CC BY
213
УДК 343.2/.7
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И НАКАЗАНИЕ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ КАТЕГОРИИ ПРАВА
© М.Ю. Дворецкий
В статье анализируются уголовная ответственность и наказание как самостоятельные категории права, критерии эффективности иных мер уголовно-правового характера в контексте реализации уголовной ответственности, направления совершенствования, их соответствие принципам, целям и задачам уголовного закона. Автор исследует позиции, существующие в теории уголовного права относительно рассматриваемых понятий, делает выводы об их оптимизации. В публикации вносятся предложения по совершенствованию современного уголовного законодательства.
Ключевые слова: уголовная ответственность; конфискация имущества; критерии эффективности; методология эффективности; самостоятельные категории права; УК РФ.
Лица, совершившие преступления,
должны нести ответственность, виды и объем которой определяются санкциями уголовно-правовых норм. Ответственность, возлагаемая на граждан, виновно совершивших общественно опасные деяния, выступает для них правовым последствием. По мнению
В.Д. Иванова, «...привлечение виновного к уголовной ответственности является правовым последствием совершения им общественно опасного деяния» [1, 2]. Важность правового последствия определяется тем, что оно обеспечивает решение уголовно-правовых задач. Как известно, законодателем в ст. 2 УК РФ (Задачи Уголовного кодекса Российской Федерации) определены следующие задачи: «охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений». Из текста нормы видно, что перед Уголовным кодексом стоят три задачи: первая - это охрана; вторая - обеспечение мира и безопасности человечества; третья -предупреждение преступлений. Мы разделяем позицию Б.Т. Разгильдиева, который, рассматривая уголовно-правовую охрану как «сохранение определенной группы общественных отношений от их уничтожения путем возложения уголовно-правовой нормой определенных обязанностей и предоставления определенных прав правоисполнителям и правоприменителям» [3, 4], включает в нее предупреждение преступлений и воспитание
граждан. Каждая из названных задач реально может быть выполнена при наличии, по мнению законодателя, ряда обстоятельств, изложенных им в ч. 2 ст. 2 УК РФ: «Для осуществления этих задач настоящий Кодекс устанавливает основание и принципы уголовной ответственности, определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями, и устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений». Содержание данной уголовно-правовой нормы показывает, что охрана личности, общества и государства, обеспечение мира и безопасности человечества, предупреждение преступлений возможно при законодательном установлении основания и принципов уголовной ответственности, составов преступлений и видов наказаний, а также иных мер уголовно-правового характера, возлагаемых на лиц, совершивших общественно опасные деяния.
Таким образом, задачи Уголовного кодекса решаются как бы посредством трех основных блоков. В первый блок включаются основание и принципы уголовной ответственности. Второй составляет описанные законодателем составы преступлений. В третий блок помещены уголовные наказания и иные меры уголовно-правового характера, выступающие в качестве последствия преступления для лиц, виновно совершивших общественно опасные деяния. Два блока законодатель непосредственно увязывает с правовыми последствиями, которые могут быть возложены на лиц, в деяниях которых имеются описанные уголовным законом со-
ставы преступлений. Что же касается блока, в котором сосредоточено описание составов преступлений, то и он невозможен без увязки с наказанием или иными мерами уголовно-правового характера. Состав преступления в определенной мере потому и называется составом, что за его выполнение предусматривается какое-то уголовно-правовое последствие, возлагаемое на лиц, в поведении которых он установлен.
По нашему мнению, основным уголовноправовым средством выполнения задач УК выступает правовое последствие, которое угрожает лицу, решившему совершить преступление. Правовое последствие служит определенным сдерживающим фактором от совершения преступлений. Гражданин, зная, что представляет из себя как по форме, так и по содержанию мера уголовно-правового воздействия, ожидающая его при совершении им общественно опасного деяния, мог бы воздержаться от его совершения.
