Актуальные вопросы уголовно-правовой охраны лиц, находящихся в беспомощном состоянии, от семейно-бытового насилия Текст научной статьи по специальности «Право»

DOI 10.24411/2076-1503-2020-10361 ШИКУЛА Ильмира Рифкатьевна,

кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Института права и управления ГАОУ ВО МГПУ e-mail: [email protected]

РОМАНОВА Галина Владимировна,

кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Института права и управления ГАОУ ВО МГПУ e-mail: [email protected]

КАЛМЫКОВА Анастасия Дмитриевна,

заместитель директора по учебной работе, старший преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин

Института права и управления ГАОУ ВО МГПУ e-mail: [email protected]

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ ЛИЦ, НАХОДЯЩИХСЯ В БЕСПОМОЩНОМ СОСТОЯНИИ, ОТ СЕМЕЙНО-БЫТОВОГО НАСИЛИЯ

Аннотация. В статье авторами анализируются проблемные вопросы квалификации преступных посягательств в отношении жертв домашнего насилия, рассматриваются структура и динамика, качественные характеристики семейно-бытовой преступности; разработано предложение об установлении ответственности за приведение потерпевшего в беспомощное состояние на примере уголовно-правовой охраны от насилия в семье.

Ключевые слова: домашнее насилие, семейная политика, беспомощное состояние, уголовно-правовая охрана, жертвы преступлений, правовая квалификация.

SHIKULA Ilmira Rifkatevna,

PhD in Law, associate Professor, associate Professor of the Department of state and legal disciplines,

Institute of law and management of MSPU

ROMANOVA Galina Vladimirovna,

PhD in Law, associate Professor, associate Professor of the Department of state and legal disciplines,

Institute of law and management of MSPU

KALMYKOVA Anastasia Dmitrievna,

Deputy Director for academic Affairs, senior lecturer of the Department of state and legal disciplines, Institute of law and management of MSPU

TOPICAL ISSUES OF CRIMINAL AND LEGAL PROTECTION OF PERSONS IN A HELPLESS STATE FROM FAMILY AND DOMESTIC VIOLENCE

Annotation. In the article, the authors analyze the problematic issues of qualification of criminal attacks against victims of domestic violence, consider the structure and dynamics, qualitative characteristics of family and domestic crime, developed a proposal to establish responsibility for bringing the victim to a helpless state on the example of criminal law protection from domestic violence.

Key words: domestic violence, family policy, helpless state, criminal legal protection, victims of crimes, legal qualification

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 3 • 2020

Проявления криминальной агрессии в быту в современный период не являются редкостью. Государственная семейная политика составляет один из приоритетных компонентов социальной политики [14, с. 127], поэтому предупреждение насилия в семье справедливо признается задачей, требующей комплексного решения. В этой связи, охранительные нормы предусматриваются в различных отраслях законодательства.

Семейно-правовые нормы в целом защищают несовершеннолетних детей от насилия и жестокого обращения, допускаемого со стороны родителей или лиц, их заменяющих. Так, ст. 77 СК РФ [1] устанавливает порядок отобрания ребенка у родителей или других лиц, у которых он находится, при возникновении непосредственной угрозы его жизни или здоровью.

Статьи 69, 73 СК РФ допускают лишение или ограничение родительских прав. В то же время положения Семейного кодекса РФ не дают ответа на вопрос о правовой оценке аналогичных обстоятельств, возникающих с участием иных членов семьи (одного из супругов, пожилых родственников, совместно проживающих со взрослыми детьми).

Семейный кодекс РФ не раскрывает положений о возможном зависимом состоянии одного из супругов и последствиях его использования вторым супругом. И наконец, в его нормах не устанавливается правовое регулирование насильственных конфликтов, возникающих в сфере семейно-бытовых отношений без участия несовершеннолетних членов семьи.

Из этого следует, что в таких случаях необходимо применять административно-правовые или уголовно-правовые инструменты. Так, ст. 6.1.1 КоАП РФ устанавливает ответственность за побои - причинение физической боли или совершение иных насильственных действий, не повлекших последствий в виде причинения вреда здоровью человека.

