Убийство Иосафата Кунцевича Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Санкт-Петербургская православная духовная академия

Архив журнала «Христианское чтение»

П.Н. Жукович

Убийство Иосафата Кунцевича

Опубликовано:

Христианское чтение. 1907. № 9. С. 277-312.

@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.

СПбПДА

Санкт-Петербург

2009

Убійство Іоеафата Кунцевича*)-

НА варшавскомъ сеймѣ 1623 года (24 января—11 марта) архіепископъ Іосафатъ не присутствовалъ *). Конституція этого сейма о греческой религіи («всякіе процессы I задворные и коммиссарскіе, декреты, банниціи, секве-] стры, отсрочки изъ-за несогласія въ религіи, если бы какія-либо съ той и другой стороны объявились, отмѣняемъ») всего менѣе могла прійтись по вкусу полоцкому уніатскому архіепископу, такъ усердно до этого времени подвизавшемуся на поприщѣ судебно-юридическаго приневоливанія православныхъ къ уніи. Объ этой -сторонѣ дѣятельности Іоеафата Кунцевича состоявшій у него на службѣ со вступленія его на полоцкую каѳедру до самой его смерти грекъ-уніатъ Эммануилъ Кантакузенъ говорилъ: «Схизма была ему очень омерзительна, и упорныхъ священниковъ онъ арестовывалъ и сажалъ въ заключеніе, и я самъ однажды, по его приказу, схватилъ было въ Витебскѣ на рынкѣ попа-схизматика, и сидѣлъ

*) Кромѣ общеизвѣстнаго рѣшенія коммиссарскаго суда по дѣлу объ убійствѣ Іоеафата Кунцевича нѣкоторый матеріалъ для выясненія обстоятельствъ совершенія его представляютъ показанія, данныя очевидцами его и другими свидѣтелями во время производства процесса канонизаціи его. Этотъ процессъ производился въ 1637 году.. Въ Познанской библіотекѣ Towarzystwa prZyjaciol nauk хранится копія этого процесса, снятая (по словамъ еп. Ликовскаго) въ уніат. митрополичьемъ архивѣ уніат. холмскимъ прелатомъ Шиманскимъ въ началѣ XIX вѣкаі Этой копіей канонизаціоннаго процесса пользовались Likowski (Unia Brzeska, Poznan, 1896) и Guepin (Saint Iosaphat, въ двухъ томахъ, первое изданіе Poitiers^ 1874 и второе изданіе Paris, 1897—1898; съ перваго изданія сдѣ-

въ заключеніи онъ два дня, пока рабъ Божій, по ходатайству многихъ почтенныхъ людей, тамошнихъ обывателей, не велѣлъ его выпустить. Свѣтскихъ же лицъ онъ притягивалъ къ суду, какъ къ задворному суду, такъ и къ суду трибунальному, земскому и гродскому, по дѣламъ объ обидахъ церковныхъ и бунтахъ» 2).

Православный Витебскъ, и послѣ сейма 1623 года, какъ я до этого времени, продолжалъ быть объектомъ своеобразной миссіонерской дѣятельности Іосафата Кунцевича, хотя еще въ предыдущемъ году православные жители Витебска лишились всѣхъ своихъ храмовъ въ городѣ и могли молиться лишь въ двухъ устроенныхъ ими временныхъ шалашахъ. По крайней

ланъ польскій переводъ этой книги, Львовъ, 1885). По этой же копіи нѣкоторые документы канонизаціоннаго процесса напечатаны въ изданіи Roeznik Towarzystwa Historyczno-literackiego w Pary^u na 1868 rok (Paryz, 1869). Всѣ наши попытки разыскать эту книгу, къ прискорбію, не увѣнчались успѣхомъ... Но въ прошломъ году въ рукописное отдѣленіе библіотеки Имп. Академіи Наукъ поступила послѣ смерти преосв. Павла Доброхотова, епископа Олонецкаго, рукопись подъ заглавіемъ: Processns; in causa Beatificationis et Canouisationis Servi Dei Iozaphat Koncewicz, Archiepiscopi Polocensis, expeclitus An. 1637, et in audientia lllustrimorum Iudicum lectus, tumqne eorum, quam Notariorum Apostolicorum, ad id! designatorum, authoritate, manu et sigillis declaratus, quod sit concensus suo originali, et ab illustrissimo Antonio Sielawa ArchiepiscopoMetropolitano/: Kijoviensi pro tali reeognitus. Этотъ рукописный Processus представляетъ, собою подлинникъ процесса іосафатовой канонизаціи, происходившаго5; въ Полоцкѣ съ 31 іюля по 4 дек. 1637 г. Показанія свидѣтелей подпи-1 саны тутъ ими собственноручно, Показанія, данныя свидѣтелями во вре-| мя канонизаціоннаго процесса 1-628 года, приведены въ оффиціальноіІ удостовѣренныхъ копіяхъ. Въ такихъ же копіяхъ приведены и разныя™ другіе документы, приложенные къ подлинному процессу:.. Изъ самагр| подлинника полоцкаго канонизаціоннаго процесса видно, что съ него ; снята была (тотчасъ же послѣ завершенія его) оффиціальная копія для J отправленія ея по принадлежности въ римскую конгрегацію обрядовъ,^! въ которой процессъ канонизаціи и долженъ былъ закончиться.

1) Объ этомъ не говоритъ ни одинъ изъ допрошенныхъ во время канонизаціоннаго процесса свидѣтелей, хотя о присутствованіи Іосафата на сеймѣ 1620 г. настойчиво они утверждаютъ. Не говоритъ объ этомъ и митр. Рутскій въ своемъ письмѣ отъ 24 февр. 1623 г., хотя и упоминаетъ о присутствовавшихъ на сеймѣ 1623 года пяти отцахъ—базиліанахъ (Gu6pin, Saint Iosaphat, И, 552). Ниже приводимыя хронологическія даты о мѣстопребываніи Іосафата въ январѣ и мартѣ 1623 г. также говорятъ, хотя и не прямо, противъ присутствованія его на сеймѣ 1623 г.

2) Processus, 66 об. Ср. 59, показаніе Тышкевича; 36, показаніе полоцкаго игумена Геннадія Хмельницкаго.

мѣрѣ, въ январѣ 1623 года мы видимъ его въ Витебскѣ 3). Долго ли онъ пробылъ тогда въ Витебскѣ, дожилъ ли онъ въ немъ до Благовѣщенія, или уѣхалъ въ Полоцкъ,—не знаемъ. Въ праздникъ же Благовѣщенія онъ, несомнѣнно, былъ въ Витебскѣ. Въ этотъ день онъ совершалъ богослуженіе въ одной изъ витебскихъ церквей, причемъ его архидіаконъ сдѣлался жертвою прискорбнаго насилія: одинъ православный такъ сильно далъ ему въ губу, что онъ уронилъ св. дары (во время великаго входа) 4).

Никакихъ уступокъ православнымъ, въ духѣ сеймовой конституціи 1623 года, не было сдѣлано уніатскимъ архіепископомъ въ Витебскѣ. Этихъ отъ него уступокъ, конечно, и не предвидѣлось. Общее возбужденіе противъ него православной народной массы все возрастало. Это извѣстно было всѣмъ, и не въ одномъ только Витебскѣ. Извѣстно было это и самому архіепископу. «Не было у св. Іосафата иного разговора (говоритъ архидіаконъ Дороѳей), какъ только о смерти. Часто и передъ нами (своими служащими), и передъ другими своими пріятелями, и въ проповѣдяхъ, иногда со слезами, говорилъ онъ, что не желалъ бы себѣ ничего лучше смерти за вѣру католическую и истину церковную, и за первенство апостольскаго престола. Когда уже въ послѣдній разъ выѣзжалъ мученикъ изъ Полоцка въ Витебскъ, пришелъ къ нему его милость панъ Михаилъ Тышкевичъ (теперешній полоцкій подсудокъ, а въ то время полоцкій земскій писарь), предостерегалъ его на счетъ витебскихъ бунтовъ и убѣждалъ его не ѣздить теперь въ Витебскъ, а лучше поберечь свою жизнь для дальнѣйшей пользы церкви Божіей... Но это увѣщаніе его милости пана подсудка нисколько не подѣйствовало на святого мужа... Тогда его милость панъ подсудокъ вызвался самъ пуститься съ мужемъ Божіимъ въ этотъ путь, желая защищать его и, если бы дошло до этого, положить за него свою- жизнь. Но мужъ святой сказалъ: «Милостивый панъ пи- * 16

3) Б. архидіаконъ Іосафата Кунцевича, а впослѣдствіи базиліанскій іеромонахъ, Дорофей Лѳциковичъ разсказываетъ о случаѣ бичеванія Іосафатомъ себя въ лѣсу въ архіепископскомъ имѣній Узлатинѣ подъ Витебскомъ,—случаѣ, имѣвшемъ мѣсто въ январѣ 1623 г. (Processus,

16 об.). Полоц. архіепископской кафедрѣ вблизи Витебска принадлежали села Стайки, Дѣвичь Камень, Выжлятино, Зароное, Гринево, Курино (Витеб. Стар., 1, 348—351, инвентарь 1618 года).

*) Processus, 117, показаніе архидіакона Дороѳея.

сарь! За это католическое чувство очень благодарю. Я не хочу никого подвергать никакой опасности, и тѣмъ болѣе опасности потери жизни. Толпы друзей и слугъ мнѣ не нужно. Поѣду со своими пѣвцами, которые Господа Бога хвалятъ. А что касается опасности для меня, то я на нее не обращаю вниманія». И прибавилъ (по церковно-славянски): «Дай ми Господи достойному быти за унію святую и за послушенство столицы Апостольское кровь мою пролити, и для того ото южъ и гробъ мнѣ готовити казалемъ» (въ подлинникѣ это наг писано польскими буквами) 5).

26 октября (по стар. стилю), въ день св. великомученика Димитрія Солунскаго, архіепископъ Іосафатъ, въ одной изъ витебскихъ церквей, говорилъ проповѣдь на текстъ изъ евангелія Іоанна: «Пріидетъ часъ, да всякъ, иже убіетъ вы, во»т мнится службу приносити Богу» (XVI, 2). Онъ упрекалъ жителей Витебска за то, что они всюду ищутъ его убить. «А вотъ я самъ къ вамъ пріѣхалъ (говорилъ онъ), и знайте, чт% я вашъ пастырь, и дай Богъ, чтобы я душу свою положилъ за васъ, за унію святую, за первенство св. Петра и его: преемниковъ, римскихъ папъ»... 6 7). Странное впечатлѣніе про-, изводитъ это ожиданіе архіепископомъ Іосафатомъ себѣ смерти г) отъ руки жителей не какого-либо особеннаго, а обыкновен-*;. наго королевскаго города той эпохи, бывшаго притомъ мѣстопребываніемъ рим.-католика-воеводы. За много верстъ кругомъ,

5) Processus, 123—124. Ср. 63, показаніе М. Тышкевича. Ср. 49 об. показавіе ректора полоц. іезуитской коллегіи Станислава Косинскаго о томъ, что „разные шляхтичи“ (variis nobilibus) желали сопровождать Іосафата въ Витебскъ. О заботахъ Іосафата объ устройствѣ для себя мѣста послѣдняго упокоенія говорятъ игуменъ Геннадій Хмельницкій и др. свидѣтели (38, 145).

6) Processus, 124, показаніе Дорофея; 145, показ. Григорія Ушацкаго. 26 окт. приходилось тогда въ воскресенье... Изъ показанія Кантакузена видно, что Іосафатъ до убійства его (2 ноября по стар. стилю) прожилъ въ Витебскѣ двѣ недѣли (Processus, 67 об.), слѣд. прибылъ въ Витебскъ около 20 октября по стар. стилю.

7) По свидѣтельству Кантакузена, Іосафатъ однажды говорилъ ему въ Полоцкѣ: „Панъ Эммануилъ, поѣдемъ въ Кіевъ и будемъ проповѣды-вать вѣру святую католическую и унію святую съ церковью Римскою“. Когда Кантакузенъ ему на это замѣтилъ: „Я не хочу умереть“, Іосафатъ сказалъ: „Любезный братъ, скорѣе будемъ на небѣ“ (Processus, 75).-. Кантакузенъ прибылъ въ Зап. Русь, съ бѣжавшемъ изъ Москвы патр* Игнатіемъ, грекомъ (Birkowski; Glos krwie Iozaphata Kuncewicza, Krakow, 1629, et г. 15).

Витебска говорятъ о готовящейся уніатскому архіепископу участи, а въ самомъ Витебскѣ высшія коронныя власти какъ будто не знаютъ объ этомъ или, зная, не считаютъ себя обязанными принять надлежащія мѣры къ предотвращенію бѣды. Неужели онѣ, въ самомъ дѣлѣ, сознательно рѣшили оставить на произволъ судьбы полоцкаго уніатскаго архіепископа? Вина ихъ въ такомъ случаѣ была бы не меньше вины убійцъ архіепископа. Между тѣмъ, витебскій воевода Янъ Завиша, какъ увидимъ ниже, назначенъ былъ потомъ королемъ даже однимъ изъ коммиссаровъ-судей по дѣлу объ убійствѣ Іосафата Кунцевича.

