CC BY
69
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК 81’366(045)
Ф. С. Аухадиева
ТРАНСПОЗИЦИОННЫЕ ПОТЕНЦИИ НЕМЕЦКОГО ГЛАГОЛА SEIN (К ПРОБЛЕМЕ ИМЕНОВАНИЯ СЕМАНТИЧЕСКОЙ КАТЕГОРИИ БЫТИЙНОСТИ)
Рассматриваются механизмы вторичной номинации на примере немецкого глагола sein. Исследуются особенности глагола sein и его транспозиционные потенции, которые обусловливают значимость именования бытий-ности в языке.
Ключевые слова: транспозиция, быть, бытие, sein, das Sein.
Рассмотрение транспозиционных возможностей немецких глаголов целесообразно начать с глагола sein не только по причине дискуссионности его статуса с точки зрения лексики и грамматики, но и ввиду того, что роль, которую занимает данный глагол, выходит за рамки одного языка, становясь своего рода универсальным явлением. Этот глагол, обладающий большей степенью абстракции по сравнению с другими глаголами, можно назвать полифункциональным. Выполняя разнообразные грамматические функции, он одновременно является глагольной лексемой, смысловую структуру которого весьма сложно определить, как, вообще, сложно отделить друг от друга лексическую и грамматическую составляющую этого глагола. Обращает на себя внимание также необыкновенная способность к связываемости в структуре предложения. Эта возможность сочетания особого свойства, отличная от валентности, при этом не глагол определяет структурно и содержательно компоненты предложения, а, напротив, компоненты предложения влияют на смысловую структуру глагола. Благодаря этой возможности глагол sein оправдывает свое название как «глагол с неполной предикацией».
Исходя из описанных сложностей, можно предположить, что и транспозиционные процессы глагола sein протекают достаточно специфично. В осмыслении сущности данного глагола, его транспозиционных возможностей, а также в анализе функционирования производных, образованных в результате транспозиции, и состоят основные задачи данной статьи. Следует заранее оговориться, что упоминание в данной статье глаголов с аналогичной семантикой в других языках не является целенаправленной попыткой сравнительного анализа, оно служит скорее иллюстрацией некоторых суждений.
С большой осторожностью немецкий глагол sein можно разделить на две составляющие: лексическую и грамматическую. В грамматике глагол функционирует как вспомогательный, служит образованию временных аналитических форм, пассивных залоговых форм, синтаксических инфинитивных конструкций, имеющих модальное значение необходимости и возможности. Что касается лексического значения, вопрос во многом остается дискуссионным. Некоторые исследователи подчеркивают полисемантичность этого глагола [14. С. 24; 18. С.135]. Этот тезис требует, однако, некоторого уточнения, с ним можно согласиться лишь формально. Словарные статьи, посвященные этому глаголу, приводят большое количество значений. С этой точки зрения, глагол sein мог бы считаться полисемантичным. В то же время обращает на себя внимание большая связанность этого глагола с другими компонентами в предложении, которая усложняет выявление значения самого глагола, так как он существует в составе свободных и устойчивых словосочетаний, синтаксических конструкций, то есть при глубоком анализе составляющих можно прийти к выводу о невозможности трактовать эти значения как конституенты значения данного глагола. Очевидно, что данная «полисемантичность» обусловлена утилитарными задачами, стоящими перед авторами словарей, - показать различные контексты, в которых можно встретить данный глагол.
Формально глагол sein характеризует то обстоятельство, что он относится к группе неправильных глаголов. Он восходит к древневерхненемецкому глаголу wёsan, в образовании форм которого участвуют три корня: формы Prasens образуются с помощью корней es- и bh-, формы Praterit и Infinitiv имеют основу wёs-. В средневерхненемецком существует две формы инфинитива данного глагола - sin и wёsen. В позднем древневерхненемецком появляется инфинитив sin, образованный от основы оптатива si- [11. С. 288]. Суплетивизм форм этого глагола сохраняется и в современном немецком языке, сегодня можно наблюдать большое разнообразие личных, неличных, временных форм и форм наклонений: bin, ist, sind, sei, war, ware, sein, gewesen - как видно, историческое развитие отразилось в этом глаголе наиболее полно, так что, несмотря на многовековое развитие, сохранились в несколько измененной форме практически все основы. Следует напомнить, что в языке до сих пор
существует глагол wesen, означающий пребывать где-либо, глагол является устаревшим, он восходит к тому же древневерхненемецкому глаголу wёsan [23. С. 1807]. Важно, что явление супплетивизма характерно не только для немецкого глагола sein, но и для аналогичного глагола в некоторых других языках, например, английского, русского и итальянского: быть, есть, суть; to be, is, was, are; essere, sono. Это наталкивает на мысль об универсальности языкового явления, которое, возможно, имело место в индоевропейском праязыке. В этом языке могло существовать несколько глаголов с бытийной семантикой, из которых в результате слияния основ выделилось одно с наиболее общей семантикой. Этот глагол, обладая наиболее обобщенным значением и широкими возможностями сочетаемости в структуре предложения, мог сосуществовать наряду с целым рядом бытийных глаголов с более конкретной лексической семантикой и меньшими дистрибутивными возможностями. Тенденцию к сближению форм можно наблюдать, например, в санскрите и древнегреческом. В санскрите наряду с глаголом bhu с основными формами bhavati / bhavate, bhaviSyati / bhaviSyate, babhuva / babhuve, abhut и с формой причастия прошедшего времени bhut - быть, становиться кем-(чем) либо (A.); достигать, доходить существовал глагол as с внешне сходными основными формами asti, bhaviSyati, asa, bhuta, означавший быть; происходить. В древнегреческом был глагол si/л! sivai. - быть, недостающие формы этого глагола, аорист и перфект, замещались формами другого глагола ytyvo^ai, который имел значения рождаться, делаться, становиться.
