19УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ: ЗАКОНОТВОРЧЕСКИЙ ОПЫТ
CRIMINAL RESPONSIBILITY: LEGISLATIVE EXPERIENCE
УДК 343.35(5:265) Т. Б. Басова1
Дальневосточный федеральный университет, г. Владивосток, Россия E-mail: basova.tb@dvfu.ru
А. Н. Харченко2
Артемовский городской суд, г. Артем Приморского края, Россия E-mail: zentr-atr@rambler.ru
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА СЛУЖЕБНЫЙ ПОДЛОГ В СТРАНАХ АТР: ЗАКОНОТВОРЧЕСКИЙ ОПЫТ СИНГАПУРА, СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ВЬЕТНАМ И ТАИЛАНДА*
Аннотация. В статье представлен законотворческий опыт установления уголовной ответственности за служебный подлог в отдельных странах Азиатско-Тихоокеанского региона - Сингапуре, Социалистической Республике Вьетнам и Таиланде. На примере уголовных кодексов названных стран Азиатско-Тихоокеанского региона проведён юридический анализ норм, в которых законодательно установлена уголовная ответственность за подлог документов, совершаемый должностным лицом. Анализ тенденций развития зарубежного уголовного за-
1 Татьяна Борисовна Басова, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного права и криминологии Дальневосточного федерального университета, г. Владивосток, Россия.
2 Алексей Николаевич Харченко, кандидат юридических наук, судья Артёмовского городского суда Приморского края, Россия.
* Научные результаты получены в рамках выполнения государственного задания Министерства образования и науки Российской Федерации, задание № 29.763.2014/К.
Для цитирования: Басова, Т.Б., Харченко, А.Н. Уголовная ответственность за служебный подлог в странах Азиатско-Тихоокеанского региона: законотворческий опыт Сингапура, Социалистической Республики Вьетнам и Таиланда // Азиатско-Тихоокеанский регион: экономика, политика, право. 2016. Т. № 4. С. 119-131.
© Басова Т.Б., Харченко А.Н., 2016
конодательства будет способствовать реформированию уголовного закона России в части устранения имеющихся законотворческих изъянов в описании преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, ответственность за которые предусмотрена в главе 30 УК РФ. Законотворческий опыт регламентации уголовной ответственности за служебный подлог в отдельных странах Азиатско-Тихоокеанского региона может выступить в качестве средства организации борьбы с преступностью в России, потому что помогает лучше узнать сильные и слабые стороны национального уголовного закона. Изучение зарубежного опыта полезно и тем, что может способствовать отысканию новых способов решения российских уголовно-правовых проблем. Анализ уголовного законодательства зарубежных стран в части регламентации ответственности за служебный подлог показал, что в уголовных кодексах Вьетнама, Сингапура и Таиланда в том или ином виде регламентирована ответственность должностных лиц за подлог документов. Однако проведённое исследование позволяет сделать вывод о казуистичном конструировании норм об ответственности за служебный подлог. Обращено внимание на разницу, если так можно выразиться, в «статусе» должностного лица. Сделан вывод, что позиция российского законодателя в вопросе отражения отдельных особенностей регламентации ответственности за служебный подлог представляется более предпочтительной. Вместе с тем заслуживает внимания законодательное закрепление в УК СРВ такой формы деяния служебного подлога, как «создание и/или выдача подложных документов». Предлагается учесть данное положение вьетнамского законодателя при совершенствовании норм российского уголовного закона.
Ключевые слова: уголовное законодательство стран АТР, УК Сингапура, УК Социалистической Республики Вьетнам, УК Таиланда, уголовное право Сингапура, уголовное право Вьетнама, уголовное право Таиланда, должностное преступление, служебное преступление, коррупционное преступление, подлог, подделка, служебный подлог, подлог документов, официальный документ, должностное лицо, государственный служащий.
