CC BY
60УДК 94(470.4): (339+ 314) "17/18"
Н.А. Кореева
Торговая деятельность служилых, торговых и ясачных татар Казанской губернии в конце XVIII - первой половине XIX века как основа формирования купеческого сословия и купеческих капиталов
В статье показана роль служилых, торговых и ясачных татар Казанской губернии в формировании купеческого сословия и купеческих капиталов. Они выезжали в Казахскую степь, на Нижегородскую ярмарку, в соседние губернии для торговли, служили приказчиками у купцов. В рассматриваемый период они накапливали капиталы, что позволило организовать собственную торговую и промышленную деятельность и в дальнейшем вступить в ряды купечества.
Ключевые слова: служилые татары, торговые татары, ясачные татары, Старая татарская слобода, Новая татарская слобода, Казань, Чистополь, купцы, Нижегородская ярмарка, Казахская степь.
Состав участников торговых отношений в конце XVIII - первой половине XIX в. был весьма разнообразным, в них были вовлечены практически все группы населения, обладавшие разным статусом и правовым положением. В данной статье попытаемся определить роль татарского крестьянства в становлении купечества Казанской губернии и выявить факторы, способствовавшие формированию его капиталов.
Примечательными особенностями Казанской губернии были ее полиэтнический состав (русские, татары, чуваши, марийцы, мордва, черемисы, вотяки), а также сложная социальная структура каждой социальной группы населения. В 1795 г. русские составляли в среднем 37,12%, татары -24,54% жителей Казанской губернии (Андреева, 2006, с.57). Среди татарского населения, являвшегося вторым по численности в губернии, в 17801781 гг. в отдельные группы выделяли крещеных и некрещеных (ясачных) татар (10631 и 32293 человека соответственно)1, а также приписанных к Адмиралтейству служилых татар (33779 человек)2. Согласно законода-
1 Ясачные татары с 1719 г. платили подушную подать, служилые татары - с 1725 г., а в 1737 г. с них стали взиматься рекруты.
2 Приписанных к Адмиралтейству служилых татар называли лашманами -это были продолжатели родов мурз и служилых татар, которых в 1718 г. правительство приписало к работам в корабельных лесах, а с 1724 г. - к сельскому податному населению. В 1830 г. среди различных категорий жителей государственной деревни (358513 ревизских душ) губернии лашманы составляли 16,1%. Лаш-маны были наиболее интегрированной в российское социокультурное пространство категорией татарского сельского населения. Для выполнения повинности по вырубке леса (с 1 октября по 18 декабря) они выезжали артелями в другие регио-
тельству, они являлись государственными крестьянами, что вынуждало их отбывать многочисленные повинности (Ногманов, 2005, с.83).
Особенностью Казани было наличие татарского населения, которое было обособлено в Старой татарской слободе, отделенной от города в середине ХУШ в. После пожара 1749 г. образовалась Новая татарская слобода. Жители слобод не имели хлебопашенной земли, угодьев, но имели «домоводства» и оплачивали государственные подати, содержали себя за счет городских промыслов, мелочного торга, занимались извозом, сдавали внаем жилье и складские помещения. Их называли служилыми торговыми татарами (или «казенными поселянами»). В 1781 г. в Старой татарской слободе числилась 481 душа мужского пола (Татарская энциклопедия, 2010, с.428), в Новой татарской слободе - 470 душ мужского пола (Татарская энциклопедия, 2008, с.471). В 1804 г. в Казани проживал 1831 служилый торговый татарин.
Рассмотрим кратко некоторые аспекты правового положения этих категорий населения. Официальное разрешение вступать в купеческие гильдии было дано крестьянам в 1775 г. (ПСЗ-1, т.20, №14275, с.82-86) и подтверждено в 1777 г. (ПСЗ-1, т.20, №14632, с.538-539). Законодатель проявлял осторожность в вопросе предоставления купеческих прав крестьянам: впредь до особых указаний крестьяне должны были платить подати «на те места, откуда кто выбудет». Главным условием перехода являлось увольнение крестьянина из тех мест, где он был закреплен. Позже Сенат разрешил купцам из крестьян переходить в другие города для «удобности их коммерции» и «приращения казенного интереса» (ПСЗ-1, т.21, №15577, с.741-742).
Местные власти опасались опустения полей и уменьшения доходов от хлебопашества, поэтому неоднократно обращались в Сенат за разъяснениями, можно ли позволить крестьянину покинуть свое село, занятие земледелием3. Законодательные акты того времени разрешали крестьянам привозить в город свои «произрастения, рукоделия и товары».
ны, в процессе общения изучали русский язык, знакомились с повседневной жизнью многонационального населения Среднего Поволжья (Софронов, 1952, с.16; История Татарии, 1937, с.191-192).
3 При соблюдении определенных требований государственный крестьянин мог стать купцом или мещанином. Во-первых, он должен был доказать факт предпринимательской деятельности, не связанной с земледелием, в течение длительного времени, а также факт периодического или постоянного проживания в городе; во-вторых, уплатить все крестьянские подати и недоимки. Городское общество, дающее разрешение на «прием крестьянина», обязывалось платить за него все крестьянские подати до следующей ревизии. Эта мера существенно ограничивала передвижение крестьян в город и другие сословия. Не желая возлагать на себя дополнительную финансовую нагрузку, городское общество по закону требовало с крестьян залог или такую сумму, которая потребовалась бы для уплаты податей в течение трех лет по обоим сословиям. В-третьих, необходимо было
Сенатский указ от 30 сентября 1785 г. определил, что торговая деятельность служилых, торговых и ясачных татар4 регламентируется Городовым Положением от 21 апреля 1785 г. (ПСЗ-1, т.22, №16188, с.358-384; ПСЗ-1, т.22, №16269, с.458-460)5, а также Дополнительным постановлением об устройстве гильдий и о торговле прочих состояний 1824 г. Последнее накладывало серьезное ограничение на торговую деятельность крестьянства - никто, кроме купечества и торгующего мещанства, не имел права покупать лавки в гостиных дворах, частных рынках, в домах, где лавки устроены целыми линиями. Крестьяне всех наименований должны были брать свидетельства 1-6 родов, первые три из которых соответствовали правам купеческих гильдий, но без личных преимуществ и льгот, свидетельство четвертого рода - правам мещан, пятого - посадских, шестого -цеховых (ПСЗ-1, т.39, №30115, с.601-603).
