CC BY
317
08.00.05
УДК 339.133.025
ЦЕНОВАЯ ЭЛАСТИЧНОСТЬ СПРОСА НА ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ РЫНКЕ
© 2019
Владимир Сергеевич Кривошлыков, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры «Менеджмент»
Курский государственный университет, Курск (Россия)
Аннотация
Введение: статья посвящена количественной оценке динамики ценовой и перекрестной эластичности потребительского спроса на основные продукты питания на агропродовольственном рынке России. Поэтому целью исследования является выявление причин, оказывающих влияние на структуру потребляемых продуктов питания, и определение границы взаимодополняемости / взаимозаменяемости отдельных продуктов питания с течением времени.
Материалы и методы: при рассмотрении динамики изменения структуры потребительского спроса использовался аппарат эластичности, а именно реакции со стороны экономических агентов на изменение цены на тот или иной вид потребляемой продовольственной продукции. Приводился анализ динамики среднедушевого потребления видов мяса и рыбы, а также среднегодовых потребительских цен в Российской Федерации за период 1991-2017 гг.
Результаты: на основе проведенного исследования можно с достаточно высокой долей уверенности утверждать, что рыба и рыбопродукты являются товаром с низкой эластичностью спроса по цене. Это подтверждают расчетные данные за двадцать восемь лет (с 1991 по 2017 годы) наблюдений.
Обсуждение: фактическая структура потребления основных продуктов питания населением России не соответствует рекомендуемой структуре. Оптимальная структура потребления трех основных категорий мяса (говядина, свинина, птица) составляет 1:0,9:1,6, фактическая структура потребления имеет вид 0,5:1,3:1,1. Фактическое потребление рыбы и рыбопродуктов меньше рекомендуемой нормы на 2,4 кг в год. Заключение: для обеспечения увеличения доли рыбы в рационе питания среднестатистического россиянина и увеличения объемов реализации рыбы и рыбопродуктов необходимо использовать неценовые методы продвижения этой категории потребительской продукции. В стратегической перспективе необходимо создавать (возрождать созданную в СССР) культуру потребления рыбной продукции.
Ключевые слова: агропродовольственный рынок, динамика потребительских цен, перекрестная эластичность, потребительские доходы, рыночная конъюнктура, рыночные диспропорции, сбалансированное питание, среднедушевое потребление продуктов питания, структура потребительского спроса, ценовая эластичность.
Для цитирования: Кривошлыков В. С. Ценовая эластичность спроса на продовольственном рынке // Вестник НГИЭИ. 2019. № 3 (94). С. 107-120.
THE PRICE ELASTICITY OF DEMAND IN THE FOOD MARKET
© 2019
Vladimir Sergeevich Krivoshlykov, Ph. D. (Economy), associate professor of the chair «Management»
Kursk State University, Kursk (Russia)
Abstract
Introduction: the article is devoted to the quantitative assessment of the dynamics of price and cross elasticity of consumer demand for basic food products in the agricultural market of Russia. Therefore, the aim of the study is to identify the causes that affect the structure of food consumed and to determine the boundaries of complementarity / inter-changeability of individual foods over time.
Materials and Methods: when considering the dynamics of changes in the structure of consumer demand, the apparatus of elasticity was used, namely the reaction of economic agents to changes in the price of a particular type of food consumed. The analysis of dynamics of average per capita consumption of meat and fish species, as well as average annual consumer prices in the Russian Federation for the period 1991-2017 was given.
Results: on the basis of the conducted research it is possible to assert with a high degree of confidence that fish and fish products are goods with low elasticity of demand for the price. This is confirmed by the calculated data for twenty-eight years (from 1991 to 2017) of observations.
Discussion: the actual structure of consumption of basic food products by the population of Russia does not correspond to the recommended structure. The optimal structure of consumption of the three main categories of meat (beef, pork, and poultry) is 1:0.9:1.6, the actual structure of consumption is 0.5:1.3:1.1. Actual consumption of fish and fish products is 2.4 kg less than recommended.
Conclusions: to ensure an increase in the share of fish in the diet of the average Russian and to increase the sales of fish and fish products, it is necessary to use non-price methods to promote this category of consumer products. In the strategic perspective, it is necessary to create (revive the culture of consumption of fish products created in the USSR). Keywords: agricultural market, dynamics of consumer prices, cross elasticity, consumer incomes, market conditions, market imbalances, balanced nutrition, average per capita food consumption, structure of consumer demand, price elasticity.
For citation: Krivoshlykov V. S. The price elasticity of demand in the food market // Bulletin NGIEI. 2019. № 3 (94). P. 107-120.
Введение
Согласно рекомендуемым [1] нормам потребления пищевых продуктов, потребление мяса и мясопродуктов должно составлять 73 кг на человека в год (включая 20 кг говядины, 18 кг свинины, 31 кг мяса птицы); потребление рыбопродуктов должно составлять не менее 22 кг на человека в год. Фактические данные о потреблении указанных продуктов питания составляют: мяса и мясопродуктов 75 кг на человека в год, что даже выше рекомендуемого значения, однако структура потребления основных категорий мяса не рациональна (говядина - 10,7 кг в год, свинина - 23,9 кг в год, мясо птицы - 33,7 кг в год). Оптимальная структура потребления трех основных категорий мяса составляет 1:0,9:1,6, фактическая структура потребления имеет вид 0,5:1,3:1,1. Фактическое потребление рыбы и рыбопродуктов меньше рекомендуемой нормы на 2,4 кг в год.
Структура потребления основных продуктов питания населением Российской Федерации является не сбалансированной (низкое потребление говядины и рыбы, высокое потребление свинины и мяса птицы), что сказывается на состоянии здоровья и продуктивной профессиональной деятельности.
Цель исследования: выявить причины, оказывающие влияние на структуру потребляемых продуктов питания и определить границы взаимодополняемости / взаимозаменяемости отдельных продуктов питания с течением времени. Временной период исследования составил 28 лет: с 1991 по 2017 год включительно.
Материалы и методы
Источником информации послужила Центральная база статистических данных (ЦБСД) Федеральной службы государственной статистики [2].
Важная роль при рассмотрении поднимаемой проблемы уделялась аппарату эластичности, а именно реакции со стороны экономических агентов на изменение цены на тот или иной вид потребляе-
мой продовольственной продукции. Так приводился анализ динамики среднедушевого потребления видов мяса и рыбы, а также среднегодовых потребительских цен в Российской Федерации за период 1991-2017 гг.
