CC BY
102
«УКРАИНА-РУСЬ», ФИННО-УГОРСКИЕ КОЛОНИИ И БЕЛОРУССКИЕ НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОБЫЧАИ: ОБОСНОВАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО СУВЕРЕНИТЕТА В ОФИЦИАЛЬНЫХ УЧЕБНИКАХ ПО НАЦИОНАЛЬНОЙ ИСТОРИИ
УКРАИНЫ И БЕЛАРУСИ
В.В. Керов
Кафедра истории России Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 10-2, 117198, Москва, Россия
Аннотация - ?
Ключевые слова: Россия, Украина, Беларусь, национальная история, суверенитет, мифологизация, школьные и вузовские учебники.
После распада СССР в новых независимых государствах очень быстро были созданы собственные учебники по национальной истории - истории Украины, Казахстана, Латвии и пр. Первые издания еще не были основаны на достижениях собственной новой академической науки. Так, например, на Украине в качестве учебных пособий использовались переиздания «Очерка истории украинского народа» (1) историка конца XIX - первой трети ХХ в. М.С. Грушевского, считавшего, что ««общерусской» истории не может быть, как нет «общерусской» народности» (2).
Кроме того в украинской высшей школе в начале 1990-х гг. была популярна переведенная с английского книга профессора Йоркского университета в Торонто украинского происхождения О. Субтельного (3).
Позже частично на основе развития академических исследований, а точнее интерпретаций ранее выявленных фактов (4) были написаны новые оригинальные учебники и учебные пособия. С разной степенью отрыва от исторической действительности и накала антироссийских настроений авторы этих учебников принялись формировать часто мифологизированные представления об исторических процессах на получивших новую государственность территориях.
В новой учебной литературе Украины фрагменты традиционной российской истории стали окрашиваться в украинские цвета. Так, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах и другие киевские князья говорили на «древне-украинском языке» в отличие от также называвших себя русскими фин-но-угров, населявших Ростовское, Владимирское и Суздальское княжества (5). Вообще часто речь идет уже в Х-Х11 в. о «культуре Украины-Руси», в
соответствии с концепцией М.С. Грушевского (6). В разделах «Украинская культура» упоминаются такие деятели «украинской» литературы как Феофан Прокопович, Димитрий Ростовский, ученые и педагоги, в том числе, автор первого русского учебника математики Л. Магницкий, филолог И. Срезневский и др. (7). Естественно, Иван Федоров был первым украинским книгопечатником (8) и т.д.
В главах, описывающих исторические процессы, начиная с XVII в., практически обязательными являются антироссийские пассажи. Российское государство представляется как агрессор и угнетатель. Все договоры XVII в. России с Польшей были «насильническими» по отношению к некой Украине. Гетман Мазепа был объявлен героем освободительного движения, который «противодействовал наступлению царизма на украинскую автономию. Эпоха Мазепы - это время возрождения Украины». Русские войска были представлены, в том числе во время Северной войны, оккупантами, творившими зверства. Так, при взятии Батурина (не для уничтожения арсенала и запасов Мазепы, а для того, чтобы «запугать украинцев и окончательно покорить их, лишив стремлений к свободе») «московские вояки. устроили в нем кровавую резню - жестоко убили всех его обитателей, даже женщин и грудных младенцев» (9).
Украинская культура в XIX в. была вынуждена «возрождаться», так как после воссоединения с Россией была «практически уничтожена». Царское правительство «насаждало такую систему образования, которая была призвана. вытравить в украинском народе национальное сознание, навязать чувство неполноценности, создать впечатление ведущей роли русской нации в жизни украинцев». С этой целью «в первой половине XIX в. царизм покончил с украинской школой» (10).
В 1930-е гг. «советский тоталитаризм» громил именно «украинскую науку и образование». Даже «шахтинское дело» было направлено против «украинской промышленности» (11). Упоминается и «принудительная русификация» Украины и до и после 1917 г. (12). Причем русифицировалась «не только культура, но и душа» (13). Любая оппозиционная организация XIX - начала ХХ в. на территории Украины оказывается национально-освободительной. Организации же, имевшие своими центрами Москву и Петербург - сплошь «великороссикие» и шовинистические в том числе либералы и социал-демократы, поскольку они считали «что различия между «великороссами» и «малороссами» - незначительные». Соответственно, революционные события начала ХХ в. «обогатили опыт украинского революционного движения еще одним важным уроком: русское оппозиционное движение является таким же централизаторским, как и его главный противник - царское самодержавие» (14).
