Центральный Кавказ: реформы и путь в Европу Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

Нодар ХАДУРИ

Доктор экономических наук, профессор Тбилисского государственного университета

им. Иванэ Джавахишвили (Тбилиси, Грузия).

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КАВКАЗ: РЕФОРМЫ И ПУТЬ В ЕВРОПУ

Резюме

Автор рассматривает экономические и политические реформы в странах Центрального Кавказа. Особое внимание уделяется анализу

роли и места этих стран в мировой геополитике и процессу их интеграции в Европейское экономическое сообщество.

В в е д е н и е

После распада Советского Союза на территории Центрального Кавказа1 образовались три независимых государства: Азербайджанская Республика, Республика Армения и Республика Грузия. К сожалению, последние годы существования Советского Союза были отмечены не только началом центробежных процессов, но и общим ухудшением обстановки на Кавказе в целом и на Центральном Кавказе в частности.

1 По мнению профессора Эльдара Исмаилова, термин «Центральный Кавказ» следует относить к трем независимым государствам, расположенным к югу от Большого Кавказского хребта, а термином «Южный Кавказ» обозначать часть Кавказа, расположенную южнее этих территорий, в Турции и Иране (см.: Исмаилов Э., Папава В. Центральный Кавказ: от геополитике к геоэкономике. Стокгольм: CA&CC Press, 2006).

Распад (а в том, что касается Кавказа, — развал) Советского Союза происходил на фоне серьезного ухудшения ситуации. Военные действия, разгоревшиеся на Северном Кавказе и между Арменией и Азербайджаном, а также вооруженные конфликты в двух отколовшихся областях Грузии свидетельствовали о том, что Кавказ находится в состоянии войны. Если прежде много говорили о различных возможных формах интеграции на Кавказе (например, об образовании Соединенных Штатов Закавказья, о строительстве Общего Кавказского дома и т.д.2), — то теперь уже очевидно, что военные действия надолго, если не навсегда, сняли с повестки дня вопрос об интеграции.

Сегодня на территории Центрального Кавказа складываются новые возможности для сотрудничества, основанные, главным образом, не на политических, а на экономических подходах. Но печальная реальность — в том, что весь Центральный Кавказ по-прежнему невозможно охватить какими-то общими для всех экономическими подходами, сформировав там единое и однородное экономическое пространство.

Тем не менее ключевые тенденции реформ во всех трех государствах Центрального Кавказа сходны, и, несмотря на некоторые различия в тактике, провозглашенные во всех странах принципы достаточно близки. Однако методы проведения реформ и в политической, и в экономической сфере сегодня весьма различны. К тому же необходимо учитывать и неравенство между государствами региона в экономическом потенциале.

В настоящее время экономические интересы самих государств Центрального Кавказа и, особенно, стран, его окружающих, сильно разнятся. Существенную роль в урегулировании проблем на Кавказе наряду с Россией, Соединенными Штатами и государствами — членами ЕС играет и Турция. С недавних пор стало очевидно, что Россия и Турция претендуют на доминирующую роль в Кавказском регионе, хотя там растет и влияние ЕС — и экономическое, и политическое.

При этом ни экономическая, ни политическая, ни какая бы то ни было иная конфронтация между окружающими его странами для Кавказа — не новость. Еще со времен Древнего Рима и Греции Черное море и Кавказ представляли собой заманчивое поле для экспансии — этот факт подтверждают и обнаруженные на Кавказе следы греческих колоний, и путешествие аргонавтов в Колхиду (современная Западная Грузия).

Геополитическая роль Центрального Кавказа и его значение для Европы

В целом Кавказ, в том числе и Центральный Кавказ, представляет собой развивающийся рынок с высоким потенциалом экономического роста и хорошими энергетическими и транспортными связями. Население Центрального Кавказа, а это 16,5 млн человек3, проживает на территории площадью 186 тыс. кв. км4, на которой располагаются Грузия, Армения и Азербайджан. В 2009 году произведенный в регионе ВВП составил 65,6 млрд долл. (в текущих ценах). В расчете на душу населения ВВП составлял 4 000 долл.5 в текущих ценах, что является чрезвычайно низким показателем.

2 См.: Исмаилов Э., Папава В. Указ. соч.

3 Статистические данные о странах региона взяты на сайтах статистических служб соответствующих стран и на сайтах Статистического комитета СНГ [http://www.cisstat.com] и Азиатского банка развития [http://www.adb.org].

4 [http://www.adb.org].

5 [http://www.adb.org].

