CC BY
43
ТОЛКОВАНИЕ СУДЬЯМИ МЕЖДУНАРОДНОГО ТРИБУНАЛА ПО БЫВШЕЙ ЮГОСЛАВИИ ОТДЕЛЬНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ СЕРЬЕЗНЫХ НАРУШЕНИЙ ЖЕНЕВСКИХ КОНВЕНЦИЙ
Н.Г. Михайлов
Кафедра международного права Российский университет дружбы народов Ул. Миклухо-Маклая, 6, 117198 Москва, Россия
В статье рассматриваются точки зрения судей Международного трибунала по бывшей Югославии в отношении двух элементов объективной стороны серьезных нарушений Женевских конвенций, а именно: наличие вооруженного конфликта и связь с ним преступных деяний.
Согласно ст. 2 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии он «полномочен осуществлять судебное преследование лиц, которые совершают или отдают приказ о совершении серьезных нарушений Женевских конвенций от 12 августа 1949 г., а именно следующих действий, направленных против лиц или имущества, пользующихся защитой положений соответствующей Женевской конвенции: а) умышленное убийство; Ъ) пытки и бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты; с) умышленное причинение тяжелых страданий или серьезного увечья или нанесение ущерба здоровью; с!) незаконное, произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение имущества, не вызываемые военной необходимостью; е) принуждение военнопленного или гражданского лица служить в вооруженных силах неприятельской державы;^) умышленное лишение прав военнопленного или гражданского лица на беспристрастное и нормальное судопроизводство; g) незаконное депортирование, перемещение или арест гражданского лица; И) взятие гражданских лиц в качестве заложников».
По концепции судей трибунала, для того, чтобы то или иное преступное деяние могло быть квалифицировано по этой статье, оно должно быть совершено:
1) во время международного вооруженного конфликта;
2) в контексте международного вооруженного конфликта, то есть, иметь с ним тесную связь;
3) направлено против лиц или объектов, пользующихся защитой Женевских конвенций.
В настоящей статье рассматриваются первое и второе условия.
Наличие вооруженного конфликта международного характера.
В толковании судей трибунала, редакция ст. 2 его Устава, несомненно, предназначена для того, чтобы указать, что ею охватываются не все, а только строго определенные нарушения Женевских конвенций, то есть, исключительно те, которые подпадают под категорию «серьезных нарушений» этих конвенций. К последним они относят лишь нарушения, совершаемые во время международных вооруженных конфликтов.
Такой вывод зафиксирован уже в решении Апелляционной камеры по промежуточному ходатайству защиты по делу Тадича от 2 октября 1995 г., в котором затрагивались многие вопросы, касающиеся объема юрисдикции Трибунала. Он был сделан на основе анализа текста ст. ст. 13, 19, 24, 25, 26, 33 и 35 Женевской конвенции I (об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях); ст. ст. 13, 22, 24, 25, 27, 36 и 37 Женевской конвенции II (об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море); ст. ст. 4, 18, 19 Женевской конвенции III (об обращении с военнопленными); и ст. ст. 4, 20, 21, 22, 33, 53, и 57 Женевской конвенции IV (о защите гражданского населения во время войны) [1, параграф 81].
Из содержания этих статей Женевских конвенций следует, что они распространяются лишь на вооруженные конфликты международного характера, поскольку используемые в них термины, а именно: оккупированные территории, воюющие державы, регулярные вооруженные силы и правительства, свидетельствуют о том, что речь в них идет исключительно о конфликтах между государствами.
Нам представляется, что, основываясь на этом, судьи как раз и заключили, что действие положений о серьезных нарушениях, перечисленные в ст. 50 Женевской конвенции I, ст. 51 — Женевской конвенции II, ст. 13 — Женевской конвенции III и ст. 147 — Женевской конвенции IV, не распространяется на вооруженные конфликты немеждународного характера.
Позднее, в приговоре по тому же делу от 7 мая 1997 г., Судебная камера также указала на то, что ст. 2 Устава трибунала применяется лишь к вооруженным конфликтам международного характера и только к преступлениям, совершенным против лиц и объектов, находящихся под защитой строго определенных положений Женевских конвенций [2, параграф 559].
В интерпретации судей трибунала, с правовой точки зрения, действия, запрещаемые ст. 3, общей для четырех Женевских конвенций, которая имеет отношение к вооруженным конфликтам немеждународного характера, не могут квалифицироваться как серьезные нарушения этих конвенций.
Не остался без внимания Судебных и Апелляционной камер и вопрос о содержании понятия вооруженного конфликта, как международного так и внутреннего.
Так, например, в приговоре Судебной камеры по делу Делалича и других от 16 ноября 1998 г. констатируется, что при установлении природы вооруженного конфликта, имевшего отношение к находившемуся в ее производстве делу, она руководствовалась Комментарием Международного Комитета Красного Креста (МККК) к Женевской конвенции IV. В этом Комментарии поясняется, что международным вооруженным конфликтом являются любые разногласия, возникающие между двумя государствами и ведущие к вооруженной интервенции, независимо от ее продолжительности и интенсивности кровопролития [3, параграф.208].
В упоминавшемся выше решении Апелляционной камеры отмечается, что вооруженный конфликт существует всякий раз, когда государства прибегают к использованию вооруженной силы друг против друга или когда в течение длительного времени происходят вооруженные столкновения между государственной властью и организованными вооруженными группами или между такими группами внутри одного государства [1, параграф 70].
