CC BY
161
л. и. моей ЕМКО НИГИЛИЗМ КАК ФАКТОР
Омский государственный СОЦИОКУЛЬТУРНОГО технический университет
РАЗВИТИЯ
УДК 141 ----,-
В СТАТЬЕ ОСМЫСЛЯЕТСЯ МАЛО ИССЛЕДОВАННЫЙ В ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ АСПЕКТ НИГИЛИЗМА - НИГИЛИЗМ КАК ФАКТОР СОЦИОКУЛЬТУРНОГО РАЗВИТИЯ: АВТОР ОБОСНОВЫВАЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ ТАКОГО РАССМОТРЕНИЯ НИГИЛИЗМА НА ОСНОВЕ ПОНИМАНИЯ НИГИЛИЗМА КАК СВОЙСТВА СОЦИАЛЬНОГО ДЕЙСТВИЯ.
За последние два века понятие «нигилизм» и стоящее за ним социальное и культурно-историческое явление многократно становились объектом философского рассмотрения. Интерес к проблеме нигилизма обострялся всякий раз, когда общество и культура переживали кризисное переходное состояние, а значит, эпоху «переоценки ценностей» (Ф. Ницше). Фундаментальное значение для понимания сущности и явления нигилизма имели и имеют философские исследования Ф. Ницше, М. Хайдеггера, К. Ясперса, Н. А. Бердяева, С. Л. Франка, С. Н. Булгакова и ряда других русских и западноевропейских философов. Немаловажный вклад в понимание нигилизма внесли также отечественные философы советского и постсоветского периодов А. И. Новиков, Ю. Н. Давыдов, П. П. Гайденко, А. И. Пигалев.
Внимание большинства исследователей нигилизма было сосредоточено преимущественно на причинах, истоках нигилизма и на нем самом - на его сущности, видах, формах. Однако нигилизм не только порождается рядом духовных, социо-политических и культурно-исторических факторов, но и сам может выступить специфическим и самостоятельным фактором социального и культурного развития, сам может воздействовать на процесс трансформации социальной реальности и, соответственно, порождать феномены, не являющиеся собственно нигилизмом (и так себя не именующие), но имеющие нигилистическую природу.
Невнимание к данному аспекту исследования нигилизма можно объяснить, по-видимому, господствующей в западной философии традицией «финалист-ского» понимания нигилизма: в рамках культурно-исторического и духовного развития ему неизменно отводилась роль «болезни времени», «начала упадка», некоего тупика, конца. Особенно отчетливо это прозвучало у О. Шпенглера: нигилизм как переоценка ценностей есть скрытая сущность цивилизации как заката, кризиса культуры, выражающемся в угасании ее творческого духа. Ф. Ницше и М. Хайдеггер не столь однозначно негативно оценивали роль нигилизма - их концепции нигилизма допускают возможность рассмотрения нигилизма не как некоего завершения, но как процесса, амбивалентного по своему характеру и возможным последствиям. В частности, Ф. Ницше, оценивая раннюю стадию развития нигилизма - пессимизм - как «падение и регресс мощи духа», полагал, что зрелый нигилизм (который находит новое основание для полагания ценностей - «волю к власти» как основу всего живого и как сущность человека) отличает «возвышение мощи духа».
М. Хайдеггер, как и Ницше возводивший истоки европейского нигилизма к Сократу и Платону, рассматривал нигилизм как магистральную линию развития западноевропейской культуры, как ее судьбу: «нигилизм отнють не только явление упадка, нигилизм как фундаментальный процесс западной истории вместе с тем и прежде всего есть закономерность этой истории» [1]. Более того, в контексте хайдеггеровских размышлений о бытии, нигилизм оказывается не только закономерным моментом
духовного развития, но и тайным проводником к новой рациональности, к пониманию того, что «возвеличивающийся веками разум - это наиупрямейший супостат мышления» [2].
Таким образом, концепция нигилизма у М. Хайдеггера, основанная на понимании нигилизма как процесса, допускает возможность рассмотрения нигилизма как фактора, причем даже фактора конструктивного, а не только деструктивного. Однако этот аспект рассмотрения не получил у него основательной разработки. Кроме того возможность такой разработки -и у Хайдеггера, и у Ницше - была ограничена пониманием нигилизма только как духовного феномена. Соответственно, нигилизм мог быть рассмотрен ими только как духовный фактор развития западноевропейской культуры.
