CC BY
193
описывались переговоры с представителями УПА, условия соглашений, опознавательные знаки, нелепо отрицать сотрудничество «героев борьбы за свободу Украины» с оккупантами.
На Волыни с 1941 г. действовали отряды петлюровцев во главе с «атаманом Тарасом Бульбой»1, называвшие себя Украинской повстанческой армией - это название в 1943 г. присвоили прибывшие на Волынь галицийцы. Командир петлюровской УПА после Второй мировой войны написал воспоминания, в которых галицийские националисты предстают, мягко говоря, в неприглядном свете.
Поляки скрупулезно собрали факты о так называемой «Волынской резне» - геноциде галицийской УПА в отношении мирного польского населения.
Материалы об использовании абвером галицийских националистов были представлены на Нюрнбергском процессе, об этом говорили свидетели, в частности Э. Лахузен2, из которого «советы» показаний не выбивали.
Наконец, есть советские архивы, документы которых невозможно огульно объявить фальшивками. Помимо секретной информации, не предназначавшейся для публикаций, там сохранилось много трофейных
1 Бульба (Боровец) Тарас - родился в 1908 г. в селе Быстричи на Полесье в крестьянской семье. Владелец каменоломни, публицист. Активно сотрудничал с петлюровским правительством в изгнании, возглавлял подпольную организацию «Украинское национальное возрождение». С 1939 г. - на территории оккупированной немцами Польши. После нападения гитлеровцев на СССР создал из жителей Полесья вооруженные отряды «Полесская сеч», нападавшие на отступающие советские части, по договоренности с управлением тыла вермахта организовал Украинскую милицию. В ноябре 1941 г. отказался выполнить приказ оккупационной администрации о роспуске милиции, сдаче оружия, с частью милиционеров ушел в леса, провозгласил создание УПА, которая борется с оккупантами за восстановление Украинской народной республики. Активных действий избегал, выжидая взаимного ослабления Германии и СССР. В октябре 1943 г. с приближением Красной армии приказал сторонникам не оказывать ей сопротивления, перейти в подполье. После Второй мировой войны - в эмиграции. Умер в 1981 г.
2 Лахузен Эрвин - участник Первой мировой войны, с 1918 г. офицер австрийской армии, с 1935 г. возглавлял австрийскую военную разведку. После аншлюса переведен в абвер: заместитель начальника I отдела (разведка), с 1939 г. начальник II отдела (диверсии и саботаж в странах противника). Генерал-майор (1.1.1945). В мае 1945 г. арестован американской контрразведкой, выступал в качестве свидетеля обвинения на Нюрнбергском процессе.
документов различных группировок ОУН, УПА, которые раскрывают их преступную сущность.
Такая источниковая база позволяет создать целостное представление о галицийском национализме, который, даже будучи очищенным от советских умолчаний, извращений и оскорбительных эпитетов, никак не соответствует претензиям на роль общеукраинской идеологии.
Идеология так называемого «украинского национализма» оформилась после Первой мировой войны в Галиции - на территории, которая после распада Галицко-Волынского княжества в 1387 г. отошла к Польше. После первого раздела Польши в 1772 г. - до 1918 г. входила в состав Автро-Венгерской империи как Восточная Галиция. С 1919 по 1939 г. -была частью возрожденного Польского государства под названием Малопольши.
В условиях, кардинально отличающихся от исторической судьбы населения Украины, сформировалась особая этническая группа, отличающаяся от украинцев языком, религией, психологическим типом личности, физическими данными, за представителями которой закрепилось название русины или руте-ны. Они составляли большинство населения Восточной Галиции, но были представлены в основном малоземельными крестьянами. Малочисленную интеллигенцию составляло преимущественно униатское духовенство. По данным австрийской переписи, в начале ХХ в. в промышленном производстве Галиции было занято 26,4% евреев, 8,6% поляков, 1,4% русин. Закономерно, что важной составляющей русинского менталитета стал комплекс национальной неполноценности, особенно остро проявлявшийся у интеллигенции, практически лишенной карьерных перспектив: торговля, промышленность, государственная служба находились в руках евреев, поляков, немцев.
Название «галицийские украинцы» стало применяться по отношению к русинам с подачи австро-венгерских властей - по мере сближения с Германией, подготовке к Первой мировой войне они все более активно разыгрывали против России «украинскую карту», утверждая на международной арене мнение о Галиции как об «украинском Пьемонте». Во Львове проводились съезды украинских сепаратистов, издавалась для рас-
пространения на Украине соответствующая литература.
Среди русин термин «украинцы» воспринимался не как этническая, а как политическая характеристика. Массовое культурнополитические течение в среде русинского населения, ориентировавшееся на «единство всех русских земель», называлось «русофильство» или «москвофильство». За незначительной по сравнению с ним группой конформистов, рассчитывающей обеспечить этническое равноправие с помощью австрийских властей, закрепилось название «украи-нофилов» или «украинцев».
Суть австрийского замысла стала ясна с первых дней Первой мировой войны: 2 августа 1914 г. в Галиции была создана Главная украинская управа - из представителей галицийских политических партий, 4 августа -Союз освобождения Украины - из российских эмигрантов. Своей задачей они провозгласили создание Украинского государства под протекторатом Австро-Венгрии и предложили создать из галицийцев отдельную воинскую часть - легион Украинских сече-вых стрельцов (УСС). Венские власти определенных обязательства на себя не взяли, заявили, что их позиция будет определяться вкладом галицийцев в победу над Россией, поддержкой, которую они получат на Украине.
