CC BY
51
А. А. Лставет
Учение И. П. Павлова и задачи в области гигиены труда и профессиональной патологии1
Объединенная сессия Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР, посвященная проблемам физиологического учения И. П. Павлова, явилась крупнейшим событием в научной жизни нашей страны. Ее значение одинаково велико как для физиологии, клинической медицины, так и для всех отраслей гигиенической науки. Материалистическое учение И. П. Павлова о высшей нервной деятельности, его учение о взаимоотношениях организма и внешней среды, о целостности организма, примененное к разработке вопросов гигиены труда, физиологии труда, профессиональной патологии, раскрывает новые широкие перспективы в развитии этих дисциплин. С другой стороны, именно через посредство гигиены труда открываются широчайшие возможности использования неисчерпаемых богатств павловской физиологии в повседневной практике наших фабрик и заводов, для помощи нашим новаторам и передовикам производства, в реализации грандиозного народнохозяйственного плана второй послевоенной пятилетки. Нужно помнить, что павловское учение — это не только теория, дающая ключ к материалистическому пониманию высшей нервной деятельности, но и прочная база для практики. И досадно, что сокровищница павловской физиологии пока еще слишком мало используется для решения практических задач. В этом, конечно, вина прежде всего нас, гигиенистов.
Важнейшим вопросом в учении И. П. Павлова, который имеет прямое отношение к интересующей нас области — гигиене труда и профнесЪ сиональной патологии, является вопрос о взаимоотношениях организма и внешней среды. Ведь основная задача гигиены труда как научной дисциплины заключается именно в изучении реакций организма на воздействия факторов производственной среды, в выработке гигиенических нормативов, обеспечивающих наилучшие условия существования и деятельности человека, и, наконец, в воздействии на производственную среду. Последняя задача составляет практическую сторону гигиены и представляется особо важной, ибо она является той землей, от которой гигиена никогда не должна отрываться, является как бы той средой, без которой немыслимо существование гигиены как науки.
Одно из важнейших положений физиологического учения И. П. Павлова заключается в том, что через нервную систему и особенно через высший ее отдел •— кору больших полушарий головного мозга осуществляется связь организма с внешней средой, осуществляется приспособление организма к постоянно изменяющимся условиям внешней среды, достигается высоко совершенное, как говорил И. П. Павлов, «уравновешивание организма и внешней среды». Нет и не может быть реакции целого организма на воздействия внешней среды, в которых так или иначе не участвовала бы кора головного мозга.
1 Доклад на научной сессии Института гигиены труда в профессиональных заболевании АМН СССР с участием институтов гигиены труда и профессиональных заболеваний соючных республик 5 февраля 1951 г.
В своей известной речи на общем собрании XII съезда естествоиспытателей и врачей в Москве в 1909 г. И. П. Павлов в следующих словах формулирует свои принципиальные взгляды в вопросе о взаимоотношениях организма и среды:
«Как часть природы, каждый животный организм представляет собой сложную обособленную систему, внутренние силы которой каждый момент, покуда она существует как таковая, уравновешиваются с внешними силами окружающей среды. Чем сложнее организм, тем тоньше, многочисленнее и разнообразнее элементы уравновешивания. Для этого служат анализаторы и механизмы как постоянных, так и временных связей, устанавливающие точнейшие соотношения между мельчайшими элементами внешнего мира и тончайшими реакциями животного организма. Таким образом, вся жизнь от простейших до сложнейших организмов, включая, конечно, и человека, есть длинный ряд все усложняющихся до высочайшей степени уравновешиваний внешней среды»
Прошло 25 лет упорных исканий и труда. Огромный материал фактов, полученных методом объективного изучения высшей нервной деятельности, подтвердил правильность рефлекторной теории И. П. Павлова. И вот в своей статье «Условный рефлекс» И. П. Павлов следующим образом развивает высказанные им 25 лет назад положения: «Живот--ный организм как система существует среди окружающей природы только благодаря непрерывному уравновешиванию этой системы с внешней средой, т. е. благодаря определенном реакциям живой системы на падающие на нее извне раздражения, что у более высших животных осуществляется преимущественно при помощи нервной системы в виде рефлексов. Первое обеспечение уравновешивания, а следовательно, и целостности отдельного организма, как и его вида, составляют безусловные рефлексы, как самые простые (например, кашель при попадании посторонних тел в дыхательное горло), так и сложнейшие, обыкновенно называемые инстинктами —• пищевой, обонятельный, половой и др. Эти рефлексы возбуждаются как внутренними агентами, возникающими в самом организме, так и внешними, что и обусловливает совершенство уравновешивания. Но достигаемое этими рефлексами уравновешивание было бы совершенно только при абсолютном постоянстве внешней среды. А так как внешняя среда при своем чрезвычайном разнообразии вместе с тем находится в постоянном колебании, то безусловных связей, как связей постоянных, недостаточно, и необходимо дополнение их условными рефлексами, временными связями» 2.
