CC BY
563
АВТОРИТЕТНОЕ МНЕНИЕ
У ИСТОКОВ ЦИФРОВОЙ КРИМИНАЛИСТИКИ
Аннотация. В статье рассматриваются научно-технические предпосылки цифровизации российской криминалистики, ведется полемика с уголовно-процессуальным подходом к расследованию киберпресту-плений, предполагающим замену следователей интеллектуальными роботами, более сведущими в цифровой информации, чем их нынешние коллеги, замену всех следственных действий одним следственно-оперативным действием, а следственной власти — властью судебной и др. Далее исследуются предпосылки становления цифровой криминалистики, знаменующей переход от аналогового представления информации к дискретному — цифровому, позволяющему математизировать все процессы, происходящие в реальной действительности, а также отразить специфику традиционных преступлений, когда они совершаются с помощью новейших информационно-телекоммуникационных технологий. Уточняются направления постепенной разработки, в частности в области цифровой фиксации доказательственной информации, тактико-технических приемов производства в киберпространстве следственных действий, использования следователем смартфона для решения различных криминалистических задач.
Ключевые слова: информационное общество, цифровая криминалистика, следователь, киберпреступность, робот-полицейский, фиксация, цифровые доказательства, смартфон.
Евгений Петрович ИЩЕНКО,
заведующий кафедрой криминалистики Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ, заслуженный деятель науки России [email protected] 125993, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9
DOI: 10.17803/2311-5998.2019.55.3.015-028
E. P. ISCHENKO, Head of the Department of Criminalistics of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL), Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the Russian Federation, Honored Scientist of Russia [email protected] 125993, Russia, Moscow, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9 AT THE SOURCE OF DIGITAL CRIMINALITY Abstract. The article discusses the scientific and technical background of digitization of Russian forensic science, controversy is underway with the criminal procedure approach to investigating cybercrime, which involves replacing investigators with intelligent robots who are more knowledgeable in digital information than their current colleagues, replacing all investigative actions with an investigative and operational action, and investigative authority by the judiciary and others. Further, the prerequisites for the development of digital forensics, which marks the transition from analogue redstavleniya
© Е. П. Ищенко, 2019
/" Ж УНИВЕРСИТЕТА
"М имени O.E. Кугафина (МГЮА)
diskretnomu- information to digital, allowing mathematize all the processes occurring in the real world, as well as to reflect the specificity of traditional crimes, when committed with the latest information and telecommunication technologies. The directions of its gradual development are clarified, in particular, in the field of digital fixation of evidentiary information, tactical and technical methods of production in cyberspace of investigative actions, and the use of a smartphone by the investigator to solve various forensic problems. Keywords: information society, digital forensics, investigator, cybercrime, robot police officer, fixation, digital evidence, smartphone.
Человеческая цивилизация быстро входит в совершенно новую стадию своего развития. Поэтому все более массированное проникновение цифровых информационных и телекоммуникационных технологий в повседневную действительность стала на сегодняшний день глобальным явлением. С каждым годом уровень цифровизации отечественной экономики, гражданского общества и Российского государства неуклонно повышается. С учетом этого феномена Правительство РФ в июне 2017 г. утвердило Программу развития цифровой экономики.
Сделано это с некоторым опозданием, ибо Окинавская хартия глобального информационного общества, принятая еще в 2000 г., констатировала, что развитие информационных технологий, компьютерных и телекоммуникационных систем революционным образом воздействует на образ жизни людей, их деятельность и образование, взаимодействие властных структур и гражданского общества, т.е. в целом на среду нашего обитания как разумных существ.
Тем не менее теперь и в России формируется информационное общество — такое общество, в котором большинство работающих людей занято производством, хранением, переработкой и реализацией информации (знаний), а наряду с традиционным материальным миром возникает специфическая среда существования — компьютерные нейронные сети — кибернетическое пространство, обладающее рядом специфических признаков.
Современный человек фактически неотделим от комплекса технических устройств, и он либо носит их с собой (мобильные телефоны, смартфоны, планшетные компьютеры и другие гаджеты), либо попадает в сферу их действия (камеры видеонаблюдения, видеорегистраторы, базовые станции мобильной связи), либо регулярно обращается к ним (социальные сети, интернет-ресурсы)1.
Однако не следует забывать, что действующий организационно-правовой механизм практического применения уголовного закона сложился в эпоху классического правоведения. Официальная доктрина подразумевает в качестве объекта доказывания преступление, познание которого в принципе доступно любому здравомыслящему человеку. Поэтому нельзя не подчеркнуть, что познавательная ситуация в российском уголовном процессе радикально изменилась: «цифровая
1 Мещеряков В. А. Влияние информационного общества на развитие криминалистики // Воронежские криминалистические чтения : сборник научных трудов. Воронеж, 2015. Вып. 17. С. 153—154.
