CC BY
328
> ЮБИЛЕЙ КОНСТИТУЦИИ РОССИИ <
Ценностный подход в конституционном регулировании прав и свобод
В. Д. Зорькин
На протяжении ХХ века, в особенности после Второй мировой войны, теория и практика конституционализма отошли от формально-догматических релятивистских представлений о праве как «чистой» форме, индифферентной к содержанию, целям и ценностям. Инструменталистский релятивизм, свойственный юридическому позитивизму, был потеснен интегративной юриспруденцией, включающей в себя не только формально-догматические и социологические аспекты, но и аксиологические и телеологические проблемы права.
Данный подход нашел отражение и в конституционном праве. В конституциях, принятых после Второй мировой войны, возобладали идеи о неотъемлемых, прирожденных правах и свободах человека. Человек рассматривается ими как существо правовое и притом самоценное. Этот взгляд нашел отражение и в международно-правовых документах, в том числе в Декларации прав человека 1948 г., Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г., а также в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. В государствах, признающих принцип верховенства (господства) права (the rule of law), человек, его права и свободы
Зорькин Валерий Дмитриевич — Председатель Конституционного Суда РФ, заслуженный юрист РФ, доктор юридических наук, профессор.
провозглашаются высшей ценностью. В Конституции РФ данное положение закреплено в качестве одной из основ конституционного строя (ст. 2). При этом Конституция подтверждает, что фундаментальные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ст. 17).
Из общепризнанной нормы о человеке, его правах и свободах как высшей ценности следует, что под защитой Конституции находятся и другие ценности в той мере, в какой они выступают в правовом обличье. В определенном смысле Конституция есть выражение основных юридических ценностей, таких как права и свободы человека; верховенство права, справедливость и равенство; демократическое, федеративное, правовое и социальное государство; разделение властей, парламентаризм; правовая экономика. В Конституции РФ 1993 г. всё это получило закрепление.
Конституционные ценности образуют системное единство и находятся в определенном иерархическом соподчинении. Важнейшей задачей при реализации Конституции является поддержание баланса и соразмерности конституционно защищаемых ценностей, целей и интересов. Недопустимы подмена одной ценности другой или ее умаление за счет другой ценности. Через призму конституционных ценностей строятся отношения человека, его прав и свобод с одной стороны, и государства —
с другой. В тоталитарных и деспотических обществах государство — всё, а личность — ничто. В обществах, основанных на принципе верховенства права, не человек — для государства, а государство — для человека.
Крайности одностороннего этатизма и индивидуализма
Человек в его развитом состоянии — существо правовое и, следовательно, государственное. Еще Аристотель раскрывал природу человека как существа политического (государственного). Государство, по Цицерону, — это союз (общение) людей, связанных правом и общей пользой (общей целью) под единой властью. Именно к данной традиции восходят идеи верховенства права в государственной жизни, связанности публичной власти правом. Конституция (от лат. — устроение, установление) в определенном смысле есть закодированное правовым языком понятие «государство». Отсюда конституционный принцип правового государства: власть основана на праве, подчинена праву.
Право как норма свободы по своей природе есть справедливость или юридическое равенство. Поскольку право выражено в нормах, масштабах, пропорциях и уравнениях, к нему применимо образное определение «математика свободы». Право как норма (мера) свободы предполагает равенство. Отсюда из знаменитого императива Иммануила Канта следуют императивы права: «Поступай внешне так, чтобы свободное проявление твоего произвола было совместимо со свободой каждого, сообразной со всеобщим законом», «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему как к средству».
Различают два вида (аспекта) справедливости. Во-первых, это справедливость уравнивающая («арифметическая»), то есть равен-
ство всех перед законом и судом. Во-вторых, это справедливость распределяющая, или пропорциональная («геометрическая»). Она выражена в эквивалентном обмене и воздаянии посредством соразмерности, пропорциональности («равным за равное», «каждому свое», «каждому — по делам его», «какой мерою мерите, такой отмерено будет вам»). Таким образом, на основе принципа юридического равенства в его двух ипостасях возникают, изменяются и прекращаются разнообразные правоотношения, будь то в сфере торгово-денежных отношений, отношений производства, распределения и обмена или в сфере наказаний за правонарушения. На этом же основано и функционирование так называемых социальных каналов вертикальной мобильности — продвижение в различных областях профессиональной деятельности, по службе и занятие должностей на основании личных достижений, способностей, профессиональных качеств и результатов деятельности («меритократия»).