Следует также учитывать, что в последние 9—10 лет в регионе наблюдался существенный экономический рост. Если к 2000 году ВВП на душу населения составлял 651 долл., то к нынешнему дню его номинальный размер, выраженный в долларах, увеличился в 6,1 раза. Согласно статистическим данным трех государств, ВВП в текущих ценах в долларах вырос в 6,4 раза. По вполне понятным причинам по темпам роста лидирует Азербайджан (рост в 8,2 раза).

Сегодня Кавказ по целому ряду причин представляет немалый интерес для Европейского союза. Соединенные Штаты и Европа стремятся найти для себя альтернативные источники энергетических ресурсов помимо тех, что имеются в Персидском заливе и на территории Российской Федерации. И в том, что Кавказ оказался на перекрестке важных энергетических потоков, отразилась политическая воля к такой замене, основанная главным образом на экономических интересах. Сотрудничество стран в Кавказском регионе остается чрезвычайно хрупким, так как экономические и политические интересы Европы и Соединенных Штатов сталкиваются здесь с интересами России. Августовская война 2008 года, как и активизация российских усилий по урегулированию отношений между Арменией и Азербайджаном, еще раз показывает, что рост экономических и, особенно, политических амбиций России предвещает серьезное изменение баланса сил в Кавказском регионе.

Несмотря на так называемую «политику перезагрузки», проводимую американской администрацией, совершенно очевидно: и Европа, и Соединенные Штаты стремятся гарантировать, что альтернативные транспортные маршруты не окажутся под российским контролем и Россия не сможет восстановить свое прежнее положение монополиста, когда из-за отсутствия надлежащей инфраструктуры единственным маршрутом для транспортировки и российских, и центральноазиатских, и каспийских энергоресурсов был тот, что проходил по ее территории.

Доминирующее положение России подкрепляется тем обстоятельством, что альтернативный российскому маршрут, пролегающий через территорию Центрального Кавказа, пересекает три зоны конфликтов: Абхазию и Южную Осетию в Грузии и Нагорный Карабах в Азербайджане, что значительно увеличивает риски и очевидным образом уменьшает заинтересованность инвесторов в развитии региональных транзитных маршрутов.

Но, несмотря на все эти обстоятельства, Кавказ с его транзитными возможностями по-прежнему очень важен для мира, и особенно для Европейского союза. Регион — значимое связующее звено между богатыми ресурсами странами Центральной Азии и Европой, с ее растущим спросом на ресурсы.

Географическое положение региона уникально. Это географическое и геополитическое местоположение само по себе послужило основанием для инициативы Грузии о восстановлении Великого шелкового пути, проходящего и через ее территорию. Конечно, амбиции инициативы Великого шелкового пути идут куда дальше простого транзита нефти. На самом деле этот путь призван связать новый мировой экономический гигант, Китай, с Европой.

Безупречное функционирование транспортного коридора впрямую зависит от развития железнодорожного и морского транспорта. Огромно и политическое значение региона как транспортного коридора, поскольку развитие Кавказа не только привело к появлению на мировом рынке альтернативного транспортного пути, но и послужило толчком к более основательной разработке идеи о формировании так называемого Южного пояса демократических государств, который включал бы страны Центральной Азии и Центрального Кавказа.

Кавказ для Европы — не только транспортная артерия. С вступлением в Европейский союз Болгарии и Румынии Кавказ практически превратился в ее соседа. Это также

заставляет обращать больше внимания на реформы, проводимые в странах Центрального Кавказа.

Реформы на Кавказе

В начале 1990-х годов, после распада Советского Союза, Грузия, Армения и Азербайджан уже второй раз на протяжении XX века добились независимости, позволяющей им принимать самостоятельные решения. Независимость, которая была провозглашена в первый раз в 1918 году (тогда три Кавказские республики провозгласили независимость 26—28 мая 1918 года в Тбилиси), оказалась весьма недолгой. Азербайджан и Армения лишились ее в 1920 году, а Грузия пала год спустя, в 1921 году: все три страны были захвачены российской Красной Армией. В конце 1921 года они были включены в состав Советского Союза сперва в виде Закавказской Федерации, а позже — в качестве «независимых республик». После распада Советского Союза в 1991 году, когда независимость Грузии, Армении и Азербайджана была признана множеством государств во всем мире, на повестку дня встали проблемы экономических и политических преобразований, а также восстановления государственности.

