CC BY
297
УДК 94:329.17(477)«1939/1945» ББК 66.3 (4Укр)
УКРАИНСКИЕ НАЦИОНАЛИСТЫ В БОРЬБЕ ЗА «СОБОРНУЮ УКРАИНУ» В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ: ИТОГИ И ПОСЛЕДСТВИЯ
Аннотация. В статье идет речь о причинах формирования массовой базы украинского национального движения в Польше 1920-х — 1930-х гг. на землях коренного проживания 5 млн украинцев; показаны закрепление в движении радикально-националистического крыла ОУН, распространение его влияния на советские территории с осени 1939 г.; говорится об оформлении и практическом применении в 1940-е гг. на советских и польских землях внешнеполитических, националистических и расовых постулатов движения (союз с нацистской Германией, сопряженные антисоветизм и антисемитизм, полонофобия и крайний национализм); приводится конкретный материал о причастности украинских полицейских и воинских частей, вооруженных подразделений УПА и членов ОУН к физическому уничтожению евреев, об истреблении сторонников советской власти любой национальности, уничтожении поляков на Волыни и Восточной Галиции; пишется о военно-политическом обслуживании украинскими националистами интересов Германии, шпионаже и терроре на освобожденных в 1944—1945 гг. советских и польских землях, о крахе замысла лидеров ОУН — взаимодействуя с гитлеровцами, создать «Соборную Украину для украинцев на всех землях их проживания». Автор раскрывает разные методы борьбы советских и польских силовых ведомств с украинским вооруженным подпольем на территории двух стран начиная с 1944 г., приводит статистические данные об итогах и жертвах этой борьбы к концу 1947 г., когда основные силы подполья были подавлены.
Ключевые слова: украинское движение, Польша, СССР, Германия, антисоветизм, антисемитизм, полонофобия, национализм, Соборная Украина, ОУН, УПА, террор, подполье, подавление.
A. F. Noskova,
Doctor of Historical Sciences,
Principal Researcher, Institute of Slavic Studies,
Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia
Abstract. The article considers the reasons for the formation of the mass-based Ukrainian national movement in Poland in the 1920s and 1930s in ethnically-Ukrainian regions. The article explores the growth and consolidation ofa radical nationalist wing in the Organisation of Ukrainian Nationalists (OUN) and the spreading of its influence on Soviet territories from autumn 1939 onwards. The article also analyses the formalization and practical application in the 1940s of the foreign policy and nationalist and racial ideas of the movement on Soviet territory (for example, the union with Nazi Germany, anti-Sovietism and anti-Semitism, Polonophobia and extreme na-
Носкова Альбина Федоровна,
доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН (Москва, Россия) noskova.albina@rambler.ru
UKRAINIAN NATIONALISTS IN THE STRUGGLE FOR «UNITED UKRAINE» DURING WORLD WAR TWO: RESULTS AND REPERCUSSIONS
112 -
tionalism. Using a range of sources, it documents the involvement of Ukrainian police and military units as well as the armed units of the Ukrainian Insurgent Army (UPA) and OUN members in the physical extermination of the Jews, supporters of the Soviet state and Poles in Volhynia and Eastern Galicia. It also describes the political and military supportfor the interests of the Third Reich provided by radical Ukrainian nationalists, espionage and terror on the Soviet and Polish lands liberated in 1944 and 1945 and the collapse of the plan by OUN leaders to create a «United Ukraine for Ukrainians on all lands where they reside.» Finally, the article explains the different methods used by the Soviet and Polish national security, defence and law enforcement agencies in the struggle against Ukrainian armed underground groups on the territory of the two states beginning in 1944. It provides statistical data on the results and victims of this struggle until the end of1947 at which time the main forces of the underground organizations were ultimately suppressed.
Key words: Ukrainian movement, Poland, Soviet Union, Germany, anti-Sovietism, anti-Semitism, Polonopho-bia, nationalism, United Ukraine, Organisation of Ukrainian Nationalists, Ukrainian Insurgent Army, terror, underground organizations, suppression.
Первая мировая война оказала многостороннее воздействие на историческое развитие европейского континента. Одним из ее последствий стала фиксация права нации на самоопределение в качестве демократического принципа международных отношений и общежития титульных и «малых» народов. Эту норму вызвали к жизни те изменения, которые по итогам войны претерпели географическая и политическая карты Европы и, конкретно, ее восток и юго-восток. Здесь на просторах многонациональных империй (Российской, Германской и Австро-Венгерской), в условиях подъема национальных движений, зародившихся еще в XIX в. среди «малых» народов, боровшихся за отделение от империй, возник ряд новых государств. Одни из них (поляки) обрели независимость политико-дипломатическим путем, вооруженными действиями устанавливая границы, стали властвующей нацией. Иные (чехи, сербы, украинцы) получили особый статус в многонациональных Чехословакии, Югославии, СССР. Государственности не добились украинцы. Не возникла отдельная Украина, где они были бы носителями национальной политической культуры — титульной нацией [1].
Несмотря на усилия и жертвы, принесенные на алтарь национальной борьбы, украинцы, как и земли их векового проживания, такого права не обрели и вошли в состав ряда стран. Самая многочисленная их группа, пройдя цепь военно-политических потрясений и перемен власти в Киеве, получила в 1922 г. статус национальной республики в составе федеративного государства — СССР [2].
За пределами УССР, в приграничье соседних государств, Польше, Чехословакии, Венгрии, Румынии и Югославии, оставались территории, компактно населенные украинцами, в сознании которых продолжала в той или иной мере и форме жить идея национального государства. Наиболее крупное украинское меньшинство составляли «польские» украинцы [3]. В начале 1930-х гг. в восточных
и юго-восточных воеводствах Польши (по-польски: на кресах) из 13 млн населения около 5 млн составляли украинцы, в основном крестьяне, жители деревень и небольших городов. Центральная власть в Варшаве проводила жесткий, с применением насилия, курс на полонизацию кресов. Стремительно сокращалось число украинских школ, полиция и армия подавляли национально-социальные протесты украинцев [4]. Способствовали национальной консолидации и обособлению религиозные убеждения украинцев (большинство — греко-католики, меньшинство — православные), отличные от властвующих поляков (римо-католики), а принудительный перевод православных в католичество ускорял процесс осознания самобытности и отдельности от поляков. Главная для большинства украинского населения Польши Украинская греко-католическая церковь, митрополия которой находилась во Львове, поддерживала идею борьбы за независимость от Польши и соборное украинское государство.
