CC BY
253
УДК 343.98
ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ЭКСТРЕМИСТСКОГО ХАРАКТЕРА КАК ОБЪЕКТ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
В. О. Давыдов
Представлен авторский взгляд на проблемы, связанные с пониманием предмета, цели и основных задач криминалистического исследования транснациональных преступлений экстремистского характера.
Ключевые слова: транснациональная организованная преступность, экстремизм, экстремистские группировки, процесс расследование, профилактика, криминалистическое исследование
Агрессивное поведение сопровождает человеческое общество с момента его зарождения. И если на ранних стадиях развития социума агрессия (от лат. aggredere - нападать) в определенной степени имела эволюционные причины, то на последующих этапах она породила значительное количество мировых и региональных проблем, а в перспективе способна привести к гибели цивилизации. Подобная человеческая агрессивность усугубляется непрекращающимся совершенствованием средств и способов уничтожения. В исторической науке бытует мнение о том, что из последних 3,5 тысяч лет всего лишь 270 были мирными, а все остальное время прошло в войнах и вооруженных конфликтах [1, с.3].
Как писал еще в прошлом веке французский философ-экзистенциалист Габриэль Оноре Марсель: «Никто из нас не подозревал, что цивилизация, в которой мы чувствовали себя защищенными и которая нам казалась прочной, была хрупкой и ненадежной» [2, с.321].
Среди многочисленных форм проявления агрессии в XXI веке особое место в силу разрушительности и масштабности своих проявлений занимает экстремизм. С начала 90-х годов прошлого столетия облик экстремизма интенсивно меняется, а сфера экстремисткой деятельности неуклонно трансформируется в территориальном, мотивационном, политико-идеологическом и иных аспектах.
На современном этапе развития российской государственности экстремизм как явление, присущее кризисным периодам модернизационного перехода, представляет собой реальную угрозу внутренней и внешней безопасности страны, ее территориальной целостности и межнациональному согласию. В качестве поводов для создания напряженности идеологами экстремизма используются любые возникающие межнациональные и межконфессиональные конфликты, социально-экономические, миграционные проблемы, трудовые споры, рост тарифов в жилищно-коммунальной сфере, коррупционные проявления, конфликты на бытовой почве и другие события.
Несмотря на общественно-государственное внимание к проблеме экстремизма и принимаемые государством организационно-правовые меры по его нейтрализации, проявления экстремистского мышления и поведения возрастают в количественном отношении. Анализ открытых статистических данных и экспертных оценок в сфере противодействия проявлениям экстремизма свидетельствует о наличии устойчивой тенденции роста преступных деяний данной категории. Так, в Российской Федерации за последние 10 лет количество официально зарегистрированных преступлений экстремистской направленности увеличилось практически в 5,6 раза - со 157 в 2007 году до 874 в октябре 2014 года.
Статистические показатели, характеризующие состояние противодействия экстремизму в Российской Федерации (2007 - октябрь 2014 гг.)
2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 10/2014
356 460 548 656 622 696 896 874
35,4 % 29,2 % 19,1 % 19,7 % -5,2 % +11,9 +28,7 % +11,1 %
При этом приведённые сведения нельзя считать абсолютно достоверными в части фактического количества таких преступлений. Изучение ситуации показывает, что достаточно часто в силу объективных и субъективных причин факты экстремизма входят в латентную группу преступлений либо регистрируются как преступные деяния, совершенные по другим основаниям. Так, например, только в Республике Дагестан в 2008 - 2009гг. по 130 преступлениям, совершенным представителями радикальных течений ислама, действия обвиняемых были квалифицированы, в основном, как «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа» [3, с.7].
