CC BY
7Чернякова Н. С.
д.филос.н., профессор, Российский государственный педагогический университет
ЦЕННОСТНО-ОРИЕНТИРОВАННАЯ ЛИЧНОСТЬ КАК ОСНОВА СУВЕРЕНИТЕТА СТРАНЫ
Ключевые слова: личность, страна, суверенитет, ценности, истина, добро, красота, ценностные ориентации, ценностный нигилизм.
Keywords: personality, country, sovereignty, values, truth, beauty, good, value orientations, value nihilism.
Псевдоценностная риторика, достигшая в настоящее время поистине глобального распространения и доминирующая в сфере публичных коммуникаций всех уровней, является одним из мощных средств уничтожения человека как социокультурного существа.
Ошибочно полагать, что лишь в XXI в. «коллективный Запад» начал отрекаться от «своих ценностей». Отказ от ценностей как смыслополагающих элементов культуры произошел в Европе не в XXI, а в начале XX в. Именно этот отказ имел в виду М. Хайдеггер, когда писал в середине XX в. о европейском нигилизме, который в полной мере выразился в философии Ф. Ницше.
Хайдеггер с исчерпывающей полнотой выразил презрение философа к такому пониманию человеческого существования, при котором Бытие превращается в набор «ценностей», удовлетворяющих прихоти субъекта, чье недомыслие зашло так далеко, что он даже Бога называет «ценностью». Осуществленный Хайдеггером анализ европейского нигилизма воспринимается сегодня как описание обыденного сознания человека эпохи постмодерна, именующего ценностями все, что угодно, лишь бы подобное словоупотребление служило подходящим к случаю идеологическим оправданием «для расчета на возрастание власти из осознанного исполнения воли к власти»1.
Ценностный нигилизм как полное отрицание универсальных ценностных основ социокультурной деятельности, выраженных в понятиях «истина», «добро» и «красота» - это ядро западноевропейской культуры, черная дыра, которая неотвратимо поглощает её.
Господствующее в постмодернистском дискурсе отождествление ценностей с любыми благами и предпочтениями; формирование «списков ценностей» на любой вкус; стирание грани между должным и недолжным; агрессивное навязывание физических и нравственных уродств в качестве форм проявления «свободы», - всё это призвано заблокировать обсуждение смысложизненных вопросов и приучить общество к бессмысленности как норме повседневной жизни.
Квинтэссенцией псевдоценностной риторики стало провозглашение постмодернистской идеи «множества истин». Ничто так не свидетельствует о воле к власти и господству как отречение от Истины, ибо только всепоглощающая воля к власти может породить безумную идею о «множестве истин» и о ценностях как о «стандартах предпочтений».
В самом деле, кому и зачем нужны размышления о смысле жизни или о сущности ценностей, если каждый может говорить все, что ему вздумается, не считаясь ни с чем, выходящим за пределы его собственного сознания? Ведь именно это и означает принцип «множества истин»: одни считают, что Земля шарообразна и что существует только два гендера, а другие - что Земля плоская, а гендеров может быть неопределенное множество.
Всем, кто бездумно следует в фарватере западноевропейского ценностного нигилизма, следует напомнить, что опорой суверенитета страны может быть только личность, стремящаяся познать мир таким, каков он есть сам по себе; стоящая на твердом фундаменте уже накопленного знания; доверяющая только предметно-практическому подтверждению любых утверждений о материальном мире. Нельзя надеяться на возможность сотрудничества с теми, кто не научился отличать физическую реальность от виртуальной; кто обладает не знаниями, а лишь доступом в Интернет; кто готов полагаться на мнение любого, кто «богат и знаменит».
Представление о человеческом бытии как об особой - смысловой - реальности, развертывающейся в движении культуры, несовместимо с таким представлением о природе самого смыслополагания, при котором смысл бытия низводится до уровня удовлетворения любых потребностей индивида.
Все рассуждения о человеческих вкусах и предпочтениях не относятся к сфере философии ценностей, которая исследует вопрос о конечных целях и смыслах человеческого существования.
Если называть ценностями «все, что имеет значение», то объяснение того, чем отличаются социокультурные статусы зубочистки и Истины, придется завершать ничтожными по содержанию умозаключениями, вроде того, что после приема пищи зубочистка важнее Истины.
1 Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Время и бытие: Статьи и выступления / Пер. с нем. - М.: Республика, 1993. -
С. 101.
Семья, профессия, любовь, дружба, путешествия и многое другое, о чем так любят спрашивать респондентов в социологических опросах, могут быть наполнены различным ценностным содержанием или оказаться ценностно бессодержательным. К примеру, выбор семьи в качестве жизненного приоритета ничего не говорит о ценностной ориентации человека, который может руководствоваться в своем выборе исключительно безнравственными, а значит - ценностно бессодержательными мотивами.
Только три цели могут претендовать на статус конечных целей человеческого существования, и только три смысла могут заполнить собою все духовное пространство человеческой культуры. Имена этих конечных целей-смыслов - Истина, Добро и Красота. Только они являются ценностями, и только они могут быть воплощены во всех социокультурных феноменах.
Рефлексировать по поводу содержания своей деятельности может только личность, обладающая способностью самостоятельного суждения, а самостоятельность суждения невозможна без ценностной ориентации на Истину1.
Ценностная ориентация на Истину объединяет всех людей как представителей человеческого рода, как социокультурных существ, потому что это не есть ориентация на одну-единственную теорию, на одно-единственное верование, систему норм или обычаев.