Также обязательным является упоминание о том, что вступление советских войск на территорию Западной Украины в составе Польши в 1939 г. -«сговор двух агрессоров, уравнивающий Гитлера и Сталина». Превознесе-
ние деятельности Украинской повстанческой армии в годы Великой Отечественной войны как национально-освободительного движения. Якобы УПА освобождала целые районы Украины «от немцев и советской оккупации», а после войны ОУН-УПА продолжала «борьбу с тоталитарным режимом» (15).
Встречаются в обязательных и рекомендованных учебниках и учебных пособиях не просто националистические, но и странные заявления. Так, после русско-турецких войн XVIII - начала XIX в. для украинцев устья Дуная «один вид национального гнета сменился другим - турецкий русским», а после войны 1812 г. украинцы «надеялись», что царь «отблагодарит их после победы» восстановлением автономии, но поняли что «только в собственном государстве возможно улучшение жизни» (16).
Важно, что подобными тезисами украинские учебники истории насыщались последние 20 лет вне зависимости от политических взглядов актуального руководства страны. В чем же причина такого массового мифотворчества и антироссийской интерпретации общей истории русских и украинцев? Представляется, что дело не только и не столько в провокациях неких западных спонсоров новой украинской исторической науки и усилиях западно-украинских националистов. Подобное явление в мировой историографии не уникально.
В XIX - начале ХХ в. в Европе шел активный процесс становления европейских наций, процесс изменения границ и создания новых государств,. Иногда границы одних и тех же территорий менялись многократно. Так, на бельгийских землях после Великой французской революции были провозглашены Соединенные Штаты Бельгии, затем после краткосрочной реставрации Габсбургов они отошли Франции, а после Венского конгресса присоединены к Голландии в составе Нидерландского королевства, и в конце концов после революции 1830 г. возникла независимое бельгийское государство. К нему была присоединена большая часть территории Великого герцогства Люксембург.
В 1814 г. в борьбе с Данией получила независимость Норвегия, которая впрочем, вскоре поначалу приняла унию со Швецией. Померания отошла Пруссии. Активно передвигались границы на Балканах, где возникли новые независимые Греция, Болгария, Румыния и пр. Завершившие складывание новой национальной структуры Европы, возникли новая Германская империи и единое королевство Италия.
Однако старая эпоха открытых захватов по праву сильного уже закончилась. Совершенно естественно, что на этом этапе новым государствам и государствам в новых границах требовалось обоснование, позволявшее хотя бы в идеологической форме «легитимизировать» свое новое состояние. Этот социальный заказ и стали выполнять европейские историки. Они должны были найти аргументы исторического существования новых национальных государств в конкретных границах. Наиболее ярко это происходило в Гер-
мании. К. Лампрехт, а также последователи историко-политической школы Ранке И.Г. Дройзен, Г. Зибель, их противник Ю. Финкер и другие ученые с разных идейно-концептуальных позиций обосновывали процесс непротиворечивого развития германского государства (почти с античности) и немецкой культуры, прославляя императоров Священной Римской империи германской нации и прусских королей.
В это же время во Франции писалась другая история Европы. Различия сохранились до сих пор, несмотря на формирование единого европейского культурного пространства. В современных Германии и Франции и сейчас очень беспокоятся, что проект «Единая Европа» не стал еще бессмертным. Специалисты понимают, что есть германская история Европы, французская, итальянская и т.д., не похожие друг на друга (17).
После распада СССР возникла в чем-то аналогичная ситуация. После многочисленных территориальных пертурбаций советского периода новым независимым государствам требовалось подтвердить историческое право этих образований на существование. И эти доказательства необходимы прежде всего были не для строительства взаимоотношений с новой Россией, Западом или Востоком. Доминировала потребность в краткие сроки убедить собственное население в том, что создание новых государств это, по сути, их воссоздание. Так можно было обосновать законность того, что национальные элиты получили суверенную власть над ранее имперскими/советскими территориями.
Соответственно одним из важнейших моментов, которые внедряются в головы украинских школьников и студентов - существование некоей украинской государственности и украинского народа с древних времен. В учебниках можно встретить раздел «Появление людей на территории Украины 1 млн лет до н.э. - VIII н.э. Исторические корни украинского народа». Иногда авторы пишут о том, что «украинский народ образовался из племен полян, северян, дулебов и пр.» (18).