Так формировалась враждебность к польской власти и создавалась благоприятная среда для распространения здесь настроений в виде значительно меньших идей интернациональных, коммунистических, но, главным образом, идей национальных, предлагавшихся украинской политической эмиграцией. Ее усилиями в 1920-е — 1930-е гг. в Польше создавались организационные структуры движения украинских националистов, которое не отличалось единством в понимании способов и путей борьбы. Были среди них соглашатели; но всё более популярным становилось течение, представители которого группировались в Организации украинских националистов (ОУН) [5]. Они превращали юго-восток страны в организационную базу украинского национализма и сепаратизма, плацдарм борьбы за «Соборную Украину для украинцев».
Отсюда, из Польши, ОУН предприняла первую попытку осуществить национальную идею. Ее члены участвовали в событиях осени 1938 г. — весны
1939 г., когда решалась судьба Чехословакии, в том числе вопрос государственной принадлежности небольшой территории на юге Словакии — Подкар-патской (Закарпатской) Руси, где проживало коренное самобытное восточнославянское население — русины [6]. Обстановка кризиса способствовала подъему здесь национальных настроений, выдвинула в лидеры униатского священника А. Волошина. Осенью 1938 г. была провозглашена автономия Подкарпатской Руси в составе Чехословакии. Для ее защиты формировалась Организация Национальной Обороны «Карпатская Сечь». Не без влияния ОУН Волошин в декабре 1938 г. подписал указ о новом названии территории — «Карпатская Украина»; 14 марта 1939 г. была провозглашена ее независимость [7].
События на Подкарпатской Руси отозвались в Польше. Они побудили «надежды на скорейшее возникновение «Великой Украины», начало которой усматривали именно в Закарпатской Руси...». По призыву львовского центра ОУН «польские» украинцы «бежали» на Русь, отстраняли чешских чиновников, разоружали полицию, участвовали в создании новой администрации, вступали в «Карпатскую Сечь». Однако уже 15 марта Германия оккупировала чешские земли, венгерские войска занимали территорию южной Словакии и Под-карпатской Руси. Попытки бойцов «Карпатской Сечи» и боевиков ОУН из Польши остановить венгров были обречены. «Карпатская Украина» капитулировала. Введением венгерских войск на Русь были разрушены и планы ОУН поднять восстание в Польше с целью отделения от нее «этнографических украинских земель и присоединения их к Карпатской Украине» [8].
Таким образом, усилия ОУН «запустить» процесс создания украинского государства, учредив независимую Украину на территории проживания русин-украинцев, закончились неудачей. Главные причины поражения объяснялись внешнеполитическими обстоятельствами. Новое государство не было нужно его соседям: Польша и Венгрия нуждались и получили общую границу. СССР наблюдал «со стороны» за проявившейся, внешней (пока), угрозой украинского национализма. Решающей стала «пассивная» позиция Берлина, позволившего Венгрии оккупировать всю территорию Подкарпатской Руси.
В руководстве ОУН вряд ли этого не понимали, но не принимали как данность. Националистические постулаты и общая нацеленность на борьбу против СССР за территории, где жили миллионы этнических украинцев, определяли выбор Германии в качестве идеологического «образца» и внешнеполити-
ческого союзника ОУН. Демонстративное стремление не делать выводов из «поведения» Германии во многом объяснялось признанием, что у ОУН, «кроме Германии, . [нет] в мире ни одного активного союзника в борьбе со всеми оккупантами» Украины. Однако весной-летом 1939 г. Гитлеру не требовались восстание «польских» украинцев, их поход «через Львов на Киев». И в долгосрочных замыслах нацистов не значилась уступка Украины кому бы то ни было, включая украинских «приятелей» [9].
Между тем разыгравшиеся на Подкарпатской Руси события получили заметный международный резонанс. Имели место внимание к ним дипломатов и интерес разведслужб ряда европейских стран. Многие усматривали в попытках ОУН создать «Карпатскую Украину» элемент большого «украинского вопроса». Это отражала и оперативная информация советских спецслужб руководству страны. Из потока агентурных донесений, содержавших не только оправдавшиеся прогнозы, но и недостоверные данные, следовало, что в столицах разных стран в связи с судьбой Подкарпатской Руси обсуждался потенциальный поход Гитлера на Восток. Поступали сообщения, что в Германии «подготавливается осуществление планов в отношении Советской Украины» [10].
Вне зависимости от того, отражала ли подобная информация в ту пору лишь пропагандистское прикрытие подлинных планов Гитлера на 1939 г., или имела под собой некие реальные основания, руководство СССР не могло ее не учитывать. Следовало нейтрализовать намерения оторвать восточно-украинские земли от СССР, исключить использование замыслов ОУН как предлог для вовлечения СССР в вооруженный конфликт. Нападение Германии на советскую Украину в 1939 г. не состоялось. События развивались по-иному сценарию. 23 августа Москва подписала пакт о ненападении с Берлином, ставшим ее ситуативным союзником [11].
Можно предположить, что одним из мотивов, и, вероятно, вовсе не последним, подписания Секретного дополнительного к пакту протокола о разделе сфер влияния в восточноевропейском регионе был для Москвы шанс по-советски решить «украинский вопрос», изменив государственную принадлежность «польских» украинцев. Объединение в УССР абсолютного большинства украинцев позволяло избавиться от внешней угрозы украинского национализма, превратить сложившийся в Польше «очаг» сепаратизма во внутреннюю проблему СССР. Задача была решена вступлением Красной Армии в Польшу 17 сентября 1939 г.
Советско-германские договоренности поставили лидеров ОУН в положение «третьего лишнего».
Понимая невозможность действовать собственными силами, вопреки Берлину, ОУН не попыталась провозгласить независимость той территории с украинским населением (Малая Польша), которая перешла под контроль Германии. Де-факто, ожидая агрессию Германии на Востоке и «развязку конфликта» с СССР, с чем связывалась «окончательная освободительная операция украинцев», оуновцы не сопротивлялись включению украинских земель в состав СССР [12]. Осенью 1939 г. главным объектом борьбы для ОУН стал СССР. Руководящие кадры ОУН теперь, кроме Германии, сосредотачивались в оккупированном гитлеровцами Кракове, где в начале 1940 г. сторонники С. Бандеры объединились в радикально-революционную фракцию ОУН — ОУН-Б[андера] — и во Львове (для советской территории). Попытка рекомендовать «низам» выжидательную тактику: «вооружаться и готовиться к активным действиям против СССР», не была принята многими членами ОУН [13].