Въ самомъ этомъ убійствѣ, съ исторической точки зрѣнія, наиболѣе важнымъ моментомъ представляется начальный его моментъ—ноявленіе возлѣ архіепископскаго дома совершившей убійство народной толпы. Основной вопросъ тутъ—о томъ, что привело ее къ этому дому, явилась, ли она сюда съ заранѣе принятымъ рѣшеніемъ, пли это рѣшеніе явилось у нея потомъ, а привели ее сюда другія обстоятельства... Мы увидимъ ниже, что яснаго отвѣта на этотъ вопросъ не далъ и тотъ судъ, который спеціально назначенъ былъ королемъ по дѣлу объ убійствѣ Іосафата. Тѣмъ болѣе намъ представляется умѣстнымъ привести предварительно показанія сви- • дѣтелей—очевидцевъ этого убійства, хотя и данныя ими четырнадцать лѣтъ спустя послѣ его совершенія, но своей фактической полнотой при изображеніи начальнаго момента преступленія превосходящія все то, что записано объ этомъ въ рѣшеніи коммиссарскаго суда. Этихъ свидѣтелей (Эммануила Кантакузена и архидіакона Дороѳея Лециковича) нельзя заподозрить въ пристрастіи въ пользу убійцъ: они были уніаты, близкія къ убитому лица, сами сильно пострадали 12 ноября, давали свои показанія передъ судомъ особаго рода (капони-заціоннымъ). Показанія ихъ представляется намъ умѣстнымъ привести еще и потому, что ни однимъ изъ русскихъ историческихъ изслѣдователей, такъ или иначе касавшихся убійства Іосафата Кунцевича, они не были приведены, даже въ извлеченіи.

Мы приведемъ, прежде всего, показаніе грека Кацтаку-зена, начинающаго свой разсказъ съ наиболѣе раннихъ предшествовавшихъ убійству событій (съ 11 ноября).

«Я лично былъ въ Витебскѣ 12 ноября 1623 года, въ день именно воскресный, когда Іосафатъ принялъ святой мучени-

ческій вѣнецъ. Такъ все это дѣло тогда было. Въ субботу, т. е. 11 ноября, приснопамятный Іосафатъ ѣздилъ на свиданіе съ сосѣдомъ своимъ, шляхтичемъ Крупеничемъ по имени, по дѣлу о церковныхъ имѣніяхъ. Отсюда, покончивши съ нимъ дѣло, онъ торопился уѣхать, чтобы возвратиться къ вечернѣ. Я самъ былъ въ это время при немъ. Когда мы подъѣхали къ рѣкѣ Двинѣ, люди уже выходили изъ церкви послѣ вечерни. А нужно знать, что у схизматиковъ въ Витебскѣ была своя церковь (Boznica), стоявшая противъ архіепископскаго дворца по ту сторону рѣки. Отъ этой церкви схизматики переправлялись теперь къ своимъ домамъ. Встрѣтивши на берегу нашихъ архіепископскихъ музыкантовъ (muzykow),- вышедшихъ на встрѣчу своему архипастырю, они стали говорить имъ: «Не долго уже тутъ въ Витебскѣ быть вамъ съ господиномъ вашимъ—архіепископомъ». И лишь только приснопамятный Іосафатъ переправился въ городъ,' пѣвчіе сказали намъ объ этомъ. А передъ этимъ, въ теченіе двухъ недѣль, которыя мы прожили въ Витебскѣ, схизматики употребляли всякія средства, чтобы найти случайный поводъ къ ссорѣ, дерзко намъ отвѣчая, восклицая: «бей, убей!». Пріѣхавши въ свой архіепископскій дворецъ, св. Іосафатъ, уже послѣ ужина, позвалъ меня и о. Дороѳея, бывшаго въ то время его архидіакономъ. Послѣдній доложилъ ему, что попъ схизматическій, какъ бы въ знакъ презрѣнія къ архіепископу, часто передъ дворцомъ его переправляется черезъ Двину къ синагогѣ, и совѣтовалъ рабу Божію, чтобы онъ приказалъ схватить его, какъ непокорнаго. Я, правду сказать, отсовѣтовалъ дѣлать это. Но св. мученикъ, отклонивши мое мнѣніе, опредѣлилъ, чтобы на слѣдующій день, т. е. въ воскресенье, рано утромъ, когда попъ станетъ переправляться на утреню, его схватили и посадили въ заключеніе».

«Въ воскресенье рано передъ утреней пришелъ о. Доро-ѳей въ мое помѣщеніе, гдѣ былъ со мной и панъ Лосовскій, мой товарищъ, и сказалъ мнѣ, .чтобы мы вставали, потому что уже пора была вставать. Мы встали, и, собравшись вмѣстѣ, всѣ мы служащіе пошли на встрѣчу попу. Встрѣтивши его, мы его взяли и, препроводивши во дворъ, велѣли запе-реть въ ^хонную комнату. А отецъ святой Іосафатъ былъ уже въ церкви на утрени. И лишь только мы взяли попа, одинъ крестьянинъ, бывшій тутъ, начинаетъ звать на помощь и бьетъ въ набатъ въ колокола. Народъ сразу оказался столь

готовымъ бить насъ, что въ ту же минуту нѣсколько тысячъ гнались уже за нами съ разнымъ оружіемъ (ordern у armata), и стрѣляли въ насъ, какъ въ звѣря 8). Мы защищались, какъ могли, до того времени, пока Іосафатъ, мужъ Божій, не пришелъ изъ церкви. Лишь только онъ пришелъ въ свой дворецъ, онъ, позвавши меня, приказалъ, чтобы мы выпустили того попа-схизматика. Мы тотчасъ его и выпустили 9). Схизматики,

Въ дополнительномъ показаніи Кантакузена находимъ слѣдующее: „Какъ только схизматическаго попа схватили, какъ непокорнаго и многое дѣлающаго въ пренебреженіе къ своему архипастырю, до восхода солнца, во время заутрени, сейчасъ ударили въ набатъ во всѣ колокола, и въ архіепископскій дворецъ стремительно ворвались люди со всего города, со всякою готовностью къ свирѣпому убійству, согласно съ извѣстнымъ соглашеніемъ“. Нельзя не замѣтить, что въ этомъ краткомъ, дополнительно данномъ, показаніи Кантакузена исчезли нѣкоторыя индивидуальныя черты, составлявшія нѣкоторый диссонансъ съ шаблоннымъ изображеніемъ убійства, какъ заранѣе рѣшеннаго дѣла: въ немъ уже прямо фигурируетъ и „извѣстное соглашеніе“, (pewna namowa), на которомъ рѣшено было убійство, между тѣмъ, какъ въ первомъ показаніи на эго соглашеніе дѣлались только косвенные намеки), Processus, 75 об.

а) Интересно сравнить съ этимъ разсказомъ очевидца разсказъ рукописнаго житія Іосафата, составленнаго якобы по оффиціальнымъ документамъ. ІІо этому разсказу, хотя 11 ноября попъ-схизматикъ поносилъ Іосафата, желая вывести его изъ себя, „св. мужъ все терпѣливо переносилъ какъ-бы не слышалъ, а прислугѣ своей приказалъ оставить его совсѣмъ въ покоѣ... А на другой день, 12 ноября, который пришелся въ самое воскресенье, чрезвычайно рано вставши, онъ велѣлъ звонить на утреню, на которую и самъ немедленно пошелъ... А въ то время, когда служилась утреня, тотъ попъ-бунтовщикъ, по подстрекательству зачинщиковъ и руководителей этой печальной трагедіей, прибылъ утромъ къ архіепископскому дворцу и тамъ опять началъ передъ архіепископскою прислугою бранить и поносить не пристойными словами своего архипастыря. Прислуга, слыша это и не въ силахъ будучи снести обиды и оскорбленія своего господина, схватила его и посадила въ тюрьму до того времени, пока архіепископъ разсудитъ Дѣло. Между тѣмъ жена этого посаженнаго въ заключеніе, попа начала жаловаться, плакать и пожен-ски причитать. Св. Іосафатъ (опускаемъ другія подробности) выразилъ своей прислугѣ порицаніе за то, что безъ ёго вѣдома и приказа осмѣлились посадить попа, хотя и виноватаго, въ заключеніе, и тотчасъ велѣлъ его выпустить“... (Рук. Имп. Публ. Библ., Пол. 1. F 1. № 7, Л. 16—17, ZywotB. lozaphata Kuncewicza Meczennika, niegdy Polockiego Archiepiskopa, wyczerp-uiony czescia z tych, ktorzy wespo z nim zyli i.obcowali, czescia z swiadectwI przysiegfych na inquisitiey о iego zywocie swigtym i cudach uozynioney, czescia z summaryusza Relatiey у processow odprawowanych wzgledem iego kanonizatiey przed Nayswi§tszym- Oycem Urbanem VIII prsez Antoniego Gerarda Rzymianina, Procuratora у Agenta/ tey sprawy).

увидѣвши, что попъ уже выпущенъ, немного подалисыіазадъ, но потомъ, осмѣлившись опять, начали рубить топорами острогъ, или заборъ (рагкап), у запертаго архіепископскаго двора и, прорубивши заборъ, силою ворвались во дворъ, стрѣляя въ насъ, отступавшихъ со двора въ сѣни, и нѣкоторыхъ изъ нашихъ подстрѣлили. Но насильникамъ не было сдѣлано обиды, потому что св. отецъ запретилъ намъ обижать ихъ. Тогда нѣсколько насъ заперлись въ сѣняхъ, но скоро другіе изъ нашихъ попрятались, гдѣ кто могъ. Только мы съ о. Дороѳеемъ и съ паномъ Ушацкимъ остались въ сѣняхъ, куда къ намъ выбили двери, силой ихъ взломавши. Тутъ прежде всего мнѣ нанесли ранъ въ голову, сколько сами видите, ваша милость: на головѣ и въ другихъ мѣстахъ показываю вамъ 13 ранъ. Не смотря на то, что меня избили палками такъ сильно, что чудомъ Божіимъ считаю, что живъ остался, особенно послѣ такихъ ударовъ, я вотъ уже 14 лѣтъ живу по милости Божіей и не испытываю никакой боли ни въ головѣ, ни въ другихъ членахъ. И неудивительно, что меня такъ били: меня, вѣдь, называли духомъ архіепископскимъ. И навѣрное меня въ то время убили бы, если бы меня не спасъ тамъ цирюльникъ, по имени Бартошъ, еретикъ, приведшій меня въ свой домъ. Тамъ же на моихъ глазахъ и о. Дороѳея архидіакона избили и жестоко изранили. Однако, я уже больше не былъ при томъ, что потомъ произошло во дворѣ, да если бы и былъ, не хмогъ бы помнить отъ жестокой боли» ,0).

Теперь приведемъ разсказъ полоцкаго архидіакона Дороѳея Лециковича о начальномъ моментѣ прискорбнаго витебскаго событія; тѣмъ болѣе, что онъ и съ фактической стороны кое въ чемъ восполняетъ разсказъ Кантакузена.

«11 ноября, въ день св. Мартина !1), св. Іосафата не было въ Витебскѣ. Я же былъ тамъ. Схизматическій попъ, по имени Илія, показывалъ намъ разнымъ образомъ пренебреженіе. Когда Іосафатъ возвратился, я разсказалъ ему обо всемъ. И дѣло было рѣшено такъ: св. Іосафатъ приказалъ схватить его завтра, т. е. въ воскресенье, утромъ, когда тотъ попъ пойдетъ къ схизматическому шалашу. Въ тотъ же день вечеромъ пришелъ къ св. Іосафату добрый, честный уніатъ, по имени Ивановичъ, витебскій бурмистръ, сообщившій, что на этой недѣлѣ

10) Processus, 67—68 об. *

11) 11 ноября Св. Мартина по рим.-катол. календарю.

схизматики въ ратушѣ опредѣлили что-то о скоро предстоящей ему смерти (concludowali cos’ о smierci iego blizko pr-zyszley 12). Городскіе же ратманы-схизматики разъѣхались по разнымъ мѣстамъ, чтобы не было противъ нихъ улики. Но простонародье (pospolstwo) вообще взбунтовалось и на твою кровь поднялось. Взволнованный этими словами, Іосафатъ за ужиномъ всо говорилъ о смерти, и, когда я сказалъ: «Милостивый Владыко, ты вСе говоришь о смерти, позволь ужъ намъ когда-либо хоть спокойно поѣсть», онъ отвѣтилъ: «Любезный братъ, что же худого въ томъ, что я хочу умереть за Христа и за святую католическую вѣру».

На слѣдующій день, въ воскресенье, т. е. 12 ноября, • я пошелъ (признаюсь въ этомъ) къ прислугѣ и разбудилъ ее, напомнивши ей о томъ, о чемъ мы вчера говорили, именно, чтобы взять попа, когда онъ пойдетъ на утреню. Самъ я затѣмъ пошелъ служить до утра, и служилъ по своей должности. А прислуга, взяла попа и препроводила его въ кухонную комнату. Отслуживши утреню, идемъ мы съ св. Іосафатомъ изъ церкви во дворецъ, стоящій противъ церкви, но находимъ на на погостѣ нѣсколько тысячъ людей, которые штурмуютъ архіепископскій дворецъ. Во всѣхъ церквахъ и на ратушѣ били набатъ въ колокола. «Бей, убей», — кричали по всему почти городу, а особенно возлѣ архіепископскаго дворца* Всѣмъ почти городомъ наступали на жизнь архіепископа, съ разнымъ оружіемъ, съ какимъ кто могъ. Разступившись, однако, убійцы свободно насъ пропустили во дворецъ. Но мы тотчасъ ворота крѣпко заложили и начали обороняться; но св. Іосафатъ запретилъ намъ стрѣлять и кого-либо обижать. Разрушили, затѣмъ, убійцы заборъ и высадили ворота, насъ оттѣснили со двора въ сѣни, а потомъ пробравшись и въ сѣни, черезъ столовую комнату (sic), тамъ били насъ съ паномъ Эммануиломъ Кантакѵзе-номъ (который былъ въ то время старшимъ служащимъ у св. Іоса-фата) такъ сильно, что одно чудо, что насъ не убили. Такимъ образомъ исполнилось пророчество Іосафата, который намъ говорилъ: «Не бойтесь, дѣти, потому что никого изъ васъ не

12) Суша (имѣвшій предъ глазами показанія канонизаціонной коммиссіи) едва ли точно выразился про показаніе Ивановича: (factam еа hebdomade in Curia civili) infallibilem conspirationem, ut tumultuarie ipsum crastina luce Dominica true ident (Susza, Cursus vitae Iosaptat Kuncevicii, Romae, 1665, p. 80).

