CC BY
20гуманитарные исследования
Теологический вестник Смоленской Православной Духовной Семинарии. 2017. С. 76-85
УДК 271.2:378 Урбанович Любовь Николаевна Смоленская Православная Духовная Семинария
трансформация типов брачно-семейных отношений в истории России хх века: уроки столетия
Ключевые слова: типы брачно-семейных отношений; трансформация ценностных ориента-ций; традиционный семейный уклад; духовные ценности семьи; семейная политика; идеал христианской семьи.
В статье анализируется процесс изменения типов брачно-семейных отношений в XX веке в России. Анализируются исторические, социальные, нравственные и религиозные основания патриархального уклада, изучаются идеологические установки власти большевиков в отношении семьи и последствия процесса дефамилизации 20-х гг. XX века, уделяется внимание ценностным ориентирам на основе идеологии советского государства. Делается вывод о ценностной сущности брака в контексте христианского учения и об исторически, политически и социокультурно обусловленных факторах, влияющих на трансформацию типов семейного устройства. Осмысливается роль государства в формировании идеала семьи и семьи как основы государства.
Целью данной работы является анализ типов брачно-семейных отношений в течение ХХ века и осмысление причин трансформации ценностных ориентаций в условиях изменения государственной семейной политики. Нельзя понять и оценить состояние и перспективы современной семьи, игнорируя глубинные изменения, происходившие на протяжении всего XX века.
Начать исследование представляется необходимым с некоторых замечаний о дореволюционном патриархальном семейном укладе. Существует устойчивое мнение, что возрождение России — это возвращение к ее истокам, историческим корням. В качестве семейного идеала, определенной нормы принимается патриархальная семья как отвечающая природе и духу русского народа. Но тогда возникает законо-
мерный вопрос: если брачно-семейные отношения были образцовыми до революционных событий, то почему так стремительно произошло низвержение прежних устоев семьи с приходом к власти большевиков? Напрашивается также вопрос: от чего зависит идеал семьи в каждую конкретную историческую эпоху? И, наконец, как правильно ответить — семья для государства, или наоборот?
В первую очередь, отметим, что отождествление патриархального типа семейных отношений с христианской семьей представляется некорректным, поскольку эта модель семейного устройства появилась задолго до христианства. Считается, что ее основоположником является древнегреческий философ Платон. Принимая во внимание, что государство — своеобразная «большая семья», а семья, в свою очередь, — это государство в миниатюре, то государственное устройство, по мнению философа, должно уподобляться модели семейных отношений. Платон в своём знаменитом труде «Государство» конструирует идеальное справедливое государство, вырастающее из семьи, в котором власть монарха олицетворяется с властью отца над членами его семьи. И поскольку эта власть имеет божественное происхождение, то какой бы суровой она не была, она абсолютна и ничем не ограничена. И все подданные монарха подобно домочадцам должны беспрекословно подчиняться его воле и чтить как своего отца. Уже в патриархальной теории Платона был заложен принцип подчинения личных интересов государственным, что нашло отражение и в русском патриархальном семейном укладе в конкретные исторические периоды. Так А.И. Загоровский пишет, что в сознании русского народа родительская власть связывалась не столько с интересами родителей, сколько с интересами государства, в родительской власти был отражен характер власти государственной [3, с. 41]. Исследователи отмечают, что вплоть до эпохи промышленных революций имело место полное сращивание семьи, политики и экономики. Структура общества вырастала из семьи и служила семье, непрерывным внешним давлением укрепляя ее и побуждая людей вступать в брак и растить детей, поскольку от этого зависел их личный политический статус [12]. Таким образом, можно сделать первый вывод, что модель семьи исторически обусловлена политическими и социокультурными обстоятельствами и напрямую зависит от господствующей идеологии, в чем можно убедиться на примере семейной политики XX века в России.
