CC BY
54УДК 343.1 (47):343.224.1«17/18»
СОЛОННИКОВА Н.В., БОНДАРЬ О.О. УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
В РОССИИ XVIII-XIX ВВ.
Ключевые слова: наказание, несовершеннолетние, Уложение, уголовное право, предупреждение преступности, Российская империя, исправление.
Рассматриваются особенности и выявляются тенденции законодательного регулирования института уголовного наказания в отношении несовершеннолетних в Российской империи в период XVIII-XIX вв. Анализируются нормы соответствующих нормативно-правовых актов, научные труды по заявленной проблематике, практика работы негосударственных заведений (приютов, школ) по предупреждению правонарушений среди несовершеннолетних. Отмечается, что в рассматриваемый период законодатель неуклонно гуманизировал применение мер уголовно-правового воздействия на подростков, совершивших общественно опасные деяния.
SOLONNIKOVA, N.V., BONDAR, O.O.
CRIMINAL LIABILITY OF MINORS IN RUSSIA OF XVIII-XIX CENTURIES
Keywords: punishment, minors, Code, criminal law, crime prevention, Russian Empire, correction.
It is considering the features and discovering the trends of the legislative regulation of the institution of criminal punishment for minors in the Russian Empire during the XVIII-XIX centuries. It analyzed the norms of the relevant normative-legal acts, scientific papers on the identified problems, the practice of non-governmental institutions (shelters, schools) for the prevention of juvenile delinquency. It is noted that during the period under review, the legislator has consistently humanized the use of measures of criminal law influence on adolescents to commit socially dangerous acts.
Несовершеннолетние, как самостоятельные субъекты правонарушений, в российском законодательстве монархического периода стали выделяться в первой половине XVIII в. - позднее, чем в уголовном праве других стран, что может объясняться спецификой развития российского права, обусловленной абсолютистским типом государственно-правовых отношений, при которых права и обязанности отдельных категорий лиц не являлись первостепенным предметом правового регулирования [1, с. 66]. Так, в 1742 г был принят Указ Правительствующего Сената 1742 г [2], согласно которому была разъяснена специфика привлечения несовершеннолетних к уголовной ответственности.
Принятию указанного правового акта послужило дело об убийстве 14-летней девочкой двоих крестьянских детей, рассмотренное Конторой Екатеринбургских Земских Дел. При этом Контора направила свое мнение Генерал-Берг-Директориуму, в котором отмечалось: «хотя по Уложению 1649 г. и следовало бы упомянутую девочку подвергнуть пытке, но, так как видно, что это убийство совершено ею по глупости и младоумию и пытки по малолетству ей не снесть, то не лучше ли, наказав ее нещадно лозами, отдать в девичий монастырь вечно в работу» [3, с. 353]. Данное решение было воспринято неоднозначно вышестоящей инстанцией, решившей, что необходимо совершить иное действие в отношении несовершеннолетней преступницы, а именно: «по точной силе уложения повелевается за предерзостное убийство казнить смертию» [4, с.17]. Однако у правоприменителя возникло сомнение в целесообразности применения такого квалифицированного вида наказания к субъекту преступного деяния, которое воплотилось в запрос за разъяснением в Правительствующий Сенат о применении такого рода принуждения.
Итогом в данном случае и стал Указ от 23 августа 1742 года, согласно которому устанавливался возраст, разграничивающий взрослого и малолетнего преступника, который составил - 17 лет. Вдобавок к установлению возрастного разграничения, было указано на ограничения применения к лицам, считавшимися малолетними, таких видов наказания как пытка, сечение кнутом и смертная казнь. На основе дифференциации преступлений, которые совершались малолетними, выделялись четыре группы. В первую входили святотатство, поджог и убийство, за которые наступала ответственность в виде сечения плетью, отсылки в монастырь на 15 лет для несения наказания на тяжелых работах. Вторую группу составили кражи, неоднократные разбои и те преступления, за которые взрослые отвечали жизнью. Наказания по указанной группе преступлений включали сечения плетью и отсылку в монастырь на семь лет для исправления. В третью группу преступлений малолетних относили преступления, за которые у взрослых наступала ответственность в виде битья кнутом и пытки. Малолетние отвечали по указанной
группе преступлений сечением плетью, либо могли быть освобождены от наказаний. В четвертую группу входили иные преступления, за которые предусматривалось наказание в виде сечения платьями, розгами, батогами - в зависимости от возраста и отношения к произошедшему.
