CC BY
146
произведения. Видимая простота легенды в этом случае становится во многом обманчивой, скрывая за собой многослойный текст, ориентированный на комбинирование разноплановых семан-тико-стилистических систем.
Библиографический список
1. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. - М.: Coda, 1997. - 352 с.
2. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета. - М. : Российское библейское общество, 2005. - 1 128 с.
3. Крестовский В.В. Собр. соч. : В 2 т. - Т. 2. -СПб.: Изд. А.С. Суворина, 1886. - 357 с.
4. ЛесковН.С. Собр. соч.: В 11 т. - Т. 11. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958. - 798 с.
5. ЛесковН.С. Собр. соч.: В 11 т. - Т. 8. - М.:
Государственное издательство художественной литературы, 1958. - 603 с.
6. ЛесковН.С. Собр. соч.: В 12 т. - Т. 10. - М.: Правда, 1989. - 416 с.
7. Михайлин В. Тропа звериных слов: Пространственно ориентированные культурные коды в индоевропейской традиции. - М.: Новое литературное обозрение, 2005. - 540 с.
8. Ореханов Г. Русская Православная Церковь и Л. Н. Толстой: конфликт глазами современников. - М.: ПСТГУ 2010. - 696 с.
9. Пиккио Р. Древнерусская литература. - М.: Языки славянской культуры, 2002. - 352 с.
10. Полонский Я.П. Полн. собр. стих.: В 5 т. -Т. 4. - СПб.: Изд. А.Ф. Маркса, 1896. - 432 с.
11. Пролог, вторая половина (март - август). -
6.ХП.1643 (15.XII.7151 - 6.ХП.7152). [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://sobornik.ru/
УДК 882.-1.09
Чехунова Ольга Александровна
Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Амосова
Olga_chehunova@mail.ru
ЦИКЛИЗАЦИЯ КАК СПОСОБ ОТРАЖЕНИЯ МИРОВОСПРИЯТИЯ ПОЭТА: ЭМИГРАНТСКИЕ ПОЭТИЧЕСКИЕ ЦИКЛЫ ГЕОРГИЯ ИВАНОВА
Статья повествует о значении и специфике феномена поэтического цикла и способах отражения картины мира в эмигрантских лирических циклах Г. Иванова. По гипотезе автора статьи, изучение эмигрантских циклов поэта, как сверхжанрового явления, позволяет понять целостную систему взглядов Иванова, воссоздать авторскую картину мира, воплотить сложную структуру мировосприятия и мироощущения поэта.
Ключевые слова: цикл, циклообразующие скрепы, мировосприятие, картина мира, лейт-образ, лейтмотив, заголовок.
Изучение теории лирического цикла, его признаков, принципов и приемов цик. лизации - одно из наиболее актуальных и перспективных направлений в современном литературоведении. В отличие от разрозненных поэтических произведений цикл дает не мозаику настроений и состояний автора, а воплощает единый художественный образ действительности, передает целостную картину миропонимания и мировосприятия художника. Изучение структурных связей внутри цикла, перекличек между отдельными произведениями, сквозных образов, лейтмотивов и других приемов циклизации позволяет исследователю выявить дополнительные значения и смыслы каждого отдельного стихотворения и в то же время играет важнейшую роль для воссоздания авторской картины мира.
Цикловедение стало одной из приоритетных областей истории и теории литературы и объектом пристального внимания исследователей только в последние десятилетия: «Одна из фундаментальных проблем, открытых литературоведением ХХ века, - это явление литературной циклизации, т.е. объединения групп самостоятельных произведений в новые многокомпонентные единства -циклы <...>. Очевиден рост интереса к вопросу. Если в 1960-е годы публикации и доклады, связанные с этой проблематикой, вызывали порой сомнения в продуктивности специальных ее изучений, то к настоящему времени совокупные результаты этих изучений заставляют говорить о сложившемся и успешно развивающемся научном направлении - “цикловедении”» [8, с. 170].
В России теория цикла получила наиболее полную разработку применительно к лиричес-
ким произведениям, и наибольший интерес в этом направлении до сих пор представляет творчество поэтов Серебряного века, в частности, символистов. Художники рубежа веков стремились переосмыслить поэтические возможности и жанровые традиции лирики, воплотить целостные художественные концепции, найти способы для решения качественно новых задач литературы. И такую возможность, по мнению Н.В. Сухо-руковой, им во многом предоставила циклизация: «Лирический цикл <.> осмысляется символистами как особая художественная возможность, позволяющая решать специфические творческие задачи» [11, с. 6].
