CC BY
88
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 20 (235). Филология. Искусствоведение. Вып. 56. С. 19-24.
Ф. С. Аухадиева
ТРАНСПОЗИЦИЯ НЕМЕЦКОГО ГЛАГОЛА ‘HABEN9 (К ПРОБЛЕМЕ ИМЕНОВА НИЯ СЕМАНТИЧЕСКОЙ КАТЕГОРИИ ПОСЕССИВНОСТИ)
В данной статье рассматриваются механизмы вторичной номинации на примере немецкого глагола 'haben Исследуются особенности глагола 'haben его значения, транспозиционные потенции и особенности функционирования дериватов.
Ключевые слова: транспозиция, посессивиость, категория обладания, ‘haben', ‘have'.
Вопросы, связанные с особым статусом глаголов ‘иметь’ и ‘быть' в разных языках, во многом неоднозначны, поэтому требуют глубокого осмысления, несмотря на то, что эти глаголы всегда находились в центре пристального внимания языковедов. Данная статья ставит целью рассмотрение особенностей немецкого глагола ‘haben', его транспозиционных возможностей, а также анализ функционирования производных, образованных в результате транспозиции.
Глагол ‘haben' (иметь) имеет две составляющие: лексическую и грамматическую. Анализируя лексическую составляющую этого глагола, можно отметить одну особенность. По мнению некоторых исследователей, глагол ‘haben’, как и его аналоги в других языках ‘have', ‘habeo’, ‘иметь’ и др. - полисемантичный глагол. Обращение к словарям, действительно, подтверждает факт многозначности этих глаголов, хотя достаточно часто речь идет об устойчивых словосочетаниях: ‘silentium habere', ‘dolorem habere', "Angst haben', ‘eine Idee haben' и т. п. В иных случаях объект, свободно сочетаясь с этим глаголом, некоторым образом обусловливает его семантику
Примечательно, что глагол ‘иметь' используется для передачи посессивной семантики во многих языках, например, в германских и романских. Однако подобного рода глагол не считается универсальным явлением для языков разных типов.
При анализе бытийного глагола обращает на себя внимание одно его употребление, характерное для большого числа языков Глагол ‘быть’ может так же, как и глагол ‘иметь’, использоваться для передачи семантики посес-сивности. Это вполне логично, поскольку нечто, находящееся рядом, в сфере действия или влияния субъекта, может иметь к нему непосредственное отношение, принадлежать ему.
Подобное наблюдается в различных языках, в частности, в тюркских и славянских.
Во многих тюркских языках существуют специальные лексемы - предикат существования, например, в турецком - ‘var', в татарском - ‘бар', в узбекском - 'бор' и предикат отсутствия - соответственно, ‘yoq', ‘юк' и ‘йук;’. Предикат существования, связанный с существительным или местоимением, способен передавать семантику принадлежности, обладания по аналогии с русским - ‘у кого-то что-то есть’
Во многих славянских языках, в том числе в русском, семантика посессивности развивается в рамках бытийного глагола, что дает повод причислить его к ‘быть' языкам (‘be' languages). В русском языке негативную оппозицию бытийно-экзистенциальному глаголу ‘быть' составляет предикат отсутствия 'нет'. В других языках, например, во многих германских и романских, преобладает форма со специальным глаголом с посессивной семантикой, и поэтому их причисляют к ‘иметь' языкам (‘have' languages)2. По мнению известного исследовате ля-слав иста А. В. Исаченко, глагол ‘иметь' играет не столь важную роль в ‘быть' языках. С этим отчасти можно согласиться, поскольку посессивностъ во многих славянских языках, в частности, в русском языке, достаточно часто передается бытийным глаголом: ‘у кого- то есть что-то’. Однако это происходит далеко не всегда. Тому есть множество примеров в различных источниках XIX века. Обратившись к «Истории государства Российского»
Н. М. Карамзина, можно прочесть: «Варяги, на условиях поместной системы владевшие городами, имели титул князей». «Главные воеводы имели также своих отроков».