Бесперспективность «украинской карты» стала очевидна очень скоро: вступившая в Галицию российская армия встретила поддержку большинства населения, легион УСС, насчитывавший 2,5 тыс. человек, никакой военной ценности не представлял. В ноябре 1916 г. последовал манифест австрийского императора о предоставлении Польше государственности, в ее состав включалась Галиция. Вопрос об украинской государственности отпал. Сечевые стрельцы в июне 1917 г. сдались русским.
В ноябре 1918 г. во Львове бывшие депутаты австро-венгерского парламента, галицийского сейма, опираясь на 1200 гали-цийцев, служивших в австро-венгерской армии, провозгласили Западно-украинскую народную республику (ЗУНР), но противостоять полякам не смогли. Правительство ЗУНР выехало в Вену, чтобы решать судьбу Галиции дипломатическим путем, его войска, так называемая Украинская Галицкая армия (УГА), отступили на Украину, где у власти
находились петлюровцы. Из галицийцев сформировали «осадный корпус сечевых стрельцов», пользуясь тем, что они плохо ориентировались в обстановке на Украине, а украинцы не понимали галицийского диалекта, стрельцов использовали для подавления многочисленных антипетлюровских выступлений.
В январе 1919 г. Директория объявила о включении ЗУНР в состав Украинской народной республики, но Антанта, от которой петлюровцы полностью зависели, скептически относилась к перспективам украинской государственности, делала ставку на белые армии и Польшу. В декабре 1919 г. Петлюра заключил с поляками договор о совместном походе на Киев, признав их права на Галицию. Поход провалился, большая часть сече-вых стрельцов, которая к этому времени перешла на сторону Красной армии, оказалась в польском плену.
В 1920 г. правительство ЗУНР, используя затянувшуюся демаркацию послевоенных государственных границ, в том числе Польши, предприняло попытку убедить Антанту в целесообразности государственной самостоятельности Галиции. По его инициативе в Праге состоялась встреча галицийцев, служивших в легионе УСС, УГА. Было принято решение создать Украинскую военную организацию (УВО). Возглавить ее пригласили бывшего кадета австро-венгерской армии, а затем командира «осадного корпуса сечевых стрельцов», петлюровского полковника Е. Коновальца1. УВО избрала тактику «малой войны», пытаясь постоянными актами саботажа, диверсий, террора убедить Антанту в невозможности польской юрисдикции в Галиции.
1 Коновалец Евген - родился в 1891 г. в селе Заш-кив Львовского повита в семье учителя. В годы Первой мировой войны призван в Австро-Венгерскую армию, попал в русский плен. С провозглашением Украинской народной республики создает при поддержке С. Пет-люры из военнопленных галицийцев Осадный корпус сичевых стрельцов, полковник. После установления на Украине советской власти уехал за границу. В 1921 г. вернулся в Галицию, возглавил Украинскую военную организацию (УВО), которая пыталась оказывать вооруженное сопротивление полонизации Галиции. В 1923 г. завербован абвером, переехал в Берлин, откуда руководил Краевым командованием УВО в Галиции, выполнявшем разведывательные и диверсионные задания. В 1929 г. провозглашен вождем ОУН, продолжал сотрудничать с абвером. В мае 1938 г. убит, обстоятельства его гибели до конца не выяснены.
С политической точки зрения такая тактика не имела перспективы: держава-
победительница делала ставку на сильную Польшу, способную остановить распространение большевизма. 14 марта 1923 г. Совет послов Антанты, даже не выслушав представителей ЗУНР - их не пустили на заседание, без всяких оговорок передал Польше суверенные права над Галицией. Польская полиция - дефензива, широко используя провокаторов, успешно боролась с галицийским подпольем. Анализируя деятельность УВО, внешнеполитическое ведомство Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП) пришло к неутешительным выводам: «УВО в то время - в 1923 г. в Польше представляла собой лишь жалкое зрелище. Вечные аресты и разгромы организации, систематически проводившиеся поляками, парализовали всю ее работу» [1].
Коновалец в конце 1922 г. перебрался в Берлин, где сразу попал в поле зрения немецких спецслужб. Поскольку условия Версальского договора запрещали Германии иметь разведывательные органы, созданный в 1919 г. абвер официально ограничивался военной контрразведкой, но фактически сразу включился в борьбу немецкой правящей элиты за пересмотр Версальской системы. Важным аргументом этой политики стало «угнетение национальных меньшинств», прежде всего немецкого, в Польше и Чехословакии.
Сохранилась «Справка-доклад по украинскому вопросу», подготовленная для военного министерства руководителем Бюро по подготовке войны с помощью национальных меньшинств при абвере майором фон Фоссом в ноябре 1933 г. В ней подробно рассказывается, как в 1923 г. Коновалец заключил с абвером письменное соглашение: от имени УВО обязался поставлять информацию о польской армии, выполнять «боевые и диверсионные задания», получая за это ежемесячно 900 марок. Специально отобранные члены УВО проходили подготовку на курсах абвера в Мюнхене [2].