Диалектическая методология марксизма и марксистская теория отчуждения открывали возможность для более широкого понимания феномена нигилизма, но в философской литературе советского периода она не была вполне реализована из-за идеологических издержек в трактовке западноевропейского нигилизма. Рассмотрение нигилизма как фактора, причем фактора объективного и фактора потенциально конструктивного, наметилось в советской философии только в исследованиях по русскому «революционно-демократическому» нигилизму 2-й пол. XIX века.
Таким образом, как считает автор данной статьи, можно сделать вывод о том, что рассмотрение нигилизма как фактора развития общества и культуры остается пока теоретически не разработанным и мало исследованным аспектом проблемы нигилизма. В данной статье делается попытка рассмотрения нигилизма именно в таком аспекте.
Решение поставленной задачи предполагает выход за рамки аксиологического понимания нигилизма. Наиболее распространенные определения понятия «нигилизм», в том числе и приводимые в философских словарях и энциклопедиях, обычно не идут дальше того, что манифестирует сам нигилизм и определяют его как отрицание ценностей. Однако чистого отрицания, как и безосновного действия, в реальности не существует: любое «нет» может появиться только в контексте некоего «да». Когда нигилизм достигает глубины самоосмысления, (то есть когда он создает свою философию), он определяет себя уже не как простое отрицание ценностей, но как «переоценку ценностей». Именно так определяется сущность нигилизма Ф. Ницше. Суть этой переоценки состоит в изменении полагания ценностей: человек стал мыслить себя субъектом этого полагания, ценность стала являться субъективным выражением природных и социальных потребностей и интересов человека. Прежнее место ценностей - сверхчувственное как область -исчезло.
М. Хайдеггер идет еще дальше, чем Ницше, в понимании связей нигилизма с ценностным мышлением: нигилизм -не просто переоценка ценностей: нигилизм есть итог развития ценностного мышления, его логическое завершение. (Эта мысль была намечена уже Ницше:
«Нигилизм есть до конца продуманная логика наших великих ценностей и идеалов» [3]. Однако, с точки зрения М. Хайдеггера, Ницше все же не до конца понял сущность нигилизма, потому что сам находился еще внутри ценностного мышления, то есть внутри нигилизма.)
Соглашаясь с данным тезисом М. Хайдеггера, автор статьи хотел бы уточнить, что логика, по которой развитие ценностного мышления чревато нигилизмом, есть нечисто философская логика, а логика развития культуры и общественного сознания, находящихся в постоянном столкновении с реальностью. Ценностное мышление содержит в себе возможность нигилистического мышления, но для того, чтобы нигилизм стал действительностью, нужны определенные социокультурные условия. Чтобы выявить эти условия, необходимо выйти за рамки понимания нигилизма как феномена только духовного.
Поскольку в существующих исследованиях нигилизм рассматривался либо как явление только социально-политическое (советский период), либо как явление только духовное и культурно-историческое (экзистенциальная философия), то представляется продуктивным использование социокультурного подхода, то есть «понимание общества как единства культуры и социальности, определяемых деятельностью человека» [4]. Данный подход предполагает целостное рассмотрение нигилизма в единстве его духовных и социальных аспектов, в единстве его субъективных и объективных характеристик. Явление нигилизма видится автору необъяснимым достаточно глубоко только на основе редукции духовных явлений жизни общества к социально-политическим и социально-экономическим процессам. Нигилизм посягает на вневременное, вечное -ценности; соответственно, их отрицание должно уходить своими корнями в культуру.
Но, с другой стороны, рассмотрение нигилизма только как культурного, духовного явления страдает известной узостью: из поля зрения исследователя исчезает большая часть его феноменальных проявлений и последствий. На взгляд автора данной статьи, социокультурный подход обеспечивает и глубину, и всесторонность исследования.
