CC BY
258
УДК 323.27(47+57)
БОЧАНОВ М.А. "Цветные революции"
на постсоветском пространстве в контексте четвертой "демократической волны"
В статье рассматриваются актуальные проблемы современных процессов демократизации. Выделяются новые способы переходов к демократии и анализируется их эффективность. Выдвигается гипотеза о наступлении новой, четвертой "демократической волны". Автор исследует и сравнивает факторы и условия переходов к демократии в условиях третьей и четвертой демократических волн. Также анализируется влияние "цветных революций" на демократические процессы на постсоветском пространстве.
Ключевые слова: демократизация, четвертая "демократическая волна", "цветные революции".
Конец ХХ столетия стал для демократии триумфом, который был подготовлен всем ходом предшествующего исторического развития. Разочарование широких слоев населения вначале тоталитарными, затем авторитарными формами правления, социально-экономические успехи демократических государств, способствовали возникновению ассоциации свободной, обеспеченной жизни с демократическими нормами и ценностями.
Все больше государств стремилось стать демократиями, и даже авторитарные лидеры стали рядиться в демократические одежды. Еще примерно 200 лет назад в политическом смысле мир состоял исключительно из авторитарных режимов. В середине XX века после Второй мировой войны существовало около сорока демократических государств. В конце 1970-х и в начале 1980-х годов, по мере того как несколько государств совершили переходы от авторитарного к демократическому правлению, это число увеличилось. В середине 1980-х годов темпы глобальной демократической экспансии заметно ускорились. К концу 1995 года в мире существовало уже 76 демократических государств. По данным Freedom House, на 2006 год из 192 государств мира демократическими являются 89 стран, а 58 находятся в так называемой "серой зоне" между демокра-
тией и авторитаризмом (partly free), 45 стран (в том числе и Россия), имеют статус не свободных (not free)1. Отметим, что многие исследователи критично относятся к этому рейтингу, но с тенденцией демократизации мирового сообщества, которую он четко отражает, трудно не согласиться.
Необходимо отметить тот факт, что процесс демократизации вовсе не является линейным как могло бы показаться из выше приведенных данных. Он достаточно сложен и многообразен и является скорее цикличным процессом.
В политологии популярна теория "волн" демократизации, согласно которой современные институты демократического правления - полиархии - утверждались тремя этапами, причем на каждом из них этот процесс затрагивал разные группы стран, а за расширением ареала демократии (подъемом демократизации) следовало его некоторое сокращение (откат демократизации). С. Хантингтон в книге "Третья волна. Демократизация в конце XX века" дает следующую датировку: первый подъем такой "волны" - 1828-1926 гг., первый спад - 1922-1942 гг., второй подъем -1943-1962 гг., второй спад - 1958-1975 гг., начало третьего подъема - с 1974 г.)2. Эта книга, правда, не учитывала опыт последнего десятилетия XX в.
Первая "волна" демократизации стала нарастать со второй половины XIX в. и достигла пика незадолго после завершения Первой мировой войны. Вторая "волна" была стимулирована победой союзников во Второй мировой войне и процессами деколонизации, длившимися до 1960-х гг Наконец, третья "волна" демократизации началась в середине 1970-х гг с падения авторитарных режимов в Португалии, Испании и Греции. Далее она распространилась на часть Латинской Америки (Бразилия, Аргентина Эквадор, Гватемала, Панама, Чили и некоторые другие государства), Восточную Азию, бывший СССР, страны Центральной и Восточной Европы. Так что к концу второго тысячелетия ареал распространения демократии охватывает почти все промыш-ленно развитое северное полушарие вместе с целым рядом стран, включая такие крупнейшие, как Индия.
