CC BY
313
ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКАЯ ПОЛИТИКА США ПРИ ПРЕЗИДЕНТСТВЕ Б. ОБАМЫ
Мурат ЛАУМУЛИН
доктор политических наук, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований (Алматы, Казахстан)
Введение
Можно смело утверждать, что за полтора года нахождения у власти администрации Б. Обамы были окончательно сформированы основные направления и приоритеты внешнеполитической стратегии США и определены узловые геополитические интересы. В частности, была разработана и принята Стратегия национальной безопасности, а также составлен «Обзор ядерной политики».
На политику США на постсоветском пространстве (включая Центральную Азию) влияют следующие факторы: отношения с Россией, КНР, Исламской Республикой Иран (ИРИ), Т урцией, Пакистаном и Индией, военная операция в Афганистане, проблема расширения НАТО, энергетический фактор, координация стратегии с Евросоюзом (ЕС), а также проблема радикального ислама.
С самого начала своей работы в Белом доме Б. Обама наметил в качестве приоритетных направлений внешней политики укрепление влияния США в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) и дальнейшее развитие отношений с Китаем.
Чтобы помочь вывести американскую экономику из тяжелого кризиса, США попытались создать совместный с КНР геополитический союз (дуумвират по мировому управлению), однако Пекин отверг это предложение.
Ключевой проблемой (помимо выхода из кризиса) для администрации Б. Обамы остается успешное завершение войны с так называемым международным терроризмом (имеются в виду, прежде всего, военные операции в Афганистане). Это означает, что внешнеполитическая стратегия американских демократов сегодня должна быть привязана к геополитической ситуации в ЦА, причем с учетом российских интересов.
Центрально-Азиатский регион остается в поле пристального стратегического внимания нынешней администрации США (особенно после событий в Кыргызстане); это чревато для государств ЦА как новыми вызовами, так и новыми возможностями по укреплению геополитического баланса в регионе.
Недавно было принято решение снизить уровень военного присутствия США в Афганистане с последующим уходом из этой страны (предположительно с 2011 по 2014 гг.). Если это произойдет, ситуация в области безопасности в ЦА, Афганистане и Пакистане может радикально измениться в худшую сторону.
Как представляется, США уже не ставят задачу демократизации в качестве основополагающего принципа своей внешней политики. Администрация Б. Обамы
осознает, что установление демократии не сводится к формальному введению в какой-либо стране механизма выборов, но зависит от вызревания внутренних условий и создания социально-экономической и политической инфраструктуры, что требует многолетних усилий. США намерены воспользоваться методом «умной» силы (сочетание «жесткой» и «мягкой» силы); сегодня предпочтение отдается не военным действиям, а политическим и экономичес-
ким методам, а также дипломатии и культурным связям.
В целом эксперты характеризуют внешнюю политику администрации Б. Обамы как противоречивую и непоследовательную. В качестве основной причины называют неопытность нынешнего президента в международных делах и, главное, крайне неблагоприятную для США ситуацию в национальной и мировой экономике.
Принципы, методы и задачи центральноазиатской политики Б. Обамы
По мнению разработчиков центральноазиатской политики в администрации Б. Обамы, в новой ситуации США необходимо преодолеть внутренние структурные противоречия своей политики, а также решить три важнейшие проблемы.
1. Недоверие государств ЦА к усилиям США по установлению демократии в республиках региона. По-видимому, прежде чем начать проводить в жизнь свою центральноазиатскую политику, Белому дому для улучшения своего имиджа, следовало бы укрепить контакты с правительствами стран региона.
2. Противодействие России, которую не устраивает политика США.
3. Ситуация в Афганистане.
В целом американские эксперты весьма скептически оценивают перспективы реализации концепции «Большой Центральной Азии» (БЦА), оставленной в наследство Б. Обаме администрацией Дж. Буша.
Цели и задачи, заложенные в проекте БЦА, определены Вашингтоном на средне- и долгосрочную перспективу, поэтому, хотя реализация его сталкивается с целым рядом проблем, это вовсе не означает снятия этого важнейшего геополитического вопроса с повестки дня.
Ныне интересы США в регионе выходят за рамки БЦА и в обозримой перспективе будут реализовываться на основе существующих проектов и двусторонних договоренностей с государствами ЦА.
В целом проект БЦА лишь часть стратегического планирования Вашингтона, нацеленного на трансформацию всей Евразии в масштабное подконтрольное США геоэконо-мическое пространство, включающее в себя регион Каспия, ЦА, Средний Восток и Южную Азию (ЮА). Таким образом, существует теоретическая перспектива создания «санитарного кордона» по периметру границ России и Китая; при подобном развитии событий геополитическое поле участников региональной конкуренции будет расширено, что вполне отвечает интересам Белого дома.
Главными направлениями корректировки политики США являются восстановление ряда должностей и подразделений в администрации и создание департамента ЮА и
ЦА; усиление роли Афганистана в процессе интеграции азиатских стран и формирования БЦА; использование транспортного коридора «Север — Юг» для диверсификации экспорта энергоресурсов из ЦА; а также применение различных стратегических подходов и превращение Казахстана в «регионального лидера» и своеобразный «коридор реформ». Кроме того, предполагается акцентировать внимание на роли просвещения и неправительственных организаций в продвижении демократии в ЦА (этот процесс все еще вызывает в регионе определенные опасения).
Причиной корректировки центральноазиатской политики США является осознание ошибок, допущенных прежней администрацией Белого дома.
Американские эксперты выделяют три серьезные ошибки, допущенные при осуществлении политики США в ЦА:
1) при решении различных проблем государств региона США даже не пытались согласовать позиции различных государственных ведомств;
2) не учитывалась специфика стран и народов ЦА и региона в целом;
3) действия США не были скоординированы с деятельностью других внешних акторов.