Уголовно-правовые меры воздействия, выраженные в строго определенной форме, позволяют наполнять их столь же определенным содержанием, что и обеспечивает охрану личности, общества и государства, решает другие задачи, стоящие перед Уголовным кодексом Российской Федерации в пределах принципов уголовного права. Соответственно, уголовно-правовые меры воздействия, выступающие в качестве правовых последствий для лиц, виновно совершивших преступления, не обладают законодательной формой, что затрудняет наполнение их соответствующим содержанием. А это, в свою очередь, делает проблематичным решение уголовно-правовых задач, а тем более их решение в пределах принципов уголовного права. Вот почему важно на законодательном уровне дать исчерпывающий перечень форм уголовно-правового воздействия на лиц, совершающих преступления. Потребность в решении данного уголовно-правового аспекта приобретает актуальность по причине включения непосредственно в современное уголовное законодательство системы уголовно-правовых принципов.
В действующем законодательстве представлены принципы: законности, равенства граждан перед законом, вины, справедливости, гуманизма, которые в совокупности и образуют систему принципов. Мы полно-
стью разделяем позицию А.В. Наумова об отнесении к принципам уголовного права и принципа неотвратимости ответственности, поскольку «неотвратимость ответственности есть лучший способ проявления предупредительного воздействия уголовного закона и его применения» [5-7]. По мнению С.Г. Ке-линой и В.Н. Кудрявцева, «уголовное право не может быть построено на каком-либо одном принципе, как бы важен он ни был. В основе отрасли права, а также правоприменительной деятельности должна лежать определенная система принципов. Только в этом случае уголовное право как инструмент уголовной политики может выполнить многочисленные... нередко противоречивые задачи, которые на него возлагают государство и общество» [8]. Приведенное суждение показывает, что в случаях, когда то или иное положение уголовного права противоречит одному принципу, это означает противоречие и всей их системе. Так, например, согласно ст. 3 УК РФ (Принцип законности), предусмотрено, что «преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовноправовые последствия определяются только настоящим Кодексом». Смысл приведенной нормы означает, что действующее уголовное законодательство Российской Федерации должно содержать норму, в которой был бы дан исчерпывающий перечень видов наказаний и иных мер уголовно-правового характера, которые могут быть возложены на лиц, виновно совершивших общественно опасные деяния. В этом случае позиция законодателя соответствовала бы не только принципу законности, но и всей системе уголовноправовых принципов.
Анализ Общей части УК РФ показывает, что законодатель дал исчерпывающий перечень видов уголовного наказания, о чем свидетельствует ст. 44 УК РФ (Виды наказаний). Вместе с тем не решен на таком же уровне вопрос об иных уголовно-правовых последствиях. Судить об их форме, содержании, непосредственно исходя из уголовно-право-вой нормы, которая в той или иной форме говорит о последствиях, не представляется возможным. Такая ситуация затрудняет реализацию задач уголовного права, обеспечение прав и свобод гражданина. Все это противоречит системе принципов уголовного законодательства Российской Федерации. И
это относится не только к рассматриваемой ситуации, но и ко всем правовым последствиям, которые могут возлагаться на лиц, виновно совершивших общественно опасные деяния.
На наш взгляд, в настоящее время уголовное законодательство России не занимает единой и последовательной позиции по вопросу уголовно-правовых последствий, возлагаемых на виновно совершивших преступления лиц. Хотя единство и последовательность в указанном вопросе с точки зрения реализации уголовно-правовых принципов совершенно необходимы и актуальны.
