CC BY
191
УДК 82
ЦЕННОСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЭВТОПИИ НА ПРИМЕРЕ РОМАНА
В. СОРОКИНА «ТЕЛЛУРИЯ»
Д. А. Фунтова
Челябинский государственный институт культуры, г. Челябинск
Роман Владимира Сорокина « Теллурия» многие критики признают вершиной творчества автора. Ценностный компонент «Теллурии» весьма неоднозначен и многогранен, в отличие от иных произведений Сорокина, ввиду чего в статье сделана попытка выделить основные аксиологические направления произведения. Мотив теллурового гвоздя - это поиск опоры, стержня, которые ищет современное человечество, а также, одновременно, это желание эскапизма, которое все больше и больше овладевает современными людьми. «Теллурия» это не классическая идеальная утопия, а приближение к ней, «эвтопия» - изображение общества не идеального и не «справедливого» или «праведного», однако счастливого.
Ключевые слова: аксиология, культурные ценности, литература, утопия, эвтопия.
Роман Сорокина «Теллурия» представляет собой книгу об обретении человечеством нового наркотика, что является своеобразной подачей аксиологического компонента «от обратного». «Теллурия» явно создана Сорокиным с оглядкой на таких литературных мастеров, как Габриэль Гарсиа Маркес и Милорад Павич, при этом, она предельно контркультурная и стилистически выверенная. В романе Сорокин воплотил в жизнь все существующие страхи нашего времени, надуманные и нет. Европа погибла от нашествия исламского фундаментализма, Россия развалилась на десятки враждующих кусков после отчаянных попыток найти несуществующую национальную идею. Усилиями генной инженерии по миру разбрелись и расплодились кентавры, псоглавцы, великаны, девушки с ослиными головами и иные существа. Созданный в «Теллурии» хаотический мир предстает перед читателем в виде пятидесяти глав-фрагментов, без начала и конца.
Следует отметить, что каждый из пятидесяти самостоятельных кусков романа написан в своем уникальном, неповторимом стиле - прием, с которым читатель уже сталкивается в творчестве Сорокина в «Голубом сале», где автор пародирует писателей, их идеи и стили. В книге присутствует безграмотное просторечие и высокий эстетизированный слог, и лишенные пунктуации потоки сознания отдельных личностей-персонажей, и даже есть глава, написанная на «кентаврском» языке, созданном на основе русского. В плане игры автора с языком и стилями книга «Теллурия» поражает разнообразием. Сорокин демонстрирует чудеса литературного пересмешничества. В романе очень много интертекста: от поэтов Серебряного века до современников писателя (таких как Пелевин, Толстая), в одной главе пародируется стиль «Вопля» Гинзберга (что немаловажно для понимания произведения, «Теллурия», который, по сути представляет собой русский качественно новый «Вопль»),
У каждого текста в этой совокупности текстов свой жанр и собственная форма написания, присутствуют главы-рассказы, главы-пьесы, главы-поэмы, главы-потоки сознания. Плюс, как это встречается в постмодернистской литературе, в романе происходит создание «самостоятельного» мира на основе идеи. В «Теллурии» в качестве идеи выбрана концепция Нового средневековья, о котором много говорили мыслители XX века. Сорокин выстраивает свой мир Нового средневековья, играя словами, стилями, жанра-
ми. Благодаря этому, банальные фантастические существа в романе могут трактоваться в ключе погружения в новое мифологическое сознание, которое все чаще приходит на смену сознанию рациональному.
Мотив теллурового гвоздя - это поиск опоры, стержня, которые ищет современное человечество, а также, одновременно, это желание эскапизма, который все больше и больше овладевает современными людьми. В главе о псоглавцах, Сорокин говорит о том, что, если человечество не оправдало себя и свое существование, его путь окончен, и природа прочит новую эволюционную ступень кому-то иному, готовит новый вид, который придет на место Homo sapiens.