Tatyana B. Basova1
Far Eastern Federal University, Vladivostok, Russia
E-mail: basova.tb@dvfu.ru
Aleksei N. Kharchenko2
Artemovsk City Court, Primorsky Krai, Russia
E-mail: zentr-atr@rambler.ru
CRIMINAL LIABILITY FOR FALSIFICATION OF DOCUMENTS COMMITTED BY PUBLIC OFFICERS IN THE ASIA-PACIFIC REGION:
LEGAL EXPERIENCE OF SINGAPORE, SOCIALIST REPUBLIC OF VIETNAM AND THAILAND
Abstract: The article presents a legislative experience of forgery criminalization in selected countries of the Asia-Pacific region: Singapore, Vietnam and Thailand. A legal analysis of the rules establishing criminal liability for falsification of documents committed by public officers is based on criminal codes of these countries. Analysis of the development trends of the foreign criminal law will contribute to a reform of criminal law in Russia. In particular it would ease elimination of the existing legislative deficiencies in the description of crimes against state power and the interests of the civil service and the service in local self-government bodies, provided in chapter 30 of the Criminal Code. The legislative experience of the Asia-Pacific countries in establishing criminal liability for falsification of documents committed by public officers can contribute to the fight against crime in Russia, as it helps to get to know the strengths and weaknesses of national criminal law. The study of foreign experience is useful and it helps to find new ways of solving certain issues in Russian criminal law. An analysis of the criminal legislation of foreign countries in terms of responsibility for falsification of documents committed by public officers has shown that the Criminal Code of Vietnam, Singapore and Thailand in one form or another regulate responsibility of officials for forgery. However, our study shows that certain provisions on liability for the falsification are lacking general concepts and definitions. The article
1 Tatyana B. Basova, Doctor of Law, Professor, Chair of Criminal Law. Law School of Far Eastern Federal University, Vladivostok, Russia.
2 Aleksei N. Kharchenko, PhD, Judge of Artemovsk City Court of Primorsky Territory, Russia.
For citing: Basova, Tatyana B., Kharchenko, Aleksei N. Criminal liability for falsification of documents committed by public officers in the Asia-Pacific region: legal experience of Singapore, Socialist Republic of Vietnam and Thailand // PACIFIC RIM: Economics, Politics, Law. 2016. № 4. P. 119-131.
pays specific attention to the differences of the so called "status" of public officers. It is concluded that the position of the Russian legislator regarding the definitions and certain characteristics of falsification of documents committed by public officers is more preferable. However, legal norms of the Criminal Code of Vietnam providing criminal responsibility for "the creation of and/or issuing a false document" are considered to be a noteworthy example of legal regulation of the subject matter. The authors suggest Russian legislators to consider these provisions in improving the standards of the Russian criminal law.
Keywords: criminal law of the Asia-Pacific region, the Penal Code of Singapore, Criminal Code of the Socialist Republic of Vietnam, Criminal Code of Thailand, сriminal law of Singapore, criminal law of Vietnam, criminal law of Thailand, malfeasance, corruption crime, falsification, forgery, falsification of documents, official document, public official, government employee.
Несмотря на принимаемые в последние годы меры по реформированию российского уголовного законодательства, устранить в полной мере законотворческие изъяны в регламентации преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, ответственность за которые предусмотрена в главе 30 Уголовного кодекса РФ [3] (далее - УК РФ), до сих пор не удаётся. В частности, преобразование состава служебного подлога (ст. 292 УК РФ), введение его новых специальных разновидностей порождают не известные ранее проблемы правоприменения.
Нам представляется, что решению этой проблемы может способствовать анализ тенденций развития зарубежного уголовного законодательства, который поможет в поиске средств правового противодействия должностным преступлениям. Знание положений зарубежного уголовного законодательства имеет важное значение для организации борьбы с преступностью в России, потому что помогает лучше узнать сильные и слабые стороны национального уголовного закона. Изучение зарубежного опыта полезно и тем, что может способствовать отысканию новых способов решения российских уголовно-правовых проблем.
Зарубежное уголовное законодательство стран АТР уже частично исследовалось другими авторами в разрезе заявленного аспекта, но ещё остается неохваченным немало законодательного материала государств обозначенной части мировой цивилизации. Чтобы исследование законодательного опыта зарубежных стран стало шагом на пути к познанию правовой действительности, его целесообразно провести с учётом разработанных теоретиками классификаций правовых систем, прежде всего - для постсоциалистической системы права, которая понятна России
по своей правовой природе, а потому более гармонично было бы при необходимости заимствовать из неё отдельные элементы.
Азиатско-Тихоокеанский регион насчитывает немало стран, входящих в постсоциалистическую систему права, но в настоящей публикации мы остановили свой выбор на одной из них - Социалистической Республике Вьетнам, с которой Россия тесно связана на протяжении многих лет. В своё время Вьетнам, ступив на социалистический путь развития, превратился в союзника СССР и стал членом мирового социалистического лагеря.