информация о следах "информационного преступления" недоступна для восприятия человеком — субъектом доказывания без работающего компьютера, а чаще всего и без эксперта, специалиста, чьи заключения, содействие признаются обязательными при обращении правоприменителя с цифровой информацией»2.
Нынешняя система следственных действий, закрепленных в УПК РФ, базируется на презумпции того, что следователь собирает сведения о следах преступления, фиксирует их в протоколе следственного действия и тем самым формирует судебные доказательства. Пока «мера используемых в ходе доказывания специальных знаний не колебала эту информационно-коммуникативную модель, носители специальных компетенций в лице эксперта и специалиста предполагались как вспомогательное, но не решающее средство установления истины по уголовному делу»3.
Сторонники объективной истины — криминалисты, прочитав эти строки, наверняка возрадуются, но радость их будет преждевременной. Отталкиваясь от этих вполне обоснованных посылок, С. В. Власова делает неожиданный вывод, что уголовное правосудие — это одна из сфер государственного управления, где населению и бизнесу оказывается услуга в виде защиты от преступности, а потому считает перспективным создание общей платформы оказания государственных услуг, которая будет включать в себя и «электронное правосудие» по уголовным делам.
В этой связи сами собой возникают вопросы: а как быть с обязанностью государства защищать граждан и организации, в том числе и от преступных посягательств? Она отменяется и заменяется договорными отношениями? Кто, как и какие договоры будет заключать? Каковы санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств? Как совместить мысль об «электронном правосудии» с утверждениями автора: «обвинять и судить могут только люди, но не машины», тогда как «раскрывает преступление машина, обвиняет и судит — человек»... Но читаем дальше.
Указывая на то, что цифровые технологии вытесняют людей из целого ряда сфер деятельности, включая некоторые сегменты ее уголовно-процессуальной разновидности — доказывания «интеллектуальными агентами» — машинами, цитируемый автор призывает не входить в цифровой мир с архаичной антикриминальной правовой моделью, т.е. следственным уголовным процессом: не оцифровывать правовую архаику, сложившуюся во времена Средневековья. По ее мнению, выход из тупика — в перестройке уголовно-процессуальной модели по состязательному типу, в отказе от протоколов следственных действий, монополией на составление которых обладает следователь. «Это анахронизм, это средство консервации изживших себя уголовно-процессуальных отношений, в которых доминирует следователь», — заклинает автор4. А
А как же быть с теорией доказательств, где протоколы следственных действий Ш
фигурируют как судебные доказательства? От них, как она считает, необходимо □
Р
__И
2 Власова С. В. К вопросу о приспосабливании уголовно-процессуального механизма т к цифровой реальности // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2018. № 1. Н
3 Власова С. В. Указ. соч. С. 9—10. Е
4 Власова С. В. Указ. соч. С. 10—11, 17. МНЕНИЕ
в Я УНИВЕРСИТЕТА
■Ю-' имени О.Е. Кугафина(МГЮА)
отказаться еще и потому, что информационный вклад следователя в формирование доказательств из цифровой информации ничтожен. Следователь (даже с приставкой «кибер») в раскрытии компьютерных преступлений бессилен, поскольку для обращения с цифровой информацией нужны технические знания. Поэтому С. В. Власова считает бесперспективной затею готовить неких «кибер-следователей» в Московском университете МВД России, так как проще обучить юридической профессии инженера, программиста. А раз так, то зачем нужен следователь и все предварительное следствие как деятельность по формированию «уголовно-процессуальных доказательств»?
Чтобы разрушить господство следователя в уголовно-процессуальном доказывании, перекрыть источник следственной власти, заключающийся в технологии доказывания, в следственной трактовке — законом доказательств и доказывания, С. В. Власова призывает перейти на состязательную позицию: считать уголовно-процессуальное доказательство и доказывание не следственным, а исключительно судебным феноменом. «Речь идет о том, чтобы передать власть на установление юридических фактов от следователя судье. На судье необходимо замкнуть технологию формирования доказательств-фактов»5.
Замкнуть-то можно, но чем современные судьи низшего звена радикально отличаются от современных следователей того же уровня? Они что, знатоки цифровых технологий, доки в электронных доказательствах? Видимо, по ее убеждению, так оно и есть, поскольку следственный стандарт допустимости судебных доказательств предложено заменить на судебный стандарт оценки судьей по своему внутреннему убеждению полезности цифровой информации, аутентичность которой должна быть подтверждена техническими средствами для установления юридически значимых обстоятельств рассматриваемого уголовного дела.
Все это якобы позволит перейти на открытую, состязательную модель получения — передачи информации, в центре которой будут судебный орган и судоговорение. Судью предлагается информировать через устную речь, в которой стороны могут представлять и выявлять смысл получаемой ими цифровой информации. Воспринимать на слух суть последней и делать на этой основе выводы о юридически значимых обстоятельствах уголовного дела — это, конечно, круто. Но нужно помнить, что главное — это судоговорение, открытая состязательная модель его реализации. Поэтому в общем наборе государственных услуг населению и бизнесу следственной услуги вообще не должно быть6.