Соответственно, удревняется украинская национальная культура. Так, «излюбленными древнеукраинскими героями» стали Илья Муромец, Доб-рыня Никитич и Алеша попович. Монахом Киево-Печерской лавры Нестором было создана древнейшая украинская летопись под названием «Повесть временных лет» (19). Украинский язык, вообще «имеет тысячелетнюю историю» (20), он якобы сформировался в XIII в. в результате сближения двух диалектных групп - «поднепровской» и «юго-западной», сложившихся на территории нынешней Украины (21).
Другим обязательным элементом учебной программы является утверждение о том, что украинское государство существовало не только в виде Киевской Руси, но и позже, в средние века (Галицко-Волынская Русь) и Новое время («украинское казацкое государство» Запорожская Сечь, «Украинское национальное государство» Б. Хмельницкого периода «украинской национальной революции 1648-1672 гг., и даже украинское государство под
руководством гетмана И. Мазепы, позже развернувшего антиколониальную борьбу) (22). В 1654 г. было, соответственно, подписано «украинско-московское межгосударственное соглашение», а в 1659 г. в результате «давления» русского посольства и военной угрозы новый уже «неравноправный» договор привел к тому, что некое «украинское государство теряло независимость» (23).
Существуют более жесткие и более мягкие в отношении России тексты. К счастью, лишь изредка можно встретить заявление в рекомендованном Минобром Украины учебнике о том, что речь идет об истории народа, который «в темные часы большевистского тоталитаризма миллионами душила костлявая рука сталинских голодоморов; народа, безымянными могилами сыновей и дочерей которого покрыты необъятные просторы Сибири и Дальнего Востока, Казахстана и Крайнего Севера» (24).
Впрочем, и такие учебники рекомендуются министерством и выдерживают несколько переизданий. Но и более сдержанные авторы повторяют мысль о древней украинской национальной государственности. Разница лишь в том, что радикалы пишут о том, что у украинского народа, «который испокон веков знали не только в Европе, а во всем мире», «украли историю государственности и право на нее, навесив ярлык «младшего брата»« (25), а другие всего лишь утверждают, что в «преподавании курса истории Украины» с древнейших времен «главное внимание придается описанию формирования украинского народа и его государства...» (26). И здесь мало что изменилось после прихода к власти В. Януковича, и вряд ли изменится в дальнейшем вне зависимости от характера взаимоотношений украинской и российской властных элит.
Однако такой путь к исторической легитимизации государственности не единственный. Есть и другие способы обоснования права на суверенитет. Так, в близкой Украине по культуре и историческим корням Беларуси рекомендованные и допущенные Министерством образования учебники по национальной истории практически не содержат антироссийских тезисов. Наоборот, в соответствующих разделах учебников и пособий подчеркивается, что белорусский народ не дискриминировался, а «законодательные ограничения по отношению к оппозиционным польским помещикам. не дают никаких реальных оснований говорить о некоем «колониальном угнетении» Беларуси в Российской империи».
Более того, ««колониальное положение» Беларуси. - один из националистических мифов, который должен быть изжит нашей историографией» (27).
В белорусских учебниках реализуется концепция отсутствия национально-освободительного движения в регионах, где «корыстная национальная элита» пыталась выдать за него «любое проявление недовольства в национальных районах. с целью создания «собственного государства», т.е. государства для нее» (28).
Обычно разделяется понятия «государство» и «страна» (29) и формулируется вывод об исторических событиях на нынешней территории Беларуси, государственность которой была создана не в виде Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского, не являвшегося национальным белорусским государством (30), и даже не в марте 1918 г. (Белорусская Народная Республика в условиях немецкой оккупации) (31), а 1 января 1919 г. в форме БССР (32).
В то же время речь не идет о воспроизведении тестов из советских учебников. Ведь задачи перед авторами белорусских учебников стоят такие же, как на Украине. В текстах для студентов и школьников обязательно содержится «ритуальная» фраза: «История Беларуси берет свое начало в глубине тысячелетий» (33), что аргументируется общностью восточно-славянских народов.
В содержании учебной программы по обязательному для всех специальностей курсу «История Беларуси (в контексте мировых цивилизаций)», утвержденной Министерством образования Республики Беларусь, упоминается создание не древнерусского и не древне-белорусского, но «объединенного древнего восточнославянского государства» - Киевской Руси. По отношению к более позднему времени в программе выделяются некоторые национальные тенденции. Предлагается изучать «политический мир литовско-белорусского средневекового общества», «особенности литовско-белорусского менталитета», утверждается, что в XIV-XVI в. произошла «консолидация белорусской народности» (34).