В классических юридико-позитивистских концепциях право характеризуется как совокупность законов, изданных государственной властью. Однако по существу закон есть форма права. С аксиологической и онтологической точек зрения право как норма свободы, выраженная в равенстве, или справедливости, не тождественно закону. Регулирование социальных отношений на основе права как нормы свободы (что предполагает применение масштабов равенства, или справедливости) резюмируется в наиболее обобщающем принципе такого регулирования, а именно в верховенстве права. Право как норма свободы, как масштаб равенства и справедливости в политическом сообществе является сущностным содержанием закона. Закон есть наиболее цивилизованная форма права. Право возводится в форму закона. Поэтому верховенство права и верховенство закона
также не тождественные, хотя и взаимосвязанные понятия.
При отступлениях от требований равенства и справедливости деформируется предназначение закона как адекватной формы права. При злоупотреблениях власти в закон облекается произвол, и, как показывает исторический опыт, произвол в законодательном регулировании идет рука об руку с произволом в правоприменении. Лишь в обществе, реально основанном на верховенстве права, достигается соотношение права и закона, адекватное их предназначению, и обеспечивается режим конституционной законности, то есть верховенство Конституции и закона.
Право как норма свободы означает, что свобода индивида не абсолютна. Основными границами прав и свобод индивида являются права и свободы других лиц. Согласно ч. 3 ст. 17 Конституции РФ осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Посредством норм права свобода индивида отграничивается от свободы других. Таким образом, свобода индивида не должна использоваться для нарушения самих этих норм, а также иных конституционных институтов как ценностей, необходимых для реализации и защиты свободы.
Именно в целях защиты конституционных ценностей, в том числе прав и свобод других лиц, на основе их баланса допускается в случае необходимости соразмерное ограничение прав и свобод человека и гражданина. В соответствии с Конституцией РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55). Таким образом, Конституция, предусматривая законное определение
конкретных границ, пределов их осуществления прав и свобод, не посягает на само существо права. В противном случае это будет уже умаление, уничтожение прав и свобод, что несовместимо с достоинством человека как правового существа. Ограничения должны устанавливаться законодателем не произвольно, а на основе Конституции, заложенных в ней принципов справедливости, равенства и соразмерности. Без выполнения этих условий верховенство права невозможно.
Императив права о человеке как цели предполагает, что политическая целесообразность, политические ценности, цели и средства должны сообразовываться с правом. В правовом сообществе политические проблемы, противоречия и конфликты должны разрешаться конституционно-правовым путем. В условиях обострения политической обстановки и кризиса в стране, а тем более при наличии глобальных военно-террористических угроз политическая власть должна быть адекватной степени этих угроз и может принимать более жесткие меры и модифицироваться по форме (изменение фактического режима и даже изменение формы правления). Однако при этом важно, чтобы она (власть) оставалась правовой по своей сути.
С этим связан парадокс права и демократии. Демократия и правовое государство должны защищаться от неправовых (антиправовых) и недемократических (антидемократических) действий исключительно правовыми и демократическими методами. Иное ведет к разрушению правопорядка и демократии. В частности, современная борьба с терроризмом должна осуществляться на основе права и не вести к умалению и уничтожению прав и свобод. Разумеется, демократия должна защищаться эффективно и иметь соответствующие структуры, средства и методы борьбы с таким противником, как международный терроризм. В принципе, в рамках права
можно справиться с любым «анти-правовым вирусом». Но здесь дело не только в правовых инструментах или органах власти, но и в людях (важны их профессионализм, способности, умение и воля действовать в отведенных рамках). Всегда есть искушение бороться с антиправом неправовыми методами. Политическая власть, не справляющаяся в экстремальных ситуациях со своими задачами и функциями путем применения правовых методов (включая и такие крайние методы, как «диктатура» закона), неминуемо сползает к политической диктатуре. Это (феномен шварцовского Дракона): приходит Дракон — право отбрасывается, с помощью закона в обязательную норму возводится произвол со всеми вытекающими отсюда последствиями. Воистину, прав Тацит: «Создают пустыню и называют это миром». Но этой тенденции можно избежать. Об том свидетельствует деятельность таких выдающихся политиков, как Франклин Рузвельт и Шарль де Голль, которые сумели справиться с кризисами и отстоять демократию, оставаясь в рамках конституции и права.
