CC BY
47
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
П.Н. Жукович
Деулинское перемирие Москвы с Польшей в связи с историческими обстоятельствами эпохи
Опубликовано:
Христианское чтение. 1904. № 11. С. 660-679.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
ч>-ч>-ч>-о-^>-ч>--<>-ч>-ч>-ч>-<>-<>--<>-<> 0-0-0-00-0-0-0-0-0
Деулинское перемиріе Москвы еъ Польшей
. ВЪ СВЯЗИ СЪ ИСТОРИЧЕСКИМИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ ЭПОХИ *>.
ЙОСЛѢ заключенія Деулинскаго перемирія московскій вопросъ во внѣшней іюльской политикѣ неизбѣжно терялъ всю свою прежнюю силу и жгучесть. Одна изъ двухъ при-
чинъ досрочнаго созыва сейма сама собой устранялась
I этимъ фактомъ... Королевская предсеймовая инструкція, съ особенной тщательностью указывавшая на крайнюю опасность внѣшнихъ турецко-татарскихъ и московскихъ отношеній литовско-польскаго государства, на все другое смотрѣла довольно оптимистически. Даже о шведскихъ отношеніяхъ, столь всегда близкихъ сердцу Сигизмунда, она говорила сравнительно немного. Высказывала только опасеніе, какъ бы Густавъ-Адольфъ не предпринялъ чего-либо противъ Полыни со стороны Пруссіи (въ виду слуховъ о томъ, что онъ съ нѣсколькими тысячами человѣкъ ушелъ въ море) и обращала вниманіе шляхты на не совсѣмъ безопасное положеніе Инфлянтъ (охраняющее эту область подъ начальствомъ литовскаго вольнаго гетмана (Хр. Радивила) войско давно уже не получаетъ жалованья). Относительно внутреннихъ дѣлъ инструкція высказывала обычное пожеланіе того, чтобы шляхта, позаботившись прежде всего о государственной безопасности, предоставила болѣе свободному времени все то, что не столь настоятельно пуляю и можетъ быть отсрочено. Впрочемъ, король выражалъ готовность пойти на встрѣчу желаніямъ и просьбамъ своихъ подданныхъ иво'внѵт-
реннихъ дѣлахъ, если въ нихъ окажется что-либо полезное для нихъ и для государства и общему закону не противное 18).
На варшавскомъ сеймѣ 1619 года (съ 22 янв. по 5 марта) 19) достигнутые сеймовыми коммиссарами въ Деулинскомъ договорѣ политическіе результаты встрѣтили, какъ и слѣдовало ожидать, не одинаковый пріемъ со стороны короля и сеймоваго шляхетскаго представительства. Отчетъ о ходѣ войны и условія заключеннаго съ Москвою мира представилъ королю и сеймовымъ чинамъ литовскій канцлеръ Левъ Сапѣга (уже къ самому концу сейма вмѣстѣ съ другими коммиссарами прибывшій въ Варшаву). По свидѣтельству Кобержицкаго, сеймовые чины съ удовольствіемъ и съ почтительною признательностью (lubente animo nec absque subdelegatorum encomio) выслушали докладъ Сапѣги, и его одобрили. Выразителемъ взглядовъ короля явился коронный подканцлеръ Андрей Липскій, въ рѣзкихъ выраженіяхъ напавшій на заключившихъ Деулинское перемиріе коммисса-ровъ: трудъ коммиссаровъ онъ назвалъ мало полезнымъ, а заключенный ими миръ не почетнымъ, безславнымъ, унизительнымъ 20)... Столь различная оцѣнка одного и того же дѣла вполнѣ понятна: сеймовые чины (сеймовое шляхетское представительство по преимуществу) видѣли въ Деулинскомъ договорѣ достигнутой ту главную политическую цѣль, которую они себѣ ставили, вмѣшиваясь въ московскую смуту, а король Сигизмундъ не могъ не видѣть въ Деулинскомъ договорѣ окончательнаго крушенія своихъ политическихъ плановъ. Не только сеймовые коммиссары, но и сеймовые чины вообще иопимали тяжелое душевное состояніе своего короля, всю тяжесть поли-тически-династической обиды, которую нанесло ему Деулинское перемиріе. Съ другой стороны, они не м,огли не понимать всей существенной важности для счастливаго для нихъ исхода долгаго польско-московскаго конфликта того именно
,8) Рук. Имп. Публ. Вибл., Пол. F. II, Л? 42, л, 144 об.—146.
іл) Scriptores Rerurn Polon., XIV, 251.
*°) Kobier/.ycki, 617. Cp. письма Сиг. Ill къ коммиссарамъ отъ 20 дек. 1618 г. и 12 янв. 1619 г. (Мухановъ, Подлин. свидѣтельства объ отношеніяхъ Россіи и ІІольши, М. 1834, стр. 173—183). Кобержицкій, отдающій всѣ свои симпатіи творцамъ Деулинскаго перемирія, говоритъ, что имъ не трудно было бы отвѣтить Липскому, указавши на королевскую къ нимъ грамоту (составленную самимъ Липскимъ), въ которой поручалось коммиссарамъ немедленно заключить миръ съ Москвой даже на болѣе невыгодныхъ условіяхъ, чѣмъ условія Деулинскія. Ср. А. Барсукова „Родъ Шереметевыхъ“, II (Спб., 1882), стр. 457.
44
династическаго элемента (самого имени Владислава), который внесъ въ этотъ конфликтъ король Сигизмундъ. Неудивительно поэтому, что со стороны столь вообще строптиваго и многорѣчиваго польскаго сейма, столькими въ разное время укоризненными словами осыпавшаго Сигизмунда III, не послѣдовало повидимому на этотъ разъ никакой реплики въ отвѣтъ на рѣзкую рѣчь Липскаго. И сами творцы Деулинскаго перемирія предпочли всякой отповѣди на нее молчаливое смиреніе (то-destia) и внутреннее сознаніе своей правоты (въ которыхъ Кобержицкій хочетъ видѣть яркое доказательство ихъ особеннаго самоотверженія для блага государства въ бурное вообще сеймовое время). Главному изъ нихъ, Льву Санѣгѣ, связавшему такъ или иначе свое имя съ нашей самозванческой Смутой во всѣхъ ея перепетіяхъ (съ самаго ея зарожденія), ближе другихъ посвященному во всѣ виды московской политики Сигизмунда, болѣе чѣмъ кому-либо другому приличествовали въ этомъ случаѣ скромность и молчаніе... Ііритически-отрицатель-ною рѣчью короннаго подканцлера по поводу Деулинскаго перемирія и ограничилось послѣднее выступленіе на польской сеймовой сценѣ московскаго вопроса, поставленнаго на ней пятнадцать лѣтъ тому назадъ нашею великою Смутою. Сейму 1619 года оставалось заняться окончательнымъ гражданскимъ устройствомъ отвоеванной у Москвы территоріи, начало чему положено было еще сеймомъ 1611 года. Но въ виду того, что за краткостью времени, отдѣлявшаго заключеніе Деулинскаго перемирія отъ интересѵюшаго насъ сейма, не могли быть еще выполнены всѣ статьи перемирнаго договора, и гражданское устройство новоприсоединенныхъ областей пришлось отложить до будущаго сейма 2І).