Их преданность идее «Соборной Украины для украинцев», ожесточенный антисоветизм, ненависть к «комиссарам и жидам» обеспечили устойчивую готовность к борьбе и сохранность в «рабочем состоянии» на Западной Украине сложившейся в польские времена организационной сети, ее среднего звена, построенного по территориальному принципу, сотен низовых подпольных ячеек. Свой вклад в эту атмосферу вносила и Германия. Берлин был заинтересован в сохранении украинского «партнера» на будущее, поэтому в его планы не входили ни борьба сторонников ОУН с вступавшими советскими войсками, ни уничтожение ее структуры силами НКВД [14].
В немецких расчетах присутствовала «промежуточная» цель: до развертывания военных действий на Востоке «занять» внимание советского руководства проблемой ОУН и поддерживать тех украинцев, кто мог нагнетать ситуацию на Украине. При этом учитывался опыт «широкой переворотной деятельности» украинских националистов, накопленный в Польше. Активизировалось взаимодействие немецкой разведки с ОУН. С мая 1940 г. на территории оккупированной Польши, вблизи советской границы, в г. Хелм (Холм) началось формирование двух украинских полков. Поступали сведения об организации для борьбы «против Советов» «всеукраинского боевого содружества» («Сечи») в г. Кросно во главе с Р. Сушко. В середине 1940 г. наркому внутренних дел УССР И. А. Серову доложили о формировании в окрестностях Берлина «Украинской армии». Тогда же командование советских пограничных войск направило в Киев сведения об усилении «шпионско-повстанческой и ди-
версионно-террористической работы оуновских организаций, существующих в Германии, против СССР» [15].
Такая информация усиливала нацеленность Москвы и Киева на подавление деятельности украинских националистов и повышала интерес спецслужб к политике Германии в отношении остававшегося за пределами СССР до 1 млн украинцев, в том числе 550 тыс. в «генерал-губернаторстве для оккупированных польских территорий». В середине 1940 г. в НКВД поступило донесение агента о поездке в Германию и генерал-губернаторство. Он подчеркивал: «немцы ... на случай будущего захвата ими [советской] Украины» в Польше уже создавали из украинской эмиграции «основу своей полицейской и управленческой организации». В столице губернаторства Кракове был сформирован Центральный Украинский комитет, учреждены украинская вспомогательная полиция, структуры местного самоуправления, открыты украинские школы. Краков, отмечалось в донесении, выступал неким противовесом действиям советской власти во Львове и Киеве. Этот автор доносил в Москву о замыслах гитлеровцев: демонстрируя украинцам общность украинских и немецких интересов, создать «видимость, что Украина будет украинской, так как во главе всего управленческого аппарата будут стоять украинцы.» [16].
Благодаря работе спецслужб руководство НКВД располагало сведениями о «большом количестве кадров» и «постоянной живой связи» руководителей и рядовых членов ОУН, деятельности церкви и «прочем к[онтр]-р[еволюционном] элементе», радикально настроенной молодежи. Арестованные участники подполья показывали, что в марте 1940 г. был создан штаб восстания, готовились вооруженные выступления. Действительно, имели место попытки свергнуть советскую власть в отдельных населенных пунктах Львовской, Станиславской, Дро-гобычской, Тернопольской, Волынской, Ровенской, Черновицкой областей. Они и террор против сторонников «Советов», независимо от их национальности, стали основными проявлениями деятельности ОУН на Западной Украине [17].
«Пик» активности ОУН пришелся на 1940 г. Готовилось вооруженное выступление. Был создан «Единый генеральный план повстанческого штаба ОУН», где разъяснялось: «.Выступление может быть сейчас, может быть через месяц, год, два. Мы должны быть готовы всегда. В один и тот же час должны заговорить и Львов, и Луцк, и Черновцы, и Киев, и Одесса, и Харьков, и Днепропетровск, и Кубань, и все украинские земли» [18].
Такие замыслы и множественные террористические акции оуновцев НКВД пресекал массовы-
ми арестами. Однако движение демонстрировало способность к быстрому восстановлению подполья. Так, после четырехкратного ареста в 1940 г. Львовского руководства ОУН его состав немедленно восполнялся. Данные советских спецслужб отражают закрепление идеи борьбы за отделение от СССР в сознании значительной доли, если не большинства, новых советских украинцев [19].
Существование подполья ОУН, расколовшего население Западной Украины на две неравные части, было бы неустойчивым без поддержки Украинской греко-католической церкви, которая играла исключительную роль в формировании национально-политических настроений прихожан. Ее священнослужители и в советских условиях сохраняли духовную связь с украинскими националистами. Для ее разрушения НКВД в 1940 г. подготовил план «разложения униатской церкви», нейтрализации ее влияния на верующих, организации в церкви течения «за отрыв от Ватикана». Нарком внутренних дел Л. П. Берия 11 января 1941 г. доложил его И. В. Сталину и наркому иностранных дел В. М. Молотову [20].
Работа советских спецслужб по «изъятию» украинских националистов заметно усилилась в 1941 г. Силами НКВД проводились «агентурно-оператив-ные мероприятия» с целью «разгрома оуновского подполья». В западных областях УССР с октября 1939 г. по 1 апреля 1941 г. спецслужбы раскрыли 393 нелегальные организации и отдельные группы украинских националистов; арестовали 7625 человек, изъяли большое количество оружия. Подрывную деятельность ОУН на Западной Украине сдерживали как аресты, так и принудительные выселения «классово чуждых» власти украинцев [21].
Весной 1941 г. внимание руководства ОУН сосредоточилось на подготовке к участию вместе с вермахтом в войне против СССР. Под строгим контролем немцев формировались добровольческие подразделения. 25 февраля 1941 г. глава германской военной разведки Ф. В. Канарис санкционировал создание украинского легиона. В марте-апреле в полк диверсионно-карательно-го назначения «Бранденбург-800», подчинявшийся абверу, были зачислены два украинских батальона: «Нахтигалль» (для участия в наступлении на Львов, командир Р. Шухевич) и «Роланд» (командир Е. Побигущий). Личный состав этих подразделений готовился нацистами в спецшколах для подрывной и карательной деятельности на территории СССР [22].