Для пояснения значения временных связей И. П. Павлов приводит наглядный пример из области телефонной связи: «Представьте себе, вместо теперешнего соединения через центральную станцию и, стало быть, временного соединения, постоянное телефонное соединение всех абонентов между собой. Как бы это было дорого, громоздко и в конце концов прямо неосуществимо» 3.
Следующее положение И. П. Павлова, которое имеет для рассматриваемых нами вопросов первостепенное значение, заключается в том, что через нервную систему и особенно через ее высший отдел — кору больших полушарий головного мозга обеспечивается единство организма как целого во всех его многообразных и сложных реагированиях на воздействие факторов внешней среды, независимо от того, какой бы орган, какая бы система первично ни воспринимала эти воздействия.
Внешняя среда производства, понимаемая в широком смысле, отличается необычайной вариабильностыо, сложностью взаимодействия отдельных факторов и их комбинаций, а также чрезвычайным непостоян-
' И. П. Павлов, Полное собрание трудов, 1949, т. III, стр. 103.
2 Там же, стр. 560.
3 Там же, стр. 98.
ством во времени: это — микроклиматические условия с огромным диапазоном колебаний, лучистая энергия разных длин волны, шум разной частоты колебаний и мощности, химические факторы от индиферентных концентраций до токсических, это, наконец, сами трудовые процессы, требующие часто большой быстроты, высокой точности, совершенства движений, координированности многообразных, участвующих в работе мышечных групп.
Чтобы правильно понять наблюдаемые в этих условиях явления, правильно оценить их значение, а также для того, чтобы правильно решать практические вопросы, касающиеся воздействия на окружающую среду, приспособления среды к наилучшим условиям функционирования организма, необходимо постоянно иметь в виду ведущую роль нервной системы во всех этих взаимоотношениях среды и организма.
В наших институтах, лабораториях, на кафедрах накопились обширные и в большинстве своем весьма ценные материалы физиологических исследований из области взаимодействия среды и организма. Гигиенисты труда с самого начала стали на путь широкого использования физиологических исследований для решения гигиенических задач.
В качестве примера можно привести обширные исследования по промышленному микроклимату. В результате этих исследований обоснованы и разработаны многие, широко вошедшие в практику гигиенические мероприятия, разработаны гигиенические нормативы, вошедшие в «санитарные нормы проектирования промышленных предприятий» и получившие силу закона. Весьма успешно развивались также исследования по промышленной токсикологии: для большинства токсичных продуктов, применяемых в промышленности, мы в настоящее время имеем собственные экспериментальные данные по оценке их токсичности; более чем для 80 веществ установлены предельно допустимые концентрации; даны теоретические обобщения накопленных материалов. Значительны также исследования в области промышленных аэрозолей, особенно в отношении механизма развития силикоза.
Однако общим принципиальным недостатком всех этих исследований является то, что все они проводились преимущественно в направлении изучения вегетативных процессов организма, без достаточного учета направляющей и координирующей роли центральной нервной системы и особенно коры больших полушарий, пронизаны в значительной мере духом «гуморализма» без учета того, что сама гуморальная регуляция является в значительной мере функцией нервнорефлекторных механизмов регуляции. Так, например, в очень важных и интересных исследованиях действия промышленных ядов на ферментные системы (Н. С. Правдин, А. И. Юделис и др.) последние, т. е. ферментные системы, выглядят как самостоятельные автономные системы, не связанные общей системой нервной регуляции, а существующие по каким-то собственным закономерностям. В исследованиях по обмену веществ опять-таки недостаточно выявлена связь с нервной и, в частности, кортикальной регуляцией. Совсем слабо представлена роль трофической функции нервной системы. Недостаточно учитывались также реакции организма как целого.
