CC BY
328
УДК 82(44) ББК 83.3(4 Фра)
«ЦВЕТЫ ЗЛА» И «СТИХОТВОРЕНИЯ В ПРОЗЕ»: ПРОБЛЕМА ПРЕЕМСТВЕННОСТИ И РАЗВИТИЯ ОБРАЗОВ И МОТИВОВ В ТВОРЧЕСТВЕ ШАРЛЯ БОДЛЕРА
Т.М. МАКСИМОВА
Ивановский государственный энергетический университет им. В.И. Ленина ул. Рабфаковская, д. 34, г. Иваново, 153003, Российская Федерация E-mail: tmmaxima@yandex.ru
Рассматривается проблема преемственности и развития основных образов и мотивов в творчестве Шарля Бодлера на примере поэтического сборника «Цветы зла» (1857г.) и «Стихотворений в прозе: Парижский сплин» (1869г.). Анализируются теоретические и литературно-критические работы французских авторов: Т. Готье, Ж.-П. Сартра, С. Бер-нар, А. Леметра, Ж. Крепе, Л. Остена, и отечественных исследователей: Г.К. Косикова, Н.И. Балашова, Д.Д. Обломиевского. Проводится сравнительно-сопоставительный анализ образов и мотивов, представленных в «Цветах зла» и «Стихотворениях в прозе». Анализируются образы города, поэта и толпы. Обозначен один из главных образов творчества Бодлера - образ города, прочитываемый как мифологема благодаря присутствию в тексте библейских мотивов. Выявляются мотивы Памяти, Красоты, Путешествия, получающие авторскую интерпретацию в соответствии с эстетическими принципами поэта. Подчеркивается, что образы действительности в рассматриваемых произведениях обретают характер метафор. Обозначены важные для дальнейшего изучения творческого наследия Бодлера направления и идеи. Сложная система образов «Стихотворений в прозе» (город - толпа - муравейник - море - корабль - облака) рассматривается как способ преображения реальности. Обосновывается утверждение о том, что Бодлер, предвосхищая символизм, изображает мир, следуя своим художественным принципам, в «двуплановой структуре»: реальная действительность является передним планом изображаемого, второй план составляют воспоминания поэта. Делается вывод о том, что сложная система образов «Стихотворений в прозе» является развитием образной системы, сложившейся в более раннем поэтическом сборнике Бодлера «Цветы зла».
Ключевые слова: французская литература, стихотворения в прозе, художественный образ, преемственность, эстетическая концепция, символизм, мифологема, метафора.
«LES FLEURS DU MAL» AND «PETITS POEMES EN PROSE»: THE PROBLEM OF SUCCESSION AND DEVELOPMENT OF THE IMAGES AND MOTIVES IN CHARLES BAUDELAIRE'S CREATION
T.M. MAKSIMOVA
Ivanovo State Power University 34, Rabfakovskaya St, Ivanovo, 153003, Russian Federation E-mail: tmmaxima@yandex.ru
The problem of succession and development of the main images and motives in Charles Baudelaire's «Les Fleurs du mal» (1857) and «Petits poèmes en prose: Le Spleen de Paris» (1869) are
considered in this article. Theoretical, literary critical works and articles of French authors T. Gautier, J.-P. Sartre, S. Bernard, H. Lemaitre, J. Crépet, L. Austin, and of Russian scientists G.K. Kocikov, N.I. Balachov, D.D. Oblomievskiy are analysed. A comparative analysis of the images and motives of «Les Fleurs du mal» and «Petits poèmes en prose» is given. The image of a city, the image of a poet and the image of a crowd are analysed. The author points out that one of the main motives is the image of a city read as a mythologem because there are biblical images in the poems. Some other motives such as a motive of memory, a motive of beauty and a motive of voyage are discovered. They receive author's interpretation according to the poet's aesthetic principles. It is pointed out that the images of reality are transformed into metaphors. Analyzing and comparing Baudelaire's images and motives, the author points out the most important for the further Baudelaire's creative heritage ideas and conclusions. The complex system of images (a city - a crowd - an ant hill - a sea - a ship - a cloud) in «Petits poèmes en prose» is considered as a way of reality transformation. It shows that poet prefers to transform the reality by means of his imagination. In this article the fact that Baudelaire's imagination transforms the reality according to his aesthetic principles is emphasized. The statement that Baudelaire anticipating symbolism represents the world according to his aesthetic principles with the structure that consists of two plans is proved. The real life represents the front plan. The second plan consists of memoirs' of the author. It is concluded that Ch. Baudelaire develops the system of images in «Petits poèmes en prose» that is formed in «Les Fleurs du mal».
Key words: the French literature, genre of the prose poem, the main images and motives, succession, development, image of a city, motive of a memory, motive of a beauty, motive of a voyage, aesthetic conception, symbolism, mythologem, metaphor.
Шарль Бодлер (1821-1867) - один из крупнейших поэтов Франции, творчество которого во многом является определяющим для развития французской и мировой литератур. Оно оказывается на стыке различных литературных эпох: с одной стороны, завершает эпоху романтизма, с другой - предвещает времена декаданса, символизма. Творчество Ш. Бодлера отличается чрезвычайным разнообразием и включает в себя как поэтические, так и прозаические опыты, которые образуют сложное динамическое единство, позволяют говорить об особом, уникальном художественном пространстве.
Создавая сборник «Стихотворения в прозе: Парижский сплин» («Petits poèmes en prose: Le Spleen de Paris») (1869 г.), Бодлер продолжает жанровую традицию стихотворения в прозе, уже представленную во французской литературе в конце XVIII - начале XIX в. По мнению поэта, жанр стихотворения в прозе особенно отвечает потребности в изображении «огромных городов и сплетения в них бесконечных взаимоотношений» (перевод наш. - Т.М.) [1, p. 161].
История возникновения и развития жанра стихотворения в прозе подробно рассматривается в монографии Н. Венсан-Мюннья1, в книге под редакцией М.А. Ко и Х. Риффатерра2.
Исследованием жанровой специфики стихотворения в прозе и непосредственно «Стихотворений в прозе» Ш. Бодлера во Франции занимались такие француз-
1 Vincent-Munnia N. Les Premiers poèmes en prose: généalogie d'un genre dans la première moitié du dix-neuvième siècle français. Paris: Honoré Champion Editeur, 1996. 626 p.
2 The Prose poem in France. Theory and practice / Ed. by Caws M.A., Riffaterre H. New York: Columbia university press, 1983. 237 p.
ские писатели и литературоведы, как С. Бернар3, А. Леметр4, Ж. Крепе5, Л. Ос-тен6. Поэтика «Стихотворений в прозе» стала предметом исследования в работах А. Компанена7, С. Бэдуре-Ларрабюрю8. Ш. Бодлер. Творчество Бодлера представляет интерес и в наши дни9. На русском языке впервые вышла книга «Шарль Бодлер. Мое обнаженное сердце» (перевод с французского языка Л. Ефимова)10.
Теоретическое обоснование жанра стихотворения в прозе осуществлено в работах Н.И. Балашова11, М.Л. йспарова12 и др.
Сборник «Стихотворения в прозе» Бодлер считал вершиной своего творчества. Они являются продолжением «Парижских картин» («Tàbleaux Parisiens») из «Цветов зла» («Les Fleurs du mal»). «В целом, - писал в 1866 г. Ш. Бодлер о своих «Стихотворениях в прозе», - это опять «Цветы зла», однако с гораздо большей свободой в деталях и в насмешке» (перевод наш. - Т.М.) [2, p. 962].