Возвращаясь к проблеме лексического значения имеет смысл вспомнить об идеях французского исследователя Эмиля Бенвениста по поводу бытийных глаголов в различных языках. Важной особенностью, на его взгляд, является сочетание в одном знаке двух составляющих. Речь идет о сосуществовании двух слов или об их слиянии в единое. Бенвенист указывает на то, что неправомерно считать глагол быть единым глаголом, поскольку он состоит из двух самостоятельных слов: «Эти два слова сосуществовали и всегда могут сосуществовать, будучи совершенно различными. Но во многих языках они слились» [4. С. 203]. Интересно, что это явление затрагивает не один язык, и даже не одну группу языков. С одной стороны, этот глагол означает быть, существовать, принадлежать к действительности; по отношению к одушевленному субъекту является синонимом слову жить. Глагол быть есть во многих индоевропейских языках. Исторически он восходит к индоевропейской основе *es. Э. Бенвенист считает, что говорить можно лишь о лексическом значении этого глагола, так как это - полнозначный глагол.
С другой стороны, «быть» - это глагол-связка, он, наряду с глаголами werden, bleiben, scheinen, gelten, образует вместе с предикативом составное именное сказуемое и служит установлению различных видов связи, в том числе отношения идентификации и тождества между подлежащим и предикативом. Говорить о лексическом значении связки неправомерно, так как связка, по мнению Э. Бенве-ниста, выполняет грамматическую функцию [4. С. 205-209]. Функция глагола-связки иная, его появление «не было неотвратимой языковой необходимостью». Ученый приводит примеры предложений, в которых данную функцию выполняют другие части речи, в частности, местоимения. В некоторых языках роль глагола-связки выполняет пауза или порядок слов, например, в венгерском и русском [4. С. 176, 205-207].
В связи с вышеуказанными утверждениями можно сделать несколько уточнений. Что касается русского языка, едва ли правомерно говорить об отсутствии связки. Она может формально отсутствовать, но только в парадигме спряжения в настоящем времени, в противном случае, невозможно объяснить появление связки в прошедшем времени, и в русском языке, как и в немецком, функцию связки выполняет бытийный глагол. К тому же не следует забывать, что тип предложения со связочным глаголом предполагает большое разнообразие реализаций, в частности, с точки зрения модальности: может быть, должен быть, был бы, что относится и к другим языкам, например, к немецкому, английскому, итальянскому: were, could be (англ.); sei, ware (нем.), sarei - я бы был (ит.)
Вполне можно согласиться с утверждением Эмиля Бенвениста, что способы передачи тождества и идентификации в различных языках могут быть весьма разнообразными, однако сам собой напрашивается вопрос, является ли случайным то обстоятельство, что глаголы быть, to be, sein, essere и др. сочетают функции связки и бытийного глагола во многих языках. Некоторые примеры, в которых глагол сочетает эти функции, позволяют утверждать, что это не случайно: Shi is pretty/at home(англ.), Er ist ledig/ zu Haus (нем.), La signorina Rossi e italiana /qui (ит.).
Далее следует детально рассмотреть функционирование немецкого глагола sein в различного типа предложениях. Целью данного рассмотрения не является детальная классификация данного типа предложений, тем более, что они подвергались тщательному и всестороннему анализу со стороны
многих исследователей [1. С. 24; 3. С. 205-301; 4. С. 167-184; 6. С. 10-18; 18. С. 564-601]. Важно выявить существенные моменты, могущие влиять на транспозиционные процессы.
Классическое бытийное предложение имеет в своем составе три основных компонента: первый является своеобразным локализатором, второй компонент отражает объект или класс объектов, а третий отражает сам факт бытия [3. С. 212, 213]. Данная мысль требует все же определенного уточнения. Необходимо заметить, что понятие «локализатор» Н.Д. Арутюнова трактует весьма широко, поэтому имеет смысл дифференцировать пространственную и временную характеристики. При этом важным является наличие соответствующих сем, пространственной или временной, в семантике подлежащего, то есть важной может быть не только локальная, но и временная характеристика. Если в качестве подлежащего выступает предикатное имя (им может быть не только nomen actionis, но и любое имя, отражающее изменяющееся во времени событие, определенным образом локализованное, например, игра, концерт, встреча, die Begegnung der Kinobesuch, das Erdbeben), то возможна либо альтернативная характеристика, либо двойная - локальная и темпоральная: Das Konzert ist heute / hier. Кроме имен для обозначения событий может использоваться местоимение es: War es im Februar zu ihrem Geburtstag oder zum Muttertag? [24. С. 30] War es im Marz oder unter Aprilwetter? Wahrscheinlich regnete es [24. С. 83]. Поскольку es характеризует в данных предложениях событие, то глагол означает происходить, случаться.
Что касается предметных понятий, не имеющих сему «изменяемости в течение времени», например, стол, дом, цветок, кошка, собака, то в вышеописанных типах высказывания их временная характеристика, строго говоря, в высшей степени ограничена. Стол сегодня * Das Haus ist morgen. * - данные высказывания можно назвать аграмматичными. В то же время вполне уместны высказывания, характеризующие нахождение субъекта в пространстве: Er, der Schrank, das Haus ist hier, da oben, in Paris.
Что касается пространственной характеристики, она может быть действительной или воображаемой: Aber wo war ich, wenn ich Anwesenheit nur vortauschte? [24. С. 38]. В данном предложении речь идет о том, где герой находится, однако имеется в виду не нахождение его в реальном пространстве, а мир фантазий, в котором он имеет обыкновение пребывать.
Таким образом, очевидно, глагол sein в бытийных предложениях характеризует одушевленный или неодушевленный предмет или событие как нечто, имеющее место или существующее в определенный период времени, и поскольку предмет не мыслим без аппеляции к пространственновременному континууму, в речи этот тип высказываний часто содержит локальную или темпоральную характеристику.