Особый авторский интерес был предопределен применением именно данного метода, так как использование аппарата эластичности демонстрирует уровень реакции определенной величины на изменение другой, (в нашем случае ожидается выявить изменение объема спроса в связи с изменением цены, при этом необходимо определить уровень силы реакции). Теория потребительского выбора предполагает наличие «эффекта замещения», который является одним из видов влияния изменения цены товара на величину спроса на этот товар со стороны потребителя. В работе были использованы два коэффициента эластичности - эластичность спроса по доходу и перекрестная эластичность.
Формула расчета коэффициента эластичности спроса по доходу имеет вид:
Л0 р + р
ed =
EP
(1)
ЛР + 02
где р - первоначальная цена; Р2 - конечная цена; 0 - первоначальный объем потребления; 02 - конечный объем потребления.
Формула расчета коэффициента перекрестной эластичности имеет вид:
Л0х
ED =
exy
P + P
1 y1 T P y 2
àPv
(2)
г 0х 1 + 0х 2 где Р71 - первоначальная цена товара Y; Р72 - конечная цена товара Y; 0Х1 - первоначальный объем потребления товара X; 0Х2 - конечный объем потребления товара X.
Региональные особенности формирования потребительского спроса, а также региональная спе-
цифика государственного регулирования аграрной сферы региона (как ресурсной базы для агропродо-вольственного рынка) подробно раскрываются в последних отечественных экономических работах [3; 4; 5; 6]. Основная идея указанных работ сводится к тому, что наиболее оптимальное развитие региональных продовольственных рынков может быть достигнуто посредством государственного регулирования всей агропродовольственной сферы региона. Использование инструментария государственного регулирования может позволить пропорционально заполнить рыночное пространство основными субъектами хозяйственной деятельности. К таковым относят три категории: а) крупные агропроизвод-ственные предприятия (агрохолдинги), б) фермерские хозяйства населения, в) прочие сельскохозяйственные организации, явно не относящиеся к первым двум типам. Оптимально сформированные рыночные пространства регионов позволят минимизировать трансакционные издержки как для производителей готовой продукции, так и для ее потребителей. Объединения агрохолдингов в этом случае не смогут полностью контролировать рынок и значительно завышать цены.
Использованию аппарата эластичности при исследовании потребительского спроса населения на основные продукты питания на локальных рынках региона была посвящена работа [7]. С использованием аппарата эластичности выявлялись направления развития локального рынка региона, так же было предложено использовать при исследовании рыночных изменений скорректированный коэффициент эластичности, позволяющий отразить влияние потребительских доходов, оказывающих значительное влияние на совокупный спрос.
В работах, посвященных отраслевым аграрным рынкам, в частности системообразующему рынку всей агропродовольственной сферы страны -зерновому рынку [8; 9; 10], доказывается, что по текущему состоянию функционирования одного только зернового рынка можно с высокой степенью достоверности судить об эффективности осуществляемой в государстве агропродовольственной политики и в целом об уровне социально-экономического развития государства. В указанных работах доказывается необходимость дальнейшего развития экспортного потенциала зернового рынка Российской Федерации, что в долгосрочной перспективе благоприятно отразится на развитии всего отечественного агропродовольственного производства. Достоинством указанных работ являются приведенные детальные группировки факторов, действие которых в наибольшей степени формирует
текущую и перспективную конъюнктуру продовольственных рынков страны.
Абсолютное большинство всех англоязычных научных работ, посвященных исследованию потребительского спроса и рыночной структуры потребления основных продуктов питания, можно условно разделить на две большие группы: а) исследования, выявляющие степень эластичности спроса на «не здоровые» продукты питания, для того чтобы предвидеть изменение спроса на эти продукты, в случае их удорожания. Таким образом, исследователи пытаются установить, возможно ли повысить совокупное здоровье населения (или хотя бы снизить риск наступления наиболее опасных заболеваний) за счет искусственной переориентации потребительского спроса на более «здоровые» продукты питания; б) исследования, которые пытаются установить зависимости между изменением цен и спросом на продукты питания по различным классам потребителей (высший, средний и класс населения с наименьшим уровнем дохода). На основе построенных эконометрических моделей делаются прогнозы потребительского поведения с учетом различных сценариев экономического развития.
Британские исследователи [11], создав несколько эконометрических моделей, проверяли гипотезу о том, что повысив цену (посредством дифференцированного налогообложения) вредных для здоровья продуктов питания можно сократить их потребление и улучшить состояние здоровья большинства населения. Основной вывод команды исследователей сводится к тому, что дополнительное налогообложение «вредных» для здоровья продуктов питания может привести к изменению модели потребления и к сокращению сердечно-сосудистых заболеваний, но диапазон налогооблагаемых продуктов должен быть широким, для того чтобы избежать эффекта замещения (например, при удорожании продуктов с высоким содержанием насыщенных жиров население начинает потреблять большее количество продуктов с повышенным содержанием соли.
Профессор и директор департамента политики и управления в области здравоохранения в Университете штата Иллинойс Лиза Пуаэлл [12] исследует статистически значимые связи между ценами на стандартные продукты питания, а также ценами на питание в ресторанных (которые значительно дороже цен в супермаркетах) и весом населения. Цель исследователей: протестировать возможность переориентации потребительского спроса на более «здоровые» продукты питания за счет повышения цен (вследствие дополнительного налогообложения) на вредные продукты питания. Статистически
значимой зависимости между весом посетителей ресторанов (где еда дороже) и посетителей супермаркетов (где еда дешевле) не было выявлено, за исключением групп населения с низким социально-экономическим статусом. Главный вывод исследователей сводится к положению о том, что дифференциация в ценообразовании между «здоровыми» и «не здоровыми» продуктами питания не решит проблему лишнего веса американцев, но подобные меры будут иметь определенные положительные последствия для детей и подростков и для населения с низким социально-экономическим статусом.
В своей работе [13] директор по экономическим инициативам Центра продовольственной политики и проблем ожирения при университете Коннектикута Татьяна Андреева проанализировала ценовую эластичность спроса на различные продовольственные категории, что позволило выявить среднюю эластичность главных продуктовых категорий. В исследовании было выявлено, что наиболее вредные для здоровья продукты питания обладают высокой эластичностью, что означает сильную изменчивость потребительского спроса в случае изменения цены реализации на эти категории продуктов (например, подслащенные напитки). Поэтому главным инструментом продовольственной политики государства должна стать налоговая политика, то есть создать искусственное удорожание определенных (вредных и опасных для здоровья) категорий продуктов, чтобы значительно сократить потребительский спрос на них и переориентировать спрос на более полезные продукты питания.
