CC BY
1615. Krasikov A.N. Ugolovno-pravovaya ohrana prav i svobod cheloveka v Rossii. Saratov: Poligrafist, 1996.
БЕЛЯСОВ СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ - кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой правовых дисциплин Государственного гуманитарно-технологического университета (ГГТУ) ( [email protected]).
BELYASOV, SERGEY N. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of the Public Law, State University of Humanities and Technology.
УДК 343.3:937(092) DOI: 10.24412/2411-2275-2021-2-76-80
ШИКУЛА И.Р.
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА В СФЕРЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ ПРАВ И СВОБОД ПОТЕРПЕВШЕГО, НАХОДЯЩЕГОСЯ В БЕСПОМОЩНОМ СОСТОЯНИИ:
ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ
Ключевые слова: потерпевшие, беспомощное состояние, насильственные преступления, уголовная политика, антикриминальная безопасность, виктимизация, профилактика.
Автором рассматриваются актуальные проблемы формирования и основные направления реализации уголовной политики в сфере уголовно-правовой охраны прав и свобод особо уязвимых потерпевших. В настоящее время уголовная политика в сфере охраны прав и свобод лиц, находящихся в беспомощном состоянии, не сформировалась ни как система научно обоснованных мероприятий антикриминального характера, ни как подсистема обеспечения криминологической безопасности личности, поэтому возникает необходимость в принятии комплекса стратегических и нормотворческих инициатив, реализация которых будет способствовать определению стабильно безопасного уровня уголовно-правовой охраны прав и свобод лиц, находящихся в беспомощном состоянии.
SHIKULA, I.R.
CRIMINAL POLICY IN THE FIELD OF CRIMINAL LAW PROTECTION OF THE RIGHTS AND FREEDOMS OF THE VICTIM IN A HELPLESS STATE: PROBLEMS OF IMPLEMENTATION
Key words: victims, helpless state, violent crimes, criminal policy, anti-criminal security, victimization, prevention.
The author considers the current problems of the formation and the main directions of the implementation of criminal policy in the field of criminal law protection of the rights and freedoms of particularly vulnerable victims. Currently, the criminal policy in the field of protection of the rights and freedoms of persons in a helpless state has not been formed either as a system of scientifically based measures of an anticriminal nature, or as a subsystem for ensuring the criminological security of the individual, so there is a need to adopt a set of strategic and normative initiatives, the implementation of which will contribute to determining a stable safe level of criminal legal protection of the rights and freedoms of persons in a helpless state.
Современная уголовная политика Российской Федерации переживает состояние турбулентности. На фоне признания ее направляющим вектором гуманизации в сфере правоохраны, принимаемые законодательные решения зачастую имеют обратный эффект. Кроме того, законодатель не всегда выдерживает баланс, позволяющий, с одной стороны, не подвергать излишне строгому наказанию лиц, совершивших деяния, не представляющие большой общественной опасности, а с другой - в полном объеме обеспечить восстановление нарушенных прав потерпевших от преступлений. Из этого можно заключить, что стабильное поступательное развитие механизмов уголовно-правовой охраны требует дальнейшего осмысления.
Приоритетами уголовной политики считаются права и свободы личности [5, с. 295-298]. Принимая на себя обязательства по обеспечению свободы личности, государство имеет право требовать от граждан правомерного поведения [2, с.189-192], поэтому при формировании уголовной политики достижение защищенности граждан от преступных проявлений может затрагивать такие позиции, как установление уголовной ответственности, ужесточение наказания или, наоборот, его смягчение и декриминализацию. Важнейшим направлением уголовной политики является обеспечение безопасности личности. Само понятие «безопасность» получило различное толкование, однако при этом не утратило во многом абстрактных характеристик. Восприятие безопасности личности, как системы, отдельные компоненты которой находятся во взаимодействии, выглядит предпочтительным, однако все же, на наш взгляд, несколько умаляет качественную характеристику субъекта, находящегося в защищенном состоянии, и тех угроз, которые это состояние нарушают. Напротив, аксиологический (ценностный) подход позволяет определить совокупность тех характеристик правового статуса личности, которые необходимо поддерживать в защищенном состоянии [1, с.55].
