Научная статья на тему 'Целостность российской государственности как направление современной правовой политики'

Целостность российской государственности как направление современной правовой политики Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

CC BY
188
41
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Философия права
ВАК
Ключевые слова
ПРАВОВАЯ ПОЛИТИКА / ЦЕЛОСТНОСТЬ ГОСУДАРСТВА / ВЛАСТНО-ПРАВОВАЯ СТРУКТУРА / НОРМАТИВНО-ПРАВОВАЯ МОДЕЛЬ / ИНСТИТУЦИОНАЛЬНО-ПРАВОВАЯ МОДЕЛЬ / ЭТНОПОЛИТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ / ИНТЕГРАЦИОННЫЙ ПРОЦЕСС / ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

Аннотация научной статьи по политологическим наукам, автор научной работы — Тхабисимова Л. А.

В статье приведен анализ правовой политики, который позволил автору прийти к следующим выводам. Правовая политика государства представляет собой обусловленный комплекс взаимосвязанных мер, идей, задач, программ, методов и установок, реализуемых в сфере правового регулирования общественных отношений. Существующий массив научных публикаций, как и сама практика реализации правовой политики, свидетельствует об отсутствии ясных доктринальных основ в формировании эффективной модели взаимодействия и упорядочивания национального властно-правового пространства. На развитие и распространение этнополитических и межнациональных конфликтов влияют незавершенность государственно-правовой организации взаимодействия и ответственности различных властно-правовых структур, отсутствие четких политико-правовых механизмов управления процессами централизации и децентрализации в принятии решений и обеспечении целостности Российского государства.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Целостность российской государственности как направление современной правовой политики»

Л. А. Тхабисимова

ЦЕЛОСТНОСТЬ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ КАК НАПРАВЛЕНИЕ СОВРЕМЕННОЙ ПРАВОВОЙ ПОЛИТИКИ

1. Правовая политика государства представляет собой обусловленный комплекс взаимосвязанных между собой мер, идей, задач, программ, методов и установок, реализуемых в сфере правового регулирования общественных отношений, определяющих и обусловливающих стратегическую направленность деятельности публичных институтов власти, призванных обеспечить целостность и стабильность институционально-правовой и властной организации, правовую упорядоченность значимых общественных отношений, оптимизацию юридического инструментария, результатом деятельности которых является восстановление режима законности, воспроизводства и преемство легальных и легитимных форм и моделей социально-правового взаимодействия граждан [1; 2].

Следует отметить, что различные виды правовой политики реализуются, естественно, посредством права, тем не менее нет оснований отрицать, что оно также осуществляется с помощью внеправовых (социально-культурных, духовно-нравственных и др.) средств, поскольку правовая жизнь общества, на упорядочение которой направлены организационно-правовые усилия публичной власти, представляет собой совокупность всех форм юридического бытия общества, выражающуюся как в правовых актах, так и в иных проявлениях права (в том числе и негативных) [3, с. 35]. Справедливо в этом плане отмечает Н.И. Матузов, что современная правовая политика «не существует и не может существовать в сугубо рафинированном, дистиллированном виде, без всяких посторонних “примесей”, поскольку служит способом аккумуляции и проводником самых разнообразных взглядов, потребностей, интересов (экономических, социальных, культурных), и, следовательно, несет на себе их печать. Она -сосредоточение различных сфер человеческой деятельности, синтезирует их в юридических нормах и институтах, оказывая, в свою очередь, на их необходимое стабилизирующее влияние» [2, с. 651]. Бесспорно, что «активная правовая политика, - как отмечает А.В. Малько, - призвана: во-первых, осуществлять конъюнктурную модернизацию правовой системы путем решения ее самых острых текущих проблем (тактика) и, во-вторых, определять долговременные ориентиры правового развития страны, ее правового прогресса (стратегия)» [1, с. 10]. В качестве стратегического ориентира, цели современной правовой политики Российского государства, с нашей точки зрения, является обеспечение целостности российской государственности. При этом целостность - одновременно и стратегическая цель и вместе с тем качественная характеристика форм, способов и процедур решения отдельных острых, текущих проблем. Например, институт полномочных представителей Президента РФ в федеральных округах, установленный указом № 849 от 13 мая 2000 г., главной целью имеет не подрыв федеративного устройства, с откатом в сторону унитарных тенденций в организации государственного (территориального) устройства или авторитарное усиление государственной, прежде всего, исполнительной, власти, а напротив, обеспечение целостности проводимой правовой политики, единства государственной власти, согласование и обеспечение балансов интересов и т.п.