Служилые татары Казани составляли большую часть жителей татарских слобод, и они имели привилегии, дарованные царской грамотой 1685 г., сенатскими указами 1763 г. и 1776 г., до 1821 г. пользовались некоторыми купеческими правами без записи в гильдии и отбывания повинностей (занимались торговлей, мануфактурным производством) (ПСЗ-1, т.2, №1143, с.702; ПСЗ-1, т.16, №11856, с.289-290; ПСЗ-1, т.20, №14540, с.455-462). Фактически они были государственными крестьянами. Льготное положение жителей татарских слобод г. Казани просуществовало до выхода 31 января 1821 г. сенатского указа «О распространении положения о торгующих крестьянах на казанских служилых татар, состоящих в окладе казенных поселян» (ПСЗ-1, т.37, №28535, с.576-577). Отныне их «без взятия свидетельств на право торговли, для крестьян установленных, ни к какой торговле допускать не повелено» (Иванов, 1826, с.172).
Исследователь П.Г. Рындзюнский в своей работе приводит такие сведения (без указания года): перешедшие в купцы жители Старой и Новой
решить вопрос о дальнейшей обработке земель выбывающего из сельской местности крестьянина, с целью не допустить ее запустения. Во всех случаях перехода крестьян из одного сословия в другое требовалось наличие поручителей «по обоим состояниям», которые отвечали своим имуществом в случае уклонения крестьянина от податей. Для записи в мещанство необходимо было иметь в городе недвижимую собственность и (или) заниматься торговлей, ремеслом, нести податные обязанности, исполнять городские общественные службы.
4 Хотя в начале XIX в. ясак как форма фиксированной денежной и натуральной платы за землю был заменен подушной податью и денежным оброком, название «ясачные», как, впрочем, «служилые» и «экономические», сохранялось за крестьянами в официальных документах вплоть до середины XIX в.
5 Следует отметить, что в Городовом Положении крестьяне как таковые не упоминаются вовсе. Единственным способом стать городовым обывателем и заниматься торгово-промышленной деятельностью было вступление в одно из городских сословий, которому она была разрешена. Крестьяне могли заниматься сезонной торговлей на городских ярмарках и базарах.
слобод Казани - 57 душ мужского пола - платили за себя «на прежнее жилище» подати, «но оставшиеся слобожане требовали от них большего, так сами они платили не только за себя, но и за умерших слобожан, число которых составляло шестую часть ревизского количества слобожан» (Рынд-зюнский, 1958, с.57).
Несмотря на трудность перехода из крестьянского сословия в другое, в Казанской губернии к 1800 г. в купечество перешли 92 бывших ясачных крестьянина, 233 служилых татарина и др. В мещанство были включены 588 ясачных крестьян и 45 служилых татар (Хайрутдинов, 2002, с.19).
В некоторых исследованиях указывается, что мещане-татары составляли небольшую часть татарского населения Казани, что противоречит вышеприведенным цифрам. Так, в исследовании А.Н. Зорина написано: «в 1796 г. в городе насчитывалось 676 русских и 595 татарских купцов, а мещан соответственно 3259 и 19 мужских душ» (Зорин, 2001, с.88). По мнению исследователя Т.В. Бессоновой, рост числа мещан-татар в первой половине XIX в. был незначительным и происходил в основном за счет перехода обедневших купцов в мещанство (Бессонова, 2014, с.172-179). Согласиться с таким выводом можно лишь отчасти - действительно, купцы-банкроты или те, кто забывал своевременно объявить свои капиталы, записывались в мещанство. В то же время архивные данные позволяют установить, что на конец 1819 г. мещан «татарского сословия» в Казани насчитывалось 1069 душ, из них 8 душ платили и «крестьянскую повинность», и «по мещанству» (ГА РТ, ф.114, оп.1, д.293, л.7 об.-8 об.).
Масштаб торговой деятельности служилых татар был фактически на уровне купечества. С конца ХУШ в. слободские татары стали одним из источников формирования мещанского и купеческого сословий Казани. Историк Г.С. Губайдуллин так охарактеризовал это явление: «Бегство татарских мурз и служилых в купечество началось еще в конце ХУШ в., в начале XIX в. это явление прямо-таки сделалось стихийным. Число так называемых «служилых торговых татар» с каждым годом становилось все меньше и меньше» (Губайдуллин, 1925, с.99). В качестве аргументов, подтверждающих данное наблюдение, он приводит следующие факты: «В 1801 г. в ведомстве Татарской ратуши их было 88 душ, в 1802 г. их осталось 74, в 1803 г. - 71, в 1804 г. - 62; число же купцов и их капиталы все росли, в 1800 г. всех купцов в ведомстве ратуши было 126 душ, в 1801 г. -131, 1802 г. - 140 душ» (Губайдуллин, 1925, с.99). Действительно, в исследованиях, основанных на архивных источниках, прослеживается тенденция перехода служилых татар в купечество - в 1790 г. купцами стали М.Кулмаметов, Ю.Китаев, Х.Уразаев, Г.Ишмухаметов и другие (всего 15 семейств, состоявших из 54 душ), из которых 10 - купцы второй гильдии, 5 - третьей; в 1799 г. 32 семьи казанских служилых татар перешли в купечество (из них 8 - во вторую гильдию, 24 - в третью) (Файзрахманов, 2014, с.184-190). Подобная тенденция наблюдается и в дальнейшем. Так, 10-я ревизия 1858 г. зафиксировала переход в купечество казанских кре-
стьян З.Б. Усманова (в 1851 г., записан в 3-ю гильдию), И. Айтуганова (1851 г.), Х. Иксанова (1855 г.), И. Гайнуллина (1857 г.), М. Абдряшитова (1857 г.), С. Губайдуллина (1858 г.), из служилых татар Ш. Габитова (1851 г., 3-я гильдия), всего 7 человек. Ревизия зафиксировала 71 купца «татарского общества», из которых 18 перешли в казанское купечество из мещанского сословия в период с 1850 по 1857 год вместе со своими семействами; по одному купцу причислилось из Свияжска, Царевококшай-ска, Бухары (ГА РТ, ф.114, оп.1, д.2823, л.1 б.). Согласно данным ревизии 1858 г., среди татар преобладали купцы 3-й гильдии (59 семейств), 2-ю гильдию представляли 9 семейств, 1-ю - 1 семейство, всего 597 человек обоего пола.
