CC BY
120
мой, выражающей разные первоначально корни устной речи» [Там же. С. 78].
В настоящей статье авторы поставили своей целью представление грамматологических воззрений одного из крупнейших лингвистов-синологов прошлого века И.М. Ошанина. За ее рамками остались его взгляды на вопросы каллиграфии, некоторые аспекты фонетической реконструкции древнекитайского языка и диалектальной фонетики, принципов организации поисковых систем для китайского словаря и некоторые другие, которые могут стать предметом последующих исследований и обзоров.
Работу Ильи Михайловича, безусловно, можно рассматривать как фундаментальное научное исследование в области теории ки-
тайской письменности, крупнейшее по своей значимости и широте в отечественном китаеведение ХХ в., но не нашедшее до сего дня монографического воплощения и не вошедшее в связи с этим в широкий научный репертуар.
Библиографический список
1. Гельб, И.Е. Опыт изучения письма (Основы грамматологии) [Текст] / И.Е. Гельб. - М. : Радуга, 1982. -366 с.
2. Готлиб, О.М. Основы грамматологии китайской письменности [Текст] / О.М. Готлиб. - М. : Восток-Запад, 2007. - 282 с.
3. Ошанин, И.М. Происхождение, развитие и структура современного китайского письма [Текст]: дис. ... канд. филол. наук / И.М. Ошанин. - М. : Военный институт иностранных языков Красной Армии, 1943. -147 с.
УДК 81.00 ББК 81.00
Н.Н. Ефимова ТУМАННОСТЬ ЛЕДИ МОНДЕГРИН
Статья посвящена когнитивным искажениям аудиального восприятия; предпринята попытка их классификации на основании формальных признаков и анализа с точки зрения теории ошибок З. Фрейда и концепции мифа Р. Барта.
Ключевые слова: когнитивное искажение; мондегрин; теория ошибок; когнитивный диссонанс; внутреннее время ego; миф; синестезия
N.N. Efimova LADY MONDEGREEN: GROPING IN A FOG
The article explores the cognitive facet of auditive distortions and presents an attempt of their formal classification and analysis through Z. Freud’s theory of errors and Barthes’s view of myth.
Key words: cognitive distortion; mondegreen; theory of errors; cognitive dissonance; internal time of ego; myth; sinaesthesis
Я допустил, что нет ни одной вещи, которая была бы таковой, каковой она нам представляется.
Рене Декарт
Термин «мондегрин» был предложен американской писательницей Сильвией Райт в эссе «Смерть леди Мондегрин», опубликованном в «Харпер’с мэгазин» в 1954 г. Мондегрин - когнитивное искажение восприятия (в понимании Райт только слухового), ведущее к образованию нового текста. Строки баллады «The Bonny Earl O’Moray»:
«Ye Highlands and ye Lowlands,
Oh, where hae ye been?
They hae slain the Earl O’Moray,
And laid him on the green»
в детском восприятии Сильвии Райт отразились так:
«Ye Highlands and ye Lowlands,
Oh, where hae ye been?
They hae slain the Earl O’Moray,
And Lady Mondegreen».
Мондегрин - не единственная разновидность искажений аудиальной перцепции. Следует отметить, что мы рассматриваем эти искажения именно с позиций когнитивной лингвистики, используя данные смежных наук для более эффективного анализа. Кратко охарак-
теризуем близкие к мондегринам категории:
Soramimi - омофонический «перевод» песен с одного языка на другой с опорой на аналогию звучания (например, рефрен песни «Tic-Tic-Tac» бразильской группы «Carapi-cho», в оригинале звучащий как «Bate forte tambor» (дословно: «Бей сильнее в барабан»), трансформировался в русское «Мальчик хочет в Тамбов», а известная строчка песни Криса Норманна «stumbling in» - в «сто балерин»).
Eggcorns (оронимы) - идиосинкратическая замена слова или фразы на близкие по звучанию и значению слова или фразы определенного диалекта; термин предложен в 2003 г. Джеффри Пуллумом, изучавшим это явление на примере преобразования «acorn» в «egg-corn»; среди других примеров - «old-timers’ disease» вместо «Alzheimer’s disease»; «for all intensive purposes» вместо «for all intents and purposes»; «oranges and peaches» вместо «origin of species», «mating name» вместо «maiden name»).