Анализ международно-правовых и конституционных положений позволяет заключить, что качественными характеристиками безопасности личности выступают равные и неотъемлемые для каждого человека с момента его рождения и до естественной смерти права на жизнь, физическую
неприкосновенность, уважение достоинства, душевный комфорт (право на жизнь без страха). Эти характеристики дополняются перечнем запретов, обеспечение соблюдения которых входит в структуру защиты безопасности личности: запрет дискриминации, бесчеловечного обращения, произвольного преследования, эксплуатации. Усилия государства в лице его правоохранительной и судебной системы должны быть направлены на поддержание защищенного состояния личности; в противном случае уничтожение прав и свобод представляется неизбежным.
Ключевой угрозой безопасности личности является насильственная преступность, жертвами которой становятся также субъекты, находящиеся в беспомощном состоянии. Обеспечение безопасности таких субъектов требует особого подхода, поскольку их уязвимость выше, а возможность избежать или отразить преступное посягательство, наоборот, ниже, нежели у лиц, не обладающими признаками беспомощности. В этой связи специфическим направлением уголовной политики государства должно быть создание дополнительных мер противодействия насильственным преступлениям в отношении лиц, находящихся в беспомощном состоянии, а также установление дополнительных гарантий, препятствующих их первичной и повторной виктимизации, и адекватных инструментов для возмещения вреда, причиненного противоправными посягательствами.
По инициативе Общественной палаты РФ была разработана Концепция уголовно-правовой политики [6], в которой устанавливались приоритеты и критерии эффективности нормотворческой и правоприменительной деятельности в области защиты личности, общества и государства от преступных посягательств средствами уголовного законодательства. Иными словами, отраженная в ней система взглядов опирается на признание преимущества уголовно-правового регулирования в механизме правовой охраны общественных отношений. Авторы Концепции упоминают о том, что уголовно-правовая политика является одним из направлений реализации государственной стратегии обеспечения криминологической безопасности, а одним из критериев ее эффективности - оперативная корректировка положений УК РФ.
Заслуживает поддержки высказанная идея о том, что уголовный закон должен содержать исчерпывающий, минимально необходимый и достаточный перечень преступных деяний, противодействие которым не может быть эффективно осуществлено средствами законодательства иной отраслевой принадлежности [10, с.89]. Однако в положениях Концепции не выделено специальных позиций, относящихся именно к повышению защищенности потерпевших, находящихся в беспомощном состоянии.
Определяя предметный компонент уголовной политики в части обеспечения безопасности личности, можно заключить, что наиболее правильным является его трактовка как обеспечение защищенного состояния прав и свобод, а не конкретных благ, лежащих в основе таковых (жизнь, здоровье, неприкосновенность и др.). Кроме того, в силу ст. 52 Конституции гарантируется именно охрана прав потерпевших от преступлений. Иными словами, в структуре уголовной политики государства важным направлением должна быть уголовно-правовая охрана прав и свобод потерпевших от преступлений. В то же время, приоритеты уголовно-правовой охраны прав и свобод лиц, находящихся в беспомощном состоянии, не отражены в современный период в каких-либо стратегических документах, посвященных противодействию преступности. Между тем, Федеральный закон «О стратегическом планировании в РФ» [8] относит сферу общественной безопасности к перечню отношений, требующих разработки и принятия документов, предусматривающих целеполагание, прогнозирование, планирование и программирование комплекса мероприятий, реализуемых в долгосрочном и среднесрочном периодах (ч. 4 ст. 1, ст. 3). В ряде таких документов рассмотрены некоторые особенности модернизации уголовно-правовой охраны, но без учета особенностей виктимизации отдельных групп населения.
Следует также обратить внимание на то, что уголовная политика в сфере охраны прав и свобод лиц, находящихся в беспомощном состоянии, не сформировалась ни как система научно обоснованных мероприятий антикриминального характера, ни как подсистема обеспечения криминологической безопасности личности; на стратегическом уровне сформирован только фундамент этой части уголовной политики государства, не обеспеченный признанием приоритета уголовно-правовой охраны прав и свобод таких потерпевших от преступных посягательств; актуализация направлений уголовной политики, связанных с повышением защищенности наиболее важных прав, свобод и законных интересов граждан, ограничена в настоящее время
преимущественно экономической сферой, причем в большинстве случаев законодательные и политические решения связаны не столько с защитой жертв преступлений, сколько с недопущением произвольного уголовного преследования представителей бизнес-среды.
Уголовно-правовая политика в сфере охраны потерпевших, находящихся в беспомощном состоянии, рассматривается автором как система нормотворческих и правоприменительных мер, направленных на предупреждение первичной виктимизации этих лиц, быстрое выявление и раскрытие общественно опасных посягательств на их жизнь и здоровье, обеспечение эффективной защиты и восстановления нарушенных прав и свобод.