Право как форма социальной жизни, обеспечивая защиту общезначимых ценностей и компромисс интересов, допускает различные варианты поведения и их мотивацию с точки зрения правомерно преследуемых целей и конституционно защищаемых ценностей. Но это не означает, что право вообще индифферентно по отношению к экономической или политической целесообразности. Право — это не пустой сосуд, который может быть наполнен любым содержанием. Право не совместимо с произволом, даже если он облечен в форму закона. Право как форма содержательно, а содержание, будь то экономические или политические отношения, формировано. Поскольку форма и содержание находятся в единстве, постольку можно и нужно говорить о юридичес-
кой (правовой) целесообразности. Иное ведет к безусловной индифферентности права как по отношению к целям и средствам, так и по отношению к конституционно защищаемым ценностям, в том числе в области прав и свобод человека и гражданина, что, в свою очередь, порождает неограниченный релятивизм и произвольное усмотрение в сфере конституционно-правового регулирования.
Необходимость преодоления правового нигилизма
Социальная жизнь — как стремительная река. Она бурлит, куда-то несется, по ней плывут и власти предержащие и рядовые граждане. При этом зачастую мы не задаемся единственным вопросом: куда течет река? А это вопрос самый существенный. Надо найти понимание того, как эта река устроена и куда надо грести. Ведь те, кто быстрее всех плывут, не всегда плывут к цели. Может быть, и река течет как-то странно, совсем не туда. Что если там, впереди, гибельный водопад? Сначала подумай, куда течет река, а потом греби и лавируй.
Ценностный подход к праву, свойственный Конституции, выражен в самом ее языке. В русском языке, как и во многих других языках, « право», « правда», « справедливость» — слова одного корня. Ярослав Мудрый ознаменовал свое правление Русской Правдой. Есть в России и такая пословица: «Всё ми-нётся, одна правда останётся». Туда, к «водопаду», уплывут все те, кто «плывет неправильно», не хочет считаться с правом и хочет проводить политику в ее «чистом» виде, основанном на голой целесообразности, вне правовых рамок.
Через призму права как ценности о политике говорить необходимо. Политика, основанная на правовом нигилизме и осуществляемая вопреки принципу верховенства права в конечном счете ведет к трагедии. Есть яркие тому примеры. Это инк-
визиция в Средние века, революционный террор в Новое время во Франции, фашизм в Германии с его ужасающим геноцидом, диктатура пролетариата в первой половине XX века в России с массовыми расстрелами, ГУЛАГом, погромом церквей и уничтожением цвета нации. Кровавые жатвы этих режимов — убедительное доказательство того, что правовой нигилизм в сознании и идеологии всегда ведет к правораз-рушительству на практике.
Прошлое еще долго давало о себе знать в России и после сталинского режима, в более поздний период, когда ООН уже приняла Декларацию прав человека, а Европа — Конвенцию по защите прав и свобод человека и гражданина. Правовой нигилизм лежал в основе развала Советского Союза. Беловежские соглашения — это пик правового нигилизма. Они проигнорировали результаты референдума СССР 17 марта 1991 г. по вопросу сохранения Союза ССР. Межнациональные и территориальные конфликты на постсоветском пространстве, недавняя война в Грузии — последствия все того же правового нигилизма, нарушающего права и свободы миллионов людей.