В руководствах и учебниках по гигиене труда и профессиональной патологии совершенно недостаточно отражены основные идеи павловской физиологии. Это относится и к «Курсу гигиены труда» под моей редакцией.
Проведение этих работ на основе павловского понимания уравновешивания среды и организма через нервную систему и особенно через высший отдел — кору головного мозга выявит, несомненно, новые ценные данные по проблеме «организм — среда» и обогатит как теорию, так и практику гигиены.
Вместе с тем нам кажется, было бы неправильно направить все наши усилия только на изучение кортикальных механизмов регуляции и условных рефлексов как носителей уравновешивания организма со средой. А такие тенденции имеются. В самом деле, ведь замыкание рефлекторной дуги на раздражители среды может происходить на разных уровнях нервной системы человека, в зависимости от характера, силы и постоянства действующих факторов; уравновешивание может достигаться через разные отделы нервной системы: спинной мозг, стволовую часть, мозжечок, подкорку и кору. В уравновешивании участвуют как безусловные, так и условные рефлексы.
Сам И. П. Павлов никогда не отделял подкорки от коры и придавал немаловажное значение также другим отделам нервной системы.
В своей статье «Ответ физиолога психологам» (1932) И. П. Павлов пишет: «Таким образом, под действием коры вся деятельность организма приводится во все более точное и все более тонкое соотношение, уравновешивание с окружающей средой. С другой стороны, ближайшая подкорка посылает из ее центров могучий поток раздражений в кору, чем поддерживается тонус последней. В окончательном результате центр тяжести исследования высшего отдела головного мозга сейчас переносится на изучение динамических явлений в больших полушариях и в ближайшей подкорке» И в другом месте в той же статье: «Если бы центростремительные импульсы, как принимает автор, от всех движений, которые мы исполняем, действительно текли в достаточной степени в большие полушария, то при их массе они явились бы огромной помехой для сношений коры с внешним миром, почти исключали бы эту их главнейшую роль. Разве, когда мы говорим, читаем, пишем и вообще думаем, наши движения, которые при этом непременно происходят, сколь-ко-нибудь мешают нам? Разве все это идеально проделывается только при нашей абсолютной неподвижности?»2.
На павловских «средах» неоднократно обсуждались вопросы индукции с коры на подкорку и наоборот.
В то же время задачи тончайшего уравновешивания, если, например, нужно выполнить движение высшей степени точности, с высокой степенью концентрации возбуждения, несомненно, непосредственно связаны с активнейшим участием в этом акте связи с внешней средой коры головного мозга. Делать же непосредственно ответственной кору за все отношения с внешним миром было бы так же неразумно, как отвешивать килограммовый груз на аналитических весах.
При этом нужно, однако, помнить, что замыкание в подкорке вовсе не исключает роли коры, которая в любую минуту может активно выступить, вмешаться, если в этом окажется необходимость.
Да и нет никакой необходимости в строгом разграничении и тем более в противопоставлении условных рефлексов безусловным. К. М. Быков в своей статье «Учение об условных рефлексах и рефлекторная теория» пишет: «После открытий Павлова совершенно недопустимо рассматривать условные и безусловные рефлексы как противоположные классы явлений: И далее: «С выработкой условных рефлексов безусловные, бесспорно, не сохраняются в том виде, в каком они имелись от рождения: они, можно сказать, спаиваются, сплавляются с условными рефлексами в единый сложнорефлекторный акт...» 3.
Считаем необходимым остановиться на одном вопросе, который занимает особое место в гигиенической науке, — это обоснование и разработка гигиенических нормативов жизни и труда. Под гигиеническими
1 И. П. Павлов, Полное собрание трудов, 1949, т. III, стр. 441.
2 Там же, стр. 433.
3 Физиологический журнал СССР имени И. М. Сеченова, т. XXXVI, № 4, 1950, стр. 397.
нормативами мы подразумеваем такие условия внешней среды, которые обеспечивают такие условия существования человеческого организма как целого, при которых исключаются возможные нарушения равновесия между организмом и внешней средой.
Исследования в этой области отличаются особой трудностью, так как здесь приходится иметь дело со столь небольшой силой действующих факторов среды, со столь незначительными колебаниями внешней среды, к которым организм, используя свои механизмы уравновешивания, весьма хорошо приспособляется в процессе жизни и труда. Не приходится уже говорить о том, что и само экспериментальное воспроизведение соответствующих условий среды представляет огромные трудности. Но отказываться от этой задачи никак нельзя. Нам представляется, что построение этих исследований на основе павловской физиологии обогатит их и откроет новые пути.