Во времена Советского Союза путь для республик Центрального Кавказа (в то время называвшегося Закавказьем) был более или менее гладким, но первые годы независимости стали для всех трех стран серьезным испытанием. Оно выразилось в гражданских и внешних войнах, межэтнических конфликтах, транспортной и энергетической блокаде. В каждой из трех стран все это привело к тяжелому кризису, и всем им пришлось решать сразу две взаимосвязанные задачи: строить независимое государство и внедрять принципы рыночной экономики.

Нельзя также не отметить, что ни у одного из государств Кавказа не было опыта в деле управления страной или осуществления экономических и иных реформ: прежде все решения принимались в Москве. Поэтому на повестку дня, наряду с другими важными проблемами, выдвинулась и необходимость реформ в системе образования. В частности, необходимо было подготовить кадры для системы государственного управления, экономической, социальной и других сфер и позаботиться о том, чтобы эти кадры были способны принимать правильные решения и должным образом проводить их в жизнь.

Насущной задачей было также реформирование рынка труда, системы здравоохранения и всей социальной системы в целом. Хотя в последние годы существования Советского Союза уровень жизни снижался, там сохранялись социальные гарантии, доступность образования и здравоохранения (пусть и низкого качества). Сокращение этих пакетов таило угрозу возникновения серьезных социальных проблем в каждой из стран.

Системы образования, социального обслуживания, здравоохранения и другие оказались неспособны нормально функционировать в условиях конкуренции, и с крахом системы, основанной на жестком единообразии, их качество и доступность услуг резко упали. Соответственно, после распада СССР в трех кавказских странах был запущен процесс реформ, целью которых — по крайней мере, теоретически — было формирование независимых государств со всеми их конкретными атрибутами, создание собственных судебных систем, осуществление демократических реформ, демонтаж системы плановой экономики, плюрализм собственности с последующим утверждением частной собственности в качестве преобладающей формы собственности, ликвидация системы директивного ценообразования и создание независимой финансовой, таможенной и валютной системы.

Первые годы реформ оказались для всех трех кавказских государств чрезвычайно трудными. Но трудности были порождены не идеологией или содержанием реформ, а главным образом военными действиями и их последствиями.

Кавказские страны запустили свои реформы практически одновременно. При этом ряд реформ в политической, социальной, экономической, судебной и иных сферах осуществлялся по тем же схемам, что и в России, и частично по ее примеру. Однако спустя почти 20 лет после начала реформ стали проявляться расхождения в их идеологии. При этом в каждом из трех государств целью реформ (по крайней мере, заявленной целью) было стремление войти в европейское пространство, пусть даже на пути к достижению этой цели их ждало множество препятствий.

К сожалению, идеология реформ часто изменяется. Если в течение первых лет все три государства называли в качестве ключевой цели реформ построение социальной рыночной экономики, то впоследствии совпадение целей стало далеко не таким полным.

Экономические реформы

Процесс распада Советского Союза проходил на фоне начавшейся в 1985 году серьезной трансформации идеологии. Она покончила с «железным занавесом», и люди увидели, что уровень жизни, которым они гордились, на самом деле был далеко не так высок. Тогда общество, до тех пор занятое строительством коммунизма, заинтересовалось возможностью построить капитализм.

К сожалению, в мире не было ни одной страны, у которой был бы хоть какой-то теоретический и, главное, практический опыт перехода от социализма к капитализму. Самым близким к этому были, видимо, реформы, осуществленные под руководством Людвига Эрхарда в Западной Германии после Второй мировой войны, но и они резко отличались от того, что предстояло сделать в посткоммунистических странах6. Соответственно, в мире наметились два в высшей степени различных пути экономических реформ: те, которые осуществлялись в Польше в рамках плана Бальцеровича, и те, которые были осуществлены в Китае7.

Во всех трех государствах Центрального Кавказа все еще спорят, была ли там возможность пойти по китайскому пути реформ. Однако все три страны в качестве идеологии реформ выбрали для себя так называемую «российскую версию польского опыта».

Грузия, Армения и Азербайджан начали применение «шоковой терапии» одновременно с Россией. Это означало финансовую стабилизацию, либерализацию цен, сокращение дефицита бюджета, проведение жесткой кредитно-денежной политики, введение системы умеренных налогов и сокращение государственных расходов. Однако грузинские, армянские и азербайджанские реформаторы не учли несколько важных факторов. В частности, ни в одной из стран Центрального Кавказа правительство не имело в своем распоряжении реальных макроэкономических инструментов: там не было ни собственной валютной системы, ни реальных рычагов для проведения налоговой и бюджетной политики. И, вместо того чтобы позаботиться о создании таких инструментов, они без какой-либо необходимой подготовки приступили к «шоковой терапии».