Принято считать, что правовым последствием для лица, совершившего преступление, выступает уголовная ответственность. Законодатель в Уголовном кодексе весьма широко использует это словосочетание. Только в Общей части УК РФ он 65 раз употребляет его. Проведенный нами анализ уголовно-правовых норм, в которых уголовная ответственность выступает в качестве одного из их признаков, позволяет сделать вывод, что законодатель придает ему значение правового последствия. В этом нетрудно убедиться, сославшись на многие статьи УК РФ. Например, согласно ст. 4 (Принцип равенства граждан перед законом): «Лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности...». Смысл нормы очевиден. Лица несут уголовную ответственность в случаях совершения ими преступления. И в этом плане они равны. Едва ли можно сомневаться в том, что в описанной ситуации уголовная ответственность - это правовое последствие для преступника. Еще, более однозначно, эта мысль выражена законодателем в ст. 5: «Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина». Аналогичный вывод напрашивается и при анализе норм Особенной части УК РФ, в которых упоминается уголовная ответственность. Так, в соответствии с примечанием к ст. 126 УК РФ (Похищение человека): «Лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления». Содержание нормы недвусмысленно показы-
вает, что уголовная ответственность, выступая в данном случае последствием совершенного лицом похищения человека, не будет возложена на виновного, если он полностью выполнит изложенные в тексте требования.
Таким образом, законодатель многократно использует как в Общей, так и в Особенной части УК РФ фразу «уголовная ответственность». Исходя из контекста, ее смысловое содержание позволяет предположить, что законом она рассматривается как правовое последствие, которое должно понести лицо, совершившее виновное, общественно опасное деяние. Однако непосредственно в уголовном законе об этом не говорится. Не раскрывает законодатель также и ее содержание. Последние два обстоятельства в определенной мере ставят под сомнение отнесение уголовной ответственности к самостоятельному правовому последствию, возлагаемому на лиц, совершивших преступления.
Степень этого сомнения становится еще большей, когда в нормах в качестве обязательного признака выступает не уголовная ответственность, а наказание. Так, например, согласно ст. 9 УК РФ (Действие уголовного закона во времени): «Преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния». Из приведенной статьи видно, что уже не уголовная ответственность непосредственно выступает правовым последствием, а таковым является наказание. Этот вывод подтверждается и ст. 10 УК РФ (Обратная сила уголовного закона), в которой законодатель устанавливает: «Уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание... имеет обратную силу... Уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание... обратной силы не имеет».
Суждение относительно признания уголовной ответственности в качестве самостоятельного правового последствия для лица, виновно совершившего преступление, становится еще менее убедительно при анализе норм, в которых наряду со словом «наказание» законодателем используется словосочетание «иные меры уголовно-правового характера» и «иные уголовно-правовые последствия» Так, например, в ст. 3 УК РФ
(Принцип законности) законодателем отмечается: «Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом». Согласно ст. 6 УК РФ (Принцип справедливости): «Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми...».
Содержание представленных уголовно-правовых норм допускает нам возможность сделать вывод, что правовым последствием для лиц, совершивших преступления, выступает не уголовная ответственность, а наказание либо что-то иное, не являющееся ни тем, ни другим. И это иное законодатель представил в УК РФ как в форме «уголовно-правового последствия», так и в виде «мер уголовно-правового характера». В то же время логика нашего рассуждения становится уязвимой в ситуациях, когда законодатель, конструируя норму, одновременно употребляет термины и «уголовная ответственность», и «наказание», и «иные меры уголовно-правового характера». В соответствии с
ч. 2 ст. 2 УК РФ (Задачи Уголовного кодекса Российской Федерации): «Для осуществления этих задач настоящий Кодекс устанавливает основание и принципы уголовной ответственности... виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений». Согласно тексту этой нормы законодатель в качестве правового последствия, возлагаемого на лицо, совершившее общественно опасное деяние, указывает уголовную ответственность, виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера.