2. Существующий массив научных публикаций, как, впрочем, и сама практика реализации правовой политики, свидетельствуют об отсутствии ясных доктринальных основ в формировании эффективной модели взаимодействия и упорядочивания национального властно-правового пространства. Сегодня нормативно-правовая модель, устанавливающая рационально и юридически выверенную конфигурацию публично-правовых институтов и их взаимодействия, основанную на синтезе западноевропейских (французской, германской, американской и др.) моделей организации юридико-политической жизни общества, во многих моментах вступает в конфликты с национальными политико-правовыми процессами, имеющими (пока) не явный, а латентный характер. Поэтому многие теоретики государства и права, не подвергая сомнению сам вектор институционального развития системы публично-правового управления, констатируют, что не все элементы действующей системы строго интегрированы и обеспечивают функциональное единство государственного механизма. В этом контексте все чаще начинают говорить о том, что в современной системе российской государственной власти одна часть институтов является функционально необходимой, а другая, напротив, имеет дисфункциональный характер. Появление дисфункций в институциональной системе государственной власти справедливо связывают со

способностью системы «порождать в процессе своего существования следствия и эффекты, противоположные ее прямому функциональному предназначению» [4, с. 272].

Во многом последнее связано с резким переходом от одной институционально-правовой и этнополитической модели властных отношений к принципиально иной, не получившей еще пока своей адаптации в конкретных политико-правовых практиках. Справедливо в этом плане отмечает И.Н. Игошин, что «поскольку новые институты возникают из имеющейся институциональной среды, источник искажений чаще всего лежит в наложении новых представлений на старые институты и традиции». Масштаб подобных искажений, - продолжает дальше исследователь, - настолько различен, что он может вирироваться «от отдельных недостатков до возникновения “институтов-мутантов”» [5, с. 10]. С точки зрения Ю.А. Левада, для современных институциональных процессов в системе государственно-правовой организации общества характерен эффект «имитации», принимающий угрожающий размер развития для целостности современной российской государственности. «Имитация, - отмечает социолог, - означает использование формы, вывески, слов (в публичной риторике. - Л.Т.), лишенных реального содержания. Поэтому в одно и то же время можно имитировать какие-либо либеральные перемены и откат от них в пользу государственной монополии, соблюдение демократических принципов и стремление к авторитаризму, уважение к правовым институтам и сохранение “телефонного права” -

при... изменениях в реальном положении “дрейфующего” государственного корабля» [6].

Поэтому очевидно, что сопряжение традиционного правокультурного уклада с новыми институциональными ориентирами развития вызывает кризисы, сбои в функционировании государственной системы, инертность отдельных властно-правовых институциональных структур [7, с. 124-125]. Они охватывают своим воздействием различные (и, прежде всего, политико-правовые) стороны жизнедеятельности институциональной системы и выявляют необходимость ее структурной трансформации.

В этом плане именно кризис обеспечивает движение к новой политико-юридической и социальноэкономической целостности, инициируя процесс качественного изменения государственно-правовой организации, позволяя освободиться от переживших свое историческое время властно-правовых институтов, структур и отношений. Заметим, что в ином варианте развития событий, искусственного сохранения в неизменном виде советской политической и правовой систем российское общество рисковало еще раз прожить целую историческую эпоху в условиях отсутствия нормальной национальной государственности без какой-либо отчетливой перспективы выхода из этого состояния.