В атмосфере тревожного ожидания, когда приближалось время нападения Германии на СССР, с чем ОУН связывала шанс возникновения неза-
висимой Украины, обострились разногласия между Центральным руководством ОУН в Берлине (А. Мельник) и «оппозиционным» ему руководством в Кракове (С. Бандера, Я. Стецько, Р. Шухевич). Но на II Чрезвычайном съезде ОУН в апреле 1941 г. было признано существование в организации фракции ОУН-Б. Тогда же утвердили атрибуты движения: черно-красный флаг, напоминавшие фашистские приветствие (вскидывание правой руки вверх), пароль-отзыв «Слава Украине!», «Героям слава!» и политические программные установки ОУН. В мае появилась Инструкция «Борьба и деятельность ОУН во время войны», пронизанная идеей использовать войну «между Москвой и другими государствами .для полного развертывания освободительной революционной борьбы за самостоятельную соборную Украинскую державу». Для этого в «подходящий момент» следовало поднять «общее вооруженное восстание целого украинского народа», инициировать «такое восстание для других порабощенных Москвой народов», установление «нового порядка на просторах нынешнего СССР» и «полное раздробление Москвы». Авторы документа были уверены, что ОУН «вполне овладеет» территорией, создаст на Западной Украине правительство, подчиненное «Центральному Украинскому Суверенному Соборному правительству на Материке», будет бороться за утверждение власти ОУН как «идейно-политической и организационной силы ордена борцов и фанатиков» [23].
Таким образом, сторонники Бандеры, имя которого становилось символом движения, выдвигались в руководство ОУН и определяли идейно-политический облик движения. В ходе противостояния советской власти идеологические постулаты 1920-х — 1930-х гг. (антикоммунизм, националистический принцип «Украина для украинцев», нетерпимость к представителям иной нации, грубый террор) превратились в практическую деятельность. Распространенный в регионе бытовой антисемитизм, сопряженный с антисоветизмом («жидо-коммуна»), мотивировал участие ОУН в уничтожении евреев-жителей региона [24].
С вторжением Германии на территорию Западной Украины большинство украинцев и Украинская греко-католическая церковь поддержали свержение советской власти [25]. Бандеровцы покидали подполье, шли вслед за вермахтом, захватывали власть в десятках населенных пунктов, истребляли сторонников советской власти и евреев. 30 июня батальон «Нахтигалль» вступил во Львов. Здесь лидеры ОУН-Б предприняли вторую попытку учредить украинское государство. Еще 23 июня Гитлеру был направлен политический меморандум Бандеры, 30
июня его сторонники провозгласили во Львове Акт о независимости, «в соответствии с волей украинского народа», создали украинское правительство во главе с Я. Стецько, о чем были уведомлены не только Гитлер, но и Б. Муссолини, Ф. Франко и А. Павелич, лидер возникшей весной 1941 г. Независимой державы Хорватия. Этих диктаторов в ОУН считали своими единомышленниками. Однако попытка вновь не удалась, ибо не соответствовала замыслам Германии: Западная Украина стала дистриктом в составе оккупированных гитлеровцами территорий Польши. Берлин уведомил: у фюрера нет «украинских союзников», правительство Стецько исчезло. Бандеру и его сторонников арестовали. Осенью 1941 г., опасаясь выхода ОУН из-под контроля, нацисты арестовали в тылах вермахта до 80 % ее руководящего актива. Украинские батальоны «Нахтигалль» и «Роланд» превратились во вспомогательную полицию под немецким командованием. Сторонники Бандеры ушли в подполье [26].
Этими мерами нацисты стремились исключить превращение прогерманского, но национально-радикального течения в ОУН в самостоятельную, по меньшей мере, недостаточно управляемую политическую силу. На свободе остались менее «беспокойные» тогда для нацистов политические фигуры ОУН, тем самым нацисты сохранили возможность манипулировать их заинтересованностью в сотрудничестве с рейхом.
В 1942 г. под воздействием ограбления и массового принудительного вывоза в Германию отношение украинцев к гитлеровцам изменилось, молодежь бежала в «леса». Репрессии подвергали испытанию прогерманскую ориентацию ОУН. Встал вопрос о тактике. На Волыни и в Полесье появились украинские вооруженные отряды под командованием Т. Бульбы-Боровца, осенью 1942 г. принявшие название Украинская повстанческая армия (УПА). После разгрома вермахта под Сталинградом, позаимствовав название УПА, в украинском вооруженном подполье на Западной Украине утвердились сторонники Бандеры. Ситуация диктовала воевать со всеми: советскими партизанами, с польским, антиукраински настроенным населением, эпизодически с немцами, защищая украинских крестьян от ограбления и вывоза в Германию. Однако оставалась главная цель — война рядом с Германией против «Советов» за Соборную Украину. Поэтому оуновцы вступали как в созданные немцами украинские карательные отряды и Добровольческую дивизию Ваффен СС «Галиция», которая присягала на верность и послушание не Украине, а Гитлеру, так и в УПА (с конца 1943 г. под командованием Р. Шухевича) [27].
Довоенный конфликт с поляками вылился в 1943—1944 гг. в массовые физические расправы с мирным польским населением, прежде всего на Волыни, где отряды УПА насчитывали 35—40 тыс. бойцов, а также в Восточной Галиции и ряде юго-восточных воеводств современной Польши. Немцы не препятствовали украинским боевикам в осуществлении жесточайшей этнической чистки названных территорий, известной как «Волынская резня» [28]. По разным данным, от рук украинских националистов погибло от 50—60 тыс. до 75—90 тыс., и даже до 100 тыс. поляков. Во время защиты польского населения отрядами польской самообороны и Армии Крайовой (АК) на Волыни, в Восточной Галиции и на территории современной Польши в 1944—1947 гг. были убиты от 10— 11 тыс. до 15 тыс. боевиков УПА и гражданского украинского населения [29].
