CC BY
25
24
М.В. НАЗАРКИН,
доцент кафедры уголовной политики и организации предупреждения преступлений,
кандидат юридических наук, доцент (Академия управления МВД России)
Уголовно-правовая защита отношений в сфере обеспечения безопасности высокорисковых объектов
В статье рассматриваются вопросы уголовно-правовой защиты отношений, связанных с функционированием высокорисковых объектов; приводится определение высокорисковых объектов и его сравнительный анализ с иными сходными по содержанию понятиями.
высокорисковые объекты, источники повышенной опасности, материальные объекты повышенной опасности, уголовно-правовая защита, уголовно-правовая норма, безопасность, правоотношения, технологический терроризм.
Разнообразие общественных отношений в современном мире и их постоянное усложнение неизбежно расширяют поле деятельности законодателя, поскольку в сферу правового регулирования включаются все новые объекты. В уголовном праве эта тенденция проявляется в неуклонном расширении круга объектов уголовно-правовой защиты, что придает особую актуальность поиску решения проблемы защиты уголовно-правовыми средствами общественных отношений, связанных с безопасным функционированием высокорисковых объектов.
К таким объектам относятся многочисленные объекты промышленности, транспорта, энергетики, жизнеобеспечения и т. п., характеризующиеся имманентно присущими им свойствами — потенциальной опасностью и высокой степенью уязвимости. Данные объекты представляют своеобразные «критические точки» инфраструктуры современного общества, несанкционированное воздействие на которые приводит к тяжелым последствиям. В частности, именно это обстоятельство делает их привлекательной целью для диверсионно-террористических актов [5, 9].
Проблема обеспечения безопасности высокорисковых объектов становится настолько актуальной, что не может рассматриваться вне контекста обеспечения национальной безопасности Российской Федерации в целом. При том, что объекты данной категории являются одновременно источниками техногенных, природных и криминальных рисков. Как следствие, вопросы их защиты естественным образом становятся важнейшим направлением деятельности орга-
нов государственной власти, и в первую очередь — правоохранительных.
Специфика таких объектов как целей преступных посягательств заключается в том, что угроза совершения террористической акции способна изменить привычный образ жизни, нарушить нормальный ритм деятельности предприятий и учреждений. Яркий тому пример — события в августе 2006 г. в Лондонском аэропорту Хитроу, одном из главных транспортных узлов планеты, когда из-за угрозы совершения серии терактов на продолжительное время было нарушено воздушное сообщение между Европой и Америкой.
Нет необходимости говорить о последствиях аварии на атомной электростанции в провинции Фукусима в Японии в марте 2011 г.
Круг подобных объектов постоянно расширяется, и это неизбежный процесс, вызванный прогрессом человеческой цивилизации. Причем доступ к таким объектам в современных условиях все упрощается для широкого круга лиц1.
Таким образом, проблема обеспечения безопасности высокорисковых объектов обретает международный масштаб, и ее решение не может рассматриваться исключительно с национальных позиций.
Само по себе формирование и развитие тех-носреды с включением в нее высокорисковых объектов как неотъемлемой составляющей порождают особые отношения, связанные функционированием и обеспечением безопасности последних. С одной стороны, расширяется круг этих отношений: проектирование, строительство, эксплуатация, физическая защита, страхование рисков и т. п. подразумевают включение в процесс их регулирования норм различных отраслей права (административного, гражданского, экологического, страхового, земельного и
1 Всего лишь 950 дол. США потратил 31-летний житель Швеции на то, чтобы собрать у себя на кухне ядерный реактор. Радиоактивные вещества мужчина закупил за рубежом, а другие необходимые материалы извлек из разобранного пожарного датчика. Он не скрывал своих намерений и даже вел блог, в котором описывал процесс строительства. Власти забеспокоились только тогда, когда честный швед решил сам уточнить в государственном управлении по ядерной безопасности, разрешены ли такие эксперименты. Изобретателя тут же задержали, хотя счетчик Гейгера не выявил проблем с работающим реактором [7].