Так как при установлении нормативов речь идет о тончайшем уравновешивании, изучение процессов кортикальной регуляции с целью обнаружения начальных фаз нарушения равновесия между организмом и средой имеет особое значение, здесь нужны уже «аналитические весы».
Для изучения пороговых концентраций некоторых токсических продуктов, применяемых в промышленности, вполне оправдал себя метод условных рефлексов, разработанный применительно к токсикологии учениками И. П. Павлова И. С. Цитовичем и Ю. П. Фроловым и широко используемый в токсикологической лаборатории Института гигиены труда и профессиональных заболеваний АМН СССР, руководимой Н. С. Правдиным. Установленные таким путем пороговые концентрации в сопоставлении с результатами, полученными в производственных условиях, могут служить исходными данными для установления предельно допустимых концентраций загрязнения воздушной среды.
При постановке исследований в области гигиенических нормативов (нормы освещенности, шума, метеорологических условий) приобретают особое значение исследования в области анализаторной функции больших полушарий (зрительный, слуховой, кожный анализаторы). Здесь неизбежно приходится широко пользоваться методом изучения и оценки ощущений человека. Для того чтобы избежать методологических ошибок, представляется очень важным установить место этого метода в комплексе гигиенических исследований на основе правильного материалистического понимания проблемы ощущений.
А. Н. Крестовников в своем докладе на пленуме научно-методиче-ского совета по физической культуре и спорту высказал отрицательное отношение к методу оценки ощущений при тренировке спортсменов.
Точно так же В. К. Навроцкий 1 считает, что, применяя в гигиене метод изучения и оценки ощущений, мы становимся «на путь старой психологии». Такое отрицательное отношение к методу изучения и оценки ощущений нам представляется безусловно неправильным.
С другой стороны, Г. X. Шахбазян 2 несколько переоценивает метод оценки ощущений, придавая ему самостоятельное значение как методу, который сам по себе открывает широкие возможности для гигиенической оценки окружающей человека среды.
В материалистическом понимании наши ощущения суть не что иное, как образы или копии внешних вещей и их свойств. В. И. Ленин определяет ощущение как «...превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания»3. «...человек не мог бы биологически приспособиться
' Доложено на пленуме Харьковского гигиенического общества 16.Х.1950г. (Гигиена и санитария, №2, 1951. — Ред.).
2 Врачебное дело, № 5, 1950.
3 В. И. Ленин, Соч., т. XIII, стр. 41, 3-е изд.
3 Гигиена и санитария, № 7
7
к среде, — говорит В. И. Ленин, — если бы его ощущения не давали ему объективно-правильного представления о ней»1.
Если исходить из материалистического понимания ощущений, нет никаких оснований для отказа от оценки ощущений в практике гигиенических исследований. Оценкой ощущений мы пользуемся при определении работоспособности глаза в зависимости от условий освещенности (для установления норм освещенности), к оценке теплоощущений мы прибегаем при установлении метеорологических нормативов и т. д. Наконец, традиционный вопрос врача к больному: «Как вы себя чувствуете?» имеет немаловажное значение для объективной оценки состояния больного.
Тем не менее метод оценки ощущений не может иметь самодовлеющего значения. Во всех случаях, где это представляется возможным, необходимо одновременно пользоваться объективными методами исследования.
Переходим к вопросам профессиональной патологии. Профессиональное заболевание можно рассматривать как процесс нарушения равновесия между организмом и условиями производственной среды, достигший определенной степени.
В изучении профессиональных болезней, несомненно, имеются большие успехи: разработаны по существу новые разделы внутренней медицины, неврологии, дерматологии и др. Однако недостаточно еще изжиты локалистические представления о патогенезе профессиональных болезней. Например, существующая классификация профессиональных интоксикаций построена на локалистическом принципе преимущественного поражения (яды крови, яды нервной системы, яды паренхиматозных органов и др.). Павловское положение о целостности организма и роли нервной системы в обеспечении этой целостности не стало еще руководящим в понимании патогенеза профессиональных болезней. В результате слишком мало внимания уделяется нарушенной нервной регуляции в развитии патологического процесса и особенно роли нервной системы в преодолении патологического процесса — в выздоровлении.