Истребление гражданского населения по этническому признаку есть военное преступление, совершавшееся нацистами и их союзниками, включая ОУН-УПА. Многократно подтверждено документами участие украинских националистов в жесточайшем геноциде евреев: 30 июня 1941 г. — в массовом погроме во Львове, затем — на всей Западной Украине, в 1942—1943 гг. — в endlozung на территории Польши и СССР, ликвидации Варшавского гетто, причастности к преступлениям гитлеровцев в лагерях смерти, расстрелах тех евреев, кто в 1944— 1945 гг. прибился к отрядам ОУН-УПА, спасаясь от немцев. Все эти свидетельства «коричневого почерка» движения за «Соборную Украину».
Нацисты использовали отряды УПА, к осени 1944 г. выросшей до 50—80 тыс. бойцов (при резерве до 100 тыс. чел.), для борьбы с многонациональными советскими и польскими партизанами, шпионажа в пользу вермахта и диверсий в тылах Красной армии. Бандеровцы и гитлеровцы с осени 1943 г. искали и заключали соглашения о подавлении советских партизан и отрядов АК на Волыни и в Галиции. Весной — летом 1944 г. ОУН вела переговоры с СД и СС [30]. Осенью 1944 г., когда советские войска вступали на территорию ряда стран Европы, возросла потребность нацистов использовать ОУН-УПА для разведки и дестабилизации тылов Красной Армии. С этой целью из концлагерей были освобождены лидеры ОУН С. Бандера, А. Мельник, Т. Бульба-Боровец, Я. Стецько и др. [31].
С середины 1943 гг. лидеры движения, то налаживая, то прерывая контакты с немцами, допуская борьбу с ними, пересматривали и по-разному, в том числе отрицательно, оценивали результаты сотрудничества с Германией. Возникновение «Украины для украинцев» связывалось в 1944—1945 гг. с но-
вым мировым конфликтом. Предпринимались попытки войти в контакт с англичанами и американцами, антисоветскими силами Румынии, Венгрии, Югославии, организовать филиалы ОУН в Европе, Северной и Южной Америке. Есть сведения о намерениях прекратить войну с поляками и ради создания «фронта поневоленных Москвой народов» договориться с АК, которая открыла фронт борьбы с советской властью на Западной Украине, присутствием СССР и новой властью в Польше [32].
На рубеже 1944—1945 гг. до 20 тыс. бойцов УПА дислоцировались, главным образом, на советской и польской (4—5 тыс.) территории, 1—2 тыс. — в чехословацком Закарпатье, которое ОУН использовала как коридор для перемещения кадров на Запад и связи с зарубежным центром. Террор, развязанный ОУН-УПА, дестабилизировал ситуацию в СССР, Польше и Чехословакии, означал покушение на их территориальную целостность. Заявленные неоднократно претензии лидеров ОУН на власть свидетельствовали об опасности появления в регионе враждебногогосударства фашистского толка. Вооруженные действия отрядов ОУН-УПА нарушали безопасность тылов Красной Армии, которая выполняла генеральную задачу разгрома нацистской Германии. Всё это не соответствовало национально-государственным интересам трех стран.
Общая угроза рождала и общую задачу решить проблему согласованно, действуя по разным направлениям. Уже летом 1944 г. Польский Комитет Национального Освобождения (ПКНО) и правительство УССР подписали Соглашение об установлении советско-польской границы по «линии Керзона». Это положило начало признанию польской стороной состоявшегося осенью 1939 г. вхождения Западной Украины в состав СССР. Летом 1945 г., по инициативе Президента Чехословакии Э. Бе-неша, Советскому Союзу была передана территория Закарпатской Украины. Так подавляющая часть территории дислокации отрядов ОУН-УПА оказалась в «ведении» НКВД СССР. К осени 1945 г. была взята под охрану войск НКВД советская граница с Польшей и Чехословакией. Охраняемая граница, хотя полностью не блокировала ее «проницаемость» для отрядов ОУН-УПА, рассекала территорию их вооруженных действий, нарушала связи командования с отрядами и политическим «центром» в эмиграции [33].
В череде мер, принимавшихся для подавления ОУН-УПА, важным было лишить украинских националистов поддержки населения. С этой целью в начале сентября 1944 г. представители советской и польской властей подписали соглашение об одновременном и добровольном обмене населением:
«польских» украинцев эвакуировали в УССР, поляки — граждане СССР или Польши — переселялись в Польшу.
Переселения «польских» украинцев в 1945— 1946 гг. были весьма похожими на этническую чистку территории от коренных жителей. Значительная часть «польских» украинцев не хотела покидать родные места в Краковском, Люблинском, Жешовском и других воеводствах даже в условиях сохранявшейся национальной неприязни, вооруженного противостояния польского и украинского подполья и человеческих жертв, с этим связанных. Такие настроения поддерживали священнослужители греко-католической церкви. Отряды ОУН-УПА стремились остановить выезд украинцев, убивали представителей власти, совершали диверсии на транспорте, силой вынуждали украинцев отказываться от выезда в СССР. Дополнительная напряженность на юго-востоке Польши придавалась польскими подпольными отрядами. Они терроризировали украинское население, грабили, убивали, сжигали украинские села, понуждая украинцев к выезду в СССР. Свою долю в национальное ожесточение и противостояние на юго-востоке страны вносили случавшиеся противоправные действия польской милиции и военнослужащих Войска Польского. По информации наркома госбезопасности УССР В. С. Рясного в апреле 1945 г. «бесчинства польской милиции. по ограблению и истреблению украинцев ни в коей мере не пресекаются» польскими властями, «отвечая», украинцы уходят в «леса» «в надежде стать под защиту бандитов УПА». Тем не менее к июлю 1946 г. в результате эвакуации в УССР и принудительного переселения в другие районы страны территорию проживания «польских» украинцев покинули 482 661 человек, что сузило базу ОУН-УПА в Польше. Разными способами уклонились от выезда до 150—200 тыс. человек. Продолжало действовать, правда, не в тех масштабах, и украинское подполье. В отрядах ОУН еще состояли 2,6 тыс. бойцов, а сеть ячеек насчитывала более 3 тыс. человек [34].