По своим проявлениям на территории Российской Федерации экстремизм достаточно многовекторнен: попытки возбуждения гражданской ненависти и вражды; нарушение прав, свобод и законных интересов граждан в зависимости от их социальной, расовой, национальной, политической принадлежности либо отношения к религии; деятельность незаконных вооруженных формирований и организованных преступных групп экстремистской направленности, ставящих перед собой целями смену законно избранной власти, нарушение территориальной целостности страны и т.п. Отметим, что последняя из перечисленных нами тенденций в последнее время становится «злободневной» уже не только для территорий Северокавказского региона нашей страны, но и для ряда других субъектов Российской Федерации: например, Республики Татарстан, на территории которой компетентными службами неоднократно пресекалась деятельность местных отделений запрещенных транснациональных радикальных организаций «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами», «Ат-Такфир Валь-Хиджра», «Таблиг-и-Джамаат»; Челябинской области -
отделения вышеупомянутой «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами»; Свердловский регион - экстремистская организация «Хорватский СС»; Ростовская, Орловская и Липецкая области - отделения международного неонацистского объединения «Честь и кровь» («Blood & Honour»); г. Москва и Московская область - банда «GTA», преимущественного сформированная из граждан Таджикистана, Узбекистана и Киргизии; г. Санкт-Петербург и Ленинградская область -экстремистские организации «Белые волки», «Фольксштурм» и ряд других.
По данным МВД России, на сегодняшний день на территории российского государства действуют представители более 150 экстремистских группировок [4, с.95], члены которых, используя различные виды прикрытия, не прекращают попыток формирования все новых и новых разветвленных управляемых структур радикального толка; пытаются собирать информацию о социально-политических, экономических и иного рода процессах, определяющих стратегическое положение России; основываясь на полученных сведениях, проводят идеологическую обработку граждан; разжигают сепаратистские настроения; насаждают религиозный фанатизм; культивируют асоциальность и отрицание конституционных обязанностей, создавая предпосылки для нанесения ущерба нравственному, психическому и физическому здоровью своих последователей.
Деструктивная деятельность в качестве потенциальных «целей» своих атак выбирает самые разнообразные субъекты: структуры и органы государственной и региональной власти, отдельных политиков и политические объединения, представителей бизнеса, деятелей религии и религиозные общины и т.п. Подобная беспрецедентная активность экстремистов на территории России и зарубежных стран отчетливо демонстрирует: без скоординированных действий отдельных лиц, общества, государств и мирового сообщества в целом по обеспечению безопасности человеческая цивилизация находится перед угрозой ее как морального, так и физического реального разрушения экстремистами.
Более того, изучение следственной практики показывает [5], что в современном информационном обществе экстремистские организации достаточно активно используют достижения современных информационно-коммуникационных технологий, внедряя в свою деятельность, прежде всего, те из них, которые достаточно эффективно воздействуют на массовое общественное сознание. Повсеместное распространение web-сервисов создает предпосылки для существенного изменения и самих способов совершения экстремистских преступлений. Потенциал и коммуникативные возможности глобальной сети Интернет, социальных, локальных и файлообменных компьютерных сетей применяются идеологами экстремизма в качестве своеобразной информационной площадки для популяризации своих идей, вербовки новых сторонников, их интерактивного обучения вопросам идеологии и тактики действий, организации финансовой поддержки деструктивных сил.
Отметим, что только в Рунете в настоящее время активно функционирует более ста интернет сайтов только российских радикальных структур (например, pn14 info, dpni. org, nazbol.ru, tor85.livejournal.com и другие).
В последние годы получил распространение и феномен так называемой «самовербовки»: идеологические воззрения пользователей глобальной сети резко радикализуются под влиянием распространяемых пропагандистских материалов. Так, только в 2013 году подразделениями по противодействию экстремизму МВД России в сети интернет было удалено более 7 тысяч аудио - и видеоматериалов, внесенных в федеральный список экстремистских материалов, органами прокуратуры Российской Федерации объявлено 1107 предостережений, 523 интернет-ресурса закрыто для доступа [6]. Большинство лиц, выехавших из стран Европейского Союза для участия в боевых действиях экстремистских и террористических группировок, приняли такое решение под воздействием интернет-пропаганды [7].