Весьма интересен в книге финал. Разрастается мотив бегства людей (и иных существ, созданных Сорокиным) от цивилизации, от ее войн, теллуровых гвоздей, душащих каменных пленом городов, офисов и фитнесов. Особенность романа также и в том, что его можно читать «местами», без потери для смысла и сюжета. В книге, как и в иных произведениях Сорокина, присутствует доля политики, но подана она, в отличие, к примеру, от романа «Норма», довольно непринужденно, в неком игровом забавном ключе. В частности, интересна насмешка автора в адрес «православных коммунистов» - парадоксальное абсурдное порождение постсоветской реальности.
В целом, в «Теллурии» отражены веяния времени - XX век был веком «плохих» утопий: дистопий. Созданные наяву и силой художественной фантазии, они отвратили многих авторов-постмодернистов от попыток сочинения положительных утопий: эвтопий. Владимира Сорокина, в данном ключе, можно с полным правом назвать утопическим писателем. К этой теме он обращался не раз. В «Дне опричника» и «Сахарном Кремле» он выстроил сатирическую антиутопию, в трилогии «Лед» замаскировал дистопию под эвтопию, описав гностическое будущее «братьев Света», для которых все прочие люди -всего лишь «мясные машины», не стоящие и капли соучастия.
Однако именно в «Теллурии» Сорокин отказывается от мономифа, и это сразу выводит его творчество на принципиально иной уровень, но не классической идеальной утопии, а приближения к ней. Именно данное приближение многие критики называют «эвтопи-ей» - изображением общества не идеального, и не «справедливого» или «праведного», однако счастливого - во всей затейливой неопределенности этого слова. Причем речь идет не об «общем счастье» (которое всегда есть счастье избранных), а именно о счастье всякого - в первую очередь индивидуума, но и семьи или любой малой группы. В чем заключается его счастье - в «Теллурии» каждый персонаж решает каждый, общее только одно - не решать за другого. Отчасти, это согласуется с такой бытовой аксиологической максимой, как «свобода человека заканчивается там, где начинается свобода другого».
Безусловно, это не идеальное общество, потому что оно человеческое, а идеалы - для богов и уберменшей (здесь можно провести параллель с идеологией Третьего Рейха и его «херренфольк» - расы господ). В «Теллурии» не лучшее общество, это просто «удобное» хорошее общество. Оно, в некоторой степени, позволяет быть счастливым. В мире «Теллурии» есть место всем: князьям и холопам, революционерам и сталинистам, карликам и великанам, кентаврам и псоглавцам, тамплиерам и ваххабитам, авангардным художникам и мешочникам, детям и охотникам за монстрами, гомосексуалистам и прочей «нетрадиционно ориентированной братии» - зато нет полиции нравов, политики партии, многотысячных митингов, имперских амбиций, жадной цензуры, государственного и церковного террора. Все персонажи «уживаются» и сравнительно мирно сосуществуют в созданной Сорокиным реальности, так как, каждый пребывает в той среде, в тех пределах, которые выбирает сам.
В некотором роде «Теллурия» перекликается с творчеством Михаила Загоскина. Роман М. Н. Загоскина «Искуситель» рассказывает о судьбе неопытного юноши, который жил на рубеже XVIII-XIX веков и стал игрушкой в руках фантастического провидения.
Сверхъестественные силы, по сюжету романа они темные и светлые, борются за обладание душой юноши, имея в борьбе попеременный успех. Характерно, что события в книге разворачиваются на фоне масштабных исторических потрясений, которые переживает Европа. Во Франции заканчивается Великая революция, в связи с чем закономерно место в сюжете «Искусителя», отведенное размышлениям о функции революционных движений в истории Европы, также присутствуют рассуждения об отношении к революции, как особому феномену в жизни общества, о настоящем и ложном просвещении. По сути, те же проблемы - распада государств, распада общества и отдельных личностей рассматривает и Сорокин, но два века спустя [6. С. 41].
Немаловажно в романе и метафизическое допущение, которое потребовалось Владимиру Сорокину для акцента именно на аксиологическом компоненте в «Теллурии». У человечества в романе появился наркотик, настолько мощный, что радикально меняет систему ценностей и идеалов (переворачивающий аксиологический компонент культуры), делая внутренние переживания неизмеримо значительней внешних событий, усиливая до экстаза чувство свободы, веру в собственные возможности, жажду счастья, совершенства, вечного бытия. Теллур Владимира Сорокина избавляет человека от паутины быта и самодовольной пошлости, от ничтожности чеховского «футляра» и слепоты мушки-однодневки, позволяет стряхнуть страх времени и смерти, наполняет душу чистым, бесконечным воображением.