После прихода к власти администрации демократов во главе с Б. Обамой ожидалось, что Вашингтон начнет активно пересматривать свою стратегию в ЦА и, в частности, откажется от концепции БЦА.
Для продолжения войны и оснащения американской группировки в Афганистане Вашингтону нужен надежный маршрут, пролегающий через территорию стран СНГ (в том числе и стран ЦА), поскольку в связи с политической нестабильностью в Пакистане и осложнением его отношений с Индией транзит грузов через его территорию становится практически невозможным с точки зрения безопасности. Таким образом, речь идет о дальнейшем расширении американского военного присутствия в центральноазиатских странах, которые, как ожидается, будут играть жизненно важную роль в поддержке военных операций США в Афганистане.
В ряде стран ЦА планы США по Афганистану усилили ожидания значительного роста американской помощи и инвестиций. Однако существовали и опасения, что Вашингтон использует антитеррористическую операцию для укоренения своей военной группировки в странах региона (подобная ситуация существовала в 2001—2002 гг.).
Требует корректировки и еще одно направление американской политики в регионе — отношение США к Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Белый дом считает, что эта организация подконтрольна России и установление отношений с ней будет означать признание ОДКБ в качестве законного члена международного сообщества.
Таким образом, Вашингтону необходимо поддерживать хотя бы минимальные контакты с РФ и КНР по важнейшим проблемам, возникающим в странах ЦА, так как это могло бы способствовать развитию отношений со странами региона, а также исключить упреки со стороны Москвы и Пекина по поводу того, что США преследуют исключительно свои интересы.
Очевидно, что политика Б. Обамы в Центрально-Азиатском регионе должна исправить ошибки прежней администрации Белого дома. В первую очередь необходимо усилить координацию различных государственных ведомств США (прежде всего Госдепа и Пентагона).
Однако в целом администрация Б. Обамы получила в наследство от предшественников достаточно мощную базу для осуществления глубокого и систематического влияния
на страны ЦА с позиции так называемой «мягкой силы». Имеются в виду разнообразные фонды и их отделения, информационные и культурные центры, американские «уголки» и советы и т.д.; в Казахстане их насчитывается 22, в Кыргызстане — 15, в Таджикистане — 9, в Туркменистане — 5 и в Узбекистане — 1 (не считая вещания радиостанции «Голос Америки», ведущегося на узбекском языке).
Однако, как выясняется, у администрации Б. Обамы не было четкой концепции политики в ЦА; интересы США в регионе связаны в первую очередь с обеспечением транзита военных грузов для коалиционных войск США и НАТО в Афганистане.
В очередной раз внимание Б. Обамы к Центрально-Азиатскому региону привлекли апрельские события 2010 года в Кыргызстане. Белый дом занял позицию, которая подразумевала ответственность за стабильность в этой республике (и в регионе в целом) таких стран, как Россия (лидер ОДКБ) и Казахстан (председатель ОБСЕ).
Что касается укрепления сотрудничества США (совместно с ЕС) с государствами ЦА в сфере энергетики, то для нового хозяина Белого дома оно остается приоритетной задачей; ставка делается на дальнейшую «американизацию» Каспия и переориентацию потоков каспийских нефтегазовых ресурсов в европейском направлении. США и их партнеры в ЕС будут и дальше прилагать усилия к тому, чтобы связать магистральными неф-те- и газопроводами Центрально-Азиатский регион с европейскими рынками в обход российской территории.
Глобальный финансовый кризис и падение мировых цен на энергоносители могут привести к сворачиванию ряда лоббируемых Вашингтоном энергетических проектов на Каспии; несмотря на это, Центрально-Азиатский регион по-прежнему будет оставаться ареной острой конкурентной борьбы между США и Россией.
США и Казахстан
В настоящее время наиболее успешно развиваются контакты США с Казахстаном — во многом в силу того, что республика является председателем ОБСЕ. Республика рассматривается США как амбициозный, влиятельный и предсказуемый (в отличие от некоторых других стран ЦА) политический игрок не только в Центрально-Азиатском регионе, но и на всем постсоветском пространстве.
Благодаря внедрению в республике индустриально-инновационной стратегии активизировались инвестиционные компании и банки США, рассматривающие Казахстан в качестве развивающегося перспективного рынка. В Вашингтоне считают, что вступление Казахстана в Таможенный союз не должно препятствовать его возможному будущему членству в ВТО.
В настоящее время сотрудничество с Казахстаном активно развивают американские агропромышленные компании, фирмы, занимающиеся поставкой медицинского оборудования, и образовательные учреждения, которые хотели бы инвестировать в проекты, осуществляемые в республике. Однако существующее процентное соотношение денежных поступлений в нефтекомплекс и другие области экономики Казахстана, скорее всего, не изменится: 65% американских инвестиций, как и прежде, будут приходиться на нефть, газ и сопутствующие транспортные магистрали.
За годы развития двусторонних экономических отношений (с 1993 г.) США инвестировали в экономику Казахстана 14,3 млрд долл. — в основном в нефтегазовую промышленность и сопутствующие ей услуги. Однако в настоящее время экспорт из США в Казахстан упал до уровня 2005 года; в 2009 году он составил 600 млн долл., хотя было время,
когда он доходил и до 1 млрд долл. 40% этой суммы приходится на оборудование для нефтяной отрасли, 25% — на транспортную технику, а остальное — на компьютеры, средства телекоммуникации, электронику и химическую промышленность.