Следует констатировать, что в конце ХХ - первом десятилетии ХХ1 века организованная преступная деятельность экстремистского характера во многом приобрела наиболее опасную форму своего развития и стала носить признаки транснациональности.
Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин 04 декабря 2014 года в своем ежегодном Послании Федеральному собранию Российской Федерации акцентировал внимание на непрекращающихся фактах поддержки экстремизма в России из-за рубежа «...и информационная, и политическая, и финансовая, и по линии спецслужб - была абсолютно очевидной и не оставляла сомнений в том, что нас с удовольствием пустили бы по югославскому сценарию распада и расчленения. Со всеми трагическими вытекающими отсюда последствиями для народов России» [8].
В уточненной 19 декабря 2014 года на совещании Совета Безопасности России редакции Военной доктрины Российской Федерации в разделе II «Военные опасности и военные угрозы Российской Федерации» к основным внешним военным опасностям были отнесены:
растущая угроза глобального экстремизма (терроризма) и его новых проявлений в условиях недостаточно эффективного международного антитеррористического сотрудничества . расширение масштабов транснациональной организованной преступности;
наличие (возникновение) очагов межнациональной и межконфессиональной напряженности, деятельность международных вооруженных радикальных группировок, иностранных частных военных компаний в районах, прилегающих к государственной границе Российской Федерации и границам ее союзников, а также наличие территориальных противоречий, рост сепаратизма и экстремизма в отдельных регионах мира;
использование информационных и коммуникационных технологий в военно-политических целях для осуществления действий, противоречащих международному праву, направленных против суверенитета, политической
независимости, территориальной целостности государств и представляющих угрозу международному миру, безопасности, глобальной и региональной стабильности [9].
Наглядным примером рассматриваемой трансформации является радикальное движение «ваххабитов», получившее широкое распространение после второй мировой войны с ростом экономического потенциала Саудовской Аравии, Эмиратов и Кувейта. Для поддержания экстремизма в форме ваххабизма и его распространения на территории различных государств, в том числе и Российской Федерации, лидерами джихада расходуются миллиардные суммы, строятся мечети, центры радикальных средств массовой информации, оказывается всесторонняя помощь, присоединившимся лицам и организациям, создаются и вооружаются бандформирования, формируются агентурные сети и т.д. [10, с.353].
Причем противопоставляют себя обществу не одиночные сторонники запрещенных в России транснациональных организаций экстремистского характера (например, «Талибан», «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», «Ат-такфир уаль-Хиджра», «Братья Мусульмане», «Таблиг», «Нурджулар», «ИГИЛ» и др.), а настоящие организованные преступные группы, в действиях которых просматривается «профессиональный» подход к делу: четко выстроенная организационно-штатная структура, конспирация, ведение разведки и контрразведывательных мероприятий, знание и использование тактики и методов работы правоохранительных структур.
Согласимся с мнением Р. Сулейманова, эксперта Приволжского центра Российского института стратегических исследований, полагающего, что «самый опасный преступник - это преступник с идеологией, там, где появляется «ваххабизм», обязательно рано или поздно начинает течь кровь» [11].
Приведем еще один пример рассматриваемой тенденции. В 2012 году по результатам реализации оперативных разработок МВД и ФСБ России Верховный Суд Российской Федерации решением №АКПИ12-665 от 29 мая 2012 года [12] признал экстремистским и запретил на территории страны деятельность объединения «Кровь и Честь» («Blood and Honour»), официальные подразделения которого осуществляют (либо осуществляли) свою деструктивную деятельность в таких странах, как Великобритания, Бельгия, Нидерланды, Австралия, США, Словения, Венгрия, Болгария, Франция, Румыния, Хорватия, Греция, Польша, Сербия, Литва, Украина, Беларусь.