В целом, можно отметить здесь намек автора на то, что именно это делает с человеком высокая культура (должна делать по определению). Теллур лишь символ, метафора: отчаявшись ждать, когда просвещение и культура сделают с людьми то, о чем мечтали великие гуманисты, Сорокин предлагает несомненно более простой и фантастический способ преображения обывателя в «нового человека» - зато ему не приходится размениваться на игру в бисер. Духовное преображение дано у Сорокина в «Теллурии» не как надежда религиозно настроенного юнца, но как физический факт, нечто реальное, от чего не отвертеться, с чем теперь придется иметь дело человечеству, хочет того оно или нет.
Авторы утопий до XX века полагали, что счастье человечества в некоем единообраз-ности (невозможно хотеть разного, если есть один-единственный идеал). Утопия XXI века отвергает тоталитаризм идеи. Два интеллектуала, созданных Сорокиным - философ Фома и поэт Роман, люди с песьими головами, на привале набивают животы человеческими мозгами и потрохами. Данный метафорический образ предельно прозрачен для читателя: от потребления идей недалеко и до потребления людей, тем более что прошлый век в некоторой степени основал эту идею.
Пятьдесят историй и сотни героев романа стремятся к теллуру (иногда и от него). Но всегда герои идут к собственной утопии, к собственному миру, к собственному счастью. Сорокин в «Теллурии», как полагают многие современные литературоведы, нашел формулу настоящей утопии. Она звучит как: «Только множественное число». Утопия в единственном числе всегда антиутопия, дистопия, мир под одну гребенку, где человек принесен в жертву идее, массе или воле другого человека. Хорошая утопия возможна только как несходящееся, нередуцируемое множество обособленных утопий, индивидуальных грез, духовных просветлений, глубоко личных представлений о счастье, миров, созданных воображением каждого. Несомненно, эти миры будут отличаться не только количественно, но и качественно.
Утопия неграмотного кентавра, которого «одна женшчин» научила «большому ща-стью», утопия ослиноголовой скотницы, умеющей и любящей в этом мире лишь доить коров, утопия «большого» по кличке Вяхирь, жаждущего бочку самогонки, «обоети ее», -все они несопоставимы с утопиями «товарища Тимура», прозревающего «великих людей Futurum», или Сергея Венедиктовича Лукомского, ставшего «одним из учеников Господа нашего Иисуса Христа». Несоизмеримы эти разнообразные утопии только культурным
масштабом, но отнюдь не персональным. Персонально они достаточно равнозначны, ибо каждая выводит человека на его личный путь.
Множество человеческих судеб-траекторий в романе, где ни одна не поглощает другую, где нет главного пути, которым необходимо пройти, предав забвению свой собственный, - вот, что делает утопию «Теллурии» жизненной, дионисийской. Это утопия счастья, которое каждый персонаж романа понимает по-своему. Следует отметить, что в некотором роде Сорокин обращается в романе к мифологии - Теллура в Древнем Риме была богиней земли, из которой все выходит и куда возвращается. Вергилий называл ее «первой из богов», Август изобразил на алтаре Мира символом изобилия.
«Теллурия», как уже говорилось выше, не имеет единого сюжета, а разбита на множество зарисовок, в которых и предстоит разбираться читателю, стараясь найти что-то общее, объединяющую их идею. Разрозненные факты возникают в книге совершенно внезапно, не имея под собой предваряющей основы. Большинство зарисовок объединяет предмет - это теллуровый гвоздь (символизирующий, как уже упоминалось, поиск наслаждения), одна из напастей человечества. Сорокин подробно анализирует все пороки, описывая каждый в отдельности.