Цикл стихов, как законченное целое, смысловое и содержательное единство, стал характерной чертой поэтики русских модернистов - В. Брюсова, А. Блока, А. Белого, Н. Гумилёва, А. Ахматовой, О. Мандельштама, М. Цветаевой. В их творчестве феномен циклизации получил широкое распространение. «Отдельное стихотворение мыслилось не самостоятельно, но как часть целого. Художественный образ мира создавался поэтами рубежа веков не столько отдельными произведениями (текстами), сколько “ансамблями” произведений (контекстами), поэтому в ходу были не только малые, но и большие формы лирического творчества, такие как “лирический цикл”, “лирическая поэма”, “книга стихов”, именовавшаяся еще иногда жанром “лирического романа”» [5, с. 54].
Как известно, именно поэты первыми заговорили о значимости циклизации, осознав «это явление как новое качество словесно-художественного творчества» [6, с. 476]. Широко известна цитата В. Брюсова из предисловия к сборнику «№Ы et ОгЫ» о том, что «книга стихов должна быть не случайным сборником разнородных стихотворений, а именно книгой, замкнутым целым, объединенным единой мыслью. Как роман, как трактат, книга стихов раскрывает свое содержание последовательно от первой страницы до последней. Стихотворение, выхваченное из общей связи, теряет столько же, как отдельная страница из связного рассуждения. <.> Отделы в книге стихов — не более как главы, поясняющие одна другую, которые нельзя переставлять произвольно» [3, с. 604].
А. Блок подчеркивал единство творческого замысла и представлял свою поэзию как «роман в стихах»: «.Каждое стихотворение необходимо
для образования главы; из нескольких глав составляется книга; каждая книга есть часть трилогии; всю трилогию я могу назвать романом в стихах» [2, с. 559].
О значимости авторской циклизации, как выражении целостности и единства всего лирического творчества поэта, в 1923 году пишет и А. Белый: «Кроме формальных достоинств каждого из стихотворений есть нечто не поддающееся оценке, каждое произведение имеет свое “зерно”, не прорастающее сразу в душу читателя <...> Только на основании цикла стихов одного и того же автора медленнее выкристаллизовывается в воспринимающем сознании то общее целое, что можно назвать индивидуальным стилем поэта; и из этого общего целого уже выясняется “зерно” каждого отдельного стихотворения; каждое стихотворение преломляемо всем рядом смеж-но-лежащих; и весь ряд слагается в целое, не открываемое в каждом стихотворении, взятом “порознь” [1, с. 550].
Рассуждения именитых поэтов оказали большое влияние на молодых художников, среди которых был и Георгий Иванов. В рецензии на книгу А. Блока 1915 года Иванов говорит о различиях между целостным циклом с единым замыслом и простым собранием стихотворений, о том, что подлинная книга стихов должна быть выстроена поэтом и восприниматься читателем если не как «роман», то, по крайне мере, как «стройная поэма»: «Когда читаешь “Стихи о России” [А. Блока. - О.Ч.], вспоминаются слова Валерия Брюсова (в авторском предисловии) о книгах, которые нельзя перелистывать, а надо читать, “как роман”. “Стихи о России” не сборник последних стихотворений поэта. Это изборник - где рядом с новыми, впервые появившимися стихами есть стихи, напечатанные уже несколько лет назад. И читаешь его не как роман, разумеется, но как стройную поэму, где каждое стихотворение - звено или глава. <...> более всего безукоризненное мастерство поэта сказалось именно в плане книги. Выбор стихов сделан так, что мы иначе и не решаемся определить его, как “провидение вкуса”» [7, с. 472-473].