Подчеркивая целостность, живое органичное единство сборника, Т. Готье писал, что «Стихотворения в прозе» Бодлера - это «картины, медальоны, барельефы, статуэтки, эмали, пастели, камеи», которые «следуют друг за другом, подобно позвонкам в хребте змеи; можно вынуть несколько звеньев, и куски опять соединяются и живут, так как все они имеют свою собственную душу, и все одинаково судорожно тянутся к недостижимому идеалу» [3, с. 97]. Таким образом, поэт, автор многих экфрасисов, подчеркнул композиционное единство сборника и указал на его, как он выразился, живое начало. С чем оно связано, если не со сходством стихотворений в прозе с его собственными сти-хотворениями-экфрасисами или физиологическими очерками.
Это связано с разработкой различных тем, в частности, в первую очередь, с темой города. Город - лейтмотив сборника «Стихотворения в прозе», и, соприкасаясь с другими мотивами, он представляет не только фон для развертываемых событий, но и звено скрепления отдельных частей сборника в единую смысловую линию.
3 Bernard S. Le Poème en prose de Baudelaire jusqu'à nos jours. Paris: Nizet, 1959. 814 p.
4 Lemaitre H. Introduction, notes, bibliographie et choix de variants // Baudelaire Ch. Petits Poèmes en prose (Le Spleen de Paris). Paris: Garnier Frères, 1968. 261 p.
5 Crépet J. Notice, notes et éclaircissements // Baudelaire Ch. Petits poèmes en prose (Le Spleen de Paris). Paris: Louis Couard, 1926. 363 p.
6 Austin L. L'univers poétique de Baudelaire. Symbolisme et symbolique. Paris: Mercure de France, 1956. 354 p.
7 ^mpagnon A. Baudelaire l'irréductible. Imprimé en France. Flammarion, 2014. 337 p.
8 Bédouret-Larraburu S., Boneu V Baudelaire. Le Spleen de Paris. Editions. Atlande, 2014. 314 p.
9 Baudelaire Ch. Le Magazine Littéraire. La collection Nouveaux regards. France: Imprimé par Hérissey, 2014. 173 p.
10 Бодлер Ш. Мое обнаженное сердце: Статьи, эссе / сост. и пер. с фр. Л. Ефимова. СПб.: Лим-бус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2014. 528 с.
11 Балашов Н.И. Алоизиюс Бертран и рождение стихотворения в прозе // Бертран А. Гаспар из тьмы: Фантазии в манере Рембрандта и Калло; пер. с фр. Е.А. 1унста, примеч. Ю.Н. Стефа-нова. М.: Наука, 1981. С. 235-295.
12 Гаспаров М.Л. Стихотворение в прозе // Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. М.: Сов. энциклопедия, 1987. С. 425.
Термин «лейтмотив», в данном случае, обозначает и главенствующую тему произведения, и совокупность групп тематических элементов или выразительных средств, постоянных, «канонических» для определенного жанра и стиля. Под лейтмотивом мы понимаем также комплекс тематических и выразительных средств, который постоянно повторяется на протяжении данного литературного произведения. В этом, последнем его употреблении понятие лейтмотива приближается к своему первоначальному музыкальному значению - «ведущий мотив и гармоническая секвенция»13.
Упоминание города мы находим в авторском посвящении, где поэт ставит перед собой цель представить образ города. Он отмечает: « Я сделаю вам небольшое признание. <...> От постоянного пребывания в больших городах, из сплетения в них бесконечных взаимоотношений, возникает главным образом этот неотступный идеал» [4, c. 163]14.
В конце сборника, в «Эпилоге» («Epilogue»), Бодлер снова уточняет свой замысел. Он хотел «совместить точки зрения Бога и Сатаны», провести читателя по лабиринтам и кругам Ада-города в поисках истины. Так из его миниатюр рождается своего рода новая «Божественная комедия» с оттенками сатанинской иронии. Бодлер стремится узреть и показать читателю потаенные и скрытые от взгляда проблемы и тайны блестящего Парижа. В «Эпилоге» он пишет:
С высот я весело бросаю гордый взгляд, Безбрежный город весь теперь мне виден ясно, Больница и вертеп, Чистилище и Ад: Безмерное цветет и дышит здесь всечасно [5, с. 243]15.
Город, в представлении Бодлера, это переплетение вечной красоты и безобразного, однодневных помыслов и вневременных абсолютных ценностей, общепризнанных правил и нововведений, отразившихся в сознании разных слоев общества. Новизна видения извечных проблем определяется художественной манерой, авторской концепцией, использованием тех или иных поэтических способов выражения. «Стихотворения в прозе» Бодлера тяготеют к совмещению трагического и комического, прекрасного и безобразного, к гротеску и
13 См.: Крауклис ГВ. Лейтмотив, секвенция // Музыка: Энциклопедия / ред.-сост. Е.А. Конькова. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. С. 141, 215.
14 «J'ai une petite confession à vous faire. <...> C'est surtout de la fréquentation des villes énormes, c'est du croisement de leurs innombrables rapports que naît cet idéal obsédant». См.: Baudelaire Ch. A Arsène Houssaye. Petits poèmes en prose: Le Spleen de Paris // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes. Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Editions R. Laffont, S.A. Paris, 1996. F! 161.
15 «Le coeur content, je suis monté sur la montagne D'o ù l'on peut contempler la ville en son ampleur, Hôpital, lupanar, purgatoire, enfer, bagne,
Où toute énormité fleurit comme une fleur <... >
См.: Baudelaire Ch. Petits poèmes en prose: Le Spleen de Paris. Epilogue // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P 1377
контрастному сочетанию фантастического и реального, высокого и низкого, идеального и материального.
Мысли о повседневной жизни, высказывания, характеристики, выражающие отношение поэта к увиденному, отраженные в сборнике, на первый взгляд могут показаться представленными беспорядочным потоком, мысли наслаиваются друг на друга, мотивы пересекаются, темы перетекают одна в другую. Обычному читателю даже трудно сразу понять общий смысл сборника, объединенного, однако, определенными задачами: изучением психологии жизни большого города, темой постижения «внутренней жизни человека». С нашей точки зрения, здесь имеет смысл говорить о «блуждающей» точке зрения поэта, стремящегося к полноте и разнообразию охвата действительности.
В «Стихотворениях в прозе», как и в «Цветах зла», развивается характерная для поэзии XIX в. тема города как средоточия цивилизации. Именно на этом пути Бодлеру суждено было сделать значительные открытия. Введенные поэтом темы и мотивы городской действительности подхватили за ним П. Верлен, А. Рембо, Э. Верхарн. В этот ряд вошли и русские поэты - В. Брюсов16, А. Блок и др. Некоторые из них переводили Бодлера17.
Образ города имеет богатую традицию в европейской литературе. Он постоянно на протяжении многих веков привлекал к себе внимание философов, мыслителей, поэтов и писателей.
Особое внимание было сконцентрировано на Париже, образе многогранной французской столицы. Ряд исследователей не могли обойти его вниманием, понимая место и значение этой темы в творчестве поэта. Так, Ж.-П. Сартр в очерке, посвященном Бодлеру, отмечает, что, «вслед за Ретифом, Бальзаком и Эженом Сю, именно Бодлер весьма способствовал распространению мифа, названного Роже Кайуа «мифом большого города». Весь город и есть не что иное, как непрерывное созидание: его здания, запахи, шумы, постоянная толчея целиком принадлежит царству человека. Все в нем поэзия в точном смысле этого слова» [6, с. 24].