В результате С. В. Власова выступает за ликвидацию монополии государства на ведение предварительного расследования преступлений, за деформализацию способов получения доказательственной информации, за отказ от традиционного понимания следственных действий как действий процессуальных, проводимых следователем в установленном УПК порядке, а также за десубъективизацию, деперсонализацию тех, кто может получать цифровую информацию о преступлении, совершенном в киберпространстве.
По ее мнению, субъектом расследования должен быть программист, специалист по информационной безопасности и даже робот-полицейский. Мало того,
5 Власова С. В. Указ. соч. С. 11—12.
6 Власова С. В. Указ. соч. С. 13.
в
-1МШп]Ш "щенко Е. п.
УНИВЕРСИТЕТА У истоков цифровой криминалистики
имени O.E. Кутафина(МГЮА) криминологии
любой субъект, могущий с помощью технических средств получить информацию о преступнике, будет считаться «следователем», т.е. тем, кто раскрывает преступление, но не следственным путем, а с помощью информационных технологий7. Это как же?
Получается, что стать таким «следователем» будет вправе каждый специалист в сфере высоких информационных технологий. Долой следователей-профессионалов, даешь следователей-любителей! А как же процессуальные рамки допустимости представляемых судье цифровых доказательств? Все это мелочи, ибо нынешнюю следственную власть С. В. Власова считает атрибутом автократии, бюрократической структурой, подрывающей доступ человека к правосудию, и даже паразитарной инстанцией в плане полезного вклада в информационный продукт, вследствие чего предлагает ее ликвидировать. Почему?
Потому что «тотальная цифровизация документооборота на всех государственных уровнях сделает "невыгодной" всю канцелярскую, бюрократическую деятельность следователя по составлению процессуальных документов и тем более принятию процессуальных решений. Власть по принятию решений по применению уголовного закона должна быть только у суда и прокурора»8. Радикальная мысль! Но и это еще не все.
Полагая, что традиционная система следственных действий применительно к использованию цифровой информации бесполезна, С. В. Власова предлагает заменить ее единым действием «получение цифровой информации», которое может быть как тайным, так и гласным. Провести его вправе офицер полиции, сотрудник службы безопасности организации, адвокат, вообще любой человек и даже интеллектуальный агент (робот). Неудивительно, что «раскрытие преступлений на основе баз данных о лице, накопленных в агрегированных системах данных государства-платформы, в сети Интернет, телекоммуникационных, информационных каналах связи, будет осуществляться, разумеется, не людьми — "киберследователями", а техническими интеллектуальными агентами. У них это лучше получится»9. Ну, еще бы!
Постепенно «следователи», по мысли С. В. Власовой, будут заменены интеллектуальными агентами, работающими на базе цифрового «государства-платформы». Функцию всестороннего, объективного расследования цифровых преступлений она готова предоставить «роботу». Поэтому будущее видит за специализированными службами расследования тяжких информационных преступлений. Но это должен быть не орган следствия, а орган уголовного розыска, не имеющий права принятия процессуальных решений10. Решения, видимо, будут принимать судьи, только вот где их взять, таких продвинутых в современных информационных технологиях? Не придется ли и их заменить интеллектуальными агентами? А
Но отвлечемся от приспосабливания уголовно-процессуального механизма Ш
к цифровой реальности. При таком подходе на криминалистике можно ставить □
Р
__И
7 Власова С. В. Указ. соч. С. 13—14. е
8 Власова С. В. Указ. соч. С. 14. Н
9 Власова С. В. Указ. соч. С. 14—15. Е
10 Власова С. В. Указ. соч. С. 15—17. МНЕНИЕ
в Я УНИВЕРСИТЕТА
■Ю-' имени О.Е. Кугафина(МГЮА)
жирный крест, как, впрочем, и на уголовном процессе. От него тоже мало что останется. Создается впечатление, что все свои измышления С. В. Власова сформировала в статью для того, чтобы эпатировать научную общественность, ту ее часть, которая не забывает о наличии в стране организованной преступности и о необходимости бескомпромиссной борьбы с ней.
Да, цифровизация всего и вся неминуемо влечет за собой воистину глобальные изменения, в том числе и в криминалистике, которая все чаще именуется то «киберкриминалистикой», то «компьютерной форензикой». Мы согласны с тем, что «термином, максимально полно отражающим содержание особенностей расследования преступлений, совершаемых в сфере информационных и коммуникационных технологий», является... «цифровая криминалистика».
Это наименование позволяет подчеркнуть революционное значение технологического перехода от аналогового представления информации к дискретному — цифровому, позволившему математизировать все процессы, происходящие в окружающей действительности, а также отразить специфику традиционных преступлений, когда они совершаются с использованием информационных и телекоммуникационных технологий11.