При попытке рассмотреть «Теллурию» в сравнении с ближайшими отечественными аналогами, предлагающих читателю практически идентичную тему параллельного будущего, то книга Сорокина может смело расположиться во временном промежутке между «Укусом ангела» Павла Крусанова и «Кысь» Татьяны Толстой, где авторы преследовали свои личные им понятные цели, последовательно представляя развитие общества, пока Крусанов исходил из магического реализма, Толстая внесла элемент славянской мифологии, но оба предложили вариант уничтожения старого мира. «Теллурия» во многих аспектах получилась промежуточным вариантом, предлагая читателю такую же игру словами. Сорокин постоянно привносит в книгу аллюзии.
В будущем, нарисованным Сорокиным, не только мир значительно изменился (Европа и Россия распались на отдельные маленькие государства), но и общество оказалось раздробленно - каждый персонаж сам за себя. И здесь есть разные варианты и стратегии жизни. Одни создают внешнее впечатление благополучия, сплачивают людей перед лицом общей проблемы/врага. Иные пытаются устроиться в жизни как можно лучше, со всеми компромиссами и закрыванием глаз. Некоторые в одиночку копят деньги на единственное средство (теллуровые гвозди), чтобы обрести хотя бы кратковременное счастье. Персонажи книги прикладывают все усилия, чтобы убежать, закрыться от действительности в этом своем озарении. Отчасти в «Теллурии» подняты «вечные» вопросы русской литературы «Кому на Руси (в одном из царств или в Теллурии) жить хорошо?» и «Что делать?».
Мир будущего в Теллурии похож на хаос (этому способствует и сама структура книги). В книге много отсылок и перефразов русской классики и современных авторов. Сорокин - концептуалист и стилист одновременно.
Владимир Сорокин в романе «Теллурия» возвращается к идеалистическому бердяев-скому толкованию века грядущего. Новое средневековье в его изображении - это утопия. Он описывает переплетение логосов и дискурсов разноцветного одеяла Европы будущего. Автор дает права голоса всем - от православных коммунистов до геев-сибаритов, от зооморфов до мыслящих пенисов. Каждая глава представляет отдельный осколок витража - типично средневекового вида искусства. Сорокин убежден, что надо «отпустить грехи старому миру» и подставить голову под гвоздь счастья нового мира. Технический прогресс ведет к архаизации и упрощению мира, с этим стоит смириться. Мир снова ужимается до микрокосма одного человека, живущего в маленьком мирке. Глобализация переворачивается через голову и ведет к сужению пространства, информационный вал становится белым шумом. Твиттер уживается с шариатом легче, чем можно это предста-
вить. Сам Бердяев, «основатель» концепции Нового средневековья, писал: «Сама наука возвращается к своим магическим истокам, и скоро окончательно выявится магический характер техники» [1. С. 55]. Герои романа - это персонажи средневекового карнавала, который никогда не заканчивается. Постмодерн воспринимавшийся как взлом старых иерархий, сам становится формой и новой иерархией. «Люди снова обрели чувство вещи, стали есть здоровую пищу, пересели на лошадей. Генная инженерия помогает человеку почувствовать свой истинный размер. Человек вернул себе веру в трансцендентальное. Вернул чувство времени. Мы больше никуда не торопимся», - говорит один из героев романа. Конец истории становится лишь бесконечным прологом.
Подводя итог вышесказанному в данном параграфе, следует отметить, что «Теллурия» представлена Сорокиным, как утопия обретения себя, которую каждый из персонажей романа последовательно реализовывает. Любые коллизии и противоречия герои очень легко преодолевают, мимоходом рассуждая об уже мифологизированной к тому времени истории России. Для персонажей нет ничего немыслимого, у них нет страха перед реальностью, перед государством, перед историей - мир наконец-то стал подлинно человеческого размера. Человек может преодолеть любой конфликт - достаточно просто перейти границу небольшого государства, будь то Соединённые Штаты Урала, советско-православная Московия или таинственная прекрасная Республика Теллурия, где и производятся те самые гвозди, которые персонажи так и мечтают вбить себе в голову. В рамках исследования данного произведения рассмотрены основные аксиологические направления, которые развил автор в «Теллурии».