Аналогично по ст. 116, 116.1 УК РФ наказывается нанесение побоев, совершенное при наличии хулиганских побуждений или экстремистской мотивации, либо после привлечения к административной ответственности. Правовые позиции Конституционного Суда РФ истолковывают наличие такого механизма правовой охраны физической неприкосновенности как смягчение публично-правовой ответственности, допускающее дифференцированный подход к оценке общественной опасности деяний [16].

В настоящее время в ст. 6.1.1 КоАП РФ, ст. 116, 116.1 УК РФ признаки, относящиеся к семей-но-бытовой сфере, отсутствуют, что подразуме-

вает осуществление уголовно-правовой охраны жертв домашнего насилия на общих основаниях.

Аналогично решается этот вопрос в отношении потерпевших, находящихся в беспомощном состоянии, не определяемом малолетним (несовершеннолетним) возрастом. Иными словами, уголовно-правовая охрана прав совершеннолетних потерпевших, обладающих признаками беспомощности в силу престарелого возраста, соматического или психического заболевания, инвалидности, осуществляется в той же степени, что и защита уголовно-правовыми средствами интересов иных лиц. В отношении малолетних и несовершеннолетних потерпевших законодатель предусмотрел дополнительную гарантию против жестокого обращения, установив уголовную ответственность по ст. 156 УК РФ.

Следует отметить, что понятие и юридическая природа состава побоев претерпели в современный период существенные изменения. Так, до июня 2016 г. уголовно-правовой запрет совершения побоев имел статичную форму и - с учетом отнесения данного состава к делам частного обвинения - ограниченную правоприменительную практику (как известно, по делам частного обвинения допускается прекращение уголовного преследования в связи с примирением сторон, и это основание было достаточно востребованным по данной категории дел), в 2016 г. по ст. 116 УК РФ было осуждено 16.5 тыс. чел. [22].

В 2016 г. ответственность за побои, совершенные впервые, была установлена в ст. 6.1.1 КоАП РФ, а за их повторное совершение лицом, подвергнутым административном наказанию, - в ст. 116.1 УК РФ [2].

В данном случае законодатель использовал уже много раз апробированный прием кумуляции общественной опасности, который признается соответствующим конституционным нормам и принципам установления уголовной ответственности [17]. В связи с изменением диспозиции ст. 116 УК РФ из зоны латентности выведена большая часть побоев, более чем в два раза с учетом административных правонарушений возросло число зарегистрированных деяний данной категории.

Вместе с тем, официальная статистика нередко имеет пробелы и искажения, связанные как с высоким уровнем латентности рассматриваемых преступлений, так и со сложностью в оценке и выявлении юридических признаков данных составов, а также с частноправовым характером уголовных дел, возбуждаемых по ст. 117 УК РФ. Нежелание придавать огласке факты насилия, имеющие место в семье.

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 3 • 2020

В соответствии со ст. 116 УК РФ после этого стали наказываться побои, совершенные из хулиганских побуждений, при наличии экстремистской мотивации, либо в отношении близких лиц. В ст. 116 УК РФ было включено примечание, на основании которого близкими лицами признавались близкие родственники, опекуны, попечители, а также лица, состоящие в свойстве с лицом, совершившим преступление, или ведущие с ним общее хозяйство.

С этого момента и вплоть до изменения редакции ст. 116 УК РФ в феврале 2017 г. уголовно-правовая охрана физической неприкосновенности личности от насилия в семье приобрела максимально полный характер.

Так, она предоставлялась широкому перечню лиц, в т.ч. проживающим в кровнородственных семьях или поддерживающих фактические брачные отношения. Установленный в ст. 116 УК РФ запрет охранял права и законные интересы как несовершеннолетних, так и пожилых домочадцев, подвергающихся противоправным действиям. Впервые в современный период в уголовно-правовой норме, включенной в главу Особенной части УК РФ о преступлениях против жизни и здоровья, получили защиту права и свободы, возникающие в связи с семейным статусом виновного и потерпевшего.

Однако эти изменения были подвергнуты незаслуженной, на наш взгляд, публицистической критике, следствием которой стала декриминализация побоев, совершенных в отношении близких лиц, с установлением общих правил их правовой оценки в рамках ст. 6.1.1 КоАП РФ и ст. 116.1 УК РФ [3]. Исходя из того, что этот процесс занял менее полугода, можно заключить, что серьезной теоретической, статистической и иной базы он не имел. Довод о том, что установление уголовной ответственности за побои близких лиц нарушало принцип юридического равенства, наказывая за такие действия более строго, нежели за побои, совершенные в отношении посторонних [10, с. 14], необходимо осмыслить критически.