Нельзя не отметить и тот позитивный вклад, который был внесен в развитие общей теории современной криминалистики. Для этого коллективом авторов были проанализированы понятие электронной (цифровой) информации и ее правовая регламентация в Российской Федерации, сформировано понятие, определены виды и предложена классификация электронных доказательств: приведена характеристика этих доказательств; в качестве судебных доказательств рассмотрены данные электронной переписки и информация в информационно-телекоммуникационных сетях, а также виды носителей информации, изучаемые криминалистикой.
Не были оставлены без внимания криминалистические способы и средства обнаружения, фиксации и использования электронных (цифровых) доказательств: информации, размещенной в сети Интернет, электронной переписки, файлов и их фрагментов на электронных устройствах, их доказательственное значение и использование в современной криминалистике. Большое научно-практическое значение имеют сведения о технологии и процессуальном порядке поиска, обнаружения, фиксации и изъятия электронной (цифровой) информации с помощью криминалистических, специальных и иных общедоступных инструментов, в том числе в сети Интернет12.
Заслуживают внимания и определения, сформулированные Н. А. Ивановым. Под цифровыми доказательствами он предлагает понимать «любую информацию, представленную в виде дискретных сигналов, содержащуюся или зафиксированную на машинных носителях, изъятую, переданную участниками процесса или полученную иным способом в соответствии с действующим законодательством,
11 Комаров И. М. Проблемы киберкриминалистики (цифровой криминалистики) // Проблемы криминалистики / Г. М. Меретуков, В. Д. Зеленский, С. А. Куемжиева [и др.]. Краснодар : КубГАУ, 2018. С. 133—137.
12 См.: Электронные носители информации в криминалистике : монография / колл. авт. М. : Юрлитинформ, 2017. С. 17—264.
УНИВЕРСИТЕТА У истоков цифровой криминалистики
имени O.E. Кутафина(МГЮА) криминологии
содержание которой является средством установления обстоятельств, имеющих значение для предварительного и судебного расследования уголовного дела».
«Документ на машинном носителе (электронный документ) — это файл (или совокупность файлов), зафиксаированный с помощью аппаратных и программных средств микропроцессорной техники для целей хранения и передачи во времени и пространстве документированной информации в виде текста, изображения или их сочетания, преобразованных в дискретные сигналы»13.
Сейчас уже можно однозначно утверждать, что такой раздел криминалистической техники, как криминалистическая фотография, звуко- и видеозапись, стал полностью цифровым, вытеснив своих аналоговых предшественников. В отличие от С. В. Власовой, криминалисты ставят вопрос о криминалистической робототехнике, предусматривающей такую классификацию роботов по роли в процессе борьбы с преступностью: роботы и робототехнические комплексы, функционально предназначенные: а) для профилактики, пресечения, предотвращения преступных посягательств и административных правонарушений; б) для исследования и запечатления обстановки содеянного и мест происшествий14. Это вам не «измышлизмы» об интеллектуальных агентах — машинах и роботах-полицейских!
В последние годы становится все более актуальным применение современных компьютерных средств и технологий цифровой фиксации доказательственной информации при производстве различных следственных действий. Так, многофункциональный цифровой комплекс «МСР-ТВ» отечественного производства, включающий в себя ноутбук и цифровой фотоаппарат, позволяет получать фотоизображения обстановки места происшествия с текстовыми, графическими или звуковыми комментариями, а также извлечь из компьютера нужный участок электронной карты местности и вставить его вместе с линиями разметки и другими необходимыми данными в фототаблицу, являющуюся приложением к протоколу осмотра.
В результате получается цифровой документ, включаемый в электронную базу данных. Наглядность и многоканальность представления результатов осмотра создают возможность графического моделирования механизма совершения расследуемого преступления. Комплекс полезен и в качестве информационно-справочной компьютерной системы с выходом в Интернет.
Другим примером может служить фотокамера с GPS-модулем, предназначенным для геокодирования изображений и видеофайлов во время съемки на месте происшествия. Это обеспечивает получение компьютерной план-схемы с линейными размерами запечатленных объектов, указанием их положения и взаимного расположения, а также сведений о точном времени и месте производства каждого
этапа следственного действия. А
Ш
Т
13 Иванов Н. А. Транснациональные преступления, совершаемые с использованием ком- Р пьютерных и телекоммуникационных технологий (классификация, теория и практика И расследования) : специализированный учебный курс. Саратов, 2007. С. 82, 89. Е
14 Быстряков Е. Н., Усанов И. В. Криминалистическая робототехника как новая отрасль Н криминалистической техники // Проблемы уголовного процесса, криминалистики и су- Е дебной экспертизы. Научный журнал. 2016. № 1. С. 17—21. МНЕНИЕ
в Я УНИВЕРСИТЕТА
■IT-' имени О.Е. Кугафина(МГЮА)
Постепенно формируются тактические приемы производства в киберпро-странстве таких следственных действий, как осмотр места происшествия с выявлением следов противоправной активности, допрос, обнаружение и выемка сетевых объектов, их осмотр и обыск с обязательным участием компьютерного специалиста. Последний должен определить конфигурацию и типологию внутренних компьютерных сетей, а также используемую схему подключения к Интернету, обеспечить грамотное решение других задач, связанных с расследованием, в частности, назначение компьютерно-технической экспертизы.