На примере Мексики [14] было доказано, что использование аппарата эластичности в экономет-рических исследованиях может улучшить рацион питания населения. В частности, исследователи установили, что спрос на сладкие напитки обладает высокой эластичностью по цене, и при установлении дополнительных налогов можно (используя эффект замещения) переориентировать спрос населения (особенно высокой эластичностью обладает спрос в группах населения с низким уровнем доходов) на более «здоровые» напитки.
В работе [15] чилийских исследователей убедительно доказано (на примере Чили), что потребительский спрос на безалкогольные напитки существенно эластичен по цене. Это свойство потребительского спроса можно использовать для управления потребительскими предпочтениями, в частности, при дополнительном налогообложении «вредных» (из-за высокого содержания сахара) напитков, возможно переориентировать потребительский спрос на более полезные напитки.
В работе старшего научного сотрудника Консультативной группы по международным сельскохозяйственным исследованиям Аниты Регми [16] изучено с использованием аппарата эластичности как изменение доходов населения и цен на продукты питания влияет на изменения в структуре расходов на продовольствие в странах с высокими, средними и низкими уровнями доходов. В статье было доказано, что с ростом доходов населения меняется не только структура расходов (что было известно и ранее), но и меняется эластичность продуктов питания по доходу. В странах с высоким уровнем доходов на душу населения эластичность продуктов питания по доходу значительно ниже, чем в странах, где уровень дохода на душу населения низкий (в бедных странах). Иными словами, в более богатом и состоятельном обществе потребительские предпочтения менее чувствительны к изменению цен на продукты питания.
В статье [17] предложена эконометрическая модель расчета эластичности потребительского спроса на продовольственные товары в сельском Китае, которая учитывает различие эластичности низкокачественных и высококачественных продуктов питания. Было доказано, что низкокачественные продукты питания имеют низкую эластичность спроса по цене, а высококачественные продукты питания, наоборот, обладают высокой эластичностью спроса по цене. Достоинством данной работы служит сформированный теоретический и практический фундамент, дорабатывающий концепцию эластичности в части различных оценок высококачественного и низкокачественного продовольствия.
Исследование эластичности спроса на продукты питания в Индии [18] подтверждает гипотезу о дифференцированной структуре расходов в зависимости от уровня доходов населения и выявило низкую эластичность потребительского спроса на дешевые продукты питания (преимущественно крупы) и высокую эластичность на дорогие продукты (фрукты, молоко, мясо). В работе высказывается предостережение государственным органам управления о том, что высокая инфляция на протяжении длительного времени может привести к значительному пересмотру населением рациона своего питания в сторону низкокачественных продуктов и даже к недоеданию значительной части населения.
В работе [19] была осуществлена количественная оценка взаимосвязи между ценами реализации продуктов питания и величиной спроса на них, при этом регрессионные модели включали такие переменные, как уровень национального дохода и уровень дохода домохозяйства. Исследование проводилось с использованием аппарата эластичностей
(спроса по доходу), и его цель состояла в выявлении зависимости уровня доходов от изменения эластичности той или иной продуктовой категории. Исследование выявило (на основе фактического статистического материала из 162 стран), что от повышения цен на продовольствие сильнее всего будут страдать слои населения с минимальными уровнями дохода, а также страны с низким уровнем благосостояния населения. Поэтому правительствам необходимо разрабатывать мероприятия компенсационного характера для защиты наиболее уязвимых к повышению цен на продовольствие слоев населения.
С использованием аппарата эластичностей [20] раскрывается механизм передачи волатильно-сти цен от мировых продовольственных рынков на рынок продовольствия Европейского союза.
Результаты
Определение текущих и перспективных направлений развития продовольственных рынков осуществляется с использованием методологиче-
ского инструментария на основе имеющейся информации о вариантах развития, источником которой могут служить результаты данного научного исследования. Для проведения подобного рода исследования необходимо иметь информацию о среднедушевом потреблении мяса и рыбы в целом и каждого отдельного вида мяса в частности жителями Российской Федерации. Однако для отдельных категорий мяса (говядина, свинина, мясо птицы) информация не публикуется ни в статистических сборниках, ни на официальном сайте Росстата. Поэтому потребление отдельных категорий мяса, формирующих продовольственные рынки, определялось как сумма национального производства отдельного вида мяса и импорта, деленная на среднегодовую численность населения.
Динамика среднедушевых объемов потребления отдельных видов мяса и рыбы, а также среднегодовых потребительских цен представлена в таблице 1.
Таблица 1. Динамика среднедушевого потребления видов мяса и рыбы, а также среднегодовых потребительских цен в Российской Федерации за период 1991-2017 гг.
Table 1. Dynamics of average per capita consumption of meat and fish species, as well as average annual consumer prices in the Russian Federation for the period 1991-2017*
Говядина/ Свинина/ Мясо птицы / Рыба и рыбопродукты /
Beef Pork Poultry meat Fish and fish products
Год / Потребле- Цена, Потребле- Цена, Потребле- Цена, Цена,
Years ние, кг / руб./кг / ние, кг / руб./кг / ние, кг / руб./кг / Потребление, кг / руб./кг/
Consump- Price, Consump- Price, Consump- Price, Consumption, kg Price,
tion, kg RUB/kg tion, kg RUB/kg tion, kg RUB/kg RUB/kg
1991 26,9 15,5 21,5 14,4 11,8 13,6 15,9 2,3
1995 18,4 12 547,0 12,6 15 053,0 5,8 11 587,0 9,7 8 325,0
2000 12,8 52,7 10,6 58,5 5,2 48,8 10,4 29,5
2005 12,6 115,8 10,9 131,6 9,7 81,4 12,6 55,8
2010 12,0 197,6 16,4 198,4 20,0 105,1 15,6 79,2
2015 11,1 314,9 21,1 271,1 31,0 133,7 19,8 138,2
2016 10,8 315,0 22,9 264,3 31,6 138,5 19,5 147,7
2017 10,7 320,3 23,9 255,9 33,7 126,3 19,6 153,0
"Источник: рассчитано и составлено автором на основе данных Росстата
На протяжении всего исследуемого промежутка времени (двадцать восемь календарных лет) наблюдалась следующая тенденция: цена за один килограмм красного мяса крупного рогатого скота поступательно (без колебаний) увеличивалась, а потребление этого продукта питания поступательно (без колебаний) уменьшалось. За исследуемый промежуток времени потребление красного мяса (из среднего расчета на одного потребителя) сократилось в натуральном выражении на 16,2 кг (или в процентном выражении на 60,2 %). По ито-
гам последнего наблюдаемого временного периода (2017 год) потребление красного мяса крупного рогатого скота имело наименьшее значение среди объемов потребления остальных мясных категорий продуктов питания и составляло всего 10,7 кг в среднем на одного человека в год (при том, что норма потребления данного продукта питания составляет 20 кг в год). То есть можно утверждать, что население Российской Федерации потребляет в два раза меньше красного мяса, чем того требуется для поддержания здоровья. Цена красного мяса
крупного рогатого скота за исследуемые 28 лет увеличилась в 19 раз, по итогам 2017 года этот продукт питания являлся самым дорогим из трех видов мяса, реализуемых на территории Российской Федерации. Столь значительное (60,2 %) снижение потребления красного мяса можно объяснить его высокой ценой по отношению к остальным категориям мяса и рыбе, население старалось заменить (что будет доказано ниже) это мясо другими категориями мяса. Примечательно, что в потреблении говядины наблюдается постоянная понижательная тенденция, без циклических изменений (исключение составляют только 2002 и 2003 годы, когда потребление говядины незначительно увеличивалось).