Очевидно, что на протяжении всего творчества Иванов уделял составлению поэтических сборников особое внимание и понимал под ними именно цикл в том значении, которое в общем виде принято в современном литературоведении. Как отмечает Г. Мосешвили, поэту «был дорог принцип создания книги стихов как единого це-
лого, и все, что не удовлетворяло идее создания каждой конкретной книги, безжалостно отсекалось» [9, с. 622]. Собственные стихотворные книги Иванов рассматривал как более крупный литературный жанр, имеющий большую значимость, чем простая совокупность произведений, и наполняющийся дополнительными смыслами. В частности, в переписке с Р. Гулем поэт называет последний свой сборник «Дневник» чем-то «вроде поэмы». Сам Р. Гуль в статье «Георгий Иванов» также называет позднее творчество поэта «стихотворными дневниками», «законченными поэмами» [4, с. 120].
По мнению А. Белого, авторский (но не академический) цикл стихов обеспечивает «доступ читателя или слушателя к их ядру, к целому». Поскольку «лирическое творчество каждого поэта отпечатлевается не в ряде разрозненных и замкнутых в себе самом произведений, а в модуляциях немногих основных тем лирического волнения, запечатленных градацией в разное время написанных стихотворений; каждый лирик имеет за всеми лирическими отрывками свою ненаписанную поэму; и понимание или непонимание действительного поэта зависит от умения или неумения нашего сложить из мозаических, или рассыпанных кусочков целого картину, в которой каждый лирический отрывок связан с другими, как система арок рисует целое готического собора» [1, с. 551-552].
Таким образом, в начале XX вв. «понятия цикла и циклизации прочно входят в литературнокритическое сознание как категории художественного творчества. Под лирическим циклом стала подразумеваться такая совокупность взаимосвязанных между собой стихотворений, которая была способна воплотить целостный взгляд на мир (“поэму души”, “поэтическую идеологию”, “роман” или “трактат” в стихах), выразить художественную волю автора» [6, с. 470]. Как указывает И.В. Фоменко, именно в этот период формируется и входит в литературный обиход узкое (терминологическое) значение «цикла», понимаемого как «жанровое образование, главный структурный признак которого - особые отношения между стихотворением и контекстом, позволяющие воплотить в системе сознательно организованных стихотворений сложную систему взглядов, целостность личности и/или мира» [12, с. 3].
Хотя академическая наука не сразу увидела значимость явления циклизации и возможности,
которые открывает его изучение (долгое время вопросы авторской циклизации рассматривались только в отдельно взятых исследованиях: З.Г Минц,
В.А. Сапогова, Л.В. Спроге; в 1980-е появляются монографии М.Н. Дарвина, Л.Я. Гинзбург, Л.Е. Ляпиной, И.В. Фоменко и др.), в настоящее время цикл признается самобытным поэтическим феноменом общелитературного масштаба. Существуют работы, посвященные специфике и формам циклообразования в творчестве А. Блока, А. Ахматовой, М. Кузьмина, М. Цветаевой, Ю. Левитанского, К. Случевского, В. Шаламова, Вяч. Иванова и других поэтов XX века.
Однако, безусловно, работа по изучению художественного феномена циклизации не завершена до сегодняшнего дня. И кроме целого ряда сугубо теоретических вопросов, учитывая то внимание, которое уделял составлению стихотворных циклов Георгий Иванов, и значение, придаваемое им этому явлению, мы считаем очень перспективным изучение творчества «первого поэта русской эмиграции» именно с точки зрения анализа его авторских сборников.
Максимально полное определение цикла, на наш взгляд, выдвинуто на сегодняшний день Л.Е. Ляпиной: «Цикл - тип эстетического целого, представляющий собой ряд самостоятельных произведений, принадлежащих одному виду искусства, созданных одним автором и скомпонованных им в определенную последовательность. Обладая всеми свойствами художественного произведения, цикл обнаруживает свою специфику как герменевтическая структура текстовоконтекстной природы, включающая систему связей и отношений между составляющими его произведениями. Специфичность цикла определяется степенью участия этой системы в организации циклового единства, а эстетическая содержательность его структуры создается диалектическим совмещением двух планов целостности в ее пределах» [8, с. 17].