Тот факт, что в произведениях Н. М. Карамзина и его современников глагол ‘иметь’ встречается достаточно часто, можно, конеч-
но, объяснить влиянием французского языка на русский. Однако нельзя забывать, что многие конструкции с глаголом ‘иметь' не находят дуплетной формы с глаголом ‘есть', например, ‘иметь в виду', ‘иметь отношение к чему-либо', ‘иметь дерзость/ смелость сделать что-либо' и т. п. Несмотря на то, что появление глагола ‘иметь' вызвано влиянием извне, влиянием со стороны ‘иметь' языков, например, греческого, не стоит забывать, что уже в старославянском языке существовали глаголы со сходной семантикой ‘imeti' и ‘imati', которые находились в деривационных отношениях друг с другом и использовались в калькированных переводах древнегреческих текстов свободных и связанных словосочетаний с глаголом ‘echein'. Это доказывает, что данный глагол не является для русского языка чем-то чуждым, по крайней мере, нужная лексема в языке уже была. Важным является также то обстоятельство, что даже во многих ‘быть' языках возникает потребность и постепенно развиваются специальные глаголы с широкой посессивной семантикой.
Одним из характерных ‘иметь' языков является немецкий язык. Действительно, посессивная семантика в немецком выражается весьма разнообразно, при этом не последнюю роль играет глагол ‘haben'. Несмотря на семантическую близость и его внешнее сходство с латинским глаголом ‘habeo', ‘ui', ‘itum’, ‘ere', немецкий глагол не является заимствованием этого латинского глагола, однако доказано его родство с другим немецким глаголом ‘heben', который восходит к готскому 'hafjan. В свою очередь 'hafjan' является родственным латинскому глаголу ‘capio', ‘cepi', ‘captum’, ‘ere', имеющему множество значений, среди которых следующие: ‘брать5, ‘взять5, а также ‘получать5, ‘принимать5, ‘ловить", ‘поймать'. В современном немецком языке глагол 'heben' претерпел семантический сдвиг, первоначально он означал 'хватать', 'ловить'.
Эмиль Бенвенист относит глаголы 'иметь' к глаголам состояния3, однако О. Н. Селиверстова придерживается той точки зрения, что 'иметь' выражает, в первую очередь, наличие отношения между субъектом и объектом4. Это отношение различного свойства в зависимости от семантики актантов. Если субъект одушевленный, а денотатом объекта являются конкретные предметы, то речь идет, как правило, об обладании чего-то, владении чем-то. Семантика посессивности - это главное свойство гла-
гола 'haben', при котором данный глагол может свободно сочетаться в рамках определенных дистрибутивных ограничений, т. е. данная семантика, семантика посессивности, относится к самому глаголу, а не к следующему за ним существительному.
В предложении типа ‘Er hat eine Mutter. Sie haben Kmder. Ich habe einen Freund’ семантика посессивности отсутствует. Глагол передает определенный тип отношений между одушевленными лицами, состоящими в родстве или имеющими дружеские отношения.
При отношении «наличие части у целого» субъект может быть одушевленным или неодушевленным: ‘Sie hatte blaue Augen, der Wagen hat eine moderne Karosserie'.
Следующий тип отношений служит для характеристики субъекта. Субъект, одушевленное существительное, связан с абстрактным существительным, обозначающим болезнь или иное состояние, наличие душевных и волевых качеств. Данный вид пропозиции может быть передан сочетанием связочного глагола с прилагательным: ‘Er hat Hunger, Mut, Geduld' означает соответственно ‘Er ist hungrig, mutig, geduldig'. Данный тип отношений, если в данном случае вообще можно вести речь об отношениях, представляет собой особое языковое явление. Это своего рода отчуждение некоего свойства, признака, абстрактного явления от носителя признака.