Все последующее уголовное законодательство по вопросу разграничения возраста субъекта преступления в России базируется на Указе Правительствующего Сената 1742 года. Законодатель определил, что наказание за совершенное преступление должно учитывать личностные характеристики преступника, а именно его возраст [5, с. 38]. Однако юридическая техника того времени не позволила установить последующие возрастные ограничения, а именно возраст, до достижения которого лицо освобождалось от наказания, а само наказание имело разграничения, в зависимости от тяжести совершенного деяния. В силу малолетства, лицо, совершившее преступление, должно было, кроме наказания, понести процедуру исправления, позволявшего ему в дальнейшем жить в обществе, но не озлоблявшего совершившее преступление лицо. Данное обстоятельство стало важным условием для профилактики преступности среди рассматриваемой категории лиц [6, с. 82].
Начало новому этапу в развитии уголовного законодательства, связанного с ответственностью малолетних преступников следует считать Екатерининский Указ 1765 г. Согласно данному документу, лица, не достигшие возраста 10 лет, не подвергались какой-либо юридической ответственности, а передавались на исправление опекунам. К категории преступлений, совершенных лицами в возрасте от 10 до 17 лет, применялось правило о смягчении наказания. В отношении совершивших преступления лиц, достигших 10 лет (но не старше 17 лет), по делам, за которые предусматривалась смертная казнь или телесные наказания кнутом, решения принималось Правительствующим Сенатом «по благорассмотрению и по мере их вины» [7, с. 392]. Следует указать еще на одно обстоятельство в отношении преступлений, совершаемых рассматриваемой возрастной категорией, а именно в сфере иных общественно опасных деяний. Для принятия решения о наказании их подразделяли на группы в возрасте от 10 до 15 и от 15 до 17 лет. Данная мера, в первую очередь, была направлена на профилактирование и установление уголовно-правовых запретов [8, с. 65].
Правовая система России претерпела кардинальные изменения с изданием Свода законов Российской империи, который следует считать важнейшей вехой в формировании ответственности малолетних [9, с. 26]. Редакция указанного Свода от 1842 года закрепила разграничение преступлений среди малолетних в зависимости от характера совершенного деяния. Выделялись преступления большей важности, то есть тяжкие преступления, и преступления меньшей важности, соответственно, для лиц в возрасте от 10 до 17 лет. Наряду с этим, суду предписывалось решать вопрос «о разумении», когда вопрос вины решался с учетом действия с сознанием или без такового. Если малолетний действовал умышленно, то наказание применялось с рядом условий. Решение о виновности принималось Правительствующим Сенатом для возрастной категории от 10 до 14 лет, причем не применялись такие наказания как каторжные работы, битье кнутом и публичные наказания плетью. Для лиц в возрасте от 14 до 17 лет суд принимал решение самостоятельно, однако ограничения по видам наказаний сохранялись аналогично предыдущей группе. К малолетним, совершившим преступления меньшей важности, применялись наказания в зависимости от возраста. Так, к лицам в возрасте от 10 до 15 лет применялось наказание розгами, а в отношении малолетних в возрасте от 15 до 17 лет применялось битье плетями. Анализируя такого рода дифференциацию, следует указать на возросшую юридическую технику в отношении уголовных наказаний [10, с. 13].