Главнымъ предметомъ дѣятельности сейма 1619 года было обезопашеніе государства со стороны турокъ и татаръ. Почти всѣ (немногочисленныя) конституціи этого сейма стоятъ въ такомъ пли иномъ отношеніи къ этому дѣлу. Общая конституція объ оборонѣ заявляла: «Въ виду того, что въ недавнія времена произведены татарами большія опустошенія русскихъ краевъ, граничащихъ съ Украиной и Молдавской землей, и въ виду того, что всякій разъ все съ большей силой они наступаютъ на владѣнія Рѣчи—ІІоеполитой вопреки давнимъ съ ними догово- 51
51) Конституція объ этомъ устройствѣ составлена уже сеймомъ 1620 іода (Vol. leg., Ill, 17!»).
рамъ: приходится устроить для тѣхъ краевъ такую оборону, которая бы могла дать, при помощи Божіей, отпоръ и противодѣйствіе силѣ и натиску этого непріятеля. Но эта оборона будетъ продолжаться въ теченіе только одного года». Въ видахъ этой обороны дальнѣйшими частными конституціями сеймъ во 1-хъ установилъ двойной четвертной сборъ (kwarta dupla) съ всѣхъ староствъ и державъ (за исключеніемъ столовыхъ короля и королевы) на уплату жалованья кварцяному или четвертному войску, сколько окажется возможнымъ набрать его (уплачивая гусару по 30, а казаку по 24 злотыхъ); во 2-хъ, на содержаніе уѣзднаго войска (zolnierz powiatowy) назначилъ одинъ поземельный налогъ (по злотому съ лана) и треть другого поземельнаго налога (т. е. по тридцать грошей съ лана), установивши точныя правила комплектованія уѣздныхъ отрядовъ, а также опредѣливши налогъ съ домовъ въ городахъ; въ 3-хъ подтвердилъ точное соблюденіе старостами и держав-цами правилъ о препровожденіи ими въ распоряженіе короннаго гетмана рекрутовъ въ установленномъ количествѣ и къ назначенному сроку; въ 4-хъ объявилъ свободными отъ судебныхъ исковъ и процессовъ всѣхъ, кто пойдетъ на войну подъ знаменами короннаго гетмана. Въ случаѣ наступленія еще большей и сильнѣйшей опасности для государства (подъ этою послѣднею разумѣлось, вѣроятно, вторженіе турокъ, называть которыхъ прямо сеймовыя конституціи 1619 года старательно избѣгаютъ), сеймъ уполномочилъ короля созвать всеобщее шляхетское ополченіе (посполитое рушенье) 22).
Изданію сеймомъ 1619 года всѣхъ этихъ военно-финансовыхъ конституцій предшествовала сильная, ожесточенная критика военно-административной дѣятельности короннаго гетмана (и канцлера) Станислава Жолкевскаго по охранѣ южныхъ границъ отъ татарскихъ вторженій осенью 1618 года. Эта критика, еще раньше сейма въ сильной степени обнаружившаяся на предсеймовыхъ сеймикахъ (въ инструкціяхъ ихъ посламъ на сеймъ) возбудила, вполнѣ, естественно, негодованіе преста-рѣлаго гетмана (сорокъ четыре уже года сражавшагося за родину). Негодованіе его въ данномъ случаѣ тѣмъ болѣе понятно, что этотъ честный воинъ и даровитый полководецъ (рѣшительно отказавшійся послѣ 1611 года отъ активнаго участія въ московскихъ предпріятіяхъ Сигизмунда III) всю свою дѣятель-
22) Vol. leg., Ill, 169-170.
44*
нбсть сосредоточилъ на охранѣ южныхъ русскихъ окраинъ польскаго государства отъ татаръ и турокъ и очень многое сдѣлалъ въ интересахъ этой охраны при самыхъ неблагопріятныхъ условіяхъ. Неудивительно, что въ порывѣ негодованія онъ просилъ на сеймѣ короля снять съ него тяжелыя обязанности короннаго гетмана. Въ своей сеймовой рѣчи онъ очень 'откровенно поставилъ сейму на видъ всѣ недостатки практикующейся въ Польшѣ организаціи военной обороны границъ и, какъ ея основы, государственно-народной финансовой системы. Въ этой же рѣчи онъ вновь указалъ сейму на всю важность надлежащаго рѣшенія казацкаго вопроса 23).
Положеніе сейма 1619 года въ отношеніи къ запорожскому казачеству и стоявшему съ нимъ въ тѣсной связи казацкому движенію вообще было очень затруднительнымъ. Съ одной стороны, недавно минувшей осенью запорожское казачество подъ предводительствомъ Сагайдачнаго оказало суще-етвенно-важйѵю услугу литовско-польскому государству въ достиженіи имъ давно намѣченнаго, но все какъ-то не дававшагося ему окончательно въ руки политическаго результата войны съ Москвой '2І). Съ другой стороны, запорожская военная сила, особенно въ рукахъ такого опытнаго и талантливаго гетмана, какимъ былъ Сагайдачный, должна была представляться сейму весьма пригодной для отпора туркамъ й татарамъ, занявшимъ въ 1618 году такое угрожающее положеніе относительно Польши. По самому своему географическому положенію Запорожье, въ случаѣ столкновенія Польши съ южными врагами, неизбѣжно должно было съиграть выдающуюся роль... Сеймъ 1619 года, несомнѣнно, все это принялъ во вниманіе. Не упоминая пи «словомъ въ своей конституціи («О казакахъ») о недавней военной услугѣ запорожскаго войска подъ Москвой, не называя, тѣмъ болѣе его гетмана по имени, онъ постановилъ «обратить его на службу государству, а именно для теперешней потребности», т. е. для войны съ турками и татарами (о которой шла рѣчь во всѣхъ предыдущихъ конституціяхъ). Уплата жалованья запорожскому войску за эту новую предстоявшую ему службу, согласно съ консти- * 34
Zofkiewski, 338—348.
34) Во время Деулинекихъ переговоровъ литовско-польскіе уполномоченные не хотѣли ручаться въ томъ, что запорожцы послушаются ихъ приказа и выйдутъ немедленно изъ московской земли. (Солов., IX, 152).
тѵціей 1618 года de stipendiariis, должна была производиться изъ тѣхъ государственныхъ доходовъ, которые въ этой конституціи поименованы и которыми должно было завѣдывать управленіе государственной казны. Остальное, на что не хватитъ этихъ доходовъ, должно было быть выплачено запорожскому войску, по конституціи 1619 года, изъ иныхъ источниковъ, указанныхъ настоящимъ сеймомъ 25).