На современном этапе мирового развития демократия перестала быть исключительным делом отдельных государств и народов, как это было, скажем, при демократических переходах первой и второй волн, она стала иметь глобальный характер. Причины и факторы, которые послужили толчком для демократизации третьей волны, также разнятся от причин и условий первых двух волн. С. Хантингтон выделяет пять общих условий третьей волны демократизации, определявших глобальный демократический процесс в 1970-1980-е годы:
- кризис легитимности авторитарных и тоталитарных систем;
- беспрецедентный рост мировой экономики в 60-е годы, а также рост образования и увеличение городского среднего класса;
- серьезные изменения в доктрине католической церкви в 60-е годы;
- поворот политического курса ведущих мировых политических сил (США, СССР, Европейское сообщество);
- демонстрационный эффект, усиленный новыми средствами международной коммуникации, а также первоначальным опытом перехода к демократии в рамках третьей волны, который играл стимулирующую роль и служил моделью для последующих усилий по изменению режима в других странах3.
Как видно, на третью демократическую волну наряду с внутренними довольно существенно повлияли и внешние факторы, но, по мнению Хантингтона, детерминирующими все же были внутренние процессы. То есть страны, сохраняя свой суверенитет, абсолютно добровольно и сознательно становились на путь демократических преобразований без определяющего внешнего воздействия мирового сообщества.
В конце 90-х годов ХХ века формируется новая архитектура международного сообщества, появлению которой способствовали крушение биполярной системы и установление однополярного мира, развитие международных коммуникационных технологий (в том числе: Интернета, спутникового телевидения, сотовой связи), что способствовало развитию единого информационного пространства. Большой прорыв в политических технологиях, наконец, интенсивная глобализация, оказавшая большое влияние на процессы демократизации.
Современная политическая теория выделяет совокупность внешних обстоятельств, оказывающих влияние на демократические переходы в ХХ1 веке:
- распространение в современном мире нормативного отношения к демократии как к декларируемому идеалу и цели предполагаемых общественных преобразований;
- возникновение новой международной институциональной среды демократизации;
- широкое культурное влияние государств вестернизированной ветви международного развития;
- расширение демократических прав и свобод, реально происходящее во многих странах мира;
- крах биполярной международной системы4.
В начале XXI века очевидным становится тот факт, что установление демократии в той или иной стране не всегда обусловлено внутренними процессами, как это было в 1970-1990-е гг. Главную роль в установлении демократических режимов в начале XXI века играют внешние факторы. Причём если раньше использовалась система стимулов, средства убеждения, то теперь главной формой воздействия внешней, международной среды на демокра-
тизацию становится прямое принуждение (политическое давление и силовое).
Активное, в том числе военное вмешательство в югославские события, свержение режима талибов в Афганистане, "вторая иракская война" подтверждают, что страны лидирующей группы, в первую очередь США, не намерены больше выжидать естественного хода событий, вызревания демократии. Косовская операция НАТО и принятая Альянсом в апреле 1999 года новая доктрина стали поворотным моментом в развитии международных отношений, знаменуя отказ наиболее сильного из акторов от соблюдения общепризнанных правовых норм, от принципа нерушимости государственных границ и суверенитета во имя "гуманитарной интервенции", целью которой провозглашается защита прав человека и решение региональных кризисов.
Следует считать, что распространение демократии в начале XXI века связано в первую очередь с гегемонией США, направленной на утверждение либерально-демократических ценностей и принципов политической жизни, в том числе и силой оружия ("гуманитарные интервенции"). Поэтому выдвинем предположение о наступлении четвертой волны демократизации, которая, по нашему мнению, началась 11 сентября 2001 г., когда было принято официальное решение о свержение режимов, которые несут угрозу национальной безопасности США.
К этому времени почти все страны, которые имели более или менее благоприятные экономические, социальные и культурные условия для возникновения демократии, демократизировались (к 1995 г. активный демократический процесс приостановился)5. Большинство тех стран, которые не претерпели демократизации, не выглядят многообещающими кандидатами на демократический переход в течение одного или двух следующих десятилетий. В нескольких из них - в Иране, Сирии, Ливии, Северной Корее и на Кубе -осуществление даже умеренной политической либерализации, вероятно, потребует длительного времени. Если не считать Кувейт, то богатые нефтью монархии Персидского залива во главе с Саудовской Аравией пока проявили мало склонности к
какой-либо политической открытости. А опыт постсоветских азиатских государств обращает на себя внимание тем, что политические режимы, которые на сегодняшний день сформировались там, и вовсе не являются демократиями, несмотря на риторику: "туркменская демократия", "демократия с самобытными корнями" в Казахстане и т.д.