Распад Советского Союза привел к глубочайшему кризису в политической, экономической и других областях жизнедеятельности многих стран мирового социалистического лагеря. Вьетнам не стал исключением. Несмотря на это, страна сумела поднять экономику, за короткие сроки построить государство с активно развивающимися демократическими чертами и значительно расширить международные связи, выразившиеся в установлении дипломатических контактов с несравнимо большим, чем прежде, числом государств и привлечении инвестиций.
Осуществляемые ныне во Вьетнаме реформы политического развития и политической системы привели в движение все сферы общественной жизни. Реформирование затронуло острейшие проблемы этого государства, касающиеся развития демократии и справедливости, восстановления национального культурного наследия вплоть до коренного преобразования существовавших политической и экономической систем. При этом не остаются без внимания и вопросы противодействия коррупции.
Руководство Социалистической Республики Вьетнам активно осуществляет политику противодействия коррупции в стране. Так, национальное собрание СРВ в 2005 г. принимает Антикоррупционный закон [1]. Благодаря действию этого закона коррупция постепенно начала подвергаться контролю. Противодействие коррупции стало долгосрочной задачей правительства Вьетнама. В сентябре 2008 г. в стране был принят план «Национальная стратегия противодействия коррупции до 2020 г.» [2], в котором сделан акцент на построении антикоррупционных служб, содействующих усилению прозрачности финансовой политики, информации о деятельности правительства.
В связи с изложенным представляет интерес осмысление законодательного опыта Вьетнама в регламентации уголовной ответственности за такое коррупционное преступление, как служебный подлог, итогом изучения которого могло бы стать формулирование предложений по совершенствованию отечественного права.
В действующий уголовный кодекс Социалистической Республики Вьетнам (УК СРВ) [6]* помещены нормы об ответственности за служебный подлог в главу
* Уголовный кодекс Социалистической Республики Вьетнам принят 21 декабря 1999 г., вступил в действие 11 июля 2000 г. и в настоящее время действует в редакции с учётом поправок, внесённых в него 19 июня 2009 г. При исследовании обращаемся к изданию на английском языке в переводе одного из авторов, А. Н. Харченко [6].
XXI под названием: «Должностные преступления», объединяющую 15 статей (ст.ст. 277-291). Глава подразделена на две секции - «Коррупционные преступления» (ст. 287-284) и «Иные должностные преступления» (ст. 285-291). Открывающая главу «Должностные преступления» ст. 277 УК СРВ содержит в себе законодательные дефиниции должностного преступления и должностного лица.
Уголовная ответственность за служебный подлог регламентирована в ст. 284 УК СРВ, которая состоит из пяти частей. Часть 1 указанной статьи определяет так называемый простой состав служебного подлога, предусматривающий ответственность лица, злоупотребляющего из корыстных или иных личных побуждений служебным положением и/или полномочиями при совершении таких действий, как: а) исправление или фальсификация сведений, документов; б) создание и/или выдача подложных документов; в) подделка подписи вышестоящих должностных лиц.
Юридический анализ данной нормы показывает, что в ней содержится указание на предмет преступления - сведения и документ. Законодатель не определяет эти термины, поэтому правоприменитель может широко толковать данный признак состава преступления.
Следует обратить внимание на то, что вьетнамский законодатель делает акцент при описании деяния состава служебного подлога как формы должностного злоупотребления в виде: злоупотребления служебным положением; злоупотребления служебными полномочиями; злоупотребления служебным положением и полномочиями.
В середине прошлого столетия в доктрине уголовного права понималось, что деяние при любой разновидности должностного злоупотребления слагается из двух составляющих: совершение виновным деяния благодаря служебному положению и вопреки интересам службы. Позицию учёных поддержал и законодатель, закрепив её в УК РСФСР [4] 1960 г. Вместе с тем буквальное толкование термина «служебное положение» позволило специалистам понимать его в двух смыслах - узком и широком. В первом случае - это когда должностное лицо может совершать преступные действия только в пределах своей служебной компетенции, а во втором -оно может использовать служебное положение, действуя не только в пределах его служебной компетенции, но и в использовании должностного влияния.