Но назначая запорожскому войску жалованье за службу, сеймъ 1619 года не могъ не считаться съ тѣми опасностями, которыя это войско само по себѣ представляло для государства. Запорожское войско, достигшее въ послѣдніе годы, благодаря Сагайдачному, небывалой раньше силы и могущества, опасно было для литовско-польскаго государства, какъ постоянный живой протестъ противъ сложившихся въ этомъ государствѣ соціально-экономическихъ условій жизни со стороны всѣхъ обиженныхъ, угнетаемыхъ, закрѣпощенныхъ элементовъ. Запорожское казачество страшно было польскому шляхетскому государству своею все возрастающею внутреннею силою, которую ему давало, не смотря на всю его неустроенность въ государственно-политическомъ смыслѣ, общее сочувствіе ему народныхъ (мѣщанскихъ и крестьянскихъ) массъ. Казакомъ называлъ себя, казакомъ становился на русскомъ югѣ польскаго государства всякій недовольный внутреннимъ его строемъ, къ какому бы общественному классу онъ ни принадлежалъ, не только пробравшійся въ Запорожье и фактически вступившій въ ряды запорожскаго войска, но и стремившійся еще только туда, сознавшій только свою внутреннюю солидарность съ тѣмъ, во имя чего возникло рядомъ съ вольной Рѣчью-посполитой вольное Запорожье. Странно было бы искать у этой, столь разнообразной по составу, казацкой, или казаковавшей, толпы опредѣленныхъ соціально-политическихъ стремленій. Въ великомъ народномъ протестѣ, охватившемъ, хотя и
25) Ѵоі. leg., Ill, 170. Конституціей 1618 года на жалованье stipendiariis назначены были опредѣленные налоги разныхъ видовъ. Въ самой этой конституціи не сказано было прямо, что подъ stipendiariis разумѣются запарожскіѳ казаки. Въ ней употреблено было неопредѣленное выраженіе: „тѣмъ stipendiariis, о которыхъ знаетъ нашъ цодскарбій коронный (VII. leg., Ill, 157). На сеймѣ 1619 года Жолкевскій говорилъ! „имѣю свѣдѣніе о томъ, что лежали долго во Львовѣ и стипендіи, которыя дала запорожцамъ, рѣчь-посполитая за то, чтобы они не выѣзжали въ море“ (Xolkicwski, 342).
наиболѣе активныя и жизненныя, но все же мало развитыя массы, напротивъ слишкомъ много было неяснаго, неустойчиваго, легко сбивавшагося съ прямой народной стези на всякіе окольные пути. Неудивительно, что казацкое движеніе въ нѣкоторыхъ своихъ частяхъ становилось иногда орудіемъ въ рукахъ людей, преслѣдовавшихъ свои собственные интересы, ничего общаго съ нимъ не имѣвшіе 2б). Только-что вырвавшагося изъ тяжкаго рабства на свободу человѣка таи, легко было увлечь на всякое «своеволіе» (каковымъ словомъ польское правительство обыкновенно и называло интересуірщее насъ соціальное движеніе).
Польскіе сеймы, какъ и вообще шляхта литовско-польскаго государства, были непримиримыми врагами этого общаго, возникшаго въ низшихъ русскихъ общественныхъ слояхъ, движенія, имѣвшаго свой вдохновляющій центръ въ Запорожья. Борьба сеймовъ съ этимъ движеніемъ велась уже давно. Главныя усилія ихъ въ- этой борьбѣ направлены были къ тому, чтобы по возмолшости сдержать и ограничить это движеніе. Но они надѣялись достигнуть своей цѣли не внутренними, органическими средствами, а простою внѣшнею нормировкою количества запорожскаго войска, да хоть какимъ-нибудь подчиненіемъ его правительственной военной власти. Сеймъ 1619 года въ своихъ отношеніяхъ къ казацкому движенію стоялъ на этомъ же пути. Его конституція «О казакахъ» начиналась такъ: «Такъ какъ казаковъ размножилось большое число, желая уменьшеніемъ этого ихъ числа привести ихъ ad ordinem et officium, постановляемъ, чтобы ихъ оставалось только извѣст- 6
і6) Въ Арх. Юго-Зап. Рос., ч. III, т. I, 210—262 и въ „Матеріалахъ къ очерку гетманства Сагайдачнаго“ И. М. Каманина (Чт. въ Общ. Нестора, кн. XV, выи. III, 148—175) приведенъ цѣлый рядъ документовъ, рисующихъ всѣ неприглядныя стороны казацкаго. движенія въ кіевской Украинѣ въ 1618 году. Изъ этихъ документовъ видно, какимъ разнообразнымъ по составу оно было тутъ, какъ легко тутъ пользовались имъ сами мѣстные шляхтичи для сведенія своихъ личныхъ счетовъ. Обыватели кіев. воеводства, собравшись 1 іюля 1618 г. на сеймикъ для выбора „поборцовъ“, заявили, что они не только не могутъ второго поземельнаго налога внести, но и первый съ трудомъ могутъ уплатить вслѣдствіе „великаго разоренія и опустошенія ихъ имѣній своевольными и хищными людьми, идущими въ Москву“ (ib., 161). Король еще 18 мая 1618 г, призывалъ обывателей кіев. воеводства помочь коронному гетману въ уничтоженіи „своевольныхъ купъ“ (Арх. Юго-Зап. Рос., ч. III, т. I, 256—258, № 70).
ное число, а другіе чтобы разошлись изъ купъ п громадъ, которыя они теперь образуютъ, и не смѣли поднимать свои знамена, выходить за границу безъ нашего (королевскаго) разрѣшенія, вредить людямъ»... Далѣе въ конституціи говорилось, что число тѣхъ казаковъ, которые имѣли остаться, будетъ опредѣлено королемъ и короннымъ гетманомъ согласно съ мнѣніемъ и рѣшеніями государственныхъ чиновъ, состоявшимися на этомъ сеймѣ. Заканчивалась конституція уже приведеннымъ выше постановленіемъ сейма о привлеченіи этихъ послѣднихъ казаковъ на службу государству, съ назначеніемъ имъ жалованья 2"‘).
Какія рѣшенія приняты были сеймомъ 1619 года относительно числа запорожскихъ казаковъ—не видно изъ самой его конституціи о казакахъ. Окончательное опредѣленіе этого числа предоставлено сеймомъ королю и коронному гетману. Если бы сеймъ, дѣйствительно, думалъ, что король и коронный гетманъ могутъ одни установить окончательную цифру казаковъ, руководствуясь его рѣшеніями, то ничто не мѣшало бы все это дѣло сдѣлать тутъ же, на сеймѣ. Сколько дѣлъ неизмѣримо менѣе важныхъ сеймъ рѣшалъ самъ, ревниво не допуская рѣшенія ихъ однимъ королемъ!.. Очевидно, сейму 1619 года было ясно, что фактически не отъ однихъ короля и короннаго гетмана будетъ зависѣть установленіе числа казаковъ. Но онъ не захотѣлъ оффиціально въ этомъ сознаться. Умолчать объ этомъ для него было тѣмъ легче, что сеймовая конституція 1618 года о назначеніи особой коммиссіи по казацкимъ дѣламъ сохраняла всю свою силу (какъ не приведенная въ исполненіе по неожиданно встрѣтившимся для того препятствіямъ) 27 28).
Сеймъ 1619 года не прочь былъ, какъ и сеймъ 1618 года, воспользоваться для государственныхъ надобностей запорожскою военною силою, такъ хорошо организованною гетманомъ Конашевичемъ-Сагайдачнымъ. Но отъ традиціоннаго взгляда на казачество вообще онъ нисколько не отступилъ. Съ его стороны (если не считать дипломатическихъ умолчаній, напр.
27> Vol. leg., Ill, 170.
28) Кіевская шляхта поручила своимъ посламъ ходатайствовать на сеймѣ о томъ, чтобы коммиссія по казацкимъ дѣламъ состоялась какъ можно скорѣе, но не въ центрѣ кіев. воеводства, а подъ Терехтемиро-вомъ (Арх. Юго-Зап. Рос., ч. II, т. I, 123—124).