Правовой нигилизм не миновал и уже обновлявшуюся Россию. В 1993 г. главными врагами были объявлены все те, кто был не согласен с Борисом Ельциным в вопросе о путях и методах преобразования России. Некоторые из тех, кто в советские времена осмеливался критиковать антиправовое уголовное законодательство, с помощью которого государственная машина расправлялась с правозащитниками (в том числе маститые юристы), вдруг заговорили о «неконституционной Конституции». Некоторые известные юристы в тот период назвали действовавшую тогда Конституцию «клочком туалетной бумаги». А ведь в той Конституции к тому времени уже не было «руководящей и направляющей роли» коммунистической партии, а были права человека, неприкосно-
венность собственности, правовое государство, разделение властей и даже Конституционный Суд. Разумеется, «клочок туалетной бумаги» выбросили туда, где ему положено быть. С «врагами» расправились революционными методами. Белый Дом — резиденция российского парламента, молодого, незрелого и сумбурного — был расстрелян танками прямой наводкой и превращен в Черный Дом.
Можно ли оправдать действия тогдашнего парламента в его борьбе с Президентом РФ Борисом Ельциным? С одной стороны, Верховный Совет предоставил Президенту экстраординарные полномочия для проведения экономической реформы, с другой стороны, он же стремился всячески эти полномочия урезать. Роковую роль в судьбе Верховного Совета РФ сыграли суетное переписывание им старой Конституции, внесение в нее многочисленных поправок и, наконец, его неумение или даже нежелание договариваться с Президентом. Вообще о таких действиях политиков, если прибегать к их собственной логике, надо бы сказать словами А. Буле де ля Мёрта: «Это больше, чем преступление, это — ошибка».
Сейчас, однако, речь идет о том, к чему привели опрометчивые действия обеих сторон, их неспособность во имя народа и страны пойти на компромисс и разрешить конфликт мирным путем — вплоть до использования таких мер, как всеобщие перевыборы, к чему собственно и призывал Конституционный Суд РФ. Верховный Совет перетягивал «одеяло» на себя во имя «улучшения» тогдашней Конституции. Внося в нее бесконечные изменения, он превратил ее в кору дуба, изъеденную жуками. Президент боролся с противниками реформ, а расстрелял собственный страны парламент. В результате был нанесен удар по только что нарождавшейся российской демократии и демократическому правосознанию. Осложни-
лось становление конституционного правопорядка и законности. Разрасталась преступность. Молчание региональных руководителей было куплено дорогой ценой — суверенизацией регионов и фактической конфедерализацией России. Создавалась реальная опасность развала страны. За этим последовал сепаратистский бунт в Чечне.
Политика, нарушающая права человека и основные свободы, политика вопреки праву, когда важна только сила, порождает насилие. Такая политика — во имя чего бы она ни велась, будь то «подлинная демократия» или «светлое коммунистическое будущее» — в конечном счете оборачивается трагедией. Освобождая своих непосредственных носителей и все общество от связанности правом, она пробуждает самые темные инстинкты, открывает путь в произвол и анархию, безнор-мие и социальный хаос.
Таковы последствия правового нигилизма и праворазрушительства.
Исторически правопорядок вырастает из насилия. Но социальный порядок невозможно упрочить на голой силе. Как известно, со штыком в руках можно достичь многого, единственное, чего сделать нельзя — так это усидеть на штыках. Не случайно человечество пришло к идеям правового государства и верховенства (господства) права как ценностям, без которых не может успешно развиваться человек разумный.
И цивилизация не сможет выжить. Только на основе права и справедливости можно избежать произвола и социального хаоса, обеспечить устойчивую замирённую среду, легитимный правопорядок и верховенство права как необходимое условие современной цивилизованной экономики и политики.
Верховенство права как принцип социальной жизни и как ее режим не приходит само по себе. Реализация данного принципа зависит от того, как скоро будет преодолен правовой нигилизм и трансформировано пра-
восознание элиты, профессиональных сообществ, общества в целом. Без этого невозможно утвердить конституционную законность, воплотить принципы права и справедливости в систему нормативных правовых актов и правоприменительную деятельность исполнительной власти и судов, в деятельность государственных органов и должностных лиц, в поведение граждан.