Так, насилие в семье традиционно обладает высокой латентностью. Связано это с целым рядом обстоятельств. Нежелание придавать огласке факты насилия, имеющие место в семье, основано на этических представлениях и специфике родственных отношений, включающих чувства любви, жалости, привязанности к близкому человеку, а также на безысходности жизненных ситуаций, сопряженных с различного рода зависимостью от лица, причиняющего побои, либо обусловленных боязнью мести с его стороны.

В этой связи, оценка специальной криминализации побоев в отношении близких лиц как пер-

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 3 • 2020

спективы того, что «в Российской Федерации будет последовательно проводиться политика по разрушению семей и изъятию детей в случаях, надуманных или реальных, но связанных с особенностями воспитания и традициями в российском обществе, когда «дать вовремя ремня» в исключительных случаях означает не нарушить права подростка, а по-отечески, с любовью, направить его по верному жизненному пути» [5, с. 46], представляется лишенной правопонимания и не учитывающей ни особую ценность права на личную неприкосновенность, ни международно-правовые стандарты защиты прав ребенка, а также других членов семьи, потенциально могущих подвергаться насилию. «Любые шлепки, подзатыльники и таскание за уши» не должны признаваться нормой или приемом воспитания детей, как это считают некоторые авторы [9, с. 15], а требуют однозначного толкования как грубое пренебрежительное унижающее достоинство обращение, о чем недвусмысленно, на наш взгляд, высказался Пленум Верховного Суда РФ [18].

В то же время побои, совершенные, например, в общественном месте, объективно обладают меньшей латентностью и большими возможностями для пресечения (могут пресекаться очевидцами, сама обстановка их совершения осознается виновным как противоправная). У потерпевшего, не состоящего с виновным в личных отношениях, отсутствует мотивация к примирению. Потерпевшие, которых можно признать находящимися в беспомощном состоянии, с меньшей степенью вероятности могут подвергнуться побоям со стороны посторонних лиц и вне места жительства. Исходя из этого, побои, совершенные в отношении близких лиц, обладают большей общественной опасностью, и потому признание их административно-правовой природы было преждевременным.

Об этом говорят и следующие статистические данные. До 40% тяжких насильственных преступлений совершается в семье, в 93% случаев -в отношении женщин. Ежегодно 36 тыс. женщин терпят побои со стороны мужей, а около 2 тыс. детей и подростков совершают попытки суицида, спасаясь от жестокого обращения в семье [15, с. 25]. Для детей одним из тяжелейших последствий домашнего насилия является усвоение негативного опыта и перенесение его в иную социальную среду [12, с. 117]. По данным правозащитных организаций, в настоящее время гарантии защиты жертв домашнего насилия ослаблены [21].

Многие исследователи справедливо отмечают и то обстоятельство, что отсутствие юридических последствий усиливает осознание безнаказанности и провоцирует повторные акты домаш-

него насилия [15, с. 55]. В то же время усугубление этой ситуации может влечь криминальную агрессию со стороны жертвы, провоцируя у нее состояние аффекта или психическое расстройство [13, с. 3].

Целый ряд уголовных дел, получивших широкое освещение в прессе и негативный общественный резонанс, свидетельствует о том, что на этой почве происходит кумуляция вероятных общественно опасных последствий. Иными словами, ряд актов домашнего насилия не только устойчиво повторяется, но и приводит к гибели или тяжкому вреду здоровья жертвы.

Например, приговором суда осужден житель Московской области, многократно избивавший свою супругу и, в итоге, отрубивший ей топором кисти обеих рук [20]. Запоздалое правовое реагирование на ненадлежащее исполнение должностных обязанностей сотрудниками полиции не компенсирует, как представляется, наступивших общественно опасных последствий и не способствует предупреждению насилия в семье, совершаемого в т.ч. в отношении потерпевших, находящихся в беспомощном состоянии.