Процесс третьей волны демократизации практически не затронул мусульманский мир. Являясь скрытым источником угрозы, мусульманский мир заставил западные страны искать инструменты защиты собственной безопасности. Легальным и "удобным" инструментом стала демократия. Поэтому демократизация, впервые так явно осуществляемая внешними акторами, отличается от предыдущих волн, из чего можно сделать вывод о наступлении новой, четвёртой демократизации.
Одним из первых о четвёртой волне демократизации написал известный американский политолог Майкл Макфаул, обнаруживший признаки этой волны в событиях бывшей Югославии, завершившихся падением режима С. Милошевича и в так называемых "цветных революциях" в Грузии, в Украине, Киргизии, а также в изменениях политических режимов в ряде других стран6. "События в Кыргызстане... вкупе с предшествовавшими им событиями в Ливане, Палестине, Ираке, Украине, Афганистане и Грузии"7 - другой американский политолог Д. Дрезн также считает возможным началом четвёртой волны демократизации.
Поэтому четвёртая волна демократизации - это политическое явление XXI века. Так называемые "цветные революции" охватили значительную часть постсоветского пространства и ряд стран в других регионах мира. Они произошли в Грузии ("революция роз", или "розовая революция", 2003 г.), на Украине ("оранжевая революция", 2004 г.), в Киргизии ("тюльпановая революция", 2005 г.), в Ливане ("кедровая революция", 2005 г.). Они не удались в Узбекистане и Белоруссии, хотя Запад прилагал немало усилий по изменению сложившийся ситуации в этих странах. Различные фонды и неправи-
тельственные организации обеспечивали серьёзную финансовую поддержу оппозиционным партиям и движениям, которые в итоге одержали верх.
Но в любом случае, успешном или неуспешном, события в каждой из этих стран приобретали с самого начала международное звучание. К ним подключились ведущие державы мира. Они заметно влияли на исход "цветных" движений, потрясавших государства. США, Европейский Союз живо обсуждали ход этих событий, принимали решения, выделяли нужные средства на выгодные для них направления событий.
Это отчётливо проявилось, например, в ходе президентских выборов в 2004 г. в Украине. Запад не остался в стороне, когда политическая ситуация в Украине после второго тура резко обострилась. Не исключалась даже гражданская война. Первыми против итогов выборов выступили США, признав их нелегитимными. Вслед за Вашингтоном выступил Европейский Союз, отдельные страны Европы. Особое беспокойство в США и в странах Европейского Союза вызвали сообщения о возможном распаде Украины. Европейский Союз активизировал свою посредническую деятельность. Помимо X. Соланы в переговорах в Киеве принимали участие президенты Польши и Литвы, а также председатель Государственной думы Российской Федерации Б. Грызлов. Состоялось три раунда переговоров. Особую активность в переговорном процессе в Киеве проявляла Польша. Прибывший в Украину экс-президент Польши Лех Валенса полностью поддержал В. Ющенко и сравнил украинских оранжистов с польской "Солидарностью", выражая надежу на победу оранжевого движения во главе с В. Ющенко8.
К сожалению, позиция России не была сплочённой, и в то время, когда российский парламент принял резолюцию, обвиняющую Европейский Союз за кризис в Украине, а также выразил доверие В. Януковичу, российский представитель на переговорах в Киеве Б. Грызлов был малоактивен.
Ситуация вокруг выборов президента Украины обсуждалась также в бундестаге Германии. Депутаты всех фракций, а также Г. Шредер критиковали результаты
выборов в Украине, требовали их проверки и, возможно, отмены. В принятой резолюции отмечалось, что украинские выборы -это "тяжёлый удар по укреплению демократии и правопорядка в Европе"9.