С принятием в 1845 г. Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, а также в последующих редакциях, вопросы ответственности несовершеннолетних за преступления начали регламентироваться более тщательно. Согласно редакции Уложения от 1857 г., по несовершеннолетним вводятся разграничения, близкие к ныне действующим [11]. Так, несовершеннолетие было дифференцировано на детство - с возрастом от 7 до 10 лет, малолетство - от 10 до 14 лет и несовершеннолетие - в возрасте от 14 лет до 21 года. Таким образом, кроме разграничения на группы, возраст несовершеннолетних с 17 лет был поднят до возраста 21 года. Таким образом, ситуация с возрастным разделением приблизилась к модели, которая находит свое отражение в современном уголовном праве [12, с. 77].
В отношении лиц, совершивших преступления и входящих в возрастную группу детей, в
качестве меры ответственности предусматривалась передача опекунам. Преступники из возрастной категории малолетних подвергались уголовному преследованию за умышленные преступления, но с условием смягчения наказания. Категория несовершеннолетних подвергалась наказанию, однако с меньшим смягчением наказания. Данная модель ответственности была обусловлена рядом факторов, в том числе и общественным мнением, которое оказывало все более заметное влияние на уголовную политику российского государства [13, с. 4-9]. В этой связи отметим, что назначение наказания, в первую очередь, начиналось с установления отношения преступника к содеянному. В том случае, если несовершеннолетний, относящийся к возрастной категории несовершеннолетних, совершал преступление по неосторожности, он мог быть отправлен на исправление опекуну. В качестве опекунов чаще всего выступали родители.
При исполнении наказания в отношении несовершеннолетних применялся сословный подход, аналогичный разграничению у взрослых преступников. Однако важным условием для исправления несовершеннолетних преступников было условие, согласно которому они должны были содержаться в исправительных учреждениях раздельно от взрослых. В том случае, если санкцией предусматривалось материальная ответственность, а лицо было несостоятельным, наказание ему заменялось на ограничение свободы, либо на телесные наказания. Механизм замены наказания был аналогичен взрослым преступникам, однако его размер был гораздо меньше.
В целом, законодатель того времени старался более детально регламентировать условия наступления ответственности для несовершеннолетних преступников, дабы избавить правоприменителя от возникающих трудностей. При этом развитие отечественного уголовного законодательства включало различные специальные нормы в отношении уголовной ответственности несовершеннолетних преступников, оказавшие существенное влияние на современное уголовное право, а также на иные отраслевые науки. Следует указать еще на одно немаловажное обстоятельство, состоящее в том, что отечественное уголовное законодательство содержало в себе очевидные начала гуманности в аспекте разграничения размера наказания за совершенные преступные деяния.
Важным обстоятельством развития института ответственности несовершеннолетних следует считать то, что оно прошло путь не в рамках известной на сегодняшний день криминологии, а в рамках учений о наказаниях. Однако такого рода учения носили косвенный характер по вопросам превенции несовершеннолетних. Развитие данного направления следует увязывать с изданием «наказа» 1767 г., хотя, несмотря на все благие намерения Екатерины Великой по вопросам гуманизации уголовных наказаний, они не были доведены до логического завершения полностью. В этом контексте нужно отметить мнение А.Н. Радищева, который писал, в частности, что «лучше предупреждать преступления, нежели оные наказывать» [14, с. 405-408]. Пенитенциарные воззрения конца XVIII - начала XIX вв. развивали также такие отечественные ученые, как С.Е. Десницкий, Н.С. Мордвинов, О.Г. Горегляд, А.С. Чебышев-Дмитриев, Н.И. Тургенев и др. [15, с. 169]. Несмотря на это, фактических изменений в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве не произошло до начала 20 в.