Реализации этих планов помешала дефензива: в начале 1924 г. в ее распоряжении оказались документы, неопровержимо свидетельствующие о работе УВО на немецкую разведку. Польские власти объявили УВО шпионской организацией, стали арестовы-
вать за сам факт принадлежности к ней. Польская пресса развернула кампанию против Германии, обвиняя ее в нарушении Версальского договора, подрывной деятельности за границей. Абвер попытался усилить конспирацию, но это не помогло: с 1924 по 1927 г. дефензива арестовала за шпионаж около 100 членов УВО. В 1928 г. абвер без объяснения причин прекратил отношения с Коновальцем.
Стало очевидно, что УВО скомпрометировала себя и нуждается в реорганизации. Ее руководство ориентировалось на иностранную, прежде всего, на немецкую помощь и понимало, что галицийская организация, способная заинтересовать немцев, должна иметь в названии слово «украинская». Это позволяло, во-первых, выступать от имени не только галицийцев, но и других славянских этнических меньшинств Польши: населявших Буковину, Закарпатье бойков, лемков, кашубов, гуцулов, украинского населения Волыни и Подолья. Во-вторых, подчеркивалась претензия на общеукраинскую идеологию и, соответственно, на территорию Украины, без продовольственных ресурсов которой, как показала Первая мировая война, Германия обрекалась на голод.
Опираться на бывших сечевых стрельцов, как в начале 20-х гг., новая организация не могла: часть боевиков УВО погибла, оказалась в польских тюрьмах, в эмиграции, часть повзрослела, обустроила свою жизнь и не откликалась на призывы влиться в вооруженное подполье. Большинство населения поддерживало легальные галицийские партии, выступавшие за нормализацию отношений с поляками на основе автономии Галиции.
Потенциальным, хотя и немногочисленным, источником пополнения радикальной антипольской оппозиции была учащаяся и студенческая молодежь, столкнувшаяся в условиях правительственной политики «полонизации» Галиции с трудностями получения образования, работы, карьерного роста. Среди этих молодых людей пользовались популярностью теории «украинской расы» с арийскими корнями, особенно работы Д. Донцова1, его изданная во Львове в 1926 г.
1 Донцов (Щелкоперов) Дмитрий родился в 1883 г. в Мелитополе в семье помещика, русский. Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета, примкнул к Украинской социал-демократической партии, выступал против проникновения националистических идей в рабочее движение. Участво-
книга «Национализм». Донцов подхватил идеи М. Грушевского, С. Рудницкого об особом украинском расовом типе, соединил их с модными в послевоенной Европе волюнтаристскими воззрениями Ф. Ницше, Ж. Соре-ля, А. Бергсона и утверждал, что «инициативное меньшинство» - группа «национально-сознательной интеллигенции» - должно навязать свою волю «несознательным массам», совершить «национальную революцию», взять на себя организацию власти. Все более привлекательными в связи с успехами Муссолини и Гитлера становились фашистская и нацистская программы.
Во второй половине 20-х гг. возникают кружки и группы радикально настроенной галицийской молодежи: Союз украинских фашистов, Группа украинской национальной молодежи, Союз украинской националистической молодежи. В начале 1929 г. состоялся съезд представителей УВО, различных молодежных организаций, положивший начало Организации украинских националистов. Коновалец стал ее вождем.
Несмотря на новое название, ОУН продолжила тактику УВО - диверсии, террор, только теперь под названием не «малой войны», а «перманентной революции». Это связано с тем, что Коновалец, несмотря на прекращение финансирования, не прервал связей с абвером. По свидетельству фон Фосса, «личные связи не прерывались, чтобы не лишать себя возможности получения информации и, в случае необходимости, возобновить контакты». Необходимость не заставила себя ждать: на рубеже 20-30-х гг. в Германии активизировалась кампания за пересмотр Версальского договора, за возвращение территорий, отошедших к Польше. Обосновывались требования, как и прежде, угнетением национальных меньшинств, борьбу которых демонстрировали оуновцы, хотя их численность, по оценкам абвера, не превышала полутора тысяч человек. В 1932 г. абвер официально возобновил сотрудничество с Коно-
вал в студенческих съездах во Львове, выступал с социал-демократических позиций, в 1913 г. сменил ориентацию - выступил за государственную самостоятельность Украины под эгидой Австро-Венгрии. В 1918 г. в Киеве сблизился с П. Скоропадским, после падения гетманства перебрался в Вену, затем во Львов, где редактировал журнал «Литературно-научный вестник». В 1939 г. покинул Галицию. После Второй мировой войны в эмиграции.
вальцем, ежемесячно выделяя ОУН восемь тысяч марок.
«Боевые акции» вызвали репрессии, и вскоре Краевой исполком, возглавлявший ОУН в Галиции, оказался обезглавленным, к руководству приходили молодые люди, не имевшие ни политического, ни жизненного опыта. В июне 1933 г. Краевым руководителем ОУН стал С. Бандера1, фанатичный сторонник террора. После нескольких неудачных покушений в июне 1934 г. боевики ОУН убили министра внутренних дел Польши Б. Перацкого. Эта акция стала самой громкой в истории ОУН, но в руках дефензивы оказался организационный архив, на его основе произвели аресты, добились признания обвиняемых. Польские власти организовали открытые судебные процессы, продемонстрировавшие, что главным объектом оунов-ского террора стали инакомыслящие гали-цийцы, поляки, выступавшие за нормализацию национальных отношений. ОУН дискредитировала себя в общественном мнении, активисты попали в тюрьмы, концентрационные лагеря, организация лишилась руководства.