Г.С. Губайдуллин указывает на то, что у татар до 1804 г. не было ни одного купца первой гильдии, а с 1804 г. появляется 2 купца 1-й гильдии, всего же насчитывалось 150 душ купцов. Опираясь на материалы Татарской ратуши, он делает вывод о росте купеческих капиталов на 50% в течение 5 лет - с 1801 по 1805 год. Данные, приведенные Губайдуллиным, освещают достаточно достоверно процессы, происходящие на территориях татарских слобод Казани, но не затрагивают процесс формирования татарского купечества в целом по Казани. В рассматриваемый период (с 1781 по 1855 г.) одновременно существовали два органа местного самоуправления - часть татарских купцов и мещан были подведомственны Городовому магистрату, другая часть - Татарской ратуше, что вызывает необходимость учета татарского купечества по двум ведомствам6. Татарские купцы, имея возможность свободного выбора своей подведомственности, записывались преимущественно в Городовой магистрат. Так, в 1808 г. к магистрату были приписаны бывшие служилые торговые татары М. Абдрахманов, С. Давыдов, Ю. Мустафин, М.М. Кашаев, А.Н. Медведев, проживавшие в татарских слободах с семьями (ГА РТ, ф.3, оп.2, д.471, л.556-571).
Служилые слободские татары стремились записываться в купечество даже при наличии у них льгот, описанных выше. Вступление в одну из купеческих гильдий позволяло расширить сферу предпринимательской деятельности, увеличить ассортимент товаров, организовать поиск новых рынков сбыта товаров, заключать вексельные сделки, получить освобождение от подушной подати, рекрутской и многих других повинностей,
6 В ведомстве Татарской ратуши в 1791 г. было 61 семейство (420 душ), а 201 семейство (1870 душ) перешли в ведение Казанского суда и магистрата. Известно, что в 1815 г. в ведомстве Татарской ратуши было 320 душ татар купеческого и мещанского сословий, а под руководством Городового магистрата - 1500 (Хайрутдинов, 2002, с. 110); из 540 душ казанских слободских татар, «состоящих в окладе казенных поселян», только 67 находились в ведомстве Татарской ратуши (12%), остальные 473 - в ведомстве Казанского уездного суда (88%) (ПСЗ-1, т.ХХХУП, №28535, с.576-577).
участвовать в системе подрядов, откупов. В первой половине XIX в. большая часть их записалась в купцы.
В фонде Чистопольского городового магистрата сохранились документы учета о переходе государственных крестьян в купеческое сословие
- так, в рапортах купеческого и мещанского старост от 2 апреля 1802 г. было сказано о сборе с причисленных в чистопольское купечество «купцов, ясашных крестьян и татар 12 душ со объявленных ими на сей год трех капиталов 6508 руб. процентных денег 81 руб. 35 коп., да с них же по первобытному их состоянию на 1-ю половину подати» (ГА РТ, ф.27, оп.3, д.3, л.146).
В 1806 г. среди купцов насчитывалось 1180 душ выходцев из крестьян казенного ведомства, а среди мещан и цеховых - 1836 человек. С 18161837 гг. в другие сословия перешло 3729 душ государственных крестьян. Таким образом, крестьяне видели в подобных переходах в другое сословие единственную возможность улучшить свое положение.
Историк Р.Р. Хайрутдинов утверждает, и это подтверждается архивными источниками, что переходя в купечество и мещанство, казенные крестьяне, как правило, приписывались в городские общества, но продолжали жить как раньше в своих селах, деревнях. В 1837 г. 629 душ купцов и мещан проживало в казенных селениях Казанской губернии (Хайрутди-нов, 2002, с.20).
Известно, например, что У.С. Хозясеитов в 1804 г. перешел из казанского в арское купечество, а проживал в Царевококшайском уезде. М.М. Адамов с тремя сыновьями перешел в арское купечество из служилых татар Казанского уезда (д. Большие Менгеры) и остался жить в своей деревне, в 1813 г. в арское купечество перешел и крестьянин деревни Большие Верески Казанского уезда А. Абдуллатифов, а сам продолжал жить в деревне. Во всех случаях татарские коммерсанты получали выгоду
- как купцы, они имели право выезжать за пределы уезда, губернии, делать оптовые закупки товаров, сбывать оптом собственные «произведения» и крестьянские «рукоделия», иметь лавки в городе; как промышленники могли нанимать дешевую рабочую силу в сельской местности, получать некоторые виды сырья для производства, сокращая издержки, связанные с оплатой перевозок.
11 июля 1826 г. был издан сенатский указ «О допущении некоторых облегчений по части гильдейских повинностей», в котором говорилось о снижении стоимости купеческих свидетельств при вступлении в 3-ю гильдию во всех уездных и заштатных городах и местечках страны, кроме портовых городов (ПСЗ-2, т.1, №458, §1, с.685-686). Изменения не заставили ждать: в 1830 г. в Арске был зарегистрирован 31 купец и 73 человека в семейном капитале. Подавляющее большинство - 27 человек (или 87%) -являлись татарами, 4 были русскими (ГА РТ, ф.114, оп.1, д.834, л.16-33). Все купцы - родом не из Арска, а лишь приписались сюда из других мест жительства (очевидно, для получения налоговых льгот). До причисления к
арским купцам татарские коммерсанты были из разных сословий - большую часть составляли купцы (17 человек, или 63%), затем - служилые татары (4 человека, или 15%), крестьяне (4 человека), мещане (1 человек).