Исходя из изложенного, можно заключить, что только в силу обыденного правосознания и непонимания общепризнанных правовых ценностей насилие в семье, не приводящее к наступлению общественно опасных последствий, продолжает оставаться допустимым явлением. Административно-правовые последствия побоев, совершенных впервые, не компенсируют тот ущерб, который наносится в результате насилия в семье, хотя установление административной ответственности частично вывело побои из «зоны латентно-сти» [6, с. 65], предупреждению совершения новых противоправных действий оно не способствовало.

В этой связи, в целях повышения защищенности граждан требуется вернуть редакцию ст. 116 УК РФ, действовавшую в соответствии с Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № З23-Ф3. Это способствовало бы установлению контроля над проявлениями криминальной агрессии в семей-но-бытовых отношениях и предупреждению актов насилия в семье.

Понятие криминальной агрессии справедливо признается недостаточно исследованным в социальном, психологическом и криминологическом отношениях [4, с. 8]. Ее проявления в семей-но-бытовых отношениях, хотя и получили научное осмысление в некоторых работах [11, с. 80], исследованы не в полном объеме. Между тем, их последствия далеко не всегда ограничены описанными в ст. 116, 116.1 УК РФ.

По мотивации, обстановке совершения и другим признакам основной массив убийств по-прежнему относится к бытовой, семейно-быто-вой (как правило, «пьяной») преступности: лишение жизни жен (мужей), детей, сожительниц (сожителей), других членов семьи. Хотя на учете в органах внутренних дел состоит свыше 200 тыс. лиц, изобличенных в совершении различных актов дебоширства в семейно-бытовой сфере, профилактическая работа с ними надлежащим образом не ведется. В семейно-бытовой сфере совершается каждое четвертое убийство и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, а жертвами насильственных действий ежегодно становятся около 12 тыс. детей [23].

Анализ состояния, структуры и динамики семейно-бытовой преступности свидетельствует о наличии следующих качественных характеристик:

- увеличивается доля организованных, заранее подготовленных преступлений;

- более высокими темпами растет число преступлений, совершаемых женщинами: 4.4% убийств и 6.5% причинений тяжкого вреда здоровью;

- доля женщин в совершении семейно-быто-вых преступлений возросла более чем в 1.3 раза;

- возросла доля преступлений, совершаемых с использованием огнестрельного оружия;

- более жестокими стали убийства, совершаемые на почве семейно-бытовых конфликтов;

- прослеживается тесная связь между динамикой бытовых преступлений и пьянством. Около 60% всех раскрываемых убийств и причинения тяжкого вреда здоровью на почве бытовых конфликтов совершается в состоянии алкогольного опьянения;

- вырос удельный вес преступников, не имевших постоянного источника дохода (51.4%), места жительства (42.4%), ранее судимых (52.3%), т.е. современная бытовая преступность приобрела отчетливый маргинальный характер [8, с. 5].

Напротив, при квалификации посягательств на свободу, совершенных одним членом семьи в отношении другого, обстоятельства их совместного проживания не рассматриваются судами как исключающие уголовную ответственность.

Например, в т.ч. по п. «в», «г» ч. 2 ст. 126 УК РФ осужден гражданин, вывезший свою жену в лес на личном автомобиле и угрожавший ей убийством, а затем причинивший тяжкий вред здоровью. Как установил суд, потерпевшая села в автомобиль мужа добровольно, однако в пути следования он изменил маршрут, заблокировал двери машины и отобрал у потерпевшей мобильный телефон. Осужденный, отрубивший топором своей супруге кисти рук, мотивировал свои дей-

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 3 • 2020

ствия ревностью и тем, что супруга изменяла ему с коллегой по работе. Он «постоянно думал о сложившейся ситуации, чувствовал себя обманутым, преданным, испытывал чувство злости, обиды» [20]. В данном деле отягчающее обстоятельство «совершение преступления в отношении беспомощного лица» не было вменено осужденному, хотя, описывая в приговоре все действия, которые были совершены осужденным, суд, на наш взгляд, беспомощность в части невозможности оказать активное сопротивление выявил. В салоне автомобиля, а тем более, в процессе движения, потерпевшая, очевидно, была лишена такой возможности. В то же время беспомощность носила ситуационный характер, а сама ситуация была искусственно создана виновным для облегчения реализации умысла на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, который доминировал в субъективной стороне содеянного им и определялся вышеприведенной мотивацией.