Проведенный в западной и отечественной философии анализ нигилизма как негативного умонастроения, связанного с переоценкой ценностей, уже достаточно определенно свидетельствует, что нигилизм нельзя сводить только к определенной системе идей, он есть также определенное направление человеческой воли и специфическое состояние человеческих чувств, проявляющееся в социальной деятельности. В целях такого - всестороннего - понимания нигилизма, автор считает необходимым обратиться к понятию социального действия как целостного проявления человеческой деятельности, и рассматривать нигилизм как мыследействие, как свойство социального действия.
Аналогично тому, как миф не может существовать вне синкретичного единства с ритуалом, так и феномен нигилизма не может быть адекватно понят вне органического единства нигилистических идей с соответствующими социальными действиями. На взгляд автора, понятие социального действия является достаточно объемным понятием, чтобы рассмотреть нигилизм в единстве его теоретического и практического аспектов. «Отрицание» или «переоценка ценностей» являются тогда частными случаями нигилистического действия.
«Социальное действие» в качестве ключевого понятия для определения сущности нигилизма выдвинул исследователь постсоветского периода Пигапев А. И. [5]. Однако исследование нигилистического действия Пигалев А. И. осуществляет только в аспекте его рациональности. На взгляд автора, рассмотрение нигилиз-
ма как свойства социального действия будет продуктивным не только в аспекте анализа рациональных характеристик этого действия (этот аспект уже проработан в западноевропейской философии )0( века), но и анализа его объективных оснований, то есть потребностей и интересов субъектов нигилистического действия, а также нахождения этих субъектов. Если рассматривать социальное действие как «форму или способ разрешения социальных проблем и противоречий, в основе которых лежит столкновение интересов и потребностей основных социальных сил данного общества» [6], то понимание нигилизма как свойства социального действия позволяет выйти за рамки рассмотрения нигилизма как субъективного, чисто духовного или психологического явления и рассмотреть нигилизм как объективный фактор социального развития.
Рассмотрение нигилизма как свойства социального действия позволяет выявить его социально-экономические и социально-политические корни. Как известно, явление, взятое в различных отношениях, выявляет различные свойства. Поэтому нам необходимо выяснить - в каких социальных отношениях социальное действие приобретает свойство нигилизма, становится нигилистическим действием.
Под нигилистическим действием понимается действие, основанное на нигилистическом умонастроении; действие, имеющем ценностные ориентации нигилизма; действие, направленное на отрицание тех или иных ценностей. Нигилистическое действие, как и социальное действие вообще, в соответствии с концепцией М. Вебера, является сознательно ориентированным и предполагает ожидание ответной реакции со стороны других людей.
Решение поставленной проблемы, по мнению автора, предполагает обращение к теории отчуждения, прежде всего в ее марксистском варианте.
В основе нигилистического отрицания социальных норм и ценностей лежит реальное отчуждение действующего индивида от социальных институтов, от социальной структуры, в силу чего социальные нормы и ценности и воспринимаются как чуждые и враждебные личности. Нигилизм связан не просто с отрицанием ценностей, а с отрицанием отчужденных ценностей и отчужденных норм. Нигилистическое отрицание выполняет роль как бы «отрицания отрицания», которому подвергается личность в рамках отчужденного труда, в рамках социальных отношений, основанных на эксплуатации и социально-экономическом неравенстве. Нигилистическая самоизоляция, одиночество имеют в своей основе отчуждение человека от своей родовой сущности и от других людей. Нигилистическое действие является проявлением отчужденной деятельности, нигилистическое сознание - наиболее радикальным вариантом отчужденного сознания.
Нигилизм так же универсален, как и отчуждение, и так же как отчуждение, наиболее явно проявляется именно в новоевропейской истории. В нигилизме, как и в отчуждении, находит свое выражение противоречие между творческим потенциалом человеческой деятельности и объективированными формами культуры и общества.
Если рассматривать отчуждение как исторически преходящую форму опредмечивания, то тогда следует не согласиться с Хайдеггером: ценностное мышление не обязательно заканчивается в тупике нигилизма. Духовная судьба европейской культуры, о которой пишет М. Хайдеггер, оказывается лишь выражением углубления процесса отчуждения труда в индустриальном, капиталистическом обществе. Явление нигилизма видится неизбежным только в контексте экзистенциалистской концепции отчуждения, считающей
отчуждение сущностной чертой человеческой деятельности.