Если уравновешивание организма с внешней средой происходит прежде всего через разные отделы нервной системы, то естественно, что при нарушении этого равновесия страдает защитник. Не может быть такой борьбы, когда защитник в той или иной мере не терпел бы урона. В одних случаях этот урон обнаруживается непосредственно на изменениях со стороны нервной системы. Таково положение при интоксикациях так называемыми ядами нервной системы (свинец, тетраэтилсви-нец, ртуть, сероуглерод). В этих случаях общая картина изменений со стороны нервной системы достаточно хорошо изучена, но и здесь наименее исследованными остаются пока кортикальные нарушения.
В других случаях роль нервной системы в патогенезе выступает опосредованно, через нарушение регуляторной функции нервной системы, нарушение нервной трофики, что обнаруживается обычно в виде нарушений обмена веществ как общего порядка, так и со стороны отдельных органов и систем. В этих случаях обычно забывают о «причинной» роли нервной системы, а говорят лишь о патологии соответствующего органа, системы.
Значительный интерес в этом отношении представляет профессиональная легочная патология, в которой локалистические представления особенно сильны, — патогенез токсических пневмосклерозов, силикоза. Почему пневмосклеротический процесс неудержимо развивается после имевших место острых воздействий раздражающих газов? Ведь кумуляции токсического продукта в организме нет, токсический продукт давно исчез из организма. Вряд ли есть основания думать, что здесь имеет
1 В. И. Ленин, Соч., т. XIII, стр. 146.
место какая-то саморазвивающаяся цепная реакция белковцх субстанций, для которой был дан первоначальный толчок острым воздействием токсического продукта. Скорее всего здесь идет речь о нарушении трофической функции центральной нервной системы.
То же относится и к силикозу. Вряд ли можно представить, что процесс развития фиброза не связан с нарушением трофической функции нервной системы. В свою очередь при развивающемся фиброзе к центральной нервной системе, к коре головного мозга поступает бесчисленное множество импульсов от интерорецепторов легких, как бы осведомляющих ее о развитии фиброзного процесса, об аноксии и т. д. Обнаруженное в клинике Института гигиены труда и профессиональных заболеваний повышение проницаемости сосудов при силикозе, надо полагать, имеет нервнорефлекторное происхождение.
Основным теоретическим фундаментом учения о профессиональных болезнях должна быть идея И. П. Павлова о целостности организма, обеспечиваемой нервной системой. Это отнюдь не лишает, конечно, значения ни обычных, применяемых в клинике методов исследования, ни фактов, полученных этими методами. Важна трактовка этих материалов с позиций павловского учения.
В свете учения И. П. Павлова должно быть уделено значительное внимание вопросам лечения профессиональных заболеваний и интоксикаций путем применения фармакологических средств, влияющих на фазы возбуждения и торможения центральных нервных приборов, а также лечебных методов, влияющих на реактивность организма (тканевая терапия). Например, опыт клиники Института гигиены труда и профессиональных заболеваний по применению охранительного торможения (лечение сном) для лечения некоторых фаз интоксикаций ртутью и тет-раэтилсвинцом дал положительные результаты.
При разработке лечебных методов необходимо исходить из павловского положения о высокой пластичности нервной системы. И. П. Павлов в следующих словах характеризует это в высшей степени важное свойство нервной системы: «Но наша система в высочайшей степени саморегулирующаяся, сама себя поддерживающая, восстановляющая, поправляющая и даже совершенствующая. Главнейшее, сильнейшее и постоянно остающееся впечатление от изучения высшей нервной деятельности нашим методом — это чрезвычайная пластичность этой деятельности, ее огромные возможности: ничто не остается неподвижным, неподатливым, а все всегда может быть достигнуто, изменяться к лучшему, лишь бы были осуществлены соответствующие условия»
Наконец, о вопросах физиологии труда.
Физиология труда до сих пор строилась не на путях павловской физиологии. Идеи нервизма слабо пронизывали исследования по физиологии труда. В этом главным образом и кроются те неудачи, которые терпела физиология труда; этим в известной мере объясняется тот застой, который все еще наблюдается в этой важнейшей отрасли физиологических знаний.