Тема города у Бодлера рассматривалась и В. Беньямином18. На примере стихотворений раздела «Tableaux parisiens» («Парижские картины» из «Цветов зла») и стихотворения в прозе «Les Foules» («Толпы») исследователь показал неразрывную связь творчества и личности Бодлера-фланера, человека, любящего гулять в родном городе. Особое внимание при этом критик обращает на проблему его взаимоотношений с городской толпой. Подобный мотив, по мнению Беньямина, мы находим в творчестве таких авторов, как Э. По, Ш.О. Сент-Бев, В. Гюго.
16 См.: Приходько И.С. Традиция Бодлера в Брюсовской трактовке темы города // Лирическое начало и его функции в художественном произведении: межвуз. сб. науч. тр. Владимир: ВГПИ, 1989. С. 92-100.
17 См.: Таганов А.Н. Бальмонт и Бодлер // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: межвуз. сб. науч. тр. Иваново, 2004. Вып. 6. С. 43-102.
18 См.: Беньямин В. Шарль Бодлер. Поэт в эпоху зрелого капитализма / пер. С. Ромашко // Беньямин В. Маски времени. Эссе о культуре и литературе: пер. с нем. и фр.; сост., предисл. и примеч. А. Белобратова. СПб.: Симпозиум, 2004. С. 47-234 [7].
Необходимо отметить, что образ города и городской толпы приходит в творчество Бодлера также не без влияния Эдгара По. Скорее всего, Бодлеру была знакома новелла Э. По «Человек толпы» (1840 г.). В «Стихотворениях в прозе» тема поэта и толпы(«Толпы» («Les Foules»)) получает совершенно иную интерпретацию. Погружаясь в уличную сутолоку, лирический герой способен испытать своеобразные, незнакомые до сих пор для него чувства, захватывающие и поглощающие его, отвлекающие от своих проблем.
Темы города, поэта и толпы, природы, искусства, пороков, красоты, женщины - вот основные темы «Стихотворений в прозе», ранее представленные в «Цветах зла».
Париж для Бодлера - символ цивилизации. Город ужасал и одновременно очаровывал Бодлера. Поэт воспел его губительную таинственную власть. В творческом восприятии Бодлера отражена двойственность понимания города: с одной стороны, возникновение мировых городов - это вершина развития человеческого общества, а с другой - город-гигант является знаком заката культуры.
В «Стихотворениях в прозе» и «Парижских картинах» воплощается «дух современности» («modernité»), понимание которого отражено в критической статье Бодлера «Поэт современной жизни. Дух современности» («Le Peintre de la vie moderne. La Modernité»). Основное назначение поэта Бодлер видел в том, чтобы он «стремился выделить в изменчивом лике повседневности скрытую в нем поэзию, старался извлечь из преходящего элементы вечного» [8, с. 799].
А для того чтобы передать «дух современности», который заключается в отображении своеобразного «ощущения фантастичности реальной жизни», поэт должен «прислушиваться к природе», быть «во власти минутного яркого впечатления», сохранять «верность непосредственно-увиденному, т. е. истине»19. Успешное решение этой задачи сделало Бодлера одним из первооткрывателей поэзии городской цивилизации.
Отметим, однако, что для поэта не столь важен внешний вид Парижа. Больше всего его интересует то, какое влияние оказывает город на современного человека, какие метаморфозы претерпевает его душа, к каким последствиям приводит напряженная, динамичная городская жизнь.
Париж для Бодлера - многоплановый и сложный образ. Французская столица, «огромный Париж» (стихотворение «Вино тряпичников» («Le Vin des chiffonniers»)), предстает в «Парижских картинах» во всех своих контрастах. Париж - многоликое разнообразие жизни, перекличка веков и нравов, где перемешаны и шумное многолюдье, и одиночество среди толпы, и роскошь и бедность, разгул и пророчество, грязь и непорочность.
Образ старого города, познавшего превратности судьбы, вмещающего как черты реальной шумной и многолюдной столицы, так и привнесенные поэтом черты фантастического, создающего новые впечатления от увиденного городс-
19 См.: Бодлер Ш. Статьи об искусстве. Поэт современной жизни. Дух современности / пер. Н. Столяровой и Л. Липман // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 802 [8].
кого пейзажа, раскрывается в стихотворениях «Цветов зла» («Прохожей» («À une passante»), «Маленькие старушки» («Les Petites vieilles»), «Слепцы» («Les Aveugles»), «Семь стариков» («Les Sept vieillards»), «Вино тряпичников») и является фоном для описываемых событий.
Париж, как город бесконечных тайн, двойственный образ которого появляется в слиянии реального и воображаемого, увиденного и додуманного поэтом через фиксацию мимолетных впечатлений, складывается в метких наблюдениях поэта в видения, созданные его творческим воображением.
В самой городской повседневности существует еще много неразгаданного. В «Стихотворениях в прозе» Бодлер ставит цель - показать беспощадную и неприглядную правду ада городской жизни. Поэт в «Эпилоге» («Épilogue») вводит образ «чудовищной блудницы» («l'énorme catin»), который ассоциируется в нашем сознании с Вавилоном. Тем самым создается метафорическая картина с мифологическим оттенком:
Нет, страшной жаждою я был всегда зажжен. Упиться чарами чудовищной блудницы; Я Адом вновь и вновь чудесно воскрешен, -Мне дорог мерзкий вид отверженной столицы, Укрытой утренней, холодной простыней, Продрогшей, сумрачной, когда так трудно спится, В вечернем сумраке, где искр сверкает рой [5, c. 244]20.
Эта особенность образа усиливается введением других библейских и мифологических образов: Сатаны (стихотворения в прозе «Искушения, или Эрос, Плутос и Слава» («Les Tentations ou Éros, Plutus et la Gloire»), «Великодушный игрок» («Le Joueur généreux»)); Иуды (стихотворение «Семь стариков» («Les Sept vieillards»)).
В появлении образа всемогущего Сатаны заключен особый смысл. Образ Сатаны связан у Бодлера с пониманием самой сути Прекрасного. В дневнике «Фейерверки» («Fusées») поэт писал: «Я нашел определение Прекрасного - моего Прекрасного. Это нечто пылкое и печальное, нечто слегка зыбкое, оставляющее место для догадки. <...> ...мужское лицо ... отмечено пылкостью и печалью - духовными исканиями, таимыми в глубинах души честолюбивыми замыслами - грозной силой, не находящей себе применения, подчас мстительным бесчувствием., подчас также - и это один из самых привлекательных признаков красоты - тайной и, наконец, ... Горем. Я не утверждаю, будто Радость не может сочетаться с
20 Mais, comme un vieux paillard d'une vieille maîtresse, Je voulais m'enivrer de l'énorme catin, Dont le charme infernal me rajeunit sans cesse. Que tu dormes encore dans les draps du matin, Lourde, obscure, enrhumée, ou que tu te pavanes Dans les voiles du soir passementés d'or fin, Je t'aime, ô capitale infâme! Cm.: Baudelaire Ch. Petits poèmes en prose: Le Spleen de Paris. Epilogue // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. F! 137.