умолчанія о назначеніи или утвержденіи запорожскаго гетмайа правительствомъ, сдѣланнаго, очевидно, изъ желанія не затро-гивать лично Сагайдачнаго) не было проявлено ни въ чемъ готовности къ уступкамъ относительно казацкихъ желаній (предъявленныхъ хотя бы къ предыдущему сейму)... Заслуга Сагайдачнаго и его войска въ московскомъ предпріятіи Владислава, увѣнчавшемся столь выгоднымъ для Рѣчи-посполитой Деулинскнмъ перемиріемъ, для шляхетскаго представительства на сеймѣ 1619 года стала уже фактомъ пережитаго прошлаго. Казацкія услуги подъ Москвой ему не нужны были больше. Благополучный исходъ застарѣлаго московскаго конфликта позволялъ шляхетскому сеймовому представительству смѣлѣе смотрѣть въ глаза и грозному южному врагу, противъ котораго сеймъ 1619 года получилъ возможность выдвинуть серьезную военно-шляхетскую силу. Притомъ же съ сѣвера, со стороны Густава-Адольфа, явной опасности Польшѣ въ данный моментъ нс угрожало- 29). Вообще сеймъ 1619 года не имѣлъ особенныхъ основаній покупать дорогой цѣной казацкія симпатіи, хотя и не прочь былъ еще временно удержать ихъ за собой путемъ дипломатической уклончивости въ своихъ отношеніяхъ къ нимъ.
Если сеймъ не хотѣлъ, или не могъ пойти на уступки казачеству по своимъ соціально-политическимъ причинамъ, то неизмѣнно-вѣрный оберегатель церковной уніи Руси съ Римомъ король Сигизмундъ не могъ пойти на нихъ еще и но религіозно-церковнымъ мотивамъ. 1618 годъ ознаменовался нѣсколькими фактами, не оставлявшими сомнѣнія въ томъ, что казачество все болѣе и рѣшительнѣе проникается въ своихъ дѣйствіяхъ религіозно-церковнымъ началомъ. 22 февраля 1618 года, какъ извѣстно, утопленъ казаками въ Днѣпрѣ кіевскій уніатскій митрополичій оффиціалъ, игуменъ Выдубицкаго монастыря, Антоній Грековичъ. По поводу этого убійства, уніатскій митрополитъ Іосифъ Рутскій жаловался королю, что обыватели
Въ постановленіяхъ сейма 1619 года шведы не называются прямо въ числѣ угрожающихъ Польшѣ враговъ. Не видимъ въ нихъ и финансовыхъ ассигнованій на войну съ ними, на ея продолженіе или предупрежденіе. Напротивъ, особою конституціею, въ виду рѣшенной сеймомъ уплаты жалованья инфлянтскому, т. е. дѣйствовавшему изъ Инфлянтъ противъ шведовъ, войску (какъ и войску „московскому“ и „смоленскому“), этому (инфлянтскому) войску предписано разойтись по домамъ, не дѣлая никому обидъ и насилій (Vol. leg., Ill, 170).
г. Кіева и окрестныхъ мѣстъ, особонно же казаки всѣ, т. е. гетманъ, атаманы, сотники, эсаулы, постоянно причиняютъ самому митрополиту и его слугамъ нестерпимыя обиды и препятствуютъ имъ въ совершеніи службы Божіей. Митрополитъ Рѵтскій жаловался далѣе на нихъ, что они не хотятъ соблюдать наложеннаго имъ за убійство Грековича на всю кіевскую епархію интердикта 30) и произвести слѣдствіе по дѣлу этого убійства. Король 10 іюля 1618 года предписалъ своимъ универсаломъ всѣмъ поименованнымъ въ жалобѣ Рутскаго лицамъ строго соблюдать интердиктъ до тѣхъ поръ, пока не будутъ обнаружены виновники убійства. Король, въ видахъ скорѣйшаго ихъ обнаруженія, рѣшилъ отправить на мѣсто своихъ особыхъ коммиссаровъ, въ помощь которымъ для успѣшнаго выполненія возложеннаго на нихъ порученія и призывалъ всѣхъ обывателей г. Кіева и его окрестностей и особенно всѣхъ казаковъ съ ихъ властями во главѣ. За неисполненіе универсала (за отказъ содѣйствовать коммиссарамъ, за укрывательство виновныхъ) король грозилъ штрафомъ въ двѣ тысячи копъ литовскихъ грошей съ каждаго (половина штрафа—въ пользу короля, половина въ пользу уніатскаго митрополита) 31)... Королевскій универсалъ не только въ 1618, но и въ слѣдующемъ году оставался безъ исполненія 32). Интердиктъ въ Кіевѣ не соблюдался (такъ какъ для православныхъ церквей не могло же имѣть значенія церковное запрещеніе митрополита иного вѣроисповѣданія). Убійцы не были обнаружены. Притомъ же и присылка королемъ на мѣсто спеціальныхъ коммисса-ровъ-слѣдователей не состоялась... Нахожденіе значительнаго числа казаковъ, въ томъ числѣ и казацкихъ властей, въ 1618 г. и въ началѣ 1619 г. на московской территоріи само по себѣ дѣлало исполненіе королевскаго универсала мало возможнымъ.
Подлинный интердиктъ сохранился въ архивѣ зап.-рус. уніат. митрополитовъ (I, JM» 428). Дѣйствіе его простиралось на три мили вокругъ Кіева. Интердиктомъ воспрещены были колокольный звонъ, совершеніе литургіи и таинствъ (за исключеніемъ исповѣди и причащенія для умирающихъ и крещенія родившихся). Браки должны были совершаться безъ вѣнцовъ и молитвъ церковныхъ; священникъ только присутствовать долженъ былъ при заключеніи брака.
*‘) Арх. зап.-рус. ун. митр., I, № 421.
:’2) Это видно изъ королевской грамоты кіевскому воеводѣ отъ 6 іюля 1619 г. (ib., № 431).
Мѣсяца четыре спустя послѣ утопленія игумена Грековнча произошло ВТ) Кіевѣ еще одно убійство, носившее на себѣ до нѣкоторой степени религіозно-вѣроисповѣдной отпечатокъ, гли, по крайней мѣрѣ, въ этомъ смыслѣ истолкованное пострадавшей стороной. 16 іюня 1618 года около тридцати казацкихъ парней («казачковъ»), проживавшихъ въ Кіевѣ («они сами и отци ихъ домами мешкают у Киеве») напали ночью на домъ какого-то Борща, подданнаго уніатскаго митрополита, и убили находившагося въ немъ шляхтича Юзефа Оклинскаго. Этотъ послѣдній состоялъ на службѣ не малое время у старосты уніатскаго митрополита Вацлава Садковскаго и отправленъ былъ старостой изъ Люблина въ Кіевъ для сбора съ митрополичьихъ подданныхъ установленнаго сеймомъ 1618 года налога. При этомъ имущество Оклинскаго, деньги и вещи (на сумму всего около трехъ тысячъ золотыхъ) было расхищено... Братъ убитаго Станиславъ Оклинскій во внесенной имъ (11 іюля 1618 г.) въ житомирскія гродскія книги протестаціи заявилъ, что причиной убійства была досада на митрополита и его старосту: изъ-за послѣдняго, не имѣя возможности отомстить за обиду ему самому, или митрополиту, казачки и совершили убійство. Совершено это убійство, по словамъ протестаціи, съ вѣдома всѣхъ кіевскихъ мѣщанъ, не только съ вѣдома, но и по приказу и порученію («з розказаня и насланя») «кіевскихъ мѣщанъ отца митрополита Киевского» (т. е. мѣщанъ, живущихъ на городскихъ земляхъ, принадлежащихъ кіевской митрополичьей каѳедрѣ), по указанію и съ вѣдома хозяйки дома Борщевой, съ вѣдома кіевскаго войта Ѳедора Ходыки и всѣхъ радцевъ г. Кіева. Часть имущества убитаго захвачена убійцами, часть (около тысячи золотыхъ) спрятана хозяйкой у себя или у сосѣдей; нѣкоторыя вещи (на триста золотыхъ) взяты кіевскимъ намѣстникомъ старосты Садковскаго Іеронимомъ Крушинскимъ; лошадь убитаго (стоившая 80 золотыхъ) взялъ себѣ пріятель Садковскаго Ѳедоръ Ходыка-Кре-ницкій 33 34). Митрополитъ Рутскій считалъ убійство Оклинскаго, какъ и убійство Грековича, результатомъ совѣщаній новооснованнаго кіевскаго православнаго братства м).