Как уже отмечалось, едва ли не самым ярким образцом «шоковой терапии» являются экономические реформы в Польше, связанные с именем бывшего министра финансов,

6 См.: Эрхард Л. Благосостояние для всех. М.: Дело, 1991.

7 Об этом подробнее см.: Papava V. Necroeconomics, The Political Economy of Post-Communist Capitalism. New York: iUniverse, 2006.

а ныне президента Центрального банка Лешека Бальцеровича и известные как «план Бальцеровича».

В рамках плана Бальцеровича в Польше проводилась в жизнь жесткая бюджетная и денежная политика, выразившаяся в освобождении цен, существенном сокращении дефицита бюджета путем отмены дотаций и субсидий из государственного бюджета, ограничение доходов населения и денежной массы8. «Шоковая терапия», как она проводилась в Польше, предусмотрела одновременное осуществление 11 различных мер. Среди них были:

— искусственное ускорение инфляции, призванное облегчить достижение равновесия на рынке, и многократный рост цен;

— жесткое ограничение доходов населения;

— значительный рост процентных ставок и ограничение денежной массы;

— увеличение процентной ставки по вкладам с целью стимулировать сбережения у населения;

— сокращение бюджетных расходов на инвестиции и дотации;

— выпуск государственных облигаций для покрытия дефицита бюджета;

— упорядочение и унификация налоговой системы;

— установление обменного курса злотого по отношению к доллару и создание условий для свободного конвертирования злотого на внутреннем рынке;

— установление единого таможенного тарифа с целью ограничить импорт и стимулировать экспорт;

— оказание социальной помощи населению в пределах реальных возможностей;

— роспуск монополистических структур и категорический отказ от административного вмешательства государства в действия бизнеса.

На Кавказе «шоковая терапия», как отмечалось выше, началась одновременно с Россией — 6 января 1992 года в Азербайджане и с февраля 1992 года в Грузии — и осуществлялась по модели российских реформ. Но, к сожалению, из-за уже упоминавшихся причин: военных действий, транспортной, экономической и энергетической блокады, отсутствия основных макроэкономических рычагов — она не принесла в этих странах никакого реального успеха.

Мнение, что в то время существовала возможность пойти по «китайскому пути» и двигаться в реформах «шаг за шагом», можно отвергнуть без особых дискуссий: Китай слишком многим отличался — и по-прежнему отличается — от Советского Союза в целом и от государств Центрального Кавказа в частности. Как уже отмечалось, Грузии, Армении и Азербайджану приходилось решать одновременно две серьезнейшие проблемы: строить независимое государство и проводить экономические реформы. Очевидно, что на пути реформ невозможно было избежать многочисленных ошибок. Поскольку всем трем странам Кавказа не хватало ни опыта, ни финансовых возможностей, чтобы делать это собственными силами, им всем пришлось обратиться за помощью к международным финансовым организациям, в частности к Международному валютному фонду и Всемирному банку. Таким образом, организации, определяющие миро-

8 Cm.: Balcerowicz L. Poland, 1989—1992. B kh.: Political Economy of Economic Reform / Ed. by J. Williamson. Washington: Institute for International Economics, 1994; Balcerowicz L. Socialism, Capitalism, Transformation. Budapest, 1995.

вой финансовый порядок, не только помогли создать уже упоминавшиеся необходимые условия для формирования макроэкономической политики, но и внесли значительный вклад в формирование конкретного политического курса реформ9. Оказание важнейшей методической, методологический и финансовой помощи наряду с более или менее координированными действиями грузинских, армянских и азербайджанских властей можно считать важной заслугой данных организаций в деле посткоммунистической трансформации.

Во всех трех странах Центрального Кавказа была осуществлена реформа ценообразования: были отпущены все цены за определенными исключениями в так называемых «сферах, подлежащих регулированию». Была также осуществлена земельная реформа (к сожалению, приватизация земли на практике породила дробление земель и сокращение доли земель, находящихся в сельскохозяйственном обороте), приватизация и либерализация внешнеэкономических отношений.

Были проведены и важные институциональные изменения. Все страны вышли из российской рублевой зоны и создали свои собственные денежные системы (они сделали важный шаг на пути к формированию независимых экономических систем, введя сперва купоны своих национальных банков, а затем и национальные валюты: лари в Грузии, драм в Армении и манат в Азербайджане). Была осуществлена приватизация и в банковской сфере (приватизированы все принадлежавшие государству коммерческие банки, за исключением Международного банка Азербайджана).