Казахстан оценивается американскими аналитиками как наиболее влиятельное государство в регионе, но его территория (самая большая среди стран ЦА) слишком велика, чтобы ее могло полностью контролировать немногочисленное население республики. Более того, Казахстан имеет границу с Россией и зависит от нее в плане транзита нефти и природного газа на Запад; возможно, со временем, когда заработают инфраструктурные проекты, ситуация изменится.
Накануне российско-грузинской войны Казахстан стремился найти экспортные альтернативы для своих богатых энергоресурсов, включая потоки через Каспийское море и в Китай. Однако создание этих маршрутов не завершено, а значит, любые договоренности Казахстана с США нуждаются в одобрении России; как считают американские аналитики, республика не осмелится рискнуть и действовать в одиночку.
Когда США и руководству НАТО удалось договориться практически со всеми ключевыми пограничными с Афганистаном государствами о транзите невоенных грузов для миссии сил коалиции, встал вопрос о приглашении к участию в этой операции новых стран и воинских контингентов. Кандидатура Казахстана рассматривалась еще в начале 2008 года (в период правления администрации Дж. Буша), когда решение о расширении военной операции сил коалиции в Афганистане еще не было принято.
Американские представители по дипломатическим каналам регулярно зондировали почву по вопросу участия Казахстана в подобной операции, высоко оценивая действия военнослужащих республики в иракской миссии; было высказано мнение (весьма осторожно), что в схожем формате можно было бы взаимодействовать и в Афганистане. Подобное сотрудничество подразумевало привлечение военных из Казахстана в качестве штабных офицеров, военных медиков, а также саперов, которые могли бы обучать афганцев (как это было в Ираке) разминировать свою собственную территорию.
Возникает вопрос: «Почему предложение сделано было именно Астане?» В НАТО справедливо посчитали, что вооруженные силы других государств ЦА не смогут эффективно взаимодействовать с натовскими структурами в Афганистане, так как ни одно из них, за исключением Казахстана, не имеет опыта совместной работы с силами альянса. К тому же из всех стран региона именно Казахстан проводит активную прозападную политику; по масштабу участия в программе НАТО «Партнерство ради мира» Астана намного опережает своих ближайших региональных соседей.
Некоторые российские эксперты рассматривают возможное участие Вооруженных сил Казахстана в афганской операции как предпосылку более тесного сотрудничества этой страны с НАТО; проведение Астаной самостоятельной военной политики расценивается как отход от «пророссийского» курса.
Вопрос об участии независимого государства в военных операциях находится исключительно в компетенции его парламента и президента; в том, что существует возможность посылки казахских военнослужащих в Афганистан, нет ничего экстраординарного (тем более что присутствие там сил коалиции узаконено мандатом ООН). Кроме того, подобное развитие событий в еще большей степени придало бы казахстанской дипломатии многовекторный характер.
Следует также иметь в виду, что реакция России и структур ОДКБ на участие Казахстана в афганской операции, осуществляемой под руководством НАТО, может быть крайне негативной.
Вполне вероятно, что, следуя внешнеполитическим интересам по укреплению сотрудничества с Западом и повышению своего международного престижа, Казахстан при-
соединится к операции в Афганистане. Однако следует учитывать и возможные негативные последствия подобного шага: потери среди личного состава, недовольство афганского населения прямым присутствием на территории страны казахских военнослужащих, а также формирование отрицательного общественного мнения в отношении военной политики Астаны.
Таким образом, с подписанием соглашения о транзите в Афганистан роль Москвы существенно возрастает; это относится и к странам ЦА. Казахстан, активизируя свою политику в отношении Афганистана, должен быть готов к вероятным изменениям позиции России.
Несомненно, что в системе внешнеполитических приоритетов Казахстана отношения с США традиционно занимают важное место; несмотря на все изменения в мировом балансе сил, Америка еще долго будет оставаться самой мощной глобальной державой.
Активная политика США в сфере энергетической безопасности напрямую затрагивает интересы ЦА и Каспийского региона; Вашингтон настойчиво продвигает идею диверсификации экспортных маршрутов и противодействует появлению монополий в этой сфере.
Дальнейшее развитие стран ЦА, в том числе Казахстана, в немалой степени зависит от того, каким путем будет решена проблема ядерной программы Ирана. Астана признает право Тегерана на «мирный атом» и выступает за мирное решение всех проблем; в этой связи администрация Б. Обамы достаточно позитивно восприняла идею создания на территории Казахстана банка ядерного топлива.
США являются важным партнером Казахстана и в инвестиционной сфере. Общая сумма американских капиталовложений в экономику республики уже превысила 15 млрд долл. В этом плане важную роль может сыграть казахстанско-американская инициатива по государственно-частному партнерству (ГЧЭП).
Казахстан, являясь ключевым партнером США в ЦА, должен и далее поддерживать с Вашингтоном дружественные и конструктивные связи, развивая стратегический диалог по всем основным направлениям сотрудничества — политическому, экономическому и военному, а также по вопросам безопасности и развития демократии.
Если говорить по большому счету, Казахстан является просчитываемым и понятным для Вашингтона партнером, сотрудничество с которым можно охарактеризовать как ключевое звено в политике США по отношению к Центрально-Азиатскому региону; между обоими государствами уже давно налажен доверительный и конструктивный диалог.
В настоящий момент основной целью Казахстана является обеспечение участия США в саммите ОБСЕ, который будет проходить в декабре 2010 года на максимально высоком уровне, что позволит поднять казахстанско-американские отношения на новую ступень.
США и Кыргызстан
Решение властей Кыргызстана о закрытии американской военно-воздушной базы «Манас» оказалось неожиданным для администрации Б. Обамы. Вашингтон рассматривал эту авиабазу в качестве ключевого транзитного пункта, через который должны были перебрасываться дополнительные контингенты войск в Афганистан. Кроме того, за счет использования «Манаса» планировалось компенсировать уменьшение грузоперевозок по пакистанскому маршруту.