Малапропизмы (от имени миссис Мала-проп, героини пьесы Р Шеридана «Соперники» (один из известнейших примеров - «He’s the very pineapple of politeness» вместо «He’s the very pinnacle of politeness»); или догберриз-мы (от имени Догберри, героя пьесы У. Шекспира «Много шума из ничего») - ненамеренное использование аналогично звучащих слов без тождества в значении, как правило, с комическим эффектом (например, «Alcoholics Unanimous» вместо «Alcoholics Anonymous», «upset the apple tart» вместо «upset the apple cart»).
Спунеризмы (от имени Р. Спунера, автора множества этих единиц) - неологизмы, основанные на перестановке букв в словах (flut-terby вместо butterfly и ossifer вместо officer), cimmanon - cinnamon; goys and birls (вместо boys and girls); порой спунеризмы бессмысленны, как в приведенных примерах, но мо-
Humpty Dumpty Sat on a wall.
Humpty Dumpty Had a great fall.
And all the king’s horses And all the king’s men Couldn’t put Humpty Dumpty Together again.
гут нести и новое значение: keys and parrots (вместо peas and carrots).
В отличие от этих феноменов - разновидностей пана, фальсификаций аудиальной перцепции, своего рода языковых упражнений, демонстрирующих гибкость языка и находчивость его пользователей, мондегрин относится к области восприятия, а не продуцирования текста (как правило, автор мондегрина считает его верно услышанным фрагментом сообщения и не находит нужным воспроизвести его, инкогнито мондегрина остается нераскрытым, пока случай не сорвет с него маску), а также характеризуется отсутствием интенции искажения изначального знака, что сближает его с eggcorn. Намеренно создаваемые eggcorns породили целую категорию кар-навализованных текстов, например, «Hippo Birdie Two Ewe» вместо «Happy Birthday to You» и т. п.
Карнавализованные тексты, хотя и созданы намеренно, являются «как бы» ошибочно услышанными, т. е. они вполне могли быть подлинными ослышками и, возможно, частично основываются на них. Популярность таких книг, как «Mots D’Heures: Gousses, Rames», опубликованной в 1967 Luis d’Antin van Roo-ten, свидетельствует об интересе к процессу омофонической трансформации. Эта книга -собрание стихов, написанных на старофранцузском языке и имитирующих фонетическую структуру английского детского фольклора nursery rhymes («Mother Goose’s Rhymes») . Французский вариант - бессмыслица, оформленная строго по законам грамматики. Если читать его вслух, создается впечатление, что декламатор читает стихотворение на английском языке с сильным французским акцентом. Приведем пример трансформированной версии фрагмента известного стихотворения «Humpty Dumpty»:
Un petit d’un petit S’etonne aux Halles Un petit d’un petit Ah! degres te fallent Indolent qui ne sort cesse Indolent qui ne se mene Qu’importe un petit d’un petit Tout Gai de Reguennes.
Категории когнитивных искажений Близость значения к смыслу* Намеренность создания Жанровая принадлежность к поэзии
Soramimi - + +
Eggcorns + - -
Malapropisms/dogberry- isms - -** -
Spoonerisms - + -
Mondegreens - - +
Примечания: *Смысл в понимании Р. Барта.
**Мы рассматриваем условно «ненамеренно созданные» тексты, хотя сами термины обязаны своим появлением сознательной языковой игре авторов.
На наш взгляд, такого рода карнавализо-ванные тексты представляют собой soramimi
- искусственно созданные аналоги мондегри-на.
Аспекты общности и отличий перечисленных категорий когнитивных искажений представлены в таблице (см. выше).
Уточним принимаемое в настоящей работе определение мондегринов: мондегрин
- результат искажения аудиального восприятия фрагмента текста (изначально поэтического, хотя Сильвия Райт не сводит понятие мондергинов только к поэтическим текстам), текст, обладающий фонетическим и/или графическим сходством с изначальным текстом, созданный без намерения его создать. При ближайшем рассмотрении наиболее близкой к мондегринам категорией оказывается категория eggcorns - и то и другое представляют собой cвоего рода ослышку (Verhoren), однако, eggcorns, как правило, вписываются в изначальный контекст, представляя собой упрощенный, адаптированный к картине мира рецептора вариант сообщения, тогда как мондегрин чаще всего абсурден и совершенно чужд контексту порождения (а порой лишен смысла). Так, например, в детском восприятии строки песни «Широка страна моя родная» «где так вольно дышит человек» превращаются в «где такой на лыжах человек», а «за столом никто у нас не лишний» в «за столом никто у нас не лижет». Строчка песни «Bad Moon Rising» Джона Фогерти «There’s a bad moon on the rise» преобразуются в «There’s a bathroom on the right», причем сам автор нередко использовал при исполнении именно мондегрин. Аналогично строки песни Эмили Браунинг «Sweet dreams are made of this» становятся «Sweet dreams are made of cheese». На
наш взгляд, приведенные примеры указывают на размытость границы между мондегринами и eggcoms.