3. Кроме того, на развитие и распространение этнополитических и межнациональных конфликтов влияют незавершенность государственно-правовой организации взаимодействия и ответственности различных (как по вертикали, так и по горизонтали) властно-правовых структур, отсутствие четких политико-правовых механизмов управления процессами централизации и децентрализации в принятии управленческих решений и обеспечении целостности российского государства. Вообще обеспечение целостности и единства является некоторой «исторической дилеммой», возникающей на протяжении всей истории развития отечественной государственности. Например, с точки зрения В.О. Ключевского, история России, как и история самой государственной власти, связана с процессами колонизации, которые каждый раз ставили перед властью вопрос об обеспечении нового уровня интеграции политико-правового пространства. «Область колонизации в ней расширялась вместе с государственной ее территорией. То падая, то поднимаясь, это вековое движение продолжается до наших дней» [8, с. 50]. В каждый исторический период перед обществом и властью становились проблемы обеспечения целостности государства, организации единого политико-правового пространства, установления адекватного «житейского порядка», строя людских отношений, интересов, чувств, нравов и т.п. «Сложившегося порядка люди держатся, пока непрерывное движение исторической драмы не заменят его другим», с изменением последнего меняются задачи, стоящие перед государственной властью, по организации, пространства и, соответственно, по формированию новой институциональной конфигурации [8, с. 34].

Кроме того, при всех исторических катаклизмах в эволюции отечественного государства и права многие исследователи солидарны в том, что развитие отечественной государственности и этнонациональной институционализации государственной власти «было воплощением определенной исторической закономерности, проявлявшей себя в деятельности ряда предшествующих государственных образований» [9, с. 232]. Так, вся история Евразии, по мнению Г.В. Вернадского, «есть последовательный ряд попыток создания единого всеевразийского государства. Попытки эти шли с разных сторон - с востока и запада Евразии. К одной цели клонились усилия скифов, гуннов, хазар, турко-монголов и славяно-руссов» [10, с. 31]. И только усилия славяно-руссов увенчались, с точки зрения ученого, успехом: образовалось единое евразийское государство с определенной институциональной системой управления,

впитавшей в себя особенности предшествующих эпох и попыток [10, с. 31-34]. Другими словами, государственное строительство было подчинено известным историческим закономерностям, последнее «имело глубочайшие исторические корни, и последовательное “расширение” Руси - России уместно понять поэтому не как волюнтаристскую экспансию, а как исполнение объективной “воли” самой истории» [9, с. 232]. Причем историки государства и права отмечают, что эти исторические тенденции во многом обусловливали не только становление государственности, эволюцию институционально-властной и правовой систем, но и существенным образом влияли на специфику взаимоотношений - человека и государства, государственной власти и отдельных территорий и т.д. С точки зрения М.Ф. Владимирского-Буданова, вообще вся история развития государственно-территориального, институционального и правового развития российской государственности есть единое движение по созданию целостного государства на евразийском континенте, это развитие идет от меньших единиц к более крупным. Другого политико-правового развития у России существовать не может, любое деление территорий на малые единицы с их политической и юридической автономностью неизбежным образом ведет к краху, распаду отечественной государственности [11].

4. Безусловно, что в любом сложноустроенном, полиэтническом обществе имеют место интеграционные и дезинтеграционные начала, причем данные начала обостряются в транзитивные состояния политико-правовой организации. Поэтому в переходные периоды возрастает потребность в формировании четких институционально-правовых и нормативных оснований в сочетании и управлении интеграционными и дезинтеграционными процессами с точки зрения обеспечения целостности. В современной теории организации давно очевидно, что определенная степень хаоса, стихийности является конструктивной, способствует развитию общественной системы. «Из данного тезиса вытекает, - отмечают авторы недавно вышедшего учебного пособия по проблемам государственного управления, - что адекватная организация системы государственного управления требует поддержки разнообразия элементов общественной жизни (т.е. форм социальной самоорганизации на различных уровнях формально-правовой организации. - Л. Т. ). Если этот принцип нарушается, то управляемая система достаточно быстро начинает вырождаться. Если, например, этот принцип применить к процессу развития общественного сознания, то можно ожидать, что искусственно насаждаемое единство взглядов, отсутствие плюрализма, господство какого-то одного типа мыслей ведут к снижению творческих способностей нации, к догматизации сознания, зашоренности его стереотипами и банальностями. свертывание разнообразия в обществе чревато негативными последствиями, попытки управлять обществом на основе единообразия неизбежно сталкиваются со значительными трудностями» [12, с. 266].

