CC BY
13Трансформация досуговых практик молодежи под влиянием пандемии С0Ш-19: по результатам анкетирования молодежи Кемеровской области -Кузбасса
Равочкин Никита Николаевич,
доктор философских наук, профессор кафедры истории, философии и социальных наук Кузбасского государственного технического университета имени Т.Ф. Горбачева; доцент кафедры педагогических технологий Кузбасской государственной сельскохозяйственной академии E-mail: [email protected]
Секачева Вера Михайловна,
кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры менеджмента и агробизнеса Кузбасской государственной сельскохозяйственной академии E-mail: [email protected]
В статье рассматриваются результаты социологического исследования, проведенного в форме анкетирования молодежи Кемеровской области - Кузбасса, репрезентирующего векторы трансформации их досуговых практик в период коронавирусных ограничений. Выбраны релевантные работы, посвященные комплексному осмыслению досуговых практик в современном городском пространстве. В вводной части работы авторы актуализируют проблематику изучения досуговых практик молодежи, выступающей проводником инноваций и имеющей поливариантный выбор организации своего свободного времени, прежде всего в урбанизированных территориях. Предложена авторская методика. Далее сквозным способом приведены вопросы и показаны количественные данные респондентов. Показана специфика организации и проведения свободного времени двумя группами кемеровской молодежи в условиях пандемии COVID-19. Ответы информантов по каждому вопросы сопровождаются интерпретациями. В заключение сформулированы выводы, пополняющие современное социологическое знание в аспекте изменения структуры досуговых практик городской молодежи, произошедших под влиянием пандемии новой коронавирус-ной инфекции в конкретных эмпирических контекстах.
Ключевые слова: досуговые практики, молодежь, пандемия, город, общество, пандемия COVID-19, трансформации, свободное время.
Актуальность темы исследования связывается с динамичностью протекающих в обществе процессов и включенностью абсолютно всех индивидов в досуговые практики. Социокультурные трансформации конституировали досуг в отдельную сферу, по сути, многократно доказав ее самодостаточность и обозначив ее как область пересечения индивидуальных и коллективных интересов, потребностей и экспектаций различных групп [3;4;8;9].
Молодежь является наиболее активной социальной группой, тогда как досуг предоставляет им наибольшие возможности в плане осуществления выбора, обретения опыта, а также понимания и поиска собственных точек развития и роста. Удовлетворяя связанные с до-суговыми практиками потребности, молодые люди реализуют свой потенциал. Таким образом, качество наполненности свободного времени дает молодым людям возможности освоения тех или иных способов деятельности и позволяет найти различные формы участия в общественной жизни [3;4;9;10].
Для изучения проблемы изменений структуры досуговых практик молодежи г. Кемерово, произошедших под влиянием пандемии новой коронавирусной инфекции COVID-19, нами был разработана методика, состоящая из соответствующей анкеты для социологического исследования и пула вопросов для опроса экспертов1. Анкетный опрос позволил охватить 350 жителей г. Кемерово, относящихся к категории «молодежь» (1835 лет). Для участия в социологическом исследовании нами были выбраны сту-
1 Подробнее об этом в статье: Равочкин Н.Н. Теоретико-методологические аспекты изучения изменений в структуре досуговых практик городской молодежи под влиянием COVID-19 // KANT: Social Sciences & Humanities. 2023. № 2 (в печати)
53
денты очной формы обучения двух вузов (240 человек от 18 до 24 лет), а также выпускники других высших учебных заведений, проживающие и осуществляющие свою трудовую деятельность в городе Кемерово (110 человек от 25 до 35 лет). Выборочная совокупность данного исследования студентов кемеровских ВУЗов была построена по принципу доступной выборки с элементами стихийного отбора. Выборка выпускников была организована посредством метода «снежного кома», то есть сами информанты делились контактами своих друзей или знакомых, заинтересованных в прохождении анкетного опроса [2;11].
Во вводной части анкеты для респондентов было представлено определение досуга, призванное нивелировать разночтения в понимании предметной области содержащихся в опроснике вопросов. Обозначенный способ вовлечения респондентов в суть исследуемых вопросов позволяет обеспечить общность понимания проблемы интервьюером и выбранными для опроса индивидами, а также идти от волюнтаристских интерпретаций. Для общего понимания респондентами замысла и логики исследования мы выбрали универсальную, на наш взгляд, дефиницию: Досуг - поведение личности в свободное от основной деятельности время с целью удовлетворения тех или иных потребностей [6;7;9].
