в 1941— 1942 гг., Торжецки отмечает: «Несмотря на неудачи, постигшие ОУН-Б в июне 1941 г., эта фракция никогда не отказывалась от сотрудничества. ОУН-М служила Германии с большей лояльностью, чем ОУН-Б» [108]. Какой характер носило это сотрудничество? Продолжали ли националисты служить Германии военным путем? Да, по крайней мере, до конца октября 1942 г. в полках «Нахтигаль» и «Ролан». От ОУН не поступало приказа о прекращении сотрудничества, о том, чтобы воздерживаться впредь от сотрудничества с немцами, не было команды массово дезертировать, как это произошло позднее в украинской милиции (состоявшей преимущественно из членов ОУН-Б) на Волыни и Подоле (Подол — регион Восточной Галиции к востоку от Львова), когда ОУН понадобилось пополнить ряды своей новой «армии» — УПА.

Щежняк и Счота пишут: «Организованная и снабженная нацистами, украинская фашистская полиция, отряды охраны и другие формирования ревностно «исполняли свой долг» — принимали участие в борьбе с советскими и польскими партизанскими отрядами. В акциях уничтожения на всей польской территории, включая Варшаву, они были охранниками в концлагерях, лагерях уничтожения и в следственных изоляторах [109]. Один из выживших в концлагере Бельцы утверждал: «Украинцы, работавшие в лагере, обращались с людьми даже более садистски, чем немцы» [110].

Украинские националисты участвовали в «окончательном решении» еврейского вопроса в качестве

133

вспомогательной полиции и как члены подразделений, приданных эйнзацкомандам, «ликвидировавшим» в это время еврейские гетто на Востоке [111]. Приказы «сражаться с евреями» приходили из Директората ОУН. Позиция ОУН-Б по этому вопросу была определена еще на Втором Генеральном конгрессе ОУН-Б, где на заседании в апреле 1941 г. в Кракове была принята следующая резолюция:

«17. Евреи в СССР оказывают наибольшую поддержку правящему режиму большевиков и представляют собой авангард московского империализма на Украине. Московское большевистское правительство использует антиеврейские настроения украинских масс для того, чтобы отвлечь внимание от истинной причины их несчастий и направить во время неудач на еврейские погромы.

ОУН сражается с евреями как с опорой московского большевистского режима и одновременно доводит до сознания масс тот факт, что их главный враг — Москва» [112].

Украинские националисты ненавидели евреев не только потому, что они считались сторонниками «правящего режима большевиков и представляют собой авангард московского империализма на Украине», но и потому, что они евреи и «иностранцы». В письме, подписанном группой Бандеры и приведенном в отчете эйнзацкоманды от 16 июля 1941 г., содержался следующий лозунг: «Да здравствует великая независимая Украина без евреев, поляков и немцев. Поляков — за реку Сан, немцев — в Берлин, евреев — на галеры!» [113].

Вот еще одно свидетельство из района Рокит-но, (Волынь, 1942 г.): «Убийства евреев в близлежащих лесах проводились, как всегда, активной и мстительной украинской полицией» [114].

Украинская вспомогательная полиция, сформированная ранее ОУН-Б и состоявшая преимущественно из ее членов, участвовала почти во всех акциях «Окончательного решения», включая казни [115]. Нацисты реорганизовали эту полицию, поставили ее под немецкое руководство, подчинили в конечном счете СД. Ройбен Айнщтайн отмечает: «Стецько и Бандера провозгласили создание какой-то свободной Украины и организовали сильную милицию, численностью в 31 000 человек. Данная милиция сыграла самую важную роль в осуществлении геноцида и террора эйнзацкоман-дами до середины августа (1941). Потом эта милиция была распущена. Но 3000 головорезам позволили вступить в Украинскую вспомогательную полицию, которая должна была сыграть такую же омерзительную роль в истреблении евреев Восточной Европы» [116].

Как уже отмечалось, на Волыни и Подоле большая часть членов 12-тысячной украинской милиции состояла из членов ОУН-Б [117]. В Восточной Галиции 6000 украинских полицейских руководили либо немецкие офицеры, либо сторонники Мельника и Дмитро Палийва [118].

«Подразделения украинской милиции были образованы в самые первые дни германского вторжения в Советский Союз и оккупации районов, населенных украинцами. Инициатива исходила от украинских националистов, сопровождавших немецкие силы при вступлении на Украину. Эти подразделения формировались либо как мобильные группы, либо создавались по инициативе местных активистов — во всех случаях с полного одобрения военных властей.

27 июля 1941 г. по распоряжению Генриха Гиммлера было начато формирование мобильной украинской вспомогательной полиции под юрисдикцией командиров СС и немецкой полиции в различных комиссариатах (подразделениях немецкой гражданской администрации). Батальоны располагались в полицейских бараках в основных точках и использовались в главных полицейских операциях, направленных против партизан.

Украинская вспомогательная полиция была оснащена захваченным советским оружием легкого калибра и носила черную форму. В некоторых случаях коллективный штраф накладывался на евреев для того чтобы возместить расходы на обеспечение полиции формой и сапогами. Старшими командирами в этих подразделениях были немцы. В первые несколько дней оккупации украинская полиция как организованная группа, так и индивидуально, участвовала в еврейских погромах во Львове, в городах Восточной Галиции и на Волыни. Позднее, когда украинские полицейские конвоировали группы евреев на работу или стояли в охране гетто, они вымогали деньги у евреев, запугивали их и часто стреляли в евреев просто так, ради убийства. Когда гетто ликвидировались, подразделения Украинской вспомогательной полиции принимали участие в акциях: блокировали гетто, искали спрятавшихся евреев, охотились за бежавшими. Они конвоировали евреев к месту казни во рвах и действовали в качестве охранников, окружавших место убийства. Они были известны своей жестокостью и убили тысячи евреев, которые самостоятельно не могли идти к месту своей казни, или тех, кто пытался убежать» [119].

Хилберг отмечает: «Почти все евреи, оставшиеся после отступления Красной Армии с территории Украины, были убиты. Почти сразу украинская милиция использовалась в массовых казнях в качестве помощника» [120]. Примером может

служить Бабий Яр, где свыше 33 тыс. евреев были зверски уничтожены подразделениями эйнзацко-манд с помощью украинцев [121]. Иногда украинцев использовали для выполнения самых жутких задач. Их использовали на грязной работе — эйн-зацкоманды ограничивались расстрелом взрослых, отдавая команды украинским помощникам расстреливать детей» [122].

Использование украинской полиции для «окончательного решения еврейского вопроса» было общеизвестно, что видно из письма-протеста митрополита Шептицкого Гиммлеру в 1942 г., в котором он жаловался на использование украинской полиции в столь зловещих целях [123].

Хилберг отмечает: «В украинских районах, быстро оккупированных в 1941 г., имела место вторая волна расстрелов, которая пришлась на 1942 г. Последствия были особенно страшны на Волыни, где сотни тысяч евреев жили в небольших гетто. Для возобновления убийств все имеющиеся силы СС и полиции были использованы наряду с постоянно дислоцированными силами украинской полиции, организованных как щуцманы» [124].

В 1942 г. разочарованные своей неспособностью маршировать «плечом к плечу» с «великой германской армией» и понимая, что контракт с их единственными военными формированиями «Нахтигаль» и «Ролан» должен скоро закончиться, ОУН-Б (под руководством Миколы Лебедя («Максима Рубана») приняла важное решение: создать из остатков этих формирований — украинской полиции и, в основном, неграмотного украинского крестьянства из сельских районов Волыни — собственное военное крыло — УПА [125] и направить ее против гражданского населения. Хотя «борьба» против гражданских лиц велась постоянно, денно и нощно, до конца войны эта «армия» не брала пленных.

Предполагаемая победа над Советским Союзом уже не казалась немцам такой легкой, как они ожидали. В конце января 1943 г. вся 6-я немецкая армия в Сталинграде была разгромлена, а остатки немецких сил начали позорное отступление. Общее направление событий изменилось. Предстояла долгая борьба, и в этой борьбе военная и иная помощь украинских националистов вновь оказалась востребованной. К концу 1943 г. в официальных переговорах украинские националисты вновь подтверждали свою лояльность «Третьему рейху», а немцы опять стали выражать благодарность националистам за помощь в войне против Советского Союза [126].