Ее положение усугубилось тем, что гитлеровцы, придя к власти, пересмотрели внешнюю политику в соответствии со своими агрессивными замыслами. Заместитель А. Розенберга - руководителя внешнеполитического ведомства НСДАП (АПА), А. Шике-данц считал политическое использование ОУН нецелесообразным. Изучив ее деятельность, он пришел к выводу, что «мелочные террористические и крайне бездарно прово-
1 Бандера Степан - родился в 1909 г. в селе Угри-нив в Прикарпатье в семье униатского священника, недоучившийся студент-агроном. Активно включился в деятельность ОУН, с 1932 г. возглавил ее Краевой исполком в Галиции. В 1936 г. осужден польским судом за соучастие в убийстве министра внутренних дел Польши Б. Перацкого, вышел из тюрьмы в сентябре 1939 г., перебрался на оккупированную гитлеровцами территорию Польши. В 1940 г. расколол ОУН, создал собственную организацию ОУН-революционная. Весной 1941 г. завербован абвером, подбирал кандидатов для обучения в диверсионных школах, заброски в СССР. Осенью 1941 г. за претензии создать союзное Германии Украинское государство интернирован гитлеровцами при концлагере Заксенхаузен, освобожден осенью 1944 г., участвовал в создании вооруженного подполья в СССР. После капитуляции Германии сотрудничал с американской, английской, немецкой разведками. Убит в 1959 г. в Мюнхене при невыясненных до конца обстоятельствах.
димые акции в Галиции» не отвевают интересам Германии, а в эмиграции ОУН «не брезгует никакими доступными ей средствами для дискредитации других организаций и парализации их деятельности». Кроме того, «ОУН кишит в Галиции польскими шпионами... каждое слово, сказанное кем-либо из представителей этой организации, через 12 часов становится известным в Варшавском полицейпрезидиуме» [3]. Нацисты не возражали против использования ОУН абвером, но в январе 1934 г. Германия подписала с Польшей договор о ненападении, обязалась прекратить враждебные акции. Коновальца выдворили из Берлина, в мае 1938 г. он стал жертвой террористического акта.
Ситуация изменилась с началом подготовки Германией агрессии против Польши. В декабре 1938 г. состоялось совещание руководителей АПА и абвера. Они сошлись во мнении о том, что использовать ОУН для реализации германских планов на Украине нецелесообразно, так как «галицийская эмигрантская группа встретит особое сопротивление». Решили ориентироваться на «группировки, тесно связанные с Украиной», а ОУН задействовать в подрывных операциях против Польши [3, л. 1-4].
Абвер немедленно наладил контакты с бывшим заместителем Коновальца в УВО А. Мельником1, который после его гибели стал вождем ОУН. Э. Штольце, сотрудник второго отдела абвера - Использование национальных меньшинств, диверсии в тылу противника, показал на допросе 29 мая 1945 г.: «В конце 1938 или в начале 1939 г. Лахузену была организована встреча с Мельником, во время которой последний был завербован и получил псевдоним «Консул». Немецкая разведка взяла на себя финансирование подрывной деятельности ОУН в Польше.
Развязывая Вторую мировую войну, гитлеровцы опасались реакции Англии и Фран-
1 Мельник Андрей - родился в 1890 г. в селе Яку-бога Воля Дрогобычского повита. В годы Первой мировой войны офицер УСС, попал в российский плен. Во время гражданской войны на Украине заместитель Коновальца в Осадном корпусе сечевых стрельцов, полковник. Заместитель Коновальца в УВО, в 1924 г. арестован за шпионаж в пользу Германии, отошел от политической деятельности, стал управляющим имениями униатского митрополита А. Шептицкого. В 1938 г. после гибели Коновальца стал вождем ОУН. После Второй мировой войны в эмиграции, умер в 1964 г.
ции: 13 апреля 1939 г. их правительства заявили, что в случае угрозы независимости Польши окажут ей любою помощь. Для оправдания агрессии требовался благовидный предлог. Референт по украинским вопросам министерства иностранных дел Германии П. Кейст 2 мая разъяснял: «Идеальным было бы, если бы конфликт с Польшей не был открыто вызван со стороны Германии. В настоящее время мы в Берлине изучаем вопрос об использовании украинцев в этом деле. Осуществив подобного рода подготовку, мы могли бы затем дать польской Украине сигнал к восстанию» [4]. Определенная роль в немецких планах отводилась и Галиции. Ла-хузен показал на Нюрнбергском процессе: «Канарису было поручено вызвать в Галицкой Украине повстанческое движение» [5].
Из рекомендованных ОУН галицийских эмигрантов абвер сформировал две «специ-альгруппы» общей численностью 450 человек. По свидетельству Лахузена, «они должны были совершать диверсии и акты саботажа в тылу врага» [5, с. 105]. Однако по советско-германскому пакту о ненападении Галиция отходила к СССР, и гитлеровцы не хотели его провоцировать. Оуновские диверсионные группы распустили, Мельнику запретили приезжать на оккупированную польскую территорию.