Верховенство права как конституционная ценность
Верховенство права как нормы (меры) свободы, выраженной в равенстве, или справедливости, является одной из важнейших основ (или начал) цивилизованного социума, исходя из которой устанавливается баланс свободы, власти и закона. В политическом сообществе есть ресурс власти и конкретные его носители. А без определенных общих правил (норм) поведения не обходится ни одно общество и тем более государство. Правила поведения принимаются в определенных целях. Многочисленные и разнообразные эмпирические цели в конечном счете восходят к общей цели (идее), которая объединяет людей в политическое сообщество и на которой держится все государство. Эта цель в своем содержательном аспекте выражается в общем благе (общее добро). В формально-юридическом аспекте такой целью является утверждение правовых начал.
Когда мы говорим о праве, то важно подчеркнуть, что это не любые правила, установленные властью. Политическая власть не может навязать все, что захочет. Пределы регулятивных, в том числе законодательных, возможностей власти коренятся в «природе вещей». Закон есть лишь форма права. Власть, не считающаяся с «природой вещей», возводит в закон свой произвол, и тогда наиболее ярко проявляется расхождение права и закона. Следовательно, в цивилизованном обще-
стве власть не может быть абсолютной, она связана правом.
В соответствии с Конституцией РФ основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Исходя из этого, законодательство призвано обеспечить регулирование и защиту прав и свобод человека и гражданина на основе общепризнанных в цивилизованных государствах юридических аксиом справедливости и равенства и согласно общепризнанным принципам и нормам международного права (ст. 2, 17, 19).
В свою очередь, свобода индивида также не абсолютна. Она связана определенными рамками, пределами, образующими «коридор» ее возможностей. Свобода в правовом сообществе тем и отличается от анархии и безнормия, что в реальной жизни она лимитирована правилами поведения, установленными властью. Свобода регулируется законом — закон задает рамки для свободы.
В связи с этим право в своем официальном проявлении предстает в субъективном аспекте как свобода (комплекс прав и свобод), урегулированная законом, а в объективном аспекте — как закон, регулирующий свободу. Движущей целью такого регулирования является утверждение верховенства права как нормы свободы, выраженной в равенстве, или справедливости.
Таким образом, в юридическом аспекте движущими началами политического социума являются власть, свобода, закон и верховенство права как общая цель.
В российской Конституции эти общие начала нашли отражение в закреплении таких ценностей, как права и свободы человека (высшая ценность), правовое государство, народовластие и суверенитет, верховенство Конституции и закона, равенство перед законом и судом и равноправие (Преамбула, ст. 1, 2, 3,
4, 15, 19).
Указанные четыре начала — власть, свобода, закон и верховен-
ство, находящиеся в сопряжении, определяют социум в его юридическом аспекте. Стабильность и динамика государства, его правовой системы зависят от сбалансированности этих элементов
В принципе любая власть вынуждена опираться на правила и нормы, регулирующие поведение людей. Но собственно правовой властью она становится тогда, когда сама подчиняется праву, связана правом. Поэтому правовое государство не может реализоваться без верховенства права в политической и социальной жизни. В обществе, основанном на принципе верховенства права, закон является формой выражения права, а отнюдь не способом возведения в закон произвола власти.
Утвердить идеи справедливости и равенства человечество стремилось издревле. Ценность и притягательность этих идей неистребима. Поэтому даже самые бесчеловечные режимы пытались апеллировать к ним, то есть фактически выступали под чужим флагом, что, разумеется, не меняло их антиправовой сущности.
Сущность права как меры свободы заключается в равенстве, или справедливости (правде). Здесь необходимо выделить два аспекта юридического равенства.
Прежде всего, это формальное равенство людей как разумных человеческих сущностей перед законом и судом. Это уравнивающая справедливость, то есть чисто формальное равенство, или равенство «арифметическое». Исходя из нее, в реальной жизни в правовом сообществе осуществляются производство, распределение и обмен определенных благ, а также происходит воздаяние и за заслуги, и за причиненный вред, и за различного рода нарушения. Здесь мерилом уравнивания (приравнивания) является эквивалент — «равным за равное».