Красотой, но, по-моему, Радость - одно из ее самых вульгарных украшений, между тем как меланхолия, так сказать, - ее благородная спутница, поэтому я не в силах вообразить тип красоты, которая не была бы пронизана Горем. Опираясь на эти мои мысли, кое-кто, пожалуй, скажет: он одержим этими мыслями, - действительно, трудно не прийти к выводу, что для меня наиболее совершенный тип мужской Красоты - это Сатана в манере Мильтона» [9, с. 412-413].
В образе Сатаны находят отражение эстетические взгляды Бодлера. Рядом с Прекрасным у него появляется Зло. Исходя из понимания Прекрасного как странного и необычайного, поэт опирается на Зло, как на притягательное, манящее начало. Оба они, и Прекрасное, и Зло, в совокупности представляют жизнь в ее изначальной, если так можно выразиться, «перинатальной» сложности. В риторике это соответствует такой фигуре, как оксюморон.
Поскольку образ Сатаны изначально является библейским, мифологическим образом, то появление мифологического образа в реальном пространстве города позволяет воспринимать образ города у Бодлера как мифологему21.
В связи с этим можно говорить о расширении временных и пространственных границ в сборнике «Стихотворения в прозе». При появлении Сатаны взгляд читателя обращается в прошлое, чтобы потом вернуться в настоящее, где «кишат толпы людей в предчувствии тревожном» (стихотворение «Вино тряпичников» («Le Vin des chiffonniers»))22. В стихотворении «Маленькие старушки» («Les Petites vieilles») - «хаос столицы», толпы людей копошатся, как муравьи.
Метафорически окрашенный эпитет «fourmillante» («кишащий») в стихотворении «Семь стариков» («Les Sept vieillards») выражает нескончаемость людских потоков, наполняющих город изо дня в день: «Кишащий город, полный тайн» (перевод наш. - Т.М.)23.
Проблема взаимоотношений поэта и толпы четко была обозначена Бодлером уже в стихотворениях «Цветов зла». Так, например, в трактовке личности поэта Бодлер опирается на уже существующую концепцию, созданную литературой романтизма. В стихотворении «Альбатрос» («LAlbatros») поэт противопоставляется бездушному большинству.
Продолжая романтическую традицию, Бодлер в стихотворении «Благословение» («Bénédiction»), как и его предшественники, подчеркивает своё божественное призвание и даже отмечает наложенное на него проклятие, свою обреченность, страдальческий удел. Творческая миссия поэта отождествляется с «действием солнца» («Солнце» («Le Soleil»)):
21 См. об этом: Маринина Ю.А. Мифологизированный образ города во французской поэзии второй половины XIX века: от Бодлера - к символистам: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2007. 16 с.
22 «Où l'humanitégrouille en ferments orageux». См.: Baudelaire Ch. Les Fleurs du Mal. Le Vin des chiffonniers // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigés par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P 79.
23 «Fourmillante cité, pleine de rêves». См.: Baudelaire Ch. Les Fleurs du Mal. Les Sept Vieillards // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P. 64.
Ты, Солнце, как поэт, нисходишь в города, Чтоб вещи низкие очистить навсегда; Бесшумно ты себе везде найдешь дорогу -К больнице сумрачной и к царскому чертогу! [12, c. 88]24.
В «Проектах эпилога» (1861г.) к «Цветам зла» Бодлер определил свою цель -правдиво изображать человеческую жизнь, во всей ее сложности и противоречивости: «Ты мне дал грязь свою, я сделал из нее злато»25.
Ту же мысль мы находим в «Стихотворениях в прозе», где Бодлеру удалось предвосхитить черты художественного мироощущения нового времени и новыми средствами выразить взаимоотношения поэта и толпы. В сборнике прозы романтическая антитеза творческой личности и враждебной ей тупой толпы дополняется новыми нюансами за счет включения в нее образа художника, испытывающего потребность на время слиться с толпой, раствориться во всех этих «множествах».
Современный художник смотрит, как течет река жизни, величественная и блистающая. В стихотворении в прозе «Толпы» («Les Foules») автор создает образ поэта-фланера, затерявшегося там, где, по словам Бодлера, только и можно ощутить подлинное одиночество, минутную радость от погружения в неё: «Не всякому дано умение купаться в море людей: наслаждаться толпой - это искусство; и только для того человечество бывает источником жизненных пиршеств, в кого добрая фея с колыбели вдохнула склонность к переодеваниям и маскам, ненависть к домашнему очагу и страсть к путешествиям. Многолюдство, одиночество: понятия тождественные и обратимые одно в другое для отзывчивого поэта» [14, c. 177].
Бодлер находится в постоянном диалоге с самим собой. Возможно, в этом и состоит разгадка его личности, реализованной в его произведениях. Двойственность человеческой души он резюмирует в своем дневнике «Мое обнаженное сердце» («Mon coeur mis ànu»): «В каждом человеке всегда живы одновременно два стремления: одно - к Богу, другое - к Сатане»26.
24 Quand, ainsi qu'un poète, il descend dans les villes, Il ennoblit le sort des choses les plus viles,
Et s'introduit en roi, sans bruit et sans valets, Dans tous les hôpitaux et dans tous les palais. См.: Baudelaire Ch. Les Fleurs du Mal. Le Soleil // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. F! 60.
25 «Tu m'as donné ta boue et j'en ai fait de l'or». См.: Baudelaire Ch. Projets pour un Epilogue. (Edition de 1861) Les Fleurs du Mal // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigés par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P. 138.
26 «Il y a dans tout homme, à toute heure, deux postulation simultanées, l'une vers Dieu, l'autre vers Satan» (см.: Baudelaire Ch. Journaux Intimes. Mon coeur mis ànu // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P 409) [15, c. 435]. См. также: Косиков Г.К. Шарль Бодлер между «восторгом жизни» и «ужасом жизни» // Сартр Ж. -П. Бодлер / пер. с фр. ГК. Косикова. М.: Едиториал УРСС, 2004. С. 139-174 [16].
В стихотворении «Толпы» мы тоже отмечаем двойственность, отражающую противоречивость взаимоотношений поэта с окружающим миром, толпой. Та же бинарность, появляющаяся на разных уровнях стихотворения, выражается в близости и обратимости двух понятий - «множества и одиночества» («multitude, solitude»). Здесь Бодлер пишет: «Многолюдство, одиночество: понятия тождественные и обратимые одно в другое для живого и отзывчивого поэта. Кто не умеет населять свое одиночество, тот не умеет также и быть одиноким среди озабоченной толпы» [14, с. 177].
Парадокс единства «многолюдства и одиночества» не скрывает трагизма, на основе которого он возник. Поэт понимает, что художник должен обязательно выходить за пределы своей личности, смешаться с «толпой», с одной стороны, приносящей ему страдания, с другой - неизменно притягивающей его внимание. В дневнике «Фейерверки» («Fusées») Бодлер отмечает: «Удовольствие быть в толпе - это таинственное выражение радости, возникающей от умножения числа. Все - это число. Число заложено во всем. Число заложено в индивидууме. Опьянение - это число» [9, с. 405].
Из прочих мотивов сборника «Стихотворения в прозе» Бодлера можно отметить также мотив Памяти. Он один из наиболее органичных для поэта. Относительно всего произведения он может быть охарактеризован даже как несущая конструкция, поскольку его архитектоника цикла обусловливается многозначностью и полифункциональностью образа памяти, позволяющему поэту выразить лирические порывы души, «содрогания совести». Стихотворения в прозе - не случайные фрагменты, а сплав радости и трагичности жизни. Они объединены тем, что в них отразилась «вселенная памяти»27 (определение Ж.-П. Сартра) Ш. Бодлера, хранящая ароматы, души, мысли, тайны. Они составляют тот исходный материал, из которого воображение творит поэтическую реальность.
