Научная статья на тему 'Турция и Россия: взаимодействие вопреки столкновению интересов'

Турция и Россия: взаимодействие вопреки столкновению интересов Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
691
143
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ГЛОБАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК / ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ / СТРАТЕГИЯ / ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ / РЕГИОН

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Ибрагимов Алимуса Гюльмуса Оглу

Нынешняя глобальная политика характеризуется активизацией экономического взаимодействия, ведущие державы усиливают свое влияние в важных регионах. Растущее партнерство между Турцией и Россией представляет собой полезное исследование для изучения этой трансформации, в которой западное превосходство и гегемония США становятся все более сложным. Турецко-российские отношения проливают свет на более широкие темы в мировой политике. Во-первых, значительная экономическая взаимозависимость может возникать среди государств с различными политическими перспективами в форме разрозненных схем региональной интеграции, обусловленных двусторонними отношениями между ключевыми государствами и поддержкой частных субъектов или интересов. Во-вторых, растущая экономическая взаимозависимость может сосуществовать с продолжающимся политическим конфликтом и геополитическим соперничеством, о чем свидетельствуют сирийские и украинские кризисы. Важной стратегией, которая возникает, является тенденция разделять экономические проблемы и геополитическое соперничество во избежание негативных последствий разрыва. Это способствует сосуществованию обширной конкуренции с углублением сотрудничества, что отражено в отношениях в области энергетики.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Турция и Россия: взаимодействие вопреки столкновению интересов»

ТУРЦИЯ И РОССИЯ: ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ВОПРЕКИ СТОЛКНОВЕНИЮ ИНТЕРЕСОВ

А.Г. Ибрагимов

Бакинский Государственный Университет, Баку, Азербайджан

Аннотация. Нынешняя глобальная политика характеризуется активизацией экономического взаимодействия, ведущие державы усиливают свое влияние в важных регионах. Растущее партнерство между Турцией и Россией представляет собой полезное исследование для изучения этой трансформации, в которой западное превосходство и гегемония США становятся все более сложным. Турецко-российские отношения проливают свет на более широкие темы в мировой политике. Во-первых, значительная экономическая взаимозависимость может возникать среди государств с различными политическими перспективами в форме разрозненных схем региональной интеграции, обусловленных двусторонними отношениями между ключевыми государствами и поддержкой частных субъектов или интересов. Во-вторых, растущая экономическая взаимозависимость может сосуществовать с продолжающимся политическим конфликтом и геополитическим соперничеством, о чем свидетельствуют сирийские и украинские кризисы. Важной стратегией, которая возникает, является тенденция разделять экономические проблемы и геополитическое соперничество во избежание негативных последствий разрыва. Это способствует сосуществованию обширной конкуренции с углублением сотрудничества, что отражено в отношениях в области энергетики.

Ключевые слова: глобальный порядок, взаимодействие, стратегия, геополитические интересы, регион.

Элементы сотрудничества и конфликта в новом глобальном порядке.

Глобальная политика переживает период значительных преобразований, поскольку гегемония США оспаривается ростом новых держав. Однополярная структура международной системы, со-

зданная сразу же после окончания холодной войны, постепенно отступала, когда сформировался многополярный порядок. Дорогие войны в Афганистане и Ираке и разрушительный экономический кризис в 2008 году ускорили сдвиг в балансе сил от западных держав, Китай занимает все более важную роль в формирующемся глобальном порядке. Растущее распространение силы во все большей степени означает, что у новых держав есть все больше возможностей для проведения более амбициозной и агрессивной внешней политики. В этом контексте также бросается вызов появлению государств, которые все еще стремятся утвердиться в качестве активных региональных и глобальных субъектов. Такие страны, как Турция, Мексика и Индонезия, относятся к последней категории. В этом контексте основное внимание уделяется взаимодействию между Россией и Турцией, двумя ключевыми странами, расположенными на границе Европы, которые создали динамичное экономическое партнерство, особенно в течение последнего десятилетия, и модель растущей взаимозависимости, что резко контрастирует с весьма конфликтными отношениями между двумя странами в течение нескольких столетий.