Чем же интересно явление циклизации для изучения творчества того или иного поэта? Большинство современных исследований циклического произведения строится на принципе нахождения в нем того или иного централизующего начала, связей и «скреп» между отдельными стихотворениями в составе цикла. И.В. Фоменко считает, что «в отличие от подборки/сборника цикл/ книга - это функционирующая система, где взаимодействие относительно самостоятельных эле-
ментов формирует новое качество целого» [12, с. 18]. В.А. Сапогов писал, что в «цикле лирические стихотворения объединены в единую поэтическую структуру при помощи самых различных конструктивных приёмов, главным из которых является единая сквозная тема или, что ещё чаще, единая авторская эмоция» [10, с. 8]. Дарвин считает, что «циклическая форма - это форма, пересеченная смыслами, возникающими на границах отдельных произведений, пронизанных идеей целого и воссоздающих художественный динамический образ этого целого» [6, с. 480].
К циклообразующим связям исследователи относят: целостность мотивно-образного комплекса, ключевые метафоры, лексические символы (Л.Я. Гинзбург, И.В. Фоменко, М.И. Дарвин), сравнения, фонику и музыкальные способы организации, аллитерации, поэтику заглавий (А.С. Коган, Р. А. Щиглик), топосы и архетипы, пространственно-временные отношения (хронотоп) (С.Ф. Нарсулаева), полиритмию, символику цвета (В.А. Скрипкина), автобиографизм (Д.М. Магомедова, Н. Богомолов), композиционное решение цикла (И.В. Фоменко) и т.д.
Л.Е. Ляпина также сформулировала ряд необходимых признаков целостного лирического цикла. Среди них: авторская заданность композиции, самостоятельность входящих в лирический цикл стихотворений, «одноцентренность», цент-ростремительность композиции лирического цикла, лирический характер сцепления стихотворений в лирическом цикле и, наконец, лирический принцип изображения [8, с. 165].
И.В. Фоменко относит к элементам, соединяющим стихотворения в одно художественное целое: образ автора и авторский замысел, композиционные принципы, заглавие, предисловие, «ключевые слова» (лейт-образы) и лексические скрепы между отдельными стихотворениями, тему, систему опорных стихотворений, лирический сюжет, форму лирического дневника, музыкальную форму, сложную временную структуру, близкую к принципам временной организации в эпосе. «Каждая из этих циклообразующих связей определяет характер того или иного цикла, некоторые (особенно тема и лирический сюжет) используются чаще и, следовательно, характеризуют циклизацию большего круга поэтов, другие - реже» [12, с. 6].
Исследователь приходит к выводу, что цикл передает целостную систему авторских взглядов
и отношения между отдельными произведениями в цикле не менее значимы, чем сами стихотворения, поскольку «содержание подобных текстов рождается не «суммой содержаний» отдельных стихотворений, но их взаимодействием» [12, с. 33].
Для пояснения этой особенности цикла М.Н. Дарвин приводит формулу монтажной композиции С. Эйзенштейна: 1 + 1 > 2. «Значение цикла также превышает сумму значений составляющих его элементов, а множество отдельных лирических произведений в цикле имеет значение не складывания, но значение объединения». Согласно данной теории, разнородные компоненты цикла, объединяясь, «могут давать качественно новый художественный эффект» [6, с. 490].
Таким образом, на основании теоретических разработок феномена циклизации можно сделать вывод, что одним из основных свойств лирического цикла и одновременно его важнейшим отличием от отдельно взятого произведения является то, что цикл передает целостную систему авторских взглядов, воссоздает художественный динамический образ всего сущего, отражает сложные взаимоотношения художника с миром, воплощает всю сложную систему его мировосприятия и мироощущения.
В качестве конструктивных приемов, объединяющих произведения внутри цикла, даже в творчестве одного автора (в зависимости от замысла, общей идеи цикла, этапа творчества и прочих факторов), могут быть использованы различные циклические скрепы. Что же говорить о принципах объединения произведений в циклы у разных художников. Понятно, что некоторые приемы составления лирического цикла можно обнаружить в поэзии значительно чаще остальных и, возможно, они существуют в качестве обязательных, другие же встречаются реже и только в творчестве отдельных авторов. На наш взгляд, ключевыми и приоритетными циклообразующими принципами являются: авторский замысел, идея цикла; сквозная тематика; лирический сюжет; лексические скрепы (единство мотивно-образного комплекса, лейт-образы, лейтмотивы, слова-символы и т.д.); композиционные приемы; хронотоп; автобиографизм, образ автора; заглавие (заголовочные комплексы). Еще раз подчеркнем, что в творчестве разных авторов приоритет и значимость приобретают разные принципы циклообразования.