Первоначально военная мощь Германии на востоке состояла из двух «расово чистых» формирований: вермахта и Ваффен-СС. Однако, несмотря на

фанатичное отвращение Гитлера к использованию иностранных солдат в своих вооруженных силах, после Сталинграда вермахт и Ваффен-СС начали конкурировать друг с другом за получение военной помощи от разных групп «унтерменшей» — «недочеловеков» [127]. К концу войны в вермахте служили, помимо военных строителей, около одного миллиона выходцев с Востока [128].

Украинское пушечное мясо для Ваффен-СС поставлялось Володимиром Кубиловичем, которого Сол Литман называет «главным коллаборационистом в период немецкой оккупации Галиции». Однажды Кубилович сказал: «Мы в УТсК обратились к нашим людям с призывом упорно держаться своих позиций, не провоцировать немцев и помнить, что антигерманские действия помогают большевикам» [129]. (УТсК был организацией, созданной немцами на базе ОУН-М в генерал-губернаторстве и действовавшей после 1942 г. в Восточной Галиции вплоть до советского контрнаступления) [130]. 8 марта 1943 г. Кубилович вступил в контакт с генерал-губернатором Гансом Франком, предложив ему создать добровольное украинское военное подразделение, которое действовало бы совместно с «Третьим рейхом». Франк дал своему подчиненному быстрый и положительный ответ. Гауляйтер Галиции Отто Вахтер незамедлительно связался с главой СС Гиммлером, давшим свое согласие 28 марта 1943 г. «Я писал губернатору Вахтеру 8 апреля, — отмечал Кубилович, — и информировал его, что наше сообщество хорошо относится к формированию галицийской дивизии» [131].

Вахтер не сомневался в расположенности «га-лицийского украинского сообщества». В письме к Гиммлеру он просил, чтобы в названии дивизии было слово «украинская», поскольку СС-Галиция «открыта лишь украинцам Галиции, но не полякам». Вахтер напоминал рейхсфюреру: «У нас есть «украинские комитеты», «украинские делегации», «украинская полиция», «украинские газеты», все официально образованные и признанные германскими властями [132]. И все это было в 1943 г.

Вахтер официально объявил о формировании дивизии 28 апреля. Кубилович обратился с «Призывом к украинским гражданам и молодежи по поводу образования Украинской дивизии» 6 мая. И в этом же месяце начался набор. Из 80 тыс. добровольцев было отобрано 50 тыс., 42 тыс. предстали перед комиссией, 27 тыс. были признаны годными, 25 тыс. были призваны, 19 тыс. были приняты, 13 тыс. 200 чел. прибыли на службу, из них 11 тыс. 600 чел. получили военную подготовку [133]. Остальные (из 80 тыс. чел.) были «вовлечены в немецкую полицию для формирования 5 новых полков поли-

135

ции» [134]. В ноябре 1943 г. в ходе церемонии по принесению присяги во Франции украинские солдаты дивизии Ваффен-СС заявили о своей верности Гитлеру. Текст присяги гласил: «Клянусь Богом в этой священной клятве, что в борьбе против большевизма я буду безусловно повиноваться Верховному Главнокомандующему Германского вермахта, Адольфу Гитлеру, и как мужественный солдат всегда буду готов отдать жизнь за эту клятву» [135].

В своей поздравительной речи Вахтер уточнил: «Поскольку сегодня вы принесли присягу Гитлеру, вы, добровольцы Галиции, обязаны ему трижды. Во-первых, ему как фюреру и руководителю германских вооруженных сил. Во-вторых, как вождю Рейха. В-третьих, как фюреру всей Европы» [136].

Солдатам дивизии выдали немецкую униформу. Их символом был не украинский трезубец, а гали-цийский лев [137].

Как объяснить факт добровольного участия многих украинских юношей в нацистской дивизии СС, т. е. их стремление с удовольствием сотрудничать с нацистской Германией? В своем «Призыве к украинским гражданам и молодежи» Кубилович писал: «Настал долгожданный момент, когда украинский народ имеет возможность выйти с оружием в руках и бороться против самого серьезного врага — большевизма. Вождь Великого Германского Рейха согласился на формирование отдельного Украинского добровольного военного подразделения под именем Пехотной Дивизии СС «Галиция». Дело свято, и именно поэтому требуются большие усилия и жертвы» [138].

Армстронг конкретизировал указанную идео-логему следующим образом: «Для того чтобы сформировать дивизию, практически все главные украинские политические фракции в конечном счете согласились (по крайней мере, молча) на возобновление сотрудничества с немцами» [139]. Иерархи украинской церкви также поддержали образование дивизии. По совпадению, 29 апреля 1943 г., через день после объявления о формировании дивизии, казна митрополита Шептицкого получила щедрую сумму в 360 тыс. оккупационных злотых от нацистской администрации генерал-губернаторства [140].

ОУН-М поддержала формирование СС-Галиция не только из-за того, что в течение долгого времени была связана с Кубиловичем, но также потому, что видела в этом способ противостоять растущей угрозе для своего существования со стороны ОУН-Б, что было небезосновательным. Вскоре ОУН-Б атаковала их силы. СС-Галиция была ответом Мельника на УПА Бандеры. Многие члены ОУН-М поэтому играли ведущую роль в формировании диви-

зии Галичина, действуя через свою прессу в период вербовки, который продолжался 12 месяцев [141].

В наши дни члены ОУН-Б* стремятся поместить СС-Галичину исключительно в орбиту ОУН-М, заявляя, что с самого начала ОУН-Б решительно осуждала как дивизию, так и лиц, ее поддерживавших. И это так и выглядит — в соответствии с литературой того времени.

Однако Армстронг указывает: «Трудно себе представить, как набор мог столь успешно проходить в Восточной Галиции, если ОУН-Б — самая мощная политическая сила среди украинской молодежи — противостояла дивизии столь резко, как это утверждала подпольная пропаганда» [142].

Примером происходившего в конце 1944 г. может служить листовка УПА (ОУН-Б), содержавшая протест против принудительного рекрутирования членов ОУН-Б в СС-Галичину. В то же время в секретном немецком отчете, основанном на показаниях добровольцев, указывалось, что именно УПА, находившаяся под контролем ОУН-Б, приказала своим членам незамедлительно вступать в дивизию. Фактически для того чтобы предотвратить монополию ОУН-М в СС-Галичине УПА намеревалась сделать так, чтобы половина галицийских юношей вступала в ее ряды, а другая половина — в СС-Галичину [143]. Более того, Роман Шухе-вич — глава военного штаба ОУН-Б с мая 1943 г., будущий верховный главнокомандующий УПА — лично вдохновлял украинскую молодежь вступать в дивизию ради военной подготовки и даже приказывал «значительному числу» членов ОУН-Б вступать в ее ряды, где им следовало занимать высокие должности. Другие члены ОУН-Б с радостью пошли в дивизию добровольцами, не дожидаясь разрешения. Оказывать секретную поддержку нацистской дивизии на этапе ее становления — это одно, но активно и открыто поддерживать ее переформирование в 1944 г. после огромных потерь украинцев в Бродах** — совсем другое. Но именно это и делала ОУН-Б [144].

* ОУН-Б действует на Украине с 1990 г. В 1992 г. совместно с другими националистическими организациями Украины она образовала Конгресс украинских националистов (КУН), в котором занимает ведущие позиции. ОУН-М также начала действовать на Украине с 1990 г. В мае 1993 г. состоялся 12-й Сбор в г. Ирпене возле Киева. — Прим. перев.

Битва за Броды — сражение, произошедшее 13— 22 июля 1944 г. возле города Броды Львовской области между 13-м корпусом 4-й танковой армии Вермахта, в состав которого входила дивизия СС-Галичина и советскими войсками 1-го Украинского фронта. Является

После разгрома дивизии в битве за Броды многие ее члены присоединились к УПА. Ветеран СС и историк дивизии Василь Вериха подтвердил факты поддержки ОУН-Б дивизии СС-Галичина. Он писал: «Вспоминая известный факт, что персонал, прошедший подготовку в дивизии, стал основой УПА, надо упомянуть о том, что командование УПА также посылало многих своих людей в дивизию для получения необходимой военной подготовки» [145].