Динамика среднедушевого потребления свинины носила циклический характер, с 1991 по 1999 год наблюдалось снижение потребления (на
50,7 %), а с 2000 года началась повышательная волна в потреблении этой категории мяса, причем показатели потребления 1991 года были достигнуты только в 2016 году. Средняя цена реализации одного килограмма свинины в Российской Федерации за последние 28 лет увеличилась в 16 раз, причем начиная с 1992 года и по 2011 год средняя цена реализации свинины была даже несколько выше цены реализации говядины. То есть за 12 лет (с 2000 года по 2011 год) наблюдалось повышение среднедушевого потребления свинины даже на фоне более высоких цен, чем на говядину.
Изменение динамики среднедушевого потребления мяса птицы объясняется исключительно уровнем благосостояния потребителей, что убедительно доказывает диаграмма рассеивания показателей потребления мяса птицы и величины ВВП на душу населения в стране (рис. 1).
(D
а й о й
40,0
35,0
30,0
Й & 25,0
ад
' ¡J
i &
20,0
ю
ё & с ^
15,0
10,0
5,0 0,0
R2 = 0,729
♦ ♦
-1-1-1-1-1-1-1-1-1
2000 4000 6000 8000 10000 12000 14000 16000 18000
0
ВВП РФ на душу населения, долл. США / Russia's GDP per capita, $ USA
Рис. 1. Диаграмма потребления мяса птицы с 1991 по 2017 годы Fig. 1. Diagram of poultry meat consumption from 1991 to 2017
Потребление белого мяса птицы носило циклический (колебательный) характер, в частности потребление данного продукта питания снижалось вплоть до 2007 года, а затем началась повышательная волна потребления, которая продлилась вплоть до последнего наблюдаемого периода (2017 года). За исследуемый промежуток времени (двадцать восемь календарных лет) потребление белого мяса увеличилось почти в 2 раза (или в натуральном выражении на 21,9 кг на одного потребителя за год). Начиная с 2007 года объемы потребления белого мяса росли сильнее, чем объемы потребления других категорий мяса, и в 2017 году на территории Российской Федерации в среднем потреблялось 33,7 кг белого мяса птицы, что пре-
вышает рекомендованные Минздравом объемы потребления почти на 3 кг. Значительное превышение норм потребления белого мяса птицы над другими категориями мяса, а также и рыбы объясняется его экономической доступностью (в 2017 году средняя цена реализации килограмма этого продукта на территории Российской Федерации составляла 126 руб., что на 60,6 % ниже стоимости красного мяса крупного рогатого скота и на 50,6 % ниже стоимости свинины).
Динамика среднедушевого потребления рыбы в России за последние 28 лет имеет две понижательных волны и одну повышательную: с 1991 по 1997 годы величина потребления рыбы снижалась, а с 1998 по 2014 годы наблюдалось повышение
среднедушевого потребления рыбы и рыбопродуктов, с 2015 года опять наметилась тенденция медленного снижения объемов потребления рыбы. Примечательно, что за весь рассматриваемый период времени объем потребления рыбы достигал рекомендованных Минздравом значений (22 кг на че-
ловека в год) на протяжении всего лишь четырех лет (с 2011 по 2014 годы).
Изменение динамики среднедушевого потребления рыбы объясняется уровнем благосостояния потребителей, что убедительно доказывает диаграмма рассеивания (рис. 2).
св D ty
i-ч
<u
ft g
ITs
i-4
<u ft
w ft я Zk
Ю ft §
<U
a &
<u S3 Ю й
u S ft о ё ^ M .23
Ич
30 25 20 15 10 5
0
R2 = 0,8494
0 2000 4000 6000 8000 10000 12000 14000 16000 18000 ВВП РФ на душу населения, долл. США / Russia's GDP per capita, $ USA
Рис. 2. Диаграмма потребления рыбы с 1991 по 2017 годы Fig. 2. Fish consumption chart from 1991 to 2017
Для более детального анализа специфики потребления отдельных категорий мяса и рыбы необходимо использовать аппарат эластичностей. В таблице 2 представлены расчетные значения показате-
ля эластичности спроса по цене для каждой отдельной категории мяса и рыбы, что позволяет проследить динамику изменения потребительских предпочтений.
Таблица 2. Расчетные значения показателя эластичности спроса по цене, по данным Российской Федерации за период 1991-2017 гг.*
Table 2. Estimated values of price elasticity of demand, according to the Russian Federation for the period 1991-2017*
Годы / Говядина/ Свинина / Мясо птицы / Рыба и рыбопродукты /
Years Beef Pork Poultry meat Fish and fish products
1992 1995 2000 2005 2010
2015
2016 2017
0,05 0,20 0,07 0,34 0,19 0,14 0,95 0,86
0,08 0,15 0,21 0,39 2,94 4,60 3,29 1,38
0,12 0,32 0,12 1,03 5,34 3,84 0,47 0,70
0,13 0,09 0,23 0,42 6,47 0,64 0,23 0,14
"Источник: рассчитано и составлено автором на основе данных таблицы 1
Эластичность потребительского спроса на конкретный товар по его цене отражает степень изменчивости величины спроса (то есть его чувствительности) в ответ на изменение цены реализации этого товара. Чем эластичнее потребительский
спрос на товар, тем сильнее будет меняться его величина (в сторону увеличения) при однократном снижении цены реализации. Справедливым является и обратное утверждение, при эластичном спросе однократное увеличение цены реализации товара,
скорее всего, приведет к значительному снижению спроса на него.