По нашему мнению, многие из вышеперечисленных циклообразующих принципов важны для понимания творчества Георгия Иванова и более серьезного изучения картины мира одного из выдающихся поэтов ХХ века. Причем конкретный анализ поэтического материала позволит внести существенные коррективы и дополнения и в саму теорию лирического цикла как формально-смыслового единства, своеобразной метажанровой формы.
Особенно актуальным и своевременным представляется выбор для анализа эмигрантских циклов Георгия Иванова (1930-х - 1950-х гг.), поскольку одной из наиболее важных и злободневных проблем изучения творчества Г. Иванова является проблема выявления констант, обеспечивающих внутреннюю целостность его лирической системы.
По нашей мысли, усиление интеграционных тенденций в позднем творчестве Г. Иванова связано с окончательным формированием единого «образа мира», единого принципа мироотноше-ния, конституирующего появление внутренне связанных структурно-содержательных комплексов, то есть циклов.
Исходя из гипотезы о метажанровом статусе цикла, мы предполагаем, что структурообразующими элементами, конституирующими данный жанр в творчестве Г. Иванова, являются некоторые контекстуальные, интертекстуальные и внетекстовые связи, системы лейт-образов и лейтмотивов, заголовочные комплексы, сквозная тематика, хронотоп и автобиографические мотивы, различные типы субъектной организации лирического содержания и др.
В частности, исследователи неоднократно отмечали, что именно после эмиграции в стихах Иванова появляется подлинный трагизм мировосприятия, доходящий до всеобщего, вселенского отчаяния. В его поэзии возникает экзистенциальная тематика, размышления о смерти, пустоте, холоде, о сущности счастья, появляется тема беспомощности искусства.
В систему лейт-образов входят частотные для эмигрантского творчества Иванова образы роз, музыки, лодки, зеркала, тумана, наполненные специфическим семантическим содержанием. Данные образы несут, на наш взгляд, центральное, миромоделирующее значение в поэтике и наполняются метафизическим содержанием, передавая трагическое, экзистенциальное мировосприятие
художника. Кроме того, анализ творчества Иванова показывает, что данные образы составляют именно систему, определенную структуру, что выражается не только в их повторяемости, многозначности и некоторой трансформации значений, но и в «поэтико-экзиственциальных ассоциациях» Иванова. Зачастую данные лейт-образы сопровождаются мотивами экзистенциального счастья, свободы, одиночества, скуки, непостоянства и др. Каждый из приведенных образов внутренне противоречив, поскольку существует одновременно в двух пространствах - жизни и смерти, однако все они воплощают экзистенциальную ситуацию прощания поэта с земной жизнью для постижения сущности бытия. Кроме того, необходимо отметить, что данные мотивы и образы неоднократно встречаются в контексте одного стихотворения
и, переплетаясь, усугубляют трагичность экзистенциальной модели мира поэта.
О структурном отражении в эмигрантских циклах Иванова экзистенциального мировосприятия поэта говорит даже первичный анализ заголовочных комплексов эмигрантских сборников. Среди названий: все те же «Розы», уже в первом эмигрантском сборнике несущие измененный, трагический смысл, ставшие цветком, брошенным на гроб, символом гибели; «Отплытие на остров Цитеру» - соотносящаяся с образом ладьи Гермеса, доставляющей лирических героев по Лете в Царство мертвых, «плывущей по эфиру» в бесконечность ледяной Вечности. Само мифологическое понятие Цитера - остров идеальной жизни и недостижимой мечты, конечная точка путешествия, призрачная цель, как экзистенциальное счастье, к которому человек стремится всю жизнь, но при этом не достигнет никогда. «Портрет без сходства» - название прямо говорящее о трагической раздвоенности лирического героя; сугубо личный, автобиографический «Дневник», отражающий «пограничную ситуацию» смертельно больного поэта.
Кроме того, не исключено, что вся эмигрантская лирика Георгия Иванова в сущности складывается в единый лирико-экзистенциальный метасюжет и выявление данного метасюжета, определение его составных элементов, специфики и возможной эволюции является продуктивным способом прочтения и интерпретации художественного наследия автора.