В частности, показателен последний отрывок романа: персонаж строит дом вдали от суеты мирской - метафора обретения естественного человеческого счастья. «Теллурия»
- это произведение о кризисе современной цивилизации, и этот кризис в будущем, по мнению автора, успешно преодолим. «Теллурия» - это во многом и неудача Владимира Сорокина. Книга является повтором предыдущих его текстов, слишком пространным рассуждением о судьбах мира сего, которое просветляет читателя и даёт ему надежду, но едва ли может впечатлить как произведение искусства [11. С. 15]. Вероятно, «Теллурия»
- это достаточно личная для Сорокина книга, написанная для самого себя, сборник личных фантазий на тему «а если бы». И к этим пронизанным иронией фантазиям читатель может отнестись соответственно - иронически. «Теллурия» исчерпала собой утопические-антиутопические проекты Владимира Сорокина. Избыточность объёма «Теллурии»
- это исчерпанность её темы. Увлекательный трэш-роман, вроде «Дня опричника», после написания «Теллурии» у автора уже, вероятнее всего, не получится.
Список литературы
1. Бердяев, Н. Новое Средневековье: размышление о судьбе России и Европы [Текст] /Н. Бердяев. - Берлин: Обелиск, 1924. - 142 с.
2. Доусон, К. Религия и культура [Текст] / К. Доусон; Пер. с англ., вступ. ст., коммент.: Кожурин К. Я. - СПб.: Алетейя, 2000. -281 с.
3. Ильин, И. П. Постмодернизм. От истоков до конца столетия: эволюция научного мифа [Текст] / И. П. Ильин. - М.: Интрада, 1998. - 256 с.
4. Ильин, И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм [Текст] / И. П. Ильин. - М.: Интрада, 1996. - 256 с.
5. Кагитина, С. Ю. Становление новой системы ценностей в контексте модернизаци-онных процессов в современной России: философско-культурологический анализ: дис. ... канд. филос. наук [Текст] / С. Ю. Кагитина. - М.: 2010. - 158 с.
6. Лекух, Д. Владимир Сорокин, как побочный сын социалистического реализма [Текст] / Д. Лекух // Стрелец. - Москва, 1993.-№1(71).-С.38-59.
7. Маккозленд, Д. Поэтика Владимира Сорокина: К постановке проблемы [Текст] / Д. Маккозленд // Русская литература XX века: направления и течения. - Екатеринбург, 1996. - Вып. З.-С. 147-166.
8. Мамардашвили, М. К. Символ и сознание [Текст] / М. К. Мамардашвили, А. М. Пятигорский. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. -215 с.
9. Фатеева, И. А. Контрапункт интертекстуальности, или интертекст в мире текстов [Текст] / И. А.Фатеева. М.: Агар, 2000. - 280 с.
10. Чупринин, С. Владимир Сорокин [Текст] // Большой путеводитель: Русская литература сегодня / С. Чупринин. - М.: Время, 2007. - С. 379-381.
11. Keller, Chr. Buch zur Unzeit : рец. на кн.: Sorokin, V. Ein Monat in Dachau, die Erzählung [Text] / Chr. Keller // Weltwoche. - Zürich, 1993. - 6. Mai. - Jg. 61, №18,- p. 76.
AXIOLOGICAL FEATURES OF EUTOPIA THROUGH THE NOVEL «TELLURIA» BY VLADIMIR SOROKIN
D. A. Funtova
ChelyabinskStatelnstitute ofCulture and Arts, Chelyabinsk, dariafuntova@gmail.com
Many critics recognize the novel «Telluria» by Vladimir Sorokin as the pinnacle of the creativity of the author. The "value component of Telluria is "very ambiguous and multifaceted, unlike other works of Sorokin. This article makes an attempt to identify the main axiological directions of the book. Humanity in the novel has a new drug, called "tellurium ", which is so powerful that radically changes the system of1values and ideals (overturning the axiological component of culture). Tellurium is just a symbol, a metaphor: it is an undeniably simpler and more fantastic way to transform a philistine into a "new man ", when education and culture have failed to do that. The great humanists dreamed of such transformation and Sorokin offers a possible model of future world, where this change has taken place. The motive of Tellurium nail embodies the search for support, for a core, which is sought for by the humanity and, at the same time, expresses the desire of escapism, which seizes modern people more and more. "Telluria" is not a classic ideal Utopia, but a closer approach to it. The novel can be referred to as "eutopia", exposing the image of society, which is neither ideal, nor "just" or "righteous", but happy. The creators of Utopias until the twentieth century felt that the happiness of mankind was concealed in a sense of uniformity (if there is the only ideal, it is impossible to wish for something different). While the Utopia of the twenty-first century rejects such totalitarianism. The novel is comprised of fifty stories where hundreds of heroes seek Tellurium (or sometimes try to escape from it). However, heroes in each story pursue their own Utopia, their own world, their own happiness. Sorokin has found a formula for this Utopia in "Telluria ", as many modern critics believe. This formula says "only the plural matter ". Utopia in the singular is always an anti-utopia, dystopia, where a man is sacrificed to the idea, the mass or the will of another man. A good Utopia can only be an irreducible multitude of discrete Utopias, individual dreams, spiritual enlightenments, deep personal perceptions of happiness, the worlds created by the imagination of each person. Undoubtedly, these worlds will differ not only quantitatively but also qualitatively.