В данной работе описание патриархальной модели семьи не является самоцелью, интерес представляют ценности, которые являются основой патриархального семейного устройства. В настоящее время прослеживается идеализация, а в некоторых случаях сакрализация семейного уклада, описанного в известном литературном памятнике XVI века «Домострой», который является сводом правил и предписаний, регламентирующих семейную, религиозную и общественную жизнь русского человека. «Домовое устроение» согласно «Домострою», имело строгую иерархию ценностей: «Бог — семья — общественное служение — личные интересы» [5, с. 232]. В этой системе муж назван господином, жена — госпожой, а все члены дома находились в отношениях господства-подчинения. Господин — глава семьи, который устанавливал правила и порядок в семье, в его обязанности входило обеспечить дом экономически и устроить его обитателей нравственно. Жена — хозяйка занимала особое
место в семейной иерархии и была полностью подчинена мужу. Дети также «встроены» с иерархическую систему по старшинству и по установлению патриарха. Закономерно, что после принятия христианства вся семейная жизнь русского человека была основана на религиозных нравственных ценностях — строгая иерархия со священной властью отца в семье, верность супругов, нерасторжимость брачного союза, почитание родителей, рождение и воспитание детей в «страхе Божием». Вместе с тем стремление к внешней регламентации семейной жизни все больше и больше вытесняло из семьи душевную и духовную составляющую. Обратим внимание только на некоторые особенности дореволюционной патриархальной русской семьи.
В качестве традиционной православной семейной ценности называется многодетность. Вместе с тем большая семья была исторически обусловлена не только религиозными, но и политическими, экономическими, и социальными причинами. Дети были гарантом социальной защищенности стариков-родителей, кормильцами их в старости. Большая семья была экономически выгодной, трудовые руки обеспечивали ей материальную стабильность. Именно экономическому устройству семьи уделяется больше внимание в «Домострое» [2]. Многодетность была также вызвана высокой детской смертностью, а также определенным воззрением на место и роль жены — рожать, воспитывать детей и дом содержать «в чистоте и порядке». Является ли многодетность сама по себе самостоятельной нравственной ценностью? Смеем предположить, что ответ очевиден. В контексте чадолюбия и ответственного роди-тельства можно рассматривать многодетность как ценность, но и бездетность с христианской позиции не является нравственно предосудительной, все зависит от внутренних целевых и ценностных установок.
В вопросах воспитания в дореволюционной семье получила широкое распространение ветхозаветная педагогика, и связано это было с тем, что на Руси особой популярностью пользовались книги Ветхого Завета. Достаточно вспомнить, что Псалтирь была первой учительной книгой и воспитательницей поколений. Любимыми книгами дидактического характера считались Книга Притчей Соломоновых и Книга Премудрости Иисуса, сына Сираха, которые и составили основу педагогической части «Домостроя». Как пишет в своем сочинении П.Ф. Каптерев, «в древнерусской жизни практиковался суровый патриархат, то такого же патриархата наши предки искали и в педагогической теории. Они его и нашли в ветхозаветной педагогии, его и усвоили» [9, с. 21]. Заметим, что основополагающим принципом ветхозаветной педагогики был теоцентризм — отношение к земному отцу и матери, давшим жизнь человеку, уподоблялось отношению к Самому Создателю. Из подобия этих отношений вытекал долг почитания и благодарности и Богу, и родителям. Одновременно и обязанность родителей воспитывать детей так, как воспитывает свой народ Бог. Бог — Отец, который имеет абсолютную власть над всеми, любит свой народ, но и наказывает его, чтобы он исправился. Вместе с тем народ должен беспрекословно подчиняться слову Бога (заповедям), жить согласно строго предписанным правилам, и только в этом случае возможно его благоденствие и процветание.
П.Ф. Каптерев с сожалением отмечал, что с настоящим христианством наши предки были мало знакомы, дети рассматривались лишь как предмет гордости или
унижения родителей, о ценности и самостоятельности детской личности не могло быть и речи, что противоречит евангельским принципам. Достаточно вспомнить, что в Евангелии Христом провозглашена ценность каждой человеческой личности. «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф 19:13). Христианство принесло новый, отличный от ветхозаветного и античного понимания, взгляд на личность ребёнка, которому так же, как и взрослому человеку дан дар — быть обладателем Царства Божьего [19, с. 228].