В условиях справедливости распределяющей, или пропорциональной (в отличие от уравнивающей
справедливости) различного рода индивидуальные качества и особенности индивидов не учитываются. В Древнем мире, на заре цивилизации, этот принцип проявлялся в своей варварской форме — в буквальном смысле «око за око, зуб за зуб». Цивилизованной формой эквивалента в сфере производства, распределения и обмена благами и услугами являются товарно-денежные отношения. Здесь приравнивание товаров и услуг опосредуется с помощью денег. В сфере продвижения по службе приравнивание осуществляется на основе реальных заслуг и проявленных способностей.
Принцип эквивалента (в движении товаров, в воздаянии за заслуги по службе и в назначении наказаний за правонарушения) предполагает отвлечение от таких индивидуальных особенностей людей, как расовая или национальная принадлежность, пол и т. п. С этим связано равенство прав и свобод человека и гражданина.
В единстве указанных двух аспектов справедливости (уравнивающей и распределяющей) и образуется юридическое равенство. Так, в соответствии со ст. 19 Конституции РФ все равны перед законом и судом (ч. 1 ст. 19); государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности (ч. 2 ст. 19); мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации (ч. 3 ст. 19). Реализация справедливости, или юридического равенства в нормативном регулировании и в основанной на нем системе конкретных
правоотношений образует режим верховенства права в экономической, политической и социальной жизни.
В обществе и государстве, основанных на принципе верховенства права, законы должны отвечать указанным критериям справедливости. Верховенство именно таких законов закрепляет Конституция РФ (ст. 4). Как следует из основ конституционного строя, конкретизирующих принцип верховенства права, публичная власть правомочна издавать только такие законы, которые отвечают указанным критериям справедливости и права. В связи с этим различение права и закона (и, соответственно, верховенства права и верховенства закона) имеет не только доктринально-теоретическое, но и практическое значение.
Формальное равенство перед законом и судом как один из составных аспектов верховенства права на практике не может сдержать процесс имущественного расслоения людей и даже резкую поляризацию богатых и бедных слоев общества. А это угрожает основам правопорядка и самой цивилизации. Преодоление издержек формального равенства осуществляется на основе справедливости распределяющей, позволяющей смягчить крайности бедности и богатства. В связи с этим получила конституционное закрепление идея социального государства, посредством которого происходит обеспечение социально незащищенных слоев общества и выравнивание жизненных стандартов и возможностей, в том числе в сфере получения образования и, следовательно, продвижения на работе и по службе, что в свою очередь позволяет обеспечивать нормальное функционирование так называемых каналов вертикальной мобильности в качестве необходимого условия успешного развития социума, предотвращает его застой и деградацию.
В этой связи нельзя не согласиться с положением, сформулирован-
ным в «Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», принятых в 2008 г.: «Реализация экономических прав не должна приводить к формированию такого общества, в котором пользование материальными благами превращается в доминирующую или даже единственную цель существования социума. Одно из назначений экономических и социальных прав заключается в том, чтобы предотвратить конфронтационное расслоение в обществе. Такое расслоение противно заповеди о любви к ближнему. Оно создает условия для нравственной деградации общества и личности, порождает отчуждение людей друг от друга, нарушает принцип справедливости».
Если происходит резкая деформация в сфере распределения, нет равенства шансов у участников отношений, то тем самым нарушаются критерии социального государства. При таких обстоятельствах деформируются формально-юридическое равенство и сам принцип верховенства права, возникает разрыв между законом и правом, искажается правовой характер власти и в конечном счете подрывается движущая сила общей цели, общего идеала. Страна утрачивает устойчивость и способность к развитию.
А граждане становятся экономически незащищенными.
Дать точное определение понятия «экономическая незащищенность» весьма не просто. Как отмечено в подготовленном ООН «Обзоре мирового экономического и социального положения, 2008 год: преодоление экономической незащищенности», это частично объясняется тем, что «такое определение нередко строится на основе сопоставления с прошлым опытом и практическими методами, которые, как правило, видятся в розовом свете, а отчасти тем, что защищенность — это во многом субъективное или психологическое состояние, связанное с ощущениями тревоги и безопасности, которые
сильно зависят от личных обстоятельств. Однако в целом экономическая незащищенность обусловлена подверженностью отдельных лиц, общин и стран риску наступления неблагоприятных событий и их неспособностью противостоять этим событиям и оправляться от дорогостоящих последствий их наступления».