Не остались в стороне и в США. Несмотря на всю осторожность высказываний конгрессменов, комитет по международным делам нижней палаты принял жёсткое заявление. В нём отмечалось: "Мы хотим, чтобы все поняли ту серьёзность, с которой мы отнесёмся к любым попыткам оказать давление на честные и свободные выборы в Украине". При этом американские парламентарии убеждали, что США не поддерживают ни одного из кандидатов, а руководствуются сугубо проблемой защиты демократии. Возможно именно поэтому Соединёнными Штатами была оказана финансовая помощь одному из кандидатов на пост президента Украины путём перечисления средств в фонд неправительственной организации Freedom House, хотя Вашингтон неоднократно заявлял, что предоставлял средства на развитие демократии в Украине, а не на поддержку того или иного кандидата.
Другим примером политического давления на неугодный режим является Белоруссия. 19 марта 2006 г. на президентских выборах в Белоруссии победил А. Лукашенко. Согласно постановлению ЦИК за А. Лукашенко проголосовали 83 % избирателей. Лидер объединённых демократических сил А. Милинкевич получил лишь 6,1%. Явка на выборы составила 92,9%10.
Европейский Союз считает результаты президентских выборов сфальсифицированными, поэтому было принято решение усилить поддержку гражданского общества в Беларуси и демократизации страны. К заявлению присоединились Молдова и Украина. 20 марта 2006 г. США заявили, что не признают результаты президентских выборов. 24 марта Вашингтон декларировал готовность присоединиться к санкциям, которые намерен ввести в отношении официального Минска Европейский Союз.
Безусловной зоной интересов стран Запада и особенно США является регион Каспия. Нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан -это первый трубопровод на постсоветской
территории, который проходит на большом расстоянии от России. США обозначили богатую полезными ископаемыми Прикаспийскую область как "стратегически важный регион XXI века". Экспорт из этого региона должен ослабить зависимость от нефти из Персидского залива. Поэтому "цветная революция" в Казахстане (или давление на режим) становится неизбежной во имя безопасности нефти. Однако у США здесь возникли проблемы. Очевидно, что решающую роль в революционных событиях Украины, Грузии сыграл проамериканский вектор (а не антироссийский), что напрямую отсутствует в политике азиатских стран, к тому же они не питают такое отчуждение по отношению к России. Это тоже очень важный фактор, который позволяет российской политике действовать успешнее на этом направлении своей внешней политики. Совсем недавно летом 2008 года провалилась попытка "цветной революции" в Монголии, важнейшего для России союзника. Напомним что в Монголии в последние годы обнаружили целый ряд редких полезных ископаемых. Например, половина всех разведанных мировых запасов урана находится именно на её территории. У неё также выгодное географическое положение: соседи с одной стороны - Россия, с другой - Китай. Неудивительно поэтому, почему поборники демократии стремятся как можно скорее принести её угнетенному монгольскому народу.
На наш взгляд, не вызывает сомнений тот факт, что череду "цветных" революций необходимо рассматривать как результат достаточно продуманной и дальновидной политики стран Запада. Как мы отмечали ранее, существуют разные механизмы распространения демократии по всему миру. Внешние факторы могут выступать в виде прямого принуждения: примером стали такие страны, как Ирак, Афганистан, Югославия. В виде убеждения, осуществляемого не силовым внешним воздействием, а через различные фонды, неправительственные организации и международные институты (МВФ, ВТО, Международный суд) и т.д. - ещё один путь смены режима путём "цветной революции". Примером, иллюстрирующим данный механизм распространения
демократии, являются "цветные революции". Технологии "цветных революций" под видом различных фондов разрабатываются и финансируются администрацией США. С помощью правительственных и неправительственных структур создаются оппозиционные политические группировки, антиправительственные органы массовой информации. К ним, прежде всего, относятся Национальный демократический институт при Демократической партии, Международный республиканский институт при Республиканской партии, занимающийся распространением демократии в мире, Freedom House - ассоциация, которая перед революцией в Киргизии выпускала оппозиционные газеты. Напомним, что до 2005 года руководил этой общественной организацией никто иной, как бывший глава ЦРУ Джеймс Вулси. Институт Открытого общества Дж. Сороса, принимавший активное участие в революции в Грузии.