1944 г. характеризовался усилением сотрудничества между украинским националистами и «Третьим рейхом». Вот как это обосновывалось 4 февраля 1944 г. в письме Вильгельма Кинкелинса (коллеги Розенберга): «Почему на пятом году войны только немцы должны проливать кровь, почему не использовать славян, прежде всего украинцев? Мы должны следовать примеру англичан, которые всегда защищают свою шкуру чужими руками» [146].

К октябрю вся восточная Польша была в руках СССР. Как только немецкая армия начала отступление, УПА стала атаковать арьергарды немцев и захватывать их технику. Немцы ответили рейдами на позиции УПА. 15 июля 1944 г. был сформирован Украинский Верховный Совет Освобождения (подразделение ОУН-Б). В конце июля было подписано соглашение с немцами о создании «единого фронта против советской угрозы». Это соглашение положило конец атакам УПА и контрмерам немцев. В обмен на диверсионные действия в тылу советского фронта немцы начали обеспечивать украинское подполье оружием и сырьем [147]. 4 сентября 1944 г. в докладе армейской группы Север отмечалось: «После недавних событий на фронте на Украине руководство УПА признало, что не может вести борьбу с большевиками самостоятельно, и неоднократно просило вермахт о поддержке оружием» [148]. Это оружие УПА обращало против СССР, устраивая засады и убивая советских солдат и офицеров; именно таким образом был убит маршал Николай Ватутин, командующий Первым Украинским Фронтом [149]. Это же оружие использовалось против невиновных граждан во время непрерывных этнических чисток.

Осенью 1944 г. все лидеры националистов были освобождены из немецких тюрем. Среди них была «большая тройка»: Боровец был освобожден в августе, Бандера — 25 сентября, Мельник — 17 октября.

В последние месяцы войны все основные лидеры националистов были вызваны в Берлин с тем

частью Львовско-Сандомирской операции. Сражение закончилось полным разгромом дивизии СС-Галичина. —

Прим. перев.

чтобы помочь умирающему «Третьему рейху». И наконец, ближе к концу войны в Берлине была сформирована Бригада специального назначения под руководством Боровца [150]. Один из нацистских офицеров свидетельствовал в Нюрнберге: «Во время отступления немецких войск с Украины Ка-нарис лично инструктировал Абвер образовать подпольную сеть для продолжения борьбы с Советской властью на Украине путем подрывной деятельности, терактов, шпионажа. Были оставлены агенты для руководства националистическим движением, отдавались приказы устраивать тайники для хранения оружия. Для поддержания связи с этими бандами агентов посылали через линию фронта» [151].

В 1944 г. во время отступления побежденного вермахта с Западной Украины эти коллаборационисты не только обеспечивали немецкие войска данными разведки, но и предоставляли им безопасные проходы в Карпатах [152]. Согласно надежным украинским источникам, в октябре 1944 г. в вооруженных силах «третьего рейха служили около 220 тыс. украинцев» и около 90 тыс. — в рядах Украинской освободительной Армии [153]. Многие из этих формирований включали членов ОУН или сочувствующих им. В ряде случаев это были волонтеры.

Но все их усилия были напрасны. Война была проиграна, как и дело украинских националистов, сотрудничавших с нацистами до самого конца. Украинские националисты эвакуировались вслед за вермахтом и сдались союзным силам в результате капитуляции 8 мая 1945 г. Как отмечал майор Вольф-Дитрих Хейке, «с перемещением в Рими-ни (Северная Италия) и Радштадтер Тауерн кончилось участие украинцев в военных действиях Германии» [154].

Александр Даллин так подвел итоги союза между украинскими националистами и нацистами во время Второй мировой войны: «Лидеры националистов желали сотрудничать с немцами на своих условиях. Претендуя на представительство всего украинского народа, они нашли очень небольшую поддержку на территории Советской Украины. Они формировали партизанские подразделения, но воздерживались от нападений на немцев. Их руководители были брошены в немецкие тюрьмы и концлагеря; когда они были освобождены в 1944 г., они вновь объединились под флагом нацизма с тем чтобы возобновить борьбу с Москвой. По всей вероятности, кризис во Львове и его последствия ускорили неизбежное. Даже уступчивые группы ОУН не могли выжить в условиях германского официоза, в котором большинство поддерживало идею «ун-терменшен» [155].

137

Джон Лофтус констатирует: «У контрразведки США был агент, сфотографировавший 11 томов секретных документов ОУН-Бандера. Эти документы четко показывают, что большинство членов ОУН-Б работало на гестапо или СС в качестве полицейских, палачей, муниципальных служащих, охотилось за партизанами. Вклад ОУН в военные усилия Германии был значительным, включая привлечение добровольцев для нескольких дивизий СС» [156].

Что произошло с членами националистических организаций после войны? Хотя у большинства лидеров украинских националистов не было проблем с эмиграцией, некоторые из них (как, например, Бандера) решили жить инкогнито в Германии среди бывших друзей и союзников. Из тех, кто был схвачен на Западной Украине, многие были уничтожены советскими спецслужбами. Остатки УПА окопались в Карпатах. Дивизия СС-Галичина шла день и ночь с тем, чтобы сдаться западным союзникам. Западные же союзники, вместо того чтобы возвратить членов дивизии в СССР или судить их как военных преступников, после формальной фильтрации и несмотря на протесты со стороны Украи-но-Американской Лиги [157] и при вмешательстве архиепископа Ивана Бучко [158] классифицировали их в качестве перемещенных лиц и освободили.

Самое поразительное состоит в том, что после столь незначительных результатов деятельности, оставив в наследство террор и разрушение, это движение нашло группу сторонников в среде современных эмигрантов, защищающих, мифологизирующих и продолжающих прославлять основателей, руководителей и последователей движения. Б. Ф. Сабрин отмечает: «Фактом является то, что руководство украинских националистов, родившихся в США и Канаде, не нашло мужества (почти пятьдесят лет спустя) сказать правду и отделиться от старых „героев" и националистических „патриотов" прошлого. Остается старая политика: нет раскаяния, нет сожаления, не признается ничего» [159].

Кажется, что ОУН, основатель УПА, жива и действует активнее, чем когда-либо за границей и на современной Украине, особенно во Львове. Может быть, ее современные члены — дети украинских националистов периода Второй мировой войны, может быть они примкнули к ней в наши дни. Если они гордятся наследием ОУН-УПА, возможно, им рассказали только о попытках их «героев», несмотря на все трудности, завоевать независимость Украины. Если это так, их нельзя обвинять в преклонении перед «героями» и преданности ОУН-УПА. «Для двух послевоенных поколений украинцев, особенно на Западной Украине и сре-

ди эмиграции, — отмечает Джон А. Армстронг, — украинская повстанческая армия не просто часть их истории, а основной компонент их взглядов, формирующий их идентичность» [160].

Примечания:

1. Spector, S. The Holocaust of Volhynian Jews: 1941— 1944. — Jerusalem, 1990. — P. 233.

2. Назрiваючi конфлшги // Сурма. — 1927. — No. 2. — March,, см.: Motyl, A. J. Ukrainian Nationalist Political Violence in Inter-War Poland // East European Quarterly. — 1985. — Vol. 19, No. 1. — P. 53.

3. Dgbski, W. S. Antylitopys UPA. — Lublin, 1995. — P. 14.

4. Motyl, A. J. The Turn to the Right: The Ideological Origins and Development of Ukrainian Nationalism, 1919—1929. — New York, 1980. — P. 142. Согласно источнику Мотыля, «порабощение иностранцев относилось к неукраинцам, живущим на Украине». В книге MipnyK, П. Нарис юторп Оргашзацп Укранських Нацюналюпв / У 2-х т. — Мюнхен — Лондон — Нью-Йорк, 1968. — Т. 1: 1920—1939. — S. 127 ее автор объясняет: «Это был результат дискуссий о том, должно ли украинское государство дать полную свободу иностранцам даже тогда, когда они действуют против него, как это было в 1917— 1918 гг., или оно, наоборот, должно «поработить» их, если этого требуют безопасность и развитие украинского государства». Мирчук также объясняет, что слова «величайшее преступление» означают «убийство, которое член революционной организации должен без колебаний совершить, если потребуется для блага войны за независимость, от имени украинской нации». См. Poliszchuk, V. Gorzka prawda: zbrodniczosc OUN-UPA: spowiedz Ukrainca. — Toronto, 1995. — P. 74.