Keywords: axiology, cultural values, literature, Utopia, eutopia.
References
1. Berdyaev, N. A. (1924) Novoe Srednevekov'e: razmyshlenie o sud'be Rossii i Evropy [=The End of Our Time], Obelisk, Berlin, 142 p. (In Russ.).
2. Dawson, С. Н. (2000) Religiya i kul'tura [=Religion and Culture], Aleteyya, Saint Petersburg, 281 p. (InRuss.).
3. Il'in, I. P. (1998) Postmodernizm. Ot istokov do kontsa stoletiya: evolyutsiya nauchnogo mifa [=Postmodernism. From the beginnings till the end of the century: evolution of the scientific myth], Intrada, Moscow, 256 p. (In Russ.).
4. Il'in, I. P. (1996) Poststrukturalizm. Dekonstruktivizm. Postmodernizm [=Post-structural-ism. Deconstructivism. Postmodernism], Intrada, Moscow, 256 p. (In Russ.).
5. Kagitina, S. Yu. (2010) Stanovlenie novoy sistemy tsennostey v kontekste modernizatsion-nykh protsessov v sovremennoy Rossii:filosofsko-kul'turologicheskiy analiz [=The emergence of a new value system in the context of modernization processes in modern Russia: philosophical and cultural analysis], PhD dissertation. Moscow, 158 p. (In Russ.).
6. Lekukh, D. (1993) Vladimir Sorokin, как pobochnyy syn sotsialisticheskogo realizma [=Vladimir Sorokin as the second son of socialist realism], in: Strelets [=Sagittarius], No. 1 (71), Moscow, pp. 38-59. (In Russ.).
7. Makkozlend, D. (1996) Poetika Vladimira Sorokina: К postanovke problemy [=Poet-ics of Vladimir Sorokin: To the formulation of the problem], in: Russkaya Uteratura XX veka: napravleniya i techeniya [=Russian literature of the XX century: movements and trends], No. 3, Ekaterinburg, pp. 147-166. (In Russ.).
8. Mamardashvili, M. K. and Pyatigorskiy, A. M. (1997) Simvol i soznanie [=Symbol and consciousness], Moscow, 215p. (In Russ.).
9. Fateeva, I. A. (2000) Kontrapunkt intertekstual'nosti, Hi intertekst v mire tekstov [=Inter-textuality, or intertext in the world of texts]. Agar, Moscow, 280 p. (In Russ.).
10. Chuprinin, S. (2007) Vladimir Sorokin [=Vladimir Sorokin], in: Bol'shoyputevoditel': Russkaya Uteratura segodnya [=The great guide: Russian literature today], Vremya, Moscow, 379-381 pp. (InRuss.).
11. Keller, Chr. (1993) Buch zur Unzeit: Sorokin, V. Ein Monat in Dachau, die Erzählung [=Book of the Untimely: Sorokin, V. A month in Dachau, the narrative], in: 'Weltwoche [=Wel-tocheck]. No. 18, 76 p. (In German).
Фунтова Дарья Александровна - аспирант, Челябинский государственный институт культуры.
dariafuntova@gmail.com