33) И. М. Каманинъ, Матеріалы къ гетманству Сагайдачнаго (Чт. въ Общ. Нестора, кн. XV, вып. III, стр. 165—167. Въ протестаціи Стан. Оклинскаго о самомъ убійствѣ Юзефа Оклинскаго сказано такъ: „взяли з господы и, запровадивши, гдес снат забили и замордовали чили утопили“. Ср. Вилен. Арх. Сборн., IX, 96.
34) Вѣсти. Зап. Рос., годъ 3, т. 1, окт., отд. I, 68.
Къ числу совершившихся въ 1618 году фактовъ, свидѣтельствовавшихъ объ усилившемся въ казачествѣ вниманіи къ интересамъ православной церкви, нужно отнести и слѣд. фактъ. 4 мая 1618 года проживавшіе въ Терехтемировѣ казаки и мѣщане отняли село Григоревъ у владѣльцевъ его, кіевскаго земскаго писаря, Ѳедора Сущанскаго Проскуры и брата его Юрія (несовершеннолѣтняго). Какъ самое это село, такъ и находившіеся въ немъ дворъ, ' мельница и другія постройки переданы были ими Терехтемировскомѵ православному монастырю/ Ѳедоръ Проскура во внесенной имъ (12'іюня 1618 г.) въ люблинскія трибунальныя книги протестаціи обвинялъ въ насильственномъ отнятіи у него села Григорева не терехтеми-ровскихъ мѣщанъ и казаковъ, а игумена и чернецовъ Терехте-мировскаго монастыря и гетмана, полковниковъ, сотниковъ, атамановъ и всѣхъ казаковъ Запорожскаго войска, какъ патроновъ («фундаторовъ, албо подавцовъ») этого монастыря, утверждая, что они послали казаковъ и мѣщанъ учинить насильственный захватъ села. Шляхта кіевскаго воеводства на де-кабрскомъ предсеймовомъ сеймикѣ этотъ захватъ также приписала запорожскимъ казакамъ вообще. Изъ инструкціи кіевской шляхты посламъ ея на сеймъ видно, что кромѣ Григорева казаки отняли въ пользу Терехтемировскаго монастыря село ІІодсучье у шляхтича Олизара. Кіевская шляхта поручила своимъ посламъ требовать на сеймѣ, чтобы будущіе сеймовые коммиссары для рѣшенія казацкаго вопроса возвратили незаконно отнятыя казаками села владѣльцамъ ихъ яг>).
Печальныя убійства 1618 года были дѣломъ низшихъ, наименѣе сдержанныхъ и сознательныхъ, элементовъ казачества,— притомъ же поднятыхъ на дурное дѣло отчасти низменными личными интересами иныхъ людей, даже изъ той среды, которая (какъ въ дѣлѣ Оклинскаго) должна бы, казалось, встать энергично на защиту своихъ. Это видно уже изъ того, что обвиняющая сторона затрудняется даже (не можетъ или считаетъ это ниже своего достоинства) назвать убійцъ по именамъ, предпочитая направить обвиненіе противъ всего городского управленія или даже всего городского мѣщанскаго общества. Даже кіевскій намѣстникъ митрополичьяго старосты не пришелъ со своими свѣдѣніями на помощь брату убитаго Оклинскаго. Ясно, что въ данномъ случаѣ мы имѣемъ дѣло съ без-' ;—:---- ■(• 1
Арх. Юго-Зап. Рос., ч. III, т. I, 236—237, ч. II, т. I, 124.
вѣстной, недисциплированной чернью, которая только грубое, жестокое насиліе и способна была противопоставить насилію утонченному, облеченному въ формы внѣшней законности.
Сеймовая конституція 1618 года о греческой религіи, гарантировавшая людямъ этой религіи (хотя бы только до будущаго сейма) свободное и обычное ихъ богослуженіе и воспретившая притѣснять цхъ изъ-за него и привлекать къ суду, въ короткій междусеймовый промежутокъ времени послѣ сейма 1618 года нарушена была тѣми, кто во всѣхъ отношеніяхъ стоялъ неизмѣримо выше безвѣстныхъ, разнузданныхъ кіевскихъ казачковъ. 9 ноября 1618 года Сигизмундъ III особой грамотой дозволилъ монахамъ виленскаго троицкаго уніатскаго монастыря отыскивать во всякихъ актовыхъ книгахъ (грод-скихъ, земскихъ, магистратскихъ) документы, утраченные въ прежнія времена по нерадѣнію монастырскими властями зв). Документы нужны были уніатскимъ монахамъ для новаго, болѣе успѣшнаго веденія застарѣлой, прошедшей разныя инстанціи, не разъ обезпокоившей уже сеймики и сеймы, тяжбы ихъ съ виленскимъ православнымъ свято-духовскимъ братствомъ, у котораго они покушались отнять дома, землю, церковь, самое право на существованіе...
Одинъ изъ уніатскихъ участниковъ этой тяжбы, виленскій троицкій архимандритъ Іосафатъ Кунцевичъ, незадолго до интересующаго насъ теперь историческаго момента возвышенъ былъ на каѳедру полоцкаго архіепископа эт). Воспитанный въ церковно-каноническихъ взглядахъ и вкусахъ Ипатія Потѣя и Іосифа Рутскаго, но по своему меньшему общему развитію еще превзошедшій ихъ обоихъ своею прямолинейною преданностью этимъ взглядамъ и вкусамъ, Іосафатъ Кунцевичъ перенесъ съ собой на спокойный дотолѣ сѣверо-востокъ западно-русской митрополіи всю безпощадность давно ведшейся въ Вильнѣ борьбы уніи съ православіемъ посредствомъ судебной волокиты, всецѣло основанной на смѣшеніи понятій и подтасовкѣ законовъ* 37 38).
M) Акты Вилен. Арх. Ком., IX, 157—158, № 57.
37) Скисаніе арх. зап.-рус. уніат. митр., I, №407 и 413: 28 іюня 1617 г. назначенъ коадъюторомъ, а 31 марта 1618 г. (по смерти Брольницкаго) самостоятельнымъ Полоцкимъ архіепископомъ.