Глагол sein в бытийных предложениях может выступать как одно- и двухвалентный. Первые встречаются, как было замечено выше, значительно реже, чем вторые. Это можно объяснить большой степенью обобщения высказываний, в которых их можно встретить, поэтому их использование ограничено предложениями-сентенциями, пословицами, философскими изречениями, например, Was nicht ist, kann noch werden; Ich denke, also bin ich. Следует заметить, что большинство словарей вообще не приводит примеры подобного типа, в которых глагол употребляется в утвердительной форме в настоящем времени. Напротив, глагол в предложениях этого типа отличается разнообразием временных и модальных форм, что наглядно иллюстрируют следующие примеры: Weil aber so viele geschwiegen haben, bleibt die Versuchung grofi, ganz und gar vom eigenen Versagen abzusehen, ersatzweise die allgemeine Schuld einzuklagen oder nur uneigentlich in dritter Person von sich zu sprechen: Er war, sah, hat, sagte, er schwieg [24. С. 36]. Doch kann es sein, dafi mich der unokonomische Umgang mit fiktivem Personal als fruhe Erfahrung einer Schreibhemmung dazu gebracht hat, spaterhin, als nunmehr sorgfaltig kalkulierender Autor, schonender mit den Helden meiner Romane umzugehen [24. С. 42]. Употребление форм прошедшего времени не только указывает на то, что предмет существовал, или событие имело место, но также на то, что оно прошло и возможно больше не существует, что видно на примере пословицы: Was gewesen ist, ist gewesen. Низкая частотность употребления этого типа предложения с глаголом в настоящем времени объясняется, прежде всего, тем, что он заменяется глаголом existieren (exist, существовать), однако этим не исчерпывается все разнообразие семантик, которое способен передать полнозначный глагол быть.
Предложения бытийного типа отличаются большим семантическим разнообразием. Вывод о многозначности бытийного глагола sein, быть, esse, be приводится на основании подбора синонимов. Подбор синонимов, на первый взгляд, не представляет большой трудности, хотя тот факт, что он отличается большим семантическим разнообразием: sich befinden, wohnen, bleiben, sich aufhalten, а также vorkommen, stattfinden и, наконец, existieren, заставляет задуматься о том, насколько правомерно назы-
вать вышеперечисленные глаголы синонимами. Следует согласиться с мнением тех лингвистов, которые выступают против приведения синонимов в качестве доказательства многозначности экзистенциального глагола sein. Дело в том, что значение синонимичных лексем не является внеконтекстным, то есть синонимия прослеживается только на уровне предложения, а не на лексическом уровне [6. С. 12]. Главная причина кроется в дистрибуции этих глаголов, которые можно разделить на три группы. Лишь глагол existieren может употребляться в качестве субъектного одновалентного глагола. Этот глагол показывает, что нечто или некто существуют, при этом локальная и темпоральная характеристики являются факультативными. Для остальных глаголов, выбор которых не исчерпывается приведенными выше, важным являются их валентностные характеристики, а также свойства актантов.
В отличие от вышеназванных «синонимов» определение валентности глагола sein представляет значительную сложность, поскольку он может лишь формально определять структуру предложения, но не семантику актантов. Скорее, его собственная семантика модифицируется под воздействием актантов, прежде всего, подлежащего. Подлежащее способно влиять опосредованно на выбор обстоятельства в структуре предложения. Оно может выражать предметные понятия: Das Haus ist am Ufer des Flusses (liegen, befinden sich). Если речь идет о фактах и событиях, то подбор слов с близким значением будет также достаточно разнообразным: Vor 2 Jahren war ein schreckliches Erdbeben (ausbrechen). Die Konferenz war gestern (stattfinden). Глаголы в скобках могут использоваться при субституции, однако следует еще раз подчеркнуть, что говорить об их синонимичности с глаголом sein едва ли правомерно.
Рассуждение о лексическом значении глагола sein, быть в русле сравнения с «синонимами» не дает все же ключа к раскрытию и пониманию самого значения, а способно лишь отвлечь от сути, так как для ее понимания необходимо в какой-то степени абстрагироваться. Даже словарные значения быть, существовать, принадлежать к действительности способны мало что разъяснить. Может ли, например, принадлежать к действительности мир грез, фантазий, выдуманных персонажей - вопрос спорный. Однако все мыслимое и возможное - это есть или было, или может быть. Попытка компонентного, семного, анализа затрудняется сложностью выделения сем, поскольку смысловая структура лексемы sein, быть недискретна. Сложно описать также денотат. Ключом к пониманию могло бы быть сравнение этого глагола с возможно большим количеством самых разнообразных глаголов для выявления общего компонента, например, быть, смеяться, относиться, вздрогнуть, умереть. Общим компонентом этих глаголов является быть, быть во времени и в пространстве (действительном или воображаемом), иными словами, при вычитании из структуры значения всех элементов структуры в сухом остатке будет быть, почти ничто, или нечто, способное лишь указать, сфокусировать внимание на предмете или событии, но не характеризовать его. Вот почему эта «пустая емкость» с такой легкостью наполняется все новым и новым смысловым содержанием, в зависимости от того, какой предмет его заполняет, однако это содержание лексемы быть, sein не постоянное. Меняется окружение, и, кажется, значение глагола изменилось, но это иллюзия, так как эта та же «пустая емкость», имеющая форму, но она очень удобна, она просто необходима в языке для того, чтобы сигнализировать, указать на некий объект в широком смысле этого слова (человек, предмет, события), чтобы выхватить их из пространст-венного-временного континуума, но не более того. Полемизируя с Н.Н. Болдыревым, который высказал интересную мысль о том, что глагол как часть речи обладает общим значением событийности [7. С. 145], можно было бы трактовать последнее не как событийность, а как со-бытийность и признать, что все глагольные лексемы имеют общую сему бытийности.