В терминах теории ошибок Зигмунда Фрейда мондегрины можно классифицировать как ослышки. Известно, что люди с большей готовностью воспринимают то, что им хорошо известно и соответствует их ожиданиям; если же знак не узнан мгновенно, ему неосознанно стремятся придать знакомые черты, как бы «подогнать» под известное и ожидаемое, поэтому незнакомый знак невольно заменяется на знакомый как более вероятный и убедительный. Человеку свойственно легко принимать факты, подтверждающие его уже сложившиеся мнения и стереотипы восприятия, он склонен отвергать или не замечать то, что ставит под сомнение ранее устоявшиеся взгляды. Аналогичный механизм работает, когда человек во сне слышит звук из реального мира - звонок будильника или удары колокола, его восприятие вплетает эти реальные события в ткань сна. Создание мондегринов порождается состоянием, близким к когнитивному диссонансу, поскольку слушатель стремится избежать психологического дискомфорта, связанного с непониманием слов. Стивен Коннор полагает, что мон-дегрины - результат неосознанных попыток осмыслить слова через заполнение лакун понимания конкретного текста известными единицами индивидуального словаря. «Хотя может показаться, что ослышки с готовностью саботируют смысл, нередко разрушая его, они по сути негэнтропичны, т. е. они поднимают склон от хаотичного шума до избыточности голоса, двигаясь в направлении от бессмыслицы к смыслу, от отсутствия направления к направлению» (перевод наш - Н.Е.) [^п-
nor. Режим доступа: http://www.stevenconnor. com]. Коннор считает, что сведение оговорок и ослышек к единой категории неоправданно, упоминая о том, что само понятие Verhoren, предложенное З. Фрейдом в его «Введении в психоанализ», не получает подробного описания, не проиллюстрировано примерами и рассматривается Фрейдом как разновидность очиток. Оговорки и ослышки функционально и прагматически различны, если первые разрушают смысл, порождая бессмыслицу, то вторые упорядочивают бессмыслицу, придавая ей смысл [Ibid]. Однако, этот «придаваемый» смысл весьма отличен от смысла изначального, заложенного автором высказывания, - «рождение читателя приходится оплачивать смертью автора» [Барт, 1989, с. 391]. Вопрос, поставленный Фрейдом в отношении оговорок: «Если мне случится оговориться, я могу это сделать в бесконечно многих вариантах, вместо нужного слова можно сказать тысячу других, нужное слово может получить бесчисленное множество искажений. Существует ли что-то, что заставляет меня из всех возможных оговорок сделать именно такую, или это случайность...?» [Фрейд, 1991, с. 17],
- на наш взгляд, резюмирует и основную задачу исследователя ослышек.
Когнитивный диссонанс, вызванный столкновением с непонятным, заставляет рецептора искать хотя бы какой-то смысл, человеческий мозг не смиряется с невозможностью понять, он ищет некую категорию, лежащую между бессмысленным и осмысленным, полагая, что все сказанное непременно наделено смыслом, скрывающимся за звуковым образом. Это стремление особенно ярко проявляется в детском восприятии, что иллюстрируется еще одним примером Сильвии Райт: слова молитвы «his goodness and mercy will follow me all the days of my life» она слышит как «the good Mrs. Murphy will follow me all the days of my life» (цит. по: [Connor, Режим доступа: http://www.stevenconnor.com/]).
Почему рецептор «выбирает» конкретный вариант текста? Насколько мотивированно приписываемое значение? Р. Барт утверждает, что значение мифа не совершенно произвольно, оно основано на исторических аналогиях; можем добавить, что в нашем случае это индивидуальные, феноменологические аналогии. Коннор сравнивает ослышку с те-
стом Роршаха, высвечивающим эмоциональное состояние слушателя в данный момент. Можно предположить, что направление выбора определяется более широким диапазоном факторов. В рассказе В. Набокова «Лебеда» мальчик-гимназист, знающий о предстоящей дуэли отца, слышит диктуемый учителем фрагмент «поросший кашкою и терпкой лебедой...» как «поросший кашкою и терпкой ли бедой» и делает абсурдную с точки зрения здравого смысла ошибку в диктанте. Если описывать отношения между знаком и означаемым в терминах тождества, то знак и его смысл (в понимании Р. Барта) оказываются в отношениях позитивистского тождества, а знак и его означаемое - в отношениях феноменологического тождества, основанного «на синтезе его сторон во внутреннем времени ego» [Воскобойник, 2004, с. 18]. Если позитивистское тождество коррелирует с понятием соответствия и доминирует в Мире Действия, то феноменологическое тождество соотносится с понятием переживания и функционирует в Мире Ценности, где на первый план выходят выражение и восприятие переживаний, изначальный смысл текста искажается в процессе интериоризации - приведения знака в соответствие с внутренним временем ego. Пользуясь терминологией общей когнитивной теории перевода, можно сказать, что интерпретатор строит свой переводческий дискурс, выступая в двух лицах - переводчика и рецептора текста. И его «перевод» меняется по мере того, как меняется он сам.