Однако раздражавший большинство поляков «украинский вопрос» в 1946 г. не был «закрыт», сохранялись условия существования украинского подполья. Для их полного разрушения силами польской госбезопасности и армии была подготовлена операция по максимальной этнической зачистке юго-восточных воеводств под кодовым наименованием «Висла». Украинцев предполагалось «рассеять отдельными семьями» на новых (бывших немецких) западных и северных землях, «где они быстро ассимилируются». На территориях, освобожденных от украинцев, планировалось поселить
поляков и тем, руководствуясь лозунгом «Этого требует от нас весь народ!», придать операции «Висла» национально-патриотическую окраску [35]. Был заинтересован в уничтожении очага сепаратизма на приграничных территориях Польши и Советский Союз, который по просьбе поляков на время операции «закрыл» советско-польскую границу [36].
Выселения начались 27—28 апреля 1947 г. как войсковая операция и осуществлялись до осени 1947 г. Украинское подполье подавлялось силой, арестованными заполнялся специальный концлагерь в г. Явожно, работали военно-полевые суды. За время операции «Висла» потери ОУН-УПА составили от 1335 до 1837 человек. По официальным данным было переселено свыше 140 тыс., современные историки называют цифры в 150—170 тыс. украинцев [37]. Так, в 1947 г. в Польше был уничтожен очаг украинского сепаратизма, это меньшинство прекратило свое компактное существование, была запрещена и разрушена греко-католическая церковь.
Но судьба украинского вооруженного подполья решалась не в Польше, а на советской территории, где отрядам ОУН-УПА противостояла многократно их превосходившая сила — войска НКВД и части советской армии. Итоги противостояния советской власти, казалось, можно было предвидеть. Однако в начале 1945 г. командование УПА (Р. Шухевич) не приняло предложение Киева прекратить сопротивление [38]. Лидеры украинского движения делали ставку на многочисленных, опытных и вооруженных борцов, на поддержку большинства украинского населения Западной Украины. Здесь, в тылах Красной армии, начиная с середины 1944 г., ОУН-УПА вела активную вооруженную борьбу против советских военнослужащих и партизан, убивала сторонников советской власти, мирное крестьянское население. Для руководства террором был создан Украинский Главный Освободительный Совет во главе с С. Бандерой, Я. Стецько и др. В 1945 г. почти весь Совет перебрался за рубеж, УПА возглавил Р. Шухевич [39].
Жесточайшее противостояние советской власти и террор отрядов УПА встретили не менее жесткие «ответные» меры. На рубеже 1944—1945 гг. внутренние войска НКВД и армейские части провели до полутора тысяч «чекистско-войсковых операций» против украинских националистов. 12 марта 1945 г. Берия докладывал высшему руководству СССР, что с 1 февраля 1944 г. по февраль 1945 г. было осуществлено 9508 карательных операций по подавлению отрядов ОУН-УПА, в ходе которых убито 73 333 и взято в плен 73 965 боевиков ОУН-УПА и их сторонников. К июню 1945 г. эти цифры составили, соответственно, 91 818 и 95 565 че-
ловек. На январь 1946 г. почти 21 тыс. оуновцев находилась на спецпоселении НКВД СССР [40].
«Пик» сопротивления ОУН-УПА советской власти и его подавления пришелся на 1944— 1946 гг. Статистика НКВД-МВД УССР свидетельствует, что в ходе «оперативно-чекистских операций» в Волынской, Дрогобычской, Львовской, Ро-венской, Станиславской, Тернопольской областях были убиты 143 314 и арестованы 58 333 человек. 60 985 оуновцев сложили оружие. Таким образом, общие потери украинского движения за «Соборную Украину» со времени освобождения Западной Украины и по февраль 1947 г. составили 262 632 человека. Кроме того, 203 662 родственника участников подполья были выселены в отдаленные районы СССР. Начиная с 1947 г. налицо была тенденция ослабления активности подполья как следствие действий войск НКВД, ширившихся среди украинского населения пораженческих настроений, ухода многих участников ОУН-УПА в глубокое подполье или за рубеж. На 1 мая 1947 г., по данным заместителя министра госбезопасности УССР М. С. Попереки, «пораженность западных областей оуновским подпольем и бандитским элементом» выражалась в существовании еще многих, но малочисленных подпольных групп, главным образом в Дрогобычской, Станиславской и Тернопольской областях, количество «бандпроявлений» сокращалось, аресты стали основной формой подавления ОУН-УПА. К 1953 г. каждый третий оуновец был уничтожен физически, число убитых превысило 153 тыс., арестованных — почти 104 тыс., с повинной явились — около 77 тыс. человек. 16 мая 1953 г. Л. П. Берия доложил В. М. Молотову итоги борьбы с ОУН-УПА: начиная с 1944 г. в разной форме было репрессировано до 0,5 млн человек [41].
После 1953 г. украинское подполье напоминало о себе отдельными проявлениями, чтобы в середине 1950-х гг. почти заглохнуть на десятилетия. Состоялось самое крупное поражение движения ментально и политически особого национального меньшинства большого украинского народа. Украинский национализм был тогда никому из победителей не нужной политической силой. Власть в руках сотрудничавших с гитлеровцами деятелей ОУН-УПА, запятнанных убийствами людей и вооруженными действиями против армии, освобождавшей соседние страны от нацистов, не соотносилась с массовыми антифашистскими настроениями в послевоенной Европе и тем была «не ко времени». Не соответствовала она и намерениям глав «большой тройки». Определяя на этот раз границы ряда государств, они сводили на «нет» проблему пораженных сепаратизмом этнических меньшинств,
сыгравших пагубную роль в возникновении Второй мировой войны. «Соборной Украине» не было в ту пору геополитического «места». Регион распространения агрессивного украинского национализма был заблокирован, прежде всего, советскими войсками и спецслужбами. Невозможность одолеть эти силы и массовая гибель товарищей по борьбе воздействовали на затухание и трансформацию УПА в отряды бойцов, не отказавшихся от идеи, но всё больше грабивших и убивавших соплеменников. Такое перерождение вовсе не являлось украинской спецификой. С теми, кто оставался в «лесу» и требовал поддержки, расходились настроения не только украинцев. Уставшее от войны население, которому солдаты идеи приносили самые большие беды и потери, стремилось к мирной жизни и принимало ее от чуждой многим власти коммунистов. Это делало поражение ОУН-УПА неизбежным. «Соборная Украина» состоялась в советском варианте. Так на 40 с лишним лет была поставлена точка созданию отдельного от России украинского государства, но идея «Соборной Украины для украинцев» не умерла на Западной Украине.