Первым на ситуацию, создавшуюся вокруг базы «Манас», отреагировало экспертное сообщество США, которое усмотрело в действиях Бишкека «руку Москвы». Подобный вывод был сделан на основании того, что заявление К. Бакиева совпало по времени с заключением беспрецедентного соглашения о выделении Кыргызстану российской финансово-экономической помощи.
Более сдержанно по этому поводу высказался глава Пентагона Р. Гейтс. Он, в частности, отметил, что Россия пытается извлечь выгоду из всех аспектов, связанных с закрытием американской авиабазы в Кыргызстане, которая имеет большое значение для переброски войск и грузов в Афганистан, тем более что военное присутствие США в этой стране планируется увеличить в ближайшем году в два раза.
В контексте «Большой игры» решение о закрытии базы «Манас» было принято отнюдь не случайно. С точки зрения соперничества США и России на постсоветском пространстве и в других регионах Евразии меры по сворачиванию постоянного американского присутствия в Кыргызстане достаточно логичны: они отражают глубинную суть российско-американских противоречий, особенно ярко проявившихся в период второго срока президентства Дж. Буша.
Как известно, президент Кыргызстана К. Бакиев подтвердил, что Бишкек готов обсудить с Вашингтоном варианты дальнейшего использования авиабазы «Манас», например для транспортировки невоенных грузов для нужд антитеррористической коалиции в Афганистане. В принципе, такое решение устраивает и новую администрацию США, которой оно позволит «сохранить лицо» и не выглядеть проигравшей стороной, и Россию, которая в конечном счете не заинтересована в ослаблении позиций западной коалиции в Афганистане.
И, наконец, вариант, предложенный К. Бакиевым, вполне приемлем и для самого Кыргызстана; республика не порывает отношений с США и не теряет финансовые средства вследствие отказа от базы в Манасе.
В подобном компромиссе заинтересован и Китай, который, учитывая степень уязвимости позиций США в ЦА, может оказывать на них определенное давление.
Еще до событий апреля 2010 года, приведших к свержению президента К. Бакиева, рассматривался вопрос об открытии в республике военного объекта США (его стоимость оценивалась в 5,5 млн долл.) — учебного центра для кыргызских сил специального назначения в Баткенской области. Ранее американской стороной уже было выделено несколько миллионов долларов на строительство подобных тренировочных центров.
В мае 2010 года регион посетил заместитель помощника госсекретаря США по вопросам ЦА Дж. Крол. Он провел консультации, в которых участвовали представители нового кыргызского руководства и российские официальные лица. Этот визит продемонстрировал заметную озабоченность Вашингтона развитием ситуации в Кыргызстане, так как возникла угроза интересам США в регионе.
В деле оказания экономической помощи Бишкеку США намерены сотрудничать с международными организациями — ООН, ОБСЕ, МВФ и Всемирным банком. В то же время США продолжают программы, запущенные до революции и направленные на поддержку развития демократии, экономики, а также свободных и независимых СМИ. Кроме того, США оказали техническую поддержку проведению референдума и последующих выборов, в том числе по линии американских неправительственных организаций.
Характерно, что в июне 2010 года Пентагон временно приостановил заправку топливом в аэропорту Манас своих самолетов-дозаправщиков, которые обеспечивают проведение военной операции в Афганистане; тогда же здесь побывал спецпредставитель НАТО по ЦА и Кавказу Р. Симмонс.
Вполне очевидно, что американское командование озабочено развитием ситуации в Кыргызстане и не исключает возможности закрытия Центра транзитных перевозок в Манасе.
США и Узбекистан
Несколько иная ситуация складывается в отношениях между США и Узбекистаном, который теоретически остается важным звеном во всей центральноазиатской схеме безопасности. Несмотря на то что со стороны официальных лиц Узбекистана не раз звучали громкие фразы о совместной борьбе с международным терроризмом и содействии силам коалиции в Афганистане, Вашингтон уже давно не испытывает особого доверия к политике Ташкента.
Узбекистан рассматривается в Вашингтоне как центральный и наиболее весомый игрок в регионе; это государство обладает региональными гегемонистскими амбициями и более других способно бросить вызов Москве. Крупные узбекские диаспоры имеются во всех соседних государствах, что дает Ташкенту возможность вмешиваться в их политику. В отличие от других постсоветских государств региона (за исключением Казахстана) Узбекистан является самодостаточным в плане продовольствия и энергии.
Узбекистан является для США самым важным потенциальным партнером; он граничит не с Россией, а с Афганистаном, с которым имеет шоссейное и железнодорожное сообщение. Кроме того, на территории республики расположена советская военная база, которая уже использовалась американцами.
События последних месяцев показали, что, несмотря на российско-грузинскую войну, Узбекистан не опасается каких-либо действий со стороны России; именно на этот факт обращают особое внимание американские аналитики.
В настоящее время значение Узбекистана для США теоретически возрастает: через территорию республики можно доставлять грузы по самым коротким и надежным маршрутам. Однако и здесь США проявляют определенную осторожность, не будучи уверенными в том, что узбекская сторона поведет себя достаточно адекватно в той или иной ситуации.
В принципе, президентам Узбекистана и США пока не удается наладить стабильного и надежного диалога и личных контактов, но по мере возможности отношения будут развиваться и дальше.
В Вашингтоне очень хорошо осознают, что И. Каримов «непросчитываем» не только для США, но и для других ведущих мировых игроков в этом регионе — России, Китая, а также стран ЕС.