Приведенные в таблице 2 расчетные значения коэффициентов эластичности позволяют сделать однозначный вывод о неэластичности потребительского спроса на красное мясо крупного рогатого скота, практически за весь рассматриваемый период времени расчетные значения коэффициента находились в диапазоне 0 < Е° < 1. Практически это означает, что изменение цены на данную категорию продуктов питания, не приводило к хоть сколько-нибудь значительному изменению потребительского спроса на него. По причине невостребованности потребительским рынком красного мяса крупного рогатого скота начали снижаться объемы его производства и увеличиваться цена (по причине роста себестоимости). Данная категория мяса стала менее доступной для населения по экономическим основаниям, что привело к переориентации потребительского спроса на другие, более дешевые виды мяса.
Динамика потребления такой категории мяса, как «свинина» также носила колебательный характер. В частности, до 2001 года потребление данного продукта питания носило не эластичный характер, поскольку расчетные значения коэффициента находились в пределах 0 < Е° < 1 (это означает, что изменение цены на данную продуктовую категорию не приводило к значительным изменениям объемов потребительского спроса). Однако с 2002 года ситуация на продовольственном рынке изменилась и расчетные значения коэффициента стали находиться в диапазоне 1 < Е° < да, что свидетельствует об эластичности спроса на продукт питания «свинина» (или говоря иначе, потребительский спрос стал более «чувствительным» к изменению цены реализации). Примечательно, что именно с 2002 года наблюдается увеличение объемов производства данного продукта питания, что связано с принятием мер государственной поддержки в области свиноводства. То есть в условиях, когда значительно росли цены на красное мясо крупного рогатого скота и стали замедляться цены (из-за роста совокупного предложения) на свинину, население переориентировало потребительские предпочтения с одной товарной категории на другую.
Аналогичная ситуация колебательного характера наблюдалась и с категорией продуктов питания «белое мясо птицы». Потребительский спрос на данную товарную категорию был неэластичным вплоть до 2000 года, а затем потребительский спрос стал более «чувствительно» реагировать на измене-
ние конечной цены реализации товара. За период с 2001 по 2017 годы наблюдались значительно более высокие темпы потребления населением белого мяса птицы (11,7 %), причем аналогичный показатель до 2000 года колебался вокруг значения 5 %. То есть с момента, когда спрос стал эластичным, наблюдались более высокие объемы потребления продукции. Этот рост в потреблении можно объяснить еще и снижением цены.
Примечательно, что потребительский спрос на рыбу был неэластичным с 1991 по 2009 годы включительно, что странно, поскольку цена реализации рыбы практически за весь рассматриваемый промежуток времени была ниже цены реализации мяса (только с 2015 года цена реализации рыбы превысила среднюю цену реализации мяса птицы). Затем с 2010 по 2012 годы значения коэффициента эластичности находятся в диапазоне 1 < Е° < да, что свидетельствует об эластичности потребительского спроса на рыбу. Неэластичность потребительского спроса по цене на рыбу и рыбопродукты объясняется специфичностью самого товара, который в сознании покупателей не ассоциируется с мясом и, следовательно, не может быть им замещен. Подтверждением этой версии служат низкие темпы прироста (средний темп прироста составил 2 %) среднедушевых объемов потребления рыбы и рыбопродуктов за рассматриваемый промежуток времени.
Расчетные значения коэффициентов эластичности, позволяющие определить изменение цены на ту или иную товарную категорию, приводят к изменению объема потребительского спроса. Если наблюдается значительное изменение спроса, то товарную категорию называют «эластичной», если нет - то «неэластичной» соответственно. Для дальнейшего исследования взаимозаменяемости/взаимодополняемости товарных категорий необходимо рассчитать перекрестные коэффициенты эластичности.
Прикладное экономическое значение коэффициента перекрестной эластичности [21] заключается в том, что с его помощью представляется возможным отследить динамику изменений потребительского спроса на разные товарные позиции. В частности, этот коэффициент позволяет определить, являются ли две исследуемые товарные позиции товарами-субститутами или комплиментарными товарами по отношению друг к другу. Это свойство товаров важно при исследовании потребительского спроса, поскольку позволяет определить точные временные рамки и товарные рамки его (спроса) изменения.
Таблица 3. Коэффициенты перекрестной эластичности, рассчитанные по данным Российской Федерации за период 1991-2017 гг.*
Table 3. Cross elasticity coefficients calculated from data of the Russian Federation for the period 1991-2017*
Годы / Years Говядина/ свинина Говядина/птица Говядина /рыба
Beef/pork Beef / poultry Beef / fish
1992 -0,05 -0,05 -0,05
1995 -0,22 -0,25 -0,22
2000 0,05 0,07 0,08
2005 -0,42 -0,49 -0,54
2010 -0,49 -0,57 -1,64
2015 4,37 1,15 -0,09
2016 0,75 -0,54 -0,29
2017 0,44 0,16 -0,40
Источник: рассчитано и составлено автором на основе данных таблицы 1
*
В первом столбце таблицы 3 представлены расчетные данные коэффициента перекрестной эластичности для двух товарных позиций «говядина» / «свинина», значения этого коэффициента должны определить степень взаимозаменяемости этих товаров в динамике за последние 28 лет. Из двадцати шести временных наблюдений отрицательные значения коэффициента перекрестной эластичности наблюдаются в четырнадцати. Последние два года 2016-2017 гг. характеризуются значениями коэффициента выше нуля, что свидетельствует о взаимозаменяемости этих товарных позиций.
Обсуждение
Расчетные значения коэффициента перекрестной эластичности между двух категорий мяса «говядина» / «птица» сильно изменялись на протяжении всего рассматриваемого периода, поэтому невозможно однозначно сделать вывод об их заменимости или дополняемости. Из двадцати шести наблюдений в тринадцати расчетный коэффициент имел значение ниже нуля, что свидетельствует о взаимодополняемости товаров, но в других тринадцати наблюдениях расчетное значение коэффициента перекрестной эластичности имели значения выше нуля, что свидетельствует о взаимозаменяемости этих категорий мяса.
Исходя из расчетных данных таблицы 3 невозможно сделать однозначного вывода о взаимозаменяемости / взаимодополняемости категорий мяса «свинина» и «мясо птицы» по отношению к категории мяса «говядина».