При таких обстоятельствах аргументированное выше предложение об установлении ответственности за приведение потерпевшего в беспомощное состояние актуализируется на примере уголовно-правовой охраны от насилия в семье. Поскольку для законодателя и правоприменителей особенности семейно-бытовых отношений ограничены фактами побоев, истязаний, иных насильственных преступлений, а иные аспекты находятся вне правового поля, притом, что семей-но-психологическая медиация и гармонизация отношений в российском социуме не прижилась, умышленные действия, сопряженные с использованием беспомощного и зависимого состояния членов семьи, должны получить правовую квалификацию. Поскольку их вероятные, хотя и отдаленные по времени, последствия могут быть связаны с гибелью или тяжким вредом здоровью потерпевших, требуется уголовно-правовое воздействие на источник этих последствий.

Подводя итог, можно отметить, что в ряде российских регионов проблема насилия в семье осознается на практическом уровне. Для ее решения используются различные социальные институты (в частности, аккумулируется информация о семьях, переживающих ситуацию домашнего насилия, создаются кризисные центры, активизируется профилактическая работа). В то же время приоритетным для реализации таких проектов остается предупреждение насилия в семье в отношении детей, а особенности и последствия герон-тологического насилия (по отношению к престарелым) остаются за ее пределами [11, с. 80]. При таких обстоятельствах полноценная охрана прав и свобод лиц, находящихся в беспомощном состоянии, от насилия в семье не может быть признана сложившейся.

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 3 • 2020

Список литературы:

Нормативно-правовые акты:

[1] Семейный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 29.12.1995 г. № 223-ФЗ [принят Гос. Думой 08.12.1995] (по сост. на 18.03.2020) // Росс. газ. - 1996. - 27 янв.

[2] О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности: Федеральный закон от 03.07.2016 г. № З23-Ф3 [принят Гос. Думой 21.06.2016] // Росс. газ. - 2016.

- 8 июля.

[3] О внесении изменения в статью 116 Уголовного кодекса Российской Федерации: Федеральный закон от 07.02.2017 г. № 8-ФЗ [принят Гос. Думой 27.01.2017] // Росс. газ. - 2017. - 10 фев.

Специальная литература:

[4] Бакин А.А. Некоторые особенности процесса ресоциализации осужденных, склонных к криминальной агрессии // Вестник СПбУ МВД России. - 2009. - № 1.

[5] Безручко Е.В. К вопросу об установлении уголовной ответственности за нанесение побоев // Юристъ-Правоведъ. - 2017. - № 1.

[6] Дикаева М.С., Дикаева Э.С. К вопросу об обоснованности установления административной преюдиции за уголовно наказуемые побои // Криминология: вчера, сегодня, завтра. - 2017. -№ 3.

[7] Криминальная агрессия женщин с психическими расстройствами / под ред. Т.Б. Дмитриевой. - М.: Медицина, 2003. - 245 с.

[8] Криминологический анализ и оценка криминальной ситуации в РФ. Аналитический обзор.

- М.: ВНИИ МВД РФ, 2010. - 34 с.

[9] Кругликов Л.Л., Санташов А.Л. Ответственность за нанесение побоев в действующем законодательстве: небесспорные положения Федерального закона от 07.02.2017 г. № 8-ФЗ // Вестник Института: Преступление. Наказание. Исправление. - 2017. - № 1.

[10] Пичугин С.А., Петров А.М. Уголовная ответственность за побои: проблемы и перспективы в связи с принятием Федерального закона от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ // Научный вестник Омской академии МВД России. - 2017. - № 1.

[11] Пучков П.В., Пучков О.П. Институциона-лизация борьбы с геронтологическим насилием: анализ зарубежного опыта // Соц. журнал. - 2012.

- № 3.

[12] Саламова С.Я. Домашнее насилие в современной России: общая характеристика // Lex Russica. - 2018. - № 9.

[13] Сошникова И.В. Проблема насилия в семье: монография. - Курган: Изд-во Курганского ун-та, 2014.

[14] Сланова А.Ю. Насилие в семье как социальная проблема в современной России // Дискуссия. Журнал науч. публикаций. - 2015. - № 10.