Россия и Турция стали влиятельными акторами в Евразии, а также на Ближнем Востоке. За последнее десятилетие и Россия при Путине, и Турция при Эрдо-гане пользовались относительной политической стабильностью и экономическим процветанием, что упрочило степень взаимозависимости между двумя странами по сравнению с 1990-ми гг., когда Россия испытывала трудности в своем переходе к рыночному капитализму, и Турция столкнулась с рядом экономических и политических кризисов. Растущая экономическая мощь не только способствовала активизации двусторонних связей, но также способствовала стремлению обеих стран играть более активные роли на международной арене. Они также воспользовались нынешней структурой международной системы, которая обеспечивает более благоприятную среду для

таких держав, как Турция и Россия, для того, чтобы играть более активную роль в региональных делах.

Систематический анализ российско-турецких отношений в меняющемся международном порядке позволяет сделать следующие обобщения. Растущие торговые и экономические связи могут способствовать развитию значительного партнерства, обусловленного общими экономическими интересами, между государствами с расходящимися геополитическими взглядами и политическими режимами. Россия вместе с Китаем представляет собой авторитарную версию БРИКС, в то время как Турция, несмотря на свои демократические изъяны, все больше обеспокоена ростом авторитаризма и размыванием автономии государственных институтов на более позднем этапе эпохи ПСР, ближе к демократическому варианту, представленному Индией, Бразилией и Южной Африкой. Различия в геополитическом мировоззрении были отражены в подходах двух государств к арабским революциям и, в частности, к сирийскому кризису. Хотя Турция пыталась заявить о себе как о «проводнике демократии» в арабском мире, собственные демократические недостатки Турции и ее чрезмерное участие в сирийских делах создают серьезные ограничения на ее внешнюю политику в отношении Ближнего Востока. В этом контексте и в противовес Турции Россия, как и Китай, встала на сторону режима Асада в Сирии.

Важным в нынешнем контексте является то, что основные различия в политических ориентациях двух государств не подорвали их экономическое партнерство, созданное на основе торговых и инвестиционных связей, построенных в течение двух десятилетий. В то же время, при отсутствии общих норм, чрезвычайно сложно установить подлинное «политическое сообщество» среди таких государств. Этот вывод касается не только двусторонних отношений, установленных между такими государствами, но также и региональных блоков, где эти государства составляют основную дви-

жущую силу. ОЧЭС является ярким примером такого расплывчатого регионализма. Это не соответствует подлинному политическому порядку, основанному на общей идентичности, учитывая, что государства-члены, в частности такие ведущие государства, как Россия и Турция, не могут договориться об общих нормах, которые необходимы для создания подлинного политического сообщества. Другой ключевой вопрос касается часто парадоксального сосуществования взаимозависимости и зависимости, особенно когда одно из государств обладает экономическим преимуществом над другой. В российско-турецких отношениях Россия, безусловно, является более сильным партнером в результате зависимости Турции от Москвы из-за ее энергетических ресурсов. Эта схема асимметричной взаимозависимости важна с точки зрения ограничения вариантов переговоров более уязвимого партнера, что также может поставить под сомнение логику «стратегического партнерства», созданного между двумя государствами, что вызывает определенную озабоченность по поводу его долговечности.

Трансформация двусторонних отношений: элементы непрерывности и разрыва.

Русские и османы на протяжении веков были соперниками. Бурная история османско-российских отношений была отмечена 13 кровавыми войнами, последней из которых была Первой мировой войной. Однако к концу войны, когда обе монархии были свергнуты или побеждены, беспрецедентная трансформация как внутренней, так и внешней динамики этих сил положила начало новой и гораздо более позитивной главе в двусторонних отношениях. После Первой мировой войны в то время, когда обе стороны были изолированы от международной системы, большевистское правительство при Владимире Ленине, а турецкие националисты под руководством Мустафы Кемаля Ататюрка развили близкие отношения. СССР был первым европейским государством, официально признавшим националистическое правительство Тур-

71

ции с Московским договором, подписанным 16 марта 1921 г., по иронии судьбы, в то время как Османский Султанат номинально все еще существовал.