Память предстает в стихотворениях в своих различных ипостасях: то как сплав памяти и грезы, то как воспоминание о пережитом и увиденном, то как условие преодоления одиночества. Память оживляет многочисленные впечатления Бодлера, помогает поэту дорисовать тот или иной художественный образ. Но вместе с тем она - важнейший инструмент и необходимое условие саморефлексии поэта. Она соединяет его с прошлым и позволяет понять и сохранить себя, почувствовать свою укорененность в мире. Увиденное, услышанное, прочувствованное поэт воссоздает в своих поэмах. Память - верная спутница его Музы, помогает понять не только окружающий мир, но и самого себя.
Немаловажен для Бодлера и мотив Красоты. В «Стихотворениях в прозе» поэт создает определенного рода утопию гармоничной и прекрасной жизни. У поэта даже дом иногда предстает как утопический, желанный мир неги, ласк, любви и красоты (стихотворение в прозе «Приглашение к путешествию» («l'invitation au voyage»)), но в других его произведениях он теряет свою внутреннюю гармонию.
27 См.: Сартр Ж.- П. Бодлер / пер. с фр., примеч. и вступ. ст. Г.К. Косикова. Изд. 2-е. М.: Едито-риал УРСС, 2004. С. 126 [6].
В стихотворении в прозе «Негодный стекольщик» («Le Mauvais vitrier») им нарисован некий обитатель Дома, уставший от борьбы против враждебного внешнего мира, готовый обрушить свой гнев на первого встречного. Он так мотивирует свой поступок: «негодный стекольщик» не смог вставить ему в окна «цветные, волшебные, райские стекла», «сквозь которые жизнь казалась бы прекрасной»28. Образ Дома символизирует разрыв с реальностью, но одновременно говорит о жажде нового, Прекрасного. Лирическому герою поэтической зарисовки обычных стекол недостаточно, ему нужны стекла цветные, искусственно создающие иллюзию. Здесь как следствие разочарования в окружающей действительности появляется мотив «побега из мира» - мотив путешествия.
Отправляясь на поиски нового, поэт заменяет жизнь искусством, при помощи поэтического воображения он выражает свое отношение к окружающему реальному миру. Одиночество позволяет ему освободиться из-под власти внешней среды и выйти во внутреннее пространство личности. Воображение поэта создает иные пространства и миры, отличные от окружающей его действительности. Поэтому побег из мира - это уход в запредельное из реальности, попытка преодолеть власть природы, обрести идеальное за пределами реального мира.
Как следствие неприятия и отторжения действительности у поэта появляется желание нового. В рассматриваемом сборнике «Стихотворения в прозе» город представляет собой преобразованную человеком изначальную природу. Искусственное - порождение человеческой фантазии, преображенная реальность. Взаимодействие реального мира, воображения и памяти (внутреннего хронотопа) порождает искусственное.
Ш. Бодлер, как художник, во многом обязанный романтической традиции, видит необходимость в замещении несовершенного бытия картинами природы, сотворенными воображением человека. Желание уйти от реальности, природы, стремление преобразовать повседневное существование, создавая при помощи воображения «искусственный рай», - вот о чем мечтает поэт. К этому стремится его душа, тоскующая о несовершенстве реального мира (стихотворение в прозе «Anywhere out of the world» («Куда угодно - прочь из этого мира»)).
На вопрос о том, как избавиться от нестерпимой реальной действительности, «ужасной тяжести Времени, которое сокрушает ваши плечи и пригибает к земле», поэт отвечает: «Всегда надо быть пьяным. В этом все, это единственная задача. Чтобы не чувствовать ужасной тяжести Времени, которая сокрушает ваши печали и пригибает вас к земле, надо опьяняться без устали. Но чем же? Вином, поэзией или добродетелью, чем угодно. Но опьяняйтесь!» (стихотворение в прозе «Опьяняйтесь» («Enivrez-vous»)), [18, c. 220].
Поэт стремится вырваться из «городских оков», из ада городской жизни. В стихотворении в прозе «В час утра» («A une heur du matin») отношение поэта к
28 См.: Бодлер Ш. Негодный стекольщик / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / пре-дисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997 С. 173 [17].
городской действительности отражено в следующих словосочетаниях: «ужасная жизнь», «ужасный город». В сборнике возникает лейтмотив «блуждания»29 - внутреннего путешествия. Лейтмотив соответствует стремлению поэта обмануть время и убежать от самого себя в поисках «искусственного рая» (стихотворение в прозе «Приглашение к путешествию» («l'invitation au voyage»)). В произведении «В час утра» неотступное желание преобразить впечатление от окружающей действительности, «ужасного города», превращается в «сюрнатуралистический символ», выраженный им в стихотворении «Le Voyage» («Путешествие»):
Смерть, капитан седой! Страдать нет больше силы!
Поднимем якорь наш! О Смерть, нам в путь пора!
Пролей же в сердце яд, он нас спасет от боли;
Наш мозг больной, о Смерть, горит в твоем огне,
И бездна нас влечет. Ад, Рай - не все равно ли?
Мы новый мир найдем в безвестной глубине! [19, с. 132]30.
Смерть в понимании Бодлера не означает небытие. Человек стремиться уйти от несовершенства реального мира, чтобы найти другое, воображаемое пространство, например такое, как в стихотворении в прозе «Anywhere out of the world: Куда угодно - прочь из этого мира»: «Все равно куда! О, все равно куда! Лишь бы прочь из этого мира!»31. В указанном стихотворении Бодлер, обращаясь к своей «бедной душе», предлагает ей отправиться в Лиссабон. Этот португальский город привлекает его тем, что он подчеркнуто противопоставлен естественному. Здесь он рисует пейзаж, соответствующий вкусу поэта, - из камней, света и воды, которая их отражает.
Унылый парижский пейзаж по контрасту вызывает в воображении Бодлера искусственный пейзаж из «металла, мрамора и воды» (стихотворение «Парижский сон» («Rêve parisien») из «Цветов зла»). Мечту, полагает поэт, можно сохранить лишь ценою максимального удаления от жизни и реальности.
29 См.: Швейбельман Н.Ф. Ш. Бодлер: проза современной жизни // Швейбельман Н.Ф. «Поэтика блужданий» во французской литературе XIX века. М.: Наука, 2003. С. 44-78.
30 Ô Mort, vieux capitaine, il est temps! levons l'ancre! Ce pays nous ennuie, ô Mort! Appareillons!
Verse-nous ton poison pour qu'il nous réconforte! Nous voulons, tant ce feu nous brûle le cerveau, Plonger au fond du gouffre, Enfer ou Ciel, qu'importe? Au fond de l'inconnu pour trouver du nouveau!
См.: Baudelaire Ch. Les Fleurs du Mal. Le Voyage // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P. 100.
31 «N'importe où! n'importe où! pourvu que ce soit hors de ce monde!» (см.: Baudelaire Ch. Petits poèmes en prose. Anywhere out of the world. N'importe où hors du monde // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P 209) [20, c. 238].
Город - основной лейтмотив «Стихотворений в прозе». Он является обобщающим центром, скрепляет отдельные части сборника единой смысловой линией, образует рамочную конструкцию. Лейтмотив Памяти и мотив Красоты являются вариантами ухода из реальной жизни. Поэт создает воображаемые пространства, чтобы на время уйти от действительности.