[15] Шикула И.Р. Уголовно-правовая охрана прав и свобод потерпевшего, находящегося в беспомощном состоянии, от насильственных преступлений: проблемы теории и практики: монография - М.: Юрлитинформ, - 2020. - 240 с.

Судебная практика:

[16] Постановление Конституционного Суда РФ от 14.06.2018 г. № 23-П по делу о проверке конституционности части 1 статьи 1.7 и части 4 статьи 4.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, пункта 4 статьи 1 Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности» и пункта 4 статьи 1 Федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности" в связи с жалобами граждан А.И. Заляутдинова, Н.Я. Исмагилова и О.В. Чередняк» // Росс. газ. - 2018. - 26 июня.

[17] Постановление Конституционного Суда РФ от 10.02.2017 г. № 2-П по делу о проверке конституционности положений статьи 212.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И.И. Дадина // Росс. газ. -2017. - 28 фев.

[18] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14.11.2017 г. № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» // Росс. газ. -2017. - 20 нояб.

[20] Уголовное дело № 1-375/2018 // Архив Серпуховского городского суда Московской области.

Электронный ресурс:

[21] Декриминализация побоев в семье ухудшила ситуацию с домашним насилием в России -Human Rights Watch // Интерфакс [Электронный ресурс] - Режим доступа: URL: https://www.interfax. ru/presscenter/635045 (дата обращения: 02.04.2020).

[22] Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации за 12 месяцев 2016 года: форма № 10-а // Судебный департамент при Верховном Суде РФ [Электронный ресурс] - Режим доступа: URL: http://www.cdep.ru/index. php?id=79&item=3834 (дата обращения: 02.04.2020).

[23] Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс] - Режим доступа: URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ main/rosstat/ru/statistics/population/motherh ood/# (дата обращения: 02.04.2020).

Spisok literatury:

Normativno-pravovye akty:

[1] Semejnyj kodeks Rossijskoj Federacii: Fed-eral'nyj zakon ot 29.12.1995 g. № 223-FZ [prinyat Gos. Dumoj 08.12.1995] (po sost. na 18.03.2020) // Ross. gaz. - 1996. - 27 yanv.

[2] O vnesenii izmenenij v Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii i Ugolovno-processual'nyj kod-eks Rossijskoj Federacii po voprosam sovershen-stvovaniya osnovanij i poryadka osvobozhdeniya ot ugolovnoj otvetstvennosti: Federal'nyj zakon ot 03.07.2016 g. № 323-FZ [prinyat Gos. Dumoj 21.06.2016] // Ross. gaz. - 2016. - 8 iyulya.

[3] O vnesenii izmeneniya v stat'yu 116 Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Federacii: Federal'nyj zakon ot 07.02.2017 g. № 8-FZ [prinyat Gos. Dumoj 27.01.2017] // Ross. gaz. - 2017. - 10 fev.

Special'naya literatura:

[4] Bakin A.A. Nekotorye osobennosti processa resocializacii osuzhdennyh, sklonnyh k kriminal'noj agressii // Vestnik SPbU MVD Rossii. - 2009. - № 1.

[5] Bezruchko E.V. K voprosu ob ustanovlenii ugolovnoj otvetstvennosti za nanesenie poboev // Yurist»-Pravoved». - 2017. - № 1.

[6] Dikaeva M.S., Dikaeva E.S. K voprosu ob obosnovannosti ustanovleniya administrativnoj preyudicii za ugolovno nakazuemye poboi // Krimi-nologiya: vchera, segodnya, zavtra. - 2017. - № 3.

[7] Kriminal'naya agressiya zhenshchin s psi-hicheskimi rasstrojstvami / pod red. T.B. Dmitrievoj. - M.: Medicina, 2003. - 245 s.

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 3 • 2020

[8] Kriminologicheskij analiz i ocenka krimi-nal'noj situacii v RF. Analiticheskij obzor. - M.: VNII MVD RF, 2010. - 34 s.

[9] Kruglikov L.L., Santashov A.L. Otvetstven-nost' za nanesenie poboev v dejstvuyushchem zakonodatel'stve: nebesspornye polozheniya Feder-al'nogo zakona ot 07.02.2017 g. № 8-FZ // Vestnik Instituta: Prestuplenie. Nakazanie. Ispravlenie. -2017. - № 1.