Иной тип отношений описывает глагол 'haben', сочетающийся с абстрактными существительными ‘einen Wunsch, Zweifel, den Gedanken'. В данном случае субъект, одушевленное существительное, связан с существительным, которое выражает некоторое ментальное действие. Особенностью является то, что это действие в большинстве случаев конкретизируется с помощью инфинитивной конструкции: ‘die Idee etwas zu tun, der Wunsch ihm zu helfen’. Данный тип отношений может передаваться соответствующими глаголами: 'wünschen’,’
zweifeln', ‘denken’.
Последние два типа отношений нельзя назвать объектно-субъектными, т. к. вышеназванные существительные не являются объектами, они образуют устойчивые словосочетания. Однако посессивная семантика глагола 'haben' легко прочитывается, свойство или действие преобразуется, заменяется предметом, который отчуждается, и его уже можно 'иметь'. Эта тенденция, широко распространенная в 'иметь' языках, переносится на 'быть5 языки, и, несмо-
тря на то, что в них сохраняется бытийная форма выражения, принцип «опредмечивания», «выбрасывания вперед», «отчуждения» проявляется, например, в современном русском языке довольно отчетливо: ‘у него проблемы, планы, идеи что-то совершить'.
Подытоживая все сказанное о глаголе ‘haben', можно заключить, что с утверждением о полисемантичности этого глагола можно согласиться. Однако его основное значение заключается в передаче отношений между объектом и субъектом. Это, прежде всего, значение посессивности: ‘кто-то имеет что-то .
Значение посессивности не распространяется на одушевленные объекты. Глагол ‘haben' в подобного типа высказываниях служит передаче родственных, дружеских и иных социальных отношений.
Кроме того глагол, образуя устойчивые словосочетания, характеризует одушевленный или неодушевленный объект, выражает различные типы отношения субъекта к объектам, к своей части: ‘Sie hat blaue Augen. Mein Hut, der hat drei Ecken'.
Что касается словообразовательных возможностей данного глагола, они незначительны. В словарях зарегистрированы следующие дериваты: ‘das Hab, das Habchen, die Habe, das Haben'. Существительные ‘das Hab’ и ‘die Habe' имеют помету ‘книжн.’, у них сходное значение ‘имущество, состояние’.
Существительное ‘das Hab' употребляется чаще всего в составе парного словосочетания ‘Hab und Gut', что означает ‘все имущество, все состояние, все добро': ‘‘Einer der beiden verlor sein ganzes Hab und Gut und gab die Schuld daran Jesus, der es vom Kreuz aus mit angesehen und dem Verlierenden nicht beigestanden habe”5.
‘Die Habe' означает ‘имущество, собственность, состояние'. Это существительное является книжным, оно употребляется также как юридический термин ‘имущество', например, ‘bewegliche und unbewegliche Habe'. Герман Гессе в романе «Игра в бисер», описывая одного из героев, который решил пуститься в странствие, приводит следующие строки: ‘‘Er übergab den Rest seiner Habe den Ältesten, um ihn an die Armen zu verteilen, nahm beim Tore von seinen Freunden Abschied und wanderte aus der Stadt in die Wüste”6.
Девербатив ‘das Habchen' является разговорным, на что указывает наличие уменьшительного суффикса ‘-chen', и региональным, поскольку употребляется в северо-немецких
областях, сфера его использования ограничена почти полностью парным словосочетанием ‘Habchen und Babchen'.
Все перечисленные существительные сохранили сему посессивности, но следует уточнить, что они относятся не к факту обладания, а к объектам обладания, причем чаще всего имеются в виду вполне конкретные вещи или имущество. Общеупотребительным можно признать лишь существительное ‘die Habe', употребление девербативов ‘das Hab', ‘dasHabchen' ограничено рамками устойчивых парных словосочетаний, соединенных союзом ‘und'
Существительное ‘das Haben' является бухгалтерским термином, означает 'кредит'. Назвать это слово субстантивированным инфинитивом едва ли правомерно. Речь идет, скорее,
о транспозиции целого выражения, которое поначалу представляло собой глагольную конструкцию ‘soll haben’, далее произошло усечение модального глагола, за которым последовала транспозиция инфинитива смыслового глагола ‘haben’. Сема посессивности выражена здесь неявно.