Многопоколенная семья, проживающая под одной крышей, и строгая семейная иерархичность с мужским типом доминирования способствовали сохранению и передаче семейных традиций, упорядоченному ведению домашнего хозяйства и обеспечивали социальное, психологическое и экономическое благополучие семьи. Вместе с тем, главным недостатком таких отношений было отсутствие личной жизни, подавление личного начала, подчинение личных интересов родовым, общественным, государственным. В таких условиях супругам весьма трудно было осуществить главное божественное предназначение — стать в любви «единой плотью». О любви как о прочном основании брака в домостроевскую эпоху вообще не принято было говорить. А вместе с тем в христианском учении о семье любовь является доминирующей ценностью: «Мужья любите своих жен, как Христос возлюбил Церковь и Себя предал за Нее» (Еф 5:25). В «Домострое» со всей очевидностью основной акцент сделан на внешнее иерархическое устройство семьи с беспрекословным подчинением всех домочадцев, включая и жену, которая не может «ступить без дозволения мужа». Принудительное и вынужденное подчинение власти отца «по закону, а не по благодати» привело к протесту против такого положения вещей и впоследствии к слому внутренней, заложенной в самой природе организации семьи, иерархичности. С христианской позиции, главенство наряду с инициативой и руководством семьей предполагает принесение себя в жертву: как Христос — Глава Церкви принес Себя в Жертву за Нее.
Даже небольшой аспектный анализ уклада дореволюционной русской семьи позволяет сделать вывод, что нельзя принимать исторически сложившуюся патриархальную модель семейных отношений как неизменный христианский идеал. Христианские нравственные ценности вечны и неизменны, а модели и типы брачно-се-мейных отношений подвержены трансформации в связи с политическими, экономическими, социокультурными и нравственными изменениями в обществе. Справедливости ради следует отметить, что уже к началу XX века сложившийся патриархальный уклад русской семьи не отвечал реалиям времени. В экономическом контексте этот факт связывают с промышленными революциями XIX века. Считается, что с приходом женщин в производство произошло «оставление дома». Мужчины, почувствовав себя не единственными добытчиками и кормильцами, ощутили свою несостоятельность и «выпустили семью из своих рук». Появление эмансипации, как полагают, и стало причиной разрушения патриархальных устоев семьи [12]. «Патриархальность взрывалась как бы изнутри, ее распирало внутренними противоречиями, которые завершались тяжелыми семейными кризисами» [23]. Таким образом, грядущие социальные перемены подготавливались не только в недрах экономики и
производственных отношений, но и в недрах брачных отношений на протяжении предыдущих веков. Причем основная причина «крушения семейных устоев» кроется в подмене духовно-душевной сущности семьи ее обрядово-бытовым укладом — «оязычивание» семьи, так назвал это явление протоиерей В.В. Зеньковский. По его мысли, «упадок семейной жизни в XIX и XX веках внутренне связан с религиозным оскудением в современном обществе» [8, с. 42]. В связи с этим современный историк, богослов протоиерей Георгий Митрофанов констатирует, что «невозможно возродить то бытовое исповедание веры, которым веками жил русский народ и которое не оправдало себя уже на рубеже XIX—XX веков. Необходима семья, предполагающая нечто иное, а именно ... христианское Евангельское мировоззрение» [15].
Поэтому, говоря о возвращении семьи к ее истокам, прежде всего, следует различать, какие характеристики семейных отношений являются исторически обусловленными, а что составляет сущностное ядро православной семьи, как установленного Богом союза.
Но даже в том неидеальном состоянии, в котором находилась российская семья на рубеже XIX—XX веков, она представляла определенную угрозу для становления нового советского государства. Главный идеолог в вопросах семьи и брака А.М. Кол-лонтай и ее сторонники провозгласили свержение семьи наряду с частной собственностью и религией. Дети, муж, дом были названы буржуазным пережитком прошлого, а вместо замужней женщины, матери семейства предлагалась «новая женщина», которая «хочет быть полноправной и полноценной личностью», а не «тенью и дополнением своих мужей» (Александра Коллонтай, Инесса Арманд, Клара Цеткин и др.).
С приходом к власти большевиков революционные изменения затронули все сферы семейной жизни: правовую, интимную, хозяйственно-экономическую и педагогическую. Подробный анализ политики в отношении семьи в первые годы советской власти представлен в исследованиях Л.А. Грицай [6], М.В. Рабжаевой [16], Г.М. Цинченко [21], А.В. Носковой [13] и др. В настоящей работе лишь тезисно обозначим основные нововведения данного периода.