Далее имеет смысл рассмотреть глагол sein, быть в функции связки. Статус связочного глагола вызывает также множество дискуссий. Это проявляется, прежде всего, в нежелании соотносить данную лексему с классом глагола [8. С. 44, 45; 15. С. 47-49].
Причиной тому может быть сверхвысокая степень связанности в высказывании, присущая данному глаголу. Данная связка не употребляется самостоятельно, в предложении она входит наряду с предикативом в состав именного сказуемого. Однако эта особенность глагола быть, sein не является доказательством его «неглагольности». Поскольку связка дает темпоральную и модальную характеристику высказыванию, то она, несомненно, является глаголом и, наряду с другими неполнозначными глаголами, играет значительную роль в грамматике.
Как уже было отмечено выше, глагол sein, являясь связкой, служит, прежде всего, идентификации субъекта в самом широком смысле этого слова: Er ist ein Mann, Lehrer, Ire, Christ. London ist die Hauptstadt von Grofibritanien. »Stimmt!« sagte er, sein Vater sei ein richtiger, kein nachtraglich selbster-nannter Antifaschist gewesen [24. С. 12]. Ich war ja als Hitlerjunge ein Jungnazi [24. С. 43]. Dafi ich ein schlechter Lateinschuler gewesen war, schien ihm gnadig entfallen zu sein [24. С. 48].
Сходная функция - функция характеризации субъекта: Sie ist nervos, 20, ledig. Предложения такого типа самые распространенные, они отличаются большим разнообразием, которое определяют в основном свойства прилагательного: Das war lustig [24. С. 40]. Die waren mir immerhin verwandt [24. С. 39]. So waren mir auch die Sprachgewohnheiten der Kaschuben vertraut [24. С. 41]. Von diesen Noten Bericht zu geben, ware naheliegend gewesen [24. С. 41]. Валентность предиката также определяется валентностью прилагательного.
Кроме двух названных выше функций, или групп значений, глагол sein может также передавать модальность долженствования, необходимости или возможности выполнения над субъектом-пациенсом какого-либо действия, которое выражается с помощью инфинитива: Diese Aufgabe ist dringend zu losen. Die Karten sind hier zu kaufen. Данное значение связано рамками определенной синтаксической структуры, модальное значение структуры может модифицироваться в зависимости от более широкого контекста, однако обращает на себя внимание тот факт, что этот глагол семантически очень близок к одному из типов именных предложений, его функция, таким образом, близка функции связки: Vorerst las ich alles, was - welch Gluck! - im Bucherschrank meiner Mutter greifbar war [24. С. 49]. Noch sind keine Pickel abzahlbar, die ich spater mit Pitralon und Mandelkleie vergeblich bekampfte, doch mindert die vorstehende Unterlippe - meine angeborene Progenie - den kindlichen Aus-druck [24. С. 54]. Данные примеры наглядно демонстрируют эволюцию связочного глагола и процессы его постепенной фразеологизации и грамматикализации.
Способность к соединению проявляется как на уровне устойчивых словосочетаний, так и в функционировании префиксальных глаголов и композит, образованных от глагола sein. В различных словарях зарегистрировано до 27 производных префиксальных глагола: absein, ansein, aufsein, aussein, beieinandersein, beisammensein и т. д. [19; 22; 23]. Часть приставок имеет локальное значение, поэтому значение глагола можно вывести как сумму значений - быть, находиться где-либо: hiersein, danebensein. Явление многозначности, нередкое среди данной группы глаголов, вызвано многозначностью префикса: aufsein - бодрствовать, быть на ногах, а также быть открытым. Префикс способен не только влиять на многозначность, но и модифицировать значение корневого глагола за счет придания ему определенного динамизма: durchsein означает пройти (о транспорте), выдержать испытание, промокнуть. Эти значения можно выразить с помощью синонимов durchfahren, (bei einer Prufung) durchkommen, durchnassen.
Как можно заметить, семантическая подвижность этого глагола позволяет ему видоизменяться под влиянием ближайшего лексического окружения.
Анализ основных функций глагола sein, функционирования в качестве связки, а также как самостоятельного глагола с экзистенциальной / бытийной семантикой, подтверждают тезис Эмиля Бен-вениста о сосуществовании в одном глаголе двух составляющих, которые в определенной степени независимы друг от друга. В то же время при ближайшем рассмотрении особенностей функционирования полнозначного глагола и глагола-связки можно заметить несколько общих моментов.
1. Глагол в обеих функциях характеризуется неограниченной возможностью выбора денотатов. Универсальность данного глагола проявляется, прежде всего, в том, что этот глагол, будучи сказуемым или частью составного именного сказуемого, способен сочетаться в предложении практически с любым подлежащим, которое способно к концептуализации, или с его заместителем - личным местоимением. Он не предполагает ограничений по выбору денотата (я, ты, он, одушевленный или неодушевленный, ныне живущий или не живущий более, действительный или воображаемый, предметный или абстрактный).
2. Глагол в обеих функциях участвует в передаче множества различных пропозиций, оставаясь при этом нейтральным, то есть «коннотативно ненагруженным», с одной стороны, и «неконкретным», то есть не принимающий значения «синонимов» жить, находится и т. п., с другой стороны, что позволяет использовать его в высказываниях с большой степенью обобщения, например, в философском контексте.
3. Глагол в обеих функциях имеет мощную тенденцию к соединению, образуя всевозможные устойчивые сочетания.
По-видимому, язык нуждается в таком универсальном глаголе, сочетающем в себе семантику бытийности в самом широком значении, способном одновременно функционировать как «связочный» глагол.