Поскольку американцы приняли решение ориентироваться в своем афганском маршруте на так называемый «северный коридор» (по территориям России, Казахстана и Узбекистана), то именно Узбекистан стал ключевым звеном в осуществлении военной операции НАТО.
Кроме того, в своих расчетах американцы по согласованию с Ташкентом «на всякий случай» решили заменить авиабазу «Манас» на аэродром Навои. В настоящее время США используют его взлетные полосы для перевозки невоенных грузов. Необходимую реконструкцию аэродрома проведут южнокорейские специалисты.
В принципе, узбекское руководство дало «добро» и на более интенсивное использование НАТО именно этого маршрута даже при условии дальнейшего функционирования авиабазы «Манас».
Судя по всему, в последнее время президент Узбекистана И. Каримов задумывается о выходе из альянсов с Россией — Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) и ОДКБ. Ориентация Узбекистана на США и Запад может повлиять на геополитический баланс сил в регионе (в первую очередь, ослабить позиции России) и вывести республику на очередной виток спирали борьбы за региональное лидерство.
В 2009 году в отношениях между двумя государствами наметилось потепление; в 2010 году США предложили Узбекистану сотрудничество в программах по обеспечению американских войск в Афганистане, и Ташкент предоставил Вашингтону возможность снабжать свои войска через аэропорт Навои.
Однако эксперты считают, что происходящие процессы нельзя назвать окончательным изменением геополитической ориентации Ташкента; речь идет, скорее всего, о тактическом ходе И. Каримова, которому выгодно более тесное сотрудничество с ЕС и США.
В конце января 2010 года, после первого раунда узбекско-американских политических консультаций (инициатором их проведения стал помощник госсекретаря США Р. Блейк, посетивший Ташкент в октябре 2009 г.), И. Каримов подписал План сотрудничества с США на 2010 год, предусматривающий взаимодействие в политической, социальной и экономической сферах, а также в вопросах обеспечения безопасности.
В пункте, касающемся сотрудничества в сфере безопасности, предусматривается организация подготовки и переподготовки офицерских кадров Узбекистана в ведущих военно-образовательных учреждениях США, в том числе в рамках программы «Международное военное образование и обучение» (1МЕТ).
Помимо обеспечения безопасности границ и противодействия распространению терроризма стороны будут сотрудничать в рамках программ «Зарубежное военное финансирование» и «Передача излишков вооружений». Кроме того, Узбекистан и США будут обмениваться информацией и предпринимать соответствующие меры по предупреждению угроз, связанных с транзитом невоенных грузов через «Северную распределительную сеть» (СРС); предполагается также совместная деятельность по реализации проекта строительства железной дороги Хайратон — Мазари-Шариф.
Узбекские компании уже построили 11 мостов вдоль маршрута Мазари-Шариф — Кабул и завершают постройку 27 5-мильной линии электропередачи высокого напряжения мощностью 150 МВт от Термеза до Кабула. На второе полугодие было запланировано проведение совместно с Атлантическим советом специального мероприятия по реализации инициатив Узбекистана в сфере региональной безопасности и созданию под эгидой ООН Контактной группы «6+3» по Афганистану. В план сотрудничества включена также реализация различных проектов в сельском хозяйстве, промышленности и энергетике.
В экономической сфере США намерены расширить содействие Узбекистану в модернизации ирригационных систем, восстановлении деградированных земель и привлечении новых технологий для повышения урожайности сельскохозяйственных культур.
Следует отметить, что основной причиной сближения правительства И. Каримова с администрацией Б. Обамы является проект Трансафганского транспортного коридора, который даст Узбекистану выход к портам Индийского океана.
В настоящее время Узбекистан подчеркивает свою ключевую роль в мирном урегулировании ситуации в Афганистане. Между тем республика вовсе не намеревается превратиться в «вассала» США: узбеки прагматично подталкивают американских представителей к сотрудничеству, соблюдая при этом разумную дистанцию.
Следует также отметить, что Вашингтон опасается чрезмерного вмешательства Ташкента в существующий в Южном Кыргызстане этнический конфликт с целью помо-
щи соплеменникам и предотвращения «экспорта революции» в Узбекистан. В то же время в случае масштабной дестабилизации региона США не исключают более активной роли Ташкента как наиболее влиятельной военной силы в Ферганской долине.
США и Туркменистан
Как отмечают западные наблюдатели, в последнее время Туркменистан стал новой ареной соперничества России и США в ЦА: речь идет прежде всего о борьбе за выбор между конкурирующими проектами «Набукко» и Прикаспийского трубопровода. Кроме того, говорят о конкуренции в отношении подготовки военных и поставки техники; Россия продолжает попытки вовлечь Туркменистан в военные связи, например посредством его участия в Объединенной системе ПВО государств СНГ.
В свою очередь, США продолжают проявлять интерес к созданию авиабаз в Туркменистане, территория которого имеет немаловажное значение для операции в Афганистане как транспортно-транзитный коридор.
Расширяя сотрудничество с Туркменистаном, США руководствуются не столько своими интересами, сколько стремлением обеспечить энергетическую безопасность Европы. С этой целью американские компании, поощряемые правительством, намерены увеличить участие в разработке туркменских месторождений. В марте 2010 года в Ашхабаде был проведен Международный бизнес-форум по проблемам добычи углеводородов в Туркменистане, что способствовало дальнейшему укреплению экономических контактов между двумя государствами.
Американские аналитики полагают, проводя параллель с Грузией, что географическое положение Туркменистана дает ему возможность «оторваться» от России в силу следующих обстоятельств.
1. Туркменистан не граничит с Россией (более того, основная часть населения сосредоточена на крайнем юге страны, то есть на максимальном удалении от России).