Поворот физиологии труда на путь павловской физиологии и широкое включение вопросов физиологии труда в сферу внимания наших ведущих институтов и кафедр обеспечит успешное ее развитие.
При изучении физиологических процессов, происходящих в различных органах и системах во время работы и в связи с работой, а также взаимосвязей этих процессов, необходимо исходить из того положения, что работа является нормальным состоянием организма, что только в условиях работы, в условиях деятельного состояния возможно развитие и совершенствование рабочих функций организма.
'И. П. Павлов, Полное собрание трудов, 1949, т. Ill, стр. 454.
3*
9
Мышечная работа представляет собой чрезвычайно сложный физиологический процесс, в который вовлекаются буквально все системы человеческого организма.
Можно прямо сказать, что нет ни одной системы, которая оставалась бы безучастной зрительницей по отношению к тому, что происходит в непосредственно работающем органе — мышце. В этих случаях, естественно, очень важной и ответственной является задача координации всех этих процессов, касающихся как внутренней среды организма, так и конечных внешних проявлений этой деятельности — движений, процессов, подчиненных единой цели.
В связи с этим в процессе мышечной деятельности, когда организм особенно ярко выступает как единое целое, выявляется огромная роль центральной нервной системы и особенно коры больших полушарий, осуществляющей эту целенаправленность и координацию.
Применение идей И. П. Павлова в физиологии труда позволит по-новому поставить изучение таких старых и вечно новых кардинальных проблем физиологии и гигиены труда, как проблема утомления и тренировки в их взаимодействии, и достигнуть практических результатов в направлении повышения работоспособности.
Разработка проблемы утомления и тренировки должна быть основана на павловском учении о двух основных состояниях нервной системы — возбуждении и торможении и их взаимодействии. В благоприятных условиях деятельности коры имеет место постоянное динамическое равновесие между процессами возбуждения и торможения, их взаимная индукция. При утомлении мы, очевидно, имеем дело с расстройствами этого равновесия, что ведет к понижению работоспособности коры.
И. П. Павлов в своих выступлениях и особенно в своих беседах с учениками на «средах» неоднократно возвращался к одному вопросу, который, повидимому, его очень занимал и волновал, — к вопросу о решении трудных задач, об имеющих здесь место срывах и о борьбе с этими срывами. При этом он неизменно расширял вопрос — за пределы опытов с условными рефлексами, иллюстрируя примерами из трудовой повседневности.
Человеку в процессе труда постоянно приходится решать трудные задачи как при мышечной работе, так особенно при интеллектуальной деятельности, при умственном труде.
Мы, советские люди, решали немало таких трудных задач, решаем их теперь, и, надо полагать, будем успешно решать и в дальнейшем.
В области спортивной тренировки имеются убедительные наблюдения, показывающие, что тренировочный эффект достигается наиболее уопешно тогда, когда организм поставлен лицом к лицу с необходимостью преодолеть значительные трудности; прочный подъем организма на новую функциональную ступень достигается тогда, когда подъем на предыдущую ступень требовал от организма достаточных усилий. В применении к умственному труду эти положения могут быть сформулированы следующим образом: «если решать только легкие задачи, никогда не будет решена трудная задача».
Однако в процессе решения трудной задачи центральную нервную систему подстерегает опасность «срыва», — тренировочный эффект не будет получен, если организм доведен до состояния переутомления.
Очень созвучными этой практически важной проблеме физиологии труда являются исследования ученика И. П. Павлова проф. Ю. В. Фоль-борта, проведенные в другой области физиологии — истощение и восстановление слюнной железы. «Повторение истощающих функциональных нагрузок, — пишет Ю. В. Фольборт, — может стать причиной развития двух противоположных состояний органа. В тех случаях, когда деятельность производится органом, который после последней нагрузки
успел притти в состояние стойкой восстановленное™, этот орган хронически повышает свою работоспособность: происходит тренировка органа.
При продолжающейся истощающей деятельности органа, не пришедшего в состояние стойкого восстановления, последний процесс заметно страдает: орган приходит в состояние, которое мы обозначаем как хроническое истощение»
Дальнейшее развитие на основе павловской физиологии исследований утомления и тренировки, истощения и восстановления, несомненно, окажется весьма плодотворным и поможет разрешить практически очень важный вопрос, поставленный И. П. Павловым, — о решении трудных задач.