Российское отделение организации было основано в 1996 году и первоначально, до 2004 года, представляло собой «клуб соратников по интересам». Однако, начиная с 2005 года, в качестве основных направлений в деятельности были избраны: вопросы пропаганды национал-социалистической идеологии и радикальных методов борьбы с политической властью в России, популяризация бренда «Кровь и Честь», вербовка новых сторонников. Организация отличалась жесткой структурой, дисциплинированностью своих членов, в рамках группы соблюдалась строгая субординация. Лидеры
российского отделения (при поддержке объединений, существующих на территории стран Западной Европы) развернули активную деятельность по созданию национал-социалистического подполья в ряде городов Российской Федерации (Москве, Ростове-на-Дону, Краснодаре, Самаре и ряде других). С 2008 года идеологи «Крови и Чести» стали пропагандировать превосходство ислама и «Концепцию русского джихада», смысл которой заключался в объединении усилий с боевиками бандформирований Северного Кавказа по осуществлению деятельности, направленной на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации.
Говоря о транснациональном аспекте современного экстремизма, нельзя не упомянуть и деятельность ряда некоммерческих организаций (так называемых НКО) на территории Российской Федерации, финансируемых зарубежными странами. Подобные организации, искусственно провоцируя оппозиционные настроения в обществе, создавая очаги экстремизма, побуждают граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей либо к совершению иных противоправных деяний, преследуя цели дестабилизации обстановки внутри страны, разжигания гражданской войны, разделения государства на «национальные вотчины» [13].
Главной целью подобных «политтехнологов» является создание так называемого «управляемого хаоса» в целях решения следующих задач:
объединение в нужный момент и на требуемый период разрозненных деструктивных сил, проявляющих недовольство в отношении существующей государственно-политической системы и законного правительства;
подрыв уверенности лидеров страны в своих силах и в лояльности армии, служб безопасности и других силовых структур;
дестабилизация обстановки в стране, поощрение настроений протеста с привлечением криминальных элементов для того, чтобы посеять панические настроения в обществе и недоверие к правительству;
организацию смены власти путем якобы «демократических» выборов, вооруженных выступлений либо другими методами.
Полагаем, что анализ развития обозначенных тенденций позволяет сформулировать следующий вывод: какими бы ни были географические границы преступных операций, современная организованная преступность, в том числе и экстремистской направленности, более уже не ограничивается лишь местной активностью и почти всегда носит транснациональный характер.
Применительно к дискуссии о сущности транснациональной преступной деятельности экстремистского характера следует отметить, что подобная дефиниция до настоящего времени в законодательном плане не сформирована.
Более того, приходится констатировать, что различные в каждом конкретном случае проявления преступных деяний данной направленности, «разбросанность» положений, касающихся предупреждения и пресечения угроз экстремизма, по целому ряду доктринальных документов в России и существующие отличия в правовых оценках с законодательными системами
зарубежных стран, определенная «вольность» в официальных комментариях того или иного факта со стороны практических работников правоохранительной системы, представителей институтов гражданского общества вызывают споры о принципиальной возможности правовой оценки этого явления.
Согласимся с мнением ряда ученых, полагающих, что наиболее надежный алгоритм получения объективной картины генезиса той или иной категории заключается в применении общих исследовательских методов диалектического материализма, предполагающих изучение сложных общественных явлений с учетом всего многообразия составляющих его структурных элементов и процессов взаимодействия последних между собой. В этой связи следует учитывать, что транснациональный экстремизм как социальное явление многопланов и включает в себя такие основополагающие элементы, как экстремистская идеология; совокупность ключевых факторов, оказывающих влияние на его формирование и развитие, организационно-управленческие структуры для осуществления экстремизма в тех или иных его формах; непосредственно практика экстремистских действий и ряд других.