Исходя из указанного определения нам было необходимо узнать, какое же целевое назначение люди придают собственному свободному время. Условно ответы на данный вопрос «Для чего Вам необходимо свободное время?» можно категорировать на три группы - «Развлечение», «Рекреация» и «(Саморазвитие». Больше половины опрошенных среди группы ныне обучающихся в представленных высших учебных заведениях студентов (60,4%) ответили, что свободное время необходимо для них главным образом для развлечения. В то же время, другая часть опрошенных студентов отметили, что используют его для восстановления сил (26,2%), а третья, самая малочисленная группа - для саморазвития (13,4%). В свою очередь, среди
выпускников вузов и ныне работающей молодежи наиболее часто звучали ответы, относимые к рекреации (60,9%), затем к саморазвитию (26,3%) и уже после них развлечения (12,8%). Эти ответы почти наверняка связаны с социальными ролями и пластом функциональных обязанностей.
Однако невзирая на полученные по первому вопросу данные нам необходимо более детальное понимание того, как сами респонденты предпочитают проводить свой досуг, для чего и был задан соответствующий вопрос: «Как Вы предпочитаете проводить досуг?». Здесь можно зафиксировать любопытную ситуацию, когда выбор представителей нынешнего студенчества был связан с пребыванием в интернете, соцсетях или погружением в компьютерные игры (47,9%), тогда как ныне работающая молодежь в большей мере предпочитает посвящать свободное время (самообразованию (34,5%), семье (22,7%) или встречам с друзьями (19%), что демонстрирует некоторое несовпадение идеальных досуговых замыслов со следованием им на практике. Также необходимо в очередной раз подчеркнуть, что сложные социально-экономические условия, в которых бытийствует современная молодежь, по сути, вынуждают выбирать либо наиболее доступный (в первом случае), либо необходимый по тем или иным причинам способ проведения досуговых практик. В то же время, признаем, что современное студенчество в большей мере, чем когда-либо, оказывается вовлеченным в виртуальное пространство, что коррелирует с их субъективными представлениями о должном проведении свободного времени в трэке «развлечения».
Следующая информация, которую нам необходимо проанализировать, содержалась в третьем вопросу: «Какие изменения произошли с Вашим свободным временем после начала пандемии?» и касалась времени, которое современная молодежь тратит на досу-говые практики «до» и «после» корона-вирусной пандемии. Самоочевидно, что резкое увеличение объема свободного
54
времени (74,6%) на досуговые практики и у представителей студенчества со времени начала пандемии напрямую связано с особенностями организации дистанционного образования в вузах и добросовестностью обучающихся по поводу освоения учебного плана. Если же обобщенно рассматривать результаты, полученные после анкетирования второй группы опрашиваемых, то здесь не заметно каких-либо полярных изменений в ту или иную сторону - у большей части респондентов объем свободного времени не изменился (71,8%), а распределение ответов, связанных с увеличением (17,3%) / уменьшением (10,9%) его объема не слишком контрастное. Это объясняется тем, что одни компании перешли на полный дистант, тогда как другие требовали присутствия на рабочем месте, но не всегда в течение всего рабочего дня. Для некоторых представителей работающей молодежи освоение цифровых компетенций заняло достаточно продолжительное время, тогда как другие высвободили часть своего трудового дня за счет снижения логистических издержек благодаря уже упомянутой полноценной «удаленке» [5;10;12].
Следующий вопрос связан с оценками респондентов качества досуга «до» и «после» введения коронавирусных ограничений: «Оцените качество Вашего досуга до и после карантинных ограничений, введенных в связи с пандемией COVID-19»). Заслуживает внимания тот факт, что обе группы опрошенных (87,9% и 83,6%) дали практически идентичные по своему распределению ответы, а единичные случаи, когда произошли существенные отклонения в наихудшую или наилучшую сторону в сравнении с доковидной социальной реальностью составили не более 10% в обеих выборках. Такая стабильность объясняется региональными реалиями.