Исходя из вышеизложенного возникает вопрос, можно ли каждое из названных правовых последствий рассматривать как самостоятельное. В самом уголовном законодательстве прямого ответа на поставленный вопрос, как нам кажется, нет. Вместе с тем по некоторым обстоятельствам, характеризующим главным образом нормы Особенной части УК РФ, можно предположить, что самостоятельным видом правового последствия, возлагаемого на виновное лицо, выступает наказание. Аргументом в пользу этого вывода являются санкции уголовно-правовых норм. Во всех статьях Особенной части УК РФ законодатель говорит о наказаниях, угрожающих лицам в случае совершения ими опи-
санных в них составов преступлений. В то же время нет ни одной статьи в Особенной части УК, где употреблялись бы фразы «мера уголовно-правового характера», «уголовноправовые последствия». Что касается словосочетания «уголовная ответственность», то в ряде примечаний к некоторым статьям Особенной части УК законодатель оперирует им. Так, например, согласно примечанию к ст. 205 УК РФ (Террористический акт): «Лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления». Данное примечание, предусматривая возможность освобождения террориста от уголовной ответственности, порождает своеобразную ситуацию. Она выражается в том, что лицу, совершившему акт терроризма, предусмотренный ст. 205 УК РФ, назначают непосредственно наказание, а не уголовную ответственность. Если же это лицо осуществило действия, перечисленные в примечании к статье, то оно непосредственно освобождается не от наказания, а от уголовной ответственности. Исходя из представленной законодательной позиции допустимо предположение о тождественности понятий «наказание» и «уголовная ответственность». Этими двумя разными понятиями законодатель отражает одно явление. На самом деле, если лицо, совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности, то по логике вещей оно освобождается от того правового последствия, которое было заложено в санкции соответствующей уголовно-правовой нормы. В санкциях же Особенной части УК РФ законодатель помещает наказание. Следовательно, освобождая лицо от уголовной ответственности, законодатель тем самым освобождает его от наказания.
Наше предположение о тождественности употребляемых законодателем понятий «уголовная ответственность» и «наказание», несмотря на, казалось бы, очевидность, тем не менее, опровергается законодательной практикой. Примером чему может служить наименование IV раздела УК РФ: «Освобождение от уголовной ответственности и от на-
казания». Использование в уголовном законе обоих понятий показывает, что они не тождественны. И каждое из них наполнено своим собственным содержанием. Это подтверждается и наименованием глав 11 «Освобождение от уголовной ответственности» и 12 «Освобождение от наказания», структурно входящих в данный раздел.
Сказанное позволяет утверждать, что законодатель не отождествляет рассматриваемых понятий. Это само по себе уже предполагает законодательное наполнение их содержания. Однако уголовный закон решает эту задачу лишь наполовину. Он раскрывает понятие наказания, не определяясь при этом с понятием уголовной ответственности. Так, согласно ст. 43 УК РФ (Понятие и цели наказания): «Наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных настоящим Кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица». Представленное законодательно понятие показывает, что наказание есть государственное принуждение, назначается оно только по приговору суда, его суть заключается в ограничении прав и свобод человека либо в их лишении.
Поскольку законодатель в УК РФ употребляет фразу «уголовная ответственность» отдельно от слова «наказание», показывая тем самым их нетождественность, субъекты уголовного правоотношения вправе рассчитывать на законодательное толкование не только одного, но и другого понятия. В литературе высказаны различные мнения по вопросу о субъектах уголовно-правовых отношений. По нашему мнению, более основательна позиция Б.Т. Разгильдиева, считающего субъектами уголовных правоотношений «физических лиц, способных нести и несущих обязанности по воздержанию от совершения преступления, и работников правоохранительных органов, наделенных уголовно-правовыми нормами, обязанностями и правами, необходимыми для обеспечения задач уголовного права по охране общественных отношений от преступных посягательств» [9]. Это особенно актуально с позиции действующего уголовного законодательства, где некоторые уголовно-правовые принципы изложены посредством ссылки на
уголовную ответственность. В частности, принцип вины изложен законодателем так: «1. Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. 2. Объективное вменение, т. е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается». Содержание данной нормы исключительно, она напрямую обеспечивает реализацию конституционного принципа презумпции невиновности, и все ее признаки должны быть предельно ясны как для теории уголовного права, так и правоприменителей.