Изложенное выше позволяет перейти к особенностям словообразования. Словообразовательные возможности глагола sein с количественной точки зрения достаточно скромны. В словарях зафиксировано небольшое количество отглагольных дериватов. Это существительные das Sein, das Seiende,
das Gewesene, das Ist и прилагательные gewesen и seiend. Обращают на себя внимание две особенности формального свойства. Первая проявляется в том, что почти все дериваты образованы с помощью конверсии, то есть без словообразовательной морфемы. Вторая особенность, содержательно связанная с первой, заключается в том, что в качестве словообразовательной базы используются различные основы и даже грамматические формы. Это может объясняться тем, что важна не только основа, но и грамматическая форма и, как следствие, значение, которое эта форма выражает. Подтверждение этому можно наблюдать на примерах прилагательных seiend, gewesen и существительных das Seiende, das Gewesene. Они образованы от первого и второго партиципа. Первый партицип имеет значения «длительного действия, незавершенного, протекающего одновременно с другим действием», это значение актуализируется в дериватах seiend и das Seiende. От партиципа второго gewesen образуются прилагательное gewesen и существительное das Gewesene, означающее «прошедшее». Значение прошедшего проистекает из формы адъективированного партиципа, который синонимичен прилагательному ehemalig: ehemalige / gewesene Sangerin. Следует вспомнить, что партицип второй, образованный от глаголов, которые не являются переходными, имеет значение предшествования или завершенности процесса или действия. В данном случае речь идет о глаголе, который не выражает ни действие, ни процесс, он не относится к группе предельных глаголов, тем не менее, партицип второй gewesen употребляется в атрибутивной функции.
Форма 3-го лица ед. ч. ist также является словообразовательной базой, хотя существительное das Ist не является непосредственным дериватом от ist, оно является сокращенной формой композит der Istbestand, die Iststarke и т. п. [23. С. 849; 20. С. 280]. Это существительное означает действительная / фактическая величина / значение. Здесь, как видно, важна форма настоящего времени, так как das Ist выражает то, что справедливо в данный момент времени, поскольку данный показатель может измениться.
Инфинитив, неопределенная форма, не имеет категории времени, лица, числа, однако форма инфинитива способна передавать длительные действия, состояния, которые не завершены. Значение временной неопределенности, незавершенности присуще девербативу das Sein. Он означает бытие, существование. Значение временной неопределенности, длительности является, как видно, общим для das Sein, seiend и das Seiende.
Итак, при транспозиции глагола sein девербатив не нагружает себя дополнительными значениями, которые несут с собой словообразовательные морфемы. Существенным является более абстрактное, обобщенное грамматическое значение, которое диктует грамматическая форма.
Свойство сочетаемости, о котором говорилось выше, нашло свое отражение и в словообразовании: в различных словарях зафиксировано около трех десятков префиксальных глаголов и композит, образованных от глагола sein, однако не все они получили широкое распространение в языке. С точки зрения транспозиции, эти глаголы обладают высокой релевантностью, поскольку они легко транспонируются. Среди множества девербативов, таких как Absein, Ansein, Aufsein, Dabeisein, Hersein, Hiersein, особое место занимает существительное Dasein, которое означает «бытие», «существование». Следует напомнить, что das Sein также переводится как «бытие», «существование». Различие в лексическом значении этих существительных в общелитературном языке трудно объяснимо. В Dasein речь чаще всего идет о существовании одушевленных предметов, значение приближено к понятию «жизнь как существование». Именно поэтому Dasein употребляется в устойчивых словосочетаниях, относящихся к человеку и его жизни: ein elendes Dasein fuhren (влачить жалкое существование), der Kampf ums Dasein (борьба за существование), sein Dasein beschliefien (завершить свое существование, умереть). Dasein, если можно так выразиться, ближе к обыденной человеческой жизни, чем das Sein. Sein чаще употребляется в философском, религиозном и этическом контексте, хотя, в принципе, не исключено его употребление в значении бытие, существование, жизнь человека: Soeben noch hatte ich zugehort, wenn Lud Schrieber wieder einmal sein Tun und Sein, das Elend abgangiger Ptolemaer und zugleich archaische Grofie beschwor; neuerdings aber hatte ich den Klang gleichjunger Schriftsteller im Ohr [24. С. 469].
Следует все же напомнить, что существительные das Sein, das Dasein и das Seiende являются весьма значимыми философскими терминами. Наиболее общим понятием, отражающим очень важную онтологическую категорию, является Sein, бытие. Можно отметить, что сущность этой категории менялась вместе с развитием философской мысли. Аристотель, Г егель, Кант, Хайдеггер наполняли ее различным содержанием. Являясь необходимым инструментом философского познания, эта категория, непрерывно эволюционируя, всегда находилась в поле научного интереса многих мыслителей, оставаясь самым очевидным, но самым проблематичным, не подлежащим дефинициям понятием. Категория
бытия, к которой одними из первых обратились древнегреческие философы, определила развитие философии в эпоху эллинизма и в более позднее время. Важно, что философская проблематика развивалась и раскрывалась параллельно языковой. Философское и языковое осмысление категории бытия, ее развитие наряду с другими категориями не только способствовали развитию онтологии, но и вели к развитию языка, наполняя словесные оболочки новым содержанием. Именно эллины дали миру категориальный аппарат, которым мыслители пользовались в течение последующих веков.
Вопрос о бытии как основополагающий вопрос философии впервые поставил древнегреческий философ элейской школы Парменид. Из небольшого сохранившегося до наших дней отрывка из поэмы «О природе» можно понять, что из двух гипотетических предположений, «бытие» и «небытие», существует лишь бытие, а «небытие» не существует:
«Ныне скажу я, а ты восприми мое слово, услышав,
Что за пути изысканья единственно мыслить возмозжно.
Первый гласит, что "есть" и "не быть никак невозможно":
Это - путь убежденья (которое Истине спутник).
Путь второй - что - "не есть" и "не быть должно неизбежно":
Эта тропа, говорю я тебе, совершенно безвестна» [17. С. 295].