Образ города, толпы, по ассоциации, рождает в воображении поэта образ моря, который занимает большое место в творчестве Бодлера и сосредоточивает в себе основные эстетические ценности поэта.
В эстетической системе Бодлера существуют такие понятия, как «Красота» и «Прекрасное». Как отмечает поэт в статье «Салон 1846 года» («Salon de 1846»), красота совмещает в себе «элементы вечного и преходящего, абсолютного и частного»32. «Прекрасное всегда необычайно», в нем «присутствует странность», утверждает Бодлер в статье «Всемирная выставка 1855 года» («Exposition Universelle, 1855, Beaux-Arts»)33.
В образе моря поэт видит Прекрасное, так как в нем присутствуют такие неотъемлемые атрибуты, как движение, безграничность, гармония. «Почему вид моря доставляет нам такое бесконечное и неизбывное удовольствие? - пишет он [Бодлер]. - Потому что море наводит на мысль о необъятности и движении. Шесть - семь лье кажутся человеку лучом бесконечности. Вот она, бесконечность, пусть и в миниатюре. Что за беда, коль скоро этого довольно, чтобы намекнуть на идею полной бесконечности? Двенадцать - четырнадцать лье /в диаметре/, двенадцать - четырнадцать лье зыблющейся воды довольно, чтобы создать самое полное представление о прекрасном, какое доступно человеку в его временном пристанище» [23, с. 304]. Море у Бодлера - «несравненная красота»34, оно выступает как образ-символ, отсылающий к понятию «Прекрасное».
Говоря о творчестве Бодлера, важно помнить, как уже отмечалось, что в «Стихотворениях в прозе» им предвосхищен символизм. Необходимо отметить, что художественный символ понимается нами, вслед за другими исследователями35, как своеобразная форма иносказания, позволяющая через словесный образ передать многозначную идею, не поддающуюся отвлеченно-логическому
32 См.: Бодлер Ш. Статьи об искусстве. Салон 1846 года / пер. Н. Столяровой и Л. Липман // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 601 [21].
33 См.: Бодлер Ш. Статьи об искусстве. Всемирная выставка 1855 года. Метод критики // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 615 [22].
34 См.: Бодлер Ш. Парижский сплин. Стихотворение в прозе «Уже!» / пер. Эллиса // Бодлер Ш. Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе. Дневники. Статьи об искусстве. М.: РИПОЛ КЛАССИК» 1997. С. 221.
35 См.: Косиков ГК. Два пути французского постромантизма: символисты и Лотреамон // Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора / под ред. ГК. Косикова. М.: Изд-во МГУ 1993. 512 с. [24]; Обломиевский Д.Д. Шарль Бодлер // Обломиевский Д.Д. Французский символизм. М.: Наука, 1973. С. 89-143 [25].
выражению. Воспроизводимая реальность «приобщена» в нем к иным пластам жизни, служит внешним определением для внутренних тем и переживаний. Иными словами, предвосхищая символизм, Бодлер представляет мир в «двуплано-вой структуре»: реальная действительность является передним планом изображаемого, символом, знаком внутреннего мира, соотнесенного с таинственной основой бытия; второй план складывается из элементов воспоминаний лирического героя, накопленного им духовного опыта, его фантазий, которые вызываемых предметами окружающего мира.
С помощью воображения образы действительности преобразуются в метафорические образы, например: соотнесение людской толпы с морем.
Бодлер создает метафорический образ города. Многогранность его представления достигается совмещением различных чувственных ощущений (которые можно было увидеть у А. Бертрана), как визуальных (город - толпа, муравейник, море), так и слуховых. Слуховое восприятие города отражается в стихотворении «Прохожей» из сборника «Цветы зла»: «Ревела улица, гремя со всех сторон»36, а также в стихотворении «Слепцы»:
Когда же заревет пред ними город шумный, -Восторг мучительный и жгучий затая ... [27, c. 96]37.
В указанных стихотворениях для воспроизведения городской атмосферы создается лексическое поле, где мы выделяем следующие единицы: прилагательное assourdissante («оглушительный»); глагол hurler («выть»); глагол beugler («мычать, реветь»), существительное atrocité («жестокость, зверство»), с помощью которых в нашем сознании создается звуковой фон, передается шум и грохот современного города.
Необходимо подчеркнуть, что у Бодлера в более поздних «Стихотворениях в прозе» исчезнет очарование толпой. Метафорический образ моря превращается в «живой хаос» (стихотворение в прозе «Потеря ореола» («Perte d'auréole»)), приводит к «тирании человеческого лица»38 (стихотворение в прозе «В час утра» («À une heure du matin»)), начинает прослеживаться двойственность отношения поэта к толпе.
Бодлер придерживается мысли о враждебности и равнодушии толпы, живущей обыденными помыслами (стихотворения в прозе «Одиночество» («La
36 «La rue assourdissante autour de moi hurlait». Cm.: Baudelaire Ch. Les Fleurs du Mal. «A une passante» // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P 68 [26, c. 96].
37 O cité!
Pendant qu'autour de nous tu chantes, ris et beugles, Eprise du plaisir jusqu'à l'atrocité... Cm.: Baudelaire Ch. Les Fleurs du Mal. Les Aveugles // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P. 68.
38 «la tyrannie de la face humaine». Cm.: Baudelaire Ch. Petits poèmes en prose. À une heure du matin // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P. 168.
Solitude»), «Старый паяц» («Le Vieux Saltimbanque»)). Выход из одиночества и интерес к человеческим судьбам возможен для Бодлера лишь в искусстве.
Поэт является непосредственным участником событий городской жизни и находит в себе силы адаптироваться к сложившейся ситуации. Все это становится возможным благодаря искусству. С помощью воображения Бодлер трансформирует реальность. Двойственный образ Парижа возникает в воображении поэта как следствие отторжения обыденных реалий городской жизни. В воображаемом пространстве стихотворения «Парижский сон» («Rêve parisien» («Цветы зла»)) показан мир без растительности и деревьев, мир из металла, мрамора и воды - «чудовищный пейзаж». Молчаливая вечность является явным признаком этого идеального мира, в котором представлена симметрия искусственных форм, тайное желание новшества.
Очнувшись от странного сна, Бодлер понимает призрачность видения, мечты, явившейся ему. Мечту можно сохранить лишь ценою максимального удаления от реальной жизни или же находить элементы Прекрасного в самой неприглядной повседневности.
В образе города поэт находит то, что радовало бы его взор. Среди суеты городской жизни поэт наблюдает поэтичное, красоту, доступную и понятную только ему одному (стихотворение «Пейзаж» («Paysage»)). Разнообразие тематики в сборнике «Стихотворения в прозе» в силу жанровой специфики (относительно малого пространства текста) сопровождается максимальной ее концентрацией и взаимодействием с другими элементами текста. В результате этого в произведении возникает сложная система образов, в рамках которой они соединяются, проникают друг в друга, порождают друг друга (город - толпа - муравейник - море - корабль - облака). Воображение поэта преобразует реальность. Городские трубы и колокольни представляются поэту «мачтами города» (в стихотворении «Пейзаж»39 он сравнивает город с кораблем). В корабле явлена эстетическая ценность гармонии и ритма.