Очень важным в этом аспекте является физиологический анализ работы стахановцев — передовиков высокой производительности труда,, наших скоростников.
Учение И. П. Павлова о динамическом стереотипе позволяет раскрыть положительное значение ритма в условиях промышленного труда и по-новому решать вопросы о влиянии темпов работы на работоспособность.
Ритму в работе И. П. Павлов придавал огромное значение. Он в своей повседневной работе строго его придерживался. В беседе с учениками он неоднократно говорил, что нет ничего более властного в жизни человеческого организма, чем ритм, что любая функция, в особенности вегетативная, имеет постоянную склонность переходить на навязанный ей ритм.
В этом отношении очень показательны исследования лаборатории физиологии труда нашего института, посвященные физиологическому анализу работы по часовому графику в цехе радиоламп, предложенному передовиком производства, ныне лауреатом Сталинской премии В. Хри-сановой. Разработанная лабораторией система мероприятий по ритмизации трудовых процессов дала весьма положительный результат, выразившийся в существенном повышении производительности труда, снижении брака и уменьшении утомляемости работниц.
Неоднократно и по разным поводам возвращался И. П. Павлов к вопросу о значении эмоций в жизни и труде. Этот эмоциональный подъем И. П. Павлов называл «страстью в работе». В своем знаменитом письме к молодежи И. П. Павлов пишет: «Большого напряжения и великой страсти требует наука от человека. Будьте страстны в вашей работе и в ваших исканиях»2. Еще в своей речи, произнесенной в 1899 г. на торжественном заседании Общества русских врачей в память С. П. Боткина, И. П. Павлов сказал: «...радость же, делая вас чувствительными к каждому биению жизни, к каждому впечатлению бытия, безразлично как к физическому, так и к моральному, развивает, укрепляет тело» 3. Факты, наблюдаемые в повседневной жизни и труде, подтверждают эти мысли И. П. Павлова.
Вопрос о роли эмоциональных факторов в труде был в свое время выдвинут нашим крупнейшим гигиенистом В. А. Левицким. Однако его идеи не получили дальнейшего значительного развития. В исследованиях по физиологии труда следовало бы уделять эмоциональному фактору больше внимания.
Очень большое значение придавал И. П. Павлов мышечной работе в режиме жизни и отдыха человека. «Мышечной радостью» называл И. П. Павлов ощущение удовлетворенности, бодрости после выполненной работы. Он говорил при этом, что огромное удовольствие, испытываемое.
1 Физиологический журнал СССР имени И. М. Сеченова, № 2, 1948, стр. 159.
2 И. П. Павлов, Полное собрание трудов, 1940, т. I, стр. 28.
3 И. П. Павлов, Полное собрание трудов, 1946, т. II, стр. 340.
им при физическом труде, он не может сравнить даже с трудом умственным. Об этом же «соединении головы с руками» писал И. П. Павлов в своем письме к горнякам Донбасса. К сожалению, этот мощный стимулирующий эффект мышечной деятельности, основанный на воздействии на кору потока проприоцептивных импульсов, идущих от мышц, мало используется в гигиене повседневной жизни и отдыха.
Очень интересны мысли И. П. Павлова об отдыхе и его организации, высказанные им по разным поводам в статьях и беседах с учениками. Отдых должен быть обязательно связан с переключением на иные виды деятельного состояния, но ни в коем случае не должен сопровождаться бездельем и скукой. Вопросам организации отдыха в исследованиях гигиенистов и физиологов труда должно быть уделено значительно больше внимания.
Мы привели всего несколько идей И. П. Павлова, которые имеют непосредственное отношение к практике и настоятельно требуют дальнейшей разработки. Можно было бы назвать много подобных вопросов, прямо или косвенно вытекающих из исследований и мыслей И. П. Павлова, например, вопросы развития трудового навыка на основе концентрации возбуждения, вопросы сна и др.
На методических вопросах нет возможности и необходимости останавливаться подробно. На вопрос, какие физиологические методы надо применять в практике гигиенических исследований, мы неизменно отвечаем: все, начиная от самых простых до самых сложных, в зависимости от условий и поставленных задач. Не существует особых физиологических методов для гигиенических исследований, как нет и особой физиологической гигиены или гигиенической физиологии. Гораздо важнее, чем сам по себе метод исследования, правильное толкование и оценка полученных результатов. Но одного принципиального вопроса из этой области все же нужно коснуться, вопроса, который одинаково относится как к гигиене труда, так и к профессиональной патологии.