Понятие то ehai - бытие является субстантивированным инфинитивом от глагола slfil ehai -быть. Известные глагольные формы, такие как основа футура индикатива Eao^ai, основы имперфекта. rjv и Г; основа императива laOi; основа конъюнктива Ш; оптатива elrjv могут дать представление о достаточно развитой макропарадигме спряжения этого глагола.
По мнению Парменида, все сущее в мире не возникает из небытия и не уходит в небытие, то есть не исчезает. Бытие - есть единое, неделимое. Небытие не может существовать, как не может и осмысливаться, так как мыслить и говорить можно лишь о том, что существует. Элеаты подчеркивали близость понятий то ehai - бытие и ev - единое, и можно предположить, причиной этого утверждения является языковое родство этих слов.
В трудах Аристотеля можно наблюдать эволюцию онтологических понятий для выражения различных аспектов бытия. Практически все они также являются производными от глагола elfil eVai -быть: от причастий настоящего времени Ov и oUaa образовались существительные то Ov, что означает сущее, а также п oUcna, которое принято переводить как сущность. Кстати, причастие Ov стало одной из производящих основ понятия для обозначения в позднейшем самой науки о бытии онтологии.
Аристотель соотносит бытие с существующим в реальном мире. Он установил связь между бытием и сущностью, приписав ему следующие свойства: количество, качество, место, время, отношение, положение, состояние, действие, страдание. Человек способен воспринимать лишь свойства бытия, а не его сущность. Бытие, по Аристотелю, не является категорией, категорией является сущность [2. С. 155].
В своей ранней работе «De Ente et Essentia» Фома Аквинский не только опирается на понятия и категории, предложенные Аристотелем, но и развивает их, наполняя новым содержанием. У Аквината можно встретить не только понятия сущее ens, существование essentia, бытие esse, чистое бытие esse tantum, causa essendi причина существования, но и бытийственный акт actus essendi. На взгляд Фомы Аквинского, это чистое бытие является первопричиной всего сущего, всех существующих предметов causa essendi omnibus rebus, поскольку каждый предмет имеет причину существования: Et quia omne, quod est per aliud, reducitur ad illud quod est per se sicut ad causam primam, oportet quod sit aliqua res, quae sit causa essendi omnibus rebus, eo quod ipsa est esse tantum. Следовательно, первопричиной всего сущего, чистым бытием, является Бог: Et hoc est causaprima, quae deus est [29]. Как можно заметить, бытием обладают и другие предметы, но Бог есть сам бытие, которое предопределяет бытие всего сущего.
Латинский глагол sum fui esse является достаточно продуктивным. Ens является причастием настоящего времени, которое субстантивировалось, наряду с философским понятием существующее, сущее, оно означает также существо и вещь. Субстантивированный инфинитив esse означает бытие, производное существительное essentia, переводится как сущность, бытие. Все эти понятия встречаются не только в средневековой философии, но и в более позднее время.
Попытку установить связь понятий бытие и мышление одним из первых предпринял французский философ Рене Декарт. По мнению Гегеля, начав с понятия mens, мышление, Denken, Декарт зна-
чительно повлиял на дальнейшее развитие философии. Мышление составляет сущность бытия - этот «фундамент всех философий», несмотря на полемику в более позднее время, оставался незыблем: «Ich denke, dies Denken enthalt unmittelbar mein Sein; dies, sagt er, ist das absolute Fundament aller Philosophie. Die Bestimmung des Seins ist in meinem Ich; diese Verbindung selbst ist das Erste. Das Denken als Sein und das Sein als Denken, das ist meine Gewiefiheit, Ich. Dies ist das beruhmte Cogito, ergo sum; Denken und Sein ist so darin unzertrennlich verbunden» [26. С. 262].
Особый взгляд на понятие бытие можно наблюдать у Гегеля. Георг Вильгельм Фридрих Гегель в своей книге «Wissenschaft der Logik» («Наука логики»), в которой он выразил основные теоретические предпосылки диалектической логики, отмечает, что бытие не содержит определенности, оно есть «неопределенное непосредственное», свободное как от определенности по отношению к сущему, так и от определенности, которую оно содержит внутри себя. Das Sein ist das unbestimmte Unmittelbare; es ist frei von der Bestimmtheit gegen das Wesen sowie noch von jeder, die es innerhalb seiner selbst erhalten kann. Dies reflexionslose Sein ist das Sein, wie es unmittelbar nur an ihm selber ist. Чистое Бытие reines Sein у Гегеля является чистой абстракцией, которую он сравнивает с пустотой: Es ist die reine Unbestimmtheit und Leere [25. С. 113]. Как бытие, так и связанное с ним ничто Nichts не отделимы от изменения, становления Werden, поскольку именно Werden обусловливает исчезновение Sein и Nichts: Dies konnte auch so ausgedruckt werden: Das Werden ist das Verschwinden von Sein in Nichts und von Nichts in Sein und das Verschwinden von Sein und Nichts uberhaupt; aber es beruht zugleich auf dem Unterschiede derselben. Через понятие Werden Гегель приходит к понятию Dasein, которое является единством Sein и Nichts: Das Werden so [als] Ubergehen in die Einheit des Seins und Nichts, welche als seiend ist oder die Gestalt der ein-seitigen unmittelbaren Einheit dieser Momente hat, ist das Dasein [25. С. 113].
Интерес к проблеме бытия вновь обострился в ХХ в. Философия экзистенциализма, ярчайшим представителем которого был Мартин Хайдеггер, вновь обратилась к ней. В своей работе «Sein und Zeit» Хайдеггер пытается критически осмыслить теоретические заключения Платона, Аристотеля по важнейшим онтологическим вопросам, начиная с терминологических, это приводит его к выводу о том, что вопрос о смысле бытия не только не устарел, но является насущным и требует незамедлительного решения. В свои рассуждения Хайдеггер вводит понятие das Seiende, которое есть не столько сущее, как оно использовалось в прежней философии, сколько вопрошающее сущее, задающее вопрос о смысле бытия. Это Seiendes автор определяет как Dasein. Следует уточнить, что эти понятия, по Хайдеггеру, не идентичны, и из всего многообразия сущего особое место занимает такое сущее das Seiende, которое познает окружающий его мир.