Это перекликается с мыслью Барта об отсутствии регулярного соответствия между означающим и означаемым, он указывает на выбор мотивации из ряда возможных.
Представляется интересным рассмотреть возможности применения концепции механизма создания идеологического мифа, выдвинутой Р. Бартом, к созданию индивидуального мифа, лежащего в основе феноменологического тождества. Барт описывает механизм намеренного создания мифа с помощью лексических и визуальных средств. Однако, на наш взгляд, его подход может быть применен к гораздо более широкому кругу явлений. По Барту, основополагающим фактором, преобразующим знак в новое означающее, является концепт - «побудительная причина возникновения мифа». Поскольку означающее мифа двулико, оно является и смыслом, и формой,
оно полно и пусто одновременно, для наполнения его новым содержанием, нужно освободиться от прежнего. Если форма имеет физические пределы, обладает протяженностью и многомерностью, то концепт - это «целостность, туманность». Концепт - не сама реальность, а представления о ней. Описывая механизм формирования нового значения, Барт указывает на то, что знак, проходя через концептуальную систему представлений, утрачивает изначальный смысл и обретает новый. Главными характеристиками концепта, создающего мифологическое значение, Барт считает предназначенность и историчность. Можно предположить, что и индивидуальный концепт, творящий индивидуальный миф, обладает этими свойствами - он предназначен данному интерпретатору, для других он не существует или нерелевантен, так, все гимназисты, кроме одного, правильно написали диктант, и только для нашего героя концепт «беда» заслонил смысл обыденных слов. Индивидуальный концепт историчен, но историчность эта феноменологична, за историей концепта стоит фрагмент личной истории рецептора. Барт указывает на намеренность, рассчитанность концепта, его нацеленность на определенный эффект, а также на его интегрированность в некую более общую систему. Но, очевидно, его положения о мифообразующей функции концепта носят общегносеологический характер, не ограничиваясь идеологической концептосферой. Поскольку означаемое может иметь много означающих, оно «выбирает» одно из них через доминирующий концепт.
Барт различает три типа прочтения мифа: первый - при полном отсутствии означающего концепт заполняет миф; второй - когда означающее уже заполнено содержанием, в нем четко различаются смысл и форма, причем форма деформирует смысл; третий - означающее представляет собой неразрывное единство формы и смысла (случай перехода от семиологии к идеологии). На наш взгляд, в случае мондегрина можно говорить как о первом, так и о втором типе прочтения мифа
- ведь означающее может отсутствовать для конкретного рецептора (первый тип), но можно интерепретировать это явление и как деформацию смысла формой (второй тип).
Идеологический концепт характеризуется
предназначенностью определенной целевой аудитории и имеет определенную функцию. Проводя параллель с фрейдовской концепцией толкования сновидений, Барт утверждает, что как вторичный (латентный) смысл сновидения является его истинным смыслом, так и мифологический концепт представляет истинную интенцию поступка.
Мифологический концепт, как и означаемое в языке, может иметь множество означающих; нередко один и тот же концепт репрезентируется целым рядом означающих; «повторяющаяся репрезентация одного и того же концепта посредством ряда форм представляет огромную ценность для мифолога, так как она позволяет произвести расшифровку мифа» [Барт, 1989, с. 84].