5. Yurkevich, M. Organization of Ukrainian Nationalists // Encyclopedia of Ukraine / Ed. by D. H. Struk. — Toronto, 1993. — Vol. 3. — P. 708.

6. См. Poliszchuk, V. Op. cit. — P. 74 и Marples, D. R. Stalinism in Ukraine in the 1940s. — New York, 1992. — P. 74.

7. Эти отрывки можно найти в кн.: Poliszchuk, V. Op. cit. — P. 95—96.

8. Следующий отрывок в книге Alliance for Murder: The Nazi-Ukrainian Nationalist Partnership in Genocide / Ed. by B. F. Sabrin. — New York, 1991. — P. 15 взят из газеты украинских националистов «Наш клич» от 3 июня 1938 г.: «Во всем мире развивается общественно-политический строй, который в одной стране проявляется как Фашизм, в другой — как Гитлеризм, а мы здесь называем это Национализмом». Кост Панькивский, председатель украинского регионального комитета во Львове, писал о членах

ОУН, как о «людях, которые в течение многих лет были связаны с фашистской и нацистской идеологией, проповедовали тоталитарные идеи и стремились к их воплощению в жизнь». Паньшвський, К. Роки шмецько! окупаци, 1941—1944. — New York, 1965. — P. 13.

Джон Армстронг (Armstrong, Jh.A. Ukrainian Nationalism. 3d ed. — Englewood, CO 1990. — P. 12), заявляет следущее: «Теория и учение украинских националистов были очень близки к фашизму, а в некоторых аспектах, например, по вопросу о „расовой чистоте", они шли даже дальше первоначальных фашистских воззрений». Относительно того, был ли украинский национализм фашистским на его ранней стадии (1919—1921 гг.) см. в книге: Motyl, A. J. The Turn to the Right. — P. 113—114, 162—169, 174—175.

9. Subtelny, O. Ukraine: A History. 2d. ed. — Toronto, 1994. — P. 442.

10. Эта фраза стала девизом украинских националистов. Она впервые была сформулирована Мико-лой Михновским, автором «Самостийной Украины» (MixHoecbKuu, М. I. Самостшна Украша. — Lwow, 1900), где он заявлял: «Всё, что на Украине не для нас, против нас. Украина для украинцев! До тех пор пока хоть один иностранный враг остается на нашей территории, мы не имеем права складывать оружия». Цит. по: Reshetar, J. S. The Ukrainian Revolution, 1917—1920: A study in Nationalism. — New York, 1972. — P. 2.

Мотыль (Motyl, A. J. The Turn to the Right. — P. 9) отмечает, что в основе программы Украинской революционной партии, базировавшейся в основном в Кракове, где она возникла в 1900 г., лежала брошюра Михновского, и эта партия поддерживала лозунги «Украина для украинцев» и «Единая, неделимая Украина, свободная от Кавказа до Карпат». Эти лозунги были приняты украинскими националистами после Первой мировой войны.

11. Прокламация ОУН (1929) // MipnyK П. Указ. соч. — S. 93.

12. Motyl, A. J. Ukrainian National Political Violence. — P. 50.

13. Himka, Jh.P. Western Ukraine between the Wars // Canadian Slavonic Papers. — 1992. — Vol. 34, No. 4. — P. 410.

14. Один из них был Ярослав Любович, член ОУН, убитый во время ограбления польского почтальона. Впоследствии в каждую годовщину его смерти появлялись статьи ОУН, восхвалявшие его храбрость в «борьбе против угнетения» и оплакивавшие его «героическую смерть».

15. См.: Motyl, A. Ukrainian National Political Violence. — P. 49—50.

16. Ibidem; Poliszchuk, V. Op. cit. — P. 130.

17. Тожецки отмечает, что с 1918 г. националисты «верно служили германским интересам». Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945). — Warszawa, 1972. — S. 322.

18. Ibid. — S. 110.

19. Ibid. — S. 181—182.

20. Купетський, X. Тарн, де сонце сходить: Спогади бойовика ОУН на Далекому Сходг — Toronto, 1988. См.: Poliszchuk, V. Op. cit. — P. 133.

21. Torzecki, R. Op. cit. — S. 182.

22. Poliszchuk, V. Op. cit. — P. 133, Torzecki, R. Die Rolle der Zusammenarbeit mit der deutschen Besatzungsmacht in der Ukraine für deren Okkupationspolitik 1941 bis 1944 // Europa unterm Hakenkreuz. Okkupation und Kollaboration (1938—1945). Beiträge zu Konzepten und Praxis der Kollaboration in der deutschen Okkupationspolitik / Zsgst. und eingel. von W. Röhr. — Berlin — Heidelberg, 1994. — S. 247.

23. Этот тезис трижды повторяется в исследовании Szczesniak, A.B.; Szota, W. Z. Droga donik^d. Dziatalnoit Organizacji Ukrainskich Nacjon- alistdw ijej likwidacja w Polsce. Warszawa, 1973. — S. 155, 193, 202. Этой же позиции придерживается Тор-жецки (См.: Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945). — S. 241). Р. Ильниц-кий, ссылаясь на события после 30 июня 1941 г., в сноске 28 говорит: «До этого момента они [украинские националисты] не отказывались от дальнейшего сотрудничества, а якобы превратили его в так называемое «ограниченное сотрудничество»». (Ilnytskyi, R. Deutschland und die Ukraine 1934— 1945. — Bd. 2. — München, 1958. — S. 190—258). Это также становится очевидным из приведенных документов СД и документов, содержащихся в сборнике: Kriegstagebuch des Kommandostabes Reichsführer SS, Tätigkeitsberichte der 1 und SS — Inf. Brigade, der 1 SS Kaw. — Wien — Frankfurt — Zürich, 1965 — серии, опубликованной «Europäische Perspektiven.» Среди недавно опубликованных статей о коллаборационизме украинских националистов см.: Torzecki, R. Die Rolle der Zusammenarbeit. — S. 239—272.

24. См. Ribbentrop, memorandum on Msgr. Voloshyn, May 6, 1939, Document NG-3292; Winch, M. Republic for a day. — London, 1939; Allen, W.E.D. The Ukraine. — London, 1940.

Микита Козакивский в стать «З неданого минуло-го» (Наше Слово. — 1977. — № 5. — С. 67—80) дает возможность взглянуть на природу этого правительства, возможно, в предвкушении будущей украинской республики, как ее представляли националисты. Сол Литман обобщает: «Малоизвестный отрезок украинской истории — короткий период (в несколько недель), когда националисты взяли

- 139

верх в правительстве в Транскарпатье, прежде чем Гитлер отнял эту область у них и передал ее Венгрии. Описывая этот факт, Микита Козакивский показывает, что украинский режим установил строгое законодательство против евреев, покончил со свободой прессы, политических партий, образовал концлагеря в немецко-фашистском духе». Litman, S. The Ukrainian Halchyna Division: A Case Study of Historical Revisionism // Holocaust Literature: A Handbook of Critical, Historical and Literary Writings / Ed. by S. S. Friedman. — Westport, 1993. — P. 297.

25. См.: Szefer, A. Dywersyjno-sabotazowa dzialalnosc wroclawskiej Abwhery na ziemiach polskich w przeded-niu agresji hitlerowskiej w 1939 r. // Biuletyn Glownej Komisji Badania Zbrodni Hitlerowskich w Polsce. — 1987. — V. 32. — S. 274, 281—82. См. немецкий документ «K — Organisation Ost-Galizien», S. 317.

26. Yurkevich, M. Galician Ukrainians in German Military Formations and in the German Administration // Ukraine During World War II: History and Its Aftermath: a Symposium / Eds. by Y. Boshyk, R. Waschuk; A. Wynnyckyj. — Edmonton — Downsview, Ont., 1986. — P. 70.