В октябре 1939 г. в Краков - столицу созданного немцами на части оккупированной польской территории генерал-губернаторства, прибыл Бандера, который вышел из польской тюрьмы, брошенной охраной. Со свойственными ему претензиями на абсолютное лидерство он с группой молодых оуновцев, бежавших из Галиции, предъявил Мельнику ультиматум: развернуть в СССР партизанские акции. Мельник отказался, пояснив, что для партизанской борьбы у ОУН нет сил, единственная возможность создать украинское государство - сотрудничество с Германией. Тогда бандеровцы в феврале
1940 г. провели конференцию, создали собственную организацию: «ОУН-революционная» (ОУН-р), Бандера стал ее вождем.
Вначале мельниковцы и бандеровцы развернули полемику в печати. Бандеровцы называли конкурентов «кликой вредителей», «группой предателей», «провокаторами» [6]. Мельниковцы также не стеснялись в выражениях: «анархисты и вредители», «мелкие
карманники, которые гоняются за титулами вождей», «плюгавые варвары» [7]. От слов перешли к делу. Один из сторонников Мельника, И. Бисага, позднее вспоминал: «члены ОУН-бандеровцев убивали членов ОУН-мельниковцев, убивали один другого, братьев по крови... Не знаю почему, сейчас трудно объяснить, я встал на сторону Мельника и позднее узнал, что около 400 человек с нашей стороны было убито бандеровцами. Мельниковцы не остались в долгу и в свою очередь ликвидировали сотни две с лишним бандеровцев» [8].
Абвер попытался предотвратить раскол ОУН: Штольце поручили помирить Мельника и Бандеру. Он несколько раз встретился с ними и пришел к выводу, что сотрудничество невозможно, поскольку Мельник «спокойный, интеллигентный, чиновник», а Бан-дера - «карьерист, фанатик и бандит» [9].
В сентябре 1940 г. абверу поручили активизировать деятельность против СССР, задействовать все потенциальные ресурсы. Офицер абвера Ю. Лацарек показал на допросе в мае 1945 г., что в марте 1941 г. организовал встречу начальника второго отдела абвера в генерал-губернаторстве Э. Айкерна с представителями бандеровцев. Они согласились подбирать людей для обучения в диверсионных школах, поставлять разведывательную информацию, особо отмечая, что располагают в Галиции подпольем численностью около 30 тыс. человек и готовы поднять восстание. Этим они набивали себе цену по сравнению с мельниковцами, которые признавали, что «массового, организованного подполья» у ОУН нет. Окончательная договоренность была достигнута на переговорах уполномоченного абвера Маркерта с Бандерой в Берлине. Договорились, что банде -ровцы будут ежегодно получать 2,5 млн марок - столько же, сколько мельниковцы [10].
В апреле 1941 г. бандеровцы созвали съезд, материалы которого опубликовали отдельной брошюрой. Подчеркивая приверженность национал-социализму, они ввели в ОУН-р гитлеровское приветствие: «поднятие вытянутой правой руки вправо-вкось выше вершка головы. Обязательные слова полного приветствия: «Слава Украине» - «Героям слава» [11].
Надежды оуновцев оказаться во главе созданного гитлеровцами «украинского го-
сударства» подогревались тем, что до нападения на СССР гитлеровцы не определились окончательно с судьбой Украины. Ее ресурсы предполагалось максимально использовать в интересах Германии, но вопрос о том, в какой форме: колонии или марионеточного государства оставался открытым. Его решение зависело от того, включится ли население в провозглашенную Гитлером борьбу «за освобождение от евреев и коммунистов». Готовясь к войне, абвер предложил банде-ровцам выделить людей для формирования «специальгруппы Нахтигаль». Командиром стал обер-лейтенант А. Герцнер, опытный сотрудник второго отдела абвера, его заместителем - Р. Шухевич1, который постоянно находился при Герцнере, переводил его приказы. «Нахтигаль» обмундировали в немецкую форму с узкими желто-голубыми полосками на погонах, значком-трезубом на левой стороне груди, что должно было символизировать немецко-украинское военное сотрудничество, и перебросили к советской границе.
30 июня 1941 г. вместе с немецкими войсками во Львов вошел «Нахтигаль» в своей немецко-украинской форме, прибыли банде-ровские лидеры во главе с Я. Стецько2. Бан-дере абвер запретил выезжать из Кракова, поскольку, вспоминал Штольце, он болезненно относился к тому, что в нем видят платного агента, считал, что немцы должны сотрудничать с ним на равных, как с лидером «украинского национального движения».
Вечером того же дня бандеровцы пригласили в небольшой зал рядом с ратушей около 100 «представителей общественно-
1 Шухевич Роман - родился в 1907 г. в Краковце Львовского повита в семье судьи, член ОУН с ее основания, с 1930 г. военный референт Краевого исполкома ОУН, после прихода в Галицию советских войск бежал за границу, вошел в состав руководства банде-ровской ОУН, содействовал абверу в создании «специ-альгруппы Нахтигаль» для подрывной работы против СССР, в 1941-1942 гг. - в составе гитлеровского карательного батальона в Белоруссии. В 1943 г. провозглашен главнокомандующим УПА под псевдонимом «генерал Чупринка», после разгрома Германии возглавлял вооруженное антисоветское подполье в Галиции. Убит в марте 1950 г.