В тоже время полагаем возможным говорить и о том, что определение рассматриваемого понятия имеет и ярко выраженное криминалистическое значение. Прежде всего, это связано с тем, что объектом криминалистического исследования выступает именно транснациональная преступная деятельность (в том числе носящая и экстремистский характер), а также деятельность правоохранительных органов, направленная на раскрытие, расследование и предупреждение подобных преступных деяний. В подтверждение данного вывода приведем точку зрения видного ученого-криминалиста Н.П. Яблокова, который характеризовал объект криминалистики как « ... с одной стороны, преступность, преступление, а с другой - предварительное расследование, судебное разбирательство, предупреждение преступлений» [14, с.88].
По нашему мнению, предмет криминалистического исследования транснациональных преступлений экстремистского характера должны составлять закономерности последних и определяемые ими процессы в деятельности субъектов правоохранительных органов (в т.ч. в аспекте межгосударственного взаимодействия), осуществляющих раскрытие, расследование и предупреждение экстремистских преступлений данного типа, познание которых позволит разрабатывать криминалистические теоретические положения и практические рекомендации по противодействию подобным преступлениям криминалистическими методами.
Полагаем, что важную роль в криминалистическом понимании сущности транснациональной преступной деятельности экстремистского характера должны играть не только мотивы, но и криминалистическая характеристика таких преступлений. Так, в зарубежном законодательстве при квалификации неких экстремистских деяний акцент в первую очередь делается на публичном характере. Например, в некоторых штатах США они часто квалифицируются как «преступления на почве ненависти», т.е. как особого рода преступления
против личности, совершаемые под влиянием ненависти к лицам иной расы или национальности, вероисповедания, этнического происхождения, политических убеждений, пола и сексуальной ориентации, инвалидам. В Канаде для квалификации деяния как экстремистского необходимо наличие либо умысла у лица на разжигание розни, либо вероятности нарушения мира в результате преступных действий, то во Франции, Дании, Нидерландах данные криминалистические факторы не являются обязательными условиями для признания лица виновным в пропаганде и возбуждении вражды [15, с.10].
В связи с вышеизложенным представляется допустимым утверждать, что основная цель криминалистического исследования транснациональной преступной деятельности экстремистского характера состоит в разработке криминалистической концепции противодействия преступлениям экстремистского характера названного типа, обоснованных научных положений и методических рекомендаций, направленных на дальнейшее совершенствование деятельности правоохранительных органов по выявлению, расследованию и пресечению экстремистской деятельности транснационального характера.
Полагаем возможным сформулировать основные задачи криминалистического исследования транснациональной преступной деятельности экстремистского характера (транснационального экстремизма) следующим образом:
- описание исторических аспектов практики раскрытия, расследования и предупреждения транснациональных преступлений экстремистского характера, в том числе и с учетом опыта международного взаимодействия, определение криминалистического понятия, содержания и структуры категории «транснациональная преступная деятельность экстремистского характера (транснациональный экстремизм)»;
- разработка криминалистической характеристики транснациональных преступлений экстремистского характера, исследование взаимосвязей между ее основными структурными элементами (поскольку, являясь информационной базой для создания криминалистической методики, она играет важнейшую роль в практической деятельности правоохранительных органов по противодействию транснациональному экстремизму в целом, раскрытию и расследованию таких преступлений в частности);
- выделение основных форм взаимодействия правоохранительных органов по противодействию организованной экстремистской деятельности транснационального характера, в том числе по линии международной организации уголовной полиции Интерпола (International Criminal Police Organization) и полицейской службы Европейского союза Европола (Europol);
- определение основных путей использования следственных, оперативно-розыскных и экспертно-криминалистических возможностей в противодействии экстремистской деятельности транснационального характера, в том числе осуществляемой с использованием средств информационно-
телекоммуникационной сети «Интернет», а также технологий «контролируемой нестабильности»;
- выявление и рассмотрение ситуационных факторов, обусловливающих оптимальную систему эффективных алгоритмов (программ) расследования транснациональных преступлений экстремистского характера;
- разработка психолого-криминалистического портрета (профиля) преступника-экстремиста - члена транснациональных организованных преступных групп экстремистского характера;
- разработка модели специализированной базы данных информационных объектов и связей между ними, в интересах субъектов правоохранительной деятельности, осуществляющих противодействие экстремистской деятельности транснационального характера;
- выработка рекомендаций, направленных на совершенствование законодательных норм и ведомственных нормативных актов по противодействию экстремистской деятельности транснационального характера, в том числе в информационно-телекоммуникационной среде сети «Интернет»;
- разработка новых эффективных методик выявления, расследования и профилактики транснациональных преступлений экстремистского характера, совершенных с использованием новейших информационных технологий.