27. Canaris' Kriegstagebuchaufzeichnungen über die Konferenz im Führerzug in Illnau am 12. September 1939. Nuremberg Document 3047-PS; а также см.: Lahous-en, testimony // Trial of the Major War Criminals Before the International Military Tribunal (далее — TMWC). — Vol. 2. — P. 448, 478; Vol. 3. — P. 21. Цит. по: Dal-lin, A. German Rule in Russia, 1941—1945: A Study of Occupation Policies. — London, 1981. — P. 115.

28. Poliszchuk, V. Op. cit. — P. 132.

29. Luczak, C. Polska i Polacy w drugiej wojnie swiato-wej. — Poznan, 1993. — S. 349—350; Olszanski, T. (Lukaszöw, J.). Historia Ukrainy XX wieku. — Warsza-wa, 1993. — S. 165; Szefer, A. Op. cit. — S. 274.

30. Prus, E. Bluff XX wieku. — London, 1992. — P. 101, 105.

31. Torzecki, R. Die Rolle der Zuzammenarbeit ... — S. 245; Conason, J. To catch a Nazi // Village Voice. — 1986. — Feb. 11. — P. 19; Simpson, Ch. Blowback: America's recruitment of Nazis and Its effects on the Cold War. — New York, 1988. — P. 161.

32. Dallin, A. Op. cit. — P. 115 (n. 3). Чувства националистической фракции украинского сообщества в Канаде ясно выражены в следующем отрывке из статьи, озаглавленной «В 1939 г. Польша потерпит поражение» и появившейся в «Novyi Shliakh» (Wnnipeg) в январе 1939 г. Приводится цитата из книги Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945) ... — S. 178: «Мы признаем только одно знамя, все другие должны отступить, поскольку Украина есть и будет под знаменем национализма. Мы убеждаем или уничтожаем». Естественно,

это был призыв к борьбе на стороне Германии против Польши.

33. Stolze, affidavit, Document USSR-231 // TMWC. — Vol. 7. Цит. по: Dallin, A. Op. cit. — P. 116—117.

34. Armstrong, Jh.A. Op. cit. — P. 51.

35. После убийства Коновальца в 1938 г., совершенного Норбертом Валухом Джаненко, украинским агентом НКВД (Dallin, A. Op. cit. — P. 104, [editorial n.3]), Мельник был избран главой ОУН на второй ассамблее организации, проведенной в Риме 27 августа 1939 г. Он получил звание вождя (эквивалентное званию фюрера). О нем, как и обо всех последующих лидерах, говорили, что он несет ответственность только «перед Богом, нацией и собственной совестью». Yurkevich, M. Organization of Ukrainian Nationalists... — P. 709. Термин «Нация» в этой цитате должен определенно относиться к ОУН. После освобождения из Береза Катушка (5—10 сентября 1939 г.) Бандера и другие лидеры вступили в контакт с Абвером и после отдыха возвратились на свою базу (Владимир Кубилович назвал ее Коштелле) в Кракове. Там они поддерживали тесные связи с Абвером. Torzecki, R. Die Rolle der Zuzammenarbeit. — S. 242—244.

36. Luczak, C. Op. cit. — S. 349.

37. Armstrong, Jh.A. Op. cit. — P. 71, Torzecki, R. Polacy i Ukraincy. Sprawa ukrainska w czasie II wojny swiatowej na terenie II Rzeczypospolitej. — Warszawa, 1993. — S. 137, 155; Kosyk, W. The Third Reich and Ukraine. — New York, 1993. — P. 224; Littlejohn, D. The Patriotic Traitors: The History of Collaboration in German Occupied Europe, 1940—45. — Garden City, N.Y. — P. 269—270. Германские силы безопасности вооружали и снабжали такие организации, как Украинское народное подразделение самозащиты (УНС) и Полесская сечь. Document No. 129, Chief of SP and SD «Report No.4 from the Occupied Eastern Regions», May 22, 1942 // Kosyk, W. Op. cit. — P. 73. Формирование подразделения Боровца было задумано Андреем Ливинским, президентом УНР в эмиграции. Он принял присягу на верность «Третьему рейху» и получал стипендию от немцев. Инициативная группа, посланная на Волынь под руководством Бо-ровца, состояла из бывших петлюровских офицеров. См. Torzecki, R. Die Rolle der Zuzammenarbeit. — S. 242.

38. Armstrong, Jh.A. Op. cit. — P. 52.

39. FHQ and OKW/WFA, «Directive No.4», September 25, 1939, U. S. Department of State // Documents on German Foreign Policy. — Series D. — Vol. 8. — Washington, D.C., 1954. — P. 135. Цит. по: Dallin, A. Op. cit. — P. 116.

40. Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945). — S. 190.

140 -

41. Szczesniak, A.B.; Szota, W. Z. Op. cit. — S. 96.

42. Ibidem.

43. Olszanski, T. Op. cit. — S. 165.

44. Szczesniak, A.B.; Szota, W. Z. Op. cit. — S. 102.

45. Kamenetsky, I. Some Aspects of Ukrainian Politics of National Self-Determination in View of Hitler's «Drang Nach Osten» // Ukrainian Historian. — 1990. — Vol. 27. — P. 107.

46. Szczesniak, A.B.; Szota, W. Z. Op. cit. — S. 102—103.

47. Kosyk, W. Op. cit. — P. 129.

48. Szczesniak, A.B.; Szota, W. Z. Op. cit. — S. 103.

49. Shtul, O.; Stakhiv, Ye. OUN Expeditionary Groups // Encyclopedia of Ukraine. — Vol. 3. — P. 740—741; Kosyk, W. Op. cit. — P. 82, 94, 108—9, 121. См. также: Kamenetsky, I. Hitler's Occupation of Ukraine (1941—1944). A Study of Totalitarian Imperialism. — Milwaukee, 1956. — P. 55; Magocsi, P. R. Galicia: A Historical Survey and Bibliographic Guide. — Toronto, 1983. — P. 213. Фразу в кавычках см.: Friedman, Ph. Ukrainian-Jewish Relations during the Nazi Occupation // The Nazi Holocaust / Eds. by M. R. Marrius. — Vol. 5, Pt. 1 — Westport — London, 1989. — P. 365.

50. Dallin, A. Op. cit. — P. 118.

51. Ibidem.

52. Document No.55, «Memorandum of the Organization of Ukrainian nationalists on the Soluton to the Ukrainian Question», June 15, 1942 // Kosyk, W. Op. cit. — P. 503—504.

53. Dallin, A. Op. cit. — P. 115.

54. Document No.42, «Letter from Schickendanz to von Stutterheim», September 17, 1940 // Kosyk, W. Op. cit. — P. 490.

55. Document No.43, September 18, 1940, «Letter from Schickendanz to Heydrich» // Kosyk, W. Op. cit. — P. 490.

56. Friedman, Ph. Op. cit. — P. 363. Этот комитет отличался от УТсК (Украинского Центрального Комитета), основанного в Кракове весной 1940 г. под руководством Владимира Кубиловича, а также от УНК (Украинского Национального Комитета), образованного 12 марта 1945 г.

57. Центральный Государственный Архив Октябрьской Революции, Киев, ф. 3833, оп. 1, д. 41, л. 6. По свидетельству очевидца, украинцы готовились торжественно встретить немцев. Они построили триумфальную арку со свастикой и трезубцем в цветах немецкого и желто-синего флагов, вывесили лозунги «Хайль Гитлер!», «Да здравствует независимая Украина!» См. в: Komunikaty Towarzystwa imienia Romana Dmowskiego / Pod redakj J. Giertych. — Londyn, 1970. — S. 326.

58. Friedman, S. S. Pogromchik: The Assassination of Simon Petlura. — New York, 1976. — P. 374.

59. Reidinger, G. The SS: Alibi of a Nation, 1922—1945. -New York, 1968. — P. 204.

60. Gilbert, M. The Holocaust: A History of the Jews of Europe During the Second World War. — New York, 1987. — P. 163—65, 168.