2 Стецько Ярослав - родился в 1912 г. в Тернопо-ле, в семье священника, член ОУН с момента ее возникновения, в 30-х гг. идеологический референт Краевого исполкома ОУН, с 1940 г. заместитель Бандеры. После капитуляции Германии установил контакты с американцами, в 1945 г. его назначили главой Антибольшевистского блока народов. Умер в 1986 г.
сти». Стецько пришел вместе с офицерами второго отдела абвера Э. Айкерном и Г. Кохом, зачитал письмо Бандеры, предоставлявшее ему полномочия главы правительства Украины с правом назначения министров и Акт провозглашения Украинского государства, декларирововавший, что «Украинское государство будет тесно сотрудничать с национал-социалистической Германией, которая под руководством своего вождя Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире... Украинская национальная революцинная армия, которая создается на украинской земле, будет бороться с союзной немецкой армией против московской оккупации» [12].
На следующий день львовская радиостанция, а позднее оккупационные газеты сообщили о «большом собрании украинцев западных областей Украины», создавшем правительство. После освобождения Киева оно пополнится представителями Восточной Украины и возглавит Украинское государство.
Ожидая эффекта этой акции, гитлеровское руководство избегало определенных высказываний об организации оккупированной советской территории, рассчитывая на «восстание за линией советского фронта». 16 июля терпение иссякло, и на совещании в ставке Гитлера решили Галицию включить в состав генерал-губернаторства, а на территории Украины создать рейхскомиссариат с жестким оккупационным режимом колониального типа.
Немцы потребовали, чтобы бандеров-ские активисты вернулись из Львова в Краков, Бандеру и Стецько вызвали в Берлин и запретили покидать столицу рейха. В августе
1941 г. «Нахтигаль» передали в распоряжение полиции безопасности, после дополнительного обучения во Франкфурте-на-Одере, создали на его основе карательный батальон для борьбы с белорусскими партизанами. Руководство абвера приказало Штольце «прекратить связь с Бандерой», причем разрыв обставили оскорбительно: вождя ОУН-р обвинили в присвоении денег, выданных на финансирования оуновского подполья в СССР.
Тем не менее, бандеровцы не пересмотрели пронемецкую ориентацию. Стецько обращался к гитлеровскому руководству с письмами, разъяснял, что «ОУН идет на сотрудничество с Германией не из страха и оп-
портунизма, а в сознании необходимости этого сотрудничества для Украины», обещал в случае признания его главой украинского государства поддерживать гитлеровцев «так долго, пока на всех фронтах Германия не победит» [13]. В августе 1942 г. от имени бан-деровцев была распространена листовка, увещевавшая украинцев не поддаваться призывам Москвы о развертывании партизанского движения, так как это чревато большими жертвами среди украинского населения. В октябре - еще одна листовка, банде-ровцы подчеркивали: «наше отношение к партизанскому движению активно враждебное, партизаны, это агенты Сталина и Сикор-ского, нам с ними не по пути». Нельзя допустить «гибели сотен украинцев за один взорванный мост» [14].
Однако военная ситуация менялась, и проблема партизанского движения приобретала для оккупационных властей все большее значение, в том числе на Украине, хотя большая часть ее территории, лишенная лесов, не годилась для партизанской борьбы -за исключением лесистой, болотистой Волынской котловины. В волынские леса уходили от отправки на принудительные работы в Германию, от грабительских налогов, из сожженных карателями сел, бежавшие из плена красноармейцы, евреи. Сюда, особенно после создания в июне 1942 г. Украинского штаба партизанского движения (УТТТПД), стали перебрасываться отряды, аккумулировавшие скрывавшихся в лесах людей. Волынь населяло много поляков, здесь активно действовало польское подполье. Поражения немцев весной и летом 1943 г. создавали реальную угрозу использования этих потенциальных ресурсов сопротивления наступающими советскими войсками.
И группы бандеровцев стали перемещаться из Галиции на Волынь, хотя граница между генерал-губернаторством и рейхскомиссариатом Украины охранялась, пересекать ее можно было только по специальным пропускам оккупационных властей. Гитлеровцы их не преследовали, даже когда от них уходили подразделения украинской вспомогательной полиции. В многотомной Летописи Украинской повстанческой армии, издававшейся в Канаде, опубликовано письмо бандеровца В. Макара брату; он пишет, что «партизанскую акцию» бандеровцы «должны
были начать», так как «красные партизаны стали заливать территорию» [15]. Появление бандеровцев на Волыни УШПД зафиксировал в апреле 1943 г., летом они позаимствовали у бульбовцев название УПА, первый приказ ее командования датирован 27 августа. Главнокомандующим УПА стал Шухевич, дослужившийся к этому времени до звания капитана немецкой армии.