В связи с изложенным, можно выделить современные проблемы формирования уголовной политики в части охраны прав и свобод потерпевших, находящихся в беспомощном состоянии, которые должны получить решение в ближайшей перспективе.
Во-первых, требуется принятие комплекса стратегических и нормотворческих инициатив, реализация которых будет способствовать определению стабильно безопасного уровня уголовно-правовой охраны прав и свобод лиц, находящихся в беспомощном состоянии. В том числе, с учетом значительной доли населения России, представители которой могут быть признаны «носителями» беспомощного состояния априори или при наличии определенных условий (по данным Росстата, 21,7% жителей России - лица старшего возраста, 17,4% - лица, не достигшие возраста 14 лет, 8,2% - инвалиды) [9], необходима разработка концепции предупреждения их первичной и повторной виктимизации. Основной идеей этой концепции может стать создание доступной среды для лиц, находящихся в беспомощном состоянии. «Безбарьерная среда», как известно, принесла хорошие результаты при создании объектов инфраструктуры, поэтому использование аналогичных принципов в целях повышения правовой защищенности социально уязвимых категорий лиц имело бы и профилактический потенциал. Создание специальной научно обоснованной системы взглядов относительно факторов риска стать жертвой преступления и мероприятий, понижающих такой риск, может быть положено впоследствии в основу государственной программы обеспечения криминологической безопасности особо уязвимых слоев населения.
Криминологическая безопасность характеризуется как объективное состояние защищенности личности, общества и государства от угроз, порождаемых криминогенными факторами, и субъективное осознание людьми наличия такой защищенности [3, с.200-206]. Само предназначение теории криминологической безопасности связывается с переносом акцента с объекта воздействия, т.е. преступности, на объект защиты - ценности, подлежащие уголовно-правовой охране. Некоторые авторы обращают внимание на криминологическую сущность безопасности [7, с.29-36], вследствие которой именно криминологический аспект требует стратегического закрепления и последующей реализации в конкретных нормотворческих решениях и правоприменительной деятельности.
Криминологическую безопасность лиц, находящихся в беспомощном состоянии, автор определяет как систему объективных и субъективных элементов, характеризующих защищенное от криминальных угроз жизни, здоровью, иным материальным и нематериальным благам, правам и законным интересам взаимодействие таких лиц с другими людьми, обществом и государством. Принципами ее обеспечения должны стать признание особых потребностей этих лиц в уголовно-правовой охране, установление более строгих или длительных санкций за общественно опасные посягательства в отношении них, создание особых мер предупреждения их виктимизации.
Система мер обеспечения криминологической безопасности таких лиц может быть на сегодняшний день встроена в качестве подпрограммы в Государственную программу «Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2019-2023 годы» [4], что представляется весьма логичным, поскольку после первичной виктимизации предупреждение повторной сохраняет свою актуальность; кроме того, в связи с совершением в отношении него преступления лицо приобретает право на применение мер безопасности. Кроме того, требуется унификация в нормах Уголовного кодекса РФ понятия беспомощного состояния как особой характеристики потерпевшего и его расширенное использование в нормах Особенной, а не Общей части в целях характеристики соответствующих квалифицированных составов отдельных преступлений. В п. «з» ч. 1 ст. 63 УК РФ беспомощное состояние может получить трактовку как безусловное, определяющееся возрастными,
физическими или психическими особенностями потерпевшего, и условное, характеризующее его текущее положение в обстановке совершения преступления (сон, временное отключение сознания, ограничение физической подвижности).
Кроме того, с учетом наметившейся тенденции включения в систему квалифицирующих признаков преступлений против жизни и здоровья, связанных с применением физического или психического насилия к потерпевшему, особых признаков, характеризующих его статус или положение, перечень преступлений, совершаемых в отношении потерпевших, находящихся в беспомощном состоянии, может быть расширен.
Во-вторых, необходимо создание особых правоприменительных механизмов, предназначенных для усиления заботы о безопасности лиц, находящихся в беспомощном состоянии. Правоприменительное направление предполагает широкое использование потенциала различных технических, информационных и иных ресурсов, обеспечивающих лицам с ограниченной подвижностью легкого коммуникативного взаимодействия, затрудняющего их вероятную виктимизацию. Аналогичный вывод можно сделать и относительно других категорий лиц, которые могут признаваться «носителями» беспомощного состояния (например, малолетних, пожилых, страдающих психическими расстройствами).