Сказанное свидетельствует о существующем в уголовном праве законодательном пробеле. Для устранения последнего необходимо определиться с раскрытием содержания понятия «уголовная ответственность». Острота обозначенной проблемы приобретает еще большую значимость на фоне того, что наряду с понятиями «наказание», «уголовная ответственность» в этом же смысле в уголовном законе названы такие понятия, как «иные меры уголовно-правового характера», «иные уголовно-правовые последствия». Из норм, в которых содержатся два последних понятия, уяснить их правовое содержание, значимость не представляется возможным. Их можно толковать и как разновидность наказания или уголовной ответственности, либо как нечто иное, имеющее самостоятельное значение наряду с ними.
В зависимости от содержания всех четырех обозначенных законодателем признаков определяются и границы норм, в которых они употребляются. Отсюда становится очевидным необходимость законодательного решения этой актуальной проблемы. Достаточно логичен вопрос, нельзя ли найти решение рассматриваемой проблемы в уголовном законодательстве, предшествовавшем ныне действующему Уголовному кодексу Российской Федерации.
Фраза «уголовная ответственность» наряду со словом «наказание» появляется в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых второй сессией пятого созыва Верховного Совета СССР 25 декабря 1958 г. Следует отметить, что до принятия Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г.
законодательные акты не оперировали понятием уголовной ответственности. Законодатель даже наказание рассматривал как репрессивные меры (Руководящие начала 1919 г.), наказание и меры социальной защиты (УК РСФСР 1922 г.), меры социальной защиты: судебно-исправительного, медицинского и медико-педагогического характера (Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 г.) [10]. Так, согласно ст. 3 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. (Основания уголовной ответственности): «Уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние» [11]. Ни в данной уголовноправовой норме, ни в других нормах Основ законодатель не раскрывает понятия уголовной ответственности. Поэтому исходя из Основ определить содержание уголовной ответственности не представляется возможным. В то же время по некоторым обстоятельствам можно сделать вывод, что законодатель придавал самостоятельное значение двум правовым последствиям, возлагаемым на лиц, совершивших преступления. Если бы это было иначе, т. е. в случаях, когда понятия «уголовная ответственность» и «наказание» отождествлялись, то ему не было никакой необходимости ст. 3 Основ озаглавливать как «Основание уголовной ответственности». В этой ситуации уместнее было ее именовать как «Основание уголовного наказания». При таком наименовании употребление законодателем в содержании нормы и уголовной ответственности и наказания можно было бы воспринимать как их тождественность. Тождественность едва ли возможна в законодательном варианте изложенной нормы. Придание названным двум правовым последствиям самостоятельного характера наиболее очевидно усматривается в наименовании и содержании ст. 43 Основ, которую законодатель озаглавил «Освобождение от уголовной ответственности и наказания». В части первой статьи говорится: «Лицо, совершившее преступление, может быть освобождено от уголовной ответственности, если будет признано, что ко времени расследования или рассмотрения дела в суде вследствие изме-
нения обстановки совершенное виновным деяние потеряло характер общественно опасного или это лицо перестало быть общественно опасным».
Представленное показывает, что лицо, совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности, когда-либо совершенное деяние утрачивает один из признаков преступления, общественную опасность, либо лицо, его совершившее, перестает быть общественно опасным. То есть уже в период расследования или рассмотрения дела в суде становится очевидным, что лицо исправилось, значительная часть целей уголовной ответственности достигнута без ее назначения.
В части второй статьи отмечается: «Лицо, совершившее преступление, может быть освобождено от наказания, если будет признано, что в силу последующего безупречного поведения и честного отношения к труду это лицо ко времени рассмотрения дела в суде не может быть сочтено общественно опасным». Содержание данной нормы существенно отличается от содержания нормы, изложенной в ч. 1 ст. 43 Основ. В этом случае законодатель также ведет речь о лице, совершившем преступление, но оно освобождается не от уголовной ответственности, а только от наказания. Таким образом, лицо привлекается к уголовной ответственности. А.В. Усс полагает, что лицо, которое освобождается от наказания, освобождается и от уголовной ответственности [12]. С убедительной критикой позиции А.В. Усса по этому вопросу выступил Б.Т. Разгильдиев [3, с. 159]. Вместе с тем от наказания оно освобождается. Изменяются и основания освобождения от наказания. Таковым выступает безупречное поведение и честное отношение к труду виновного, и как следствие этого -ко времени рассмотрения дела в суде лицо не может быть сочтено общественно опасным. В то же время само деяние не перестает быть общественно опасным, что, по нашему мнению, позволяет суду освобождать лицо от наказания, привлекая его к уголовной ответственности. И неспроста в Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. в ч. 2 ст. 50, которая воспроизводит ст. 43 Основ, говорится «об освобождении от уголовного наказания по приговору суда», тем самым законодатель как
бы настаивает на привлечении лица к уголовной ответственности [13].