Молодая советская республика стала одной из первых стран мира, которая провозгласила равенство полов, ввела облегченную процедуру развода, пересмотрела взгляды на любовь, легализовала право на сексуальную свободу и аборты. Как писала Коллонтай в «Письме к трудящейся молодежи» в 1923 году, «прежде всего, общество должно научиться признавать все формы брачного общения, какие бы непривычные контуры они ни имели. Как идеал остается моногамный союз, основанный на "большой любви". Но "не бессменный" и застывший, а конкубинат, или "последовательная моногамия" ... Но рядом — целая гамма различных видов любовного общения полов в пределах "эротической дружбы"» [10]. Поэтому обычным явлением стали «свободные», незарегистрированные браки, браки-однодневки, которые получили законное оформление в Кодексе о браке и семье (1926 г.), где любое постоянное совместное проживание считалось семьей.
Новая идеология отрицала нерасторжимость брака, представление о безраздельной принадлежности супругов друг другу и любовь как духовную и нравственную основу брака, а декларировала «свободные отношения», в которых естественные
сексуальные потребности должны удовлетворяться без всяких «условностей», так же просто, как утоление жажды (Аврора Дюдеван). В своей поэме «Облако в штанах» в «четырех криках» В.В. Маяковский сформулировал новое революционное миропонимание: «долой вашу любовь», «долой ваше искусство», «долой ваш строй», «долой вашу религию».
К сожалению, самые изощренные и крайние формы феминистское движение получило в молодой советской республике, что вызывало негодование даже у феминисток в Европе. Так Клара Цеткин писала: «Вы, конечно, знаете знаменитую теорию о том, что в коммунистическом обществе удовлетворить половые стремления и любовную потребность так же просто и незначительно, как выпить стакан воды. От этой теории «стакана воды» наша молодёжь взбесилась, прямо взбесилась. Она стала злым роком многих юношей и девушек» [20, с. 15—16].
Политика первых лет советской власти была направлена на полное замещение семьи «большой семьей» — государством. «Семья отмирает, — писала А.М. Коллон-тай, — она не нужна ни государству, ни людям... на месте эгоистической замкнутой семейной ячейки вырастает большая всемирная трудовая семья» [11, с. 15]. Последовательно в сознании людей формировалась установка, что настоящая семья — это государство, а политические лидеры являются «отцами». Произошло исключение мужского начала из семьи, мужчина был вытеснен из семейной жизни и утратил свою функцию, поэтому хозяйственную и воспитательную функцию брало на себя государство [7, с. 54]. Домашнее хозяйство признавалось частью общественного труда, а уход за детьми и их воспитание — общественным делом. Через создание сети яслей, детских садов, школ, интернатов, домов ребенка, системы общественного питания, прачечных государство принимало на себя заботу о воспитании детей и бытовом обслуживании населения. Все эти меры, как справедливо указывают исследователи, были «идеологически выверенными». Для воспитания молодого гражданина советской республики необходимо было оторвать ребёнка от прежних «буржуазных» семейных ценностей и включить его в новый социум [5, с. 232].
Процесс полной дефамилизации и дезорганизации традиционного брачно-се-мейного уклада, который продолжался с принятия Декрета СНК «О гражданском браке» от декабря 1917 года до начала 1930-х годов, привел к катастрофическим разрушительным последствиям. Основной удар пришелся на первую десятилетку целенаправленной политики большевиков по низвержению традиционного уклада семьи. Приводятся статистические данные за 1922 год: на 10 000 браков в Петрограде было 92,2% разводов, причем из 100 расторгнутых браков более половины были продолжительностью менее одного года [цит. по: 4], а на 1927 год в стране насчитывалось свыше полумиллиона детей, никогда не видевших своих отцов [22]. Таким образом, стремительное низвержение прежних идеалов, ценностных установок привело к таким массовым явлениям как половая распущенность, неполная семья, разводы, малодетность или сознательная бездетность, детская беспризорность. И только начиная с 30-х годов семейная политика советского государства эволюционировала в сторону ужесточения законодательства по пути «принудительной стабилизации семьи» и увеличения численности населения. В 1936 году вышло Постановление ЦИК
и СНК СССР о запрете под страхом уголовной ответственности абортов; об увеличение материальной помощи роженицам и установление государственной помощи многодетным. Одновременно усложнялась и ужесточалась процедура разводов, устанавливалось уголовное наказание за неуплату алиментов. В 1944 году был издан указ «об усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания «Мать героиня» и учреждении Ордена «Материнская слава» и медали «Материнство».