Профилактическая работа в отношении несовершеннолетних в России начала формироваться довольно поздно. Несмотря на очевидную необходимость воздействовать на девиантное поведение молодых преступников, должных мер в данном плане не предпринималось. Начиная с 1882 г. в России было создано Общество по защите детей от жестокого обращения. Однако хотя данная инициатива и исходила от государства и его органов, работа данной организации в большей мере велась за счет общественных средств, что, в конечном итоге, обуславливало нестабильность работы, и не позволяло охватить всех несовершеннолетних лиц, имеющих проблемы с уголовным законом. По существу, в тот период времени государство еще не выработало целенаправленной политики по профилактике среди несовершеннолетних [16, с. 91]. Тем не менее, стремление к этому присутствовало. Так, к числу наиболее ярких примеров следует привести Ольгинские детские приюты трудолюбия, география которых охватывала большую часть страны, в том числе и Москву. Данное учреждение было призвано подготовить молодежь к жизни, а в качестве, контингента, с которым работали приюты следует отнести «трудных подростков» [17, с. 62].
Начиная со второй половины XIX в., профилактическая работа с несовершеннолетними характеризуется определенной степенью системности. Следует, к примеру, отметить, что в ряде
московских приютов обращалось «особое внимание на то, чтобы воспитанники и воспитанницы, кроме усвоения знаний по установленной учебной программе, могли получить практическую подготовку (учительниц, закройщиц, мастериц, комнатных девушек, чертежников, слесарей)» [18, с. 32]. В качестве еще одного примера, характеризующего деятельность приютов, следует указать на специфику заведения имени братьев Бахрушиных, которое «ставило целью бесплатно давать религиозное, нравственное и физическое воспитание и практическое ремесленное образование бедным детям мужского пола, покинутыми родителями, и сиротам преимущественно московских жителей» [18, с. 33-35]. Отметим также приют имени великого князя Сергея Александровича, в котором дети могли получить ряд жизненно важных профессий, способных увести их с тропы криминального мира. В число профессий, которые могли получить здесь дети входили профессии мастера, монтера, слесаря, чертежника [18, с. 41].
И все же работа с несовершеннолетними носила массовый характер в большей степени лишь в местах лишения свободы. Так, например, Руковишниковский исправительный приют для малолетних, который занимался исправлением несовершеннолетних мальчиков, имел славу не только в России, но и за ее пределами. В качестве способа воздействия на формирование личности здесь был использован труд. Трудовое воспитание выражалось в привитии воспитуемым нравственных начал, положительного отношения к труду и повышенной ответственности к исполняемым обязанностям. Наличие у воспитанника данного исправительного учреждения трудовой профессии позволяло ему получить заработок. Таким образом, получение ремесла лицом, которое было подвергнуто перевоспитанию, предупреждало совершения преступлений и в более позднем возрасте.
Однако, несмотря на определенные достижения в отмеченной сфере, следует учесть и ряд негативных обстоятельств, поскольку корректировке подвергались лица, совершившие преступления. Впрочем, такого воспитания не хватало и тем лицам, которые потенциально могли совершить преступления, но профилактика в отношении их по указанной модели не работала.
В качестве важного импульса развитию науки уголовного права следует выделить реформу судебной системы 1864 г., среди прочего, позволившую более всесторонне изучить преступность и причины ее проявления. Рядом отечественных ученых разрабатывались методы по профилактированию преступлений (труды М. Гернета, М. Духовского, Н. Таганцева, А. Пионтковского, Н. Фойницкого и др.). В этой связи, пришло понимание, что важным фундаментом для формирования будущего уголовного права является изучение проблем антисоциальных действий, в частности, таких как пьянство, алкоголизм, проституция, преступления несовершеннолетних и иных форм девиантных проявлений [19, с. 312-315]. В конечном счете, это позволило создавать более совершенные акты, направленные на профилактирование преступности среди несовершеннолетних. Как представляется, опыт российского законодателя в сфере регулирования уголовной ответственности в отношении несовершеннолетних и практика деятельности негосударственных заведений для «трудных» подростков в рассматриваемый период могут быть востребованы и в современной России.
Литература и источники
1. МедведеваН.Т., УпоровИ.В. Истоки и развитие уголовного наказания. - Рязань, 1997.
2. Полное собрание законов Российской империи. Собр. первое. № 8601.