И далее: «В попытке оценить возможный ущерб, наносимый этими источниками незащищенности, экономисты разграничивают идиосинкратические риски, порождаемые отдельными изолированными событиями, такими, как болезнь, несчастный случай или преступление, и ковариантные риски, присваиваемые событиям, жертвами которых одновременно становится большое число людей, таким, как экономические потрясения или опасные климатические явления, и которые нередко сопряжены с множественными комплексными издержками.
Выбор надлежащего сочетания неформальных, рыночных и социальных мер по оказанию гражданам помощи в борьбе с этими явлениями и преодолении их последствий, который традиционно считается сложной задачей в области политики, по сути сводится к сопоставлению выгод от объединения рисков с затратами на компенсацию административных и поведенческих издержек (оппортунистического поведения), к которым это может привести. Такой подход легче применять в ситуациях, когда угроза невелика и разумно предсказуема: в этих случаях, в особенности в ответ на идиосинкратические угрозы, нередко достаточно принять меры по созданию накоплений из предосторожности или распределению рисков на основе договоров страхования. Однако ковариантные риски, которые сопряжены с существенными отрицательными побочными последствиями, труднее регулировать подобным образом, что привело к возникновению различных форм социального
страхования и вспомоществования...
Однако проблема незащищенности не сводится исключительно к управлению рисками в силу того, что многие из событий, грозящих потерями в результате спада, обусловлены более системными причинами, а их последствия могут быть катастрофическими. Предугадать наступление таких событий и бороться с ними намного труднее. Так, например, обстоит дело с экономическими кризисами. Однако это же во многом верно и для стихийных бедствий, и политических конфликтов».
Как отмечено в указанном Обзоре ООН, обязанность бороться с этими угрозами путем устранения фундаментальных факторов уязвимости лежит главным образом на национальных правительствах, от которых «такие действия требуют не только направления значительных инвестиций на осуществление мер предотвращения, обеспечения готовности и смягчения последствий, но и создания — на базе общественного договора — густой сети учреждений, скрепляющей всю общественную сферу, в целях создания условий, при которых отдельные лица, домохозяйства, компании могли бы заниматься повседневной деятельностью с разумной степенью предсказуемости и стабильности при должном учете целей и интересов других».
Принцип социального государства входит в число основ конституционного строя Российской Федерации, является гарантией от экономической незащищенности. Он реализуется, прежде всего, в области социальных прав как неотъемлемой составной части системы прав человека и гражданина, гарантируемых Конституцией РФ. Этим предопределяются соответствующие обязанности публичной власти и социальная политика на современном этапе.
В условиях России, когда гражданское общество слабо развито и
недостаточно дееспособно, особая нагрузка и ответственность по трансформации правосознания (как профессионального, так и массового) и поддержанию баланса движущих начал социума (свобода, власть, закон, общая цель) ложатся именно на публичную власть. В силу особенностей исторического развития нашей страны гражданское общество и самоуправление у нас всегда были довольно слабыми институтами, в то время как государственная власть играла доминирующую роль в решении тех вопросов, которые в странах Западной Европы и в США разрешались усилиями непосредственно гражданского общества.
Необходимо тщательно обдумать существующую ситуацию и направить все силы на то, чтобы упрочить гражданское общество. Преодолеть правовой нигилизм, искоренить коррупцию, утвердить конституционную законность, реализовать принципы правового и социального государства — все это мы обязаны осуществить именно в силу императива права. Без существенной трансформации правосознания невозможно укоренить важнейшие конституционные принципы верховенства права, справедливости и равенства, на основе которых в современных условиях обеспечиваются адекватное соотношение свободы, закона и публичной власти и их баланс. При этом надо подчеркнуть, что правосознание в широком смысле включает в себя и правовую идеологию, и правовую психологию, а также правовые чувства и правовой опыт индивидов, профессиональной элиты и всего общества в целом. Это правовой дух народа, та идеальная матрица, которая определяет поступки и поведение людей. При «больном» правосознании даже наличие системы хороших законов не спасает правоприменительную практику и конституционную законность от деформирования. Начинается рост произвола чиновников, коррупции, преступности и числа правонарушений в це-
лом. Под хорошие законы нужны здоровые в правовом смысле граждане. Сейчас, когда действует российская Конституция, создана в основном приемлемая система законодательства, перед нами стоит задача — на основе принципа верховенства права обеспечить законность в правоприменительной деятельности исполнительной и судебной власти, в поведении граждан. Для этого необходимо ввести эффективную и всеобъемлющую систему правового воспитания. Только тогда Конституция будет надежно функционировать в качестве верховного нормативного акта, объединяющего народ, территорию и власть и легитимирующего Россию в правовое и демократическое сообщество, способное успешно развиваться в глобальном, многополярном мире.