Изменения коснулись и внутрисемейных отношений. На смену «революционной» семьи пришла «советская семья — образцовая», в которой основу внутрисемейных отношений составлял «гендерный треугольник» — государство, муж и жена. Семья стала занимать третье почетное место в системе ценностных ориентаций советского человека после государства и социальной полезности. Однако это была ценность инструментальная, а не абсолютная и рассматривалась в контексте полезности государству — для увеличения численности населения, усиления экономической мощи, социальной стабильности, построения коммунистического индустриального общества с новой трудовой дисциплиной. Как отмечает английская исследовательница Сара Ашвин, была предпринята попытка «создать специфическую советскую семью, которая вместо того, чтобы служить «консервативным оплотом старого режима», стала бы функциональной единицей новой политики» [цит по: 18].
Внешне всё напоминало возврат к традиционной патриархальной семье. Через средства массовой информации (плакаты, газеты, кино) культивировалась «образцовая советская семья» с крепкими моральными устоями и новым патриархальным укладом семьи. Постепенно на смену образа женщины-борца пришел другой образ женственности: женщины-матери, жены-хранительницы семейного очага. Получили распространения двух-трехпоколенные семьи, образующие рабочую династию во главе с «патриархом семьи». Семья стала восприниматься, прежде всего, как «вос-производительница» рабочей силы. Сфера интимности, сексуальности, приватности, вся сфера семьи и любых проявлений нетипичности, индивидуальности превращается в этот период, по словам Ярской-Смирновой, в полигон борьбы за норму, где главным критерием служит социальная полезность, а не достоинство человека (цит по: 18). Поэтому, несмотря на усилия государственной власти последующих лет, вернуться к традиционной семье оказалось невозможным, сущностные ценностные ориентиры были безвозвратно утеряны. Моральный облик семьи держался, по большей мере, на политическом страхе, боязни быть нравственно неустойчивым с позиции коммунистической морали, чем на внутренних духовных и ценностных принципах. Поэтому, как только необходимостьво «внешнем приличии» отпала, стали очевидны все изъяны в брачно-семейных отношениях. Измены, разводы, семейная неустроенность, которые осуждались и наказывались в советском обществе и существовали в латентном положении — были негласными, скрытыми, а нерасторжимость брака была вынужденной. Индивидуальность, личные интересы, которые когда-то жестко подавлялись, стали проявляться в гипертрофированном виде — эгоизм, сексуальная свобода, культ самовыражения, «ни-к-чему непривязанность; ни-к-кому необязанность» (Жиль Липовецки) — сформировали новый антропологический тип человека постсоветского периода, который не ориентирован на брак и семью в ее традиционном понимании.
Проведенный ретроспективный анализ позволяет сделать некоторые выводы и ответить на поставленные вопросы. Во-первых, необходимо обратить внимание на сущностное, ценностное основание брака. Брак — это не казенная «ячейка общества», не человеческий институт, не романтический «союз сердец», а Божественное установление — «нехорошо быть человеку одному» (Быт 2:18). Поэтому брак нужен не ради социального статуса, не для поддержания родовых интересов, не для хозяйственно-экономической стабильности, не для увеличения населения — это все второстепенно. Цель и предназначение брак заключается в восстановлении человеческой личности — понять свое истинное предназначение, выйти за рамки своего «Я», стать «единой плотью» на духовном, душевном и телесном уровне. Отсюда и нерасторжимость брака не юридическая, а онтологическая. Брак не может быть «практичным временным контрактом», он нерасторжим в принципе, потому что союз безоговорочного прощения и безграничного доверия заключается только навсегда [1]. Вот почему борцам против религии нужно было свергнуть семью как главную носительницу духовных ценностей и воспитательницу поколений.