В Летописи УПА опубликованы воспоминания М. Омелюсика - начальника оперативного отдела штаба УПА, написанные в 1953 г. Он считает, что в конце 1944 г. УПА достигла пика своей численности - 20 тыс. человек. При этом учитывались не только вооруженные отряды, но и «территориальные части» - в УПА формально записывали жителей украинских сел. Кроме того, в ее отрядах было много людей, оказавшихся в лесах по воле случая, бороться против советской власти они не собирались, при первой возможности переходили к советским партизанам. В начале 1944 г., когда представители УПА договаривались с гитлеровцами о борьбе против Красной армии после отступления немецких войск, они заявили, что могут выставить 10 тыс. человек, если получат оружие и боеприпасы [10, л. 198].
Чем занималась на Волыни бандеровская УПА? Формально - боролась с немцами. Она упоминается в немецких документах с 15 сентября 1943 г.: разрушение нескольких мелких мостов, нападение на немецкие госхозы. 13 ноября 1943 г. рейхскомиссар Украины
Э. Кох отмечает, что «украинские национальные банды ведут себя не очень активно». А в конце 1943 г. командование УПА разослало инструкцию: «переключить борьбу, которая велась против немцев, целиком на борьбу против Советов, на сто процентов» [16].
Зато бандеровцы спровоцировали украинско-польский конфликт, расправляясь с польским населением Волыни. 11 декабря 1943 г. командование УПА издает приказ: «в кратчайшее время провести полную ликвидацию поляков». О том, что творилось на Волыни, свидетельствуют документы УШПД: «националисты проводят массовый террор в отношении польского населения и сел, причем необходимо отметить, что националисты не расстреливают поляков, а режут их ножами, рубят топорами независимо от возраста и пола» [17]. Жертвами банде-
ровского геноцида стали более 100 тыс. поляков.
Бандеровская УПА активно сотрудничала с гитлеровцами. В январе 1944 г. заключила соглашение с командованием XIII немецкого армейского корпуса: обязалась передавать разведданные, пленных для допроса. Для опознания бандеровцы при встрече с немцами должны были держать перед лицом левую руку с растопыренными пальцами. Командование корпуса передало УПА боеприпасы. В феврале 1944 г. бандеровцы договорились с представителями Г. Прюцмана: в обмен на разведданные, пленных его каратели беспрепятственно пропускают отряды УПА, имеющие удостоверение, подписанное «капитан Феликс». В марте 1944 г. абвер договорился с УПА о разведывательной и диверсионной деятельности в тылу советских войск. Лацарек утверждал, что немцы до конца года передали бандеровцам 20 тыс. единиц оружия, советские деньги, медикаменты. Непосредственно контактировала с командованием УПА абверкоманда-202: получала информацию, людей для обучения в диверсионных школах. Первую группу ди-версантов-бандеровцев забросили в советский тыл в декабре 1944 г. Провожать ее на аэродром в Кракове прибыл Бандера. Последняя группа была заброшена с аэродрома в Праге 20 апреля 1944 г. [18].
По мере отступления гитлеровцев с Украины мельниковцы распускали свои легальные структуры, уходили в подполье, лидеры эмигрировали. В послевоенной Европе они попытались включиться в демократические процессы - создать единое представительство украинской эмиграции на основе права, христианской морали, отказа от террора, партийного монополизма. Осенью 1945 г. мельниковцы заявили, что украинский национализм, положенный в основу их идеологии, является по сути и содержанию национальным солидаризмом, предполагающим «глубокое этическое, социально справедливое и творческое сотрудничество всех социальных слоев». Мельниковская ОУН осталась малочисленной эмигрантской группировкой, самостоятельной политической роли не играла, но пользовалась известным влиянием в Комитете украинцев Канады, Украинском конгрессовом комитете Америки и других украинских эмигрантских объединениях.
Бандеровцы в ноябре 1944 г. обсудили политические перспективы и решили, что после разгрома Германии антигитлеровская коалиция распадется, бывшие союзники потребуют от СССР возвращения к границам августа 1939 г. В этом случае ОУН-б заинтересована «в оккупации Англией Западной Украины», так как «приход Англии на Украину сделал бы возможным национальное оздоровление» [10, л. 26]. Отряды УПА перемещались в Галицию, где могли рассчитывать на поддержку части населения в борьбе с советской властью. По замыслу руководства, им предстояло продемонстрировать «силу и боевитость», чтобы «Запад надлежащим образом оценил ценность Украины как союзника против СССР» [19].
На некоторое время УПА оказалась в благоприятном положении: ее отряды пополнились активными пособниками гитлеровцев, советские структуры не сформировались, что позволило развернуть массовый террор против всех лояльных советской власти, их уничтожали вместе с семьями. В Галиции по существу началась гражданская война. Население хотело мирной жизни, относилось к бандеровцам, которые кормились и одевались за его счет, все более враждебно. В марте 1945 г. сотрудники НКВД захватили одного из руководителей бандеровского подполья в Каменко-Бугском районе Львовской области «Малого» (Б. Портуху), у которого изъяли неотправленный отчет руководству: «В селах просто невозможно работать, делается в селах такое, что страшно и подумать. Связь наладить невозможно, проходящим связным, хотя бы они и были, переночевать негде. Наши части разбиты, раздробленные ходят сами, не зная направлений, куда идти». 4 июня 1945 г. был захвачен заместитель командующего УПА по пропаганде М. Демьян. Он показал на допросе: «Весь неустойчивый элемент, случайно попавший в УПА, в основном уничтожен или изъят войсками НКВД. Сейчас в большинстве в УПА остались те, кто принимал активное участие в борьбе против советской власти, и являться с повинной в органы НКВД не решаются. Политическое настроение в УПА очень шаткое, и для поддержания дисциплины мы уничтожаем неустойчивых» [20].