В соответствии со следующим вопросом мы ставили цель найти взаимосвязи между изменениями материального положения респондентов и последующей трансформацией их досуговых практик. Следует отметить, что подавляющая часть студентов кемеровских вузов уже
находят работу или подработку к старшим курсам. Вполне логично рассматривать их в качестве самостоятельных субъектов, которые, конечно, получают и материальную помощь в зависимости от возможностей родителей. Здесь также было сделано важное уточнение, касающееся смены сферы деятельности, что повсеместно наблюдалось по всей стране во время пандемии COVID-19. С учетом специфики студенческой занятости, а это широкая палитра профессий от общепита до IT, от фриланса до собственного бизнеса, результаты ответов на пятый вопрос: «Как изменилось Ваше материальное положение до и после пандемии (изменилась ли Ваша сфера деятельности)?» по данной группе обращают на себя особое внимание [2;10].
Больше половины опрошенной студенческой молодежи (57%) сменили сферу деятельности в период карантинных ограничений. По опыту личных наблюдений можно сказать, что самой популярной новой профессией стала работа в доставке продуктов, вышедшей на видные позиции в связи с противо-ковидными запретами. Несколько иначе обстоит дело с выпускниками высших учебных заведений, чье материальное положение чаще изменялось в худшую сторону (32,7%). Однако не так редко встречаются ответы по поводу улучшения благосостояния (23,6%). Определенно, те представители работающей молодежи, которые ощутили негативные тенденции пандемии на своих финансах, либо работали в коммерческих организациях без внятного социального пакета, либо вовсе трудились в тех компаниях, которые были вынуждены закрыться или же ужаться до минимальных масштабов ведения деятельности. При этом в региональных СМИ можно было встретить обращения собственников к коллективу о наступлении непростых времен для бизнеса в условиях реальной ковидной неопределенности [1].
Самоизоляция, ставшая ключевым императивом 2020 года, побудила нас задать вопрос, в некотором роде раскрывающий степень готовности молодежи г. Кемерово к переносу досуговых прак-
55
тик в он-лайн. Следующий пункт был сформулирован так: «Проводили ли Вы досуг в он-лайн до пандемии?»). Среди представителей, принадлежащих к первой выборке, наиболее популярный ответ был «Часто» (66,3%). Это лишний раз подтверждает выбор в пользу тех досуговых практик, для которых необходим компьютер и Интернет.
Помимо прочего, мы стремились выявить, насколько безболезненным оказался перенос реализации привычных досуговых практик в стремительно изменившиеся пространства собственного жилья, для чего был сформулирован седьмой вопрос: «Удалось ли Вам перенести привычные досуговые практики в домашний формат?». По результатам опроса мы увидели, что лишь у небольшого количества ответивших адаптационные стратегии не принесли должного успеха. Отдельно стоит сказать, что тем, кто не особо часто или вовсе никогда практиковал проведение свободного время в он-лайн до коронавирус-ных ограничений, по их собственному заверению, все же удалось осуществить относительно «безболезненный» трансфер ряда досуговых практик в новый для них формат (26,4%), что также не сказалось резко негативным образом на качестве их реализации. В свою очередь, жизненный мир и предпочтения студенчества являются более подвижными, нежели у старших представителей молодежи, поэтому вариант ответа «Да, большую часть» (54,1%) в полной мере корреспондирует с их адаптационными способностями.
Важным является выявление тех досуговых практик, к которым наиболее регулярно обращалась молодежь в период пандемии, выраженное в вопросе: «К каким формам Вы наиболее часто обращались в период карантинных ограничений?». В превалирующем большинстве ответов студенческой молодежи можно встретить такие варианты, как «Интернет и компьютерные игры», «Просмотр фильмов и сериалов», а также пассивный отдых. В свою очередь работающая молодежь предпочитала «Встречи с друзьями», «Занятия с деть-
ми», «Спорт», а также «Посещение баров и ресторанов». Последний пункт вовсе не случаен, поскольку мы уже отмечали, что кемеровский общепит одним из первых в Сибири начал работу в привычном формате, но с обязательным соблюдением санитарных требований и по сокращенному графику. Указанные ответы как нельзя лучше олицетворяют особенности поколений, когда современные обучающиеся готовы находиться в виртуальной реальности, а более старшие представители молодежи не мыслят свое индивидуальное бытие без взаимодействий с близкими и друзьями в реальном мире.