Экзистенциальная философия в лице, например, Н. А. Бердяева считает, что всякая объективация идеи приводит к ее искажению, профанации, означает, по сути, ее отрицание. Здесь Бердяев усматривает главную проблему человеческого бытия в мире: противоречие между творческим замыслом и его осуществлением, между экзистенцией и объективацией. Здесь кроются истоки человеческой несвободы: возможность порабощения человеческого духа той или иной формой объективации. Отстаивание человеком своей свободы предполагает, соответственно, восстание против всех форм объективации - либо в форме трагически безнадежного бунта (А. Камю: «Мы бунтуем, следовательно, мы существуем»), либо в форме любви и творчества.
Путь преодоления отчуждения - духовно-личностный: надо научиться видеть за предметами - символы, за временным - вечное. Надо научиться жить в ситуации разрыва между сущностью и существованием, надо брать ответственность за все последствия своих поступков, хотя они и есть объективация твоего духа, то есть приводят к тому, чего ты не хотел или не предполагал.
Нигилизм приветствуется экзистенциалистской философией как начало прозрения, как первый шаг на пути к свободе. Экзистенциализм сочувствует нигилизму, в трагическом надрыве которого проявляется трагедия человеческого бытия в мире. (Так, К. Ясперс пишет в своей «Философской вере», что надо удивляться не тому, что нигилисты есть, а тому, что перед лицом страданий этого мира мы все не стали нигилистами.)
Однако экзистенциальная философия видит и ограниченность нигилизма: его духовную слепоту (неумение видеть ничего сверх предметной данности), его нетерпимость и нетерпение (К. Ясперс: «Если солнце скрыто тучами, то надо терпеливо ждать хорошей погоды, а не поспешно отрицать существование солнца»), его нежелание брать духовную ответственность на себя, закрывающее путь к истинной свободе: нигилистическая свобода - это «свобода от -», а не «свобода для -».
В рамках марксистской концепции отчуждения фено-мен нигилизма видится и оценивается несколько иначе.
Марксистская концепция отчуждения предполагает, что объективация становится отчуждением только в силу социально-экономических условий (разделение труда и на его основе - появление частной собственности и антагонистических социальных отношений), хотя в этих условиях человечество и пребывает большую часть своего исторического существования.
Путь преодоления отчуждения - революционная практика, в ходе которой происходит одновременное преобразование как самого человека, так и социальных отношений; изменение деятельности человека и обстоятельств, в которых деятельность осуществляется. Возможность преодоления отчуждения имеет в своей основе объективные интенции исторического развития, которые формируют предпосылки для преодоления частной собственности и формирования всестороннего человека. Процесс формирования этих предпосылок в историческом движении К. Маркс называет коммунизмом, в пределе развития которого и произойдет снятие противоречий между опредмечиванием и распредмечиванием, между существованием и сущностью, между человеком и обществом.
Однако «возвращение» человека к самому себе -сложный диалектический процесс: на пути положительного упразднения частной собственности, то есть коммунизма как гуманизма, стоит отрицательное ее упразднение, которое Маркс называет «грубым
коммунизмом» и где отчуждение, вместо того чтобы исчезнуть, становится тотальным. Отрицание частной собственности в грубом коммунизме является вполне нигилистическим отрицанием: отрицанием, абсолютизирующим отчуждение. Это отрицание осуществляется как закрепление человеческой бедности индивида, сформированного в условиях отчуждения. Проблема распредмечивания, овладения, присвоения средств производства не ставится - она подменяется проблемой обладания (об этом - хорошо и подробно у Э. Фромма «Иметь или быть?»).
Несмотря на то что в нигилистических манифестах и нигилистической философии много говорится о личности, субъектом нигилистического действия является не личность, а индивид. Если личность рассматривать как меру выявления в индивидууме человеческого, то такой вывод очевиден: нигилистическое отрицание общества и культуры закрывает путь к выявлению человеческого в человеке. Абсолютизация личности в философии нигилизма приводит к индивидуализму, так как абсолютизированная личность - это уже не личность, а изолированный индивид.
Таким образом, нигилистическое отрицание - это справедливый и прогрессивный в своих истоках протест против отчужденных норм и форм социальной жизни. Это обязательно сознательный протест. Однако этот протест осуществляется из «глубин» отчуждения -отчужденным индивидом, еще не ступившим на путь распредмечивания всех богатств человеческой культуры, более того - считающего, что эти богатства ему и не нужны. Нигилистическое умонастроение закрывает ему этот - истинный - путь преодоления отчуждения.