К концу ХУШ в. процесс накопления денежных средств ускорился, и коммерсанты начали вкладывать их в промышленное производство. Происходило сращивание торгового и промышленного капитала. В конце ХУШ в. в Казани владельцами 42 «заводов» из 89 являлись купцы (47%), и 8 - «служилые торговые татары» (Файзрахманов, 2010, с.69). В Казани в конце ХУШ в. действовали 3 салотопенные мануфактуры (купца П. Гущина, «служилого татарина» И. Алиева и «торгового татарина» М.Д. Апа-кова), они занимали площадь в 1798 квадратных саженей (Файзрахманов, 2010, с.143-144). В 1800 г. в деревне Битаман Казанского уезда функционировала мельница, принадлежавшая вдове служилого татарина Старой татарской слободы Г.Гумеровой. Она отдала ее в аренду на 5 лет «служилому татарину» той же слободы Ю. Абдулову с условием ежегодной уплаты 140 руб.
В первой половине XIX в. дальнейшее развитие получили промыслы сельской местности. В деревнях Атня, Мендели, Берези большое место занимали ткание циновок, рогож. Широкое развитие получило сапожни-чество, шерстобитное производство, крестьяне занимались также выделкой крупных кож, приготовлением красной юфти (Фукс, 2005, с.107-108). Это позволяло сельским жителям выйти на торги за пределы Казанской губернии.
Таким образом, одним из факторов, который способствовал формированию татарского купеческого сословия - промышленная деятельность служилых татар Казани в конце ХУШ в. Служилые татары, проживавшие в уездах Казанской губернии, на 5 предприятиях в 1835 г. производили товар на сумму 25760 руб., что составляло 1,2% от общей суммы товаров, произведенных помещиками, купцами всех гильдий, мещанами (2096623 руб.) (Арсентьев, 2004, с.221).
Основой для первоначального накопления капитала могли быть взятые в долг товары или деньги. В фонде Казанской татарской ратуши сохранилось множество расписок служилых торговых татар Новой татарской слободы Казани, свидетельствовавшие об активной коммерческой деятельности, следующего содержания: «1806 г. марта 1 дня я, нижеподписавшийся Казанской новой татарской слободы ведомства уездного суда Служилый торговый татарин Баязит Бикбов занял я у казанского мещанина Хамита Галеева денег российской ходячей монетою 52 руб. 81 коп. с деньгою без приложения процентов сроком впредь на 3 года, в каждый год заплатить ему Хамиту Галееву по 17 руб. 60 коп. с деньгою. То есть будущий 1813, 14 и 1815 годом марта 1-го числа, на которые должен всю ту сумму сполна заплатить, а буде я Баязит чего не заплачу, то волен он Хамит Галеев просить о взыскании и поступлении по законам» (ГА РТ, ф.22, оп.3, д.44). В источниках был отмечен случай кредитования служилого
татарина Спасского уезда Казанской губернии А.Абдулхаметова казанским 1-й гильдии купцом Г.Юнусовым на сумму 246,50 руб. на 10 месяцев (ГА РТ, ф.26, оп.1, д.1232, л.5). Ясачный татарин Лаишевского уезда Б.Баширов взял деньги в долг у такого же ясачного татарина того же уезда Курмангалеева 402 руб. серебром на 4 месяца.
Служилые татары регулярно выезжали за пределы губернии. В архиве сохранились паспорта, которые они должны были вернуть по возвращении из своих поездок. Служилые татары Старой татарской слободы в 1781 г. сдали в Татарскую ратушу 85 паспортов, Новой татарской слободы - 57 (ГА РТ, ф.22, оп.2, д.1102). Почти половина паспортов имеет отметки на обороте, по ним можно определить населенные пункты, в которых они торговали. Так, подобные отметки сделала Уральская воинская канцелярия, Гурьевская, Троицкая, Нижегородская городские канцелярии, Шад-ринская и Вятская комендантские канцелярии, Екатеринбургская, Оренбургская полиции, служилые татары отметились также в Котельниче, Кар-суне, Сызрани, Ростове, Астрахани, Котельниче, Перми, Кунгуре, Ирбите, Ставрополе, Симбирске, Чистополе, Уфе и др.
На основании имеющихся сведений можно определить направления торговой деятельности татар, то есть маршруты следования. Северовосточное (Ирбитское) направление ярко иллюстрирует путь 23-летнего служилого татарина И. Муртазина, взявшего 6 июля 1792 г. паспорт. 20 января 1793 г. он отметился в Арске, затем в Перми, 1 февраля - в Кунгуре (город, находившийся в 80 км к юго-востоку от Перми), 8 марта - в Екатеринбурге (ГА РТ, ф.22, оп.2, д.1070, л.53 - 53 об.).
Торговая деятельность служилых татар Старой и Новой татарских слобод Казани осуществлялась в Уральском войске, где в 1792 г. побывали А.Аптикаримов, С. и Ю. Аитовы, в Мензелинске (М.Муртазин, И.Аб-дуллин), Бугульме (Б.Хальфин), Белебее (С.Юсупов), Стерлитамаке (А.Абдуллин), Уфе (А.Юсупов), которые в 1796-1865 гг. входили в состав Оренбургской губернии.
Известный казанский купец 1 -й гильдии Муса Апанаев, потомственный почетный гражданин, владелец кожевенной мануфактуры, с молодых лет занимался коммерцией. В архиве сохранилась запись о выдаче ему паспорта для торговли от имени отца, служилого татарина Старой татарской слободы Смаила (Измаила) Апанаева. Мусе было тогда 18 лет, был он «двух аршин трех вершков, лицом бел, глаза серые, волосы черные». Паспорт был выдан 6 мая 1782 г. на год. Муса 26 мая 1782 г. был в Астрахани, 7 февраля 1783 г. - в Ирбите (ГА РТ, ф.22, оп.2, д.1068, л.56-56 об.).