Понимая, что далеко не все опрошенные были готовы смириться с теми ограничениями, которые привнесла пандемия коронавирусной инфекции в их жизнь в целом и структуру досуга в частности, мы задали вопрос относительно осознанности молодежи по поводу соблюдения тех предписаний, которые доводились до них посредством медиа. Для этого был задан вопрос «Покидали ли Вы пределы Кемеровской области ради удовлетворения своих досуговых потребностей?». Исходя из полученных данных, следует, что студенты (в том числе иногородние) лишь в редких случаях пренебрегали запретами на выезд из Кузбасса (11,7%). При этом важно напомнить, что с начала дистанционного образования и его последующего продления до окончания майских праздников проживающие в других регионах обучающиеся могли беспрепятственно выехать за пределы Кемеровской области. В то же время из ответов работающей молодежи видно их негативное отношение к введенным по поводу запрета на выезд из Кузбасса ограничениям, вследствие чего они хотя бы однократно покидали границы области (73,6%). С другой стороны, это лишь подтверждает те многочисленные факты, в соответствии с которыми им не удалось приспособить свои досуговые практики к новым реалиям, осуществив их трансфер в видоизменившиеся пространства повседневности.
56
При анализе суждений респондентов в рамках ответа на последний вопрос нам удалось зафиксировать наиболее заслуживающие внимания пункты, отражающие произошедшие в структуре досуговых практик молодежи изменения: «Как изменились Ваши досуговые приоритеты после снятия карантинных ограничений в связи с COVID-19?». Ввиду адаптивной гибкости студенческой молодежи структура их досуговых практик не претерпела существенных содержательных изменений, правда, несколько позади остался пункт, связанный с самообразованием и саморазвитием. Увеличение объема пассивного отдыха и пребывания у компьютера в структуре досуга студентов являются тревожными маркерами, свидетельствующими о последующих проблемах с освоением учебного плана и, как следствие, могут привести к не-овладению необходимыми компетенциями на фоне попустительского отношения к образовательному процессу. В то же время, ряд представителей студенческой молодежи активно включился в социальное служение и изъявил желание помогать людям посредством участия в волонтерском движении. Примечательно, что такой духовный рост свидетельствует о рельефно прорисовываемой тенденции и желаниях молодых людей прожить наполненную жизнь и стать со-участниками преобразования мира к лучшему.
Изучая ответы работающей молодежи, мы увидели, что в реалиях постко-видного Кемерово мужчины и девушки 25-35 лет пересмотрели свои взгляды по поводу выходного досуга, придав большую значимость домашнему формату проведения свободного времени. По собственным признаниям респондентов, они стали более ориентированы на семью, нежели на потребление развлечений. Для некоторых опрошенных он-лайн формат организации досуговых практик стал более предпочтительным не только в плане медицинских аспектов, но с точки зрения экономии времени и многозадачности. Также работающие молодые кемеровчане осознанно отказались от вредных привычек в сторону
занятий физической культурой и спортом, связывая это с последствиями коро-навируса и нежеланием и невозможностью «жить по-старому». Тем не менее, среди этой категории лиц встречаются и те, которые считают, что COVID-19 -это было время вынужденного ожидания перед возвращением к привычной повседневности, поэтому смена приоритетов не имеет каких-либо жестких ограничений и при первой возможности они планируют вернуться к тем же индивидуально определенным структурам собственных досуговых практик.
Литература
1. Лапшина А.М., Анохина М.Е. Стратегии трансформации бизнеса в условиях пандемии COVID-19 // Стратегии бизнеса. 2020. Т. 8. № 9. С. 242-245
2. Ньюман Л. Неопросные методы исследования // Социологические исследования. 1998. № 6. С. 119-129
3. Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект Пресс, 1998. 270 с.
4. Понукалина О.В. Досуг в теоретическом дискурсе социологии: подходы к исследованию // Вестник Поволжского института управления. 2017. Т. 17. № 6. С. 83-89.
5. Равочкин Н.Н., Гилязов Р.Ш., Щенни-ков В.П. Влияние пандемии COVID-19 на изменения темпоральности и социальности: социально-философский анализ // Социодинамика. 2021. № 4. С. 119-135.
6. Равочкин Н.Н., Попов Е.А. Концептуализация понятия «досуговые практики» в современной социологии // Социодинамика. 2023. № 2. С. 20-32.
7. Шульман Е.М. Придется договариваться. Почему у горожанина будущего будут спрашивать про все // Горожанин: что мы знаем о жителе большого города? М.: Strelka, 2017. С. 30-47.