2. Страна имеет границу с еще одной крупной региональной державой — Ираном.
3. Инфраструктура, соединяющая Туркменистан с Россией, проходит через два государства.
4. Россия зависит от экспорта туркменского газа (а не наоборот), что значительно осложняет ее попытки усилить свое влияние в республике.
Туркменистан сможет сыграть весьма важную роль в осуществлении американских планов по созданию новых маршрутов для поставки грузов в Афганистан в обход России. Однако переправлять грузы и личный состав по железной дороге из Турции через Грузию и Азербайджан, затем доставлять их по Каспийскому морю в туркменский порт и далее по суше — в Афганистан будет совсем непросто.
Между тем Туркменистан не проявляет особого стремления к более тесным связям с США. Ситуация может измениться только в том случае, если удастся наладить личный контакт между президентами двух стран. При этом следует отметить, что новый президент Туркменистана Г. Бердымухаммедов довольно активно проявил себя во внешней политике, впервые посетив штаб-квартиру НАТО в Брюсселе, где стороны договорились углублять связи в нескольких ключевых областях.
Пентагон продолжает надеяться на развитие сотрудничества с Ашхабадом. В июне 2008 года командующий 5-м флотом Центрального командования США вице-адмирал
К. Дж. Косгриф и контр-адмирал У. Гортни посетили Ашхабад, где встретились с министром обороны и главой Государственной пограничной службы республики. Однако руководство Туркменистана так и не сделало никаких решительных шагов в направлении налаживания военного сотрудничества с США, так как, скорее всего, по-прежнему опасается за сохранность своей власти (в 2008 г. в связи с предполагаемой попыткой переворота прозвучало предположение о возможном западном вмешательстве).
Туркменистан представляет интерес для военного руководства США не только из-за его общей границы с Афганистаном; на территории республики неподалеку от афганской границы находятся пустующие военные объекты, которые могли бы стать потенциальной заменой базе «Манас». Однако в настоящее время Ашхабад не доверяет Западу и не заключает с ним никаких сделок.
США и ЕС надеются, что при нынешнем лидере Ашхабад станет гораздо более «прозападно ориентирован» и в своей внешней политике будет развивать именно европейский вектор.
Как и прежде, главной задачей для Запада является переориентация газовых потоков из Туркменистана в сторону Европы и снижение зависимости этой республики от трубопроводов, идущих через российскую территорию. Спецпредставитель Госдепартамента США Р. Морнингстар, регулярно посещающий Ашхабад, неоднократно пытался убедить туркменского президента в важности партнерства с Вашингтоном, прежде всего, в энергетической сфере, ставя в пример энергетическое сотрудничество между США и Казахстаном.
Американская сторона все время дает понять, что чем активнее туркменское руководство будет «впускать» ее компании в республику, тем интенсивнее будут развиваться политические и военные связи между двумя государствами. Афганская операция сил коалиции и опосредованное участие в ней Туркменистана (разного рода транзитные и снабженческие услуги) позволяет республике рассчитывать на расширение делового и инвестиционного партнерства с США.
Туркменское руководство предложило ЕС рассмотреть вариант доставки газа из Туркменистана в Европу через Иран, используя недавно проложенный газопровод из Довлетабада, пропускная способность которого составляет 12 млрд куб. м газа в год, в обход территории Азербайджана (с ним у Туркменистана имеются серьезные противоречия касательно принадлежности ряда районов акватории Каспия), но США выступили категорически против подобного варианта.
США и Таджикистан
Новый виток политической активности США в Таджикистане начался после назначения в декабре 2006 года министром иностранных дел республики бывшего посла в США Х. Зарифи, что свидетельствовало о готовности Душанбе к расширению двустороннего сотрудничества.
В мае 2007 года НАТО приняла решение увеличить транзит грузов через Таджикистан для продолжающейся военной кампании в Афганистане. При этом Россию заверили в отсутствии намерений увеличить фактическую численность контингента Североатлантического альянса в Таджикистане. В обсуждении этого вопроса принял участие представитель НАТО Р. Симмонс, посетивший Душанбе в мае 2007 года.
В связи с расширением афганской операции Таджикистан фактически может стать главным партнером и союзником США в ЦА. Следует отметить, что в последнее время
сотрудничество между Вашингтоном и Душанбе значительно активизировалось, однако таджикская сторона пока не сделала каких-либо конкретных заявлений, позволяющих Соединенным Штатам рассматривать Э. Рахмона в качестве надежного и предсказуемого партнера.
К тому моменту, когда американцы дали понять, что открыты для переговоров со всеми заинтересованными странами ЦА по вопросам транзита военных и невоенных грузов, а также создания пунктов «временного базирования», таджикское руководство высказало свое явное недовольство позицией России относительно давно уже планируемого сооружения Рогунской ГЭС.
США уже давно перестали критиковать внутреннюю политику Э. Рахмона; они предпочитают выжидать, пока не станет ясно, как будут разворачиваться события вокруг афганской миссии сил коалиции. Не следует упускать из виду, что на данном этапе Таджикистан важен для США не как объект каких-либо выгодных экономических инвестиций, а как стратегический плацдарм против талибов в Афганистане. И от того, в какой форме будет развиваться взаимодействие между Вашингтоном и Душанбе, и будет зависеть, перейдет ли Таджикистан в категорию «новых партнеров» США в ЦА (включая и возможное размещение в республике военных баз).
США уже оказывают Таджикистану существенную экономическую помощь; так, было построено 2 моста через пограничную реку Пяндж и 2 других моста, связавших республику с Афганистаном. Для Таджикистана, который уже давно зажат транспортной блокадой со стороны Узбекистана, выход к берегам Индийского океана через Афганистан имеет огромное значение.