Вместе с тем нужно отметить, что тактика планирования, организации и производства в киберпространстве следственных действий в ходе расследования сетевых компьютерных преступлений разработана пока лишь частично. На данном направлении предстоит еще очень большая работа, связанная с криминалистическим анализом правоприменительной практики, ее научным обобщением15.
Можно с полным правом утверждать, что современный мобильный телефон, обеспечивающий фотосъемку и звуко- видеозапись, не говоря уже о мобильной телефонии, становится все более похожим на миникомпьютер. Поэтому уже в ближайшем будущем заметно обострятся проблемы, связанные с «освоением» преступными сообществами целого ряда новых цифровых технологий общения.
Уже сейчас правонарушители вместо привычной телефонной связи все активнее пользуются ICQ (централизованная служба мгновенного обмена сообщениями через Интернет) и Scype, что делает менее эффективными такие следственные действия, как «контроль и запись переговоров» и «получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами», а также оперативно-розыскные мероприятия «прослушивание телефонных переговоров», «снятие информации с технических каналов связи» и «получение компьютерной информации»16.
Посмотрим под этим углом зрения на смартфон — мобильный телефон, дополненный функциональностью карманного персонального компьютера. Кроме совершения звонков и смс-сообщений, функций голосовой почты, он обеспечивает доступ в Интернет, получение и отправку электронной почты, общение в социальных сетях, редактирование офисных документов, съемку фото- и видеокадров, производство аудиозаписи, а также многое другое. Аппарат обладает сравнительно малыми габаритами, небольшим весом и сенсорным экраном, отличается развитой операционной системой, причем его функциональность значительно улучшают дополнительные приложения.
15 Ищенко Е. П. О криминалистическом обеспечении следственных действий, проводимых в киберпространстве // Проблемы современной криминалистики и судебной экспертизы : тезисы докладов Респ. науч.-практ. конф., посвящ. 40-летию основания кафедры криминалистики Академии МВД Республики Беларусь. Минск : Академия МВД, 2016. С. 61—65 ; Комаров И. М. Указ. соч. С. 46—58.
16 Фойгель Е. Н., Проценко А. Г. К вопросу о проблемах практической реализации нового оперативно-розыскного мероприятия «Получение компьютерной информации» при раскрытии преступлений в сфере компьютерной информации // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. Научный журнал. 2016. Вып. 6 (14). С. 73—82.
УНИВЕРСИТЕТА У истоков цифровой криминалистики
имени O.E. Кутафина(МГЮА) криминологии
Поэтому отнюдь не случайно мобильная связь приобрела статус самой динамичной инфраструктуры современного общества, а по итогам 2017 г в России был установлен исторический максимум по продаже смартфонов, который составил 28,4 млн аппаратов, что на 6 % выше показателей 2016 г.
Активное использование следователями смартфонов в качестве универсальных технико-криминалистических средств может сыграть очень полезную роль в повышении результативности производства следственных действий, организационных и розыскных мероприятий, оптимизации расследования преступлений. Все процессуальные действия следователь может произвести с использованием смартфона, важными компонентами которого являются фотовидеокамера, диктофон и другие приложения. Мобильное приложение — это самостоятельный программный продукт, устанавливаемый под необходимую операционную систему смартфона, планшетного компьютера и т.п.
Все это обеспечивает компактность и надежность фиксации, хранения и передачи собираемой в ходе расследования доказательственной и ориентирующей информации. Правда, при применении смартфона следователю необходимо заранее проверить помещение на качество восприятия им звука и достаточность освещения, для чего рекомендуется провести пробную видеосъемку и оценить полученное качество записи звука и изображения.
Актуальна и возможность использования смартфона для составления фототаблиц, планов, чертежей и схем. Их изучение помогает лицам, не присутствовавшим на месте происшествия, уяснить взаимное расположение объектов на местности, пути подхода и ухода преступников и другие важные обстоятельства. Существенным недостатком обычного способа их составления является трудоемкость. Положение исправит использование смартфона с установленным на него приложением для создания чертежа «на ходу».