Законодатель Вьетнама имеет на сей счёт иное мнение. Так, толкование признака деяния в составе служебного подлога, предусмотренного ст. 284 УК СРВ, показывает, что служебный подлог понимается двояко: как разновидность злоупотребления должностным положением и как разновидность превышения должностных полномочий.
В уголовном законе Вьетнама деяние в составе служебного подлога представлено несколькими разновидностями, обращает на себя внимание вторая из перечисленных разновидностей - создание и/или выдача подложных документов. Соче-
124
тание союзов «и» и «или» позволяет говорить о наличии служебного подлога не только тогда, когда создаётся и выдаётся подложный документ, но и когда он только создаётся, или только выдаётся.
УК РСФСР предусматривал должностной подлог в форме составления и выдачи заведомо ложных документов, но в действующем УК РФ отказался от этого. Причиной тому послужили споры криминалистов, когда одни учёные полагали, что закон приравнивает выдачу заведомо ложных документов к составлению подложных документов; другие же авторы настаивали, что оконченный состав должностного подлога имеет место только при условии совокупного выполнения подлога и выдачи документа. Наверное, при применении ст. 284 УК СРВ подобная проблема возникает. Думается, что российский законодатель поспешил отказаться от решения этой проблемы, исключив из закона обозначенную разновидность деяния в составе служебного подлога.
Может вызвать интерес для отечественного права и такая форма деяния в составе служебного подлога, предусмотренного уголовным законом Вьетнама, как «подделка подписи вышестоящих должностных лиц», что требует дополнительных научных изысканий.
Отличительный момент в регламентации ответственности должностного лица за подлог документов по УК СРВ заключается в описании субъективной стороны данного преступления. В частности, обязательным признаком служебного подлога является мотив - корыстные или иные личные побуждения. Подобное законодательное решение схоже с позицией российского законодателя и не вызывает сомнений: именно мотив в составе подлога усиливает общественную опасность содеянного.
Ещё на одну особенность в описании признаков служебного подлога надлежит обратить внимание - субъекта данного преступления. Как отмечено выше, в ст. 277 УК СРВ содержится законодательное определение субъекта должностных преступлений, а именно: должностное лицо - это лицо, занявшее должность путём назначения, выборов, по контракту или другим образом, получающий или нет заработную плату и исполняющий определённые полномочия.
В качестве критериев дефиниции должностного лица вьетнамский законодатель определяет:
- способ занятия должности (назначение, выборы, по контракту или другим образом);
- оплата труда;
- исполнение определённых полномочий.
Первые два из перечисленных критериев можно назвать формальными, а последний - содержательным. Однако содержательный критерий в УК СРВ не рас-
крывается. Представляется, что такая формулировка дефиниции должностного лица вызывает при правоприменении серьёзные сложности.
В трёх следующих частях ст. 284 УК СРВ определены квалифицирующие признаки служебного подлога. Так, к квалифицированным видам рассматриваемого преступления ч. 2 ст. 284 УК СРВ относит служебный подлог, совершённый:
- организованной группой;
- лицом, ответственным за создание или выдачу бумаг и/или документов;
- неоднократно;
- при наступлении тяжких последствий.
К особо квалифицированным видам причислено наступление в результате служебного подлога особо тяжких последствий (ч. 3 ст. 284 УК СРВ) или чрезвычайно особо тяжких последствий (ч. 4 ст. 284 УК СРВ).
Из обозначенных во вьетнамском уголовном кодексе квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков служебного подлога представляет научный интерес для россиян в плане совершенствования закона такой признак - совершение служебного подлога лицом, ответственным за создание или выдачу бумаг и/или документов. Статус субъекта преступления в этом случае выступает фактором, усиливающим опасность преступления. Служебный подлог осуществляется лицом, занимающим особо ответственную должность, наделяющую особо значимыми правами и полномочиями.
И в завершение изучения законодательного опыта Социалистической Республики Вьетнам в регламентации ответственности за служебный подлог остановимся на вопросе о санкциях, предусмотренных за совершение данного преступления. В УК Вьетнама за служебный подлог предусмотрено суровое наказание. Так, совершение данного преступления без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 284) наказывается лишением свободы на срок от 1 до 5 лет, а при отягчающих и особо отягчающих обстоятельствах - ещё строже: по ч. 2 ст. 284 - лишение свободы на срок от 3 до 10 лет; по ч. 3 ст. 284 - лишение свободы на срок от 7 до 15 лет; по ч. 4 ст. 284 - лишение свободы на срок от 12 до 20 лет. Кроме того, может быть назначено дополнительное наказание в виде запрета занимать определённые должности или заниматься определенной деятельностью на срок от 1 года до 5 лет либо лицо может быть подвергнуто штрафу от 3 до 30 миллионов донгов.