Выдача паспортов напрямую зависела от намечавшихся в стране ярмарок, и в разные времена года количество выданных документов претерпевало значительные колебания. Казанская татарская ратуша в 1785 г. выдала жителям Старой и Новой татарских слобод Казани 352 паспорта. Из этого количества 237 паспортов (67%) были выданы в летние месяцы (особенно в июне - 125 штук), 59 паспортов (17%) - весной, по 28 паспор-
тов (8%) - осенью и зимой. Из общего количества выданных паспортов большая часть выдавалась на 1 год (339 штук, или 96%), на полгода (11 штук, или 3%), на 4 месяца и 2 года - по одному паспорту (ГА РТ, ф.22, оп.2, д.1104, л.1-15). Жителям Старой татарской слободы было выдано 194 паспорта (55%) от общего количества, Новой слободы - 158 (45%). За каждый паспорт взималась пошлина 10 коп. Среди жителей слобод, получивших паспорта, - мулла Абдрешитов, князь Муса Яушев, «служилый татарин степенный торговый татарин Мухаметрахим Асанов сын Халь-фин», отданный «в зажив» за долги Тактагул Рысаев (что противоречило законодательству того времени - по общему правилу при наличии долгов отпускать за пределы пункта проживания не разрешалось, но купцы - кредиторы часто использовали услуги своих должников для ведения коммерческих операций).
Для того чтобы получить паспорта, служилые татары Старой татарской слободы писали прошение, в котором, в частности, указывали: «Имеем мы надобность ехать в разные российские города и уезды, корабельную работу исправляем, в том подписали бы поруками...». Из общей массы паспортов выделяются документы, выданные лашманам, которым требовалось получить одобрение сотника для выезда в другие города7.
Важным фактором становления татарского купечества являлась посредническая торговля со странами Средней Азии (Бухарой и Хивой), в оренбургских степях с момента основания Каргалинской слободы в 1744 г. (в 1784 г. переименована в Сеитовский посад) на протяжении всего рассматриваемого периода. На меновом дворе Оренбургской пограничной линии в 1798 г. торговало 32 торговца из Казани и Мамадыша: 27 татар (84%) и 5 русских (16%). Тогда же во внутреннем гостином дворе Оренбургской пограничной таможни было 150 лавок, из них 10 занимали торговцы из Казанской губернии (7%). Среди них преобладали лица, не имевшие купеческого звания, их в документах именовали просто «казанские татары» (ГАОО, ф.6, оп.1, д. 160, л.2-5 об.).
В 1830-е гг. на Оренбургской пограничной линии было зафиксировано 39 приказчиков - по своему социальному статусу они именовали себя
7 Приведем пример одного документа, составленного в Казанской адмиралтейской конторе: «1782 года июня 8 дня Казанской Старотатарской слободы Якуп Ермаков дал ведомости той же слободы служилым татарам Якупу, Юсупу Смай-ловым, Мусе Якупову для взятия из ратуши казанских татарских слобод торговых пашпортов сроком каждому на год, чтобы быть в разных губерниях, уездах, так же и в Уфимском уезде для торгового промыслу, оные татары люди торгующие, не подозрительные, а за ними в плате подушных денег, во исправлении корабельной работы остановки нет и в приезде они обратно на срок поручаются друг по друге, то есть по Якупе Муса Якупов, Юсуп Смайлов, по Юсупе: Муса Якупов, Якуп Смайлов, по Мусе: Якуп Смайлов, в чем я, сотник, своеручно писан и печать свою приложил. На русский диалект переводил Казанской адмиралтейской конторы переводчиков сын Исхак Хальфин» (ГА РТ, ф.22, оп.2, д.1102, л.418).
купцами (1 человек - 3%), купеческими братьями (3 человека - 8%), купеческими сыновьями (2 человека - 5% ) и мещанами (6 человек - 15%), но больше всех - 69% - было «казанских служилых татар» (27 человек). По этническому признаку все были исключительно татарами. Охотно брали на работу казанских татар купцы Оренбургской губернии (Сеитовской слободы, г.Троицка, г.Оренбурга, г.Уральска), Вятской губернии (г.Мал-мыж), нижегородские (г.Канаш), московские, ростовские купцы и русские крестьяне. В 1846 г. через Гурьевскую таможенную заставу в казахские кочевья и аулы выехало 20 «торговых крестьян» из Казанской губернии, через Калмыковскую таможню - 23 «торговых татарина». В 1852 г. в степь отправились через Оренбургскую таможню 347 человек, из них 247 крестьян-татар из Казанской губернии (71%) (ГАОО, ф.6, оп.10, д.6617, л.7-175). В архиве сохранились записи приезжавших в Оренбург для торговли крестьян Казанской губернии. Так, в 1825 г. «явил свидетельство Казанской губернии и уезда деревни Булгаковой пустоши Новой Кишит служилый татарин С.Абдрешитов, выданное из Казанского уездного казначейства 24 генваря за №760-м на поступление в прикащики 1-го класса» (ГАОО, ф.368, оп.1, д.559, л.10 об.). Подобные документы предъявляли выходцы из деревень Лаишевского, Чистопольского, Мамадышского уездов, г.Арска. В 1825 г. всего было предъявлено не менее 201 свидетельства, дающего право на торговлю в Оренбургском крае. Из этого количества 15 свидетельств предъявили выходцы из Казанской губернии, оформившись приказчиками 1 -го и 2-го класса. Еще 5 человек предъявили квитанции об уплате пошлин «за неимением свидетельств из Казанского уездного казначейства». Предъявители являлись мещанами, удельными и экономическими крестьянами, крепостными крестьянами, купцами, служилыми татарами.