Ситуация с сотрудничеством между США и Таджикистаном в настоящее время кардинально меняется, поскольку доведение афганской операции до «логического конца» является для администрации Б. Обамы одним из внешнеполитических приоритетов.
Сегодня американцы могут предложить подобное расширенное сотрудничество (в том числе создание военных баз США) любому государству ЦА. У Душанбе есть возможность обусловить свою помощь странам коалиции выгодными для себя экономическими проектами.
США предложили таджикскому руководству самую разнообразную помощь, и Душанбе, располагая крайне скудными финансовыми ресурсами, не может от нее отказаться; на данном этапе общая сумма средств, выделенных Америкой республике, уже превысила 1 млрд долл., и, в принципе, эта цифра в дальнейшем может быть увеличена.
У Таджикистана есть неплохой шанс предложить США разместить на своей территории как минимум пункты обслуживания войск, участвующих в операции в Афганистане, и в данном случае надо действовать оперативно.
Помимо строительства новых мостов и финансовой поддержки в осуществлении дежурных программ помощи в различных сферах, от США можно было бы добиться выделения траншей на строительство и той же Рогунской ГЭС, и других гидроэнергетических объектов. Естественно, в этом случае американцы попытаются не просто выделить определенные средства, а инвестировать их в виде своих технологий и оборудования.
Чтобы обезопасить себя от афганской нестабильности и реализовать проекты по сооружению энергетических объектов, Таджикистану придется принять нестандартные политические решения.
После «расцвета» финансового кризиса и смены администрации в Белом доме США попытались прозондировать возможность дальнейшего усиления своего влияния в регионе ЦА. Это было связано с расширением военной операции в Афганистане.
В середине ноября 2008 года Душанбе посетил представитель Госдепартамента США Дж. Крол. На встрече с президентом Таджикистана он заявил, что смена американ-
ской администрации никоим образом не повлияет на политику Вашингтона в отношении ЦА, имеющей чрезвычайное значение для стабильности всего Азиатского континента; Дж. Крол заверил Э. Рахмона, что, несмотря на мировой кризис, объемы финансовой помощи государствам региона не уменьшатся.
Положительно расцениваются меры президента Э. Рахмона по обеспечению стабильности в республике: наделение службы безопасности особыми полномочиями для противодействия исламским фундаменталистам и принятие репрессивных мер в отношении инструкторов подпольных медресе, подозреваемых в прозелитизме.
Следует отметить, что республика считает себя одним из самых верных союзников России: Таджикистан никогда не размещал на своей территории американских военных баз и не форсировал военное сотрудничество с НАТО, а все предложения о сотрудничестве направляются в первую очередь Москве. Кроме того, Россия имеет хорошие шансы на победу в соперничестве за военное влияние в Таджикистане; она имеет две военные базы на территории республики, а также осуществляет вооружение и обучение таджикских военных.
В то же время, по оценкам некоторых экспертов, Таджикистан считается наиболее прозападным государством региона, несмотря на попытки Москвы оказать давление на
Э. Рахмона.
Отношения с Россией по-прежнему остаются одним из приоритетов внешней политики Таджикистана. Однако обе стороны прекрасно понимают, что Россия далеко не всегда экономически заинтересована в осуществлении тех или иных совместных проектов или не обладает достаточными финансовыми ресурсами для их осуществления.
Подобная ситуация может перевесить чашу весов в пользу США и Китая с его миллиардными инвестициями и превратить Россию всего лишь в одного из региональных игроков.
В начале февраля 2010 года в Вашингтоне состоялись двусторонние политические консультации между Таджикистаном и США, в ходе которых планировалось рассмотреть вопросы о политико-экономической ситуации в регионе, реализации водно-энергетических и транспортных проектов, а также ситуации в Афганистане.
Таджикские власти готовы предложить США инвестиционное участие в различных отраслях экономики страны, прежде всего в энергетике; в Душанбе прекрасно понимают, что заокеанских партнеров можно заинтересовать теми проектами, которые так или иначе связаны с Афганистаном. По мнению экспертов, происходит плавный разворот Таджикистана в сторону США: не дождавшись помощи от Москвы, в Душанбе обратили взоры на Вашингтон.
По мнению ряда аналитиков, в условиях тяжелой экономической ситуации у президента Рахмона остается все меньше возможностей удерживать контроль над страной; Душанбе волнует лишь один вопрос: откуда можно получить деньги. Сегодня основными источниками необходимой республике финансовой помощи являются США и Китай (он, в отличие от США, заинтересован лишь в получении экономической выгоды, без политической составляющей); Россия самоустранилась, а ЕС выделяет небольшие кредиты и гранты, которые не могут оказать существенного влияния на внутриполитическую и экономическую ситуацию в стране.
США в Таджикистане «работают» по традиционной схеме: выделяются гранты на развитие институтов гражданского общества, проведение реформ структуры самоуправления и поддержку общественной деятельности политиков. Кроме того, республика получает средства на охрану и оснащение границы, а также на борьбу с наркотрафиком; однако размеры выделяемых сумм свидетельствуют, что это не что иное, как скрытая форма «подкормки» чиновников.
Охлаждение во взаимоотношениях между Таджикистаном и Россией вполне устраивает Вашингтон, однако США не готовы оказывать Душанбе масштабную помощь. С другой стороны, американская администрация, для которой стратегическая ценность республики состоит в ее соседстве с Афганистаном, озабочена сближением Душанбе с Ираном, а также усилением влияния и экономического присутствия Китая в Таджикистане.
Развитие военного сотрудничества Таджикистана с США включает несколько аспектов, один из которых — создание неподалеку от Душанбе тренировочного лагеря для подготовки таджикских военных, которые пока проходят подготовку в российских военных центрах.