Далее остановимся на рассмотрении положений источников зарубежного уголовного законодательства тех стран Азиатско-Тихоокеанского региона, которые ещё не были исследованы другими авторами в разрезе обозначенного аспекта. Поэтому в настоящей публикации считаем необходимым обратиться к рассмотрению вопросов уголовной ответственности за подлоги, совершаемые должностными лицами, в Таиланде и Сингапуре.
Действующий Уголовный кодекс Таиланда [7]* поместил нормы об ответственности за подлог, совершаемый должностным лицом, в главу 2 под заглавием: «Должностные преступления», объединяющую 20 статей (ст. ст. 147-166). По крайней мере, две из перечисленных статей конструируют преступления, состоящие в подделке документов должностным лицом.
Статья 161 УК Таиланда устанавливает ответственность должностного лица, в обязанности которого входит составление документа, заполнение содержания документа, охрана или хранение документа, за подделку документа с использованием служебного положения.
Специальным по отношению к данному составу преступления можно назвать подлог документов, регламентированный в статье 162 УК Таиланда. Если в ст.161 законодатель Таиланда в самом общем виде описывает деяние служебного подлога с помощью термина «подделка», то в ст. 162 установлен уголовно-правовой запрет на совершение конкретно обозначенных в законе действий в рамках выполнения должностным лицом своих обязанностей. В частности, регламентирована ответственность должностного лица, если он осуществляет следующее:
- заверяет, что он совершил какое-либо действие или что какое-либо действие было совершено в его присутствии, что является ложью;
- заверяет, что есть информация о деле, о котором на самом деле информации нет;
- не производит запись о случае, когда он обязан такую запись сделать, или вносит изменения в подобную запись;
- заверяет, что факт, подтверждаемый документом, является правдой, хотя на самом деле это не так.
Сравнение санкций за обозначенные выше в УК Таиланда служебные преступления показывает, что за совершение преступных деяний, предусмотренных ст. 161 УК Таиланда, наказание строже, чем за совершение деяний, предусмотренных ст. 162 УК Таиланда. В первом случае должностное лицо приговаривается к тюремному заключению на срок до десяти лет и к штрафу в размере до двадцати тысяч бат, а во втором - к тюремному заключению на срок до семи лет и к штрафу в размере до четырнадцати тысяч бат. Этому способствует разница в признаках этих составов преступлений, отражающих разную степень общественной опасности содеянного.
Прежде всего следует обратить внимание на разницу, если так можно выразиться, в «статусе» должностного лица. В круг обязанностей субъекта преступления по ст.162 УК Таиланда входит составление документа, получение документа или заполнение содержания документа, а должностное лицо как субъект преступ-
* Уголовный кодекс Таиланда принят 27 апреля 1907 г. и в настоящее время действует в редакции с учетом поправок, внесенных в него до 1 января 2010 г. [7].
ления, предусмотренного ст.161 УК Таиланда, не только составляет документ или заполняет его, но и охраняет или хранит документ.
Вторым разграничительным признаком этих составов служит законодательное описание деяния как признака объективной стороны преступлений. При квалификации любого преступления объективная сторона состава имеет большое значение. В частности, в рассматриваемом случае она служит основанием соотношения составов преступлений.
В ст. 161 УК Таиланда законодатель для описания деяния, осуществляемого должностным лицом, использует термин «подделка», тогда как в УК России законодатель в ст. 292 подобное преступление называет «подлог».
Объективная сторона рассматриваемых преступлений в ст. ст. 161 и 162 УК Таиланда сформирована в деянии, которое должностное лицо осуществляет с использованием своего служебного положения.
Подобное понимание деяния как признака объективной стороны должностного преступления было характерно для должностных преступлений, регламентированных в УК РСФСР 1960 г. В действующем УК РФ данный признак объективной стороны в составах должностных злоупотреблений обозначен путём осуществления деяния с использованием должностным лицом своих служебных полномочий.