Хайдеггер уточняет, что при постановке вопроса о смысле бытия Sein важным является и способ взгляда на бытие, и выбор самого Seiende, модусом бытия которого и есть задавание вопроса о смысле своего бытия. Именно этот вопрошающий и определяется Хайдеггером как Dasein. Das Fragen dieser Frage ist als Seinsmodus eines Seienden selbst von dem her wesenhaft bestimmt, wonach in ihm gefragt ist - vom Sein.Dieses Seiende, das wir selbst je sind und das unter anderem die Seinsmoglichkeit des Fragens hat, fassen wir terminologisch als Dasein [27. С. 7].
В своей книге автор вводит еще одно существенное понятие Existenz. Следует вспомнить, что в классической немецкой философии эти понятия были тождественны. Для Хайдеггера эти два понятия близки, но не тождественны. Dasein, пребывая в своем бытии - Sein, имеет к нему определенное отношение, понимает и оценивает себя в этом бытии, и именно это бытие автор определяет как Existenz. Das Sein selbst, zu dem das Dasein sich so oder so verhalten kann und immer irgendwie verhalt, nennen wir Existenz [27. С. 12]. Именно в Existenz заключается сущность Dasein.
Dasein не существует в мире само по себе, оно связано с понятием другие сущие, которые противопоставлены ему в мире. Daseins этих других, их со-бытие есть Mitdasein: Es darf jedoch nicht ubersehen werden, dafi wir den Terminus Mitdasein zur Bezeichnung des Seins gebrauchen, daraufhin die seienden Anderen innerweltlich freigegeben sind [27. С. 120]. Даже пребывание Dasein в одиночестве, отсутствие других или невозможность воспринимать других не исключает возможность, а, напротив, предполагает со-бытие других Mitsein: Das Mitsein bestimmt existenzial das Dasein auch dann, wenn ein Anderer faktisch nicht vorhanden und wahrgenommen ist. Auch das Alleinsein des Daseins ist Mitsein in der Welt [27. С.120]. Хайдеггер вводит в свои рассуждения о со-бытии, сосуществовании субъектов, понятия не характерные для традиционной онтологии - опека, озабоченность, забота. Опека - Fursorge проявляется как состояние бытия, отношение конкретного Dasein к миру, требующему заботы. Бытие друг с другом заключается, прежде всего, в том общем, что в таком бытии «может быть подвергнуто общей заботе»: Das Miteinandersein grundet zunachst und vielfach ausschliefilich in dem, was in solchem Sein gemeinsam besorgt wird [27. С.122].
Dasein, познающее этот мир, не является безучастным субъектом. По мнению русского философа Николая Бердяева, «бытие в мире, Dasein, подчинено заботе, страху, овременению, das Man, обыденности. Трагизм смерти, определяемый конечностью бытия, притупляется обыденностью и усиливается, когда существование возвращается к себе» [5. С. 119].
Все сказанное выше не является попыткой строго научного философского осмысления сущности понятия бытие, Sein, esse, to einai. Обращение к философским воззрениям мыслителей разных эпох является демонстрацией того, как эволюционировало само понятие. От наиболее всеобщего понятия, отражающего бытие как таковое, оно приблизилось к понятию бытие Бога, которое есть чистое бытие, esse tantum. Декарт приблизил понятие бытие к мыслящему субъекту, познающему разуму. Хайдеггера интересует человек, который задается вопросом о смысле бытия. Он сам для Хайдеггера - бытие-здесь, Dasein, погруженный в этот мир с его заботами и страхами. Бытие Хайдеггера, если можно так выразиться, очень человеческое.
Все же, несмотря на развитие философской мысли, понятие бытие, Sein, esse, to einai остается наиболее общим понятием, не подлежащим определению, поскольку оно может быть тождественным лишь самому себе. Данное понятие отражает нечто единое и бесконечное. С языковой грамматической точки зрения девербатив Sein, будучи субстантивированным инфинитивом, обозначает длительность. Сохраняя близость к глаголу, Sein теряет связь с линейной шкалой времени, присущей глаголу sein с его временными формами war, ist gewesen, и поэтому становится своего рода вневременным понятием, что наряду с другими свойствами и предопределяет его востребованность в философском и религиозном контексте.
Будучи наиболее общим понятием, необходимость которого не вызывает дискуссий, оно является своего рода удобной формой для наполнения его новым содержанием, но это не значит, что меняется значение самого Sein. Оперируя в рамках этого понятия, можно его ограничивать, фокусируя внимания на различных аспектах сущего Seiendes, исходя из актуальных задач исследования.
В заключение можно сделать некоторые выводы о статусе глагола sein и его производных.
1. Глагол sein представляет собой многоплановое единство, в результате длительного развития сконцентрировавший в себе множество семантических потенций, поэтому он занимает особое место в языке. Этот глагол отличает супплетивизм форм. Говоря о его функциях, можно отметить две основных: 1) глагол sein - это самостоятельная глагольная лексема, имеющая значения быть, существовать; 2) глагол sein функционирует как связка. Развитие в рамках этой функции приводит к образованию в языке новых синтаксических конструкций и аналитических форм.
2. Особенности глагола sein накладывают заметный отпечаток на транспозицию. Это касается, прежде всего, формального аспекта. Транспозиция глагола протекает в рамках конверсии, при которой словообразовательными базами становятся основы грамматических форм инфинитива, партиципа первого, второго и даже третьего лица единственного числа. Граммема, заключенная в грамматической форме, определяет лексическое значение деривата. Супплетивизм форм обеспечивает в определенной степени возможности выбора соответствующей словообразовательной основы: sei-, gewes-, ist-.