др.). С другой — меняется их природа, приобретающая социально-технический характер, что, в свою очередь, ведет к появлению в правовой системе все большего количества соответствующих социально-технических норм. Происходит своего рода «саентизация» права — включение в его структуру технических, информационных, технологических (т. е. изначально не правовых) по своему характеру элементов и категорий.
В охране рассматриваемых отношений важное место принадлежит уголовно-правовым нормам. Дело в том, что нарушение режима функционирования подобных объектов в результате противоправных действий (актов незаконного вмешательства) либо природных катаклизмов затрагивает основные блоки системы многообразных общественных отношений, составляющих объекты уголовно-правовой охраны или поставленных под защиту норм отечественного уголовного законодательства. В качестве таких объектов в ч. 1 ст. 2 Уголовного кодекса Российской Федерации [2] закреплены следующие:
а) права и свободы человека и гражданина;
б) собственность;
в) общественный порядок;
г) общественная безопасность;
д) окружающая среда;
е) конституционный строй Российской Федерации.
Развитие современных технологий и появление в связи с этим новых угроз напрямую отражается в уголовном законе в двух формах: включение новых составов преступлений в Особенную часть УК РФ и усложнение («технологи-зация») дефиниций статей уголовного закона.
Рассуждая о высокорисковых объектах в контексте уголовного права, следует обратить внимание на соотношение данного понятия с определением «источник повышенной опасности», получившим юридическое закрепление в ч. 1 ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации [1] и широко используемым в настоящее время. По смыслу данной статьи источниками повышенной опасности являются различные предметы, вещества, виды энергии и деятельность, использование и осуществление которых связано с повышенной опасностью для окружающих.
Выражение «источник повышенной опасности» содержит очевидную неопределенность ввиду относительности термина «повышенная». Возникают закономерные вопросы: в чем «повы-шенность» выражается и какова ее мера? Можно ли очертить ее содержание? По существу, в рассматриваемую категорию включаются объекты, отличающиеся одним свойством — способностью нести опасность (потенциальную либо реальную). Но при таком подходе круг источников
повышенной опасности становится практически безграничным.
В связи с этим в теории уголовного права предпринимаются попытки конкретизировать это понятие. Так, И.И. Бикеев применительно к потребностям нормотворчества в сфере уголовного права и практике его применения аргументирует введение в научный оборот дефиниции «материальные объекты повышенной опасности» [4, с. 42], которые, по мнению автора, обладают двумя признаками: объективной формой и наличием свойства повышенной опасности причинения вреда внешним по отношению к ним материальным объектам [4, с. 47-48].
Автор дает подробную их классификацию по различным основаниям.
Высокорисковые объекты как часть спектра материальных объектов повышенной опасности дополнительно обладают третьим свойством (признаком) - потенциальной уязвимостью при совершении актов несанкционированного (незаконного) вмешательства. Это позволяет определить их как имеющие материальную форму предметы, обладающие свойствами потенциальной опасности и уязвимости (например, наркотические вещества будут являться источником повышенной опасности, но не могут рассматриваться как высокорисковый объект, в то же время судно водного транспорта будет выступать одновременно в двух этих качествах). Таким образом, есть основания рассматривать высокорисковые объекты как относительно самостоятельную группу материальных объектов повышенной опасности.