Понять это помогают дневники поэта. Вот что он пишет в «Фейерверках» («Fusées»): «Я полагаю, что безмерное и таинственное очарование, которое кроется в созерцании корабля, особенно плывущего, объясняется, во-первых, тем, что правильность и симметрия суть, наряду со сложностью и гармонией, главнейшие потребности ума человеческого, а во-вторых, последовательным умножением и воспроизведением всех тех воображаемых линий и фигур, которые описывают в пространстве реальные части предмета. Это движение, претворяемое в линиях, рождает в нас некую поэтическую идею, некую гипотезу об огромном, необъятном, сложном, но гармоничном существе, о живом, одухотворенном организме, страдающем и взыскующем всего, чего взыскуют и к чему неустанно стремятся люди» [9, с. 418].
Упорядоченность, гармония не только предохраняют от хаоса, но и сообщают новое очарование безграничности и движению.
39 «les tuyaux, les clochers, ces mâts de la cité>. Cm.: Baudelaire Ch. Les Fleurs du Mal. Paysage // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P. 60.
Созерцая корабли, гармоничность их форм, Бодлер ищет в них символическое значение. Он сравнивает поэта с кораблем. Свобода мысли поэта, его устремления к преобразованиям не востребованы современной жизнью.
Образ города в творчестве Бодлера порождает другой образ - образ облака. Так, в стихотворении «Пейзаж» («Paysage») «реки угля, поднимающиеся к небу» (перевод наш. - Т.М.)40, - облака, которые, превращаясь в необъятную массу, ассоциируются в воображении поэта с бездной, хаосом, морем.
О состоянии, вызываемом созерцанием облаков, Бодлер писал в статье об искусстве «Салон 1859 года» («Salon de 1859»), характеризуя полотна пейзажиста-романтика Будена, близкого поэту по духу: «Я долго просматривал эти этюды, и в конце концов фантастические светящиеся облака, мрачный хаос, зеленые и розовые массы, висящие и громоздящиеся одни под другими, разверстые горнила, небесные дали, задернутые черным или лиловым шелком, мятым, скомканным или рваным, горизонты, тонущие в трауре или залитые расплавленным металлом, все эти бездны, все это великолепие ударили мне в голову словно опьяняющий напиток или яркие опиумные видения. Удивительная вещь: ни разу, пока я всматривался в это текучее или воздушное волшебство, мне не пришлось пожалеть об отсутствии человека»41.
Образ облаков встречается во многих стихотворениях в прозе поэта и несет разную нагрузку. Облака в понимании Бодлера являются символом, идеалом, связаны с путешествием, странствием, мечтой о новом и желанном. Образ облаков позволяют говорить о двоемирии в творчестве поэта. Представление о существовании двух миров связано у Бодлера с традициями романтизма. Чувство идеала, которое является определяющим в творчестве поэта, проявляется через воспоминания человека об ином мире, мире детства, путешествий, который представляются ему принципиально отличным от окружающей действительности.
В стихотворении в прозе «Чужестранец» («L'Étranger») чудесные облака ассоциируются с одиночеством, ностальгией. Поэт всегда остается «одиночкой», «чужестранцем».
Облака как символ одиночества напоминают Бодлеру о его детстве, когда он впервые почувствовал себя чужим в своей собственной семье. Бодлер пишет в дневнике «Мое обнаженное сердце»: «Чувство одиночества, с самого моего детства. Несмотря на близких - и особенно в кругу товарищей - чувство вечно одинокой судьбы» [15, с. 433]. Со временем это чувство одиночества обретает характер метафизического переживания, которое дополняется осознанием и ощущением социальной отверженности и превращает Бодлера в денди.
40 «les fleuves de charbon monter au firmament» (см.: Baudelaire Ch. Les Fleurs du Mal. Paysage // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. F! 60). См. также: Максимова Т.М. Роль и назначение пейзажа в «Стихотворениях в прозе» Шарля Бодлера // Вестник ИГЭУ 2005. Вып. 2. С. 118-124 [30].
41 См.: Бодлер Ш. Статьи об искусстве. Cалон 1859 года. Пейзаж / пер. Н. Столяровой и Л. Липман // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 732 [29].
В «Чужестранце» показаны две формы отверженности: духовная странность поэта и социальная странность денди. В стихотворении лирический герой отвергает, казалось бы, общепризнанные ценности - семью, государство: «... - Кого любишь ты более всего, загадочный человек, скажи мне: отца, мать, сестру или брата? - У меня нет ни отца, ни матери, ни сестры, ни брата. - Друзей? - Вы пользуетесь словом, значение которого осталось мне до сих пор неизвестным. -Отечество? - Я не знаю, под какой широтой оно находится. - Красоту? - Я охотно любил бы ее, божественной и бессмертной. - Золото? - Я ненавижу его, как вы ненавидите Бога» [31, с. 164].
Темы и образы (города, поэта и толпы) «Цветов зла» и «Стихотворений в прозе», их поэтические особенности отразили существенные черты эстетических взглядов, мировоззренческой позиции и ценностных ориентиров Бодлера. Стихотворения Бодлера - результат слияния объективного и субъективного. В его произведениях переплетены черты реальности и созданные воображением образы, характеризующиеся двойственностью, символичностью и метафоричностью. Воображение Бодлера творит и дорисовывает образы городской действительности, сохраняющиеся в памяти. Жизнь большого города, в которой причудливо переплелись обыденность и фантастичность, сосредоточила в себе основные слагаемые «Красоты» современности, привлекавшей поэта.
Список литературы
1. Baudelaire Ch. A Arsène Houssaye. Petits poèmes en prose: Le Spleen de Paris // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P. 161.
2. Baudelaire Ch. Notice et notes. Petits poèmes en prose: Le Spleen de Paris // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P. 962-966.
3. Готье Т. Шарль Бодлер // Бодлер Ш. Цветы зла / пер. с фр. Эллиса. Мн.: Харвест; М.: АСТ, 2001. C. 7-100.
4. Бодлер Ш. Арсену ГГуссе / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 163-164.
5. Бодлер Ш. Эпилог. Парижский сплин / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 243-244.
6. Сартр Ж.- П. Бодлер / пер. с фр., примеч. и вступ. ст. ГК. Косикова. Изд. 2-е. М.: Едито-риал УРСС, 2004. 184 с.
7. Беньямин В. Шарль Бодлер. Поэт в эпоху зрелого капитализма / пер. С. Ромашко // Беньямин В. Маски времени. Эссе о культуре и литературе: пер. с нем. и фр.; сост., предисл. и примеч. А. Белобратова. СПб.: Симпозиум, 2004. С. 47-234.
8. Бодлер Ш. Статьи об искусстве. Поэт современной жизни. Дух современности / пер. Н. Столяровой и Л. Липман // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 799-802.
9. Бодлер Ш. Дневники. Фейерверки / пер. Е.В. Баевской // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 405-422.
10. Бодлер Ш. Вино тряпичников / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / пре-дисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 107-108.
11. Baudelaire Ch. Les Sept Vieillards // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigés par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. F! 64-65.
12. Бодлер Ш. Солнце / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 87-88.
13. Baudelaire Ch. Projets pour un Epilogue (Edition de 1861) // Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes / Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Paris: Editions R. Laffont, S.A., 1996. P. 137-138.
14. Бодлер Ш. Толпы / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г Мо-сешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 177-178.
15. Бодлер Ш. Дневники. Мое обнаженное сердце / пер. Г Мосешвили // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 429-456.
16. Косиков Г.К. Шарль Бодлер между «восторгом жизни» и «ужасом жизни» // Сартр Ж.-П. Бодлер / пер. с фр. Г.К. Косикова. М.: Едиториал УРСС, 2004. С. 139-174.