3. Способ словообразования, в котором участвуют разнообразные формы, но не используется словообразовательная морфема, не случаен. С одной стороны, он препятствует «дополнительной се-мантизации» деривата посредством словообразовательного аффикса. С другой стороны, он обеспечивает максимальное сохранение в деривате грамматической формы и грамматического значения, присущих глагольной форме.
4. Сохранение в дериватах в значительной степени грамматической составляющей определяет их лексические особенности, главную из которых можно охарактеризовать как «лексическую нена-полненность», позволяющую выражать понятия высокой степени обобщения. Это делает возможным их широкое использование в философском контексте.
5. В ряду дериватов особое место занимает существительное Sein. Необходимость его вызвана, прежде всего, потребностями научного, теоретического познания, в первую очередь, философского онтологического осмысления мира. Несмотря на определенную эволюцию этого понятия в ходе развития философской мысли, оно остается наиболее общим понятием, способным по мере необходимости наполняться новым содержанием при новом осмыслении бытия и сущего.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 1. Лексическая семантика. М.: Школа «Языки русской культуры»;
Изд. фирма «Восточная литература», 1995. 472 с.
2. Аристотель. Метафизика // Соч.: в 4 т. Т. 1 / под ред. В.Ф. Асмуса. М.: Мысль, 1976. 550 с.
3. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М.: Наука, 1976. 383 с.
4. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Едиториал УРСС, 2002. 448 с.
5. Бердяев Н.И. Мир объектов. Опыт философии одиночества и общения. Париж: YMCA-Press, 1939. 190 с.
6. Бернацкая А.А. О статусе глагола sein / быть в языке // Лингвистические основы обучения организации единиц синтаксического уровня / межвуз. сб. науч. тр. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1983. С. 8-20.
7. Болдырев Н.Н. Категориальное значение глагола: Системный и функциональный аспекты. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 176 с.
8. Виноградов В.В. Русский язык. М.: Высш. шк., 1972. 616 с.
9. Дворецкий И.Х. Древнегреческо-русский словарь. Т. 1. М.: ГИС, 1958. 1043 с.
10. Дворецкий. И.Х. Латинско-русский словарь. М.: Рус. яз., 1976. 1096 с.
11. Жирмунский В.М. История немецкого языка. М.: Высш. шк., 1965. 408 с.
12. Какчанова Е.М. Словарь отглагольных существительных немецкого яшка. М.: Наука. 2006. 104 с.
■ 13. Кочергина В. А. Санскритско-русский словарь / под ред. В.И. Кальянова. М.: Рус. яч.. 1978. 896 с. ■
14. Кустова Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения. М.: Языки славянской культуры, 2004. 472 с.
15. Москальская О.И. Теоретическая грамматика современного немецкого языка. М.: Изд. центр «Академия», 2004. 352 с.
16. Немецко-русский словарь. М.: Рус. яз., 1998. 1040 с.
17. Парменид. О природе // Фрагменты ранних греческих философов. М.: Наука, 1989. Ч. 1. С. 295-297.
18. Селиверстова О.Н. Компонентный анализ многозначных слов // Труды по семантике. М.: Языки славянской культуры, 2004. 960 с.
19. Словарь словообразовательных элементов немецкого языка / А.Н. Зуев, И.Д. Молчанова, Р.З. Мурясов и др. М.: Рус. яз., 1979. 536 с.
20. Современный немецко-русский политехнический словарь / В.Н. Сергеев, В.В. Бутник, И.В. Фаградянц. М.: Вече, 2006. 624 с.
21. Эйхбаум Г. Н. Теоретическая грамматика немецкого языка. СПб.: Изд-во С.- Петерб. ун-та, 1996. 275 с.
22. Duden Bedeutungsworterbuch / hrsg. u bearb. Von Wolfgang Muller. Mannheim; Wien; Zurich: Bibliographisches Institut, 1985. 798 s.
23. Duden Deutsches Universalworterbuch. Mannheim; Leipzig; Wien; Zurich: Dudenverlag, 1985. S. 1892.
24. Grass G. Beim Hauten der Zwiebel. Munchen: Deutscher Taschenbuch Verlag, 2008. 480 s.
25. Hegel G.W.F. Die Wissenschaft der Logik // Hegel G. W. F Werke in 20 Banden. Bd. 5. Frankfurt a.M.: Suhrkamp Verlag, 1970. 490 s.
26. Hegel G.W.F. Vorlesungen uber die Geschichte der Philosophie in 3 Banden. Bd 3. Leipzig: Verlag Philipp Reclam jun., 1971. 718 s.
27. Heidegger M. Sein und Zeit / Elfte, unveranderte Auflage. Tubingen: Max Niemeyer Verlag, 1967. 437 s.
28. Paffen K.- A. Deutsch-russisches Satzlexikon. Band 1/ herausgegeben von Christa Fleckenstein, Leipzig: VEB Enzyklopadie, 1974. 847 s.
29. Thomas Aquinas. De Ente et Essentia / cap 1. URL: http://www.clerus.org/bibliaclerusonline/de/coj.htm
Поступила в редакцию 03.03.11
F.S. Aukhadieva
Transposition potential of the verb Sein in German language (on the problem of the nomination of being)
Derivations of the German verb sein are researched. Specific etymological, morphological and functional features of the verb sein influence its transposition potential. This peculiarity of the verb determines the meaning of the category of being in the language.
Keywords: transposition, das Sein, sein, be, being.
Аухадиева Фания Сабировна, старший преподаватель ГОУВПО «Удмуртский государственный университет»
426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2)
E-mail: faniyasab@mail.ru
Aukhadieva F.S., senior lecturer Udmurt State University
462034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya str., 1/2 E-mail: faniyasab@mail.ru