Обращает на себя внимание отсутствие«имени деятеля» ‘der*Haber’. Передача семантики лица - обладателя каких-либо предметов или имущества с помощью глагола ‘haben’ (иметь) представляется нелогичным, если учесть широкий спектр семантик, передаваемый этим глаголом. Более целесообразным представляется транспозиция глагола с более конкретной посессивной семантикой. Таковым, к примеру, является глагол ‘besitzen'. Глагол обладает ярко выраженной посессивной семантикой, он не является полисемантичным: ‘‘Doch die Besitzer der hochbeinigen, allradgetriebenen und mit Spezialheizung versehenen russischen Kleinbusse vom Typ U-AS, die als besonders winterfest und taigatauglich gelten, sind ebenfalls skeptisch”7.
Примечательно, что от глагола ‘haben' могут быть образованы «nomina agentis», однако речь идет не о простых словах, а о композитах, которые возникают через транспозицию целых выражений. Это кажется естественным, поскольку глагол обладает большими возможностями образовывать свободные и устойчивые словосочетания, например, ‘gern haben', ‘Sinn haben', 'Angst haben', ‘Befehl über Akk. Haben' и др. Выражение ‘Ich habe nichts' транспонируется почти целиком, за исключением личного местоимения. Существительное 'der Habenichts’ имеет разговорную стилистическую окраску, переводится как 'голь перекатная, нищий, бедняк’.
Выражения ‘rechthaben', ‘lieb haben', ‘Macht haben’, ‘Befehl über Akk. Haben' также подлежат транспозиции. Среди девербативов можно наблюдать большое число «имен деятеля», которые характеризуют одушевленные объекты, причем речь, как правило, не идет об обладании конкретными предметами: ‘*Haushaber', ‘*Buchhaber', речь идет, например, об обладании абстрактными ценностями, такими, как власть. Дериват ‘Machthaber’ имеет значение ‘властитель, повелитель, властелин’. Форма множественного числа означает ‘власть имущие’, ее мы наблюдаем в следующем примере: ‘‘Was ist sicher? Sicher ist in Deutschland nur die Angst der Machthaber vor dem Volk”8.
Девербатив ‘Befehlshaber’, который переводится как ‘(главно)командующий’, является производным от выражения ‘Befehl über Akk. Haben’, что означает ‘командовать, распоряжаться кем-либо, чем-либо’. Это существительное относится в основном к военной сфере: “Im Jahr 38 v.Chr. legten die Römer bei einer Keltensiedlung ihr Feldlager Moguntia-cum an, seit etwa 20 n. Chr. Hauptwaffenplatz und Sitz des militärischen Oberbefehlshabers 6>r Obergermanien”9.
Выражение ‘recht haben' послужило словообразовательной базой для композита ‘Rechthaber’, что переводится как ‘спорщик, несговорчивый человек'. Композит приобретает определенную негативную коннотацию, которая не свойственна выражению ‘recht haben' со значением ‘быть правым'.
Большими продуктивными возможностями обладает композит ‘Liebhaber', образованный от выражения ‘lieb haben'. У него два основных значения - ‘любовник' и ‘любитель'. Последнее значение является широко распространенным в языке. При этом речь идет о человеке, увлеченном или заинтересованным каким-либо видом искусства или творчества, например, ‘Musikliebhaber’, ‘Kunstliebhaber', ‘Pferdeliebhaber' и т. п.
Хотя, как уже было замечено, субстантивированный инфинитив ‘das Haben' в качестве «nomen actionis» не зафиксирован в словарях, однако он служит для выражения чрезвычайно важного понятия, философской категории, категории обладания.