3. Бернер А.Ф. Учебник уголовного права. - СПб., 1865.
4. Курдюк П.М., Упоров И.В., Акопян А.В. Преступность как социально-опасное явление и государственное принуждение как метод его нейтрализации. -Краснодар, 2007.
5. Грошев А.В., Упоров И.В. Уголовное право России. Общая часть. Краткий учебный курс. - Ростов-на-Дону, 2006.
6. Упоров И.В. Правовое регулирование естественных прав человека в местах лишения свободы / Под ред. М.П. Мелентьева. Рязань, 1998.
7. Законодательство Екатерины II. - М.: Юридическая литература, 2001.
8. Упоров И.В. От понятия «мздоимство» к понятию «взятка» // Российская юстиция. - 2001. - № 2.
9. КурдюкП.М., УпоровИ.В., КурдюкГ.П. Правотворчество в современной России. - Краснодар, 2003.
10. Турицын И.В., Упоров И.В. Уголовное наказание в уголовных и теоретических конструкциях (историко-правовой аспект) // Право и практика. 2014. № 4. С. 11-19.
11. Свод законов Российской империи. - СПб., 1957. Т. ХУ.
12. Упоров И.В. Конституция России 1993 года и уголовный закон: двадцать лет спустя // Современная научная мысль. - 2014. - № 1. - С. 75-82.
13. Упоров И.В. Историко-ментальные причины правового нигилизма в России и условия его трансформации в правовой позитивизм // Право и практика. - 2013. - № 4. - С. 4-9.
14. РадищевА.Н. Избранные философские сочинения. - М., 1949.
15. Упоров И.В. Институт уголовного наказания в советском государстве начального периода // Журнал российского права. -
2000. - № 11.
16. Калинина А.Д. Десять лет работы по борьбе с детской беспризорностью. - М., 1928.
17. Схатум Б.А., Упоров И.В. Естественное и позитивное право: понятие, история, тенденции и перспективы развития / Под ред. Рассказова Л.П. - Краснодар, 2000.
18. Смоленская Н.Е. Трудовое вспомоществование детей Московских приютов. М., 1998. С.32-41.
19. Агафонов Ю.А., Рассказов Л.П., Упоров И.В. Становление и особенности развития современного российского права. -Краснодар, 2000.
References and Sources
1. Medvedeva N.T., Uporov I.V. Istoki i razvitie ugolovnogo nakazaniya. - Ryazan', 1997.
2. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobr. pervoe. № 8601.
3. Berner A.F. Uchebnik ugolovnogo prava. - SPb., 1865.
4. Kurdyuk P.M., Uporov I.V., Akopyan A.V. Prestupnost' kak social'no-opasnoe yavlenie i gosudarstvennoe prinuzhdenie kak metod ego nejtralizacii. -Krasnodar, 2007.
5. Groshev A.V., Uporov I.V. Ugolovnoe pravo Rossii. Obshchaya chast'. Kratkij uchebnyj kurs. - Rostov-na-Donu, 2006.
6. Uporov I.V. Pravovoe regulirovanie estestvennyh prav cheloveka v mestah lisheniya svobody / Pod red. M.P. Melent'eva. Ryazan', 1998.
7. Zakonodatel'stvo Ekateriny II. - M.: Yuridicheskaya literatura, 2001.
8. Uporov I.V. Ot ponyatiya «mzdoimstvo» k ponyatiyu «vzyatka» // Rossijskaya yusticiya. - 2001. - N° 2.
9. Kurdyuk P.M., Uporov I.V., Kurdyuk G.P. Pravotvorchestvo v sovremennoj Rossii. - Krasnodar, 2003.
10. Turicyn I.V., Uporov I.V. Ugolovnoe nakazanie v ugolovnyh i teoreticheskih konstrukciyah (istoriko-pravovoj aspekt) // Pravo i praktika. 2014. № 4. S. 11-19.