Таким образом, осмысление и анализ проблем, связанных с пониманием предмета, цели и основных задач криминалистического исследования транснациональных преступлений экстремистского характера, и формирование на этой основе эффективной методики раскрытия, расследования и профилактики преступных деяний данного вида, является актуальной проблемой для современной криминалистической науки.
Список литературы
1. М. Беннет, Д. Доусон, Р. Филд. История мировых войн и др / Перевод С. А. Зонова. М.: Арт-Родник, 2010.
2. Марсель Г. Метафизический дневник // Пер. с фр. В. Ю. Быстрова. СПб.: Наука, 2005.
3. Давыдов В. О. Методика расследования экстремистских преступлений, совершенных в компьютерных сетях: монография / под науч. ред. А.Ю. Головина. М.: Юрлитинформ, 2014.
4. Усманов И.М. Проявления современного экстремизма на примере Республики Татарстан // Право и безопасность. 2012. №3-4 (43).
5. Давыдов В.О. Информационное обеспечение раскрытия и расследования преступлений экстремистской направленности, совершенных с использованием компьютерных сетей: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тула, 2013.
6. Вейман Г. Как современные экстремисты используют Интернет: Специальный доклад №11 // Центр исследования компьютерной преступности // http: www.crime-research.ru/ analytics/Tropina_01/.
7. Служба внешней разведки Российской Федерации. Центр открытых источников. Терроризм и борьба с ним за рубежом // Специальный выпуск по материалам иностранной печати и сети Интернет. 2013. №16.
8. Послание Президента Российской Федерации Федеральному собранию Российской Федерации // http://www.kremlin.ru/news/47173 pdf.
9. Военная доктрина Российской Федерации // http://www.kremlin.ru/acts/
10. Батиев Л.В. Системный анализ предпосылок экстремизма на Северном Кавказе // Актуальные проблемы противодействия национальному и политическому экстремизму: материалы всероссийской научно-практической конференции. Т.1. Махачкала: Лотос, 2008.
11. Сулейманов Р. Исламский терроризм в современном Татарстане: ваххабизм на практике // http: www.Apn.ru/publications/article26923.
12. Суд удовлетворил заявление // http://docs.cntd.ru/document/902363920
13. Национальная и государственная безопасность Российской Федерации // http://www.nationalsecurity.ru.
14. Криминалистика: Учебник / Отв. ред. Н.П. Яблоков. - 2-е изд. перераб. и доп. М.: Юристъ, 2001.
15.Выжутович В. А. Понятию экстремизма нужно дать четкое определение // Российская газета, 2006. №4231.
Давыдов Владимир Олегович, канд. юрид. наук, заместитель начальника полиции, , полковник полиции, Почетный сотрудник МВД России, [email protected] (Россия, Тула, УМВДРоссии по Тульской области).
TRANSNATIONAL EXTREMIST CRIMES AS OBJECT FORENSIC RESEARCH У.О. Davydov
The author's view of the problems connected with understanding of a subject, purpose and the main objectives of criminalistics research of transnational crimes of extremist character is presented in article.
Keywords: transnational organized crime, extremism, extremist groups, process investigation, prevention, criminalistics research
Davydov V.O., Ph.D. Jurid. Sciences, deputy police chief AMIA Russia's Tula region, a police colonel, Fellow Russian Interior Ministry, [email protected], (Russia, Tula).