Итак, нигилистическое отрицание, по сути своей, является отрицанием не норм и ценностей, а их отчужденных в процессе объективации форм, однако нигилистическое сознание неправомерно отождествляет идеи с их объективацией, отчужденные нормы и ценности - с нормами и ценностями как таковыми. Поэтому нигилистическое действие направлено на отрицание отчужденных форм, но не самого отчуждения. Нигилизм, сам того нередко не подозревая, выступает, по-сути, не против идеалов, а против идолов. Поэтому нигилистический протест открывает путь для преобразования социальной жизни, и объективно нигилизм может явится конструктивным фактором социокультурного развития. Поэтому же нигилизм может выступить и деструктивным фактором: абсолютизация отчужденного индивида может привести к тому, что отчуждение станет тотальным.
Итак, нигилизм может быть рассмотрен как свойство социального действия, проявляющееся в процессе углубления социального отчуждения в виде отрицательного умонастроения и направленного на решение социальных и духовных проблем развития отчужденного общества.
Данное понимание нигилизма открывает богатые возможности для исследования влияния нигилизма на развитие общества и культуры, в частности - на развитие тех или иных форм общественного сознания.
Наиболее исследованным в философской литературе является взаимоотношение нигилизма с такой формой общественного сознания, как религия. Правда, большинство исследований сосредоточено на проблеме влияния христианской религии на нигилизм, а не наоборот. (В частности, К. Ясперс в своей книге «Ницше и христианство» детально рассматривает -какие интенции и идеи заимствует нигилизм у христианства). Многими исследователями в самом христианстве найдены нигилистические черты.
Однако критика христианства со стороны атеистической философии, например Ницше или Розанова,
свидетельствует о том, что нигилизм отрицает не просто христианскую религию, но его отчужденную форму -«историческое христианство», то есть христианство, в котором Бог рассматривался человеком как нечто внешнее, чуждое, даже угрожающее (как «внешний факт», по выражению В. С. Соловьева).
Через эту критику нигилизм открывает путь к новым духовным горизонтам. В духовном развитии всех крупных русских мыслителей Х1Х-ХХ вв. мы можем отследить - как исходный - нигилистический этап (хотя бы в марксистской модификации), а затем - его неортодоксально-христианское преодоление с попутной самокритикой. Конструктивная роль нигилизма отчетливо проявляется в том, как отнеслись к идеям Ф. Ницше представители русской интеллигенции, составившие потом славу русской философии как религиозные мыслители, - Франк, Бердяев, Лосский и Шестов прежде всего. Анализ их духовной биографии вынуждает нас констатировать почти невероятный факт: Ницше явился им как открыватель пути к духовному миру, к Богу, к религии. Через критику «исторического христианства» и нищеты светски-ценностного мышления «Ницше открыл путь. Нужно искать то, что выше сострадания, выше добра. Нужно искать Бога» [7],-писал Л. Шестов, начинавший как «русский Ницше» и а итоге своих исканий пришедший к Богу Кьеркегора (Богу-абсурду).
С Л. Франк писал о том, что Ницше заново поставил проблему религии. «Под влиянием Ницше во мне совершился настоящий духовный переворот, отчасти очевидно, подготовленный и всем прошлым моим развитием, и переживаниями личного порядка: мне впервые, можно сказать, открылась реальность духовной жизни. В моей душе начало складываться некое «героическое» миросозерцание, определенное верой в абсолютные ценности духа и в необходимость борьбы за них» [8].
Именно поэтому для многих русских религиозных мыслителей нигилист предпочтительней обывателя, бездумно соблюдающего предписанный церковью ритуал и не вникающего в его метафизический смысл. Как писал Достоевский, «полный атеизм почтеннее светского равнодушия. Совершенный атеист стоит на предпоследней ступени до совершенной веры». (Слова старца Тихона в романе «Бесы» [9].) Заметьте - не просто «веры», но «совершенной веры»!