Следовало также выстроить оптимальную бюджетную систему, с тем чтобы обеспечить формирование и функционирование независимой экономики. Был предпринят ряд шагов по оптимизации налоговой и таможенной систем.

Одна из самых важных проблем не только для экономического развития этих стран, но и для их сближения с Европейским союзом — приблизить институциональные структуры их экономик к соответствующим европейским структурам. В первые годы реформ в результате серьезных консультаций и предоставления необходимой помощи стали формироваться регулирующие структуры и институты европейского типа. Позже в Грузии регулирование было сведено к минимуму, что отдалило страну от ее европейской цели.

Конечно, процесс реформирования экономики еще далек от завершения, поскольку не закончен сам процесс посткоммунистической трансформации. Однако необходимо подчеркнуть, что становой хребет экономической реформы уже сформирован и теперь остается только нарастить ее плоть.

Реформы на рынке труда и в социальной сфере

Не лишним будет еще раз повторить, что начавшаяся два десятилетия назад пост-коммунистическая трансформация стартовала — и все еще проходит — в очень трудных социальных условиях. Разрушение единого советского экономического пространства наряду с политическими, военными и природными катаклизмами значительно сократило объем производства.

Как видно из графика на рис. 1, начиная с 1990 года во всех трех государствах наблюдалось существенное снижение ВВП в реальных показателях. Самое большое снижение

9 Cm.: Papava V. Post-Communist Transformation of the Georgian Economy: Experience and Main Directions of Reforms. B kh.: VI World Congress for Central and East European Studies, 29 July — 3 August 2000. Tampere, 2000.

Рисунок 1

Динамика ВВП Грузии, Армении и Азербайджана в 1969—2009 годах (в 2005 г. — в млрд долл.)

30.00

25.00

20.00

15.00

10.00 5,00

0,00

И с т о ч н и к: Мировые индикаторы развития Всемирного банка; Международная служба финансовой статистики МВФ; данные исследовательской компании «Global Insight» и консалтинговой компании «Oxford Economic Forecasting», а также оценки и предположения Службы экономических исследований. Все данные нормированы к 2005 году как базовому [http: // www.economicswebinstitute.org].

--- Армения

- — Азербайджан ---- Грузия

наблюдается в экономике Грузии, и, к сожалению, Грузия — единственная среди стран Центрального Кавказа, где до сих пор не достигнуты предреформенные показатели.

Понятно, что такое падение ухудшило социальный фон во всех странах и породило рост безработицы. Сегодня уровень безработицы достигает почти 17% в Грузии и 6,9% и 6% в Армении и Азербайджане соответственно. Поэтому так важно реформировать рынок труда и систему социальной защиты, а также ввести в действие механизмы социального страхования.

Трудовое законодательство — серьезная проблема для стран Кавказа, особенно для Грузии. В Армении и Азербайджане законодательство более или менее сбалансировано, предусмотрена роль профсоюзов и, по оценкам экспертов, защищены права как работников, так и предпринимателей; в Грузии же действует «ультралиберальное» трудовое законодательство и существует одна из самых либеральных в мире систем найма и увольнения работников10. Когда говорят о совершенствовании трудового законодательства, это означает прежде всего изменение институциональной структуры и ее гармонизацию с соответствующей европейской структурой.

С экономической точки зрения Азербайджанская Республика располагает лучшими возможностями, чем Армения и Грузия, поскольку ее богатые природные ресурсы позволяют выделять на социальную сферу больше ассигнований из государственного бюджета. Что же касается Армении и Грузии, с их более ограниченными ресурсами, — им следует делать упор в основном на институциональные реформы.

10 [http://www.doingbusiness.com].

С социальной точки зрения важно также осуществить реформу пенсионной системы. Пенсионная система (или, точнее, система социального обеспечения для пожилых людей и людей с ограниченной трудоспособностью) во всех трех государствах еще находится в процессе формирования. Пока же там действует традиционная система, в рамках которой пенсии предоставляются за счет социальных трансфертов, как в Армении и Азербайджане, или за счет налоговых поступлений в государственный бюджет.

Таким образом, пенсионная система все еще переживает процесс формирования и реформирования. Средняя пенсия сегодня составляет 54 долл. в Грузии, 67 долл. в Армении и 125 долл. в Азербайджане.