При этом важно, что особая национальная история в Беларуси как правило не подменяется историей Полоцкого и Турово-Пинского древнерусских княжеств, Великого княжества Литовского, Речи Посполитой. Собственно белорусская история в местных учебниках реализуется, прежде всего, в «развитии белорусского народа, в становлении его материальной и духовной культуры. формировании национального самосознания белорусов. в развитии родного языка, социально-политической и философской мысли. утверждении национальных обычаев и традиций, в приверженности населения православному вероисповеданию». Объясняется, что именно «польско-католическое давление вынуждало все православное население сплачиваться. обращаться к общерусским политико-государственным ценностям» (35).
В отношении факторов обретения окончательной независимости белорусским государством в конце прошлого века учебники не совсем уверены, здесь много противоречий. Так, в той же министерской программе события 1990-1991 гг. названы «движением за национальное возрождение Беларуси» (36). Кое-где «упрочение самостоятельности» в августе-декабре 1991 г. связывается с провалом ГКЧП, глубоким экономическим кризисом, социальными проблемами, беспомощностью центральной власти (37). В одном тексте могут содержаться противоречащие друг другу тезисы (38).
Однако в целом несмотря на «мягкость» аргументов авторов белорусских учебников, их вариант также эффективен. Результат воздействия белорусских учебных текстов на молодежь не намного отличается от украинского радикального варианта. В результате блицопросов, проведенных автором в среде студенческой молодежи г. Минска и г. Одессы (пожалуй, самой русскоязычной на Украине), выяснилось, что современные студенты не испытывают никаких сомнений в исторических корнях украинского и белорусского национальных государств и в объективности некоей обособленной истории украинцев и белорусов.
Неконфронтационная аргументация белорусских учебников, впрочем, делает возможными лозунги создания единого союзного государства, но его реальность для белорусской молодежи неочевидна: в том числе благодаря школьному и вузовскому курсу национальной истории государственный суверенитет стал одной из важнейших ценностей новых поколений постсоветского пространства.
ПРИМЕЧАНИЯ
(1) ГрушевскийМ.С. Очерк истории украинского народа. - 2-е изд. - Киев, 1991.
(2) Цит. по: Шевченко Ф.П., Смолий В.А. М.С. Грушевский: краткий очерк жизни и научной деятельности // Грушевский М.С. Очерк истории украинского народа. -С. 353.
(3) Субтельний О. Украша. ¡стор1я. - 3-е вид., перер. \ доп. - Ки'в. 1993.
(4) См., напр.: ¡стор1я Укра!ни: нове бачення: у 2 т. / Пвд. ред. В.А. Смол1я. - Ки'в, 1995-1996.
(5) Кузьменко Ю. ¡стор1я Украшско! мови. - Кшв, 2001. - С. 8. Вообще в украинской общественно-исторической мысли стали возникать новые мифологемы. Характерным примером может служить тезис известного автора многих публикаций по истории Украины В.В. Гейченко: в Х в. «русскими начали называть себя все народы Русского государства, которое, расширив свои границы, стало называть вновь приобретенные земли Большой [Великою - укр. яз.] Русью в отличие от Малой Руси - метрополии. В истории известны аналогичные пример: Малой Грецией называли Элладу, Большой [Великой - укр. яз.] - эллинские колонии» (Гейченко В. Феномен россшско! штелл1генцл // Сучастнють. - 2993. - № 9. - С. 139).
(6) Лях Р.А., Темрова Н.Р. ¡стор1я Укра!ни. З найдавшших час1в до середини XIV ст.: Шдруч. для 7-го кл. серед. шк. - Ки'в, 1996. - С. 103. Здесь и далее цитируются исключительно учебники и учебные пособия «с грифом», то есть рекомендованные или допущенные Министерством образования (позже - Министерством образования и науки) Украины и Министерством образования Беларуси для использования в средней и высшей школе этих стран.
(7) Власов В. История Украины. 8 класс. - Киев, 2002. - С. 88, 92, 274, 277; Конон-чук 1.М. ¡стор1я Укра!ни ввд стародавшх чаав до «Померанчево! революцп». -Шжин, 2005. - С. 128.