Во-вторых, следует подчеркнуть, что решительный удар по семейным устоям нанесла эмансипация под лозунгом установления равноправия между мужчиной и женщиной. Заметим, что латинское слово «етапарайо» имеет значение «выпускание из рук» и в историческом контексте означало освобождение рабов и детей из-под власти «patriapotestas» особым юридическим актом. Случившаяся на рубеже XIX—XX веков и культивированная большевиками эмансипация привела к «отчуждению от семьи» как женщины, так и мужчины, причем в результате мужчина в большей мере оказался эмансипирован от брачно-семейных обязательств. Признание мужчин и женщин равнозначными, равноценными не уничтожает их природной разницы, не избавляет от обязанностей и ответственностей в семейных отношениях и не отвергает зависимости женщины от мужчины подобно и мужчины от женщины — «ни муж без жены, ни жена без мужа» (1 Кор 11:11). Понимание и признание ценности брака по своему происхождению, правильные духовные ориентиры определяют и все внутреннее устройство семьи на основе закона безоговорочной любви, безграничного доверия, способности понять, простить и принять каждого члена семьи. Эти христианские ценности не обусловлены временем, историческими обстоятельствами, политическими, социальными и культурными преобразования. Идеал семьи для всех христианских народов сформулирован в Священном Писании и сохраняется в традиционной модели брачно-семейных отношений. Осмысление «вечных основ» брака и семьи и формирование правильных ценностных ориентиров у молодого поколения является сегодня приоритетной задачей, а не идеализация тех внешних форм семейного устройство, которые, возможно, и соответствовали «духу своего времени», но не выдержали проверку «на прочность» к началу XX века.
И, в-третьих, как правильно расставить приоритеты: семья для государства или наоборот? Выразим суждение, что благополучие семьи зависит от ценностно-концептуальной и последовательной семейной политики государства. История показала, что сообразно государственным интересам в конкретный исторический период появляются законодательства о семье и семейных отношениях. В такой ситуации значимым пунктом семейной политики является расстановка ценностных приори-
тетов. В идеале в фокусе внимания государства должна быть семья как крепкая единица общества, и все правительственные меры направлены на укрепление семейных устоев на основе духовных ценностей. Если же в центре внимания не семья, а семейное неблагополучие и семейные кризисы, то, как замечает П. Парфентьев, семья воспринимается как «потенциальный больной», и «пациент» различного рода социальных и иных служб, и семейная политика ограничивается конкретными мерами, направленными на борьбу с существующими проблемами [14]. По справедливому замечанию священника Павла Флоренского, «здоровое общество предполагает здоровую семью, в свою очередь, распадающаяся семья заражает и общество, поэтому требуется, прежде всего, оздоровить семью» [17].
История ХХ века ещё раз доказала, что состояние семьи имеет принципиальное значение для процветания и благосостояния всего государства. Для каждой эпохи идеальная модель семейных отношений определяется государственной политикой с учетом политических, национальных и религиозных интересов общества, социальных и культурных потребностей, традиций и обычаев. Попытка «свергнуть» семью в 20-е годы ХХ века привела к полному нравственному, политическому, экономическому упадку страны. Можно с уверенностью утверждать, что ни семья без государственной поддержки и ценностных установок, ни государство без нравственно и духовно крепкой семьи не могут отдельно друг от друга существовать, но семья в силу своего божественного происхождения первична и от нее зависит состояние всего общества и государства в целом.
Литература
1. Аверинцев С.С. Брак и семья: несвоевременный опыт христианского взгляда на вещи URL:http://www.pravmir.ru/brak-i-semya-nesvoevremennyj-opyt-xristianskogo-vzglyada-na-veshhi (дата обращения: 11.05.2017).
2. Бочко В.С. «Домострой» — экономический документ эпохи зарождения первоначального накопления капитала в России //Известия Уральского государственного экономического университета. 2006. №1 (13). С.110—123.
3. Володина Л.О. Духовно-нравственные ценности воспитания в русской семье: национальный опыт и региональные особенности. Вологда, 2010.208 с.