Для этого приложение захватывает размеры фиксируемых объектов с камеры, для чего нужно поворачивать смартфон (как при создании круговых фотопанорам), попутно указывая узлы, предметы и т.п. На основе «снимков» происходит перерасчет размеров и автоматически составляется масштабный план места происшествия, причем с указанием его точных пространственных координат, определяемых системой GPS. Важно, что в план можно вносить поправки и изменения, добавлять объекты, корректировать размеры и ошибки на чертежах, передавать полученные результаты по каналам мобильной связи.
Известно, что необходимо протоколировать каждое следственное действие и прилагать к протоколу материалы, полученные во время его производства. Пункт 8 ст. 166 УПК РФ устанавливает, какие материалы, полученные с помощью технических средств, должны быть приложены. Таковыми являются и цифровые носители информации, полученной или скопированной в ходе следственного действия с других ее носителей. ^
Можно воспользоваться смартфоном как обычным мобильным телефоном Ш
и позвонить с места происшествия, что позволит затем отследить звонки, про- □
изведенные с этого места, полнее оценить истребованную биллинговую инфор- И
мацию о соединениях17. Е
17 Ищенко Е., Жуланов В. Анализ информации из электронных баз данных в следственной Е
группе // Законность. 2007. № 4. С. 26—29. МНЕНИЕ
имени О.Е. Кугафина(МГЮА)
Чтобы установить примерное нахождение абонента в момент звонка, нужно запрашивать сведения о соединениях данного мобильного телефона с привязкой к базовым станциям. Анализ трафика телефонных соединений позволяет установить: данные о связях абонентов в структуре оргпреступного формирования; участников оргпреступной деятельности, в том числе ранее неизвестных; порядок взаимодействия между ними и роль в преступном формировании; ранее неизвестные эпизоды оргпреступной деятельности; хронологию событий, являющихся предметом расследования; место нахождения абонента в момент разговора по телефону, отправки смс-сообщения и др.
Информация о соединениях в сети Интернет берется из смартфонов, ноутбуков, планшетов и прочих электронных устройств, изъятых у подозреваемых лиц. Анализ компьютерных соединений может быть даже более информативным, чем анализ трафика телефонных соединений, так как позволяет получить не только сведения о состоявшемся разговоре абонентов, но и узнать его содержание, сохраненное на сервере.
Изымаемая информация о телефонном или интернет-трафике в случаях, когда речь идет о систематически реализуемой преступной деятельности, обычно очень объемна и представляет собой бесконечные столбцы цифр, трудно понимаемых и мало пригодных для ручной обработки. Чтобы найти и выделить содержащиеся в них судебные доказательства, необходим специальный анализ, который лучше проводить при помощи специальных компьютерных программ: Analyst Notebook, Oxygen software, DrWatson и др.
Использование технологии визуализации результатов анализа телефонного или интернет-трафика для доказывания факта совершения преступлений в составе организованной преступной группы значительно менее трудозатратно и более эффективно, нежели «ручное» сравнение биллингов или подсчет совпавших телефонных соединений лиц, проходящих по уголовному делу.
Еще одним приемом получения доказательственной информации из тех же массивов данных является наложение события на шкалу времени. Так, если наложить телефонные соединения фигурантов уголовного дела на эту шкалу, можно выявить аналогичные последовательности телефонных звонков за весь документированный период их преступной деятельности. Ведь любое преступление, совершаемое при помощи средств мобильной связи, в том числе сети Интернет, оставляет свой специфический «рисунок» следов коммуникации в виде характерной последовательности контактов его участников между собой.
Следующий прием следственного анализа — наложение события на «местность», в качестве модели-заместителя которой обычно выступает карта. Наложение на нее телефонного трафика позволяет установить примерное местонахождение абонента во время разговора и направление его движения. Ведь система мобильной связи обслуживается сетью базовых станций, с которыми при совершении звонка и связываются мобильники. Похожим образом могут быть установлены перемещения лица и совершаемые им действия на основании информации об использовании им кредитных карт в магазинах и банкоматах, платежных терминалах, парковочных автоматах и прочих автоматических устройствах.
Цифровизация, как отмечалось выше, коснулась и такого раздела криминалистики, как криминалистическая тактика, поскольку начали разрабатываться
УНИВЕРСИТЕТА У истоков цифровой криминалистики ^S^J
имени O.E. Кутафина(МГЮА) криминологии
тактико-технические приемы производства различных следственных действии в киберпространстве. Вот оригинальный пример современного подхода к проверке показаний на месте. Наркокурьер, доставивший из Испании в Россию крупную партию марокканского гашиша, замаскированного в конструктивных элементах автомобиля, на допросе в качестве обвиняемого согласился рассказать о конкретном месте, где его машина была «начинена» наркотиками. Адреса он не помнил, но заявил, что сможет показать этот особняк на местности, и подробно описал его внешний вид. Вывезти обвиняемого на место для проверки его показаний у следователя, конечно же, возможности не было.