Анализ содержания статей Уголовного кодекса Российской Федерации и динамики их изменений убедительно свидетельствует о том, что законодатель предусматривает все больше норм, направленных на охрану правоотношений в сфере безопасного функционирования высокорисковых объектов. В частности, отметим установление ответственности за действия, посягающие на различные по своему характеру правоотношения, при совершении которых высокорисковые объекты выступают в качестве предмета преступления. Подобные составы содержатся в статьях различных глав действующего УК РФ: глава 24 — преступления против общественной безопасности; экологические преступления (ст. 205 — террористический акт; ст. 211 — угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава; ст. 215 — нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики; ст. 215.2 — приведение в негодность объектов жизнеобеспечения; ст. 215.3 — приведение в негодность нефтепроводов, нефтепродукто-проводов и газопроводов; ст. 220 — незаконное
25
26
обращение с ядерными материалами или радиоактивными веществами; ст. 221 — хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ); глава 26 — экологические преступления (ст. 247 — нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов; ст. 248 — нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими либо другими биологическими агентами либо токсинами); глава 27 — преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта (практически все статьи данной главы устанавливают ответственность за посягательства на отношения, элементами которых выступают высокорисковые объекты, в данном случае — объекты транспорта и транспортной инфраструктуры); глава 28 — преступления в сфере компьютерной информации; глава 29 — преступления против основ конституционного строя и безопасности государства (ст. 281 — диверсия); глава 33 — преступления против военной службы (ст. 349 — нарушение правил обращения с оружием и предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих; ст. 351 — нарушение правил полетов или подготовки к ним; ст. 359 — нарушение правил кораблевождения). В этом ряду можно перечислить и иные статьи.
По объектам преступного посягательства указанные преступления весьма неоднородны, объединяет их включение в структуру их составов в качестве элемента объекта и объективной стороны разнообразных высокорисковых объектов. При этом последние могут выступать как предмет, орудие либо средство преступления. Так, судно воздушного транспорта может быть использовано как орудие преступления при совершении террористического акта (ст. 205 УК РФ), являться предметом преступления (ст. 211 УК РФ) либо выступать средством совершения преступления (например, при транспортировке наркотиков). В некоторых составах высокорисковые объекты являются конструктивными элементами. Таким образом, можно обоснованно говорить об особой группе статей УК РФ, прямо или косвенно направленных на защиту отношений в сфере обеспечения безопасности высокорисковых объектов.
Следует обратить внимание на то, что некоторые из упомянутых выше норм представляют собой законодательные новеллы, поскольку их принятие обусловлено появлением принципиально новых угроз охраняемым уголовным законом общественным отношениям. В частности, об этом свидетельствует такая новелла, как особо квалифицированный состав, сформулированный в п. а ч. 3 ст. 205 (террористический акт) следующим образом:
«3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они:
а) сопряжены с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения либо ядовитых, отравляющих, токсичных, опасных химических или биологических веществ...».
Данное преступление отнесено к категории особо тяжких преступлений и наказывается лишением свободы на срок от 15 до 20 лет или пожизненно.
Введение новых норм означает признание законодателем реальности такой тенденции в эволюции терроризма, как его «техноло-гизация», выражающаяся в использовании средств массового поражения. Эта угроза проявила себя в последние десятилетия, что позволяет выделить так называемый технологический терроризм как очевидное явление. Его разновидностями выступают ядерный, воздушный, биологический и другие виды терроризма [3, 5, 6, 8, 9].
Понятие «технологический терроризм» не закреплено в УК РФ, свое юридическое закрепление оно нашло в Договоре о сотрудничестве государств—участников Содружества Независимых Государств в борьбе с терроризмом, подписанном в Минске 4 июня 1999 г. Определение технологического терроризма в данном нормативном документе является единственным получившим правовое оформление [8]2.
Таким образом, мы констатируем следующие тенденции в эволюции уголовного законодательства в контексте рассматриваемой проблемы.