По мере укрепления советской власти репрессии в отношении националистическо-
го подполья нарастали. Остатки УПА разбились на мелкие группы по 5-15 человек, скрывались в отдаленных землянках -«схронах», постепенно их «борьба» выродилась в уголовный бандитизм. Жертвами бан-деровского террора в Галиции стали более 20 тыс. военнослужащих, сотрудников милиции, свыше 30 тыс. мирных жителей, в том числе женщин и детей.
Американская и английская разведки пытались использовать бандеровское подполье для подрывной деятельности против СССР, однако, по свидетельству К. Филби -сотрудника английских спецслужб и советского агента, в 1950 г. Центральное разведывательное управление США (ЦРУ) высказалось за прекращение сотрудничества с бан-деровцами, поскольку их «крайний национализм с фашистским оттенком мешает использовать для подрывной работы против СССР представителей других национальностей, в частности русских». Кроме того, он не популярен среди новой «более реалистичной» украинской эмиграции. Англичане забросили в СССР еще три группы агентов-бан-деровцев, но ни одна на связь не вышла [21].
Бандера, остававшийся фанатичным приверженцем воинствующего национализма, столкнулся в «ОУН-р» с оппозицией, которая, апеллируя к опыту войны, утверждала, что украинцы не считают национальные проблемы первостепенными, ориентированы на социальные ценности, не одобряют диктатуру, предлагала перейти на демократические позиции. Бандера вновь продемонстрировал неразборчивость в средствах, неспособность к компромиссу, даже с былыми соратниками, в середине 50-х гг. бандеровская ОУН раскололась и практически исчезла из политической жизни украинской эмиграции. В 1959 г. Бандеру убили при невыясненных до конца обстоятельствах.
Таковы факты, которые, как известно, вещь упрямая. Казалось бы, сотрудничество ОУН и УПА с гитлеровцами очевидно, их преступления оправдать невозможно, тем не менее, в суверенном демократическом украинском государстве прилагаются титанические усилия по реабилитации, причем именно бандеровцев - наиболее радикального крыла галицийских националистов. Памятуя известный поэтический образ: «если звезды
зажигаются, значит это кому-то нужно», правомерно предположить, что галицийский национализм востребован украинской правящей элитой, делающей на него определенную ставку.
(Окончание в следующем номере.)
1. Центральный государственный архив общественных объединений Украины (ЦГАООУ). Ф. 57. Оп. 4. Д. 615-а. Л. 93.
2. См.: Центральный государственный архив высших органов власти и управления Украины (ЦГАВОВУ). Ф. 4628. Оп. 1. Д. 10. Л. 97105.
3. ЦГАВОВУ. Ф. 4628. Оп. 1. Д. 10. Л. 15, 25.
4. Год кризиса, 1938-1939. Документы и материалы: в 2 т. Т. 1. 29 сент. 1938 г. - 31 мая 1939 г. М., 1990. С. 421.
5. Нюрнбергский процесс. Сборник документов: в 7 т. Т. 2. М., 1958. С. 99.
6. Чому булла потрібна чистка в ОУН. Выдання ОУН-бандерІвцІв, 1941. С. 33, 94, 176.
7. Біла книга ОУН. Выдання ОУН-мельні-ківців, 1941. С. 100-102.
8. Бисага 1., Галаса В. За велінням совісти. Киів, 1963. С. 6-7.
9. ЦГАООУ. Ф. 57. Оп. 1. Д. 615-а. Л. 283.
10. ЦГАООУ. Ф. 57. Оп. 4. Д. 615-а. Л. 41-45.
11. Постанови іі Великого Збору Організаціі украінських націоналістів. Выдання ОУН, 1941. С. 53.
12. ЦГАВОВУ. Ф. 3833. Оп. 3. Д. 7. Л. 34.
13. ЦГАВОВУ. Ф. 3833. Оп. 1. Д. 39. Л. 4-5.
14. См.: ЦГАВОВУ. Ф. 1. Оп. 22. Д. 77. Л. 86; Ф. 57. Оп. 4. Д. 348. Л. 27-27об.
15. Літопис УПА. Т. 2. Торонто, 1979. С. 43-44.
16. См.: ЦГАООУ. Ф. 57. Оп. 4. Д. 131. Л. 15; Ф. 1. Оп. 23. Д. 931. Л. 41.
17. См.: ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 23. Д. 931. Л. 38; Д. 523. Л. 45.
18. См.: ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 23. Д. 975. Л. 139139 об; Ф. 57. Оп. 4. Д. 338. Л. 187-189, Д. 615-а. Л. 68-69, 101-103, 226, 228.
19. Бандера С. // За вільну Украіну. 1991. 5 березня.
20. См.: ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 23. Д. 1691. Л. 85, 234-235.
21. См.: Филби К. Моя тайная война. Воспоминания советского разведчика. М., 1989. С. 154-155.
Поступила в редакцию 29.11.2005 г.