На наш взгляд, предложенное Апелляционной и поддержанное Судебными камерами толкование ст. 2 Устава трибунала, в том смысле, что ею охватываются только преступления, совершенные во время международного вооруженного конфликта, адекватно отражает ее содержание.
Связь преступлений с вооруженным конфликтом международного характера.
В тех же первых судебных решениях Трибунала, затрагивающих вопросы его компетенции, была отражена и ставшая впоследствии общепринятой позиция, состоящая в том, что Трибунал обладает юрисдикцией исключительно в отношении тех преступлений, совершенных во время вооруженных конфликтов, которые имеют с ними тесную связь.
Уже в приговоре Судебной камеры по делу Тадича от 7 мая 1997 г. обращается внимание на то, что само по себе наличие вооруженного конфликта или оккупации и тот факт, что территория бывшей Югославии охватывалась кругом действия норм международного гуманитарного права, еще не являются достаточными основаниями для распространения международной юрисдикции на каждое серьезное преступление, совершенное на ее территории. В нем поясняется, что для того, чтобы какое-либо преступление подпадало под юрисдикцию Международного трибунала, необходима тесная связь между ним и вооруженным конфликтом и что лишь наличие такой связи служит основанием для применения норм международного гуманитарного права. Для установления этого, по мнению судей, достаточно доказать, что преступление совершено на оккупированной территории или на территории, контролируемой одной из сторон конфликта, или в ходе военных действий, или являлось их составной частью.
Наряду с этим, в приговоре подчеркивается, что для квалификации преступления по ст. 2 Устава трибунала совсем необязательно, чтобы оно было совершено во время активных боевых действий или в том же самом месте, где они ведутся, или было частью политики либо частью официально одобренной или дозволенной практики одной из сторон конфликта; или чтобы оно было совершено с целью осуществления политики, связанной с ведением войны, или в подлинных интересах какой-либо стороны конфликта.
В то же время, судьи выразили свое убеждение в том, что налагаемые на людей международным гуманитарным правом обязательства являются самостоятельными и привлечение их к ответственности за невыполнение этих обязательств не предрешает вопрос об ответственности государств по международному праву [2, параграфы 572-573].
Как можно видеть, из рассуждений судей следует, что для того, чтобы решить вопрос о том, подпадает ли то или иное преступное деяние, совершенное во время вооруженного конфликта, под юрисдикцию Трибунала нужно установить, было ли оно тесно связано с вооруженным конфликтом, рассматриваемым в целом.
Свой вклад в детализацию положений о связи нарушений международного гуманитарного права с вооруженным конфликтом внесла и Судебная камера, вынесшая приговор по делу Делалича и других.
В этом приговоре говорится, что тот факт, что не каждое серьезное преступление, совершенное во время вооруженного конфликта в Боснии и Герцеговине, может быть квалифицировано как нарушение международного гуманитарного права, не требует доказательств и что для такой квалификации необходимо, чтобы между преступлением и вооруженным конфликтом существовала очевидная связь. По представлению судей, бесспорно, что, если, например, преступление совершено в ходе боевых действий или при захвате города во время вооруженного конфликта, то этих обстоятельств будет достаточно для того, чтобы признать его нарушением международного гуманитарного права. Вместе с тем, они определили, что совсем не обязательно, чтобы такая прямая связь преступления с боевыми действиями существовала бы в каждой отдельной ситуации [3, параграфы 185, 193, 194.].
Мы полагаем, что, вряд ли можно что-нибудь добавить к суждениям судей трибунала по данному вопросу. На самом деле, во время вооруженных конфликтов совершаются и тяжкие общеуголовные преступления (например, на бытовой почве), которые не имеют никакого отношения к вооруженному конфликту и не могут квалифицироваться как серьезные нарушения Женевских конвенций. Только намеренное использование исполнителем любого из преступлений, перечисленных в ст. 2 Устава трибунала, ситуации вооруженного конфликта международного характера позволяет квалифицировать его деяние как серьезное нарушение соответствующей Женевской конвенции.
ЛИТЕРАТУРА
1. Prosecutor V. Dusko Tadic а/к/а «Dule», Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, Case No. IT-94-1-AR72, App. Ch., 2 Oct. 1995. Источник: <http://www.un.0rg/icty/tadic/appeal/decisi0n-e/51002.htm>
2. Prosecutor v. Dusko Tadic a/k/a «Dule», Opinion and Judgment, Case No. IT-94-1—T, T. Ch. II, 7 May 1997. Источник: <http://www.un.org/icty/tadic/trialc2/judge-ment/index.htm>
3. Prosecutor v. Zejnil Delalic, Zdravko Mucic, also known as «Pavo», Hazim Delic, Esad Landzo, also known as «Zenga», Judgement, Case No. IT-96-21-T, T.Ch. Ilqtr, 16 Nov. 1998. Источник: <http://www.un.org/icty/celebici/trialc2/judgement/index.htm>
INERPRETATIONS OF SOME ELEMENTS OF THE GRAVE BREACHES OF THE GENEVA CONVENTIONS BY THE JUDGES OF THE INTERNATIONAL CRIMINAL TRIBUNAL FOR THE FORMER YUGOSLAVIA
N.G. Mikhailov
The Department of International Law Peoples’ Friendship University of Russia Miklukho —Maklaya St., 6, 117198 Moscow, Russia
The article is devoted to the positions of the Judges of the International Criminal Tribunal for the former Yugoslavia on the two elements of the crime of grave breaches of the Geneva conventions, namely, state of armed conflict and nexus of criminal acts with armed conflict.