убьютъ». Чудомъ я называю мою жизнь, потому что я получилъ 18 ранъ въ голову, которыя тутъ показываю, и изъ нихъ вынуто 28 костей; кромѣ того всѣ члены такъ избиты палками, что также чудо Божіе, что меня не искрошили въ кусочки. И совсѣмъ бы, вѣроятно, меня убили, если бы не сочли меня уже умершимъ, и если бы меня, брошеннаго съ горы,> не взяли въ свой домъ евреи. Далѣе я уже не знаю, что сталось со св. Іосафатомъ, возлѣ котораго никого не- осталось, ; кромѣ пана Григорія Ушацкаго, который былъ при немъ до самой его смерти» 1S).

При всемъ близкомъ сходствѣ приведенныхъ нами показа-, ні'й Кантакузена и Дороѳея есть между ними и нѣкотораяі разница. И эта разница касается не одной фактической пол-і ноты: преимущество въ этомъ отношеніи, несомнѣнно, на сто-| ронѣ Кантакузена. Разница касается отчасти и отношенія^ обоихъ свидѣтелей къ самому начальному моменту интересую-! щаго насъ событія—къ вопросу о томъ, кому принадлежалъ | починъ принятаго 11 ноября вечеромъ рѣшенія схватить наі$ слѣдующій день священника Илію. Кантакузенъ утверждаетъ*! что архидіаконъ Дороѳей не только доложилъ Іосафату о на*.| хальствѣ этого священника, но и прямо совѣтовалъ схватить| его (самъ Кантакузенъ, напротивъ, не совѣтовалъ этого). Доро^ ѳей же говоритъ о себѣ, что онъ только разсказалъ Іосафату! о нахальствѣ священника Иліи. О дальнѣйшемъ же онъ выра^ жается уже совершенно неопредѣленно: «и дѣло былорѣтси4{ такъ»... О своемъ совѣтѣ Іосафату онъ умалчиваетъ. Ему^ очевидно, не хочется быть въ роли иниціатора всего дѣла. А:і между тѣмъ послѣ чтенія показаній Кантакузена и самого| Дороѳея остается неотразимое впечатлѣніе, что архидіаконъ-то | и былъ непосредственнымъ виновникомъ и) ареста священъ 1 ника Иліи: онъ и посовѣтовалъ его схватить, и принялъ мѣры | 13 14

13) Processus, 117 об. -118. Въ дополнительномъ показаніи Дороѳея сказано, что убійство Іосафата произошло 12 ноября по новому стилю (ibid., 124 об.).

14) Вилен. прав. братство въ 1632 г. прямо назвало Дороѳея виновникомъ всей бѣды (Арх. Юго-Зап. Рос., ч. 1, т. VII, 587, Supplementum Synopsis). Вилен. уніат. братство въ томъ же 1632 г., возражая ѳму по этому пункту, ничего другого не нашлось сказать, кромѣ того, что по* казаніе витеб. магистрата въ коммиссар. судѣ заслуживаетъ большаго довѣрія, чѣмъ авторъ Синопсиса (Prawa у przywileie, Wilno, 1632, str. 66).

къ тому, чтобы его дѣйствительно схватили (самъ разбудилъ прислугу, боясь, очевидно, чтобы она не проспала удобнаго момента схватить священника, глубокимъ утромъ, почти ночью). Отклонивши отъ себя честь почина въ дѣлѣ ареста Иліи, Дороѳей сообщаетъ далѣе фактъ прихода къ Іосафату (въ тотъ же вечеръ 11 ноября) бурмистра Ивановича съ извѣщеніемъ о состоявшемся въ ратушѣ заговорѣ на его жизнь, о намѣренномъ выѣздѣ по этой причинѣ изъ города православныхъ ратмановъ и пр. Дороѳей сообщаетъ при этомъ о разговорѣ Іосафата со своими служащими за ужиномъ о смерти. Не сомнѣваемся въ томъ, что всѣ эти факты имѣли мѣсто въ вечеръ 11 ноября. Но отношеніе архидіакона къ предмету бесѣды Іосафата съ служащими не производитъ впечатлѣнія сознанія имъ всей серьезности переживаемаго момента. Если въ сообщеніи бурмистра Ивановича содержалось не общее лишь указаніе на опасность для Іосафата переживаемаго момента, а опредѣленное указаніе на состоявшееся въ ратушѣ рѣшеніе покончить съ Іосафатомъ въ ближайшіе дни («ратманы уже разъѣхались по разнымъ мѣстамъ, чтобы не было противъ нихъ улики»), можетъ быть, въ завтрашній же день, то просьба «позволить спокойно поѣсть» представляется, при такихъ обстоятельствахъ, очень странной, совсѣмъ непонятной въ устахъ полоцкаго архидіакона, какимъ бы малочувствительнымъ человѣкомъ онъ ни былъ. Представляется болѣе вѣроятнымъ думать, что архидіаконъ позволилъ себѣ обратиться къ любившему вообще говорить о смерти архіепископу съ своей шутливой фразой потому, что ни онъ, ни другіе ужинавшіе не видѣли всей серьезности тогдашняго момента, не видѣли же потому, не имѣли для этого опредѣленныхъ, положительныхъ основаній. Иначе они едва ли сами постарались бы придумать и дать намѣренно возбужденной противъ Іосафата его врагами черни столь удобный поводъ къ нападенію на него. Вообще разсказъ Дороѳея о томъ, что Іоса-фатъ приказалъ схватить священника Илію, хотя я зналъ (благодаря предупрежденію Ивановича), что враги рѣшили уже его погубить и ищутъ только повода къ этому, представляется менѣе естественнымъ, чѣмъ первоначальный разсказъ Кантакузена, не упоминающаго особо о приходѣ бурмистра Ивановича и о сообщенномъ имъ ужасномъ замыслѣ, а огранявшагося тутъ передачей неопредѣленнаго разговора архіепископскихъ пѣвчихъ съ какими-то мѣщанами объ угрожаю-

щей архіепископу .опасности, да констатированіемъ факта общаго сильнаго возбужденія витебскаго населенія противъ Іосафата.

Что касается показанія Кантакузена о самомъ фактѣ ареста свящ. Иліи (только Кантакузенъ былъ его очевидцемъ), то въ этомъ показаніи нѣкоторыя черты его невольно останавливаютъ на себѣ вниманіе. Хотя Кантакузенъ подчеркиваетъ въ своемъ показаніи то обстоятельство, что народъ оказался столь готовымъ къ совершенію убійства, что въ одну минуту собралось его нѣсколько тысячъ и проч., тѣмъ не менѣе при описаніи самаго ареста свящ. Иліи онъ ясно даетъ видѣть, что этотъ арестъ былъ для священника и его прихожанъ неожиданный.

«Встрѣтивши попа, мы взяли его и, препроводивши во дворъ, велѣли заперетъ въ кухонную комнату». Свящ. Илія, очевидно, въ моментъ ареста былъ одинъ и потому не оказалъ никакого сопротивленія. И по близости возлѣ него не оказаг лось единомышленныхъ съ нимъ людей, которые бы защитили ; его отъ неожиданнаго нападенія архіепископской прислуги. По': близости оказался только одинъ православный, который и на-1 чалъ звать людей на помощь... И этотъ единственный право-1 славный, поднявшій тревогу среди православныхъ витеблянъ,| совершенно естественно спѣшившихъ къ переправѣ черезъ рѣку?1 чтобы вмѣстѣ съ священникомъ поспѣть къ утренѣ въ загороди’ номъ* шалашѣ,—этотъ единственный православный былъ мѣщанинъ, а крестьянинъ, едва ли посвященный въ тайну соЩ стоявшагося въ городской ратушѣ заговора на жизнь архіЦ епископа... Чтобы понять возбужденіе все возраставшей у архіщ епископскаго дворца народной толпы, сразу же приступившей къ своего рода штурму этого дворца, нѣтъ необходимости н^і премѣнно предполагать присутствіе въ этой толпѣ людей, сой! знательно направлявшихъ дѣло къ убійству архіепископа. Аресііьі православнаго священника, идущаго совершать церковную;! службу, физическое лишеніе православныхъ церковной службы,щ и притомъ въ воскресный день, и сами по себѣ были слишкомъ достаточнымъ поводомъ и къ образованію большой толпы православныхъ, и къ появленію у нея рѣшимости силой освободить своего священника изъ заключенія. Нельзя не принять во вниманіе и особую психологію этой витебской православной толпы. Прошло уже болѣе полутора года, какъ уніатскій архіепископъ силою правительственной власти отнялъ у православнаго населенія Витебска одну за другой всѣ его церкви

въ городѣ. Чтобы помолиться по обычаю предковъ, нужно было всякій разъ переѣзжать на другой берегъ Двины, гдѣ вмѣсто древнихъ благолѣпныхъ церквей ожидали православныхъ наскоро устроенные храмы-шалаши, существованіе которыхъ въ будущемъ, и въ этомъ убогомъ видѣ, далеко не могло считаться обезпеченнымъ. Ночью, въ глубокую осень, собралась толпа православныхъ на берегу Двины... и вдругъ узнаетъ, что уніатскій архіепископъ велѣлъ схватить ея священника и такимъ образомъ лишаетъ ее возможности молиться и въ зарѣчномъ шалашѣ... Вспомнимъ, что эта толпа состояла по преимуществу изъ мѣщанъ,—этцхъ наиболѣе яркихъ выразителей религіозно-церковной настроенности своего вѣка. Самъ Іосафатъ Кунцевичъ, такъ страстно желавшій положить жизнь свою за церковную унію, былъ по происхожденію мѣщанинъ 15), и на его примѣрѣ мы можемъ уже видѣть, до какой высокой степени могъ подниматься религіозно-церковный жаръ въ средѣ тогдашняго русскаго мѣщанства. Не нужно было и особаго предварительнаго заговора, чтобы толпа витебскихъ православныхъ мѣщанъ при видѣ ненавистнаго дома и ненавистныхъ людей, въ такой священный моментъ такъ грубо посягнувшихъ на свободу православнаго священника, вышла изъ границъ, впала въ ярость, въ своего рода4 бѣшенство.

О трагической смерти Іосафата Кунцевича мы предоставляемъ ниже разсказать самому Григорію Ушацкому, который, по свидѣтельству Кантакузена и Дороѳея Лециковича, одинъ изъ всѣхъ слугъ его оставался при немъ до послѣднихъ минутъ его жизни. Разсказъ этого шляхтича, состоявшаго на службѣ у полоцкихъ архіепископовъ съ 1590 года (разсказъ неизвѣстный до сихъ поръ русскимъ историческимъ изслѣдователямъ) имѣетъ еще то преимущество передъ разсказами Кантакузена и Дороѳея, что онъ свое показаніе канонизаціон-ной коммиссіи далъ не въ 1637 году, а въ 1628 году, по прошествіи, слѣдовательно, только пяти лѣтъ послѣ убійства.

Разсказавши о томъ, что Іосафатъ приказалъ, въ видахъ успокоенія разсвирѣпѣвшей толпы, выпустить свящ. Илію, что °нъ запретилъ своимъ слугамъ дѣйствовать оружіемъ противъ

15) По собраннымъ въ 1628 г. канонизаціонной коммиссіѳй свѣдѣніямъ Іосафатъ (въ мірѣ Іоаннъ) Кунцевичъ, или Кунчыць, родился въ г. Владиміръ Волынскомъ, въ приходѣ Параскіевской церкви, былъ сынъ Ратмана Гавріила и Марины, тоже дочери ратмана (Processus, 137 об.; СР- 33).

нея, разсказавши далѣе о томъ, что толпа нападавшихъ изранила архіепископскихъ слугъ, особенно о. Дороѳея и грека Кантакузена, Ушацкій продолжалъ: «Мнѣ же, раненому въ сѣняхъ дома, нѣкоторые изъ убійцъ, знакомыхъ мнѣ, говорили: «Почему и ты—одинъ изъ нихъ (т. е. почему и ты находишься въ числѣ слугъ Іосафата), когда ты отлично уже давно зналъ, что это будетъ съ вами когда-либо?» Между тѣмъ схизматики, силой овладѣвши уже всѣмъ архіепископскимъ дворцомъ, избивши всѣхъ слугъ, разграбили все находившееся въ немъ. Услышавши эти крики, архипастырь вышелъ изъ своей комнаты и, самъ закрывши двери, сотворилъ крестное знаменіе (я стоялъ возлѣ него съ лѣвой стороны) и по своему обычаю самымъ сладостнымъ образомъ (dulcissime) обратился къ врагамъ: «Дѣтки, зачѣмъ вы бьете моихъ слугъ? Если вы имѣете что-нибудь противъ меня, то вотъ я здѣсь!» Никто изъ слышавшихъ не поднялъ на него руки, пока изъ сосѣдней комнаты не ворвались двое и не увидѣли раба Божія, стоящаго тутъ. Одинъ изъ нихъ (рабъ Божій крестообразно сложилъ руки на груди) ударилъ его палкой по головѣ, другой разсѣкъ голову топоромъ. Когда онъ уже упалъ, всѣ, сколько ни было .ихъ въ сѣняхъ, осыпали его всяческими ударами и попирали его. Поднявши руку, рабъ Божій среди сыпавшихся на него ударовъ возопилъ: «О, Боже мой», намѣреваясь, быть можетъ, сказать: «Не вмѣни въ грѣхъ врагамъ!» Услышавши это, разбойники вытаскиваютъ мученика изъ сѣней во дворъ и тамъ пронзаютъ его священную главу ружейными пулями и опять бьютъ палками» 16).