В свете этого одной из главных проблем государственного управления в обществах, имеющих этнополитическую неоднородность, становится стремление к установлению такого нормативно-правового кодирования общественных отношений, взаимодействия властных государственно-правовых структур, общества и личности, направленных на усиление первых и ослабление вторых [13, с. 50-51]. При этом важно учитывать, что достижение полной интеграции элементов, институтов и структур, имеющих определенные функциональные следствия для общественной организации, не достижимо в принципе. Более верным, по нашему мнению, следует признать постулат о достижении лишь определенной степени интеграции, в которой большая часть стандартизированных видов деятельности не только позитивна и функциональна для общественной, в том числе и политико-правовой, целостности, но и имеет ценность, одинаково функциональна для повседневной жизнедеятельности людей, их групп. «Не нужно далеко ходить, - отмечет известный социолог Р. Мертон, - чтобы показать, что предположение о полном

функциональном единстве общества постоянно противоречит фактам. Социальные обычаи или настроения могут быть функциональными для некоторых групп и дисфункциональны для других в одном и том же обществе» [14,

с. 115].

Данные представления об интеграционных и дезинтеграционных процессах, функциональности и дисфункциональности в институциональной организации общества имеют как теоретическое значение, позволяют более адекватно отразить политико-правовые процессы, протекающее особенно в переходный период государства и права, так и практические следствия - ориентируют правовую политику государства на обеспечение необходимой степени интеграции и формирование особых политико-правовых режимов взаимодействия различных институтов и структур.

Поэтому принцип целостности служит, с одной стороны, принципом государственно-правовой организации, ее совершенствования, оптимизации системы государственной власти, обеспечения функционального единства, сочетания симметрии и асимметрии в государственно-территориальном устройства, а с другой - является качественной характеристикой состояния государственности, уровня

развитости, функциональности и дисфункциональности существующих правокультурных,

этнополитических, социально-экономических и духовных элементов, степени развитости интеграционных и дезинтеграционных процессов*. Справедливы в этом ракурсе рассуждения И. А. Умновой о том, что наиболее эвристическую ценность для понимания современных политико-правовых процессов имеет осмысление категории государственной целостности не как принципа, а как качественной характеристики состояния государственности, выражающей уровень ее развитости и достигаемой через реализацию ряда конституционных принципов [15].

В заключение еще раз подчеркнем, что в осуществлении как правовой политики, так и в обеспечении целостности существенную роль играют социально-культурные и духовно-нравственные основы политической и правовой систем. Поэтому, как справедливо отмечает А.А. Чинчиков: «целостность государства никогда не бывает близкой, стандартной для всех народов и культур на все времена. Хотя каждая историческая эпоха характеризуется собственными и только ей присущими социальнополитическими параметрами, расстановкой сил, детерминант, приоритетов и т.п., но у нее всегда глубокие национальные, культурные, духовные, ментальные характеристики, уходящие своими корнями в глубь веков, в историю народа, общества, государства» [16, с. 355].

Литература

1. Малько А.В. Льготная и поощрительная правовая политика. СПб., 2004.

2. Матузов Н.И. Правовая политика // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 2004.

3. Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. М., 2000.

4. Бачинин В.А. Энциклопедия философии и социологии права. М., 2006.

5. Игошин И.Н. Институциональные искажения в российском обществе. М., 2003.

6. Левада Ю.А. Рамки и варианты исторического выбора: несколько соображений о ходе российских трансформаций // Куда пришла Россия? Итоги социентальной трансформации / Под ред. И.Т. Заславской. М., 2003.

7. Заславская Т. И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации. М., 2004.

8. Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. Т. I.

9. Кожинов В. В. О евразийской концепции русского пути // О русском национальном сознании. М., 2002.

10. Вернадский Г.В. Начертание русской истории. М., 2002.

11. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д, 1995.

12. Государственная политика и управление: В 2 ч. Ч. I: Концепция и проблемы государственной политики и управления / Под ред. Л. В. Сморгунова. М., 2006.

13. Калина В.Ф., Кудрявцев В.Б. Гарантии государственной целостности Российской Федерации: политические и правовые механизмы // Социально-гуманитарные знания. 2004. № 1.

14. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М., 2006.

15. Умнова И.А. Конституционные основы современного российского федерализма. М., 1998.

16. Чинчиков А.А. Теория целостности государства // Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1996.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.