Одним из первых сущность данной категории сформулировал Аристотель в своих «Категориях». Категории, по Аристотелю, служат для выражения наиболее общих свойств категории сущего, которое он назвал ousia. Имен-
но этой категории он придал особый статус и противопоставил ее остальным категориям. Примечательно, что понятие ‘обладание' (to echein) является субстантивированным инфинитивом, образованным от ‘echein'. Раскрывая сущность данной категории в пятнадцатой главе, Аристотель оперирует разными значениями глагола ‘echein', переходя постепенно из языковой плоскости в плоскость философскую. Аристотель трактует понятие ‘to echein' весьма широко. Философ относит его к конкретным предметам, а также к абстрактным понятиям, в частности, к категориям времени и места. Однако категория обладания не имеет отношения к выражению семантики родства, например, ‘иметь женщину'. Здесь, как видно, для Стаги-рита значения ‘обладание' (to echein) и ‘иметь' (echein) расходятся111.
В немецком языке понятие ‘обладание' (das Haben) утвердилось в XIX веке. Вожди социал-демократического и рабочего движения выступили с откровенной критикой общественного устройства, основанного на частной собственности, целью которого было обладание не только материальными ценностями, но и присвоение и обладание результатами чужого таланта, труда.
Немецкий философ и социалист Моисей Гесс подверг критике современную философию, общественное устройство, мораль, при которой понятие ‘бытие' (Sein) раскрывается лишь в его отношении к понятию ‘обладание’ (Haben). В своем сочинении ‘‘Philosophie der Tat” он писал: “Es ist eben die Seinsucht, die Sucht nämlich fortzubestehen als bestimmte Individualität, als beschränktes Ich, als endliches Wesen - die zur Habsucht führt. Es ist wiederum die Negation aller Bestimmtheit, das abstrakte Ich und der abstrakte Kommunismus, die Folge des leeren ,Ding an sich‘, des Kritizismus und der Revolution, des unbefriedigten Sollens, was zum Sein und Haben ge/ährt. So wurden aus den f/rt//vzcit\\ urtcrn Hauptwörter'41.
Моисей Гесс, как известно, оказал значительное влияние на формирование коммунистических взглядов К. Маркса. Карл Маркс, выступая с критикой частной собственности, отмечал, что при капитализме главной целью становится обладание, которое «сокращает» внутреннее богатство человека: "An die Stelle aller physischen und geistigen Sinne ist daher die einfache Entfremdung aller dieser Sinne, der Sinn des Habens getreten. Auf diese absolute Armut mußte das menschliche Wesen reduziert wer-
den, damit es seinen innem Reichtum aus sich herausgebäre"12.
Заслуживающим внимания можно считать то обстоятельство, что понятия 'бытие' (das Sein) и ‘обладание' (das Haben) в работах Гесса и Маркса противопоставлены друг другу. Это противопоставление не случайно, оно аксиоло-гично. В общественном сознании постепенно формируются, и это находит свое отражение в языке, негативные коннотации, связанные как с самим явлением, так и с понятием, отражающим это явление. Это явление Эрих Фромм назвал «способом существования обладания>>. Данный способ существования характерен для современного общества и представляет для него особую опасность. ‘Обладание' (Haben) становится основой существования, при этом объектами обладания становятся не только предметы, имущество, но и духовные ценности, знания. Предполагается, что поскольку субъект хочет обладать объектом длительное время, то объект обладания является субстанцией неразрушимой, таким образом, ‘обладание' (Haben) как способ существования исключает живую связь между объектом и субъектом обладания, которые «опредмечиваются»: ‘‘In der Existenzweise des Habens gibt es keine lebendige Beziehung zwischen mir und dem, was ich habe. Es und ich sind Dinge geworden, und ich habe es, weil ich die Möglichkeit habe, es mir cinzueigncn”13.
Бытие как способ существования противопоставлено обладанию, поскольку бытие связано с жизнью, обновлением и активной деятельностью: ‘'Sein ist Leben, Tätigsein, Geburt, Erneuerung, Ausfließen,
tät. In diesem Sinn ist das ein Gegenteil von Haben, von Ichbindung und Egoismus’’14,
Автор отмечает особенность, характерную для этих противоположных способов человеческого существования, - при обладании объект обладания исчезает, в модусе бытия бытие нарастает: ‘‘Während beim Haben das, was man hat, sich durch Gebrauch verringert, nimmt das Sein durch Praxis zu”»15.