Тогда он, пользуясь программой Googlemap, в ходе допроса загрузил на монитор объемные изображения населенного пункта, о котором рассказал обвиняемый. Перемещаясь по виртуальной модели городка, обвиняемый уверенно указал не только нужный особняк, но и дома других участников преступной группы, а также номер гостиницы, где он проживал, пока его автомобиль оборудовали тайниками и загружали гашишем. Виртуальная проверка показаний на месте не только принесла новые доказательства организованной преступной деятельности, но и помогла ликвидировать канал доставки наркотика в Россию18.
Следует особо отметить, что результат всех осуществленных с помощью смартфона действий будет представлен в форме цифровой информации. Полученную информацию можно перенести со смартфона (например, с помощью его подключения к рабочему компьютеру) на другой электронный носитель информации (например, флеш-карту) и приложить к протоколу следственного действия. При составлении протоколов можно воспользоваться и другой полезной функцией смартфона — распознаванием речи и преобразованием ее в печатный текст.
Законодатель допускает изготовление протокола с помощью технического средства. Протокол должен быть точным конспектом устной речи допрашиваемого лица. Но при составлении протокола допроса во время его производства следователь отвлекается на запись, что может дать шанс допрашиваемому при длинных паузах между вопросами обдумать ответы и утаить криминалистически важную информацию.
Чтобы избежать подобных накладок и сократить время, затрачиваемое на составление протокола допроса, следователю нужно воспользоваться смартфоном с указанным приложением. Оно производит аудиозапись и предоставляет текстовую версию записанного. Технологии распознавания речи имеют многие приложения, которые можно скачать в смартфон. Перед допросом следователю нужно только войти в соответствующее приложение и включить запись.
По завершении допроса следователь может скопировать напечатанный текст из приложения, вставить его в протокол следственного действия, произвести необходимую доработку протокола и распечатать для ознакомления и удостовере- а ния подписями правильности содержания. Ш
Следователи, не имеющие достаточного опыта работы по специальности, □
а таких, к сожалению, очень много, могут эксплуатировать смартфон в качестве И
«записной книжки», содержащей алгоритмизированные тактические рекоменда- Е
18 Ищенко П. П. Преступные сообщества (преступные организации) в сфере незаконного обо- Е
рота наркотиков : науч.-практ. пособие. М. : Юрлитинформ, 2017. С. 250—252, 255—259. МНЕНИЕ
в Я УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кугафина(МГЮА)
ции по производству следственных действий и алгоритмизированные методические рекомендации по расследованию преступлений, наиболее характерных для данного региона страны19.
Смартфон может помочь в планировании всего расследования и следственных действий, в организации следствия по нескольким уголовным делам, находящимся в производстве, в выдвижении и проверке следственных версий, в соблюдении процессуальных сроков и др.
Кроме того, поддерживая связь с Интернетом, следователь может быть всегда в курсе изменений УПК, УК РФ и других кодифицированных актов, число которых в настоящее время очень велико. Своевременный учет следователем законодательных новелл поможет ему избежать ошибок и нарушений требований закона. Для этого он может воспользоваться СПС «КонсультантПлюс» или аналогичной системой. Это будет способствовать повышению качества следственной деятельности по уголовным делам разных категорий. Использование смартфона может существенно изменить не только методы следственной и оперативно-розыскной работы, но и в обозримом будущем повлиять на ее правовые основы20.
Вполне логично, что сами смартфоны и другие средства мобильной связи являются носителями криминалистически очень важной информации: фотоснимков, видеосюжетов, переписки в социальных сетях, сведений о сим-карте, IMEI-коде абонентского устройства, обо всех совершенных действиях на нем, в том числе входящих и исходящих вызовах и сообщениях, об использованном интернет-трафике, координатах местоположения аппарата в разные периоды времени и др. Поэтому рекомендуется производить фотографирование экрана сотового телефона со сведениями, имеющими значение для расследования. В ряде случаев оптимальнее осуществить видеофиксацию такой информации, использовав для этой цели «служебный» смартфон.
Если последний оснащен специальными программными комплексами, такими как «Мобильный криминалист», «UFED», «XRY» и другие, то это позволяет осуществить доступ к информационному содержимому «обыскиваемого» смартфона в обход блокировок и паролей, работать с аппаратом, не имеющим аккумулятора, а также отдельно с сим-картой. Комплексы позволяют извлечь, расшифровать, восстановить и проанализировать информацию, хранящуюся в аппарате. С их помощью в распоряжении следователя могут оказаться практически любые данные файловой системы: пароли ко всем данным (даже если они были удалены) из смартфона, портативного устройства GPS, планшета, мобильного телефона. Если возникнут трудности при доступе к операционной системе и информационной среде смартфона, рекомендуется прибегнуть к помощи специалиста21.
19 Гармаев Ю. П. Внедрение криминалистических методик расследования в практику: проблемы и пути их решения // Организационно-методические проблемы расследования преступлений : материалы Всерос. науч.-практ. конф. Краснодар : КубГАУ, 2016.