Особо следует выделить Национальный демократический институт (НДИ), возглавляемый бывшим госсекретарём М. Олбрайт. НДИ на американские деньги создал молодёжную организацию "Отпор" в Югославии. Благодаря этому крылу сербской оппозиции и был свергнут президент С. Милошевич. В 2003 г. НДИ профинансировал в Грузии молодёжное движение "Кма-ра". Неправительственные организации финансируют оппозицию в Белоруссии, Киргизии, Казахстане.
Приоритетными направлениями деятельности НПО являются:
1) распространение образовательных программ, созданных для поддержания демократических институтов;
2) поддержка посредством программ финансирования демократического развития;
3) проведение образовательных программ для студентов, политических деятелей по вопросам внешней политики;
4) предоставление стипендий, дотаций и другой поддержки.
Поэтому государству, на территории которого действуют неправительственные организации, очень трудно отслеживать их деятельность и очень трудно проводить грань между реальным просвещением от-
носительно демократических ценностей и вмешательством во внутренние дела государства. Безусловно, НПО сыграли огромную роль в "цветных революциях", а значит, действующие режимы должны с большим вниманием относиться к деятельности данных организаций.
При этом важно учитывать, что многие постсоветские режимы переживают состояние глубокого кризиса демократии, поэтому готовы к изменениям в силу внутренних причин. В процессе "оранжевой" революции в Украине так называемые революционеры пришли к власти с призывом борьбы с коррупцией, что являлось политической реальностью в Украине накануне выборов. Однако последствия были таковы, что сами же революционеры стали коррумпированными элементами. В итоге, по данным соцопросов на февраль 2009 года, курс Виктора Ющенко поддерживают от 3 до 4 процентов населения Украины. И даже ЕС, супер лояльный к "оранжевым" властям, после недавнего газового кризиса стал заявлять о коррумпированности и несостоятельности украинской политической элиты11.
Свержение режима Л. Кучмы в Украине и Э. Шеварднадзе в Грузии под прикрытием революций показало, что относительное подчинение их западной политике не может помочь стабилизировать режим, а тем более сохранить власть. Политическая нестабильность сегодня в Грузии, ещё в большей степени в Украине показывают, что революции не имели столь уж ощутимых достижений для народа, скорее, наоборот, можно говорить об ухудшении уровня жизни. Тогда возникает вопрос: можно ли считать данные политические события последних лет революциями? "Или это всё лишь верхушечные политические перевороты, в результате которых произошёл переход к власти от одних кланов и группировок к другим? История, правда, подсказывает, что революции как глубинные, коренные изменения социальных, экономических и политических отношений нередко начинаются с политических переворотов"12.
Однако рассматривать эти события в рамках третьей волны демократизации, на наш взгляд, некорректно ввиду того, что
причинами дальнейшей "ускоренной" демократизации являются совсем иные, а именно внешние, что не совсем характерно для событий конца 80-начала 90-х гг. Поэтому мы относим их к четвёртой волне демократизации. Существует кардинальное различие между третьей волной и четвёртой волной демократизации. Что ведёт и к совершенно иному пониманию понятию "демократия". И если в первом случае мы могли рассматривать волну демократизации как выравнивание мирового политического ландшафта по меркам и ориентирам развитой, либеральной демократии классического западного типа, то во втором - не как "унификацию политической карты мира, а скорее как диверсификацию демократии, как расширение разнообразия демократических вариантов развития. Сегодня можно говорить о во многом искусственно вызванной четвёртой волне демократизации, в которой внешние усилия начинают играть решающую роль. Однако стремление ускорить развитие демократии в отдельных странах давлением извне неизбежно ведёт к отходу от её принципов на международной арене.
Следует учитывать, что всегда и везде демократия оказывается эффективной и стабильной лишь в том случае, если вырастает естественным образом в процессе эволюции данного общества. Одна из главных причин негативных последствий четвёртой глобальной демократической волны - это попытки перенесения во многих случаях насильственной и механической демократии "в её западнохристи-анской форме в те регионы мира, где общественное развитие веками шло и продолжает идти в русле других цивилизаций и религий, будь то Россия, Украина, Грузия, Арабский Восток или Китай"13.