8. Эриксен Т.Х. Тирания момента. Время в эпоху информации. М.: Весь мир, 2003. 204 с.
9. Clarke J., Critcher Ch. Leisure and Inequality Sociology of Leisure. London, 1994. P. 247-255.
57
10. COVID-19 and World Order. The Future of Conflict, Competition, and Cooperation / H. Brands, F.J. Gavin. Baltimore Johns Hopkins University Press, 2020. 472 p.
11. Sola-Morales M. Ten Lessons on Barcelona. Urbanistic episodes that have made the modern city. Barcelona: Col. legid'Arquitectes de Catalunya, 2008. 584 p.
12. Ward C. The annihilation of time by space in the COVID-19 pandemic downturn // Dialogues in Human Geography. 2020. № 10(2). pp. 191-194.
TRANSFORMATION OF YOUTH LEISURE PRACTICES UNDER THE INFLUENCE OF THE COVID-19 PANDEMIC: BASED ON THE RESULTS OF A SURVEY OF YOUTH IN THE KEMEROVO REGION - KUZBASS
Ravochkin N.N., Sekacheva V.M.
Kuzbass state agricultural academy; Kuzbass state technical university named after T.F. Gorbachev
The article discusses the results of a sociological study conducted in the form of a survey of the youth of the Kemerovo region - Kuzbass, representing the vectors of transformation of their leisure practices during the period of coro-navirus restrictions. Relevant works devoted to the comprehensive understanding of leisure practices in modern urban space have been selected. In the introductory part of the work, the authors actualize the problem of studying the leisure practices of young people, who act as a conductor of innovations and have a polyvariant choice of organizing their free time, primarily in urban areas. The author's method is proposed. Further, the questions are presented in a cross-cutting way and the quantitative data of the respondents are shown. The specifics of organizing and spending free time by two groups of Kemerovo youth in the context of the COVID-19 pandemic are shown. Informants' answers to each question are accompanied by interpretations. In conclusion, conclusions are formulated that supplement modern sociological knowledge in the aspect of changing the structure of leisure practices of urban youth, which occurred under
the influence of the pandemic of a new coronavi-rus infection in specific empirical contexts.
Keywords: leisure practices, youth, pandemic, city, society, COVID-19 pandemic, transformations, free time.
References
1. Lapshina A.M., Anokhina M.E. Business transformation strategies in the context of the COVID-19 pandemic // Business strategies. 2020. Vol. 8. № 9. S. 242-245
2. Newman L. Non-survey research methods // Sociological research. 1998. № 6. P. 119129
3. Parsons T. The system of modern societies. M.: Aspect Press, 1998. 270 p.
4. Ponukalina O.V. Leisure in the theoretical discourse of sociology: approaches to research // Bulletin of the Volga Institute of Management. 2017. Vol. 17. № 6. S. 83-89.
5. Ravochkin N.N., Gilyazov R. Sh., Shchen-nikov V. P. The impact of the COVID-19 pandemic on changes in temporality and sociality: a socio-philosophical analysis // Socio-dynamics. 2021. № 4. S. 119-135.
6. Ravochkin N.N., Popov E.A. Conceptualization of the concept of "leisure practices" in modern sociology // Sociodynamics. 2023. № 2. S. 20-32.
7. Shulman E.M. We'll have to negotiate. Why will the city dweller of the future be asked about everything // City dweller: what do we know about the inhabitant of a big city? M.: Strelka, 2017. S. 30-47.
8. Eriksen T. Kh. The tyranny of the moment. Time in the Information Age. M.: Ves Mir, 2003. 204 p.
9. Clarke J., Critcher Ch. Leisure and Inequality Sociology of Leisure. London, 1994. P. 247-255.
10. COVID-19 and World Order. The Future of Conflict, Competition, and Cooperation / H. Brands, F.J. Gavin. Baltimore Johns Hopkins University Press, 2020. 472 p.
11. Sola-Morales M. Ten Lessons on Barcelona. Urbanistic episodes that have made the modern city. Barcelona: Col. legid'Arquitect-es de Catalunya, 2008. 584 p.
12. Ward C. The annihilation of time by space in the COVID-19 pandemic downturn // Dialogues in Human Geography. 2020. № 10(2). pp. 191-194.
58