Таким образом, мы предполагаем, что изучение эмигрантских циклов Георгия Иванова, как
сверхжанровых явлений, позволяет понять целостную систему его взглядов, воссоздать авторскую экзистенциальную картину мира, воплотить сложную структуру мировосприятия и мироощущения поэта. По нашей гипотезе, анализ воплощения и взаимодействия циклообразующих скреп (тематики, системы лейт-образов и лейтмотивов, заголовочных комплексов и др.), являющихся связующими элементами всей эмигрантской поэзии Георгия Иванова, основой его поэтической системы, позволяет точнее определить и понять специфику художественного своеобразия, характер лирической структуры циклов и составить целостную картину мира художника.
Библиографический список
1. Белый А. Стихотворения и поэмы. - М.; Л.: Сов. писатель, 1966. - «Библиотека поэта». - 586 с.
2. Блок А. Собр. соч.: В 8 т. - Т. 1. - М.: Худож. лит., 1960. - 716 с.
3. БрюсовВ.Я. Собр. соч.: В 7 т. - Т. 1. - М.: Худож. лит., 1973. - 635 с.
4. Гуль Р. Георгий Иванов // Новый журнал. -1955. - №42. - С. 110-120.
5. Дарвин М.Н. Художественная циклизация в постсимволистском сознании А. Белого // Пост-
символизм как явление культуры: Материалы Междунар. конференции. - М.: Изд-во РГГУ, 2003. - С. 53-57.
6. Дарвин М.Н. Художественная циклизация лирики // Теория литературы. Т. 3. Роды и жанры (основные проблемы в историческом освещении). - М.: ИМЛИ РАН, 2005. - С. 476-515.
7. ИвановГ.В. «Стихи о России» Александра Блока // Иванов ГВ. Собр. соч.: В 3 т. - М.: Согласие, 1993. - Т. 3: Мемуары, Литературная критика. - С. 472-476.
8. Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе XIX века. - СПб., 1999. - 279 с.
9. Мосешвили Г. Комментарии // Иванов Г.В. Собр. соч.: В 3 т. - М.: Согласие, 1993. - Т. 1: Стихотворения. - 656 с.
10. Сапогов В.А. О некоторых структурных особенностях лирического цикла А. Блока // Язык и стиль художественного произведения. - М., 1966. - С. 8.
11. Сухорукова Н.В. Поэтика циклических форм в книге М.А. Волошина «Годы странствий»: Дис. ... канд. филол. наук. - Ростов-на-Дону, 2006. - С. 6.
12. Фоменко И.В. Лирический цикл: становление жанра, поэтика. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 1992. -123 с.
УДК 821.161.1 (092)
Шарапенкова Наталья Геннадьевна
кандидат филологических наук Петрозаводский государственный университет
natshar@mail.ru
«СОН, ИЗМЕНЯЮЩИЙ СУДЬБЫ»: ОНЕЙРОСФЕРА РОМАНА «МОСКВА» АНДРЕЯ БЕЛОГО
В статье выявлена онейросфера (сновидения, галлюцинации, видения героев) романа Андрея Белого «Москва» (1925—1930), намечены возможные пути для истолкования функций сновидений. Интерпретация онейрос-феры романа введена в контекст антропософского учения Р. Штайнера, оказавшего сильнейшее влияние на мировоззрение писателя, и аналитической психологии К.-Г. Юнга.
Ключевые слова: Андрей Белый, онейропоэтика, онейросфера, сновидение, роман «Москва».
Сновидения (в традициях психоанализа), по словам К.-Г. Юнга, «при всей своей призрачности, нелогичности и неопределенности» являются «сообщениями подсознания, пытающегося говорить на языке образов и символов» [13, с. 6]. Как известно, К.-Г. Юнг использовал ассоциации и исторические параллели из разных мифологий, истории религий, этнографии и искусства для истолкования причудливого языка образов сновидений. К.-Г Юнг сде-
лал вывод, повлиявший на всю теорию сновидений: «Многие сны являют образы и ассоциации, аналогичные первобытным идеям, мифам и ритуалам» [13, с. 42]. Известный австрийский славист А. Ханзен-Лёве подчеркивает: «Символисты стремились <.. .> к открытию мифических структур в их инвариантных присутствии и действенности как “мифологического базиса”» [11, с. 15].
Андрей Белый выявил через категорию символа общность разных форм сознания: «Корни