Принципы справедливости, или равенства, представляя собой квинтэссенцию идеи права как нормы свободы, задают юридические параметры социальной жизни и конкретизируются в Конституции, законах и других нормативных правовых актах, а также в судебных актах, приобретающих прецедентное значение, в правоприменительных решениях и в сети правоотношений. Последовательная реализация названных принципов в социальных отношениях и поведении людей является необходимым условием верховенства права как важнейшей конституционной характеристики реального юридического состояния социума и сбалансированности его начал (элементов), таких как власть, свобода, закон и общее благо (общая цель).
Высшая юридическая сила Конституции
Конституция РФ как нормативный акт имеет высшую юридическую силу и прямое действие. Законы и иные основанные на них правовые акты не должны противоречить Конституции. Органы государственной власти, органы местного самоуправ-
ления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию РФ и законы. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора (ст. 15).
В результате образуется иерархическая правовая система, на вершине которой находится Конституция с заложенными в ней основными принципами, целями и ценностями. Для образного изображения этой системы более всего подходит пирамида. Правовая система, по сути, это и есть юридическая пирамида как нормативная форма жизни социума. При этом данная пирамида является выражением не только права, но и государства в его юридическом аспекте.
В юридическую пирамиду нормативных правовых актов «втягиваются» и система правоприменительных актов, и решения судов по конкретным делам, а также действия государственных органов и должностных лиц, т. е. вся правоприменительная практика. Посредством этой пирамиды с заложенными в ней началами и принципами происходит определение и разграничение конкретных прав («каждому свое»). Поскольку фактические отношения людей основаны на этой иерархической системе юридических актов и решений, постольку они приобретают качество правоотношений.
В жизни общества имеют место нормативные акты и деяния (действия или бездействие), не соответствующие Конституции РФ или закону, то есть «выпадающие» из этой пирамиды, так или иначе отступающие от требований верховенства права, справедливости и юридического равенства. Это различного рода правонарушения, в том числе пре-
ступления, а также неконституционные акты и неправомерные ограничения прав и свобод. На более глубоком уровне патологии — это спонтанные или осознанные стремления создать параллельную альтернативную пирамиду на иных, антиправовых началах (произвол властей, возведенный в систему, неправовое насилие, различного рода преступные группировки, организованная, в том числе транснациональная, преступность и, наконец, антиправовое и криминальное государство).
Права и свободы человека и гражданина, справедливость и равенство, верховенство права и конституционная законность, правовое, демократическое, федеративное и социальное государство — важнейшие составляющие основ конституционного строя и в то же время непреходящие конституционные ценности. Их защита и упрочение по-
прежнему являются актуальной задачей Российского государства и всего общества. Опыт строительства и реформирования новой России показывает, что для ее решения необходимо каждый раз в новых условиях поддерживать юридический баланс основных системных начал социума, таких как свобода, закон, власть и общая цель (общее благо), не допуская эрозии и деформации правовой системы, которая должна быть построена на началах верховенства права.
Вне баланса права и свободы общая цель превращается в фикцию, свобода подавляется, законом оформляется произвол, возникает правонарушающее законодательство. Когда мы говорим, что Россия должна взять правовой барьер, это означает, что она должна, прежде всего, на основе верховенства права поддерживать баланс свободы, закона и власти.
—<3—-*•*-—