Речь идет о роли эксперимента в нашей дисциплине. И. П. Павлов с большой страстностью говорил о роли эксперимента в медицине. Сам И. П. Павлов был непревзойденным мастером эксперимента, какого не знала до него физиологическая наука. На торжественном заседании Общества русских врачей в память С. П. Боткина в 1899 г. И. П. Павлов в следующих словах определял значение эксперимента: «Но наблюдение —• метод вполне достаточный для изучения только более простых явлений. Чем сложнее явление — а что сложнее жизни? — тем неизбежнее опыт. Только опыт, ничем, кроме естественных размеров изобретательности ума человеческого, не ограниченный опыт завершит, увенчает дело медицины. Наблюдение видит в животном организме массу явлений, существующих рядом и связанных друг с другом то существенно, то косвенно, то случайно. Ум должен догадаться насчет действительного характера связи — и это при множестве возможных предположений., Опыт как бы берет явления в свои руки и пускает в ход то одно, то другое и таким образом в искусственных, упрощенных комбинациях определяет истинную связь между явлениями. Иначе сказать, наблюдение собирает то, что ему предлагает природа, опыт же берет у природы то, что он хочет»
Как созвучны с этими последними словами И. П. Павлова знаменитые слова И. В. Мичурина: «Нам не приходится ждать милостей у природы, взять их у нее — наша задача».
Нужно признаться, что до сих пор как в гигиене, так и в клинике слишком большое место занимает наблюдение и слишком мал удельный вес эксперимента.
1 И. П. Павлов, Полное собрание трудов, 1946, т. II, стр. 357.
Изучение санитарных условий труда промышленных рабочих началось с так называемых санитарных описаний. Вспомним классические работы Эрисмана, Погожева и др. В свое время эти санитарные описания имели большое значение, так как приковывали внимание к крайне неблагоприятным условиям труда промышленных рабочих дореволюционного периода. Но в настоящее время описание, наблюдение' в исследованиях по гигиене труда являются уже в известной мере пройденным этапом. Основной упор должен быть сделан на гигиеническом эксперименте.
Когда мы говорим об эксперименте, то имеем в виду не только лабораторный, но и широкий эксперимент в производственных условиях. Экспериментальной лабораторией в известных условиях может стать цех, даже целый завод.
В постановке гигиенического эксперимента приходится встречаться с большими трудностями, которые подчас больше, чем во всех других отраслях экспериментальных исследований: это сложность воспроизведения условий производственной среды, трудность изолирования действующих факторов. Мы убеждены, что только идя по пути широкого эксперимента, гигиена труда добьется новых больших успехов.
Слишком мал удельный вед патофизиологического эксперимента и в клинике профессиональных заболеваний. Особенное значение имеет эксперимент в разработке вопросов терапии.
Мы считаем, что важнейшей задачей наших институтов для достижения дальнейших успехов в области профессиональной патологии является широкое объединение физиологии и клиники и широкое развитие экспериментальных исследований в клиниках.
Во второй послевоенной пятилетке перед нашими институтами, кафедрами, практическими работниками стоят большие задачи: необходимо изучить с гигиенической точки зрения многие новые производства, итти нога в ногу с новой техникой и новаторами производства, дать оценку многих новых веществ, решить вопросы борьбы с силикозом, оказать действенную помощь великим стройкам коммунизма.
Построение наших исследований на прочном фундаменте павловской физиологии поможет нам разрешить эти почетные и ответственные задачи.
-55т
Г. Л. Карабан
Исследования результатов механизированной поливки городских улиц и площадей
В гигиенической литературе уделялось мало внимания санитарной оценке различных методов уборки городских проездов. В частности, почти нет указаний на гигиеническое значение применяющегося во всех городах для борьбы с пылью метода поливки улиц и площадей. Между тем определение эффективности поливки представляет значительный гигиенический интерес, так как позволяет применить наиболее целесообразные в санитарном отношении способы уборки мостовой (поливка, мойка), а также установить наиболее правильный режим ее.
В целях объективной оценки результатов поливки Нормативно-исследовательским бюро по очистке городов Министерства коммунального хозяйства РСФСР был проведен в Москве ряд наблюдений во время поливки улиц с асфальтированными и булыжными покрытиями.