Однако рассматривая расчетные коэффициенты перекрестной эластичности между категориями товаров «говядина» / «рыба», можно сделать вывод о взаимодополняемости этих продовольственных товаров. Из двадцати шести наблюдений
коэффициент перекрестной эластичности принимал отрицательные значения (Е^ <0), что свидетельствует о том, что рассматриваемые товары являются взаимодополняемыми в девятнадцати случаях. Полученные данные свидетельствуют о том, что покупатели не рассматривали говядину и рыбу как товары, которые можно заменить друг другом (только дополнить). Если в отношении других категорий мяса принципы взаимозаменяемости и взаимодополняемости чередовались с течением времени, то потребительская категория «рыба и рыбопродукты» однозначно рассматривалась потребителями как отдельная цельная потребительская единица.
В таблицу 4 были сведены расчетные коэффициенты перекрестной эластичности за исследуемый период времени для потребительской категории «свинина» и категории, которые либо дополняют, либо заменяют ее - «мясо птицы» и «рыба».
В первом столбце представлены расчетные значения коэффициента перекрестной эластичности двух потребительских товаров «свинина» / «говядина», которые должны определить, в какой степени говядина дополняет, а в какой - заменяет свинину. Из двадцати шести наблюдений в пятнадцати наблюдалось положительное значение коэффициента, что в целом позволяет назвать говядину заменителем свинины.
В отношении категорий мяса «свинина» / «птица» ситуация противоположная, из двадцати шести наблюдений отрицательное значение коэффициента перекрестной эластичности наблюдалось в пятнадцати случаях, что позволяет сделать вывод о том, что мясо птицы являлось дополнительным товаром по отношению к свинине, но не заменяло ее.
Таблица 4. Коэффициенты перекрестной эластичности, рассчитанные по данным Российской Федерации за период 1991-2017 гг.*
Table 4. Cross elasticity coefficients calculated from the data of the Russian Federation for the period 1991-2017*
Годы / Years Свинина/ говядина Свинина/ птица Свинина /рыба
Pork / beef Pork / poultry Pork / fish
1992 -0,08 -0,08 -0,07
1995 -0,14 -0,18 -0,15
2000 0,27 0,28 0,28
2005 -0,32 -0,45 -0,50
2010 1,12 3,43 9,91
2015 0,15 -1,21 0,10
2016 327,12 2,38 1,25
2017 2,67 -0,49 1,26
Источник: рассчитано и составлено автором на основе данных таблицы 1
Расчетные значения коэффициента перекрестной эластичности по двум потребительским категориям «свинина» / «рыба» позволяют сделать вывод о заменяемости свинины рыбой, что не является абсурдом, поскольку покупатели вместо дорогого мяса приобретали более доступную рыбу. Из двадцати шести наблюдений положительные значения расчетного коэффициента прослеживались в пятнадцати случаях.
Для определения степени заменимости / до-полнимости разных категорий мяса и рыбы по отношению к потребительской категории «мясо птицы» необходимо рассчитать значения коэффициента перекрестной эластичности за весь изучаемый период времени (табл. 5).
Итоговый вывод по таблице сводится к утверждению: такие потребительские товары, как «говя-
дина», «свинина» и «рыба» рассматривались покупателями как заменители по отношению к потребительскому товару «мясо птицы». Несмотря на то, что в некоторых наблюдениях расчетные значения коэффициента перекрестной эластичности принимали отрицательные значения (признак дополняемости товаров), все же в абсолютном большинстве всех наблюдений расчетные значения имели значение выше нуля Е^г >0 , что однозначно трактуется как взаимозаменяемость изучаемых товарных позиций.
Аналогичная тенденция прослеживается для товарной категории «рыба», расчетные значения коэффициента перекрестной эластичности между этой товарной категорией и категориями «говядина», «свинина» и «мясо птицы» представлены в таблице 6.
Таблица 5. Коэффициенты перекрестной эластичности, рассчитанные по данным Российской Федерации за период 1991-2017 гг.*
Table 5. Cross elasticity coefficients calculated from data of the Russian Federation for the period 1991-2017*
Годы / Years Птица/ говядина Poultry / beef Птица/свинина Poultry/pork Птица /рыба Bird / fish
1992 -0,12 -0,11 -0,11
1995 -0,26 -0,28 -0,28
2000 0,11 0,09 0,12
2005 0,73 0,89 1,14
2010 1,74 4,56 15,39
2015 0,47 -14,57 0,31
2016 64,64 -0,65 0,25
2017 3,86 -1,99 1,82
"Источник: рассчитано и составлено автором на основе данных таблицы 1
Таблица 6. Коэффициенты перекрестной эластичности, рассчитанные по данным Российской Федерации за период 1991-2017 гг.*
Table 6. Cross elasticity coefficients calculated from data of the Russian Federation for the period 1991-2017*
Годы / Years Рыба/говядина Fish / beef Рыба/свинина Fish / pork Рыба /птица Fish / bird
1992 -0,15 -0,14 -0,15
1995 -0,08 -0,09 -0,10
2000 0,22 0,17 0,23
2005 0,27 0,33 0,38
2010 0,73 1,92 2,24
2015 -0,97 29,90 7,89
2016 -60,11 0,60 -0,44
2017 0,31 -0,16 -0,06
Источник: рассчитано и составлено автором на основе данных таблицы 1
*
Все три категории «говядина», «свинина» и «мясо птицы» выступают заменителями по отношению к товарной категории «рыба и рыбопродукты». Из двадцати шести расчетных значений коэффициента для категорий «рыба» / «говядина» положительные значения наблюдались в шестнадцати периодах (что более половины), это позволяет сделать вывод о том, что потребители рассматривали говядину как заменитель рыбе.
В расчетных значениях коэффициента для категорий «рыба» / «свинина» положительное значение коэффициента перекрестной эластичности принималось в семнадцати периодах, что также свидетельствует о заменяемости с потребительской точки зрения рыбы - свининой. В столбце расчета коэффициента перекрестной эластичности для категорий «рыба» / «мясо птицы» положительные и отрицательные значения принимались за изучаемый период времени примерно в равном количестве. Однако
больше всего положительных значений (четырнадцать из двадцати шести), что свидетельствует о заменяемости рыбы мясом птицы.