В заключение можно сделать некоторые выводы о статусе глагола ‘haben’ и его производных.
1. Глагол ‘haben’ занимает особое место в немецком языке, он является полифункцио-нальным глаголом, сочетающим две функции: лексическую и грамматическую.
2. Роль глагола ‘haben’ в передаче посессивной семантики обусловливает то обстоятельство, что немецкий язык является одним из
характерных ‘иметь’ языков (‘have’ languages). Кроме семантики обладания, глагол ‘haben’ выражает иные виды отношений между субъектом и объектом: служит передаче родственных, дружеских и иных социальных отношений, а также отношения целого к части.
3. Глагол ‘haben’ характеризуется способностью образовывать свободные и устойчивые словосочетания.
4. Транспозиционные возможности глагола ‘haben’ ограничиваются небольшим количеством девербативов, таких как ‘die Habe’, ‘das Hab', ‘das Habchen'. В качестве словообразовательной базы служит только основа инфинитива ‘hab-', транспозиция глагола протекает в рамках суффиксального словообразования при помощи суффиксов ‘-с’, ‘-chen’ и нулевого.
5. Все отглагольные существительные ‘die Habe’, ‘das Hab', ‘das Habchen’ сохранили сему посессивности, они относятся к объектам обладания. Общеупотребительным можно признать лишь существительное ‘die Habe’, употребление девербативов ‘das Hab', ‘das Habchen' ограничено рамками устойчивых парных словосочетаний, соединенных сочинительным союзом ‘und’.
6. Субстантивированный инфинитив ‘das Haben' служит для выражения чрезвычайно важного понятия, философской категории, категории обладания.
7. Транспозиционные возможности глагола 'haben' наиболее отчетливо проявляются при транспозиции устойчивых словосочетаний. Такие существительные-композиты, как ‘Machthaber', ‘Befehlshaber’, ‘Liebhaber’ широко распространены в немецком языке.
Примечания
1 Селиверстова, О. Н. Компонентный анализ многозначных слов // Труды по семантике. М : Языки славян, культуры, 2004. С. 135.
2 Isacenko, A. On «Have» and «Ве» Languages // Slavic Forum / M. S. Flier (ed.). The Hague, 1974. P.43-77.
3 Бенвенист, Э. Общая лингвистика : пер. с фр. / общ. ред., вступ. ст. и коммент. Ю. С. Степанова. Изд. 2-е, стер. М. : Едиториал УРСС, 2002.
С.211.
4 Селиверстова, О. Н. Указ. соч. С. 136-137.
5 Hoffmann, J. Spiele fürs Leben. Rudolstadt : Greifenverlag, 1977. S. 117.
6 Hesse, H. Das Glasperlenspiel. СПб. : Антология : KAPO, 2006. C. 410.
24
0. C. Ayxadueea
Bednarz, K. Östlich der Sonne. Reinbek bei Hamburg : Rowohlt Verlag GmbH, 2002. S. 185.
8 Hoffmann, J. Op. cit. S. 106.
9 Bomhardt, D. Deutschland. Reiseführer /
D. Bomhardt, A. Bourmer. Ostfildern : Verlag Karl Bedaecker, 2008. S. 608.
Ul Aristoteles. Die Kategorien. Griechisch / Deutsch. Übersetzt von Ingo W. Rath. Stuttgart : Philipp Reclam jung, 1998. S. 90, 92.
11 Heß, M. Philosophie der Tat // Einundzwanzig
Bogen aus der Schweiz. Hrsg. Von Georg Her-wegh. Zürich ; Winterthur, 1843. S. 329.
12 Marx, K. Das Kapital. Kritik der politischen Ökonomie. Dritter Band. Berlin : Akademie Verlag, 1971. S. 240.
13 Fromm, E. Haben oder Sein. Die seelischen Grundlagen einer neuen Gesellschaft. München : Taschenbuchverlag, 2010. S. 98.
14 Ibid. S. 84.
15 Ibid. S. 137.