Тѣло архіепископа, послѣ убійства его, подверглось поруганію со стороны не только самихъ участниковъ убійства, но и отовсюду нахлынувшей толпы (въ этомъ поруганіи участвовали даже женщины и дѣти). Съ него сняли одежды, и, когда на тѣлѣ оказалась власяница, явилось у убійцъ одно время сомнѣніе, дѣйствительно ли убитъ архіепископъ, а не какой-либо простой монахъ. Ушацкій и другіе подведены были къ тѣлу убитаго, чтобы они подтвердили, что убитый, дѣйствительно, архіепископъ Іосафатъ. Послѣ этого начались новыя поруганія тѣла. Затѣмъ, привязавши веревки къ шеѣ и ногамъ, втащили тѣло на верхъ горы, находившейся у архіепископскаго дома, и съ нея сбросили Шо внизъ, на берегъ

le) Processus, 145—145 об.

Двины. Въ лодкѣ, далѣе, отвезли тѣло вверхъ по рѣкѣ на четверть мили отъ города и тамъ бросили его въ воду, въ самомъ глубокомъ мѣстѣ, предварительно наполнивши власяницу камнями, привязавши камни и къ шеѣ и, къ ногамъ... п). Воеводское управленіе, повидимому, не приняло никакихъ мѣръ не только къ защитѣ жизни уніатскаго архіепископа, но и къ прекращенію поруганій надъ его тѣломъ, не смотря на раздавшійся при самомъ же началѣ катастрофы набатъ во всѣхъ городскихъ церквахъ и на ратушѣ, и не смотря на то, что отъ момента убійства до момента утопленія тѣла должно было пройти все-таки не мало времени. Розыски тѣла въ рѣкѣ, предпринятые, по распоряженію воеводскаго управленія, также продолжались слишкомъ долго. Только на шестой день послѣ убійства тѣло архіепископа извлечено было изъ воды (18 ноября).

15 ноября слуги убитаго архіепископа внесли въ витебскія гродскія книги свою протестацію, излагавшую, вѣроятно, обстоятельства, сопровождавшія убійство, и перечислявшую понесенные ими при этомъ убытки. 18 ноября, когда тѣло архіепископа Іосафата вынуто было изъ воды, возный Ко-стенецкій составилъ и внесъ въ тѣ же книги реляцію объ освидѣтельствованіи тѣла убитаго. Но оба эти акта, къ сожалѣнію, не сохранились17 18). /

Наиболѣе раннимъ по времени документомъ, излагающимъ исторію убійства Іосафата Кунцевича, нужно признать въ настоящее время заявленіе объ этомъ убійствѣ витебскихъ бурмистровъ, радцевъ и лавниковъ, составленное ими раньше 18 ноября 1623 года и внесенное, по ихъ просьбѣ, въ ор-шянскія гродскія книги 21 ноября того же года19). Это заяв-

17) Processus, 145 об., 69—71, 125, показанія Ушацкаго, Кантакузена, Дороѳея. Витеб. грод. урядъ (подвоевода Янъ Уженецкій, гродскій судья Филиппъ Осиповскій) явился на мѣсто убійства уже послѣ вечерни (ibid., 181, заявленіе Дороѳея Лециковича и Тимоѳея Чечерскаго, поданное для внесенія въ полоц. магистратскія книги 13 сент. 1627 г.).' Ужѳ-нецкій былъ кальвинистъ (ibid., 118 об.).

18) Упоминаніе о нихъ находится въ рѣшеніи коммиссарскаго суда, о которомъ у насъ рѣчь впереди. Въ „Канонизаціонномъ процессѣ“ ихъ нѣтъ.

1а) Подлинная выпись этого заявленія сохранилась въ архивѣ зап.-рус. уніат. митрополитовъ (въ арх. Св. Синода). I, № 492, л. 1—2. Въ самомъ заявленіи упомянуто: „тела и до того часу въ воде найти не можемъ“.

леніе (остававшееся до сихъ иоръ неизвѣстнымъ историкамъ) представляетъ серьезный интересъ по тому уже одному, что оно членами витебскаго магистрата составлено въ такое время, когда они всецѣло еще находились подъ живымъ, непосредственнымъ впечатлѣніемъ ужаснаго событія.

Витебскіе бурмистры, радпы и лавники прислали оршин-скому гродскому уряду письменное («писали и присылали») заявленіе о неслыханномъ,, ужасномъ, несчастномъ и весьма прискорбномъ случаѣ («припадокъ»), происшедшемъ 12 ноября 1623 года въ Витебскѣ съ преосвященнымъ Іосафатомъ Кунцевичемъ, архіепископомъ Полоцкимъ... • Своевольный, непокорный попъ, по имени Илія (такъ излагалось дѣло въ заявленіи) взятъ былъ передъ заутренею въ архіепископскій дворъ. Тогда по подстрекательству («за побудкою») нечестивыхъ людей, какъ своевольная городская чернь («з места своволное посполство»), такъ и крѣпостные («подданые») ихъ милостей пановъ-шляхтичѳй со всѣхъ шляхетскихъ дворовъ («господъ») изъ всѣхъ посадовъ и со всѣхъ предмѣстіевъ, а также и изъ всѣхъ шляхетскихъ слободъ (которыя составляютъ большую половину города) 20), а равно всѣ обитатели обоихъ замковъ («вси з обудвух замков»), Вышняго и Нижняго, и, кромѣ того, сами мѣщане отца архіепископа 21) и мѣщане ихъ милостей ксендзовъ — капитулы Виленской 22) (живущіе тутъ, какъ въ самомъ городѣ Витебскѣ, какъ и на предмѣстьяхъ, въ разныхъ посадахъ),-—собравшись не малою толпою, съ ве- * ликимъ шумомъ (tumultem) бросившись сначала къ колоко-' ламъ всѣхъ витебскихъ церквей, а потомъ всѣ тою же боль-: шою толпою добравшись до ратушнаго колокола. (по причинѣ; ) множества людей никоимъ способомъ невозможно было сдер-/ ^ жать этого своеволія), хотя и того своевольнаго попа съ ар- | хіепископскаго двора тѣмъ бунтовщикамъ-своевольникамъ уже , отдали, не довольствуясь, однако, уже этимъ, не озираясь на., страхъ Божій и на строгость закона, своевольники эти всей1' .

20) По инвентарю 1641 года числилось въ Витебскѣ около 450 до-< : мовъ, принадлежавшихъ шляхтѣ (Витеб. Стар., 1, 367—368).

21) По инвентарю имущества Полоцкой архіепископіи, составленному въ 1618 году, ей принадлежало въ разныхъ посадахъ г. Витебска 93 дыма, пйатившихъ въ ея пользу налоги, не считая огородовъ и незаселенныхъ мѣстъ въ городѣ (Витеб. Стар., I, 344—347).

2і) По инвентарю 1641 г. Виленской капитулѣ принадлежало въ г. Витебскѣ 27 домовъ (Витеб. Стар., I, 367).

силой (модно къвалтомъ) напали въ седьмомъ часу передъ полднемъ на отца архіепископа Полоцкаго Іосафата Кунцевича,. пребывавшаго здѣсь въ Витебскѣ возлѣ*церкви Пречистой, и безъ всякаго милосердія жестоко убили и умертвили отца архіепископа, столь святого, благочестиваго и мирнаго человѣка, а тѣло его утопили въ р. Двинѣ, въ очень глубокомъ мѣстѣ...»

Изложеніе обстоятельствъ убійства въ заявленіи витебскихъ бурмистровъ, радцевъ и лавниковъ страдаетъ поразительною скудостью фактическихъ подробностей. Но начальный моментъ дѣла отмѣченъ въ немъ совершенно опредѣленно: «своевольный, непокорный попъ, по имени Илія, взятъ былъ передъ заутренею въ архіепископскій дворъ...» Правда, въ заявленіи далѣе говорится «о подстрекательствѣ нечестивыхъ людей». Но перечисленія этихъ нечестивыхъ людей тутъ не сдѣлано. Зато витебскіе бурмистры, радцы и лавники со всею" силою постарались подчеркнуть то обстоятельство, что въ нападеніи на архіепископа Іосафата и въ убійствѣ его участвовали не одни витебскіе мѣщане въ собственномъ смыслѣ, но п другіе жители Витебска, не принадлежавшіе къ составу витебскихъ Его Королевской милости мѣщанъ. Кромѣ мѣщанъ, жившихъ на земляхъ полоцкой архіепископской каѳедры и виленской рим.-катол. капитулы, это были — крѣпостные крестьяне многочисленныхъ шляхтичей, имѣвшихъ свои дома и дворы въ г. Витебскѣ. Вспомнимъ, что и въ моментъ ареста свящ. Иліи возлѣ него оказался крестьянинъ... Любопытно и указаніе заявленія на участіе въ убійствѣ Іосафата обитателей. Вышняго и Нижняго королевскихъ замковъ въ Витебскѣ. По дальнѣйшему разсказу составителей интересующаго насъ заявленія, напавшіе толпой на Іосафата своевольники избили и едва не убили чернеца Дороѳея и слугъ архіепископа и расхитили почти все имущество послѣдняго. Одни изъ главныхъ виновниковъ («принципаловъ») убійства, Ѳедоръ Нев-годъ съ сыномъ Василіемъ, Василій и Матвѣй (Матысъ) Іере-мешевичи 23) и многіе иные бѣжали изъ Витебска, неизвѣстно куда, и за ними послана погоня по всѣмъ дорогамъ. Другихъ же участниковъ убійства, состоящихъ подъ юрисдикціей) го- * 21

Эти четверо лицъ поставлены первыми и въ рѣшеніи коммиссар-екаго суда въ спискѣ лицъ, заочно приговоренныхъ имъ къ смертной казни.

21

родскаго магистрата, бурмистры, радцы и лавники, схвативши ихъ самихъ или ихъ женъ, держатъ въ заключеніи, отправляя сами лично сторожевую при нихъ службу, съ великою для своей собственной жизни опасностью. Своевольные люди, живущіе въ королевскихъ замкахъ, въ разныхъ слободахъ и въ шляхетскихъ домахъ, угрожаютъ поднять новый бунтъ, освободить заключенныхъ изъ тюрьмы, перебить самихъ бурмистровъ, радцевъ и лавниковъ. Бунтовщиковъ большое количество. Бурмистры, радцы и лавники, сами своею властію (по ихъ словамъ) рѣшительно ничего не могутъ предпринять противъ столь великаго своеволія, потому что большая часть своевольныхъ людей пребываетъ въ городѣ и на предмѣстьяхъ въ шляхетскихъ домахъ и въ обоихъ королевскихъ замкахъ.

Объ этомъ ужасномъ, несчастномъ, неслыханномъ и весьма прискорбномъ дѣлѣ бурмистры, радцы и лавники (по ихъ словамъ) далй знать разнымъ урядамъ, указывая на свою въ этомъ дѣлѣ служебную невиновность («невиность свою врядо-вую»). Объ этомъ же дѣлѣ они теперь посылаютъ (по ихъ словамъ) донесеніе королю и сенаторамъ, духовнымъ и свѣтскимъ, прося о томъ, чтобы король своею властію назначилъ разслѣдованіе и коммиссію для наказанія злыхъ, нечестивыхъ убійцъ и для защиты невинныхъ... Въ числѣ иныхъ урядовъ витебскіе бурмистры, радцы и лавники просили и оршинскій гродскій урядъ внести въ свои книги ихъ жалобу и заявленіе (что этимъ послѣднимъ /и было сдѣлано). *

Убійство полоцкаго уніатскаго архіепископа было само по себѣ безпримѣрнымъ преступленіемъ. Оно произошло на почвѣ чисто-вѣроисповѣднаго раздора; жертвою его сталъ одинъ изъ высшихъ представителей церковной іерархіи; оно совершилось не среди казацкихъ условій жизни, а въ обыкновенномъ королевскомъ городѣ. Первымъ дѣломъ высшей государственной власти было назначеніе соотвѣтствующаго суда. Этотъ особый, коммиссарскій, судъ 24) назначенъ былъ королевскою грамотою

-4) Въ архивѣ зап.-рус. уніат. митрополитовъ (I, № 492, л\ 12 — 21) сохранилась оффиціальная запись рѣшенія (декрета) коммиссарскаго суда, состоявшагося 22 янв. 1624 г. по дѣлу объ убійствѣ Іосафата Кунцевича (съ собственноручными подписями и печатями коммиссаровъ). На оборотѣ записи написано: Ten lego М. Panu Woiewodzie Wilenskiemn przysfac (t. e. Льву Сапѣгѣ).'.. Коммиссарскій декретъ 22 янв. 1624 г. внесенъ былъ самимъ Львомъ Сапѣгой въ витеб. гродскія книги. Въ архивѣ уніат. митрополитовъ (I, № 492, л. 3—11) сохранилась оффиціаль-

отъ 9 декабря 1623 года25). Королевскими коммиссарами для суда по дѣлу объ убійствѣ Іосафата Кунцевича были назначены трое сенаторовъ — виленскій воевода Левъ Сапѣга 26), витебскій каштелянъ Самуилъ Сангушко и Мстиславскій каш-телянъ Христофоръ Соколинскій и двое высшихъ урядниковъ— референдарій и писарь великаго княжества литовскаго Александръ Корвинъ-Гонсевскій и оршинскій староста Александръ Сапѣга. Въ виду болѣзни витебскаго воеводы Яна Завиши, въ число коммиссаровъ особой грамотой назначенъ былъ его * 2