С момента денонсации договора между Кыргызстаном и США по авиабазе «Манас» Вашингтон рассматривает аэродром Айни (он был модернизирован при участии специалистов Министерства обороны Индии) как альтернативную площадку. Кроме того, администрация Белого дома считает открытым вопрос о возможной военной операции США против Ирана.
Таким образом, США будут и дальше предлагать Таджикистану либо эксклюзивную аренду аэродрома Айни, либо его совместное использование. Одновременно будут решаться вопросы о финансировании целого ряда проектов в области энергетики и транспорта на территории республики, в том числе и тех, в которые сегодня инвестирует Китай. Следует отметить, что именно на этот аспект возможной помощи со стороны США рассчитывает таджикское руководство.
Таким образом, до тех пор, пока не завершится афганская кампания, американцы будут усиливать свое присутствие и в Таджикистане.
Вместо заключения
Таким образом, центральноазиатская политика США носит во многом инерционный характер; администрация Б. Обамы продолжает политику, заложенную ее предшественниками, а вносимые корректировки связаны, как правило, с резкими изменениями текущей ситуации.
Основными компонентами этой стратегии являются усиление влияния на страны ЦА в свете проблемы Афганистана, умеренная поддержка местных НПО, применение символической риторики по правам человека, поддержка трубопроводных проектов в обход России и Ирана, активизация сотрудничества в военной области, а также упор на сотрудничество с Казахстаном вне двусторонних рамок.
Сегодня характерными чертами политики Б. Обамы в ЦА являются осторожность и учет интересов России. В будущем следует ожидать нарастания озабоченности Вашингтона по поводу усиления в регионе позиций Китая и Ирана; вполне возможно, что именно этот фактор будет способствовать сближению позиций США и России.
Избрание Б. Обамы президентом США сопровождалось громкими заявлениями по внешнеполитическим вопросам, включая и будущее американской политики в Афганистане; «Большая игра» вступила в очередной, качественно новый виток развития. Было заявлено, что приоритетом для внешней политики Вашингтона станет стабилизация ситуации в Афганистане; планируется в корне переломить существующие в этой стране негативные тенденции и завершить строительство демократического общества. Однако никаких новых реальных предложений по решению «афганского вопроса» так и не прозвучало.
Таким образом, в основе «новой» афганской политики США лежит традиционный силовой подход, заключающийся в увеличении воинского контингента и интенсификации боевых действий для нанесения окончательного поражения движению «Талибан».
Одним из неприятных «сюрпризов» для Белого дома было смещение акцентов в военной стратегии талибов, которые стали уделять особое внимание целенаправленным действиям, затрудняющим доставку военных грузов, продовольствия и горюче-смазочных материалов для союзной группировки в Афганистане. Были поэтапно блокированы основные дороги, связывающие Кабул с другими регионами страны и Пакистаном; главный удар талибов принял на себя пакистанский маршрут.
Можно утверждать, что вероятное закрытие военной базы «Манас» вполне отвечает интересам России; это событие помогло бы ей усилить влияние на регион ЦА и разрешить в свою пользу ряд проблем, существующих во взаимоотношениях с США.
Можно предположить, что одной из целей актуализации вопроса о закрытии военной базы «Манас» сразу же после избрания Б. Обамы президентом было стремление лишить нового главу Белого дома возможности продолжать политику Дж. Буша в отношении России.
С точки зрения долгосрочного обеспечения безопасности и геополитического лидерства закрытие базы «Манас» имеет для России как свои плюсы, так и минусы; это событие заметно повышает ее геополитические возможности, но вместе с тем создает прямую угрозу ее безопасности со стороны Афганистана. Дело в том, что усиление позиций талибов прямо угрожает стабильности ЦА, а проблемы со снабжением сил коалиции могут негативно сказаться на их боеспособности, что тяжело отразится на сопредельных с Афганистаном территориях, в том числе и на России.
Учитывая это, Москва предложила свой вариант снабжения американских войск в Афганистане, предусматривающий транзит стратегических грузов; это позволит России решить две стратегические задачи. С одной стороны, будет обеспечено бесперебойное снабжение американских войск в Афганистане, с другой — на фоне ненадежных маршрутов через Пакистан Кремль практически монополизирует обеспечение поставок грузов для сил НАТО, что позволит ему оказывать давление на американцев.
Вероятно, Белый дом не был склонен вести торг с Кремлем до того, как Б. Обама укрепит свои переговорные позиции. Как представляется, в настоящее время существует несколько вариантов укрепления положения США, причем каждый из них представляет собой довольно сложную задачу:
1) в кратчайшие сроки снизить накал боевых действий в Афганистане, что сделает неактуальным размещение больших контингентов в этой стране;
2) вернуть авиабазу «Манас»;
3) как можно скорее найти альтернативу маршруту через Россию.
Все соседи Афганистана, за исключением Туркменистана, имеют статус члена или наблюдателя в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Поэтому вполне приемлемо не только использование данного формата для обсуждения афганской проблематики, но и выработка самостоятельной позиции и политики Организации.
Однако с учетом событий в СУАР в 2009 году высока вероятность давления на участников ШОС со стороны Китая, политика которого носит антиамериканский характер. Не исключена возможность того, что Россия взяла курс на расширение своего влияния в Китае посредством укрепления экономического сотрудничества и увеличения помощи этой стране. Такое развитие ситуации может вызвать расширение взаимодействия США
с центральноазиатскими странами по вопросам международной безопасности, стабилизации положения в Афганистане, совместной охраны границ, проведения регулярных военных учений под эгидой НАТО и борьбы с различными глобальными вызовами.