Заключение На основе проведенного исследования можно с достаточно высокой долей уверенности утверждать, что рыбы и рыбопродукты являются товаром с низкой эластичностью спроса по цене. Это подтверждают расчетные данные за двадцать восемь лет (с 1991 по 2017 годы) наблюдений. Следовательно, для обеспечения увеличения доли рыбы в рационе питания среднестатистического россиянина и увеличения объемов реализации рыбы и рыбопродуктов необходимо использовать неценовые методы продвижения этой категории потребительской продукции. В стратегической перспективе необходимо создавать (реанимировать созданную в СССР) культуру потребления рыбной продукции.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Приказ Минздрава России от 19.08.2016 г. № 614 «Об утверждении рекомендаций по рациональным нормам потребления пищевых продуктов, отвечающих современным требованиям здорового питания». Спра-вочно-правовая система КонсультантПлюс [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_204200/ (дата обращения: 22.01.19 г.).
2. Центральная база статистических данных (ЦБСД) Федеральной службы государственной статистики [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://cbsd.gks.ru/ (дата обращения: 22.01.19 г.).
3. Жахов Н. В. Региональная политика формирования и развития продовольственного рынка // Регион: системы, экономика, управление. 2018. № 3 (42). С. 32-38.
4. Бутковская Г. В., Старостин В. С., Чернова В. Ю. Особенности брендинга на продовольственном рынке России // Репутациология. 2016. № 4 (42). С. 81-86.
5. Тумаланов Н. В., Егорова С. Б. Современные тенденции формирования условий конкуренции в отраслях // Вестник Чувашского университета. 2013. № 1. С. 330-334.
6. Аяпова Ж. М. Показатели и критерии оценки состояния продовольственной безопасности: опыт Казахстана и зарубежных стран // Вестник Воронежского государственного университета инженерных технологий. 2017. Т. 79. № 1. С. 445-450. https://doi.org/10.20914/2310-1202-2017-1-445-450
7. Кривошлыков В. С. Перспективные направления развития локальных рынков региона // Экономические и гуманитарные исследования регионов. 2011. № 3. С. 172-179.
8. Рябова И. В., Суслов С. А. Зерновой рынок как системообразующее звено продовольственного рынка России // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: экономика и управление. 2015. № 1 (20). С. 79-85.
9. Агафонов В. П., Вождаева Н. Г., Волков И. В., Ганин Д. В., Голышев М. Е., Пармакли Д. М., Суслов С. А., Тетерин Ю. Н., Фролова О. А., Шавандина И. В., Шамин А. Е., Шамин Е. А., Шамина О. В. Устойчивое развитие отраслей АПК - основа продовольственной безопасности. Княгинино : НГИЭИ, 2012. 298 с.
10. Генералов И. Г., Суслов С. А., Мордовченков Н. В. Повышение конкурентоспособности и экономической эффективности зерновой подотрасли, формирующее продовольственную независимость региона : монография. Княгинино : Изд-во Нижегородского государственного инженерно-экономического института, 2016. 232 с.
11. Mytton O., Gray A., Rayner M., Rutter H. Could targeted food taxes improve health? // Journal of Epidimi-ology & Community Health. 2007. Vol. 61 (8). DOI: 10.1136/jech.2006.047746.
12. Lisa M. Powell, Frank J. Chaloupka. Food Prices and Obesity: Evidence and Policy Implications for Taxes and Subsidies // TheMilbank Quarterly. 2009. V. 87 (1). DOI: 10.1111/j.1468-0009.2009.00554.x.
13. Andreyeva T., Michael W. Long, Kelly D. Brownell. The Impact of Food Price on Consumption: A Systematic Review of Research on the Price Elasticity of Demand for Food // American Journal of Public Health. 2010. № 2. P. 216-222. DOI: 10.2105/AJPH.2008.151415.
14. Colchero M. A., Salgado J. C., Unar-Munguía M., Hernández-Avila M., Rivera-Dommarco J. A. Price elasticity of the demand for sugar sweetened beverages and soft drinks in Mexico // Economics & Human Biology. 2015. V. 19. P. 129-137 DOI: https://doi.org/10.1016Zj.ehb.2015.08.007.
15. Carlos M. Guerrero-Lopez, Mishel Unar-Munguia, M. Arantxa Colchero. Price elasticity of the demand for soft drinks, other sugar-sweetened beverages and energy dense food in Chile // BMC Public Health. 2017. DOI: https://doi.org/10.1186/s12889-017-4098-x.
16. Regmi A., DeepakM. S., Seale Jr. J. L., Bernstein Jason. In Changing Structure of Global Food Consumption and Trade. Market and Trade Economic Division, Economic Research Service, U. S. Department of Agricalture and Trade Report. WRS-01-1. 2001. P. 14-22.
17. Yu X., D. Abler. The Demand for Food Quality in Rural China // American Journal of Agricultural Economics. 2008. V. 91 (1). P. 57-69.
18. Praduman Kumar, Anjani Kumar, Shinoj Parappurathu, Raju S. S. Estimation of Demand Elasticity for Food Commodities in India // Agricultural Economics Research Review. 2011. V. 24. P. 1-14.
19. Rosemary Green, Laura Cornelsen, Alan D. Dangour, Rachel Turner, Bhavani Shankar, Mario Mazzocchi, Richard D. Smith. The effect of rising food prices on food consumption: systematic review with meta-regression // The BMJ. 2013. DOI: https://doi.org/10.1136/bmj.f3703.
20. Sol Garcia-Germаn, Isabel Bardaji, Alberto Garrido. Evaluating price transmission between global agricultural markets and consumer food price indices in the European Union // Agricultural Economics. 2016. Vol. 47 (1). DOI: https://doi.org/10.1111/agec.12209.
21. Макконнелл К. Р., Брю С. Л. Экономикс: принципы, проблемы и политика. В 2 т. М. : Республика, 1992. Т. 2. 400 с.
Дата поступления статьи в редакцию 21.12.2018, принята к публикации 15.01.2019.
Информация об авторе:
Кривошлыков Владимир Сергеевич, кандидат экономических наук, доцент кафедры «Менеджмент» Адрес: Курский государственный университет, 305000, Россия, Курск, ул. Радищева, 33 E-mail: kri-vladimir@mail.ru Spin-код: 2301-9304
Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи.
REFERENCES
1. Prikaz Minzdrava Rossii ot 19.08.2016 No. 614 «Ob utverzhdenii rekomendatsiy po ratsionalnym normam potrebleniya pishchevykh produktov, otvechayushchikh sovremennym trebovaniyam zdorovogo pitaniya». Spravochno-pravovaya sistema KonsultantPlyus [Jelektronnyj resurs]. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_204200/ (Accessed 22.01.2019).
2. Tsentralnaya baza statisticheskikh dannykh (TsBSD) Federalnoy sluzhby gosudarstvennoy statistiki [Jelektronnyj resurs]. Available at: http://cbsd.gks.ru/ (Accessed 22.01.2019).