ная выпись его изъ этихъ книгъ, выданная 10 февр. 1626 г. витебск. каштеляну кн. Симеону Самуилу Сангушкѣ-Ковельскому... Въ канони-заціонномъ процеесѣ (рук. библ. Имп. Академіи Наукъ), составленномъ въ 1637 г., также находится (л. 171 об.—181) копія интересующаго насъ декрета, сходная съ вышеупомянутыми записью и выписью его (въ ней замѣченъ нами только случайный, вѣроятно, пропускъ именъ пяти оправданныхъ судомъ мѣщанъ)... Въ XXX выпускѣ Витеб. Ист.-юрид. матеріаловъ (вышедшемъ въ 1903 г.) Д. И. Довгялло напечаталъ тотъ же коммиссарскій декретъ по внесенной 7 ноября 1789 г. вѣ оршин. грод. книги выписи съ выписи его, выданной въ 1639 году изъ витеб. грод. квигъ (стр. 17—41). Текстъ этой выписи сходенъ съ текстомъ трехъ упомянутыхъ нами выше выписей. Но въ ней есть нѣсколько погрѣшностей въ отдѣльныхъ словахъ, особенно въ собственныхъ именахъ (погрѣшностей, объясняющихся, вѣроятно, сравнительно позднимъ ея написаніемъ)... Въ первый разъ интересующій насъ декретъ напечатанъ былъ еще въ ХУШ в. о. базиліаниномъ Игнатіемъ Стебельскимъ (Dwawielkie Mviatia Т. Ш. Przydatek do Chronologii (Wilno, 1783. str. 290—328). Текстъ декрета въ этомъ печатномъ изданіи (которымъ только до сихъ поръ и пользовались русскіе и польскіе изслѣдователи) страдаетъ нѣсколькими небольшими пропусками (они будутъ указаны ниже въ примѣчаніяхъ) и довольно многочисленными погрѣшностями въ отдѣльныхъ словахъ... Съ текстомъ декрета, напечатаннымъ Стебельскимъ, сходенъ текстъ (въ нихъ однѣ и тѣ же погрѣшности) декрета въ рукописной „Хроникѣ г. Витебска“ (Вилен. Публ. Библ.). По списку этой послѣдней онъ и напечатанъ (въ переводѣ на русск. языкъ) въ „Витеб. Старинѣ“, I, 223—238. Съ текстомъ Стебельскаго сходенъ и текстъ декрета, напечатанный Го-ворскимъ въ „Витеб. Губерн. Вѣд.“ часть неофф., за 1858, №№ 50—52, хотя въ нѣкоторыхъ мѣстахъ онъ исправнѣе его.

2о) Эта грамота приведена полностью въ коммиссарскомъ декретѣ по дѣлу объ убійствѣ Іосафата.

26) Левъ Сапѣга особымъ письмомъ (отъ 19 ноября 1623 г.) извѣстилъ короля объ убійствѣ Іосафата. Въ этомъ письмѣ онъ совѣтовалъ королю возможно строже и скорѣе наказать виновниковъ убійства и витебскихъ мѣщанъ вообще (Guepin, Saint Iosaphat, II, 116). Онъ, очевидно, совсѣмъ забылъ всѣ тѣ смягчающія ихъ вину обстоятельства, которыхъ такъ много приведено было въ его извѣстномъ письмѣ къ Іосафату отъ )2 марта 1622 г.

21*

сынъ, витебскій войтъ Николай Завита. Всѣ эти коммиссары по вѣроисповѣданію были рим.-католики.

Коммиссарамъ предписывалось отправиться въ Витебскъ и произвести разслѣдованіе дѣла. Королевская грамота обвиняла въ убійствѣ полоцкаго архіепископа городскія магистратскія власти, мѣщанъ и простой народъ (Rada, Mieszczanie у Pos-polstwo). Она обвиняла ихъ въ убійствѣ вполнѣ предумышленномъ («съ давняго времени задумавши злое дѣло и сговорившись на него»). Коммиссарамъ предоставлено право строго наказать виновныхъ н, чтобы не затруднять другихъ государственныхъ дѣлъ, произнести рѣшеніе безапелляціонное. Городъ Витебскъ король (уже въ грамотѣ отъ 9 декабря) лишилъ магдебургскаго права.

Въ особой грамотѣ (отъ 11 дек. 1623 г.) ко Льву Сапѣгѣ, поставленному во главѣ коммиссарскаго суда, король просилъ его позаботиться о томъ, чтобы злодѣи понесли самое строгое наказаніе, и понесли его еще передъ сеймомъ 21).

15 января 1624 года коммиссары прибыли въ Витебскъ.

17 января, въ присутствіи мѣстныхъ земскихъ и гродскихъ урядниковъ, они формально объявили свой судъ открытымъ, приказавши обвиняющей и обвиняемой сторонамъ явиться

18 января. Въ этотъ день судъ и начался. Со стороны обвиненія явились представители кіевскаго митрополита Іосифа Рутскаго, всего подвластнаго ему духовенства и всей полоцкой и витебской капитулы отцы Александръ Школдзицкій 2в) и Григорій Быцинскій и слуги убитаго архіепископа — архидіаконъ Дороѳей и десять шляхтичей (въ числѣ ихъ грекъ Эм. Кантакузинъ и Гр. Ушацкій). Въ качествѣ обвиняемыхъ сами явились на судъ пять бурмистровъ (Василій Боничъ, Семенъ Нѣша, Ѳедоръ Сухорукъ, Ѳедоръ Спица и Петръ 27 28

27) Kognowicki Zyeia Sapiehow (Wilno, 1790), t. I, str. 365—368. Нунцій Ланцеллоти 7 дек. 1623 г. писалъ кардиналу Барберини, что- нѣкоторые сенаторы совѣтовали королю не торопиться съ назначеніемъ ком-мисеіи и подождать болѣе точныхъ сообщеній объ убійствѣ Іосафата. Нунцій подозрѣвалъ ихъ въ намѣреніи нарочно оттянуть дѣло, сперва до праздника Рождества Христова, потомъ до сеймиковъ и наконецъ до сейма (назначеннаго на 7 февр. 1624 г.). Guepin, II, 554.

28) Ал. Школдзицкій, это одинъ изъ тѣхъ четырехъ базиліанскйхъ монаховъ, которые подверглись нападенію со стороны казаковъ въ'Кіевѣ 8 еент. 1622 г. Имя второго базиліанина у Стебельскаго и въ „Витеб. Стар.“ напечатано ошибочно.

Ивановичъ), восемь ратмановъ (Карпъ Хорошко, Богданъ Остаповичъ, Богданъ Ситковичъ, Захарій Чарновскій, Григорій Овсеіовичъ, Михайло Горбунъ, Василій Коробанъ и Янъ Гуторъ), семь лавниковъ (Гапій Василевичъ, Семенъ Козелъ, Богданъ Стефановичъ, Жданъ Щуръ, Офанасъ Волкъ, Николай Гуторъ и Филонъ Никипоровичъ) и нисарь Григорій Бо-ничъ. Изъ остального мѣщанства явились Стефанъ Спица, Филиппъ Воскъ, Озарко Василевичъ 2!)).

Судъ открылся чтеніемъ вышеупомянутой королевской грамоты (отъ 9 дек.) о назначеніи коммиссаровъ. Послѣ прочтенія ея, представитель обвиняющей стороны Григорій Ушацкій и представитель государственнаго обвиненія (замѣнявшій инстигатора вел. княжества литовскаго) Андрей Дунинъ-Ко-нинскій представили суду обширное, мотивированное обвиненіе витебскихъ бурмистровъ, ратмановъ, лавниковъ и всего витебскаго мѣщанства въ совершеніи чрезвычайнаго преступленія и въ оскорбленіи этимъ его королевскаго величества.

Считаемъ умѣстнымъ изложить тутъ всѣ тѣ пункты обвиненія, которые предъявлены были къ подсудимымъ въ ком-миссарскомъ судѣ. Этимъ способомъ мы получимъ возможность узнать уже не поводъ только, а самыя причины, создавшія витебскую ноябрскую катастрофу. Для лучшаго уясненія этихъ причинъ мы воспользуемся (въ подстрочныхъ примѣчаніяхъ) данными каионизаціоннаго процесса. Всѣ эти данныя, къ сожалѣнію, принадлежатъ одной сторонѣ (католическо-уніатской). Но вслѣдствіе этого тѣмъ менѣе можетъ быть основаній заподозрѣвать ихъ въ намѣренномъ сгущеніи черныхъ красокъ во вредъ ставшему жертвою катастрофы уніатскому архіепископу.

Подсудимые, по словамъ обвиненія, признававшіе въ теченіе трехъ лѣтъ своимъ архипастыремъ полоцкаго архіепископа Іосафата Кунцевича, назначеннаго на каѳедру королемъ и посвященнаго кіевскимъ митрополитомъ Іосифомъ Рутскимъ, отказались въ 1621 году ему повиноваться и признали надъ собою церковную власть какого-то Максима Герасимовича,, теперь недавно названнаго Мелентіемъ Смотрицкимъ. Этотъ же послѣдній принялъ посвященіе въ епископскій санъ, къ 29

29) У Стебельскаго одинъ бурмистръ названъ лишній (Семенъ Волкъ), а одинъ ратманъ пропущенъ. Фамиліи названы нами такъ, какъ онѣ названымъ подлинномъ коммиссарскомъ декретѣ.

ущербу королевской власти и въ нарушеніе существующихъ государственныхъ законовъ, отъ какого-то грека Ѳеофана, назвавшагося іерусалимскимъ патріархомъ. Этотъ же Ѳеофанъ посланъ былъ турецкимъ султаномъ къ московскому народу съ тѣмъ, чтобы побудить его къ нарушенію заключеннаго имъ съ королемъ договора и къ объявленію Польшѣ и Литвѣ войны въ тотъ моментъ, когда нападетъ на Польшу султанъ. Ѳнъ разрѣшилъ московскій народъ отъ данной имъ присяги въ соблюденіи договора (Деулинскаго). Во владѣнія короля онъ пріѣхалъ не по пути въ Іерусалимъ, а съ тѣмъ, чтобы вызвать въ нихъ бунты и замѣшательство въ виду ожидаемой съ турками войны. Низовскихъ казаковъ онъ бранилъ и упрекалъ за то, что они ходили съ королевичемъ (Владиславомъ) на Москву, и запретилъ имъ это на будущее время... Признавши надъ собою власть посвященнаго этимъ злымъ человѣкомъ якобы архіепископа полоцкаго, подсудимые (по словамъ обвинителей) стали дѣлать заговоры и бунты противъ Іосафата Кунцевича, не обращая вниманія на королевскіе приказы и заручныя грамоты объ его безопасности. Въ доказательство того, что уже въ 162] году подсудимые дѣлалц противъ Іосафата вышеупомянутые заговоры и бунты 30), обвинители предъявили суду протестацію его отъ 28 апр. 1621 года (выпись изъ полоцкихъ гродскихъ книгъ) и два заявленія многихъ шляхтичей витебскаго воеводства отъ 16 авг. 1621 г. и отъ 2 февр. 1622 г. (послѣднее сдѣлано было ими на громничномъ сеймикѣ) о томъ, что они «видѣли такіе ихъ бунты и возмущенія» 31).

30) Извѣстный королевскій универсалъ ѵотъ 19 марта 1621 г.) противъ Борецкаго, Смотрицкаго и ихъ приверженцевъ внесенъ въ Витебскѣ въ магистратскія книги 30 апр., а въ гродскія книги 3 мая 1621 г. (Арх. уніат. митр., I, № 458, л. 19 об.). Но уже изъ даты упомянутой въ текстѣ протестаціи Кунцевича видно, что борьба его съ витеблянами на-чаласъ раньше. Полоцкій игуменъ Геннадій Хмѣльницкій (пославшій Іосафату въ Варшаву на сеймъ 1620 года извѣщеніе о начавшемся противъ него въ епархіи движеніи), Кантакузѳнъ и архидіаконъ Дороѳей говорятъ, что движеніе противъ Іосафата въ Витебскѣ обнаружилось тотчасъ же послѣ того, какъ оно началось въ Полоцкѣ, но прибавляютъ, что прекратить его въ Витебскѣ Іосафату сразу же не удалось, хотя онъ и отправился туда лично (Processus, 41 об., 74. 116 об.).

31) У Стебельскаго указана дата только одного изъ этихъ заявленій (300), да и та указана невѣрно (2 февр. 1621 г. вмѣсто 1622 г.). Та же ошибка въ „Витеб. Губерн. Вѣд.“ за 1858 (неоф. часть, № 50, примакъ

Ни приказы короля, ни увѣщанія воеводы (по словамъ обвинителей) не подѣйствовали на подсудимыхъ. Въ теченіе всего 1622 года они продолжали дѣлать бунты, возмущенія, тайныя сходки и заговоры противъ архіепископа Іосафата и противъ тѣхъ, кто остался у него въ повиновеніи. Нападали на тѣ церкви, въ которыхъ онъ совершалъ службу, били его священниковъ и слугъ, силой взяли церковную утварь. Когда витебскій войтъ и суррогатъ Николай Завиша потребовалъ ихъ на судъ, они, собравшись въ ратушѣ, но не желая дать судить себя, взялись за камни, побросали шапки въ кучу въ знакъ задуманнаго ими мятежа (чѣмъ въ лицѣ войта оскорбили верховную власть короля), кинулись на архіепископа съ крикомъ: «бить, убить», такъ что войтъ съ архіепископомъ едва спаслись бѣгствомъ изъ ратуши 32). Хотя нѣсколько церквей потомъ они уступили архіепископу, но унесли изъ нихъ всю утварь и всѣ драгоцѣнности, покинувши ихъ совсѣмъ опустошенными 33). Въ подтвержденіе справедливости всѣхъ этихъ обвиненій, обвинители предъявили суду двѣ внесенныя Іосафатомъ Кунцевичемъ въ витебскія гродскія книги протестаціи его отъ 21 февр. и отъ 23 февр. 1622 года, донесеніе вознаго (изъ тѣхъ же гродскихъ книгъ) отъ 5 марта 1622 г. (о передачѣ «пустыхъ, ободранныхъ церквей»), другое донесеніе вознаго той же даты (о нападеніи на Благовѣщенскую церковь въ Нижнемъ Замкѣ и избіеніи камнями священниковъ и слугъ архіепископа)34) и много другихъ про-тѳстацій и донесеній.