Межвоенная эпоха была отмечена экономически близкими, но политически осторожными двусторонними отношениями. В этот период пропаганда этатизма была вдохновлена социалистическим экспериментом СССР. Очевидный успех централизованной советской экономики в то время, когда западный мир был поражен Великой депрессией, сделал ее привлекательной моделью. Однако человеческие издержки и недостатки социалистического строя в сталинскую эпоху не были раскрыты внешнему миру. Упор Турции на развитии промышленной базы и осуществление пятилетних планов было основано на советской модели. Однако, несмотря на тесное сотрудничество с СССР, турецкие лидеры подчеркнули, что их этатистская политика отличается от социализма. Не было классового конфликта, и государственный контроль все еще был ограничен. Большая часть экономики, особенно сельского хозяйства и легкой промышленности, оставалась в частных руках.

Первая серьезная напряженность в двусторонних отношениях возникла в 1936 году во время переговоров в Мон-трё, что позволило Турции восстановить контроль над турецкими проливами посредством ремилитаризации. Напряженность достигла кульминации после Второй мировой войны, когда 19 марта 1945 г. министр иностранных дел СССР Молотов проинформировал Турцию о том, что СССР отказывается возобновить пакт о ненападении 1925 года. Когда правительство Турции узнало об условиях нового соглашения, Молотов сообщил, что в дополнение к базам в проливах СССР требует некоторую территорию в Восточной Анатолии. Более того, на Потсдамской конференции (июль 1945 г.) советский лидер Иосиф Сталин попытался пересмотреть Конвенцию Монтрё. В марте 1947 г. стали появляться контуры холодной войны с провозглашением Доктрины Трумэна, а СССР и Турция находились в

разных лагерях во время Корейской войны. Наконец, когда Турция присоединилась к НАТО в 1952 г., турецко-американский альянс, а также турецко-советский раскол были институционализированы.

Геостратегическое соперничество биполярной эпохи определяло спорные отношения периода холодной войны. За это время отношения между двумя странами были практически заморожены, а подъем СССР и распространение коммунизма были расценены как серьезные угрозы безопасности с турецкой точки зрения. Турция была твердо в западном лагере, как член НАТО и как ассоциированный член и потенциальный полноправный член Европейского сообщества. Тем не менее, в эпоху холодной войны возникли периоды раннего сближения. Во-первых, под руководством премьер-министра Бюлента Эджевита произошло сближение с Советами в середине 1970-х гг. после кипрского кризиса. Затем, в 1980-х гг. в период правительства Тургу-та Озала заключенное в 1984 году Соглашение о природном газе стимулировало торговые и инвестиционные связи. В этот период улучшение экономических отношений было начато турецким частным сектором, который действовал под эгидой недавно созданного Совет по внешнеэкономическим связям.

В то время как исследования двусторонних отношений в основном касаются контекста после холодной войны, часто игнорируется очень важная прелюдия, которая имела место в последнее десятилетие холодной войны, События во второй половине 1980-х гг., задолго до распада СССР и окончания «холодной войны», стали подлинным поворотным моментом в турецко-российских отношениях и создали основу сильного экономического партнерства, возникшего за последние три десятилетия. С турецкой точки зрения мы наблюдаем важность сильного сотрудничества между государством и бизнесом, частный сектор играет ведущую роль, а государство, особенно под руководством Озала, играет важную вспомогательную роль в этом процессе.

Соглашение о природном газе 1984 г. требовало от СССР покупать товары и услуги из Турции в обмен на экспорт природного газа. Турецкий частный сектор предпринял согласованные усилия для выхода на советские рынки, используя преимущества, предлагаемые Соглашением о природном газе. То, как было заключено Соглашение, открыло пространство для турецких фирм для работы в жестко регулируемой и ограничительной экономической среде СССР. Этот случай подчеркивает важность государственных субъектов в создании первоначального импульса для процесса сближения, от которого частные участники явно выиграли.