Примечания:
1. Историю такого развития событий подробнее см.: Михутина, И. В. Украинский вопрос в России (конец XIX -начало ХХ века). — М., 2003; Ее же. Западно-Украинская народная республика // Славяноведение. — 2006. — № 1; Ее же. Украинский Брестский мир. — М., 2007.
2. Подробнее: Забытый мир. Рижский договор 1921 г.: интерпретации и споры : сб. статей. — М., 2014. — С. 230—251, 339.
3. По мандату Совета послов Антанты Польша в 1923 г. получила «суверенное право» 25 лет владеть Восточной Галицией на условиях национальной автономии, что выполнялось формально. По итогам польско-российской войны 1919—1920 гг. к Польше отошли населенные украинцами (и белорусами) земли бывшей Российской империи, исторически именовавшиеся Волынь, Полесье, Подолье (См.: Михутина, И. В. Польско-советская война 1919— 1920 гг. — М., 1994; Яжборовская, И. С.; Парса-данова, В. С. Россия и Польша. Синдром войны 1920 г. — М., 2005; Макарчук, В. С. Государственно-территориальный статус западно-украинских земель в период Второй мировой войны. Историко-право-вое исследование. — М., 2010. — С. 135—137
4. Wysiedienia, wypçdzeniaiucieczki. 1939—1959. Atlas ziem Polski. Polacy. Zydzi. Niemcy. Ukraincy. — War-szawa, 2008. — S.12—13; Motyka, G. Od rzezi Wo-lynskiej do akcji «Wisla». Konfliktpolsko-ukrainski. 1943—1947. — Warszawa, 2011. — S. 11—40.
5. Лидеры соглашательского течения сотрудничали с властью, рассчитывая через компромиссы улучшить положение соплеменников. В сентябре 1939 г. до 200 тыс. украинцев защищали Польшу в рядах польской армии. «Умеренные» деятели ОУН, созданной в 1929 г. в Берлине, придерживались осторожных действий, ограниченного применения террора, и ориентировались на А. Мельника, участника движения за независимость времен Первой мировой войны. Радикалы из молодого поколения выступали за активный террор и вооруженное восстание. Среди них были член ОУН с 1929 г. С. Бандера (отбывавший пожизненное заключение за организацию убийства министра Перацкого) Я. Стецько, Р. Ярый, Р. Шухевич и др. (См. подробнее: Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy. 1933—1945. — Warszawa, 1972; Idem. Polacy i Ukraincy. Sprawa ukrainska w czasie II wojny swiatowej na terenie II Rzeczypospolitej. — Warszawa,1993).
6. Вопрос национальной идентичности русин сегодня дискуссионный. Как ранее в СССР, в современной Украине русины считаются одной из групп украинского этноса.
7. См. подробнее: Марьина, В. В. Закарпатская Украина (Подкарпатская Русь) в политике Бенеша и Сталина. — М., 2003; Носкова, А. Ф. Организация украинских националистов в борьбе за Соборную Украину : начальный этап (осень 1938 — сентябрь 1939 г.) // Национальные меньшинства в странах Центральной и Юго-Восточной Европы : исторический опыт и современное положение. — М., 2014. — С. 510— 531 ; Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны : документы. — М., 2012. — Т. 1. — С. 42—46, 33—34, 36, 59—60.
8. Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce. — S. 183; Украинские националистические организации. — Т. 1. — С. 63, 47, 64, 66—68, 71—72, 757.
9. Torzecki, R. Kwestia ukrainska w polityce. — S. 182—183, 347; Украинские националистические организации. — Т. 1. — С. 67—68, 73.
10. «Завтра может быть уже поздно.» // Вестник МГИ-МО-Университет : спец. вып. к 70-летию начала Второй мировой войны. Раздел VII. Архивные свидетельства. — 2009. — С. 495—496, 420—421, 460—462, 427—428, 542.
11. В историографии продолжаются дискуссии, где преобладают негативные и крайне негативные оценки политического поведения Москвы, вплоть до эмоционально-нравственных определений ее действий как деликтных, т. е. преступных, а Сталина как главного виновника войны. В связи с этим научный интерес представляет книга украинского историка права В. С. Макарчука. Он настаивает, что в европейской и мировой практике до создания ООН в 1945 г.
120 -
действовали нормы «старого» договорного права (delegelata), которым, делается вывод, соответствовали действия Москвы, включая 17 сентября 1939 г и подписание протокола о разделе сфер влияния (Макарчук, В. С. Государственно-правовой статус западно-украинских земель в период Великой отечественной войны. Историко-правовое исследование. — М., 2010. — 87—88, 441—442, и др.).
12 Сдержанную позицию занимало и греко-католическое духовенство, идейный союзник ОУН, моральный вдохновитель борьбы за «Соборную Украину», безусловно, настроенный против СССР. Однако в новой ситуации глава церкви, митрополит А. Шептиц-кий, усматривал некоторые положительные возможности для церкви: «Кажется все эти земли становятся местом проведения пасторской работы», — в чем заблуждался (Цит. по: Волокитина, Т.В.; Мураш-ко, Г. П.; Носкова А. Ф. Москва и Восточная Европа. Власть и церковь в период общественных трансформаций 40—50-х гг. ХХ века : очерки истории. — М., 2008. — С. 379).
13. Motyka, G. Od rzezi Wolynskiej do akcji «Wisla»... S. 58; Украинские националистические организации. — Т. 1. — С. 145.
14. Украинские националистические организации. — Т. 1. — С. 129, 145, 150. Из донесений советских спецслужб следует, что в сентябре 1939 г. лидеры (в том числе освобожденный поляками из тюрьмы С. Бандера), часть руководства, актива и сторонников ОУН бежали на Запад. Гитлеровцы эшелонами вывезли на германскую сторону около 32 тыс. украинцев, расселяя их вблизи новой советской границы.
15. Motyka, G. Od rzezi Wolynskiej do akcji «Wisla». — S. 54; Украинские националистические организации. — Т. 1. — С. 75—76, 127—128, 129.
16. Украинские националистические организации. — Т. 1. — С. 151—153, 220.