Торговые татары и купцы, как правило, являлись деловыми партнерами, однако случались и конфликты на деловой основе. Приведем в качестве примера прошение Оренбургскому военному губернатору Н.Н. Бах-метеву приказчика казанского 2-й гильдии купца Юсупа Апанаева Мусы Биккинина: «У означенного купца Апанаева казанский торговый татарин Есуп Мусин забрал товару суммою на 4000 руб., в чем уже от него и даны векселя, по которым и должно ему учинить уплату, но как он Мусин не выполня сего, так же и что после им у того же купца Апанаева забрал разными вещами на 3 тысячи руб., и обещался дать векселя, но вместо того он Мусин из Казани потаенным образом уехал сюда в Оренбург. За коим хотя я для возвращения его в Казань следом и гнался, но настичь его не мог, а ныне прибыв тот Мусин в Сеитовскую слободу и во избежание того имевшаго на нем одолжения намеряется также скрытным образом уехать в Бухарию; в таком случае Ваше превосходительство всепокорнейше прошу кому надлежит приказать сказанного татарина Мусина в Сеитовской слободе задержав и через посредство гражданского правительства отправить
в Казань за присмотром и о том учинить милостивую резолюцию декабря 5 дня 1799 г.» (ГАОО, ф.6, оп.1, д.283, л.393).
Татарские коммерсанты Казанской губернии являлись активными участниками Макарьевской (с 1817 г. - Нижегородской) ярмарки. В 1804 г. на нее приехало 66 торговцев-мусульман из Казанской губернии, из них торговые татары составляли 20 человек (30%), служилые татары -3 человека (4,5%), ясачные крестьяне - 1 человек (1,5%), остальные - купцы. Самое большое число лавок - 5 - арендовал казанский татарин М.Давыдов (в Новом и Старом астраханском рядах, в Татарском ряду). В предвоенный 1811 г. приехало 67 торговцев-мусульман Казанской губернии, из них 15 торговых (22%), 2 служилых татарина (3%) (ЦАНО, ф.489, оп.286, д.13; 14; 15; 48; 196; 197; 200). Уменьшение количества крестьян на ярмарке происходило на фоне увеличения числа лиц купеческого сословия из татар.
Согласно законодательству, начиная с 1812 г. крестьяне должны были платить налоги с торговли. В случае выполнения обязанностей приказчика или комиссионера, крестьяне должны были брать свидетельства и платить пошлину 100 руб., для выполнения обязанностей сидельщика в лавке или артельщика - 40 руб. Это естественным образом уменьшило число желающих заниматься торговым промыслом.
Только в 1814 г. появился указ, снимавший ограничения со всех сословий на время проведения ярмарок. Это решение правительства не замедлило сказаться на состоянии торговли - в этом же году число «торговых татар» увеличилось в 3,5 раза и составило 7 человек.
Обороты торговых татар на ярмарке были сопоставимы с таковыми же купцов. Так, в 1817 г. казанский торговый татарин Г.Махмудов привез в Нижегородскую ярмарку товара на сумму 10000 руб., продано было на сумму 8000 руб. Для сравнения: чистопольский купец Г.Субханкулов привез на 5000 руб., продал на 4000 руб., казанский купец М. Шатунов - привез на 20000 руб., продал - на 4000 руб. (ЦАНО, ф.489, оп.286, д.280).
В нашем распоряжении оказалась «Книга Нижегородской ярмарочной конторы на записку прихода и расхода денег, поступающих за право торговли в разноску на ярмарке 1857 г.» (ЦАНО, ф.489, оп.286, д.1052, л.6 об. - 85). Всего было зарегистрировано 56 участников разносной торговли из Казанской губернии. Среди них по социальному составу абсолютное большинство составляла группа торговых татар - так называемые «татары» (26 человек) и «казенные татары» (3 человека). К этой же группе следует отнести лашманов (2 человека). В источниках мы наблюдаем разделение понятий «татарин», «казенный татарин», хотя по своему правовому статусу они были идентичны. Так, на ярмарке было всего 6 крестьян. Если объединить их по правовому признаку в одну социальную группу «крестьянство», то получится 37 человек (66%). Особо следует сказать про служилых татар. Их количество в разносной торговле на ярмарке было всего 2 человека, оба из Казанского уезда Казанской губернии. Мещан на-
считывалось 16 человек, купцов - 1 человек. По своей этноконфессио-нальной принадлежности большинство торговцев (51 человек, или 91%) можно отнести к татарам (мусульманам). Таким образом, делаем вывод, что разносная торговля на ярмарке была в руках преимущественно татарского крестьянства. К сожалению, материалы архива скудно освещают разносную торговлю на ярмарке, мы не можем проследить динамику этого процесса, основное внимание документы ярмарочной статистики уделяют лавочной (стационарной) торговле. Объясняется это, на наш взгляд, тем, что доходы от сдачи лавок в аренду многократно превышали пошлины и сборы за право ведения разносной торговли. Так, в июне 1857 г. в приход ярмарочной конторы от сдачи лавок поступила сумма 82571,65 руб., а за право разносной торговли было собрано в августе 1221,06 руб., за весь 1857 г. - 1263,84 руб. (ЦАНО, ф.489, оп.286, д.1038, л.93-94 об.).
Интерес представляет ассортимент товаров, которым торговали крестьяне Казанской губернии. Так, служилый татарин д.Кошар Казанского уезда Т.Сапаров торговал кошельками. Чтобы получить подобное право торговли, ему требовалось уплатить 90 коп., в том числе полавочный сбор 60 коп., 20% пошлину (12 коп.), 15% пошлину (9 коп.), 5% пошлину (3 коп.) и еще за «ярлык билета» (6 коп.) (ЦАНО, ф.489, оп.286, д.1052, л.6 об.). Служилый татарин д.Старый Менгер С.Валитов торговал зеленью. Крестьяне-татары Казанской губернии торговали разной мелочью, платками, щепетильным и галантерейным товарами, кошельками, шапками, пушниной, мехами, балахонами, халатами, мылом. Сумма пошлин зависела от ассортимента товаров - за торговлю платками нужно было заплатить 4,26 руб., галантерейными изделиями, халатами, мехами -2,16 руб. Русские крестьяне торговали ваксой (крестьянин с. Ковали Л.Иванов), пирогами (крестьянка с.Пестрецы Ф.Павлова), пушниной (крестьянин д. Караваево Казанского уезда).