61. Ibid. — P. 173.

62. Dallin, A. Op. cit. — P. 119 и n. 2. Курсив мой. Его ссылки на эксцессы бандеровцев по отношению к русским, полякам и евреям относятся к: Deutsche Soldaten sehen die Sowjetunion / Hrsg. von W. Diewerge. — Berlin, 1941. — S. 45; Einsatzgruppen Reports, July 16, August 9, 28, 1941; Яровой, П. К десятой годовщине великой провокации // Социалистический вестник. — New York, 1951. — Vol. 31. — P. 138—149; В работе Александра Кор-мана (Korman, A. Z krwawych dni Lwowa 1941 roku: krwawy bl^kitno-zolty tydzien Ukrainskiej irredenty. — London, 1989. — P. 17—23) приводится список из 25 имен убитых профессоров и членов семей, даны их краткие биографии.

63. Torzecki, R. Polacy i Ukraincy. — S. 118—119.

64. Poliszczuk, W. Prawda musi bye klarowana, oskarzenie precyzyjne // Gazeta. — Toronto, 1994. — Christmas; Idem. Gorzka prawda — zbrodniczosc OUN-UPA — rozprawa doktorska. — Toronto, 1995. — P. 1—55.

65. Wiesenthal, S. Justice, Not Vengeance. — New York, 1989. — P. 36.

66. Bonusiak, W. Kto zabil profesorow lwowskich. — Rzeszow 1985. — S. 37—38.

67. См.: Poliszczuk, W. Gorzka prawda. — P. 157.

68. Kazn profesoröw Iwowskich — iipiec 1941. Studia oraz relacje i dokumenty zebrane i opracowaneprzez Zyg-munta Alberta / Pod red. W. Wrzesinski. — Wroclaw, 1989. — S. 305—306. Цит. из письма Александра Кармана редактору «Semper Fidelis» // Semper Fidelis. — Wroclaw, 1990. — V 4, No. 5. — S. 54.

69. Brockdorff, W. Kollaboration oder Widerstand: Die Zusammenarbeit mit den Deutschen in den besetzten Ländern wahrend des zweiten Weltkrieges und deren schreckliche Folgen. — Münch, 1968. — S. 106.

70. Bihl, W. Ukrainians in the Armed Forces of the Reich: The 14th Waffen Grenadier Division of the SS // German-Ukrainian Relations in Historical Perspective / Eds. by H. — J. Torke and Jh. — P. Himka. — Toronto, 1994. — P. 140.

71. Alfred Rosenberg, «Denkschrift Nr. 2» // Dallin, A. Op. cit. — P. 109.

72. Szczesniak, A.B.; Szota, W.Z.. Op. cit. — S. 106.

По словам Даллина (Dallin, A. Op. cit. — P. 119— 120, n. 4), текст «декларации независимости» доступен в двух версиях. Одна заканчивается словами «Да здравствует руководитель ОУН Степан Бандера!». Другая включает фразу «Слава героической германской армии, ее фюреру Адольфу Гитлеру!». В дей-

- 141

ствительности существует несколько версий этой декларации. Перевод первой машинописной копии «Акта о провозглашении Украинского Государства» см. в кн.: Armstrong, Jh.A. Op. cit. — P. 56—57. Однако в этой версии почти нет слов, процитированных выше. Версию на украинском языке см.: Зборiвски вгсп. — 1941. — 31 липня (перепечатано: Ukrainian Historian. — 1990. — Vol. 27. — P. 112—113).

73. См.: Alliance For Murder. — P. 245, включая фотокопию на немецком языке.

74. См.: Armstrong, Jh.A. Op. cit. — P. 58.

75. Torzecki, R. Die Rolle der Zuzammenarbeit . — S. 269.

76. На допросе Бандеры заместитель министра Эрнст Кундт сказал: «Германский Вермахт и фюрер, завоевавшие эту страну, имеют право формировать правительство. Именно фюрер имеет право устанавливать правление». Document No. 61, «Text of a Conversation between Representatives of the German Administration with Members of the Ukrainian National Committee and Stepan Bandera,» July, 3, 1941, Krakow // Kosyk, W. Op. cit. — P. 511.

77. Как процитировано в Marples, D. R. Op. cit. — P. 50.

78. Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945). — S. 236. Допросы происходили в Кракове. Несколько эмигрантов с Украины, включая Бандеру, были помещены под домашний арест 2 июля 1941 г. Затем лидеры националистов были перевезены в Берлин. См.: Document No. 60, Chief of SP and SD, «Excerpt from the Report on Events in the USSR No. 11,» July 3, 1941 // Kosyk, W. Op. cit. — P. 508—509 и Document No. 63, Chief of SP and SD, «Excerpt from the Report on Events in the USSR No. 13,» July 5, 1941 // Ibid. — P. 512— 513. Информация фигурирует в: Document No. 65, «Hitler's Meeting with Rosenberg, Lammers, Keitel, Goering [sic] and Borman», July 16, 1941, The Führer Headquarters // Ibid. — P. 516, notes. (Между прочим, несколько раз было показано, что Розенберг имеет слабость к украинцам, он также хочет значительно расширить старую Украину).

79. Torzecki, R. Polacy i Ukraincy. — S. 124. Dallin, A. Op. cit. — P. 120, отмечает, что «с Бандерой обращались уважительно»; Szczesniak, A.B.; Szota, W.Z.. Op. cit. — S. 119, заявляют, что из Зелленбау Бандера все еще продолжал руководить националистическим движением. В соответствии с Torzecki, R. Polacy i Ukraincy. — S. 315, Бандера, однако, потерял все контакты с ОУН в первом квартале 1942 г.

80. Szczesniak, A.B.; Szota, W.Z.. Op. cit. — S. 118—119.

81. Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945). — S. 247.

82. Ibid. — S. 256.

83. Torzecki, R. Polacy i Ukraincy. — S. 126.

В отрывке из телеграммы, полученной 10 августа 1941 г. Верховным Командованием Одиннадцатой Армии, говорится: «После консультации с рейх-сминистром по восточным оккупированным территориям организация Ролан должна быть исключена из кампании по политическим причинам». По данным Козика, только Нахтигаль был поставлен под руководство фон дем Бах-Зелевского и его «201-го батальона полицейской защиты». Он отмечает, что до того, как Ролан был послан в Вену (в Мейерлинг), он был разоружен с помощью немецкого оружия.16 сентября 1941 г. в ходе нападения на бюро ОУН-Б в Вене несколько украинских офицеров и унтер-офицеров Ролана, включая Ричарда Джеру, были арестованы и интернированы в концлагерь. Kosyk, W. Op. cit. — P. 132—135.

84. В меморандуме от 16 июля 1941 г. приводятся материалы дискуссии между Гитлером, Розенбергом, Ламмерсом, Кейтелем и Герингом. Nazi Conspiracy and Aggression (далее — NCA). — Vol. 7. — P. 1087; Trial of the War Criminals Before the Military Tribunal (далее — TWC), Nuremberg Document 221-L // Kamenetsky, I. Hitler's Occupation of Ukraine. — P. 68.

85. Littman // Holocaust Literature . — P. 285.

86. См.: Poliszczuk, W. Gorzka prawda . — P. 160.

87. Цит. по: Szczesniak, A.B.; Szota, W.Z.. Op. cit. — S. 112.

88. Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945). — S. 292—293.

89. Torzecki, R. Polacy i Ukraincy. — S. 125.

90. Armstrong, Jh.A. Op. cit. — P. 135; Szczesniak, A.B.; Szota, W.Z.. Op. cit. — S. 327. Эти аресты последовали за конфискацией антинацистской брошюры ОУН-М.

91. Chief of SP and SD, «Report on Events in the USSR, No. 15,» July 7, 1941, NO 5154 // Armstrong, Jh.A. Op. cit. — P. 63.

92. Dallin, A. Op. cit. — P. 121, n. 3.

93. Document No. 64, «Excerpt from the Report on Events in the USSR No. 23,» July 15, 1941 // Kosyk, W. Op. cit. — P. 513.

94. Письмо Бандеры на немецком языке можно найти в Ukrainian Historian. — 1988. — Vol. 25. — P. 193.