Мировоззренческой основой, к которой, осознанно или нет, вынужден обратиться нигилизм и на основе которой осуществляется его отрицание современных ему форм общественного сознания, является, по-видимому, миф (как предельное основание всякой культуры, исторически исходная форма мышления). Напомним, что Христос говорил о том, что «Не закон древних пришел я нарушить, но исполнить». Христос мыслил себя не основателем религии, а реформатором в рамках уже существующей религии (как известно, первые христиане представляли одну из сект иудаизма - секту ессеев). Аналогично мыслил себя и Будда - тем, кто лишь возрождал первоначальную истину Вед. Однако при этом и его действия, и его философия были отрицанием основы основ индийского общества - кастового принципа его организации. Многие действия Иисуса Христа (например, исцеление больного в субботу) с точки зрения фарисеев и садуккеев также были вполне нигилистическим действиями: опасным и бессмысленным отрицанием традиции. Как и Христос, нигилизм, в большинстве своем, борется не с идеалами, а с идолами.
По-видимому, слова «не нарушить закон древних, но исполнить» следует считать скрытой программой
всякого нигилизма. Нигилистическое отрицание настоящего основывается на абсолютизации прошлого - за видимым прогрессизмом и футуризмом скрывается архаизм: нигилизм раскапывает подземные воды культуры, чтобы оросить ими сухую и безводную пустыню цивилизации - на место овнешненной ритуальной религиозности он ставит сердечное переживание, отрицая чистую землю или чистое небо как крайности (Ницше: впадение в крайности есть следствие слабости, декаданса), он идет к их синтезу, к некоему «срединному» пути (буддизм). В силу этого «эпоха нигилизма» означает, как правило, эпоху господства в общественном сознании тех или иных мифологий.
К сожалению, в рамках данной статьи ее автор не имеет возможности подробно осветить все аспекты влияния нигилизма на социокультурное развитие. Однако вышеприведенное исследование нигилизма является уже достаточным, чтобы оценить ту роль, которую нигилизм играет в развитии культуры и общества.
Итак, в чем же смысл явления нигилизма как духовно-личностного и как социального явления? Он - в усвоении «исторического предания». Как пишет об этом Карл Ясперс, в обществе, переживающем «крушение кумиров» и распад национального самосознания, нигилизм «как движение мысли и как исторический опыт становится переходом к более глубокому осмыслению исторической традиции. Ибо нигилизм был испокон веку не только путем к истокам - нигилизм столь же древен, как и философия, -но и водоразделом, в котором должно было оправдать себя золото истины» [10]. Через нигилизм проходит путь к освоению исторического предания уже не как внешнего, а как внутреннего, личного, собственного дела.
Смыслом явления нигилизма в жизни личности и общества является приобщение к глубинным (даже архаическим) пластам человеческого духа и человеческой культуры для того, чтобы современная культура и современное общество, отбросив старые, выхолощенные формы, получили новый жизненный импульс для своего развития.
Литература
1. Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» // Вопросы философии. -1990. - №7. - С. 151-152.
2. Хайдеггер М. Там же.-С. 174.
3. Ницше Ф. Воля к власти. М.: Московское книгоиздательство, 1910. Репринт. - С.4.
4. Лапин Н. И. Проблема социокультурной трансформации // Вопросы философии - 2000. - №6. - С.5.
5. Пигалев А. И. Нигилизм и проблема кризиса культуры в современной западной философии. - Автореферат дис...д.ф.н..- М.: МГУ, 1992.
6. Здравомыслов А. Г. Социальное действие. // Философский энциклопедический словарь. - М., 1989. -С. 610.
7. Шестов Л. Добро в учении гр. Толстого и Ф. Ницше. //Вопросы философии, 1990- №7.-С.127.
8. Франк С. Л. Биография П. Б . Струве. Нью-Йорк, 1956. - С.28-29. Цит. по статье М. Михайлова Великий катализатор: Ницше и русский неоидеализм. // Иностранная литература, 1990. - №4. - С. 198.
9. Достоевский Ф. М. Полн.собр.соч. в 30 т. - Л.: ЛГУ, 1974-76. - т. XI. - С.9-10.
10. Ясперс К. Философская вера // Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М.: Республика, 1993. - С.504.
МОСИЕНКО Лилия Ивановна, старший преподаватель кафедры философии и СК.