статьѣ Говорскаго) и въ „Витеб. Стар.“ (I, 227). Ср. нашу „Сеймовую борьбу“, Ш, 120, прим. 54).

32) Processus, 116 об., показаніе Дороѳея; стр. 86, показ. Дзягилевича,

33) Въ Витебскѣ не нѣсколько, а всѣ церкви были отняты Кунцевичемъ. Православные жители Витебска, какъ извѣстно принуждены были устроить себѣ временныя церкви за рѣкой Двиной. Но рано или поздно, вѣроятно, и противъ нихъ Іосафатъ возсталъ бы. По крайней мѣрѣ, въ Полоцкѣ онъ существованія такихъ „синагогъ“ не допускалъ (Processus, Во об.—86, показаніе Дзягилевича).

34) Архидіаконъ Дороѳей говорилъ: „Моя собственная спина все то испытала, что дѣлалось въ Витебскѣ“. Онъ передаетъ при этомъ разныя подробности, говоритъ, между прочимъ, объ избіеніи базиліанина Турчи-новича въ Благовѣщенской церкви (Processus, 123, 117). Ср., 67, показ. Кантакузена... Вообще, хотя свидѣтели (въ Канонизаціонномъ процессѣ) говорятъ лишь о томъ, что они сами вмѣстѣ съ Іосафатомъ претерпѣли въ Витебскѣ, но изъ ихъ же словъ ясно видно, до какого душевнаго со-

Витебскій воевода (продолжали обвинители), въ видахъ предупрежденія бунтовъ, возмущеній и замѣшательствъ, посылалъ въ ратушу, къ подсудимымъ, своего подвоеводу Уже-нецкаго съ заручной грамотой: каждый шзъ нихъ долженъ былъ отвѣчать за нарушеніе мира въ отношеніи къ архіепископу и его священникамъ, въ размѣрѣ тысячи рублей и кромѣ того подвергнуться штрафу, установленному конституціями на возмутителей общественнаго спокойствія (что подтверждается выписью изъ витебскихъ войтовскихъ книгъ отъ 14 іюня 1623 г.). Но не обращая вниманія на все это, подсудимые остались упорными въ своей злобѣ и привели въ исполненіе свой злой умыселъ, Богу и людямъ омерзительный. Пособниками ихъ въ этомъ дѣлѣ были витебскій земскій писарь Левъ Гурко, витебскій городничій Николай Василевскій а5) и шляхтичи Янъ Кисель-Дорогипицкій, Николай и Янъ Найтовскіе и Янъ Ко-товичъ:.. «Находясь также по этому дѣлу въ заговорѣ и соглашеніи съ мѣщанами могилевскими, оршинскими и пѣкото-рыми мѣщанами полоцкими и виленскими 36), эти мѣщане ви- * 30

стоянія доведены былиправ. витебскіе мѣщане вѣроисповѣдною ревностью Кунцевича, фактически отнявшаго у нихъ еще въ 1622 году всѣ церкви и тѣмъ не менѣе продолжавшаго вести съ ними дальнѣйшую борьбу посредствомъ своихъ излюбленныхъ протестацій и другихъ уголовно—юридическихъ актовъ. Все отнять и еще вѣчно угрожать судомъ за всякое проявленіе недовольства. — это значило ужъ слишкомъ преувеличивать мѣру человѣческаго долготерпѣнія...

;!5) „Я присутствовалъ, какъ архидіаконъ, тогда, когда мужъ Божій на святки (на Тройцу) шелъ съ крестнымъ ходомъ къ церкви Св. Духа за городъ. Когда мы шли по мосту, намъ загородилъ дорогу витебскій городничій панъ Василевскій, схизматикъ, съ большой громадой своихъ партизановъ, поносилъ св. Іосафата и принудилъ насъ съ позоромъ возвратиться назадъ“ (Processus, 116 об., показ. Дороѳея... У Стебельскаго въ этомъ мѣстѣ пропущенъ городничій Василевскій, а Нашковскіе названы Янушковскими.

30) Такъ въ подлинномъ декретѣ. У Стебельскаго: „съ мѣщанами виленскими, могилевскими, оршинскими и нѣкоторыми полоцкими“. Въ „Витеб. Старинѣ“: „съ мѣщанами могилевскими и виленскими“... О борьбѣ Кунцевича съ прав. могилев. мѣщанами см. нашу „Сеймовую борьбу“, П, 111—114; III, 159. Въ письмѣ къ Л. Сапѣгѣ Кунцевичъ 22 апр. 1622 г. писалъ, что онъ только въ теченіе полугода (послѣ 22 марта 1619 г.) оставилъ церкви въ рукахъ православныхъ, а затѣмъ „отобралъ ихъ и отдалъ священникамъ — добрымъ католикамъ“ (Processus, 171 об.; Li-kowski, 249). О борьбѣ Кунцевича съ оршин. пр^в. мѣщанами см. нашу „Сеймовую борьбу“, 11, 113—114; Ш, 159... Православные могилевцы прислали въ Полоцкъ Іосафату нѣсколько тысячъ золотыхъ въ видѣ подарка,

тебскіѳ (т. е. подсудимые), взбунтовавшись со всѣмъ мѣщанскимъ населеніемъ Витебска (ze wszystkim pospolstwem miasta Witebskiego) и съ крестьянами помѣщичьими и людьми разныхъ иныхъ вѣдомствъ (у z poddanymi szlacheckimi у inszych roznych Jurisditij), въ прошломъ 1623 году 12 ноября, въ воскресенье, утромъ, въ восьмомъ часу, вскорѣ послѣ заутрени, приказавши ударить въ набатъ въ ратушный колоколъ и во всѣ церковные колокола, не имѣя никакого повода и дѣла къ его милости отцу архіепископу полоцкому, забывши страхъ Божій, стыдъ человѣческій и строгость наказанія, положеннаго насильникамъ, возмущая общественное спокойствіе,—вышеупомянутые обвиняемые, и сами лично, и ихъ пособники, съ великимъ скопищемъ людей, которыхъ было нѣсколько тысячъ ЗГ7), силой напавши на дворецъ его милости архіепископа полоцкаго въ г. Витебскѣ возлѣ церкви Св. Пречистой (гдѣ его милость самъ лично находился со всѣми своими слугами) и съ крикомъ, какъ непріятели, ворвавшись силою во дворъ, разломавши ворота и заборы, начали было поджигать помѣщеніе, гдѣ находился самъ его милость, обложивши соломой, и. проникнувши силою въ самый домъ, выполняя свой злой, жестокій умыселъ (чего не только христіане, но и сами язычники не дѣлали со своимъ начальникомъ, особенно же духовнымъ), поднявши руки на своего пастыря, звѣрски, жестоко, безъ милосердія, убили и умертвили его»... Издѣваясь надъ тѣломъ, влачили его за ноги по двору, сорвали съ него одежду, оставивши въ одной только власяницѣ, и сбросили съ

прося его подчиниться константинопольскому патріарху (Processus, 37. показаніе игумена Хмельницкаго). Ср. показаніе Косинскаго о томъ, что православные могилевцы предлагали Кунцевичу тридцать тысячъ золотыхъ польскихъ за позволеніе имъ- имѣть православныхъ священниковъ въ могилевскихъ церквахъ (ibid., 53 об.). Полоц. ратманъ Янъ Ходыка показывалъ: „Іосафатъ оставался живъ только по особому промышленію о немъ Божію. Если бы Господь Богъ не защищалъ его, и приставленный къ нему ангелъ-хранитель не хранилъ его, давно бы мужъ Божій палъ или въ Полоцкѣ, или въ Витебскѣ, или въ Оршѣ, или въ Могилевѣ, или въ Мстиславлѣ. По всѣмъ этимъ мѣстамъ были разосланы книги Смотрицкаго, которыя были первой причиной, какъ всѣхъ бунтовъ, такъ и смерти Іосафата“ (ibid., 106 об.—-107). О покушеніи Масальскаго въ Мстиславѣ на жизнь Кунцевича—ibid., 115 (показ. Дороѳея), 144 об. (показ. Ушацкаго).

3") Такъ въ подлинномъ декретѣ. У Стебельскаго и въ „Витеб. Стар,“ „около тысячи“.

Пречистенской горы внизъ. Затѣмъ, положивши тѣло въ лодку и привязавши къ шеѣ и ногамъ камни, повезли за городъ, вверхъ по Двинѣ и тамъ утопили.

Представленная суду жалоба обвиыяюпХей стороны оканчивалась общимъ указаніемъ на нанесенныя жалобщикамъ раны и побои и изображеніемъ произведеннаго толпою разгрома архіепископскаго дома. Разграблено и расхищено было все имущество убитаго архіепископа и его слугъ: драгоцѣнности, деньги, одежда, посуда, «дѣла, фундуши на разныя церковныя имѣнія, разные декреты»... Добывши изъ погреба напитки, убійцы перепились. Растащили хлѣбъ изъ амбаровъ, пообдирали желѣзо съ экипажей, оконъ и дверей, поразбивали печи... Весь убытокъ, оффиціально заявленный, простирался до 3079 золотыхъ польскихъ... Тѣло Іосафата (говорилось въ заключеніе жалобы) добыто было потомъ изъ воды и выставлено въ витебскомъ замковомъ урядѣ.

Кромѣ изложенной нами жалобы, обвинители представили коммиссарскому суду протестацію слугъ убитаго архіепископа отъ 15 ноября 1623 года (выпись изъ витеб. гродскихъ книгъ) и оффиціальное донесеніе вознаго отъ 18 ноября того.же года (изъ тѣхъ же гродскихъ книгъ) объ осмотрѣ тѣла убитаго.

Черезъ всю жалобу, представленную коммиссарскому суду правительственнымъ инстигаторомъ и представителемъ частнаго обвиненія, красной нитью проходитъ стремленіе показать и доказать, что намѣреніе покончить съ Іосафатомъ Кунцеви.т о чемъ было у витебскихъ православныхъ мѣщанъ еще съі 62Д ( года. Въ соучастіи съ ними оговорено было обвиняющей стот I роной и нѣсколько православныхъ шляхтичей, въ томъ числѣ | и мѣстныя земскія (шляхетскія) власти. По настоянію, ко* нечно, самого Іосафата, составленъ былъ въ Витебскѣ цѣлый" рядъ юридическихъ актовъ, констатировавшихъ фактъ сущет ствованія у православныхъ витеблянъ злыхъ замысловъ прОт тивъ него въ 1621, 1622 и въ первой половинѣ 1623 года» Послѣдній такого рода актъ датированъ 14 іюня 1623 года. Отсутствіе такихъ актовъ за дальнѣйшіе мѣсяцы 1623 года не представляется удивительнымъ, такъ какъ Іосафатъ эти мѣсяцы, по всей вѣроятности, прожилъ въ Полоцкѣ. Уже наканунѣ смерти, 11 ноября, Іосафатъ написалъ витебскому воеводѣ письмо, въ которомъ «обвинялъ» '(въ чемъ именно, не сказано) бурмистровъ Наума Волка, Семена Нѣшу и нѣкоторыхъ другихъ. Но объ этомъ узнаемъ не изъ жалобы обви-

нителей, а изъ показанія на коммиссарскомъ судѣ бурмистра Василія Бонича. Въ жалобѣ обвинителей о существованіи прямого заговора на жизнь Іосафата въ послѣдніе дни передъ убійствомъ не говорится ничего. Самый ходъ катастрофы въ этой жалобѣ изображенъ очень ужъ просто: велѣли подсудимые ударить въ набатъ, собрали толпу народа, пошли съ ней къ архіепископскому дворцу и убили архіенископа. Даже эпизодъ съ священникомъ Иліей совсѣмъ опущенъ... Впослѣдствіи, во время канонизаціоннаго процесса, дожившія до него слуги Іосафата дали лучше фактически-обставленное и болѣе естественное изображеніе дѣла.

По выслушаніи жалобы обвиняющей стороны коммиссар-скій судъ предоставилъ слово сторонѣ обвиняемой. Показанія ея, съ исторической точки зрѣнія, должны представлять для насъ особенный интересъ, какъ показанія «другой стороны». Въ высшей степени интересно узнать, какъ смотрѣли на причины и ходъ катастрофы тѣ лица, которыя были отданы подъ судъ за самое сознательное подготовленіе этой катастрофы. Отданъ же былъ формально подъ судъ, какъ мы видѣли выше, весь составъ витебскаго городскаго самоуправленія. Не было сдѣлано исключеніе даже для бурмистра Петра Ивановича, уніата, приходившаго вечеромъ 11 ноября 1623 г. предупредить Іосафата объ угрожающей ему бѣдѣ.