95. Chief of the Security Police and the SD, «Operational Situation Report USSR No. 56,» August 18, 1941, in Arad et al., p. 92.

96. См.: Sabrin, B. F. Alliance For Murder: The Nazi-Ukrainian Nationalist Partnership in Genocide. — New York, 1991. — P. 50. (Архив истории партии при Центральном комитете Коммунистической партии Украины, ф. 57, оп. 4, д. 4, л. 131—132).

97. Torzecki, R. Polacy i Ukraincy . — S. 135—136.

98. См. в: Szczesniak, A.B.; Szota, W. Z. Op. cit. — S. 119. Согласно данным, содержащимся в работе

142 -

Kosyk, W. Op. cit. — P. 207, это письмо было написа-но14 января 1942 г.

99. Document No. 111, «Statement of Governor General Frank on the Subject of Ukrainians,» December 16, 1941 // Kosyk, W. Op. cit. — P. 553.

100. Szczesniak, A.B.; Szota, W. Z. Op. cit. — S. 121.

101. Torzecki, R. Polacy i Ukraincy. — 245.

102. Document No. 86, Chief of SP and SD, «Excerpt from the Report on Event in the USSR No. 79,» September, 19, 1941 // Kosyk, W. Op. cit. — P. 533.

103. Document No. 99, Chief of SP and SD, «Excerpts from the Report on Event in the USSR No. 126» October 29,

1941 // Kosyk, W. Op. cit. — P. 543.

104. Document No, 124, Chief of SP and SD, «Excerpt from the Report on Events in the USSR No. 191,» April 10,

1942 // Kosyk, W. Op. cit. — P. 567—568.

105. Юркевич в работе «Organization of Ukrainian Nationalists // Encyclopedia of Ukraine. — Vol. 3. — P. 708», отмечает: «Членами ОУН были преимущественно студенты и молодые люди. Надежной статистики нет. Но, по оценкам, число членов ОУН доходило до 20 тыс. (1939).

106. См.: Document No. 135, Chief of SP and SD, «Report No. 14 from the Occupied Eastern Regions,» July 31, 1942 // Kosyk, W. Op. cit. — P. 577.

107. См. Document No, 143, Chief of SP and SD, «Report No. 22 from the Occupied Eastern Regions,» September 25, 1942 // Kosyk, W. Op. cit. — P. 589.

108. Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945). — S. 246—247.

109. Szczesniak, A.B.; Szota, W. Z. Op. cit. — S. 120—121.

110. Воспоминания Хаима Хиршмана, записанные его женой Полой, см.: Gilbert, M. Op. cit. — P. 306, а также: P. 304, 414—416, 500.

111. Четыре эйнзацгруппы были созданы непосредственно перед вторжением в Советский Союз. В составе групп было около трех тысяч человек, за шесть месяцев они уничтожили около полумиллиона человек. Stein, G. H. The Waffen SS: Hitler's Elite Guard at War, 1939—1945. — Ithaca, N.Y, 1984. — P. 263.

Основываясь на работе Possony, S. Anti-Semitism in the Russian Area // Plural Societies. — 1974. — Winter. — P. 91—92, Богдан Витвицкий отмечает, что, по данным израильского бюро по расследованию военных преступлений, «11 тыс. украинцев участвовало в антиеврейских мерах, таких как убийства и депортации». Данная оценка представляется крайне заниженной, и ей нет оправдания. См.: Vitvitsky, B. Slavs and Jews: Consistent and Inconsistent Perspectives on the Holocaust // A Mosaic of Victims: Non-Jews Persecuted and Murdered by the Nazis / Eds. by M. Berenbaum. — New York, 1990. — P. 105, а также P. 106—107.

112. Цит. по: Friedman, Ph. Ukrainian-Jewish Relations. — P. 364, а также см.: УПА в свита шмець-ких докуменпв. — T. 6. — Торонто, 1983. — С. 41.

113. Einsatzgruppen report No. 24, July 16, 1941, p. 5, YVA 051/ER-24. Цит. по: УПА в свита шмецьких докуменпв... — С. 111. Эта фразатакже встречается в докладе: the Chief of the Security Police and Security Services, «Operational Situation Report USSR No. 126,» October 27, 1941 // The Einsatzgruppen reports: selections from the dispatches of the Nazi Death Squads' campaign against the Jews July 1941-January 1943 / Eds. by Y. Arad, S. Krakowski, S. Spector. — New York, 1989. — P. 210. См. также: Friedman, Ph. Ukrainian-Jewish Relations. — P. 367.

114. Janik, B. Bylo ich trzy. — Warszawa, 1970. — S. 70. Например, в августе, получив от группы украинских «сборщиков грибов» из Кисорича информацию о существовании подпольного еврейского убежища, украинская полиция под руководством Химчака немедленно явилась в убежище и всех расстреляла.

115. Torzecki, R. Polacy i Ukraincy. — S. 135.

116. Ainsztein, R. Jewish Resistance in Nazi-Occupied Eastern Europe: With a Historical Survey of the Jew As Fighter and Soldier in the Diaspora. — New York, 1975. — P. 252.

117. Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945). — S. 290. В докладе эйнзацгруппы говорится: «На Волыни группа Бандеры особенно активна, украинцы в составе немецкой армии используют свое положение в национальных и партийных целях. Они насаждают своих мэров и оказывают большое влияние на всю украинскую милицию». Chief of Security Police and SD, «Operational Report USSR No, 50,» August 12, 1941 // The Einsatzgruppen reports. — P. 83.

118. Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945). — S. 242. Дмитро Палив ранее был лидером небольшой партии в Польше. Позднее он стал основным организатором и одним из высших офицеров в СС-Галичине. См.: Armstrong, Jh. A. Op. cit. — P. 128.

119. Spector, S. Ukrainische Hilfspolizei // Encyclopedia of the Holocaust / Ed by I. Gutman. — Vol. 4. — New York, 1990. — P. 1530—1531.

120. Hilberg, R. Perpetrators, Victims, Bystanders: The Jewish Catastrophe, 1933—1945. — New York, 1992. — P. 94.

121. См.: Gilbert, M. Op. cit. — P. 206.

122. Hilberg, R. The Destruction of the European Jews. — Chicago, 1961. — Vol. 1. — P. 313—314.

123. Torzecki, R. Polacy i Ukraincy . — S. 136; Weiss, A. The Holocaust and Ukrainian Victims // A Mosaic of Victims. — P. 112.

143

124. Hilberg, R. Perpetrators, Victims, Bystanders. — P. 93, 95.

125. Название «УПА» впервые было использовано партизанами Тараса Боровца на Волыни в декабре 1941 г.

В конце лета 1942 г. ОУН-Б послало Василя Сидора («Шелеста») на Волынь и в Полесье, основать собственную УПА с помощью Романа Дмитро Клачкивского («Клима Савура», «Охрима», «Клима», «Крымского», «Омельяна» — регионального командира ОУН-Б). Считается, что датой основания ОУН-Б является 14 октября 1942 г. — день, когда возникло первое подразделение этой «армии». Летом и осенью многочисленные подразделения самозащиты (Самооборонш Кущовi Вщщли или СКВ) были образованы в Полесье и на Волыни. Они состояли из местных украинцев, взявшихся за оружие по распоряжению ОУН-Б. Не желая оставаться в стороне, ОУН-М весной 1943 г. сформировал аналогичное подразделение под тем же названием. Когда попытки объединить все три УПА провалились, ОУН-Б атаковала силы Мельника в июле и Боровца в августе 1943 г. и успешно принуждала большинство сторонников Мельника и Боровца под страхом смерти присоединиться к фракции Бандеры. В июле 1943 г. военные подразделения под названием Украинская Национальная Самозащита (Украшська нацюнальна Самооборона или УНС) были сформированы в Восточной Галиции. Центральное командование всех сил УПА было сформировано примерно 22 ноября 1943 г. под руководством Романа Шухевича в качестве главнокомандующего. Он же был президентом ОУН-Б.