3. Zhakhov N. V. Regionalnaya politika formirovaniya i razvitiya prodovolstvennogo rynka [Regional policy of formation and development of the food market], Region: sistemy, ekonomika, upravleniye [Region: systems, economics, management], 2018, No. 3 (42), pp. 32-38.
4. Butkovskaya G. V., Starostin V. S., Chernova V. Yu. Osobennosti brendinga na prodovol'stvennom rynke Rossii [Features of branding in the food market of Russia], Reputatsiologiya [Reputiology], 2016, No. 4 (42), pp. 81-86.
5. Tumalanov N. V., Yegorova S. B. Sovremennyye tendentsii formirovaniya usloviy konkurentsii v otraslyakh [Modern trends in the formation of competitive conditions in industries], Vestnik Chuvashskogo universiteta [Bulletin of the Chuvash University], 2013. No. 1. pp. 330-334.
6. Ayapova Z. M. Pokazateli i kriterii ocenki sostoyaniya prodovol'stvennoj bezopasnosti: opyt Kazahstana i za-rubezhnyh stran [Indicators and criteria for assessing the state of food security: the experience of Kazakhstan and foreign countries], Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta inzhenernyh tekhnologij [Proceedings of the Voronezh State University of Engineering Technologies], 2017, Vol. 79, No. 1, pp. 445-450. (In Russ.) https://doi.org/10.20914/2310-1202-2017-1-445-450
7. Krivoshlykov V. S. Perspektivnyye napravleniya razvitiya lokalnykh rynkov regiona [Perspective directions of development of local markets in the region], Ekonomicheskiye i gumanitarnyye issledovaniya regionov [Economic and humanitarian studies of the regions], 2011, No. 3, pp. 172-179.
8. Ryabova I. V., Suslov S. A. Zernovoy rynok kak sistemoobrazuyushcheye zveno prodovolstvennogo rynka Rossii [Grain market as a backbone link of the Russian food market], Vektor nauki Toliattinskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: ekonomika i upravleniye [Vector of science of Togliatti state University. Series: Economics and management], 2015, No. 1 (20), pp. 79-85.
9. Agafonov V. P., Vozhdaeva N. G., Volkov I. V., Ganin D. V., Golyshev M. E., Parmakli D. M., Suslov S. A., Teterin Yu. N., Frolova O. A., Shavandina I. V., Shamin A. E., Shamin E. A., Shamina O. V. Ustojchivoe razvitie ot-raslej APK - osnova prodovol'stvennoj bezopasnosti [Sustainable development of agribusiness sectors - the basis of food security]. Knyaginino : NGIEHI, 2012. 298 p.
10. Generalov I. G., Suslov S. A., Mordovchenkov N. V. Povysheniye konkurentosposobnosti i ekonomich-eskoy effektivnosti zernovoy podotrasli, formiruyushcheye prodovolstvennuyu nezavisimost regiona [Improving the competitiveness and economic efficiency of the grain sub-sector, which forms the food independence of the region], monografiya. Knyaginino: Publ. Nizhegorodskogo gosudarstvennogo inzhenerno-ekonomicheskogo institute, 2016. 232 p.
11. Mytton O., Gray A., Rayner M., Rutter H. Could targeted food taxes improve health? Journal of Epidimiol-ogy & Community Health, 2007. Vol. 61 (8). DOI: 10.1136/jech.2006.047746.
12. Lisa M. Powell, Frank J. Chaloupka. Food Prices and Obesity: Evidence and Policy Implications for Taxes and Subsidies. TheMilbank Quarterly, 2009. Vol. 87 (1). DOI: 10.1111/j.1468-0009.2009.00554.x.
13. Andreyeva T., Michael W. Long, Kelly D. Brownell. The Impact of Food Price on Consumption: A Systematic Review of Research on the Price Elasticity of Demand for Food. American Journal of Public Health. 2010. No. 2. pp. 216-222. DOI: 10.2105/AJPH.2008.151415.
14. Colchero M. A., Salgado J. C., Unar-Munguía M., Hernández-Ávila M., Rivera-Dommarco J. A. Price elasticity of the demand for sugar sweetened beverages and soft drinks in Mexico. Economics & Human Biology, 2015. Vol. 19. pp. 129-137 DOI: https://doi.org/10.1016Zj.ehb.2015.08.007.
15. Carlos M. Guerrero-Lopez, Mishel Unar-Munguia, M. Arantxa Colchero. Price elasticity of the demand for soft drinks, other sugar-sweetened beverages and energy dense food in Chile. BMC Public Health, 2017. DOI: https://doi.org/10.1186/s12889-017-4098-x.
16. Regmi A., Deepak M. S., Seale Jr. J. L., Bernstein Jason. In Changing Structure of Global Food Consumption and Trade. Market and Trade Economic Division, Economic Research Service, U. S. Department of Agricalture and Trade Report. WRS-01-1. 2001. pp. 14-22.
17. Yu X., D. Abler. The Demand for Food Quality in Rural China. American Journal of Agricultural Economics, 2008. Vol. 91(1). pp. 57-69.
18. Praduman Kumar, Anjani Kumar, Shinoj Parappurathu, Raju S. S. Estimation of Demand Elasticity for Food Commodities in India. Agricultural Economics Research Review, 2011. Vol. 24. pp. 1-14.
19. Rosemary Green, Laura Cornelsen, Alan D. Dangour, Rachel Turner, Bhavani Shankar, Mario Mazzocchi, Richard D. Smith. The effect of rising food prices on food consumption: systematic review with meta-regression. The BMJ, 2013. DOI: https://doi.org/10.1136/bmj.f3703.
20. Sol Garcia-German, Isabel Bardaji, Alberto Garrido. Evaluating price transmission between global agricultural markets and consumer food price indices in the European Union. Agricultural Economics, 2016. Vol. 47 (1). DOI: https://doi.org/10.1111/agec.12209.
21. Makkonnell K. R., Bryu S. L. Ekonomiks: printsipy, problemy i politika [Economics: principles, problems and policies], Moscow: Publ. Respublika, 1992, Vol. 2, 400 p.
Submitted 21.12.2018; revised 15.01.2019.
About the author:
Vladimir S. Krivoshlykov, Ph. D. (Economy), associate professor of the chair «Management» Address: Kursk State University, 305000, Russia, Kursk, Radishchev Street, 33 E-mail: kri-vladimir@mail.ru Spin-code: 2301-9304
Author have read and approved the final manuscript.