Подсудимые подтвердили, что въ 1618 году, когда о. Іоса-фатъ Кунцевичъ, прибылъ на владычество въ Витебскъ и показалъ имъ королевскія грамоты о его назначеніи, они приняли его, какъ своего архипастыря. Присмотрѣвшись къ его святой жизни и къ доброму назидательному пастырскому его ученію, видя, что онъ не дѣлаетъ никакого измѣненія въ церковныхъ обрядахъ и содержитъ во всемъ вѣру стародавняго греческаго закона, они очень этимъ утѣшались, чтили его, какъ своего архипастыря, испытали и его отеческую къ себѣ любовь и милость. Это продолжалось три года. Но потомъ, «въ наказаніе, вѣроятно, за грѣхи наши и нашихъ предковъ, по попущенію Божію», нѣкій Мелетій Смотрицкій прислалъ какого то Сильвестра, въ чернеческомъ одѣяніи, и еще другого, съ своими грамотами въ г. Витебскъ. Они «остановились въ замкѣ во дворѣ пана Льва Гурки, витебскаго земскаго писаря» 38). Эти мнимые чернецы и попъ Иванъ Каменецъ, * У

3*) Взятыя въ кавычки слова о Львѣ Гуркѣ опущены у Стебельскаго,

У Говорскаго и въ „Витеб. Старинѣ“... Кт» этому „пану Гурку“, надо по-

тайно взбунтовавшіе простой народъ, нришедши съ писаремъ Гурко, съ витебскимъ въ то время городскимъ писаремъ Адамомъ Косовымъ, съ витебскимъ городничимъ Николаемъ Василевскимъ и съ иными лицами (шляхетскаго, подразѵмѣвается, сословія), придя въ ратушу 3 марта 1621 года, предъявили грамоту Смотрицкаго, въ которой онъ называлъ себя законнымъ архіепископомъ полоцкимъ, а Кунцевича отступникомъ (посудимые представили въ коммиссарскій сѴдъ самую эту грамоту). Пришедшіе съ грамотой шляхтичи, вышеупомянутые чернецы, простой народъ и нѣкоторые изъ членовъ городского магистрата (Наумъ Волкъ, Семенъ Нѣша и др.), велѣли грамоту прочесть и, не посовѣтовавшись съ подсудимыми, отказали въ послушаніи Іосафату, подписали какую-то бумагу о признаніи надъ собою власти Смотрицкаго и насильственно поставили церкви и священниковъ подъ его власть. Потомъ, когда пришли въ Витебскъ по этому поводу королевскія грамоты, и войтъ хотѣлъ судить и наказать виновныхъ въ этомъ, простой народъ и нѣкоторые изъ членовъ магистрата не дозволили ему этого. Побросали въ кучу шапки свои и едва не убили владыку Іосафата. Хотя вслѣдствіе королевской грамоты они и возвратили потомъ церкви подъ власть Іосафата. но съ этого времени пастыремъ своимъ его не признавали. Въ 1623 году они построили для своихъ собраній два шалаша, одинъ за р. Двиной, другой на Задунавьѣ. Нѣкоторые изъ нихъ, подсудимыхъ, воспрещали это дѣлать. Но другіе изъ членовъ магистрата, соединившись съ простымъ народомъ, допустили это свооволіе и не позволили наказать виновныхъ въ немъ. Между тѣмъ прибылъ въ Витебскъ владыка Іосафатъ. Хотя онъ предупрежденъ былъ нѣкоторыми изъ подсудимыхъ о заговорахъ (conspiratiach) и опасности, но думая привести своевольныхъ въ раскаяніе своимъ смиреніемъ, деликатностью.

лагать, писалъ Мелетій Смотрицкій свое письмо, сохранившееся въ копіи въ рукописномъ сборникѣ (принадлежащемъ библіотекѣ кіево-печерской лавры и описанномъ проф. Н. И. Петровымъ во второмъ выпускѣ его „Описанія“ кіев. рукописныхъ собраній подъ № 74), л. 107 об. Въ этомъ письмѣ Смотрицкій называетъ Гурко своимъ другомъ. Смотрицкій пишетъ въ письмѣ о томъ, что не слѣдуетъ возбуждать „тумултовъ, роз-руховъ и сваровъ“, а слѣдуетъ пребывать въ любви, мирѣ нетерпѣніи, что лучше быть обиженными, нежели обидѣть своихъ противниковъ. Проситъ дѣйствовать въ этомъ духѣ среди пановъ—шляхты... Письмо изъ Вильньг, безъ даты.

примѣромъ благочестивой жизни, наконецъ хлѣбомъ и солью, онъ занялся улаженіемъ семейныхъ споровъ мѣщанъ. Въ построенные своевольно шалаши онъ ни самъ не ходилъ, ни слугъ своихъ не посылалъ. Слыша изъ окна своего пѣніе и крикъ, раздававшіяся въ шалашѣ за рѣкой въ издѣвательство надъ нимъ, онъ говорилъ, что они не вѣдаютъ сами, что творятъ, и молился за нихъ Богу. 12 ноября 1623 г. Іосафатъ былъ на утрени въ соборной церкви. Здѣшній витебскій попъ Воскресенской церкви Заручайскаго посада Илія, долго передъ этимъ бывшій въ послушаніи у владыки Іосафата. а потомъ приставшій къ возмутившемуся противъ него народу, часто и безъ нужды, какъ-бы издѣваясь надъ нимъ, проходилъ мимо его дворца. Слуги архіепископа задержали его. Но когда объ этомъ дано было ему знать въ присутствіи нѣкоторыхъ изъ подсудимыхъ, бывшихъ въ церкви за утреней, онъ велѣлъ выпустить попа. Его сейчасъ и выпустили. Но нечестивые люди, которые были въ заговорѣ противъ архіепископа, обрадовались случайно явившемуся поводу, ударили въ колокола и, съ страшнымъ насиліемъ ворвавшись въ домъ его, совершили жестокое убійство. Подсудимые, бывшіе въ церкви на утрени, должны были сами спасать свою жизнь бѣгствомъ, потому что и ихъ постигла бы та же участь, если бы они захотѣли препятствовать имъ. По совершеніи убійства много убійцъ разбѣжалось (списокъ ихъ подсудимые представили коммиссар-скому суду). А тѣхъ, кого удалось захватить, посудимые содержали въ заключеніи и теперь поставили на коммиссарскій судъ. Протестацію противъ нечестивыхъ убійцъ они поспѣшили внести въ свое время въ оршин. гродскія книги (о ней сказано выше). Подсудимые высказывали сомнѣніе въ томъ, чтобы нашелся такой юристъ, который бы согласился защищать городъ и ихъ, подсудимыхъ, по дѣлу о такомъ гнусномъ, жестокомъ и неслыханномъ преступленіи. Поэтому, изложивши искренно и правдиво, по совѣсти, какъ все это произошло, подсудимые рѣшили сами, каждый въ отдѣльности, защищаться. Въ заключеніе, напомнивши о вѣрности и мужествѣ, съ которыми они сами и ихъ предки служили предкамъ короля, самому королю и государству при витебскомъ замкѣ, подсудимые просили коммиссаровъ открыть и наказать настоящихъ виновныхъ, ихъ лш, подсудимыхъ, освободить отъ отвѣтственности.

Общая защита подсудимыхъ, изложенная нами, прежде

всего, ясно показываетъ, что они вовсе не признавали себя подсудимыми по данному дѣлу, что вызовъ ихъ въ коммиссар-скій судъ въ качествѣ подсудимыхъ они признавали недоразумѣніемъ. Свою непричастность къ данному дѣлу они доказывали главнымъ образомъ тѣмъ, что они не своевольные схизматики, а добрые уніаты: нѣкоторые изъ нихъ 12 ноября присутствовали даже на утрени вмѣстѣ съ Іосафатомъ... Весь представшій передъ коммиссарскимъ судомъ составъ витебскаго городскаго магистрата объявилъ себя приверженцемъ уніи. Нельзя не сознаться, что открытое заявленіе объ этомъ со стороны подсудимыхъ было наиболѣе сильнымъ аргументомъ въ длинной цѣпи доказательствъ, пущенныхъ ими въ ходъ въ видахъ своего оправданія. Но разъ подсудимые стали на этотъ путь защиты, ихъ точка зрѣнія на причины и обстоятельства витебской катастрофы не имѣетъ узйе для насъ значенія свидѣтельства «другой стороны» по интересующему насъ дѣлу. Свидѣтельство своеобразныхъ подсудимыхъ оказывается по основному своему тону совершенно аналогичнымъ съ свидѣтельствомъ всей группы обвинителей по этому дѣлу (рим.-католиковъ и уніатовъ). Надежда историка услышать изъ устъ подсудимыхъ по дѣлу объ убійствѣ Кунцевича хоть, слабый православно-русскій голосъ оказывается совсѣмъ не оправдавшейся... Переходя къ деталямъ общей защиты членовъ витебскаго магистрата, нельзя не отмѣтить того обстоятельства (не лишеннаго въ извѣстной мѣрѣ и общаго историческаго значенія), что витебское противоуніатское движеніе 1621 —1623 гг. было, по ихъ разъясненію, подтвержденному фактами, не исключительно мѣщанское, но и шляхетское, и притомъ съ участіемъ витебскихъ земскихъ и гродскихъ шляхетскихъ властей. Изображеніе основного момента катастрофы, данное подсудимыми, страдаетъ нѣкоторыми явными несообразностями: Іосафатъ еще въ церкви на заутрени велѣлъ выпустить попа Илію (объ этомъ никто изъ слугъ Іосафата не говоритъ); нечестивые люди уже передъ 12 ноября были въ заговорѣ противъ Іосафата и теперь обрадовались хорошему поводу осуществить свой умыселъ (утвержденіе о существованіи заговора на жизнь Іосафата въ такой неопредѣленной формѣ, безъ указанія мѣста, времени и лицъ, въ устахъ членовъ городскаго магистрата представляется слишкомъ * страннымъ по своей голословности и бездоказательности).

Вслѣдъ за общей защитой подсудимыхъ, каждый изъ нихъ

вь отдѣльности давалъ коммиссарскому суду защитительныя объясненія. Первымъ давалъ ихъ бурмистръ Василій Боничъ. Онъ указалъ на то, что, когда былъ бунтъ (неясно, какой бунтъ), онъ хотѣлъ предать суду зачинщика его Стефана Па-dopy. но что этому воспротивились бурмистръ и тогдашній ляндвойтъ Наумъ Волкъ съ ратманомъ Богданомъ Остаповымъ. Онъ указалъ также на то, что онъ съ нѣсколькими другими протестовалъ противъ постройки бунтовщиками шалашей для совершанія въ нихъ богослуженія (онъ представилъ суду выпись изъ витеб. войтовскихъ книгъ этой своей протестаціи отъ 28 авг. 1623 г.). Онъ, наконецъ, сослался на письмо самого Іосафата къ витеб. воеводѣ (отъ 11 ноября 1623 г.), въ которомъ онъ обвиняетъ бурмистровъ Наума Волка, Семена Нѣшу и нѣкоторыхъ другихъ, а его, Бонича, называетъ расположеннымъ къ себѣ и спокойнымъ человѣкомъ.

Бурмистръ Семенъ Нѣша, ратманъ Богданъ Остаповъ и городской писарь Григорій Боничъ указывали на то, что еще 11 ноября они выѣхали по тяжебному между ними дѣлу (назначенному къ разбору на 24 ноября, что документально было подтверждено) въ Боцки, къ витебскому войту, и что 12 ноября до наступленія вечера они находились уже въ м. Бѣ-щенковичахъ, расположенномъ въ девяти миляхъ отъ Витебска (послѣднее обстоятельство подтвердилось письмомъ владѣльца Бѣшенковичъ, кн. Друцкаго-Соколинскаго) зэ). Ратманъ Григорій Овсеіевичъ, мѣщане Степанъ Спица, Филиппъ Воскъ и Озарко Василевичъ также указывали на то, что ихъ 12 ноября не было въ Витебскѣ.

Лавники Гапій Василовичъ. Филонъ Никифоровичъ, Богданъ Стефановичъ, Бося и Семенъ Козелъ при помощи свидѣтельскихъ показаній доказывали, что въ моментъ убійства 39

39) Полоцкій ратманъ Ходыка по торговымъ дѣламъ 18 ноября 1623 г. пріѣхалъ въ Бѣшенковичи. 14 ноября утромъ, зайдя въ корчму, онъ нашелъ въ ней витебскихъ мѣщанъ-бурмистровъ Наума Волка и Нѣшу, ратмана Богдана Остапова, лавника Яхна Гуторовича и городскаго писаря Григорія Бонича. Лишь только Ходыка съ ници поздоровался, ойи ему сообщили, что въ воскресенье убитъ архіепископъ Іосафатъ. „Я съ своей стороны (говоритъ Ходыка) не похвалилъ ихъ за это, и они сами не много хорошаго ожидали отъ этого“. Впослѣдствіи (замѣчаетъ Ходыка) первыхъ двухъ изъ этихъ мѣщанъ коммиссарскій судъ казнилъ, потому что обнаружилось, что, хотя они не были сами при этомъ, а нарочно уѣхали изъ Витебска, чтобы на нихъ не пало подозрѣніе, но они-то и были причиною смерти. (Processns, 102 об.).

они находились, хотя и въ Витебскѣ, но вдали отъ мѣста совершенія преступленія.

Ратманъ Богданъ Ситковичъ, Михаилъ Горбунъ, Карлъ Хорошко, Филонъ Громъ, Захарій Матфеевичъ, Василій Коробанъ и лавникъ Тимоѳей Матвѣевичъ представили суду, одни письменныя, другіе словесныя, оправданія (въ чемъ они состояли, въ дѣлѣ не указано) 40).

Королевскій инстигаторъ и слуги убитаго архіепископа возражали противъ представленныхъ подсудимыми оправданій. Они находили, что подсудимые не представили дѣйствительныхъ доказательствъ своей невиновности: они представили только или «голыя слова», или свидѣтельства своихъ приверженцевъ или же ничтожныхъ людей. Одни изъ подсудимыхъ, по словамъ обвинителей, будучи зачинщиками убійства, нарочно наканунѣ его совершенія уѣхали изъ города и ночевали (по пути въ Бѣшенковичи) въ разстояніи одной только мили отъ Витебска, другіе нарочно же въ моментъ убійства не выходили изъ своихъ домовъ, чтобы не помѣшать ему совершиться, и выпустили изъ города главныхъ бунтовщиковъ и измѣнниковъ. Если бы они сразу всѣхъ задержали, то легче было бы найти виновныхъ, которые бы обнаружили всѣ совѣщанія и соглашенія бурмистровъ, ратмановъ и лавниковъ... На основаніи разныхъ статей магдебургскаго права, подсудимые, по утвержденію обвинителей, заслужили наказанія смертною казнью, лишенія чести, свободы и имущества. Обвинители просили судъ подвергнуть подсудимыхъ предварительно пыткамъ, чтобы больше разузнать о бунтахъ и этимъ пресѣчь ихъ въ будущемъ.Обвинители просили .подвергнуть подсудимыхъ жестокой смертной казни, опредѣленной магдебургскимь, правомъ за преступленія такого рода. Просили, наконецъ, вознаградить всѣхъ пострадавшихъ частныхъ лицъ за понесенные ими убытки... Пятерыхъ подсудимыхъ (бурмистра Петра Ивановича, Филона Грома, Ивана и Николая Туторовъ и Ждана Щура) сами обвинители просили судъ освободить отъ всякой отвѣтственности.