Хотя Шухевич официально распустил УПА 3 сентября 1949 г. (он умер во время сражения с советскими войсками 5 марта 1950 г. в деревне подо Львовом), небольшие очаги сопротивления продолжали существовать под руководством Василя Кука («Коваля», «Медведя»), а после ареста Кука советскими силами безопасности в октябре 1952 г. — под руководством Кости Химмельрейха вплоть до 1954 г. Armstrong, Jh.A. Op. cit. — P. 71, 113.

126. Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945). — S. 302.

127. Torzecki, R. Polacy i Ukraincy. — S. 246.

128. Stein, G. H. The Waffen SS. — P. 185.

129. Kubiiovych, V. Meni 85. — München, 1985. — S. 113—14. Высказывание Литмана см.: Holocaust Literature. — P. 290.

130. Kubiiovych, V. Op. cit. — S. 1б9. См. также: Torzecki, R. Die Rolle der Zusammenarbeit. — S. 243.

131. Kubiiovych, V. Appendix A: Origins of the Ukrainian Division 'Galicia' II Heike, W. — D. The Ukiainian

Division «Galicia,» 1943—45: A Memoir. — Toronto, 1988. — P. 144. Эдвард Прус сообщает, что 6 февраля 1943 г. Мельник написал письмо фельдмаршалу Кейтелю, о котором было доложено Гиммлеру. В нем, в частности, говорилось: «Представляется, что пришло время включить Украину (т. е. Галицию) в антибольшевистский фронт. Мы страстно желаем принять участие (в борьбе) и отдать себя в распоряжение руководства германских вооруженных сил». Prus, E. Melnykowcy: kolaboracja czy opor. — Wroclaw, 1994. — P. 31—32.

132. Bihl, W. Op. cit. — P. 156.

Выделено мною. Письмо без даты, но из контекста видно, что оно было послано Гиммлеру вскоре после образования СС-Галичины. Литтлджон замечает: «Требовалось, чтобы волонтеры для новой дивизии принадлежали к восточным католикам (униатам)». (Littlejohn, D. The Patriotic Traitors. — P. 315). Поэтому было удобно исключить всех поляков и русских сторонников римско-католической и православной веры соответственно.

133. Torzecki, R. Polacy i Ukraincy. — S. 247.

Из примерно 100 тыс. добровольцев были приняты менее 30 тыс. (Dallin, A. Op. cit. — P. 598). Литтман (Holocaust Literature. — P. 281—282) рассказывает: немецкая документальная кинохроника того периода показывает добровольцев только что образованной дивизии Галичина, марширующих на параде перед Губернатором Вахтером во Львове 16 июля 1943 г. Будучи еще в гражданской одежде, они гордо демонстрируют знаки СС и свастику наряду с га-лицийским львом, проходя рядами по 4 человека на вокзал и далее в учебный центр. В такой же церемонии в Коломые, как показано в трофейной немецкой хронике, Вахтер обращается к украинским рекрутам со следующими словами: «Присоединившись к добровольцам, вы показываете, что неравнодушны к борьбе, идущей в Европе, и желаете с оружием в руках служить Фатерлянду и новой Европе».

134. Littlejohn, D. Foreign Legions of the Third Reich. — Vol. 4: Poland, the Ukraine, Bulgaria, Romania, Free India, Estonia, Latvia, Lithuania, Finland and Russia. — San Jose, CA, 1987. — P. 29.

135. Bihl, W. Op. cit. — P. 145. Эта форма присяги содержится в приказе на развертывание, отданном из штаб-квартиры СС 30 июля 1943 г.

136. Ridna Zemlia. — Lwow, 26.12.1943.

137. Yurkevich, M. Organization of Ukrainian Nationalists. — P. 77.

138. Kubiiovych, V. «Appendix B: Appeal to Ukrainian Citizens and Youth by the Central Committee President on the Formation of the Ukrainian Division 6 May 1943» // Heike, W. — D. Op. cit. — P. 146, 148, курсив мой.

144 -

139. Armstrong, Jh.A. Introduction // Heike, W. — D. Op. cit. — P. xix.

140. О передаче денег см. в работе Alliance For Murder. — P. 258. В сопроводительной надписи читаем: «Фотокопия документа, описывающего передачу денег от нацистской администрации генерал-губернаторства в сумме 360 000 оккупационных злотых в казначейство Митрополита Шептицко-го». «Мой офис не требует счета на эти деньги», — многозначительно подчеркивается в документе.

141. Armstrong, Jh. A. Ukrainian Nationalism. — P. 127, 131.

142. Idem. Introduction. — P. xx.

143. Idem. Ukrainian Nationalism. — P. 127—128.

144. Idem. Introduction. — P. x.

145. Верига, В. // Вюл Комбатанта. — 1968. — Ч. 5. — № 6. — С. 23.

146. Polomski, F. Aspekty rasowe w postepowaniu z robot-nikami przymusowymi i jencami wojennymi III Rzeszy: (1939—1945). — Wroclaw, 1976. — P. 97 n.

147. Spector, S. Ukrainska Povstanska Armyia // Encyclopedia of the Holocaust . — P. 1531—1532; Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945) . — S. 328. Однако в докладе Армии Крайовой от 10 мая 1944 г. говорится о концентрации сил УПА в пяти регионах Восточной Польши, что противоречит этому положению. В соответствии с этим докладом, по крайней мере, на 10 мая 1944 г. немецко-украинское сотрудничество продолжалось. См.: AK w dokumentach 1939—1945, vol. 3, April 1943 — July 1944 / Eds. by H. Czarnocka et al. — London, 1976. — P. 443.

148. Dallin, A. Op. cit. — P. 622.

149. Spector, S. The Holocaust of Volhynian Jews. — P. 272.

150. Szczesniak, A.B.; Szota, W. Z. Op. cit. — S. 199, 202.

151. TMWC. — Vol. 7. — P. 273.

152. Torzecki, R. Die Rolle der Zusammenarbeit. — S. 267.

153. Kamenetsky, I. Hitler's Occupation of Ukraine. — P. 62. См. также: Friedman, Ph. Op. cit. — P. 379 и Paldiel, M. The Path of the Righteous: Gentile Rescuers of Jews during the Holocaust. — New York, 1993. — P. 266.

154. Heike, W. — D. Op. cit. — P. 136.

155. Dallin, A. Op. cit. — P. 122.

156. Loftus, Jh. The Belarus Secret. — New York, 1982. — P. 104.

157. Украино-Американская Лига в письме в Госдепартамент решительно протестовала против намерений допустить в страну людей, сотрудничавших с немецкими фашистами в ходе террора против украинского, польского и еврейского населения Западной Украины (бывшей польской территории), или солдат дивизии СС-Галичина, которые сражались против американской и британской армии в Италии, или тех, кто был в составе вооруженных банд, помогавших немецким фашистам терроризировать и преследовать людей из стран-союзников. Они помогали немцам в лагерях смерти в уничтожении не только украинцев, поляков и евреев, но и граждан Великобритании, Франции и США. Aarons, M., Loftus, Jh. Unholy Trinity: How the Vatican's Nazi Networks Betrayed Western Intelligence to the Soviets. — New York, 1991 — P. 194.

158. Кристофер Симпсон отмечает: Генерал Павло Шан-друк, лидер Украинского Комитета Освобождения, основанного под эгидой нацистов, обратился к архиепископу Ивану Бучко (Ааронс и Лофтус называли его «фанатичным украинским националистом» (См.: Ibid. — P. 175), высокопоставленному прелату в Риме, который специализировался на украинских проблемах при папском престоле. Шандрук умолял Бучко вмешаться от имени украинских солдат, служивших в подразделениях СС и, в частности, в 14 дивизии Ваффен СС — Галичина. Он надеялся, что архиепископ сможет выйти на самого папу с призывом генерала о милосердии от имени его людей. Позднее Шандрук вспоминал: «Я узнал от архиепископа, что в результате его ходатайства перед Его Святейшеством солдаты дивизии были классифицированы как простые заключенные (а не как военнопленные) и агентам большевиков было запрещено посещать лагеря, где они содержались». (Simpson, Ch. Op. cit. — P. 180—181). По всей Германии украинские эсэсовцы начали получать продовольствие как «жертвы нацистов».

159. Alliance for Murder. — P. 241—242.

160. Armstrong, Jh. A. Ukrainian Nationalism. — P. 219.

- 145