В-третьих, в рамках формирования уголовной политики в сфере охраны прав и свобод лиц, находящихся в беспомощном состоянии, требуется реализация комплекса профилактических мер, адресатом которых будут выступать лица, совершившие преступления в отношении таких потерпевших. Помимо уже апробированного административного надзора, устанавливающегося, в том числе, за лицами, отбывшими наказание за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, профилактическим потенциалом обладают и иные меры социально-психологического характера (в частности, возложение обязанности пройти курс коррекции эмоционального реагирования с целью восстановления контроля над проявлениями агрессии). В отличие от ряда зарубежных стран, где подобные методики достаточно успешно применяются, в России этот опыт пока не имеет правовой основы, но, как представляется, может быть адаптирован и использован в целях профилактики преступлений в отношении лиц, находящихся в беспомощном состоянии.
Таким образом, кризисные явления в уголовной политике государства в целом не повлияли на состояние защищенности потерпевших, находящихся в беспомощном состоянии, поскольку этому вопросу персональное внимание никогда не уделялось в достаточном объеме, поэтому фактически формирование этой части уголовной политики в данный момент находится в зачаточном виде
Литература и источники
1. Актуальные проблемы уголовно-правовой охраны прав и свобод потерпевшего, находящегося в беспомощном состоянии: российский и зарубежный опыт: монография / И.Р. Шикула. М.: Изд-во «ЮРЛИТИНФОРМ», 2021. -
2. Волконский Ю.К. Современная характеристика правовых основ политико-правовых отношений личности и государства в Российской Федерации // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. 2016. № 1. С. 189-192.
3. Гиниятуллина Е.З. К вопросу о понятии криминологической безопасности системы общего и среднего профессионального образования // Вопросы управления. 2015. № 4. С. 200-206.
4. Государственная программа «Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей, иных участников уголовного судопроизводства на 2019-2023 годы»: утв. пост. Правительства РФ от 25.10.2018 № 1272 // Российская газета. 2018. 26 октября.
5. Тимонова Е.Ю. Права и свободы личности как приоритеты правовой политики // Общество и право. 2010. № 1. С. 295-298.
6. Концепция уголовно-правовой политики Российской Федерации // Общественная палата РФ [электронный ресурс] - Режим доступа: URL: https://www.oprf.ru/ru/discussions/1389/newsitem/17889 (Дата обращения: 25.06.2019)
7. Лапин А.А. Криминологическая безопасность в Стратегии национальной безопасности России // Вестник Российского университета дружбы народов. 2015. № 1. С. 29-36.
8. О стратегическом планировании в Российской Федерации: Федер. закон от 28.06.2014 № 172-ФЗ [принят Гос. Думой 20.06.2014] (по сост. на 31.12.2017) // Российская газета. 2014. 3 июля.
9. Численность и состав населения Российской Федерации // Федеральная служба государственной статистики [электронный ресурс] - Режим доступа: URL:http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/population/demography/ (Дата обращения: 25.06.2019)
10. Щедрин Н.В. Введение в правовую теорию мер безопасности: монография. Красноярск: изд-во КГУ, 1999.
References and Sources
1. Aktual'nye problemy ugolovno-pravovoj ohrany prav i svobod poterpevshego, nahodyashchegosya v bespomoshchnom sostoyanii: rossijskij i zarubezhnyj opyt: monografiya / I.R. SHikula. M.: Izd-уФо «YURLITINFORM», 2021. -
2. Volkonskij YU.K. Sovremennaya harakteristika pravovyh osnov politiko-pravovyh otnoshenij lichnosti i gosudarstva v Rossijskoj Federacii // Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta im. N.A. Nekrasova. 2016. № 1. S. 189-192.
3. Giniyatullina E.Z. K voprosu o ponyatii kriminologicheskoj bezopasnosti sistemy obshchego i srednego professional'nogo obrazovaniya // Voprosy upravleniya. 2015. № 4. S. 200-206.
4. Gosudarstvennaya programma «Obespechenie bezopasnosti poterpevshih, svidetelej, inyh uchastnikov ugolovnogo sudoproizvodstva na 2019-2023 gody»: utv. post. Pravitel'stva RF ot 25.10.2018 № 1272 // Rossijskaya gazeta. 2018. 26 oktyabrya.
5. Timonova E.YU. Prava i svobody lichnosti kak prioritety pravovoj politiki // Obshchestvo i pravo. 2010. N° 1. S. 295-298.