4. Гавров С.Н. Историческое изменение института семьи и брака. Учебное пособие. М.: НИЦ МГУДТ, 2009. 134 с.
5. Грицай Л.А. Российское родительство: опыт прошлого — взгляд в будущее. Образ человека будущего: Кого и Как воспитывать в подрастающих поколениях: коллективная монография / Под ред. О.А. Базалука . К.: Кондор, 2011. Т.1. С. 231-238.
6. Грицай Л.А. Трансформация ценностных основ семейной жизни в России конца XIX начала XX века как предпосылка революционных событий 1917-1918 гг. // История и современ-ность.2012.№ 1 (15). С. 182-193.
7. Дружинин В.Н. Психологические типы семьи в европейской культуре. М., 1995. 170 с.
8. Зеньковский, Проблемы воспитания в свете христианской антропологии М, 1993. 132 с.
9. Каптерев П. Ф. История русской педагогики. Спб., 2004. 560 с.
10. Коллонтай А. М. Дорогу крылатому Эросу! (Письмо к трудящейся молодежи) // Молодая гвардия. 1923. № 3С.111-124.
11. Коллонтай А.М. Семья в коммунистическом обществе. Одесса: Государственное издательство «Москва-Петроград», 1919. 75 с.
12. Мадигожин Д. Институт семьи и эмансипация// Интернет-журнал «Новая Политика». URL:http://otechestvoua.org/main/20073/1212.htm (дата обращения 21.06.2017).
13. Носкова А.В. Эволюция государственной семейной политики в России: от советских к современным моделям //Вестник МГИМО. 2013. №6(33). С.155-159.
14. Парфентьев П. Семья — для государства, или наоборот? URL:https://soznatelno.ru/ parfentiev-o-sem-politike (дата обращения: 21.05.2017).
15. Протоиерей Г. Митрофанов. Идеал и историческая реальность в семейной жизни русской православной Церкви URL:http://www.pravmir.ru/ideal-i-istoricheskaya-realnost-v-semejnoj-zhizni-russkoj-pravoslavnoj-cerkvi (дата обращения14.05.2017).
16. Рабжаева М. Историко-социальный анализ практик семейной политики в России ХХ века // Социологические исследования. 2004. №6. С.89 —97.
17. Священник Павел Флоренский. Предполагаемое государственное устройство в будущем. URL:https://www.liveinternet.ru/users/pachuco/post38526514 (дата обращения: 14.05.2017).
18. Ткач О. Патриархат по-советски, или большая семья на большом экране URL:https://cisr. m/ffles/puЫ/Tkach/Tkach_soviet_patriarchypdf (дата обращения: 04.06.2017).
19. Урбанович Л.Н. Гуманистический подход к личности ребёнка в христианской педагогике // Седьмые Авраамиевские чтения. Смоленск, 2010. С. 227—230.
20. Цеткин К. Ленин и освобождение женщины. — М.: Изд-во «Московский рабочий», 1925.
21. Цинченко Г.М. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки, 2015. № 1 (37). С. 174-182.
22. Чёрных А.И. «Крылатый Эрос» и Промфинплан // Социс. 1993. № 8. С. 105-113.
23. Шнейдер Л. Б. Семья. Оглядываясь вперед. Питер. Санкт-Петербург, 2013. 539 с.
Urbanovich L.N.
Smolensk Orthodox Theological Seminary
Transformation of types of marriage and family relations in the history of Russia of the xx century: lessons of the century
Key words: types of marriage and family relations, the transformation of value orientations, traditional family life, spiritual values of the family, family policy, the ideal of a Christian family.
The article analyzes the process of change of marriage types and family relations in the XX century in Russia. The historical, social, moral and religious Foundation of the Patriarchal culture is analyzed; the ideological orientation of the Soviet Power in the family and the consequences of the process of defamilisation in the 20-ies of the XX century are explored; attention is payed to the values based on the ideology of the Soviet state.
The conclusion of essential value of marriage in the context of Christian teaching is made, besides, the conclusion is made about historically, politically and due to sociocultural factors affecting the transformation of the models of a family unit. The role of the state in shaping the ideal of the family and the family as the Foundation of the state is comprehended.