(8) Там же. - С. 87.
(9) Там же. - С. 205-222.
(10) Турченко Ф.Г., Мороко В.Н. История Украины. XVIII - начало XX в.: Учебник для 9-го класса. - Запорожье; Киев, 2001. - С. 108
(11) 1стор1я Украини / Шд. ред. М.О. Скрипника: Навч. поаб. - Ки!в, 2003. - С. 224.
(12) См.: Конончук 1.М. 1стор1я Укра!ни ввд стародавшх чаав... - С. 185-190.
(13) Кузьменко Ю. 1стор1я Украшско! мови. - С. 39.
(14) Турченко Ф.Г., Мороко В.Н. История Украины. XVIII - начало XX в. - С. 363.
(15) 1стор1я Укра!ни / Шд. ред. М.О. Скрипника. - С. 241, 253, 264-265.
(16) Турченко Ф.Г., Мороко В.Н. История Украины. XVIII - начало XX в. - С. 20, 21.
(17) Lässig S., Pohl K.H. History Textbooks and Historical Scholarship in Germany // History Workshop Journal. - 2009. - Spring. - № 67. - P. 125-136. В 2006 г. был создан экспериментальный франко-германский учебник по европейской истории, но его успех пока не очевиден.
(18) Iсторiя Украши / Шд. ред. М.О. Скрипника. - С. 26.
(19) ЛяхР.Д., ТемироваН.Р. Iсторiя Украини... - С. 105.
(20) Кузьменко Ю. Iсторiя Украшско! мови. - С. 7, 8.
(21) ЛяхР.А., ТемроваН.Р. Iсторiя Украини... - С. 104.
(22) См.: Iсторiя Украши / Шд. ред. М.О. Скрипника. - С. 59-64, 101-103, 115 и др.; fc-торiя Украши / Шд. ред. В. А. Смолiя. - 2-е вид. - Кшв, 2002. - С. 92, 108-109; Конончук 1.М. Iсторiя Украши ввд стародавшх чаав... - С. 55-58; Власов В. История Украины. - С. 35, 126-130, 144-148, 164, 205, 210-211, 216.
(23) Власов В. История Украины. - С. 147.
(24) ОстафШчук В.Ф. Iсторiя Украши. Сучасне бачення: Навч. по«б. - Ки'в, 2008. -С. 7-8.
(25) Там же. - С. 8.
(26) Iсторiя Украши / Шд. ред. М.О. Скрипника... - С. 5.
(27) Трещенок Я.И. История Беларуси: Учеб. пособие для студентов высш. учеб. заведений: В 2 ч. - 2-е изд. - Могилев, 2004. - Ч. 1: Досоветский период. - С. 241, 242.
(28) Там же. - С. 242.
(29) Там же. - С. 3.
(30) Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси: учеб. пособ. - 2-е изд., перераб. и доп. -Минск, 2004. - С. 136.
(31) Там же.
(32) История Беларуси (в контексте мировых цивилизаций) // Мат-лы для самост. работы. - 2-е изд, доп. и перераб. - Минск, 2004. - С. 33.
(33) См., напр.: Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси: учеб. пособ. - 2-е изд., пере-раб. и доп. - Минск, 2004. - С. 3.
(34) История Беларуси (в контексте мировых цивилизаций). - С. 24, 25.
(35) Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси... - С. 136, 190.
(36) История Беларуси (в контексте мировых цивилизаций). - С. 38. Курсив мой. -
B.К.
(37) См.: Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси. - С. 440, 441.
(38) Так, в многократно переиздававшемся, хотя и доработками, учебнике говорится о том, что белорусская народность консолидируется лишь в XIV-XVI в., но уже возникшее в Х в. Полоцкое княжество стало «первым из известных нам государственных образований белорусов» (см.: Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси... -
C. 33, 136).
«UKRAINE-RUS», FINNO-UGRIC COLONIES AND BELARUSIAN NATIONAL CUSTOMS: SOVEREIGNTY JUSTIFICATION IN OFFICIAL TEXTBOOKS ON A NATIONAL HISTORY OF UKRAINE AND BELARUS
V.V. Kerov
Department of Russian History Peoples' Friendship University of Russia Miklukho-Maklay Str., 10-2, 117198, Moscow, Russia
Аннотация - ?
Key words: Russia, Ukraine, Belarus, national history, sovereignty, mythologization, school and high school textbooks.