6. Koncepciya ugolovno-pravovoj politiki Rossijskoj Federacii // Obshchestvennaya palata RF [elektronnyj resurs] - Rezhim dostupa: URL: https://www.oprf.ru/ru/discussions/1389/newsitem/17889 (Data obrashcheniya: 25.06.2019)
7. Lapin A.A. Kriminologicheskaya bezopasnost' v Strategii nacional'noj bezopasnosti Rossii // Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. 2015. № 1. S. 29-36.
8. O strategicheskom planirovanii v Rossijskoj Federacii: Feder. zakon ot 28.06.2014 № 172-FZ [prinyat Gos. Dumoj 20.06.2014] (po sost. na 31.12.2017) // Rossijskaya gazeta. 2014. 3 iyulya.
9. CHislennost' i sostav naseleniya Rossijskoj Federacii // Federal'naya sluzhba gosudarstvennoj statistiki [elektronnyj resurs] - Rezhim dostupa: URL:http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/population/demography/ (Data obrashcheniya: 25.06.2019)
ШИКУЛА ИЛЬМИРА РИФКАТЬЕВНА - кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой уголовного права и процесса Московского международного университета; доцент кафедры государственно-правовых дисциплин школы права Института права и управления МТПУ ([email protected]).
SHIKULA, ILMIRA R. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Head of the Department of Criminal Law and Procedure, Moscow International University; Associate Professor of the Department of State and Legal Disciplines of the School of Law, Institute of Law and Management, Moscow State Pedagogical University.
УДК 343.85 DOI: 10.24412/2411-2275-2021-2-80-85
ОСАДЧУК О.А.
ПРЕСТУПНОСТЬ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЖЕНСКОГО ПОЛА: ТРЕВОЖНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ
Ключевые слова: преступность несовершеннолетних, женская преступность, криминальная активность, женская групповая преступность.
Статья посвящена изучению качественных характеристик преступности несовершеннолетних женского пола на современном этапе развития общества, наблюдающихся тенденций увеличения степени опасности совершаемых ими преступлений, в том числе за счет совершения преступлений в группе, а также интенсивности преступной деятельности, как на федеральном, так и региональном уровне (на примере Республике Крым и города федерального значения Севастополь). Обоснован вывод о наметившейся на федеральном и региональном уровнях негативной тенденции изменения качественных показателей преступности несовершеннолетних женского пола, что проявляется в значительном повышении степени ее общественной опасности, обусловленной увеличением степени тяжести совершаемых несовершеннолетними девушками преступлений, с переходом от неквалифицированных к квалифицированным составам, в том числе к совершению преступлений в группе, а также устойчиво высоком уровне криминальной активности несовершеннолетних преступниц.
OSADCHUK, O.A.
FEMALE JUVENILE DELINQUENCY: DISTURBING TRENDS
Key words: juvenile delinquency, female crime, criminal activity, female group crime.
The article is devoted to the study of the qualitative characteristics of the crime of female minors at the present stage of the development of society, the observed trends of increasing the degree of danger of crimes committed by them, including through the commission of crimes in a group, as well as the intensity of their criminal activity, at the federal and regional level (for example, the Republic of Crimea and the federal city of Sevastopol). The conclusion is substantiated that a negative trend of changes in the qualitative indicators of female juvenile delinquency has emerged at the federal and regional levels, which is manifested in a significant increase in the degree of its social danger, due to an increase in the severity of crimes committed by underage girls, with the transition from unskilled to qualified criminal offenses, including commission of crimes in a group, as well as a consistently high level of criminal activity of juvenile criminals.
Преступность несовершеннолетних достаточно давно является объектом пристального внимания криминологов, поскольку само ее существование и темпы роста представляют потенциальную опасность для общества. Длительное время данный вид преступности исследовался учеными как однородное явление. Однако с начала 2000-х годов, в связи с совершенствованием системы учета преступлений и лиц их совершивших, в качестве самостоятельного сегмента преступности несовершеннолетних стала выделяться преступность несовершеннолетних женского пола. Последняя характеризуется достаточно стабильными количественными показателями, варьируясь в пределах 10-11% от общего количества преступлений несовершеннолетних, несмотря на объективное сокращение за последнее десятилетие общего числа несовершеннолетних, способных нести уголовную ответственность.
Не уменьшаясь количественно, девичья преступность демонстрирует тревожные качественные изменения. Статистические исследования убеждают в росте степени опасности совершаемых несовершеннолетними женского пола преступлений, что отражает такой качественный показатель преступности как ее характер, складывающийся из количества тяжких и особо тяжких преступлений в общем спектре совершенных фигурантами нарушений уголовного