Сильвия Райт подробно описывает возникшую в ее детском воображении картину смерти Леди Мондегрин, «таинственной трагической партнерши Графа»: «I saw it all clearly. The Earl had yellow curly hair and a yellow beard and of course wore a kilt. He was lying in a forest clearing with an arrow in his heart. Lady Mondegreen lay at his side, her long dark brown curls spread out over the moss. She wore a dark green dress embroidered with light green leaves outlined in gold. It had a low neck trimmed with lace (Irish lace I think). An arrow hadpierced her throat: from it blood trickled over the lace. Sunlight coming through the leaves made dappled shadows on her cheeks and her closed eyelids. She was holding the Earl’s hand» (перевод наш
- Н.Е.) (цит. по: [Connor. URL : http://www. stevenconnor.com/]). Тот факт, что героиня не упоминается в балладе ни до, ни после описываемой сцены, не значим для Сильвии, образ умирающей Леди вписывается в туманный многомерный концепт, уже существующий в картине мира девочки, пожалуй, можно назвать его концептом трагической красивой смерти. Этот концепт рождается в мировосприятии самой Сильвии: ни создатель баллады, ни читающая ее мать не могли предвидеть его появления. В этом существенное отличие личного мифа от намеренно сконструированного идеологического мифа. Любопытно, что, не упоминая о концепте (или Бартовской концепции мифа вообще), Коннор так описывает попытки слушателя интерпретировать слова песни: «такое впечатление, что слушатели популярной музыки бродят в тумане оплошно-
стей, грубых домыслов и укрывательств, мечутся от догадки к догадке о смысле перед лицом мира по большей части непонятного высказывания» («listeners to popular music seem to grope in a fog of blunder, botch and misprision, making flailing guesses at sense in the face of what seems to be a world of largely-unintelli-gible utterance») [Connor. URL : http://www.ste-venconnor.com]. Представляется неслучайной параллель в описании поведения слушателя у Коннора и характеристиками концепта, приводимыми Бартом. И в том, и в другом случае речь идет о «туманности»; Барт утверждает, что «миф - похищение и возвращение слова», Коннор упоминает misprision (в юридическом смысле «укрывательство»). Можно предположить, что свойства мифа идеологического, описанного Бартом, во многом являются и свойствами мифа вообще - попадая в область действия концепта, знак теряет первоначальный смысл (его «похищает» концепт) и обретает иной, деформированный смысл, навязанный мифом. Только в этом случае миф не навязан извне, он создается самим слушателем ненамеренно; целый ряд концептов имеет словарные определения, но немало концептов эфемерных, неустойчивых, легко создаваемых и исчезающих. Поскольку интерпретация мифа невозможна без рассмотрения концептов, Барт указывает на необходимость их идентификации и именования.
Исследования мондегринов показали, что большинство из них порождены архетипиче-ски значимыми универсальными концептами: еда, секс, животные. Клятва верности американскому флагу, традиционно повторяемая американскими школьниками, стала весьма продуктивным источником мондегринов: вместо «I pledge allegiance to my Flag» появилось «I led the pigeons to the flag»; вместо «One Nation under God, indivisible, with Liberty and Justice for all» - «One Nation under God, invisible, with liver tea and Justice for all». Строка известной детской песенки «Row, Row Your Boat» «life is but a dream» нередко воспринимается детьми как «life’s a butter dream».
Синестезия или соощущение - универсальный закон восприятия, в основе которого
- стремление человеческого мозга к целостному представлению об окружающем мире. Если левополушарная грамматика отвечает за механизмы связности и строится на чет-
ком анализе и структурировании текста, то правополушарная грамматика отвечает за его смысловое единство, «звуковой символизм, который строится на связи речевых звуков с особого типа значениями» [Седов, 2009, с. 144], она сосуществует с левополушарной в ситуации типичной коммуникации и выходит на первый план в определенных условиях, например, в случаях измененного состояния сознания, либо в детском восприятии. Среди хрестоматийных примеров такого искажения - название романа Джерома Сэлинджера «Catcher in the Rye» - неверно понятая Холденом Колфилдом строка стихотворения Роберта Бернса «Comin thro the rye», а также известная экранизация повести Барри Морроу «Rainman» (неверно понятое героем имя Raymond); в обоих случаях механизм вторичного смыслообразования не передается в переводе. Такого рода ложные интерпретации весьма частотны в ходе естественного восприятия, они происходят практически с каждым реципиентом в той или иной коммуникативной ситуации. Именно поэтому искусственно создаваемые аналоги таких ошибок перцепции
- soramimi, spoonerisms и смежные категории
- неизменно интересны, как разновидности карнавализованных текстов.