Как только начальный импульс был задан, организационные возможности турецкого частного сектора, действующего под эгидой DEIK и турецко-российского делового совета оказались решающими в способности Турции расширять торговые и инвестиционные связи с СССР. Действительно, ряд ведущих турецких строительных компаний, таких как ENKA, ALARKO и TEKFEN, начали устанавливать сильные позиции в России, а также в других советских республиках в конце 1980-х гг. Это, в свою очередь, обеспечило основы для укрепления экономических отношений как с Российской Федерацией, так и с более широким постсоветским пространством, этот процесс продолжался в ускоренном темпе после развала СССР в 1991 г. Тургут Озал, архитектор экономических программ и интеграционного процесса с мировой экономикой, был ключевой фигурой оказания поддержки сильным инициативам частных корпораций и ассоциаций. Эта решительная поддержка была значительной в то время, когда ключевые сегменты турецкой экономической бюрократии неохотно поддерживали крупное расширение экономических отношений с Россией. Именно в этот период предприниматели начали сопровождать Озала в государственных визитах в СССР. Озал символизировал государственную поддержку, которая способствовала внушению доверия со стороны советских государственных

институтов, регулирующих торговлю и инвестиции. Эта стратегия повысила способность частных фирм и их коллективных ассоциаций, таких как DEIK, преодолеть сильные барьеры в торговле и инвестициях в экономику.

Распад СССР и последующая системная и региональная трансформация создали новые вызовы, а также возможности для расширения сотрудничества. В период после окончания холодной войны мы можем идентифицировать две разные фазы в турецко-российских отношениях. Окончание холодной войны в начале 1990-х гг. привело к новому этапу отношений; этот первый этап характеризовался значительным сотрудничеством в экономической сфере. Особенно в контексте начала 1990-х гг. значительная степень взаимодополняемости существовала между экономиками Турции и Российской Федерации (а также с Содружеством Независимых Государств (СНГ). Турция зависела от российских поставок нефти и природного газа, в то время как Турция, обладающая значительным опытом роста частного сектора в смешанной экономической системе, имела хорошие возможности для возврата потребительских товаров и строительных услуг в обмен. В 1990-е гг. торговля между Турцией и Россией значительно расширилась.

Однако эти отношения характеризовались значительными элементами конфликта в разгар экономического и дипломатического сотрудничества. Основная причина конфликта возникла в стремлении Турции играть ведущую роль в отношении новых независимых тюркских республик - Азербайджана и государств Центральной Азии. В начале 1990-х гг., после ряда разочарований на пути вступления в ЕС, Турция предприняла все более активную политику в отношении Азербайджана и центральноазиат-ских республик на основе культурных, исторических и языковых связей. В течение 1990-х гг. значительно расширились отношения между Турцией и Азербайджаном и центральноазиатскими республиками. Поддержка США в стремлении Турции играть активную роль региональ-

73

ного лидерства вызвала еще большее недовольство со стороны российского руководства. С российской точки зрения постсоветское пространство будет по-прежнему находиться в российской сфере влияния, хотя Советский Союз прекратил свое существование в формальном плане. Следовательно, российское руководство, столкнувшееся со значительными трудностями на внутреннем фронте и еще не способное продемонстрировать более настойчивую внешнюю политику, характерную для более поздней эпохи Путина, тем не менее было встревожено любым активным соперничеством новых держав в регионе.

Конфликт между двумя странами также был обусловлен их взаимным участием в многолетних внутренних этнических конфликтах, с которыми сталкиваются два государства, несколько симметричным образом. Турция косвенно поддерживала чеченских боевиков, что вызвало большой резонанс в России. Аналогичным образом Россия оказывала косвенную поддержку вооруженному курдскому движению ПКК, создавая столь же громкий источник возмущения в турецком контексте. Конфликты также возникли по поводу попыток Турции для диверсификации энергетических маршрутов. В 1990-е гг. основной инициативой Турции в этой сфере был проект нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД), который отразил его желание утвердиться в качестве энергетического коридора, соединяющего бывшее советское пространство с западными рынками. Это видение вступало в прямой конфликт с российской перспективой. Москва стремилась монополизировать энергетические маршруты и воспринимала попытки Турции диверсифицировать их как естественную угрозу ее доминированию в энергоснабжении. Поскольку проект БТД был осуществлен при значительной поддержке со стороны США, вторжение западных держав в регион в российской сфере влияния стало дополнительным источником споров для Москвы.