Изъ дѣла не видно, что дѣлалъ дальше коммиссарскій судъ. Въ немъ есть только глухое упоминаніе о томъ, что онъ съ цѣлью

40) Приведены изъ 24 явившихся въ коммисарскій судъ показанія только 16 подсудимыхъ. Кромѣ того приведены показанія трехъ, не упомянутыхъ въ числѣ явившихся въ судъ (Филона Грома, Захаріи и Тимоѳея Матвеевичей).

узнать, кто былъ главною причиною убійства, произвелъ достаточное объ этомъ слѣдствіе. Съ этою, надо полагать, цѣлью судъ велѣлъ подвергнуть пыткамъ бурмистровъ Наума Волка и Семена Нѣшу и нѣсколькихъ другихъ, сидѣвшихъ въ заключеніи. Оба бурмистра послѣ пытокъ признались. Призналось и много другихъ людей... Къ сожалѣнію, никакихъ подробностей объ этихъ признаніяхъ ихъ судебное дѣло въ себѣ не содержитъ (а между тѣмъ они и были настоящею «другою стороною» въ дѣлѣ).

Самый составъ преступленія въ рѣшеніи коммиссарскаго суда формулированъ былъ такимъ образомъ: Подсудимые, будучи возбуждены письмами и посланцами Мелетія Смотриц-каго къ гибельному возмущенію, въ теченіе немалаго времени устраивали совѣщанія и заговоры на жизнь архіепископа Іоса-фата и нѣсколько разъ на нее покушались, пока наконецъ 12 ноября 1623 года свой преступный замыселъ не привели въ исполненіе. Городской магистратъ, бурмистры, ратманы, лавники, хотя обязаны .были и имѣли возможность этому воспрепятствовать. не удержали народа. Нѣкоторые изъ нихъ, именно Наумъ Волкъ и Семенъ Нѣша съ иными, хотя наканунѣ убійства уѣхали изъ города, однако находились недалеко отъ города: братья же ихъ, сыновья и слуги вмѣстѣ съ другими совершили это злое дѣло.

Коммиссарскій судъ призналъ виновными всѣхъ витебскихъ мѣщанъ, не только простыхъ мѣщанъ, но и- городской магистратъ (за исключеніемъ нѣсколькихъ только лицъ) 41). Коммиссарскій судъ, въ силу данной ему отъ короля власти, объявилъ г. Витебскъ лишеннымъ магдебург-скаго права и свободы отъ платежа таможенныхъ пошлинъ. Пошлины съ товаровъ и всякой торговли должны были впредь идти въ государственную казну. Городъ поступалъ теперь въ полную власть витебскаго воеводы, какъ это было до

4|) Освобождены были судомъ отъ отвѣтственности десять человѣкъ: бурмистръ Петръ Ивановичъ, ратманы Жданъ Щуръ, Филонъ Громъ, Карпъ Хорога ко и Янъ Гуторъ, лавникъ Николай Гуторъ, Иванъ Щуръ, Васко Кека, писарь Григорій Боничъ и Озарко Василевичъ. Всѣ они, по словамъ судебнаго рѣшенія, были послушны покойноиу полоцкому архіепископу, и ни въ какихъ бунтахъ и возмущеніяхъ противъ него не участвовали. Нѣкоторые изъ нихъ были 12 ноября вмѣстѣ съ нимъ на утренѣ... Въ каноннзаціонномъ процессѣ и у Стебельскаго пропущено тутъ пятъ мѣщанъ. ' ч

дарованія ему магдебѵргскаго права. Въ судебныхъ дѣлахъ аппеляція должна была идти къ королевскому задворному суду. Городскую ратушу коммиссарскій судъ велѣлъ уничтожить, а вмѣсто нея позволилъ имѣть только гостиный дворъ, какъ было и прежде. Такъ какъ возмущеніе началось по звону ратушнаго и церковныхъ колоколовъ, то коммиссарскій судъ приказалъ витебскому войту снять всѣ эти колокола и отдать въ цейхгаузъ, съ тѣмъ, чтобы потомъ, съ вѣдома будущаго полоцкаго архіепископа, вылитъ былъ изъ нихъ одинъ большой колоколъ съ надписью на немъ о совершившемся въ Витебскѣ злодѣяніи, и отданъ въ соборную Пречистенскую церковь. За исключеніемъ этой послѣдней церкви, во всѣхъ другихъ церквахъ въ Витебскѣ колокольный звонъ воспрещенъ безъ особаго разрѣшенія митрополита... Возмѣщеніе слугамъ убитаго архіепископа и другимъ лицамъ понесенныхъ ими ма-матерільныхъ убытковъ (на сумму 3079 золотыхъ) судъ возложилъ на витебскихъ мѣщанъ вообще, подъ угрозой взысканія въ тройномъ размѣрѣ въ томъ случаѣ, если деньги внесены будутъ мѣщанами не въ назначенный срокъ.

Хотя коммиссарскій судъ всѣхъ мѣщанъ42), за исключеніемъ нѣсколькихъ лицъ, призналъ виновными въ зломъ умыслѣ и потому заслуживающими смертной казни, но, умѣряя строгость общаго закона, опредѣлилъ смертную казнь только

4-) Коммиссарскій судъ судилъ только „витебскихъ Его Королевский Милости мѣщанъ“, т. е. мѣщанъ, жившихъ на простой городской землѣ, считавшейся собственностью короля. Относительно „мѣщанъ иныхъ юрисдикцій“, совершившихъ совмѣстно съ тѣми это ужасное дѣло и не оправдавшихся теперь передъ коммиссарами, коммиссарскій судъ, по просьбѣ оставшихся витебскихъ Его Королевской Милости мѣщанъ, предоставилъ этимъ послѣднимъ свободу вѣдаться съ ними судомъ впослѣдствіи, передъ инстигаторомъ... Что же касается шляхтичей, оговоренныхъ членами витеб. магистрата въ возмущеніяхъ противъ Іосафата, то коммиссарскій судъ совсѣмъ обошелъ въ своемъ рѣшеніи этотъ пунктъ. Впрочемъ въ числѣ 74 лицъ, заочно приговоренныхъ имъ къ смерти, находимъ имена шляхтичей Яна и Николая Нашковскихъ (не названныхъ, впрочемъ, тутъ прямо шляхтичами)... По вопросу объ отношеніи витеб. ирав. шляхты къ Іосафату Кунцевичу заслуживаетъ вниманія слѣд. фактъ. Въ послѣднюю поѣздку свою въ Витебскъ Іосафатъ встрѣтилъ по дорогѣ одного изъ -витеб. урядниковъ (повидимому еретика, т. е. протестанта). Послѣдній во время угощенія сказалъ: „Отче Владыко! знай навѣрное, что тебя убьютъ въ Витебскѣ, такъ какъ уже всѣ дизуниты, т. е. шляхетскаго, мѣщанскаго и крестьянскаго сословій, присягнули убить тебя“ (цит, въ гірим. 9 рукопись, л. 15 об.).

тѣмъ немногимъ, которыхъ сами мѣщане, еще раньше ихъ схвативши, представили на судъ въ оковахъ, и которыхъ самъ судъ нашелъ болѣе виновными на основаніи собственнаго ихъ признанія на пыткахъ и на слѣдствіи. Коммиссарскій судъ приговорилъ къ смертной казни девятнадцать человѣкъ, въ томъ числѣ только двухъ изъ числа членовъ витебскаго городскаго магистрата, именно нѣсколько разъ уже упоминавшихся бурмистровъ Наума Волка и Семена Нѣшу. Въ числѣ присужденныхъ къ смерти былъ и Иванъ Гузнищовъ, тотъ крестьянинъ, который въ злополучное утро 12 ноября первый ударилъ въ набатъ. 18 изъ присужденныхъ къ смерти были витебскіе жители. Только послѣдній (19-й) въ спискѣ ихъ былъ поло-чанинъ Петръ Василевичъ. Ему поставлено было въ вину слѣдующее: онъ до начала еще дѣла пріѣхалъ въ Витебскъ, чтобы помочь преступникамъ запутать коммиссарскій судъ; у него въ Полоцкѣ хранились и хранятся списки денежныхъ пожертвованій полоцкихъ мѣщанъ (составившихъ лигу съ Виленскими братчиками и другими) на устройство заговоровъ и бунтовъ; сынъ его Василій былъ въ Витебскѣ во время убійства Іосафата.

Къ смертной казни и конфискаціи имущества коммиссарскій судъ приговорилъ еще 74 человѣкъ, успѣвшихъ бѣжать изъ Витебска послѣ убійства. Въ числѣ ихъ были пять витебскихъ священниковъ (Давидъ Благовѣщенскій, его сынъ, извѣстный Илія Воскресенскій Заручайскій, Окула Балбышка Свято-Духовскій, Петръ Алексѣевичъ Воскресенскій и Иванъ Каменецъ) 43).

Начавшееся 18 января 1624 года судебное разбирательство по дѣлу объ убійствѣ архіепископа Іосафата закончилось лишь 22 января. Этимъ числомъ и датировано рѣшеніе коммиссарскаго суда, или декретъ коммиссарскій, по Зтому дѣлу.

Коммиссарскій судъ, послѣ пятидневнаго разбирательства

43) Въ числѣ 74 заочно приговоренныхъ къ смертной казни были Янъ и Николай Наиіковскіе, Стефанъ Пасіора, Яско Козачекъ (на поляхъ выписи декрета, выданной 10 февраля 1626 года л. 10, сдѣлана замѣтка: Iasko przednieyszy zaboyca), Иванъ Лясунъ, стащившій съ тѣла убитаго архіепископа плащъ и съ нимъ убѣжавшій, Сицко Царъ, похитившій серебрянную чару убитаго архіепископа... Кажется, этотъ Сицко Царъ какъ и Дземешко Коваль (тоже заочно приговоренный къ смерти), были мъщане, „жившіе на земляхъ архіепископскихъ (Витеб. Стар., I, 345).

дѣла, призналъ, что витебскіе мѣщане въ теченіе не малаго времени устраивали совѣщанія и заговоры на жизнь архіепископа Іосафата. Но онъ не установилъ того факта (въ своемъ рѣшеніи о немъ даже ие упомянулъ), что за нѣсколько дней до убійства оно рѣшено было на особомъ совѣщаніи (въ ратушѣ) православныхъ членовъ витебскаго городскаго магистрата и другихъ православныхъ витебскихъ мѣщанъ. Этимъ, конечно, и объясняется, что къ смертной казни изъ состава витебскаго магистрата коммисеарскій судъ приговорилъ только двухъ бурмистровъ. Да и этихъ двухъ (Наума Волка и Семена Нѣшу) онъ не назвалъ прямо въ своемъ рѣшеніи главными зачинщиками. Этимъ именемъ онъ назвалъ изъ числа витебскихъ мѣщанъ Стефана Пасіору (glownego buntownika у przywodce na zabicie niebozczykowskie, т. e. «и приведшаго къ убійству покойнаго»). Послѣ детальнаго ознакомленія съ рѣшеніемъ коммиссарскаго суда выносится такое же общее впечатлѣніе, какое получается послѣ прочтенія показанія грека Кантакузена (въ канонизаціонной коммиссіи): убійство Іосафата Кунцевича 12 ноября 1623 года произошло на почвѣ давняго и страшнаго озлобленія противъ него православнаго населенія Витебска, но оно не было напередъ рѣшено въ особомъ совѣщаніи 44).

П. Жуковымъ.

44) Оканчивая рѣчь объ убійствѣ архіепископа Іосафата, считаемъ нужнымъ оговориться, что борьба его съ церковной уніей, насколько9 можно судить по даннымъ канонизаціоннаго процесса, не ограничивалась однѣми внѣшними репрессивными мѣрами. Современные свидѣтели церковной его дѣятельности говорятъ о проповѣдяхъ, собесѣдованіяхъ и диспутахъ его съ противниками уніи, объ его заботахъ о распространеніи среди православнаго населенія соотвѣтствующихъ книгъ, о его стараніяхъ относительно перевода такихъ книгъ съ латин. языка на мѣстный языкъ. По его просьбѣ, полоц. земскій судья Александръ Тышкевичъ перевелъ съ латин. Зонару (Processus, 48—49, показ. Косинскаго; 80 об., показ. Дзягилевича; 114 об.—115, показ. Дороѳея). По словамъ Дороѳея, Іосафатъ, „будучи виленскимъ архимандритомъ, скомпановалъ изъ русскихъ хроникеровъ Obrone iednosci, доказывая, что унія была на Руси отъ начала св. вѣры“ (ibid., 115 об.). Дороѳей тутъ говоритъ, конечно, объ Obronie iednosci ~cerkiewney, вышедщей въ Вильнѣ въ* 1617 г. съ именемъ Льва Кревзы (перепечатана въ IV т. Рус. Истор. Библіотеки). Показаніе Дороѳея (сынъ брест. бурмистра), еще съ 1609 г., въ качествѣ пѣвчаго митр. Потѣя, узнавшаго лично Іосафата въ Вильнѣ и затѣмъ

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ

Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.

Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»

Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.

На сайте академии

www.spbda.ru

> события в жизни академии

> сведения о структуре и подразделениях академии

> информация об учебном процессе и научной работе

> библиотека электронных книг для свободной загрузки