38) Изъ „Истор.-юрид. Матеріаловъ, извлеченныхъ изъ актовыхъ книгъ Витеб. и Могилев. губ.“ (I, 356—364) видно, что Іосафатъ Кунцевичъ добывалъ себѣ оффиціальныя копіи древнихъ йравославнфцерковныхъ юридическихъ, памятниковъ и вносилъ ихъ въ актовыя книги (грамота
Новый полоцкій архіепископъ зпать не хотѣлъ, что населеніе восточной Бѣлоруссіи, непосредственной сосѣдки Московской Руси, исповѣдуетъ православную вѣру, что оно уніи совсѣмъ (или почти совсѣмъ) не принимало. Разъ полоцкій архіепископъ Григорій Загоровскій въ 1596 гоъу принялъ унію, для Іоса-фата Кунцевича не было сомнѣнія въ томъ, что въ полоцкой епархіи ничего кромѣ уніи нѣтъ и быть не можетъ. Ему дѣла не было до того, что и Гр. Загоровскій, и его преемникъ Гедеонъ Брольницкій ничего ни сдѣлали для фактическаго утвержденія уніи въ Бѣлоруссіи... Не стѣсняясь приведенной выше сеймовой конституціей 1618 году, Іосафатъ Кунцевичъ въ томъ же 1618 году вступилъ на привычный для уніатскихъ іерарховъ путь судебно-административнаго приневоливанія православныхъ бѣлоруссовъ къ уніи.
Православные мѣщане г. Могилева (единственнаго города полоцкой епархіи, въ которомъ было тогда православное братство), находившіеся въ постоянныхъ религіозно-церковныхъ связяхъ съ виленскимъ православнымъ братствомъ, не могли не знать церковно-юридическихъ взглядовъ новаго полоцкаго архіепископа и практиковавшихся имъ въ Вильнѣ пріемовъ борьбы съ противниками этихъ взглядовъ. Поэтому, когда онъ изъявилъ намѣреніе посѣтить Могилевъ, какъ городъ своей епархіи, они рѣшили не допустить этого: допущеніе уніатскаго архіерея къ ревизіи православныхъ церквей было бы равносильно молчаливому согласію православныхъ прихожанъ ихъ на унію (уніатскихъ церквей въ Могилевѣ не было). Бъ виду ожидавшагося прибытія Іосафата Кунцевича въ Могилевъ, мѣщане могилевскіе просили могилевскаго подстаросту Николая Водерацкаго убѣдить архіепископа не ѣздить въ городъ, хотя бы въ качествѣ гостя, во избѣжаніе безпорядковъ и смуты, подобныхъ тѣмъ, какіе произошли въ Луцкѣ съ митр. Рогозою, въ Вильнѣ и Львовѣ съ митр. Потѣемъ, въ Кіевѣ съ о. Гре-ковичемъ, въ Перемышлѣ и другихъ городахъ съ иными духовными особами. Вмѣстѣ съ этимъ они обратились (9 окт.) къ трокскому воеводѣ (Александру Ходкевичу) сь особой пись-
Сигизмунда I кіев. митр. Іосифу Солтану 1511 г., грамота Александра полоцкому архіеп. Лукѣ 1503 г., Ярославовъ свитокъ). Въ письмѣ къ Льву Сапѣгѣ (24 апр. 1622 г.) Іосафатъ Кунцевичъ въ защитники своихъ архенископскихъ нравъ призываетъ Владиміра св., Ярослава, Ягайло, Свидригайло и иныхъ фундаторовъ митрополіи (кіевской) и владычествъ (М. О. Кояловичъ, Литов. церк. унія, II, 338).
менной просьбой о томъ, чтобы онъ воздѣйствовалъ на Кунцевича въ томъ смыслѣ, чтобы этотъ послѣдній, въ виду конституціи недавняго сейма, оставилъ ихъ въ покоѣ. Эти предупредительныя мѣры, принятыя могилевскими мѣщанами, не достигли цѣли (воевода имъ только отвѣтилъ, что архіепископъ ничего противозаконнаго съ ними не сдѣлаетъ и никого изъ нихъ силою въ церковь не поведетъ). Поэтому, когда 19 октября (по нов. конечно стилю) Кунцевичъ приблизился къ Могилеву, мѣщане угрозою вооруженнаго сопротивленія не пустили его въ городъ, г .
Прямымъ послѣдствіемъ своеобразнаго могилевскаго отпора уніатскому натиску явилось, какъ и слѣдовало ожидать, привлеченіе къ суду, архіеп. Іосафатомъ членовъ могилевскаго городского магистрата и всѣхъ могилевскихъ мѣщанъ вообще, въ особенности же тѣхъ изъ нихъ, которые состояли распорядителями Спасскаго монастыря (при немъ и образовалось братство). Въ королевскомъ ассессорскомъ судѣ (Кунцевичъ обвинялъ лично) всѣ они признаны были виновными въ бунтѣ, нарушеніи общественнаго спокойствія, въ оскорбленіи правительства и въ посягательствѣ на прерогативы королевской власти (королю одному, принадлежало право патроната надъ всѣми церквами въ королевскихъ городахъ). Ассессорскій судъ, по выяснившемуся характеру. дѣла, отослалъ его на окончательное рѣшеніе королевскаго, редяпійнаго суда, которое и состоялось въ Варшавѣ 22 марта 1619 года (рѣшеніе подписано литовскимъ канцлеромъ Львомъ Сапѣгой). Архіеп. Іосафатъ опять лично явился въ судъ, а мѣщане прислали изъ своей среды депутатовъ, а также шляхтичей Мартина Свежинскаго и Николая Голембевскаго (повѣреннаго ихъ).
Въ реляційномъ судѣ представитель государственной обвинительной власти поддерживалъ обвиненіе по всѣмъ пунктамъ, по которымъ призналъ виновными могилевскихъ мѣщанъ ассессорскій судъ (стараясь обосновать свое обвиненіе на документальныхъ данныхъ) и просилъ судъ подвергнуть виновныхъ смертной казни. Архіеп.Іосафатъ съ своей стороны просилъ судъ возвратить ему власть надъ церквами, монастырями, духовенствомъ и всякимъ церковнымъ имуществомъ въ Могилевѣ. Судъ не принялъ во вниманіе представленныхъ обвиняемою стороною возраженій и разъясненій. Онъ призналъ доказаннымъ тотъ фактъ, что обвиняемые возмутили противъ полоцкаго владыки весь городъ, велѣли за-тіереть городскія ворота, разставили на валахъ пушки, воору-
жили людей огнестрѣльнымъ оружіемъ, поносили владыку, грозили его убить, вообще силой не впустили его въ городъ и въ замокъ. Судъ нашелъ при этомъ неосновательной ссылку обвиняемыхъ на сеймовую конституцію 1618 года, потому что тутъ вовсе дѣло не шло о насиліи ихъ вѣрѣ («никто ихъ къ вѣрѣ не принуждалъ»). На взглядъ суда, они сами нарушили эту конституцію, причинивши насиліе и обиду полоцкому владыкѣ. Судъ приговорилъ зачинщиковъ и руководителей бунта къ смертной казни (для открытія ихъ должны были прибыть въ Могилевъ особые коммиссары). На весь городъ наложенъ былъ особый штрафъ (размѣры его король предоставилъ себѣ назначить по возвращеніи коммиссаровъ). Всѣ церкви и монастыри въ Могилевѣ со всѣмъ духовенствомъ отданы подъ власть полоцкаго владыки. Могилевскіе мѣщане должны были въ теченіе шести недѣль со дня утвержденія настоящаго приговора (онъ утвержденъ былъ 22 марта 1619 года) передать церкви и монастыри со всѣмъ ихъ движимымъ и недвижимымъ имуществомъ архіепископу Кунцевичу (подъ угрозой штрафа въ двадцать тысячъ злотыхъ) зэ).