Однако к концу 1990-х гг. на втором этапе отношений сдвиг поведения в стра-

тегиях двух государств привел к дальнейшему сближению. Политика Турции в отношении Азербайджана и центрально-азиатских республик была смягчена по сравнению с началом 1990-х гг. Хотя Турция продолжала развивать экономические, культурные и дипломатические связи с Азербайджаном и центральноази-атскими республиками, это было достигнуто более сбалансированным образом. Турецкие политики уже с конца 1990-х гг. осознавали пределы «вмешательства» в регион и избегали активной конфронтации с Россией, особенно в регионах, которые оказались в прямой сфере влияния России. Более того, между двумя государствами было негласное соглашение о невмешательстве во внутренние политические конфликты друг друга, что имело очевидные отрицательные последствия. И Турция, и Россия приняли нейтральные позиции в отношении курдских и чеченских конфликтов. В результате этих событий маятник резко развернулся в направлении сотрудничества в начале нового века. Эта фаза, которая в целом соответствует эпохе после 2001 г., может быть определена как «золотой век» турецко-российских отношений, процесс явно облегчается несколькими государственными визитами высокого уровня и официальными двусторонними соглашениями. Под руководством Эрдо-гана и Путина отношения приобрели новый импульс, основанный на сильной экономической взаимозависимости. Степень сотрудничества значительно улучшилась в ходе третьего этапа. В то же время мы должны с осторожностью относиться к термину «стратегическое партнерство», считая, что существенные элементы раздора продолжают характеризовать отношения, особенно в геополитических терминах.

Значительная экономическая взаимозависимость может возникать среди государств с различными политическими взглядами. Кроме того, эта растущая взаимозависимость обусловлена двусторонними отношениями между ключевыми государствами и поддержкой частных субъектов или интересов в фор-

ме разрозненных схем региональной интеграции. Одной из интересных особенностей турецко-российского экономического партнерства является то, что, хотя ОЧЭС внесла свой вклад в этот процесс, она не была центральной движущей силой. Действительно, черноморский регион стал динамичным экономическим пространством с точки зрения торговли, инвестиций и потоков людей, несмотря на кажущуюся слабость формальной региональной интеграционной структуры.

Растущая экономическая взаимозависимость может сосуществовать с продолжающимися политическими конфликтами и геополитическим соперничеством. Однако противостоящие позиции Турции и России в контексте сирийского и украинского кризисов показывают, однако, что, хотя такие конфликты существуют и мешают политическим отношениям, они существенно не подрывают, казалось бы, прочные экономические отношения, созданные до сих пор. Одной из важных стратегий, которая возникла в этот период, является тенденция отсеивания экономических проблем и геополитического соперничества во избежание негативного воздействия определенных разногласий на двустороннее сотрудничество. Это также способствует сосуществованию обширной конкуренции с углублением сотрудничества, что четко отражено в отношениях в области энергетики. Однако, если расхождения будут углубляться по вопросам безопасности, особенно в Сирии, они также могут значительно затруднить развитие сотрудничества.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Aktürk, §ener. "Toward a Turkish-Russian Axis? Conflicts in Georgia, Syria, and Ukraine, and Co-operation over Nuclear Energy." Insight Turkey 16, no. 4 (2014): 13-22.

2. Altun, Mehmet. Di§ Dünyanin Anahtari DEÍK: Di§ Ekonomik íli§kiler Ku-rulu§u'nun ilk Yillari [DEIK Key to the Outer World: First Years of the Foreign Economic Relations Board]. Istanbul: Kurumsal Yayinlar, 2009.

3. Aras, Bulent. Dealing with Russia: A Turkish Perspective. Stockholm: Trilateral Strategy Group, 2010.

4. Armijo, Leslie Elliot. "The BRICS Countries (Brazil, Russia, China and India) as an Analytical Category: Mirage or Insight?" Asian Perspective 31, no. 4 (2007): 7-42.

5. Aydin, Mustafa. "Europe's New Region: The Black Sea in the Wider European Neighbourhood." South East European and Black Sea Studies 5, no. 2 (2005): 257-283.

6. Aydin, Mustafa. "Regional Cooperation in the Black Sea and the Role of Institutions." Perceptions. Journal of International Affairs 10, no. 3 (2005): 57-84.