11. Svod zakonov Rossijskoj imperii. - SPb., 1957. T. HU.
12. Uporov I.V. Konstituciya Rossii 1993 goda i ugolovnyj zakon: dvadcat' let spustya // Sovremennaya nauchnaya mysl'. - 2014. - № 1. - S. 75-82.
13. Uporov I.V. Istoriko-mental'nye prichiny pravovogo nigilizma v Rossii i usloviya ego transformacii v pravovoj pozitivizm // Pravo i praktika. -2013. - № 4. - S. 4-9.
14. Radishchev A.N. Izbrannye filosofskie sochineniya. - M., 1949.
15. Uporov I.V. Institut ugolovnogo nakazaniya v sovetskom gosudarstve nachal'nogo perioda // ZHurnal rossijskogo prava. - 2000. - № 11.
16. Kalinina A.D. Desyat' let raboty po bor'be s detskoj besprizornost'yu. - M., 1928.
17. Skhatum B.A., Uporov I.V. Estestvennoe i pozitivnoe pravo: ponyatie, istoriya, tendencii i perspektivy razvitiya / Pod red. Rasskazova L.P. -Krasnodar, 2000.
18. Smolenskaya N.E. Trudovoe vspomoshchestvovanie detej Moskovskih priyutov. M., 1998. S.32-41.
19. Agafonov Yu.A., Rasskazov L.P., Uporov I.V. Stanovlenie i osobennosti razvitiya sovremennogo rossijskogo prava. - Krasnodar, 2000.
СОЛОННИКОВА НИНА ВОЛЕРЬЕВНА - кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры криминалистики, Краснодарский университет МВД России (nina5846526@mail.ru).
БОНДАРЬ ОЛЕГ ОЛЕГОВИЧ - кандидат экономических наук, преподаватель кафедры конституционного и административного права, Краснодарский университет МВД России (2jul83@gmail.com).
SOLONNIKOVA NINA V - Ph.D. in Law, Senior Lecturer in the Department of Criminalistics, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (nina5846526@mail.ru).
BONDAR, OLEG O. - Ph.D. in Economics, Lecturer of the Chair of Constitutional and Administrative Law (Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia - 2jul83@gmail.com).
УДК 342.25
БОНДАРЬ О.О., СОЛОННИКОВА Н.В. МЕСТНЫЕ СОВЕТЫ В ГОДЫ ПЕРЕСТРОЙКИ: ПОИСКИ КОНЦЕПЦИИ И ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
Ключевые слова: местные Советы, перестройка, депутаты, КПСС, пленум, власть, самоуправление.
Рассматриваются особенности развития института местных Советов народных депутатов в период проведения перестройки (1985-1991 гг.), которая предшествовала распаду СССР. Анализируются соответствующие законодательные акты, материалы пленумов КПСС, научные труды по заявленной теме. Отмечается, что местные Советы народных депутатов в обстановке бурных политических событий перестроечных лет были излишне политизированы, что не позволяло им эффективно выполнять функции, присущие местной власти.
BONDAR, O.O., SOLONNIKOVA, N.V. LOCAL SOVIETS IN YEARS OF PERESTROIKA: SEARCHING OF CONCEPT AND ORGANIZATIONAL-LEGAL REGULATION
Keywords: local Soviets, perestroika, deputies, CPSU, plenum, power, self-government.
It is researched the features of the development of the institution of local Soviets of People's Deputies during the period of perestroika (1985-1991-ies.), which preceded the collapse of the USSR. It analyzed the relevant legislative acts, materials of plenums of the CPSU, scientific papers on the declared topic. It is noted that the local Soviets of People's Deputies in the midst of turbulent political events of the perestroika years were excessively politicized, which did not allow them to effectively carry out the functions inherent in local authorities.
Сравнительно недавно исполнилось 35 лет с начала советской перестройки 1985-19991 гг., в рамках которой за очень короткий срок распалась мировая держава - СССР. В этом процессе особый интерес вызывает трансформация института местных Советов народных депутатов,