[10] Pichugin S.A., Petrov A.M. Ugolovnaya otvetstvennost' za poboi: problemy i perspektivy v svyazi s prinyatiem Federal'nogo zakona ot 3 iyulya 2016 g. № 323-FZ // Nauchnyj vestnik Omskoj akademii MVD Rossii. - 2017. - № 1.

[11] Puchkov P.V., Puchkov O.P. Institucional-izaciya bor'by s gerontologicheskim nasiliem: analiz zarubezhnogo opyta // Soc. zhurnal. - 2012. - № 3.

[12] Salamova S.Ya. Domashnee nasilie v sovremennoj Rossii: obshchaya harakteristika // Lex Russica. - 2018. - № 9.

[13] Soshnikova I.V. Problema nasiliya v sem'e: monografiya. - Kurgan: Izd-vo Kurganskogo un-ta, 2014.

[14] Slanova A.Yu. Nasilie v sem'e kak social'naya problema v sovremennoj Rossii // Diskus-siya. Zhurnal nauch. publikacij. - 2015. - № 10.

[15] Shikula I.R. Ugolovno-pravovaya ohrana prav i svobod poterpevshego, nahodyashchegosya v bespomoshchnom sostoyanii, ot nasil'stvennyh prestuplenij: problemy teorii i praktiki: monografiya -M.: Yurlitinform, - 2020. - 240 s.

Sudebnaya praktika:

[16] Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 14.06.2018 g. № 23-P po delu o proverke kon-stitucionnosti chasti 1 stat'i 1.7 i chasti 4 stat'i 4.5 Kodeksa Rossijskoj Federacii ob administrativnyh pravonarusheniyah, punkta 4 stat'i 1 Federal'nogo zakona «O vnesenii izmenenij v Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii i Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii po voprosam sovershen-stvovaniya osnovanij i poryadka osvobozhdeniya ot ugolovnoj otvetstvennosti» i punkta 4 stat'i 1 Feder-

al'nogo zakona "O vnesenii izmenenij v otdel'nye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii v svyazi s prinyatiem Federal'nogo zakona "O vnesenii izmenenij v Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii i Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii po voprosam sovershenstvovaniya osnovanij i pory-adka osvobozhdeniya ot ugolovnoj otvetstvennosti" v svyazi s zhalobami grazhdan A.I. Zalyautdinova, N. Ya. Ismagilova i O.V. Cherednyak» // Ross. gaz. -2018. - 26 iyunya.

[17] Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 10.02.2017 g. № 2-P po delu o proverke kon-stitucionnosti polozhenij stat'i 212.1 Ugolovnogo kod-eksa Rossijskoj Federacii v svyazi s zhaloboj grazh-danina I.I. Dadina // Ross. gaz. - 2017. - 28 fev.

[18] Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 14.11.2017 g. № 44 «O praktike primeneniya sudami zakonodatel'stva pri razreshenii sporov, svy-azannyh s zashchitoj prav i zakonnyh interesov rebenka pri neposredstvennoj ugroze ego zhizni ili zdorov'yu, a takzhe pri ogranichenii ili lishenii rodi-tel'skih prav» // Ross. gaz. - 2017. - 20 noyab.

[20] Ugolovnoe delo № 1-375/2018 // Arhiv Ser-puhovskogo gorodskogo suda Moskovskoj oblasti.

Elektronnyj resurs:

[21] Dekriminalizaciya poboev v sem'e uhudsh-ila situaciyu s domashnim nasiliem v Rossii - Human Rights Watch // Interfaks [Elektronnyj resurs] -Rezhim dostupa: URL: https://www.interfax.ru/press-center/635045 (data obrashcheniya: 02.04.2020).

[22] Otchet o chisle osuzhdennyh po vsem sostavam prestuplenij Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Federacii za 12 mesyacev 2016 goda: forma № 10-a // Sudebnyj departament pri Verhovnom Sude RF [Elektronnyj resurs] - Rezhim dostupa: URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=3834 (data obrashcheniya: 02.04.2020).

[23] Federal'naya sluzhba gosudarstvennoj statistiki [Elektronnyj resurs] - Rezhim dostupa: URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/ rosstat/ru/statistics/population/motherhood/# (data obrashcheniya: 02.04.2020).

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 3 • 2020