7. Baev, Pavel K. Russia and Turkey in Conflict (Mis)management in the Caucasus. Policy Brief 06/2013. Oslo: Peace Research Institute Oslo, 2013.

8. Balcer, Adam. "The Future of Turkish-Russian Relations: A Strategic Perspective." Turkish Policy Quarterly 8, no. 1 (2009): 79-90.

9. Bayer, Re§at. "Termination of the Vendetta of the Black Sea? Stable Peace, Energy Security and Russian-Turkish Relations." In Turkey and Human Security, edited by Alp Ozerdem and Fusun Ozerdem, 183- 197. London: Routledge, 2013.

10. Bilgin, Mert. "Energy Policy in Turkey: Security, Markets, Supplies and Pipelines." Turkish Studies 12, no.3 (2011): 399-417.

11. Bilgin, Pinar, and Kivan9 Co§. "'Stalin's Demands': Constructions of the 'Soviet Other' in Turkey's Foreign Policy, 1919-1945." Foreign Policy Analysis 6, no. 5 (2009): 43-60.

12. Bourgeot, Remi. "Russia-Turkey: A Relationship Shaped by Energy." Russie.NEI.Visions, no. 69 (2013).

13. Brutsch, Christian, and Mihaela Papa. "Deconstructing the BRICS: Bargaining Coalition, Imagined Community or Geopolitical Fad?" Chinese Journal of International Politics 6, no. 3 (2013): 299327.

14. Eder, Mine, and Ozlem Oz. "From Cross-border Exchange Networks to

75

Transnational Trading Practices? The Case of Shuttle Traders in Laleli, istanbul." In Transnational Communities: Shaping Global Economic Governance, edited by M. L. Djelic and S. Quack, 82104. Cambridge: Cambridge University Press, 2010.

15. Eder, Mine, A. Yakovlev, and Ali £ar-koglu. The Suitcase Trade between Turkey and Russia: Microeconomics and Institutional Structure. npenpuHT WP4/2003/07,

Cepra WP4. Moscow: Coцнoпoгнa PmhkOB, 2003.

16. Fish, M. Steven. Democracy Derailed in Russia: The Failure of Open Politics. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.

17. Hale, William, and Ergun Ozbudun. Islamism, Democracy and Liberalism in Turkey: The Case of the AKP. London: Routledge, 2009.

18. Hill, Fiona, and Omer Ta§pinar. "Turkey and Russia: Axis of the Excluded?" Survival 48, no. 1 (2006): 81-92.

19. Horvath, Robert. "Putin's 'Preventive Counter-revolution': Post-Soviet Authoritarianism and the Spectre of Velvet Revolution." Europe-Asia Studies 63, no. 1 (2011): 1-25.

20. Hosking, Geoffrey. The First Socialist Society: A History of the Soviet Union from Within. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1993.

21. Jongryn, Mo. MIKTA, Middle Powers and the New Dynamics of Global Governance. New York: Palgrave Macmil-lan, 2015.

22. Kahler, Miles. "Rising Powers and Global Governance: Negotiating Change in a Resilient Status Quo."International Affairs 89, no. 3 (2013): 711-729.

23. Kalaycioglu, Ersin, and Ali £ar-koglu. Turkish Democracy Today: Elections, Protest and Stability in an Islamic Society. London: I. B. Tauris, 2007.

24. Kanbolat, Hasan. 2012. "Davutoglu in Moscow: New Era in Turkish Russian Relations." Today's Zaman, January 23.

25. Kilavuz, M. Tahir, and §uhnaz Yilmaz. Restoring Brotherly Bonds: Turkish-Azeri Energy Relations. Wash-

ington, DC: PONARS (The Program on New Approaches to Research and Security in Eurasia) Eurasia Policy Memo 240. 2012.

26. Kiniklioglu, Suat, and Valeriy Morkva. "An Anatomy of Turkish-Russian Relations." Southeast European and Black Sea Studies 7, no. 4 (2007): 533-553.

27. Kibaroglu, Mustafa. "Turkey's Place in the Missile Shield." Journal of Balkan and Near Eastern Studies 15, no. 2 (2013): 223-236.