Мещане, помимо некоторых названных товаров, выходили на рынок с «чаплашками» (казанский мещанин Ш.Назаров), табаком (чебоксарский мещанин И.Тихостугов), книгами (казанский мещанин С.Петров). Единственный купец, торговавший в разнос пушным товаром, - «казанский муфтий» (?) Абдряшитов.
Товарами, привезенными из Бухары, в 1820 г. торговали казанские торговые татары: Ю. Мусин, М. Абдрашитов, Я. Явышев, Ю. Шафеев (бахчевым товаром), а также казанские татары М. Мустафин, А. Усманов (бумажным товаром).
В 1820 г. среди приехавших на ярмарку 105 торговцев-мусульман Казанской губернии торговые татары составляли 26 человек (25%), служилые татары - 3 человека (3%). В 1857 г. занимались шапочной торговлей (татарин Г.Мургалимов), содержали татарские харчевни (казанский татарин И.Султанаев), торговали мылом (служилые татары И.Борышев и И.Мамяшев) (ЦАНО, ф.489, оп.286, д.1038, л.4 об. - 69).
В связи с увеличением численности торговцев-мусульман, в том числе иностранных подданных, большую значимость приобрела организация питания предпринимателей по нормам шариата. Поэтому представляется закономерным, что некоторые из приезжих брали на себя заботу по организации питания единоверцев - возможно, некоторые из них специализировались в этой сфере. На ярмарке действовали татарские харчевни. Однако вследствие ограниченной численности торговцев в коммерческом плане это не всегда было выгодным мероприятием. Об этом, в частности, свидетельствуют конкретные факты.
В 1820 г. эти харчевни занимали 12 торговых мест, расположенных рядом друг с другом, формируя своеобразный ряд халяльных продуктов питания; в них работали преимущественно казанские торговые татары -И.Якупов, Я.Измайлов, А.Аптряшитов, М.Рахматуллов, К.Камареев, С.Мусин, А.Нагаев, Х.Манасипов, одно место занимал А.Баибеков из Пензенской губернии. В харчевнях продавали не только готовые блюда, но и продовольственные припасы. Дело в том, что помимо торговцев, на торжище в качестве чернорабочих, грузчиков на заработки приезжали мусульмане из ближайшей округи. В летний период, когда продукты быстро портились, хозяева этих лавок обеспечивали продукцией всех мусульман, прибывших на ярмарку.
Следует отметить, что сбор за право содержать харчевню на ярмарке был довольно большим и составлял в 1857 г. самое меньшее 28 руб. В данную сумму входила аренда двух помещений - для харчевни общей площадью 10 са2 и кухни площадью 15 са2 (так называемый полавочный сбор 20 руб.), пошлина 20% (4 руб.), 15% (3 руб.), 5% (1 руб.) (ЦАНО, ф.489, оп.286, д.1038, л.21 об.). И. Султанаев организовал харчевню близ армянской церкви. Стоимость аренды помещений и пошлин достигала в ряде случаев 100 руб.
Таким образом, в рассматриваемый период служилые, торговые, ясачные татары являлись основным источником пополнения рядов мещанства и купечества, активными участниками торговых операций как внутри губернии, так и далеко за ее пределами. В сфере их интересов была степная и меновая торговля в Оренбургском крае, коммерческие операции на Нижегородском торжище и на других ярмарках соседних губерний и т.д. Они активно взаимодействовали с купечеством, становились их торговыми представителями (комиссионерами, приказчиками). Несмотря на законодательное ограничение их прав в сфере торгово-промышленной деятельности (по сравнению с другими торговыми сословиями), многочисленные подати и повинности, они смогли занять свою нишу в сфере услуг, мануфактурного производства, вексельных сделок и торговли. Проживание вблизи сельских населенных пунктов способствовало развитию отраслей промышленности, связанных с обработкой растительного и животноводческого сырья. Деятельность татарского крестьянства, таким образом, заложила фундамент для формирования купеческих капиталов.
Источники и литература
1. ГА РТ. Ф. 3. Оп. 2. Д. 471.
2. ГА РТ. Ф.22. Оп.2. Д.1068, 1070, 1102, 1104.
3. ГА РТ. Ф. 22. Оп. 3. Д. 44.
4. ГА РТ. Ф. 26. Оп. 1. Д. 1232.
5. ГА РТ. Ф. 27. Оп. 3. Д. 3.
6. ГА РТ. Ф. 114. Оп. 1. Д. 293, 834, 2823.
7. ГАОО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 160, 283.
8. ГАОО. Ф. 6. Оп. 10. Д. 6617.
9. ГАОО. Ф. 368. Оп. 1. Д. 559.
Ю.ЦАНО. Ф. 489. Оп. 286. Д. 13, 14, 15, 48, 196, 197, 200, 280, 1038, 1052.
11. Андреева Н.Б. Губернский и уездные города Казанской губернии в 17811860 гг.: проблемы политической и социально-экономической истории города в полиэтническом регионе: дис. ... к.и.н.: 07.00.02 / Андреева Наталия Борисовна. Чебоксары, 2006. 296 с.
12. Арсентьев В.М. От протоиндустрии к фабрике: модели производственно -отраслевой специализации и механизм функционирования промышленности России в первой половине XIX века (по материалам Среднего Поволжья). Саранск: Изд-во Мордовского университета, 2004. 264 с.
13. Бессонова Т.В. Источники формирования казанского мещанства в контексте модернизационных процессов (конец XVIII - первая половина XIX в.) // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2014. № 3 (1). С. 172-179.
14. Губайдуллин Г.С. Из прошлого татар. Казань: 2-я Гостип. комб. изд. и печати «Восток», 1925. 41 с.