Продолжаются споры о том, какой тип пенсионной системы следует вводить в этих странах. Но необходимо учитывать, что даже если в любой из этих стран прямо сегодня изменить пенсионную систему и ввести механизм пенсионного страхования, — то потребуется лет 45, чтобы новая пенсионная система заработала в полном объеме.

Системы здравоохранения во всех странах Кавказа шаг за шагом приближаются к переходу на принципы страховой медицины, хотя система медицинского страхования не пользуется там большой популярностью из-за консерватизма, привычки к традиции и сопротивления переменам.

Интеграция на Центральном Кавказе

Как уже говорилось, все три государства Кавказа, при всех сегодняшних различиях их ресурсного потенциала и экономического положения, относятся к малым экономикам и являются малоемкими рынками — не только по отдельности, но и все вместе, ведь общая численность населения, проживающего на Центральном Кавказе, — 16,5 млн человек. Примерно половину их составляют граждане Азербайджана, приблизительно 4,4 млн человек зарегистрированы в Грузии и 3,2 млн — в Армении. К сожалению, их покупательная способность очень низка и составляет приблизительно 4 тыс. долл. в год, а по паритету покупательной способности валют она соответствует примерно 7 200 долл.11

Разумеется, при таких условиях важно позаботиться о создании интегрированного рынка, чтобы относительно больший объем рынка обеспечил больше стимулов для иностранных и местных инвесторов. Что же касается того или иного типа межгосударственной интеграции, то невозможность реализовать какой-либо из них на территории Центрального Кавказа на нынешнем этапе очевидна. При всем том можно найти некоторые точки соприкосновения, позволяющие строить планы относительно формирования общего кавказского рынка.

Особенно маловероятной интеграция выглядит на фоне армяно-азербайджанских противоречий. Однако, учитывая тот факт, что и Армения, и Азербайджан являются сторонами Соглашения о свободной торговле стран СНГ, некоторая вероятность интеграции все же существует. Однако интеграция может стать более полноценной только при выполнении ряда условий. Прежде всего необходимо принять меры по содействию свободному перемещению людей, товаров и ресурсов. Грузия поддерживает такой свободный режим перемещения и с Арменией, и с Азербайджаном, хотя у двух последних стран подобных отношений на двустороннем уровне не существует. Кроме того, Грузия подпи-

11 [http://www.imf.org].

сала с обоими соседями соглашение о свободной торговле, предусматривающее возможности для беспошлинного экспорта и импорта.

Для интеграции необходимо также соблюдение ряда дополнительных условий12. Это

— выравнивание налогообложения,

— отмена субсидий из государственных бюджетов,

— гармонизация национального законодательства,

— унификация стандартов,

— координация систем социальной защиты,

— введение сходных механизмов регулирования рынков и

— координация финансовых и кредитных институтов.

Конечно, нелегко будет выбрать из моделей, действующих в трех государствах, какую-то одну и сделать ее общей. Лучшим выбором был бы выбор в качестве общего образца и цели европейского законодательства и европейских систем регулирования. В этом случае интеграция в масштабах Кавказа могла бы содействовать дальнейшей евроинтеграции трех кавказских государств.

В ы в о д ы и р е к о м е н д а ц и и

Первые годы после получения независимости оказались для стран Центрального Кавказа чрезвычайно трудными. Военные действия, так же, как транспортная и энергетическая блокада, поставили их в исключительно сложное положение.

Трудная политическая ситуация сопровождалась ухудшением экономического положения и снижением уровня жизни. Необходимо было срочно проводить экономические реформы.

Хотя каждая из стран проводила реформы независимо, этапы реформ часто оказывались весьма сходными. Был запущен процесс строительства государственных институтов, формирования независимых экономических систем и поставлена цель добиться экономического возрождения.

Независимые государства сумели создать свои собственные бюджетные, кредитноденежные, налоговые и таможенные системы, а также простейшие механизмы социальной защиты. Начался также процесс становления институтов регулирования.

Несмотря на серьезное сопротивление государств региона, уже наметились контуры некой схемы региональной интеграции.

Конечно, на этой начальной стадии интеграция не может быть сколько-нибудь глубокой. Основой для интеграции могут послужить экономические факторы и гармонизация институциональной, налоговой и других систем с ЕС.

В случае успеха интеграции и формирования единого рынка уровень жизни в регионе может существенно вырасти.

12 См.: Исмаилов Э., Папава В. Указ. соч.; Семенов К.А. Международная экономическая интеграция. М.: Юристъ-Гардарика, 2001.