28. Kotkin, Stephan. Magnetic Mountain: Stalinism as a Civilization. Berkeley: University of California Press, 1995.

29. Kudryashova,

Y. Aктнвнзaцнfl poccннcкo-тypeцкнx oraomeHHH:

cy^HocTb h nepcneKTHBbi [The intensifi cation of Russian-Turkish relations: Essence and Perspectives]. Moscow State Institute of International Relations Report No. 5(26),2012. http://vestnik-old.mgimo. ru/fileserver/26/06_ kudryash ova.pdf.

30. Kupchan, Charles. No One's World: The West, the Rising Rest and the Global Turn. New York: Oxford University Press,2012.

31. Larson, Deborah Welch, and Alexei Shevchenko. "Status Seekers: Chinese and Russian Responses to US Primacy." International Security 34, no. 4 (2010): 63-95.

32. Levine, M. "Society and the Stalinist State in the Period of Five Year Plans." Social History 1, no. 2 (1976):139-175.

33. Macfarlane, S. Neil. "The 'R' in BRICS: Is Russia an Emerging Power?" International Affairs 82, no. 1 (2006):41-57.

34. Martin, Lenore G. "Turkey and the USA in a Bipolarizing Middle East." Journal of Balkan and Near Eastern Studies 15, no. 2 (2013): 175-188.

35. Muftuler-Baç, Meltem, and Deniz Balkan. "The Future of Energy Security for Europe: Turkey's Role as an Energy Corridor." Middle Eastern Studies 47, no. 2 (2011): 361-378.

nocTCOBeTCKHe HCcnegoBaHHa. T. 1. № 1 (2018)

36. Oni§, Ziya. "The Triumph of Conservative Globalism: The Political Economy of the AKP Era." Turkish Studies 13, no. 2 (2012): 135-152.

37. Oni§, Ziya. "Sharing Power: Turkey's Democratization Challenge in the Age of the AKP Hegemony." Insight Turkey 15, no. 2 (2013): 103-122.

38. Oni§, Ziya, and Mustafa Kutlay. "Rising Powers in a Changing Global Order: The Political Economy of Turkey in the Age of BRICS." Third World Quarterly 34, no. 8 (2013): 1409-1426.

39. Oni§, Ziya, and §uhnaz Yilmaz. "Between Europeanization and Euro-Asianism: Foreign Policy Activism in Turkey during the AKP Era." Turkish Studies 10, no. 1 (2009): 7-24.

40. Ozdal, Habibe, Hasan Selim Ozertem, Kerim Has, and M. Turgut Demirtepe. Turkiye-

Rusya ili§kileri: Rekabetten £ok Yonlu i§birligine [Turkey-Russia Relationship: From Rivalry to Multilateral Cooperation]. Report No. 2013-6, USAK Rapor-lari. Ankara: USAK Yayinlari, 2013.

41. Ozel, Soli, and §uhnaz Yilmaz. Turkish-American Relations for a New Era: A Turkish Perspective. TUSiAD Report. istanbul: TUSiAD, April 2009.

42. Ozpek, Burak Bilgehan. "Securing Energy or Energising Security: The Impact of Russia's Energy Policy on Turkey's Accession to the European Union." Journal of International Relations and Development, no. 16 (2013): 358379.

43. Peker, Emre. 2014. "Russia, Turkey complete Initial Turk Stream Gas Pipeline Talks." Wall Street Journal, 11 December.

44. Primakov, Y. M. Typцнa: HoBaapo^b b coBpeMeHHoMMup e [Turkey: a new role in a modern world]. Moscow: Russian Academy of Sciences, 2012.

45. "Rus Buyuke^i Di§i§leri'ne 9agirildi" [Russian ambassador is invited to the Foreign Ministry]. Hurriyet, November 5, 1998.

46. "Rusya bir kez daha uyarildi" [Russia is warned one more time]. Hürriyet, November 10, 1998.

47. "Rusya'ya Sorumluluk £agrisi" [Responsibility call to Russia]. Hürriyet, October 22, 1998.