15.Зорин А.Н. Города и посады дореволюционного Поволжья. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2001. 704 с.
16. Иванов П. Обозрение прав и обязанностей российского купечества и вообще всего среднего сословия. М.: Типография П.Кузнецова, 1826. 169 с.
17. История Татарии в материалах и документах / Институт истории АН и Тат.НИИ марксизма-ленинизма. М.: Соцэкгиз,1937. 503 с.
18. Ногманов А.И. Самодержавие и татары. Очерки истории законодательной политики второй половины XVI-XVIII веков. Казань: Татар. кн. изд-во, 2005. 215 с.
19. ПСЗ-1. Т. II. № 1143. С. 702.
20. ПСЗ-1. Т. XVI. №1 1856. С. 289-290.
21. ПСЗ-1. Т. ХХ. № 14275. С. 82-86.
22. ПСЗ-1. Т. ХХ. № 14540. С. 455-462.
23. ПСЗ-1. Т. ХХ. № 14632. С. 538-539.
24. ПСЗ-1. Т. XXI. № 15577. С. 741-742.
25. ПСЗ-1. Т. XXII. № 16188. С. 358-384.
26. ПСЗ-1. Т. XXII. № 16269. С. 458-460.
27. ПСЗ-1. Т. XXXVII. № 28535. С. 576-577.
28. ПСЗ-1. Т.XXXIX. № 30115. С. 601-603.
29. ПСЗ-2. Т. I. № 458. § 1. С. 685-686.
30.Рындзюнский П.Г. Городское гражданство дореформенной России. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1958. 559 с.
31. Софронов М.Г. Государственные крестьяне Казанской губернии и реформа П.Д. Киселева: дис. ... к.и.н. / Софронов Михаил Григорьевич. Казань, 1952. 329 с.
32.Татарская энциклопедия: В 6 т. / Гл. ред. М.Х. Хасанов, ответ. ред. Г.С. Сабирзянов. Казань: Институт Татарской энциклопедии АН РТ, 2008. Т. 4: М-П. 768 с.
33. Татарская энциклопедия: В 6 т. / Гл. ред. М.Х. Хасанов, ответ. ред. Г.С. Сабирзянов. Казань: Институт Татарской энциклопедии АН РТ, 2010. Т.5: Р-С-Т. 736 с.
34. Файзрахманов И.З. Развитие мануфактурной промышленности Казанского края во второй половине XVIII в.: дис. ... к.и.н.: 07.00.02 / Файзрахманов Иль-шат Завдатович. Казань, 2010. 235 с.
35.Файзрахманов И.З. Торгово-промышленная деятельность казанских слободских татар в конце XVIII века // Из истории и культуры народов Среднего Поволжья: Сб. статей. Вып. 4. Казань: Изд-во «ЯЗ», Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2014. С. 184-190.
36. Фукс К. Статистическое обозрение всех в Казанской губернии находящихся фабрик и заводов // Карл Фукс о Казани, Казанском крае: труды, документы, воспоминания, исследования / сост. М.А. Усманов, А.В. Гарзавина, И.А. Новицкая. Казань: Жиен, 2005. С. 107-108.
37. Хайрутдинов Р.Р. Управление государственной деревней Казанской губернии (конец XVIII - первая треть XIX в.). Казань: Изд-во Института истории АН РТ, 2002. 224 с.
Н.А. Кореева
Сэудэгэрлэр сословиесе haM капиталы оешуыньщ нигезе буларак XVIII гасыр ахыры - XIX йвзнец беренче яртысында Казан губернасы
йомышлы, сэудэ итуче haM ясаклы татарларыныц сэудэ эшчэнлеге
Мэкалэдэ сэYДЭгэрлэр сословиесе hэм капиталы оешуда Казан губерна-сыньщ йомышлы, сэYДЭ итуче hэм ясаклы татарларыныц роле кYрсэтелэ. Алар Казах даласына, Мэкэр^э ярминкэсенэ, кYрше губерналарга сэYДЭ итэргэ йергэннэр, сэYДЭгэрлэргэ ялланып приказчик булып хезмэт иткэннэр. вйрэнелэ торган чорда алар капитал туплаганнар, бу исэ аларга сэYДЭ hэм товар ^итештерYне ж;айга салырга, соцрак сэYДЭгэр катламына керергэ мемкинлек биргэн.
Ачкыч сузлэр: йомышлы татарлар, сэYДЭ итуче татарлар, ясаклы татарлар, Иске татар бистэсе, Яца татар бистэсе, Казан, Чистай, сэYДЭгэрлэр, Мэкэр^э ярминкэсе, Казах даласы.
N.A. Koreeva
Trading activities of Service, Trade and Yasak Tatars of the Kazan province in the late XVIII - first half of the XIX century as the basis for the formation of the merchant class and merchant capital
The article shows the role of service, trade and yasak Tatars of the Kazan province in the formation of the merchant class and merchant capital. They traveled to the Kazakh steppe, to the Nizhny Novgorod Fair, to the neighboring provinces for trade, served as clerks of the merchants. During the period under review, they accumulated capital, which made it possible to organize their own trade and industrial activities and subsequently to join the ranks of the merchants.
Keywords: service Tatars; trade Tatars, yasak Tatars, Old Tatar Settlement, New Tatar Settlement, Kazan, Chistopol city, merchants, Nizhny Novgorod Fair, Kazakh Steppe.
Информация об авторе:
Кореева Наталья Анатольевна - кандидат исторических наук, научный сотрудник Института Татарской энциклопедии и регионоведения Академии наук Республики Татарстан (г.Казань); e-mail: [email protected]
Кореева Наталья Анатолий кызы - тарих фэннэре кандидаты, ТР ФА Татар энциклопедиясе h9M тебэкне ейрэну институты фэнни хезмэткэре (Казан шэhэре).
Koreeva Nataliya A. - Candidate of Historical Sciences, Scientific researcher of the Institute of the Tatar Encyclopedia and Regional Studies of Tatarstan Academy of Sciences (Kazan).