Ценностная ориентация на Истину требует самоконтроля, предполагает внимание к окружающему миру и голосу совести. Ценностная ориентация на Истину есть действительное, подлинное, искреннее стремление к познанию и пониманию мира в целом и любого из его феноменов такими, каковы они сами по себе.
Стремление к Истине может выражаться в различных результатах, среди которых неизбежны заблуждения. Но заблуждение и сознательная ложь - это в принципе различные состояния сознания.
Стремящийся к Истине не создает фейков, не подтасовывает данные, не препятствует оппоненту высказывать иную точку зрения, но делает все возможное, чтобы теоретически доказать и практически подтвердить истинность своих утверждений.
Когда научное сообщество требует от ученого экспериментального подтверждения гипотезы и, не получив его, отказывается признавать истинность предположения, речь идет не о различных ценностях и не о различном понимании истины, а о нарушении принципа эмпирической верификации гипотез, который лежит в основе научного познания.
Использование одного и того же слова «ценность» для обозначения разнообразных социокультурных феноменов: от блюд национальной кухни до религиозных верований - не позволяет понять особенности ценностной регуляции человеческой деятельности.
Самым негативным следствием возведения в статус ценностей любых привычных для субъекта феноменов культуры является не теоретическая проблема познания сущности ценностей, а практические трудности в общении с молодым поколением субъектов данной культуры.
Наибольшие сложности в процессе формирования гражданской, этнокультурной, профессиональной и любой иной идентичности возникают потому, что представители старших поколений опираются в общении с молодёжью не на универсальные ценностные основы и даже не на константы конкретной культуры, а на специфические формы воплощения ценностей, присущие тому или иному поколению. Между тем, попытки доказать, что «ценностями» культуры являются именно те предметы или представления, которыми пользовались или носителями которых были предки, обречены на провал.
Каждое новое поколение сохраняет в своей собственной культуре то и только то, что отвечает его запросам, удовлетворяет его потребности, служит средством его самовыражения.
Вместе с утратой теоретической глубины в понимании того, что есть ценности, даже изучение вкусов и предпочтений потребителей вырождается в примитивное навязывание определенных товаров.
Субъект культуры не должен ни перед кем отчитываться или оправдываться в своих вкусах и предпочтениях. Если русским нравится картошка с селедкой больше, чем французские сыры или итальянские макароны, то это не повод называть все эти продукты питания «нашими» или «вашими» «ценностями».
Не устрицы или щи делают человеческое существование ценностно содержательным, а понимание того, что ценностная ориентация на Истину, Добро и Красоту несовместима с навязыванием иному субъекту культуры собственных взглядов и предпочтений.
Реальный диалог между носителями различных ценностных ориентаций возможен только тогда, когда существует общее для всех субъектов культуры понимание ценностей как конечных целей-смыслов человеческого существования.
Ценностная ориентированность личности выражается, прежде всего, в осмысленности существования, в способности соотносить цели и средства своей деятельности с ценностными основаниями культуры.
Ценностная регуляция исключает возможность составления «окончательных» списков ценностно-содержательных продуктов культуры и особенностей культуротворческой деятельности различных субъектов культуры. Ценностная регуляция осуществляется благодаря специфическим формам воплощения ценностей, которые характеризуют неповторимый облик каждого субъекта культуры.
В тот момент, когда один субъект культуры пытается навязать другому субъекту культуры любое благо: от сыра до верования, - навязывающий субъект вступает в противоречие с ценностной ориентацией на Добро.
Стремление к Добру лежит в фундаменте социальности как особой формы бытия. Только утратившие социальную сущность индивиды могут полагать, что «добром» является всё, что им вздумается таковым назвать. Добро как
1 Chernyakova N.S. «Truth» as the Word and as the Notion // International Journal of Language & Linguistics. 2015. - Vol. 2, N 2. -P. 57-59.
основание социокультурной жизнедеятельности всегда ориентирует на взаимодействие, на согласование действий, на восприятие другого индивида как себе подобного. Именно поэтому ценностная ориентация на Добро образует незыблемый фундамент всех форм воплощения ценностей, каждая из которых характеризует именно социальность в отличие от инстинктивного биологического поведения.
Честность, порядочность, патриотизм, преданность, мужество, героизм никогда и ни при каких условиях не могут быть замещены в структуре социальности лживостью, подлостью, предательством, трусостью и прочими проявлениями зла, превращающего человека в животное, руководимое инстинктами.
Независимость и самостоятельность существования страны зависит не только от государственной политики, но и от решимости граждан отстаивать свою суверенность даже вопреки политике государства.
С аксиологической точки зрения Советский Союз перестал существовать потому, что большинство граждан страны утратили понимание ценностных основ человеческой жизнедеятельности и не встали на защиту своей страны, променяв первородство строителей коммунизма на чечевичную похлебку общества потребления. В отличие от граждан СССР, граждане Донецкой и Луганская республик, Херсонской и Запорожской областей оказались способны ценой жертв и лишений героически отстоять своё суверенное право говорить на родном языке и осуществлять ценностно содержательную деятельность субъектов культуры, а не постыдное прозябание холопов, обреченных на истребление нацистским режимом «коллективного Запада».
Отстаивать своё человеческое достоинство, свободу и независимость своей страны могут лишь ценностно-ориентированные личности, глубоко убеждённые в том, что Правда и кривда, Истина и ложь, Добро и зло, Красота и уродство не смогут поменяться местами до тех пор, пока мы готовы сражаться за наше суверенное право следовать по пути Истины, Добра и Красоты.