Ещё в середине XIX в. французским ученым и общественным деятелем А. де Ток-вилем был сформулирован "золотой закон" политического развития, согласно которому "самый быстрый путь к свободе ведет к наихудшей форме рабства"14. Токвиль полагал, что нет ничего опаснее для страны, где слабо развиты традиции демократии и свободы, чем слишком быстрые реформы и изменения. Как правило, в таких случаях политическая модернизация может выйти
из-под контроля. Народу не хватает времени освоить новшества, он не готов к новой системе, а изменения не успевают институционализироваться и закрепиться. В этих условиях участие масс в политике обгоняет развитие политических институтов общества, которые могли бы обеспечить баланс интересов различных слоев и направить высвобождающуюся энергию в общественно приемлемые формы. Бурный поток, направленный на разрушение старой системы, не удается затем остановить и регулировать. Сильная поляризация общества, отсутствие устойчивого политического центра и социальных сил, стоящих за ним, не способствуют тому, чтобы ввести начавшееся движение в разумные демократические рамки. Этот процесс неминуемо ведет к охлократии, к самой худшей форме тирании - тирании черни. Токвиль предупреждал, что результатом быстрой демократизации и завоевания свобод может быть установление еще более жестокой тирании, которая приходит на смену охлократии.
Следует отметить, что ни одна страна безболезненно не переходила от традиционных абсолютистско-олигархических систем к демократии.
Поэтому необходимо отказаться от политики экспорта демократии, от попыток "форсированной насильственной демократизации" тех или иных стран, осуществляемой внешними силами.
Российский исследователь Г.И. Вайн-штейн считает необходимым переосмысление проблем функционирования западной демократии. Ссылаясь на 11 сентября 2001 г., он показывает уязвимость демократии и неадекватность принципов её устройства условиям современного глобализированного мира. Он приходит к выводу, что в ближайшем будущем ориентация ведущих стран Запада на всеобщую демократизацию и либерализацию, демократическое переустройство авторитарных режимов уступит место озабоченности по-
следствиями этих трансформаций. Наиболее соответствующей современным интересам Запада Г.И. Вайнштейн считает политику поддержки не столько демократических, сколько стабильных, хотя и авторитарных, режимов15. В этом смысле, на наш взгляд, куда разумнее не расширять демократическое сообщество, особенно силовыми методами, а укреплять демократию в тех странах, которые встали на её путь развития десятилетием раньше. Поэтому необходимо признать четвёртой волной демократизации и "цветные революции", совершившиеся на постсоветском пространстве уже в XXI веке, так как именно они в этом смысле имеют более положительный опыт для дальнейшего углубления демократизации данных стран.
1 http://www.freedomhouse.org/tеmplate.cfm? page=35&year=2006.
2 Хантингтон С. Третья волна: Демократия на исходе века. М., 2003.
3 См.: Хантингтон С. Указ. соч. С. 65.
4 Мухаев Р.Т. Теория политики. М., 2005. С. 192.
5 Даймонд Л. Прошла ли «третья волна» демократизации? // Полис. 1999. № 1. С. 10-25.
6 http://www.journalofdemocracy.org/ articles/gratis/McFaul-16-3.pdf
7 Drezn D. The Fourth Wave of Democratization? / /http://www.danieldrezn.com/archives/001960.htmI.
8 Оранжевая революция. Украинская версия / Под ред. С.Б. Погребинского. М., 2005. С. 175.
9 Мирзоев С. Гибель права: легитимность в «оранжевых» революциях. М., 2006. С. 287.
10 Карбалевич В. Выборы в режиме «жестко управляемой демократии» // http: // www.rusus.ru.
11 Бражников И. «Оранжевая» Украина: логика суицида // www.newsland.ru/News/Detail/ id/299565/cat/42
12 Баталов Э.Я. Третий откат // Россия и Америка в XXI веке. Интернет-издание. 2006. № 1. http: // www.rusus.ru.
13 См.: Там же.
14 Теория и практика демократии. Избранные тексты / Пер. с англ. под ред. В.Л. Иноземцева, Б.Г. Капустина. М., 2006. С. 496.
15 Вайнштейн Г. Глобализация и Россия // МЭ и МО. 1999. № 4-5.