17. Там же. — С. 131, 88—100, 163, 173—175, 206— 207, 215—216, 245—247.
18. Отметим, что заметного влияния на восточной Украине националисты не получили.
19. Украинские националистические организации. — Т. 1. — С. 160, 184, 208, 244, 246—251; Польское подполье на территории Западной Украины и Западной Белоруссии. 1939—1941 гг. — Варшава-Москва, 2001. — С. 398 (Polskie poddziemie na terenach Zachodniej Ukrainy i Zachodniej Bialorusi w latach 1939—191. — Warszawa-Moskwa, 2001. — S. 399).
20. Нападение Германии задержало реализацию плана на ряд лет (Волокитина, Т.В.; Мурашко, Г. П.; Но-скова, А. Ф. Москва и Восточная Европа. Власть и церковь. — С. 379).
21. Украинские националистические организации. — С. 314, 319, 244.
22. Украинские националисты. — Т. 1. — С. 221, 230, 311; Motyka, G. Оа rzezi Wolynskiej . — S. 60.
23. Украинские националистические организации. — Т. 1. — С. 9, 297—304; 307—308; Motyka, G. Оа гее-zi Wolynskiej . — S. 61.
24. Украинские националистические организации. — С. 365—366.
25. Причины таких настроений украинского населения — предмет иного исследования.
26. Украинские националистические организации. — Т. 1. — С. 12, 320—330, 334, 337, 340—346, 355— 357, 366—367, 405; Motyka, G. икшшка раг^апка. 1942—1960. — Warszawa, 2006. — S. 89—92, 106— 108.
27. Украинские националистические организации . — Т. 1. — С. 642, 737, 745 Т. 2. С. 100, 109—111, 177— 179,197—214; 290—296,768—782, 1091.
28. Сейм Польши 15 июля 2013 г. принял резолюцию, где охарактеризовал «Волынское Преступление», совершенное ОУН-УПА, как «этническую чистку с признаками геноцида».
29. Украинские националистические организации. — С. 347—348; Torzecki, R. Ро1асу i икшгсу... — S. 267; Motyka, G. икшшка раг^апка... S. 226, 229—236, 243—248, 287—296, 410—411; Рокка — Штата. Тгиапа odpowiedz. — Warszawa, 2003. — S. 44; Antypo1ska акф Ои^ОТА. 1943—1944. Fakty i interpretacie. — Warszawa, 2003. — S. 76, 85. Моу ка, G. Оа rzezi Wolynskiej. — S. 109—150, 447— 448, 450.
30. Международный трибунал в Нюрнберге подтвердил взаимодействие ОУН с рейхом, службу боевиков УПА в германской армии, в украинской и немецкой полиции, жандармерии, вооруженные действия против одного из главных членов антигитлеровской коалиции — СССР. Трибунал признал структуры СС, в том числе дивизию СС «Галиция», преступной организацией, причислил организации украинских националистов к другим коллаборационистским силам.
31. Украинские националистические организации. — Т. 1. — С. 700—701; Т. 2. — С. 77—83, 327—328, 380—386, 393, 664—671,683—685, 791—793; То^есИ, R. Po1acy i Ukraincy. Sprawa икшшка № czasie II wojny swiatowej . — S. 238.
32. Украинские националистические организации. — Т. 2. — С. 433—435, 757, 849—860, 924.
33. Начиная с 1939 г. Э. Бенеш неоднократно заявлял о готовности во имя получения общей границы с СССР передать Закарпатье Москве (См. подробнее: Марьина, В. В. Закарпатская Украина (Подкар-патская Русь) в политике Бенеша и Сталина. — М., 2003; Восточная Европа в документах российских архивов. 1944—1953. — М. — Новосибирск, 1997. — Т. 1. — С. 176—177, 229—233).
- 121
34. Советский фактор. — Т. 1. — С. 94—95, 294. 388. Цит. по: Волокитина, Т.В.; Мурашко, Г.П.; Носкова, А. Ф. Москва и Восточная Европа. Власть и церковь. — С. 398—399, 400, 412; Motyka, G. Od-rzeziWolynskiej. — S. 399, 423. К 1947 г. из СССР в Польшу выехали почти 1,5 млн поляков.
35. Коалиционная власть во главе с коммунистами в Польше в ту пору добивалась создания мононационального государства. По решению конференции глав великих держав в Потсдаме тогда же из Польши в Германию переселяли многомиллионное немецкое население.
36. Волокитина, Т. В.; Мурашко, Г. П.; Носкова, А. Ф. Москва и Восточная Европа. Власть и церковь. — С. 411; Motyka, G. Wojska NKWD/MWD/MG Bwo-bec ukrainskiego podziemia w Polsce w latach 1944— 1947 // Mi^dzy ideologic a socjotechnik^. Kwestia mniejszosci narodowych w dzialalnosci wladz komu-nistycznych — doswiadczenie polskie i srodkowoeuro-pejskie. — Warszawa—Szczecin—Wroclaw, 2014. — S. 63.
37. Makar, J. Polityczne, ekonomiczne i narodowosciowe nast^pstwa operacji «Wisla» // Polska — Ukraina: trud-
пе pytania. — Warszawa, 2001. — Т. 8. — S. 198— 199.
38. Две встречи с оуновцами состоялись по инициативе Москвы. Представители НКВД УССР предлагали посланцам Шухевича разорвать связь с эмиграцией, «подписать соглашение, что ОУН и УПА прекращают борьбу и складывают оружие, а правительство Украины гарантирует каждому безопасность» (Украинские националистические организации. — Т. 2. — С. 646—647, 844—846, 859—867. См. подробнее: Росов, О. Д. Операция «Перелом» : неизвестные подробности гражданского конфликта на Западной Украине // Журнал российских и восточноевропейских исследований. — 2010. — № 1. — С. 68—99).
39. Украинские националистические организации. — Т. 2. — С. 754—755. Шухевич был убит в 1950 г.
40. Государственный архив РФ (ГА РФ). — Ф. 9401. — Оп. 2. — Д. 93. — Л. 248; Ф. 9478. — Оп. 1. — Д. 353. — Л. 2; История советского ГУЛАГа. — Т. 5: Спецпоселенцы в СССР. — М., 2004. — С. 474.
41. Украинские националистические организации. — Т. 2. — С. 928—931, 942—943.
122 -