Опредѣленіе королевскаго реляційнаго суда, отнявшее всѣ церкви у православныхъ жителей Могилева, состоялось спустя лишь двѣ съ половиной недѣли послѣ закрытія сейма 1619 г.10). II въ этомъ случаѣ, какъ то бывало много разъ раньше, королевскій судъ всецѣло принялъ ту формальную церковно-каноническую точку зрѣнія на взаимныя отношенія уніи и православія, которой всегда упорно держались Потѣй, Рутскій и Кунцевичъ. Для королевской власти дѣло облегчалось въ данномъ случаѣ тѣмъ, что православіе въ интересующемъ насъ процессѣ представлено было не полноправнымъ шляхетствомъ, а всего лишь мѣщанствомъ королевскаго города. Могилевскому
:!9) Акты Вилен. Арх. Ком., IX, 159—165, № 58; Витеб. Ист.-Юрид. Матеріалы, II, 354—376. Въ 1618 году Кунцевичъ, встрѣтившій вооруженное сопротивленіе при завладѣніи Борисоглѣбскимъ монастыремъ въ Полоцкѣ, возбудилъ судебный процессъ противъ оказавшихъ это сопротивленіе шляхтичей (Тышкевичей и Щитовъ). Свѣдѣнія объ этомъ процессѣ (къ сожалѣнію, слишкомъ краткія) находимъ въ статьѣ Говорскаго (основанной на данныхъ мѣстныхъ архивовъ) подъ заглавіемъ: „Іоса-фатъ Кунцевичъ, ІІолоцскій уніат. архіепископъ (Вѣсти. Зап. Рос., годъ 1, т. I, авг., отд. II, 76—78).
4и) Одновременно съ запечатаніемъ православныхъ церквей въ Могилевѣ произошло запечатаніе ихъ и въ Оршѣ (Документы, объясняющіе исторію зап.-рус. края (Спб. 1865), стр. 296).
православному братству при такомъ положеніи дѣла оставалось только прибѣгнуть (по примѣру прав. братствъ Вильны и другихъ зап.-русскихъ городовъ) къ пріобрѣтенію такимъ или инымъ путемъ въ чертѣ города шляхетскаго частно-владѣльческаго участка земли для постройки на немъ церкви и при ней своихъ просвѣтительно-благотворительныхъ учрежденій 4І). Сигизмундъ III уже болѣе двадцати лѣтъ не признавалъ православной вѣры въ своемъ государствѣ, считая унію единственнозакономѣрною, чистою греческою вѣрою. При такомъ взглядѣ на дѣло для него не имѣли силы, или—точнѣе—получали всегда у него обратное примѣненіе всѣ изданныя сеймами въ пользу православія конституціи 42). Неудивительно, что обычная судьба постигла и сеймовую конституцію 1618 года о греческой вѣрѣ, редактированную къ тому же въ столь общихъ выраженіяхъ.
О религіозно-церковномъ настроеніи православной южно-русской шляхты передъ сеймомъ 1619 года можно судить по той инструкціи, которую дала своимъ посламъ на этотъ сеймъ шляхта кіевскаго воеводства. Бъ этой инструкціи (какъ и въ инструкціи, данной посламъ на предыдущій сеймъ) они поручили своимъ посламъ требовать отъ сейма, чтобы несогласные въ вѣрѣ, и особенно люди стародавней греческой религіи (согласно съ древними ихъ правами и привиллегіями, данными имъ прежними королями н скрѣпленными присягой самого Сигизмунда III) сохраняемы были въ мирѣ, нанесенныя имъ во-
41) Могилевское братство 29 окт. 1618 г. купило участокъ земли у могилевскихъ мѣщанъ, пріобрѣвшихъ его въ свою очередь покупкою у кн. Евы Соломерецкой, урожденной Корсакъ, вдовы ревнителя православія кн. Богдана Ивановича Соломерецкаго, старосты Кричевскаго (Вилен. Арх. Сборн.. II, 26—27, 26; Wolff, Kniaziowie, 498). Спустя нѣсколько
мѣсяцевъ, этотъ участикъ купленъ былъ'у тѣхъ же мѣщанъ кн. Яномъ Огинскимъ (сыномъ, по всей вѣроятности, трокскаго подкоморія, кн. Богдана Матвѣевича Огинскаго, извѣстнаго покровителя Вилен. нрав. братства) и подаренъ имъ могилев. прав. братству для устройства на немъ церкви, монастыря и школы, въ зависимости отъ Вилен. Св.-Духов. братства (Вил. Арх. Сб., II, 27—28, № 27, 45—46, Л» 33). Всѣ эти формальныя сдѣлки имѣли цѣлью возможно сильнѣе охранить шилхетскій характеръ нужнаго братства земельнаго участка.
4а) Въ нарушеніе сеймовыхъ конституцій 1607 и 1609 гг. Сигизмундъ 10 мая 1618 г. предложилъ м. Рутскому ставшія вокантными (за смертью православныхъ архимандритовъ) архимандритства Жидичинское (въ Луцкомъ уѣздѣ) и Уневское (въ Львов. землѣ) замѣстить уніатами (Арх. зап.-рус. уніат. митр., I, А5 415).
преки закону раны были залечены. Кіевская шляхта при этомъ констатировала тотъ фактъ, что люди греческой религіи, не желающіе принять уніи съ римскою церковью, терпятъ великія нарушенія своихъ правъ. Земскимъ посламъ на сеймѣ отъ кіевскаго воеводства поручено было ихъ избирателями усердно хлопотать передъ королемъ и добиться того, чтобы не было впредь въ этомъ отношеніи никакого притѣсненія, и чтобы всѣ мандаты и процессы изъ-за религіи были кассированы и совершенно уничтожены 43 44).
На сеймѣ 1619 года борьба православныхъ пословъ съ уніей была сильной и рѣзкой. «На сеймѣ этого года поста-рому (писало впослѣдствіи виленское братство) очень много было возгласовъ и шуму по дѣлу объ успокоеніи стародавней греческой религіи» м). Въ виду этого нежелательнаго и опаснаго для правительства шума, оно изъявило даже готовность удовлетворить нѣкоторыя отдѣльныя требованія православныхъ земскихъ пословъ, поддерживаемыя посольскою избою сейма. Такъ, 20 февр. 1619 года Сигизмундъ III, во вниманіе къ ходатайству сенаторовъ и земскихъ пословъ («панове сенаторове и послове земские причинилисе»), уважилъ просьбу «извѣстныхъ лицъ шляхетскаго сословія волынскаго воеводства» и луцкихъ мѣщанъ и издалъ грамоту, разрѣшавшую имъ устроить въ Луцкѣ православное братство съ церковью, госпиталемъ и школой 45). Но къ «совершенному успокоенію греческой ре-
43) Арх. Юго-Зац. Рос., ч. II, т. I, 119—120, № 12. Кіевскимъ земскимъ посламъ поручено было еще внести на сеймъ ходатайство за кіево-печерскаго архимандрита, ведшаго тогда судебный процессъ съ кіевскими мѣщанами изъ-за права приготовлять напитки для угощенія своихъ богомольцевъ (іЪ., 123). О заступничествѣ за того же архимандрита въ спорѣ его съ митр. Рутскимъ въ инструкціи нѣтъ больше рѣчи.