С субъективной стороны законодатель Таиланда не устанавливает в качестве обязательного признака мотив, как это сделано в УК РФ. Такое законодательное решение приводит к признанию преступным более широкого круга деяний, признаваемых служебным подлогом.
В действующем Уголовном кодексе Сингапура [5]* (далее - УК Сингапура) имеется глава IX, озаглавленная как «Преступления, совершенные государственными служащими или относящимися к государственным служащим», состоящая из 11 статей (ст. ст. 161-171). Одна из них формулирует состав служебного подлога, а именно - ст. 167 под заглавием «Составление государственным служащим ненадлежащего документа, электронной записи с намерением причинить ущерб». Её содержание гласит: «Государственный служащий, который несёт обязанность по подготовке, а также переводу любого документа либо электронной записи, заведомо ненадлежащим образом составляет или переводит их, намереваясь тем самым причинить ущерб, или осознавая возможность причинения ущерба другому лицу, под-
* Уголовный кодекс Сингапура был принят в качестве Уголовного кодекса колонии Стрейтс Сеттлмент в 1871 г. Постановлением 4 и вступил в действие с 16 сентября 1872 г., 30 ноября 2008 г. издание было пересмотрено в новой редакции и в настоящее время действует в редакции с учетом поправок, внесенных в него до 1 апреля 2015 г. При исследовании обращаемся к электронному изданию законодательного акта на английском языке по Singapore Statutes online в переводе одного из авторов - А.Н. Харченко [5].
лежит наказанию в виде тюремного заключения на срок до трёх лет или штрафа, либо обоим видам наказания одновременно».
Анализ данной нормы позволяет констатировать, что субъектом данного преступления может быть не любой государственный служащий, а лишь тот, которому вменены в обязанности подготовка или перевод любого документа либо электронной записи.
Понятие государственного служащего в УК Сингапура не раскрывается. Тогда как понятия «документ» и «Электронная запись», являющиеся предметом рассматриваемого преступления, имеют легальную формулу в ст. 29, 29А и 29В УК Сингапура.
Термин «документ» - гласит ст. 29 - включает в себя, кроме письменных документов:
любую карту, схему, график или рисунок;
(Ь) любую фотографию;
(^ любой ярлык (знак) или маркировку, или иное письменное сообщение, которые определяют (идентифицируют) или описывают что-либо, прикреплены к чему-либо или являются частью чего-либо;
любой диск, магнитную ленту, звуковую дорожку, содержащие звуковую или иную (не являющуюся визуальным изображением) информацию, записанную таким образом, что она может быть воспроизведена (с помощью другого оборудования или без таковой);
(е) любую плёнку (включая микрофильм), негатив, магнитную ленту, диск или другое устройство, содержащее одно или несколько визуальных изображений, записанных таким образом, что они могут быть воспроизведены (с помощью другого оборудования или без таковой);
любую бумагу или иной материал, на которые нанесена маркировка, оттиск, числа, буквы, символы или перфорация, имеющие значение для лица, могущего их интерпретировать.
Как следует из содержания приведённой статьи, законодатель не формулирует признаки понятия «документ», а лишь перечисляет его разновидности.
Словосочетание «письменный документ», как следует из ст. 29А УК Сингапура, включает в себя изображение или воспроизведение любым способом слов, цифр, рисунков или символов.
Словосочетание «электронная запись», согласно ст. 29В анализируемого уголовного закона, имеет то же значение, что и в Законе об электронных сделках (гл. 88).
Вряд ли подобное официальное толкование приведенных дефиниций снимает проблемы при квалификации преступлений, предметом которых выступают «документ», «письменный документ» или «электронная запись».
В составе рассматриваемого преступления противоправное деяние выражается в двух формах: составление или перевод указанных предметов (документа или электронной записи).
Осуществляется деяние заведомо ненадлежащим образом и с намерением виновного тем самым причинить ущерб, или осознавая возможность причинения ущерба другому лицу.
Сравнение санкций за обозначенные в главе IX «Преступления, совершённые государственными служащими или относящимися к государственным служащим» УК Сингапура показывает, что за совершение преступных деяний, предусмотренных ст. 167 данного закона, наказание строже, чем за совершение других преступлений государственными служащими. К примеру, за халатность (ст. 166 УК Сингапура) государственный служащий подлежит тюремному заключению на срок до одного года или штрафу или обоим видам наказания одновременно.