20 Ищенко Е. П., Крамаренко В. П., Шевченко Е. С. Смартфон как научно-техническое средство следователя // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2017. № 4 (50). С. 9—12.
21 Дерюгин Р. А. Получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами: тактика следственного действия и использование его резуль-
УНИВЕРСИТЕТА У истоков цифровой криминалистики
имени O.E. Кутафина(МГЮА) криминологии
Заметим кстати, что возможность полностью автоматического доступа к информации, которая размещена даже в облачном хранилище, в настоящее время обеспечивают аппаратно-программные комплексы UFED. Они самостоятельно обнаруживают на изъятом у подозреваемого мобильном устройстве (смартфон, планшет) реквизиты доступа к облачному хранилищу, подключаются к нему и извлекают всю нужную информацию22.
Совместные усилия практиков и теоретиков позволят сократить разрыв между преступным и законным использованием современных цифровых технологий, будут способствовать повышению качества расследования и предупреждению киберпреступлений средствами и методами цифровой криминалистики.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Быстряков Е. Н., Усанов И. В. Криминалистическая робототехника как новая отрасль криминалистической техники // Проблемы уголовного процесса, криминалистики и судебной экспертизы. Научный журнал. — 2016. — № 1. — С. 17—22.
2. Власова С. В. К вопросу о приспосабливании уголовно-процессуального механизма к цифровой реальности // Библиотека криминалиста. Научный журнал. — 2018. — № 1. — С. 9—18.
3. Гармаев Ю. П. Внедрение криминалистических методик расследования в практику: проблемы и пути решения // Организационно-методические проблемы расследования : материалы Всерос. науч.-практ. конф. / отв. ред. В. Д. Зеленский. — Краснодар, 2016. — С. 30—35.
4. Дерюгин Р. А. Получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами: тактика следственного действия и использование его результатов при расследовании преступлений : дис. ... канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2018.
5. Жуланов В., Ищенко Е. Анализ информации из электронных баз данных в следственной группе // Законность. — 2007. — № 4. — С. 26—29.
6. Иванов Н. А. Транснациональные преступления, совершаемые с использованием компьютерных и телекоммуникационных технологий (классификация, теория и практика расследования) : специализированный учебный курс. — Саратов, 2007. — 127 с.
7. Ищенко Е. П. О криминалистическом обеспечении следственных действий, проводимых в киберпространстве // Проблемы современной криминалистики и судебной экспертизы : тезисы докладов Респ. науч.-практ. конф., посвящ. 40-летию основания кафедры криминалистики Академии МВД Республики
>
Беларусь. — Минск : Академия МВД, 2016. — С. 61—65. Ш
□
Р
татов при расследовании преступлений : дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2018.
С. 140—142. т
22 Мухин И. Г. Современные технико-криминалистические средства исследования инфор- ^
мации, размещенной в облачных хранилищах // Проблемы современной криминалистики Е
и судебной экспертизы. С. 46—48. МНЕНИЕ
имени О.Е. Кугафина(МГЮА)
8. Ищенко П. П. Преступные сообщества (преступные организации) в сфере незаконного оборота наркотиков : науч.-практ. пособие. — М. : Юрлитинформ, 2017. — 321 с.
9. Ищенко Е. П., Крамаренко В. П., Шевченко Е. С. Смартфон как научно-техническое средство следователя // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2017. — № 4 (50). — С. 9—12.
10. Комаров И. М. Проблемы киберкриминалистики (цифровой криминалистики) // Проблемы криминалистики / Г. М. Меретуков, В. Д. Зеленский, С. А. Куемжи-ева [и др.]. — Краснодар : КубГАУ, 2018. — С. 133—137.
11. Комаров И. М. Проблемы следственных действий, проводимых в киберпро-странстве // Проблемы криминалистики / Г. М. Меретуков, В. Д. Зеленский, С. А. Куемжиева [и др.]. — Краснодар : КубГАУ, 2018. — С. 46—58.
12. Мещеряков В. А. Влияние информационного общества на развитие криминалистики // Воронежские криминалистические чтения : сборник науч. трудов. — Воронеж, 2015. —Вып. 17. — С. 153—154.
13. Мухин И. Г. Современные технико-криминалистические средства исследования информации, размещенной в облачных хранилищах // Проблемы современной криминалистики и судебной экспертизы : тезисы докладов Респ. науч.-практ. конф., посвящ. 40-летию основания кафедры криминалистики Академии МВД Республики Беларусь. — Минск : Академия МВД, 2016. — С. 46—48.
14. Фойгель Е. Н., Проценко А. Г. К вопросу о проблемах практической реализации нового оперативно-розыскного мероприятия «Получение компьютерной информации» при раскрытии преступлений в сфере компьютерной информации» // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. Научный журнал. — 2016. — Вып. 6 (14). — С. 73—82.