44) Арх. Юго-Зап. Рос., ч. I, т. VII, 569, SyDopsis.
45) Памятники Кіев. Арх. Ком. (2 изд.), I. 4—6; Арх. Юго-Зап. Рос. ч. I, т. VI, 474—476. 1 сент. 1619 г. православные шляхтичи волынскаго воеводства—члены луцкаго братства особымъ письменнымъ актомъ (Пам. Кіев. Арх. Ком., I, 6—8) предоставили луцкимъ мѣщанамь-брат-чикамъ, какъ находящимся всегда на мѣстѣ, право непосредственнаго надзора и попеченія о благоустройствѣ братскихъ учрежденій. Но предоставивши эти права имъ, братчики-шляхтичи удерживали за собой званіе старшихъ братчиковъ (весьма важное для самаго существованія братства въ виду политической безправности въ Польшѣ мѣіцааь вообще и въ виду особыхъ правъ королевскаго патроната надъ церквами въ королевскихъ городахъ) и обязывались помогать имъ и защи-
45
лнгіи» (вопреки обѣщанію сейма 1618 года) сеймъ 1619 года не приступилъ. Онъ не только не издалъ желанной православнымъ конституціи, но и никакой вообще конституціи о греческой религіи (хотя бы даже имѣющей временный характеръ) но оставилъ послѣ себя. Правда, сеймовымч. рецессомъ всѣ требованія, предъявленныя къ правительству па сеймѣ 1619 года земскими послами, отложены до будущаго сейма (которому вмѣнялось въ обязанность съ нихъ и начать свои занятія) 40), но особаго упоминанія о требованіяхъ православныхъ въ ре-цессѣ не было сдѣлано. Неудивительно, что на сеймѣ 1619 года много было «возгласовъ и шуму» изъ-за православной вѣры. Не добившись отъ сейма конституціи, «основательно успокои-вающей» православныхъ, сеймовые православные послы поставлены были въ необходимость составить особую оффиціальную протестацію по поводу постигшей ихъ на сеймѣ неудачи 41). Они тѣмъ болѣе должны были это сдѣлать, что въ данныхъ имъ шляхтою на сеймъ руководственныхъ инструкціяхъ (напр. въ кіевской) пунктъ объ успокоеніи греческой религіи поставленъ былъ на первомъ мѣстѣ.
Для успѣха православнаго дѣла на сеймѣ 1619 года общія политическія обстоятельства сложились хуже, чѣмъ на непосредственно ему предшествовавшихъ сеймахъ. На предыду-
щать ихъ на всякомъ мѣстѣ и во всякомъ дѣлѣ. Луцкимъ православнымъ шляхтичамъ тѣмъ легче было это сдѣлать, что Луцкъ былъ мѣстомъ шляхетскихъ сеймиковъ и съѣздовъ всей Волыни. Интересующій насъ актъ подписанъ 45 лицами, составлявшими, очевидно, цвѣтъ Волынскаго православнаго дворянства того времени. Въ числѣ подписавшихся двое духовпыхъ лицъ (Терехтемиров. архим. Іезекіиль Курцевичъ и іером. Исаакій), десять лицъ, занимавшихъ государственно-общественныя должности (луц. мостовничій Александръ Забцевскій. кременец. подсудокъ Григорій Ушакъ-Куликовскій. волын. подетолій Христ. Кловицкій, волын. чашникъ Лаврентій Древинскій, луц. подсудокъ Мпх. Гулевичъ-Воютинскій, скарбникъ чернигов. воеводства Христ. Кульчицкій, луц. грод. судья Павелъ Друцкій-Любецкій, подчашій Янъ Волковскій, комор-никъ Григ. Черникъ, брацлав. земскій подсудокъ Михаилъ Судимонто-вичъ Кропивницкій), и тридцать три шляхтича, не занимавшихъ должностей (въ томъ числѣ нѣсколько принадлежавшихъ къ княжескимъ фамиліямъ и одинъ шляхтичъ кіев. воеводства Ал. Немиричъ).
46) Vo). leg., Ill, 171.
і:) Арх. Юго-Заи. Рос., ч. I, т. VII, 569—570. Протеетація внесена была въ гродскія брянскія (нынѣ зашт. г. бильскаго уѣзда Гроднен. гуи.), книги. Можно предположить, въ Варшавѣ въ актовыя книги ея но приняли.
щнхъ страшіцах'і» эти обстоятельства уже изложены... Не южно-русскимъ земскимъ посламъ было создавать правительству затрудненія въ главномъ вопросѣ внѣшней политики того момента—турецко-татарскомъ. Для южнорусской, но преимуществу православной, шляхты турецкія войска и татарскія орды несли гибель, разореніе, всяческіе убытки прежде, чѣмъ для шляхты болѣе далекихъ отъ южной границы воеводствъ, и несли ихъ въ болѣе чувствительныхъ размѣрахъ. Прямой интересъ южнорусскихъ земскихъ пословъ былъ въ томъ, чтобы сеймъ возможно лучше разрѣшилъ свою основную задачу — оборону южной границы отъ турокъ и татаръ. Этой обороны они желали сильнѣе и искреннѣе самого центральнаго правительства. Съ большимъ политическимъ чутьемъ кіевская шляхта рекомендовала этому правительству позаботиться прежде всего объ утишеніи гнѣва на ІІолыну турецкаго султана 48)... Все ото не позволяло православнымъ земскимъ посламъ на сеймѣ 1619 года слишкомъ рѣшительно ставить церковный вопросъ. Притомъ же у южно-русской шляхты не могло быть солидарности въ дѣйствіяхъ съ запорожскимъ казачествомъ, такъ или иначе повліявшимъ на исходъ сеймовой борьбы съ уніей въ
1618 году. Кіевская шляхта въ инструкціи своимъ посламъ на интересующій насъ сеймъ даже подтягивала обычную пѣсню центральнаго польскаго правительства о самовольныхъ запорожскихъ набѣгахъ на турецкія владѣнія, какъ причинѣ всѣхъ золъ. Само же запорожское казачество теперь не такъ уже нужно было Сигизмунду и Польшѣ, какъ годъ тому назадъ, когда рѣшено было воспользоваться казацкой военной силой въ ея цѣломъ для войны съ Москвой. Ко времени сейма
1619 года самая московская опасность исчезла, или почти исчезла съ польскаго политическаго горизонта. А вмѣстѣ съ нею должны были исчезнуть и всѣ результаты ея отдаленнаго дѣйствія въ сферѣ православно-русскихъ интересовъ въ литовско-польскомъ государствѣ. Первый же польскій сеймъ послѣ заключенія Деѵлинскаго перемирія Москвы съ Полыней отразилъ все это въ своей дѣятельности.
П. Жуковичъ.
*s) Арх. Юго-Зап. Рос., ч. II, т. I, 117—118.
45*
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