Проведя анализ положений уголовных законов Социалистической Республики Вьетнам, Королевства Таиланд и Сингапура в части регламентации ответственности за служебный подлог, необходимо акцентировать внимание на том, что в каждом из них в том или ином виде регламентирована уголовная ответственность должностных лиц за подлог документов. Однако проведённое исследование позволяет сделать вывод о казуистичном конструировании норм об ответственности за служебный подлог.
Зарубежный законодатель:
- широко понимает особенности деяния как признака объективной стороны состава служебного подлога;
- предусматривает мотив в качестве обязательного признака субъективной стороны состава служебного подлога.
Позиция российского законодателя в вопросе отражения указанных особенностей регламентации ответственности за служебный подлог представляется более предпочтительной.
Некоторые положения зарубежного уголовного законодательства об ответственности за служебный подлог представляют интерес с позиции необходимости совершенствования норм российского уголовного закона. В частности, заслуживает внимания законодательное закрепление в УК СРВ такой формы деяния служебного подлога, как «создание и/или выдача подложных документов».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Anti-Corruption Law. This Code was passed by the National Assembly of the Socialist Republic of Vietnam, XIth Legislature, at its 8th session on 29 November 2005. - Режим доступа: http://www.unafei.or.jp/english/pdf7R.S_No83/No83_23PA_Phuong.pdf.
2. Vietnam National Strategy for the Fight Against Corruption Towards 2020 and implementation plan. It is installed in September 2008. - Режим доступа: http://www.unafei.or.jp/english/pdf/RS_No83/No95_44PA_Phuong.pdf.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации : федеральный закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ : [принят Государственной Думой 24 мая 1996 г. : по состоянию на 20 дек. 2016 г.] / Российская Федерация // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1996. - 17 июня. - № 25. - Ст. 2954.
4. Уголовный кодекс РСФСР : [утвержден Законом РСФСР от 27 окт. 1960 г.] / РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР. - 1960. - № 40. - Ст. 591. - Утратил силу.
5. The Penal Code of Singapore. ttapter 224 (Original Enactment: Ordinance 4 of 1871). Revised edition 2008 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://statutes.agc.gov.sg/aol/browse/titleResults.w3p;letter=P;type=actsCur.
6. Criminal Code of Viet Nam. - Hanoi, 2009. - 216 р.
7. Уголовный кодекс Таиланда / пер. с тайск. А. Четсумона ; науч. ред. пер. и пре-дисл. А. И. Коробеева, Ю. В. Голика. - М. : Юридический центр Пресс, 2005. - 200 с.
REFERENCES
1. Anti-Corruption Law. This Code was passed by the National Assembly of the Socialist Republic of Vietnam, XIth Legislature, at its 8th session on 29 November 2005. Available at: http://www.unafei.or.jp/english/pdf/RS_No83/ No83_23PA_Phuong. pdf (accessed 19 August 2016).
2. Vietnam National Strategy for the Fight Against Corruption Towards 2020 and implementation plan. It is installed in September 2008. Available at: http://www. un-afei.or.jp/english/pdf/RS_No83/No95_44PA_Phuong.pdf (accessed 19 August 2016).
3. The Criminal Code of the Russian Federation: the Federal Law of June 13, 1996 No. 63-FZ: [adopted by the State Duma on May 24, 1996: as of 20 December 2016]. Russian Federation. Meeting of the legislation of the Russian Federation, 1996, 17 June, no. 25, Art. 2954. (In Russian).
4. RSFSR Criminal Code: [approved by the RSFSR Law of 27 October 1960]. RSFSR. Sheets of the Supreme Council, 1960, no. 40. Art. 591. (In Russian).
5. The Penal Code of Singapore. Chapter 224. (Original Enactment: Ordinance 4 of 1871). Revised edition 2008. Available at: http://statutes.agc.gov.sg/aol/browse/ titleRe-sults.w3p;letter=P;type=actsCur (accessed 19 November 2016).
6. Criminal Code of Viet Nam. Hanoi, 2009. 216 p.
7. Korobeev A.I., Golik Yu.V., russ. trans. eds. and preface. Ugolovnyi kodeks Tailanda [Criminal Code of Thailand]. Moscow: Juridicheskij centr Press Publ., 2005. 200 p. (In Russian).