17. Бодлер Ш. Негодный стекольщик / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 171-173.
18. Бодлер Ш. Опьяняйтесь / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 220.
19. Бодлер Ш. Путешествие / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 128-132.
20. Бодлер Ш. Anywhere out of the world / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 237-238.
21. Бодлер Ш. Статьи об искусстве. Салон 1846 года / пер. Н. Столяровой и Л. Липман // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 517-605.
22. Бодлер Ш. Статьи об искусстве. Всемирная выставка 1855 года. Метод критики // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 611-635.
23. Бодлер Ш. Дневники. Мое обнаженное сердце / пер. Е.В. Баевской // Бодлер Ш. Цветы Зла. Стихотворения в прозе. Дневники / сост., вступ. ст. и коммент. Г.К. Косикова. М.: Высш. шк., 1993. С. 304.
24. Косиков ГК. Два пути французского постромантизма: символисты и Лотреамон // Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора / под ред. Г.К. Косикова. М.: Изд-во МГУ 1993. 512 с.
25. Обломиевский Д.Д. Шарль Бодлер // Обломиевский Д.Д. Французский символизм. М.: Наука, 1973. С. 89-143.
26. Бодлер Ш. Прохожей / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 96- 97.
27. Бодлер Ш. Слепцы / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 96.
28. Бодлер Ш. В час утра / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 174-175.
29. Бодлер Ш. Статьи об искусстве. Салон 1859 года. Пейзаж / пер. Н. Столяровой и Л. Липман // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 725-735.
30. Максимова Т.М. Роль и назначение пейзажа в «Стихотворениях в прозе» Шарля Бодлера // Вестник ИГЭУ 2005. Вып. 2. С. 118-124.
31. Бодлер Ш. Чужестранец / пер. Эллиса // Шарль Бодлер Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве: пер. с фр. / предисл. Г. Мосешвили; сост. О. Дорофеева. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. С. 164.
References
1. Baudelaire, Ch. A Arsène Houssaye. Petits poèmes en prose: Le Spleen de Paris, in Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes. Bouquins Collection dirigés par G. Schoeller. Editions R. Laffont, S.A., Paris, 1996, p. 161.
2. Baudelaire, Ch. Notice et notes. Petits poèmes en prose: Le Spleen de Paris, in Baudelaire Ch. Oeuvres Complètes. Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Editions R. Laffont, S.A., Paris, 1996, pp. 962-966.
3. Got'e, T. Sharl' Bodler [Charles Baudelaire], in Bodler, Sh. Tsvety zla [The Flowers of Evil], Minsk: Kharvest; Moscow: AST, 2001, pp. 7-100.
4. Bodler, Sh. Arsenu Guse [Arsene Goes], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 163-164.
5. Bodler, Sh. Epilog. Parizhskiy splin [Epilogue. Paris spleen], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 243-244.
6. Sartr, Zh.-P Bodler [Baudelaire], Moscow: Editorial URSS, 2004. 184 p.
7. Ben'yamin, V Sharl' Bodler. Poet v epokhu zrelogo kapitalizma [Charles Baudelaire. The poet in the era of mature capitalism], in Ben'yamin, V Maski vremeni. Esse o kul'ture i literature [Masks time. Essays on culture and literature], Saint-Petersburg: Simpozium, 2004, pp. 47-234.
8. Bodler, Sh. Stat'i ob iskusstve. Poet sovremennoy zhizni. Dukh sovremennosti [Articles about art. The poet of modern life. The spirit of modernity], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 799-802.
9. Bodler, Sh. Dnevniki. Feyerverki [Diaries. Fireworks], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 405-422.
10. Bodler, Sh. Vino tryapichnikov [Wine ragpickers], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 107-108.
11. Baudelaire, Ch. Les Sept Vieillards, in Baudelaire, Ch. Oeuvres Complètes. Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Editions R. Laffont, S.A., Paris, 1996, pp. 64-65.
12. Bodler, Sh. Solntse [The Sun], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 87-88.
13. Baudelaire, Ch. Projets pour un Epilogue. (Edition de 1861) Les Fleurs du Mal, in Baudelaire, Ch. Oeuvres Complètes. Bouquins Collection dirigée par G. Schoeller. Editions R. Laffont, S.A., Paris, 1996, pp. 137-138.
14. Bodler, Sh. Tolpy [Crowds], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 177-178.
15. Bodler, Sh. Dnevniki. Moe obnazhennoe serdtse [Diaries. My naked heart], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 429-456.
16. Kosikov, G.K. Sharl' Bodler mezhdu «vostorgom zhizni» i «uzhasom zhizni» [Charles Baudelaire between the «rapture of life» and «the horror of life»], in Sartr, Zh.-P. Bodler [Baudelaire], Moscow: Editorial URSS, 2004, pp. 139-174.
17. Bodler, Sh. Negodnyy stekol'shchik [The Bad Glazier], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 429-456.
18. Bodler, Sh. Op'yanyaytes' [Be Drunk], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, p. 220.
19. Bodler, Sh. Puteshestvie [Travel], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 128-132.
20. Bodler, Sh. Kuda ugodno - proch' iz etogo mira [Anywhere out of the world], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 237-238.
21. Bodler, Sh. Stat'i ob iskusstve. Salon 1846 goda [Articles about art. The salon of 1846], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 517-605.
22. Bodler, Sh. Stat'i ob iskusstve. Vsemirnaya vystavka 1855 goda. Metod kritiki [Articles about art. World exhibition of 1855. Method of criticism], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 611-635.
23. Bodler, Sh. Dnevniki. Moe obnazhennoe serdtse [Diaries. My naked heart], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, p. 304.
24. Kosikov, G.K. Dva puti frantsuzskogo postromantizma: simvolisty i Lotreamon [Two ways French postromanticism: the symbolists and Lautreamont], in Poeziya frantsuzskogo simvolizma. Lotreamon. Pesni Mal'dorora [The poetry of French symbolism. Lautreamont. Songs Maldoror], Moscow: Izd-vo MGU, 1993. 512 p.
25. Oblomievskiy, D.D. Sharl' Bodler [Charles Baudelaire], in Oblomievskiy, D.D. Frantsuzskiy simvolizm [French symbolism], Moscow: Nauka, 1973, pp. 89-143.
26. Bodler, Sh. Prokhozhey [To A Passer-By], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 96-97.
208
CoAoebëecKue uccnedoeaHun. BbmycK 1(49) 2016
27. Bodler, Sh. Sleptsy [The Blind], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, p. 96.
28. Bodler, Sh. V chas utra [One O'Clock in the Morning], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 174-175.
29. Bodler, Sh. Stat'i ob iskusstve. Salon 1859 goda. Peyzazh [Articles about art. The salon of 1859. Landscape], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, pp. 725-735.
30. Maksimova, T.M. Rol' i naznachenie peyzazha v «Stikhotvoreniyakh v proze» Sharlya Bodlera [The Role and purpose of landscape in the «Poems in prose» by Charles Baudelaire], in Vestnik IGEU, 2005, issue 2, pp. 118-124.
31. Bodler, Sh. Chuzhestranets [The Stranger], in Bodler, Sh. Tsvety zla. Oblomki. Parizhskiy splin. Iskusstvennyy ray. Esse. Dnevniki. Stat'i ob iskusstve [The Flowers of Evil. Debris. Paris Spleen. Artificial Paradise. Essay. Diaries. Articles about art], Moscow: RIPOL KLASSIK, 1997, p. 164.