На наш взгляд, моделирование когнитивных процессов представляет собой верное направление для исследования адекватного понимания речевого события; одним из смыслообразующих центров восприятия является личный миф, создаваемый индивидуальным концептом, доминирующим в сознании индивида в конкретный момент. Таким образом, теория идеологического мифа по Барту может быть экстраполирована и на более широкое понимание мифа. Согласно утверждению Г.Г. Слышкина, «ценностная сущность лингвокультурного концепта выражается в том, что он регулярно подвергается фикци-ональному осмыслению и идеологической эксплуатации. В этой связи в составе лингвокультурного концепта можно выделять: а) с точки зрения реальности/нереальности концептуализируемого мира - фикциональную и фактуальную составляющие и б) с точки зрения преднамеренности/непреднамеренности формирования - идеологемную и нейтральную составляющие» [Слышкин, 2004, с. 6]. Пользуясь предложенной им терминологией,
можно предположить, что в индивидуальном концепте доминируют фикциональная и нейтральная составляющие.
Если предметом рассмотрения является не фрагмент политизированного дискурса, а текст в широком понимании, то, на наш взгляд, процесс мифологизации смысла происходит не только благодаря намеренному идеологическому воздействию извне. Смысл мифологизируется под воздействием индивидуальной концептосферы воспринимающего. И это неизбежно. Барт утверждает, что «мифы настигают человека всегда и повсюду, отсылают его к тому неподвижному прототипу, который не позволяет ему жить своей жизнью...» [Барт, 1989, с. 126]. Рецептор «неидеологизи-рованного» текста сам невольно становится мифологом, создающим свой миф и концеп-
тосферу, которая, в конечном счете, и определяет восприятие.
Библиографический список
1. Барт, Р. Избранные работы : Семиотика. Поэтика. [Текст] / Р. Барт. - М. : Прогресс, 1989. - б1б с.
2. Воскобойник, Г.Д. Лингвофилософские основания общей когнитивной теории перевода [Текст] : дис. ... д-ра филол. наук : 10.02.20 / Г.Д. Воскобойник. - Иркутск, 2004. - 290 с.
3. Слышкин, Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты [Текст] : дис...д-ра филол. наук : 10.02.19 / Г.Г. Слышкин. - Волгоград, 2004. -323 c.
4. Седов, К.Ф. Нейропсихолингвистика. [Текст] / К.Ф. Седов. - М. : Лабиринт, 2009. - 250 с.
5. Фрейд, З. Введение в психоанализ : Лекции. [Текст] / З. Фрейд. - М. : Наука, 1991. - 45б с.
6. Connor, S. Earslips: Of Mishearings and Monde-greens [Электронный ресурс]. - URL : http://www.ste-venconnor.com/earslips/ (дата обращения : 20.0б.2013).
УДК 81.00 ББК 81.00
А.Е. Каплуненко
ОБ АДЕКВАТНОСТИ ТЕРМИНА «ИСТОРИЧЕСКАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ» В КОНТЕКСТЕ НЕФОРМАЛЬНОГО МОЛОДЁЖНОГО ДВИЖЕНИЯ РОЛЕВИКОВ
В статье рассматривается неформальное объединение реконструкторов в составе движения ролевых игр живого действия, их история и особенности терминологического аппарата, историческое и современное значения понятия «историческая реконструкция», а также его аналоги в английском, французском и немецком языках. Выявляется несоответствие смыслового наполнения понятия «реконструкция» феномену движения реконструкторов. Проводится лингвистический анализ и в рамках психолингвистического подхода предлагается термин «возрождение» по К.Г. Юнгу.
Ключевые слова: ролевые игры; ролевик; неформальное молодёжное движение; культура; субкультура; экстернальная культура; реконструкция; реконструктор; возрождение; метемпсихоз; перевоплощение; воскрешение; переносное возрождение
A.E. Kaplunenko
ON LINGUISTIC PECULARITIES OF «HISTORICAL REENACTMENT» PHENOMENON
The article offers an insight of live-action role-playing games subculture, in particular, the historical reenactment movement, its history and some terminology peculiarities. It also presents original and modern meanings of the Russian term «rekonstruktsiya» and considers the discrepancies between its meaning and usage in the Russian discourse, on the one hand, and in its English, French and German analogues, on the other one. Eventually, I elicit from the linguistic evidence hereto a lack of correspondence between the historical reenactment activities per se and the meaning of «reconstruktsia». I also suggest that the Jung term “resurrection ” be used instead of “reconstruktsia” in the relevant contexts.
Key words: live-action role-playing game, LARPG participant; youth movement; culture; subculture; external culture; re(-)enactment; re-enactor; archetype of rebirth and resurrection; metempsychosis; reincarnation; resurrection; rebirth; essential transformation