Свой вывод по вопросу о самостоятельном существовании понятий «уголовная ответственность» и «наказание» мы делаем исходя из семантического и исторического видов толкования уголовного закона. Этот аргумент, несмотря на свою значимость, явно недостаточен для бесспорного признания двух названных категорий самостоятельными. Для однозначного решения этого вопроса их необходимо законодательно наполнить собственным содержанием, как это сделано в отношении уголовного наказания.
Таким образом, можно сделать вывод, что уголовная ответственность и наказание -категории самостоятельные. Однако этот аргумент, несмотря на свою значимость, явно недостаточен для бесспорного решения вопросов правовых последствий совершенного преступления, заложенных в УК РФ. Это потребует законодательного наполнения каждого из правовых последствий соответствующим содержанием, что предполагает их исследование.
1. Иванов В.Д. Уголовное законодательство Российской Федерации. Общая часть. Ростов н/Д, 1996. Т. 1. С. 146.
2. Дуюнов В.К. Наказание в уголовном праве России - принуждение или кара? // Государство и право. 1997. № 11. С. 61.
3. Разгильдиев Б.Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация. Саратов, 1993. С. 50-51, 135.
4. Тенчов Э.С. О разработке концепции уголовно-правовой политики и некоторых вопросах ее реализации // Проблемы формирования уголовной политики Российской Федерации и ее реализация органами внутренних дел: труды Академии МВД РФ. М., 1995. С. 71.
5. Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. М., 1996. С. 52-53.
6. Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования / под ред. В.Н. Кудрявцева и С.Г. Келиной. М., 1987. С. 25.
7. Смирнов А.В. Неотвратимость ответственности за совершенное преступление - принцип советского уголовного процесса // Уголовная ответственность: основание и порядок реализации. Самара, 1990. С. 84.
8. Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. Принципы советского уголовного права. М., 1988. С. 22.
9. Разгильдиев Б.Т. Уголовно-правовые отношения и реализация ими задач уголовного права РФ. Саратов, 1995. С. 98-125.
10. Уголовное право. Общая часть. М., 1948.
С. 495-496.
11. Герцензон А.А. Об основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. М., 1959. С. 75.
12. Усс А.В. К дискуссии о понятии уголовной ответственности в связи с проблемой нравственного осуждения преступника // Вопр. уголовной ответственности и наказания. Красноярск, 1986. С. 88.
13. Кропачев Н.М., Прохоров B.C., Тарбагаев А.Н. Уголовная ответственность и применение санкции уголовно-правовой нормы // Гарантии прав личности и проблемы применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Ярославль, 1989. С. 52.
Поступила в редакцию 20.03. 2009 г.
Dvoretsky M.Yu. Criminal liability and punishment as independent categories of right. In the article the criminal liability and punishment as independent categories of right, criteria of efficiency of other measures of criminally-legal character in a context of realization of the criminal liability, a perfection direction, their conformity to principles, purposes and problems of the criminal law are analyzed. The author investigates the positions existing in the theory of criminal law concerning considered concepts, draws conclusions about their optimization. In the publication suggestions on perfection of the modern criminal legislation are contributed.
Key words: criminal liability; property confiscation; criteria of efficiency; efficiency methodology; independent categories of the right; criminal code of Russian Federation.