48. Sakwa, Richard. "Putin's Leadership: Character and Consequences." Europe-Asia Studies 60, no. 6 (2008):879-897.

49. Sandal, Nükhet. "Middle Powerhood as a Legitimation Strategy in the Developing World: The Cases of Brazil and Turkey." International Politics 51 (2014): 693-708.

50. Shchedrov, O. 2008 "Georgia Crisis Defines a New Russian Defence Policy." Washington Post, September 1.

51. Schweller, Randall. "Emerging Powers in an Age of Disorder." Global Governance 17, no. 3 (2011): 285-297. Soysal, ismail. "Türkiye-Ermenistan Bari§ Andla§masi" [Turkey-Armenia Peace Treaty]. In Türkiye'nin Siyasal An-la§malari [Turkish Political Agreements], Vol. 1. Ankara: Türk Tarih Ku-rumu Basimevi, 1989:19-23.

52. Soysal, ismail. "Türkiye ve Sovyet Rusya Dostluk ve Bari§ Andla§masi" [Turkey and Soviet Union Friendship and Peace Treaty]. In Türkiye'nin Siyasal Anla§malari [Turkish Political Agreements], Vol. 1. Ankara: Türk Tarih Kurumu Basimevi, 1989: 32-38.

53. Stulberg, Adam N., and Matthew Fuhrmann eds. The Nuclear Renaissance and International Security.Redwood City, CA: Stanford University Press, 2013.

54. Tekin, Ali, and Paul Williams. Geopolitics of the Euro-Asia Energy Nexus: The European Union, Russia and Turkey - New Security Challenges. New York: Palgrave Macmillan, 2011.

55. Torbakov, Igor. The Georgia Crisis and Russia-Turkey Relations. Washington, DC: Jamestown Foundation, 2008.

56. Treisman, Daniel. The Return: Russia's Journey from Gorbachev to Medvedev. New York: Free Press, 2012.

57. Trenin, Dmitri. "From Damascus to Kabul: Any Common Ground between Damascus and Russia." Insight Turkey 15, no. 1 (2013): 37-49.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

58. Turkish Energy Strategy in the. 21st Century: Weathering Uncertainties and Discontinuities. Task Force Report. Istanbul: Global Relations, Forum, 2013.

59. Turker, Ahmet Tolga. "An Analysis of Turkish-Russian Rapprochement: Trends and Prospects." ISZU Journal of Social Sciences 1, no. 1 (2012): 46-60.

60. "Turkiye'den Rusya'ya: ili§kiler Bitebil-ir" [From Turkey to Russia: relations may end]. Sabah, November 9, 1998.

61. Ulgen, S. ed. Nukleer Enerjiye Ge9i§te Turkiye Modeli [Turkish model in transition to nuclear energy]. EDAM Report. istanbul: EDAM, 2011.

Сведения об авторе: Ибрагимов Алимуса Гюльмуса оглу, доктор философии по политическим наукам, преподаватель кафедры «Международные отношения» Бакинского Государственного Университета (e-mail: ialimusa@mail.ru).

TURKEY AND RUSSIA: INTERACTION CONTRARY TO THE CONFLICT OF INTERESTS

A.G. Ibrahimov

Baku State University, Baku, Azerbaijan

Abstract. The current global policy is characterized by the intensification of economic interaction, leading powers are strengthening their influence in important regions. The growing partnership between Turkey and Russia constitutes a useful case study for examining this transformation, in which Western supremacy and US hegemony are under increasing challenge. Turkish-Russian relations shed light on broader themes in global political economy. First, significant economic interdependence may be generated among states with different political outlooks, in the form of loose regional integration schemes driven by bilateral relations between key states and supporting private actors or interests. Second, growing economic interdependence may coexist with continued political conflict and geopolitical rivalry, as indicated by the Syrian and Ukrainian crises. An important strategy that emerges is the tendency to compartmentalize economic issues and geopolitical rivalries in order to avoid negative spill-over ef-

fects. This facilitates the coexistence of extensive competition with deepening cooperation, as reflected in relations in the field of energy.

Keywords: global order, interaction, strategy, geopolitical interests, region

About the author: Ibrahimov Alimusa Gulmusa, PhD in political sciences, lecturer at the Department of International Relations of the Baku State University (e-mail: iali-musa@mail.ru).

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.