1. Расширение спектра высокорисковых объектов приводит к существенной трансформации уголовного законодательства. Высокорисковые объекты все в большей мере выступают в качестве элементов составов преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ. Выявление особенностей
2 Технологический терроризм определяется как «использование или угроза использования ядерного, радиологического, химического или бактериологического (биологического) оружия или его компонентов, патогенных микроорганизмов, радиоактивных и других вредных для здоровья людей веществ, включая захват, выведение из строя и разрушение ядерных, химических или иных объектов повышенной технологической и экологической опасности, систем жизнеобеспечения городов и иных населенных пунктов, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, оказания воздействия на принятие решений органами власти, для достижения политических, корыстных или любых иных целей, а также попытка совершения одного из вышеперечисленных преступлений в тех же целях, осуществление руководства, финансирование или участие в качестве подстрекателя, сообщника или пособника лица, которое совершает или пытается совершить такое преступление».
(свойств) данных объектов имеет большое значение с точки зрения квалификации преступлений.
2. Увеличение количества криминализируемых деяний, посягающих на отношения в сфере безопасности высокорисковых объектов, и неизбежное расширение вследствие этого объектов уголовно-правовой защиты ведет к усложнению уголовного закона, в частности к чрезмерной казуальности дефиниций некоторых статей. Это проявляется также в увеличении количества бланкетных диспозиций в уголовно-правовых нормах.
3. Происходит ужесточение санкций за совершение преступлений, посягающих на отношения в сфере безопасности высокорисковых объектов, принимая во внимание размеры вреда и его неизбежность в результате подобных противоправных деяний.
4. Очевидным представляется «наполнение» ряда уголовно-правовых норм техническим содержанием вследствие меняющихся под влиянием внедрения новых технологий общественных отношений.
Список литературы
1. Гражданский кодекс Российской Федерации // СПС КосультантПлюс.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации // СПС КосультантПлюс.
3. Аллисон Грэм Т. Ядерный терроризм: самая страшная, но предотвратимая катастрофа. М., 2007.
4. Бикеев И.И. Материальные объекты повышенной опасности в российском уголовном праве: общие и специальные вопросы. Казань, 2007.
5. Высокотехнологичный терроризм: материалы российско-американского семинара. (Москва, 4-6 июня 2001 г.). М., 2002.
6. Губарев О. Тайны воздушного терроризма. М., 2002.
7. Официальный сайт газеты «Газета». URL: www. gazeta.ru.
8. Требин М.П. Терроризм в XXI веке. М., 2003.
9. Хоффман Б. Терроризм — взгляд изнутри. М., 2003.
E-mail: [email protected]
Д.Н. РАЧЁВ,
заместитель начальника Оперативного отдела ГУ МВД России по Московской области
Место правового режима контртеррористической операции в системе административно-правовых режимов
В статье исследуется понятие «правовой режим, вводимый в исключительных (чрезвычайных, экстраординарных) ситуациях». Автор рассматривает мнения различных ученых, изучающих данные термины и дает свою формулировку понятию «правовой режим контртеррористической операции», определяя его место в системе административно-правовых режимов.
правовой режим контртеррористической операции; чрезвычайная, экстраординарная ситуация; правоограничения.
Правовой режим — это официально установленный особый порядок правового регулирования, отражающий совокупность юридических и организационных средств, используемых для закрепления социально-правового состояния объектов воздействия, и направленный на обеспечение их устойчивого функционирования [7, с. 482—483].
С одной стороны, правовой режим объединяет разнообразный юридический инструментарий, с другой — обеспечивает его дифференциацию, создавая различные условия реализации прав и обязанностей в зависимости от целей и задач, времени и места совершения деятельности, обстановки, которая складывается под влиянием факторов внешней среды.
По мнению С.С. Алексеева, правовой режим — это «глубокое, содержательное правовое явление, связывающее воедино целостный комплекс правовых средств в соответствии со способами правового регулирования, его типами» [7, с. 482-483].
Правовой режим как систему «норм права, которая регулирует деятельность, отношения между людьми по поводу определенных объектов ... означает, что действия и возникающие при этом отношения урегулированы правом», определяет Д.Н. Бахрах [8, с. 13].
По определению А.В. Мелехина, «правовой режим представляет собой совокупность при-
27
