Толерантность и социальный контроль девиантности: современные тенденции Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 316.647.5

Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2010. Вып. 2

Т. В. Шипунова

ТОЛЕРАНТНОСТЬ И СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ ДЕВИАНТНОСТИ: СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ

В современном мире, несмотря на его жестокость и широкое распространение всех форм агрессии, толерантность считается характеристикой передового мышления, приверженности либерально-демократическим ценностям, развитости индивидуального сознания и общественного мнения, показателем гражданской и нравственной зрелости населения. Она подразумевает «уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способа проявления человеческой индивидуальности» [4]. В данном определении нашли отражение гуманистические установки, признающие самоценность человеческой личности, сформировавшейся в другой культуре, ее право на свободу, счастье, развитие и проявление своих способностей. В основном это понимание толерантности относится к «другим» культурам с их уникальным своеобразием.

Вместе с тем в нем не учитывается существование в обществах таких видов поведения, которые, будучи своего рода формой самовыражения некоторых индивидов, нарушают устоявшиеся социальные нормы. И если не конкретизировать понятие, то это может привести к двум следствиям, противоречащим социальной жизни и стремлению к социальному порядку. Во-первых, толерантность может быть понята слишком категорично и однозначно — как терпимость к любым видам самовыражения, включая различного рода девиации (в том числе и преступления), поскольку девиации также являются феноменами культуры и способами проявления человеческой индивидуальности, ибо никто не отменял (и не может отменить) свободу выбора при совершении человеком (если он вменяем) того или иного поступка. Во-вторых, данное определение «принуждает» (если человек хочет быть толерантным) принять позицию отстраненности от всякого рода событий, если эти события (поступки и поведение индивидов, негативные социальные явления) не касаются лично его. Но и в случае, если человек становится непосредственным объектом воздействия девиантного явления (например, системного насилия), он должен сохранять позицию смирения, то есть действовать в соответствии с принципом «если тебя ударили по левой щеке, то подставь правую». Как показывает человеческая история, этот принцип в социуме не действует, иначе в нем не существовали бы правосудие и другие виды социального контроля. Да и каждому отдельному человеку свойственно сопротивление несправедливости, ибо, как писал И. Кант, «ничто не возмущает нас больше, чем несправедливость; все другие виды зла, которые приходится нам терпеть, — ничто по сравнению с ней» [6]. Учитывая сказанное, можно дать следующее конкретизированное определение понятия «толерантность»: это терпимое отношение к любого рода «инаковости» (в поведении, внешнем облике, деятельности, поступках, образе и стиле жизни, традициях и т. д.), если эта «инаковость» не причиняет вреда другим людям, не мешает их нормальному функционированию в обществе и не угрожает их жизни, иначе говоря, не нарушает прав других людей. Формулировка данного определения дает основание для постановки ряда вопросов: Возможна ли толерантность в отношении к девиантным проявлениям? В чем в данном

© Т. В. Шипунова, 2010

случае будет проявляться толерантность? Как связаны толерантность и социальный контроль девиантности? Каковы тенденции развития социального контроля девиант-ности, отражающего толерантное отношение к инаковости? Попытаемся ответить на эти вопросы.

Исследователи, профессионально занимающиеся изучением толерантности, характеризуют ее как рефлексивную категорию. Данная характеристика необходима, поскольку толерантность предполагает выделение некоторого явления из относительно синкретичного бытия, его сопоставление с существующими и принятыми образцами (нормами и стереотипами поведения) либо с мировоззренческими установками (жизненными принципами) индивида, предписывающими ему принимать или не принимать проявления инаковости, после чего и происходит ответная реакция на явление. Можно выделить следующие компоненты или взаимосвязанные элементы реальности, создающие предпосылки для проявления толерантности в социальном взаимодействии:

• наличие каких-либо существенных отклонений (инаковости) в другом/других во внешнем облике, поведении, взглядах и т. д. от общепринятых норм и образцов поведения в данном обществе и в данное время [8];

• принятие индивидом (группой, обществом в целом) концепции равенства прав и свобод личности, выступающей основой для формирования убеждений в ценности любого человека, его уникальности и неповторимости;

• существование в обществе механизмов соблюдения прав личности, дающих каждому человеку ощущение свободы как возможности выбора между альтернативными реакциями на поступки и поведение других агентов социальной интеракции;

• ориентированность государства на минимизацию системного насилия, наличие которого во многом предопределяет нетерпимость, агрессивность населения и поддерживает насильственные (нетерпимые) формы взаимодействий на межличностном и групповом уровнях.

Выделенные компоненты позволяют указать два феномена, которые очерчивают границы общественной толерантности в отношении девиантности и определяют фундаментальные основы социального порядка — социальные нормы и тип социального контроля (преимущественно карательный или же преимущественно предупредительный). При этом следует учитывать, что сами они формируются под влиянием представлений о толерантности, которые сложились у людей в данном обществе в данное время.

Социальные нормы, действующие в обществе, делятся на две группы:

1. Базовые (атрибутивные или первичные), которые можно назвать нерефлексиро-ванной принудительной конвенцией, не имеющей альтернативы, поскольку они выступают как атрибут социальности (например, запреты на убийство, воровство и порчу чужого личного имущества, предательство и т. д.).

2. Условные (вторичные)—образцы поведения и деятельности, которые считаются должными, правильными, допустимыми в данном обществе и в данное время, хотя у других народов и в другие времена они могут считаться аморальными или противоправными (например, запрет на потребление алкоголя, наркотиков или дозволение его, различное отношение к гомосексуализму и проституции и т. д.).

Если первично-атрибутивные нормы отражают момент социокультурного единства всех народов и/или представителей одного общества, то условные нормы, формируя национально-культурное своеобразие народов или специфические особенности представителей больших и малых групп одного общества, разъединяют их, создавая межкуль-

турные барьеры, порождая понятия «своей» и «чужой» культуры, ведущие к культурному этноцентризму и ксенофобии.

Для условных норм, в отличие от атрибутивных, существует интервал действия, в котором предусмотрены предельные границы поведения. Выход за эти границы неизменно порождает ответную реакцию в виде мер пресечения (например, алкоголь принимать можно, но злоупотребление им ведет к неприятию, осуждению как проявлению неформального социального контроля).

Нарушение атрибутивных социальных норм всегда и во всех обществах рассматривается как социальное зло, к которому нельзя относиться терпимо и которое должно быть наказано, но мера наказания за нарушение устанавливается конвенционально и может варьироваться в разные эпохи и у разных народов в пределах общественной толерантности в данное время. Границы общественной толерантности имеют предел, за которым обществом не могли бы восприниматься более мягкие санкции без подрыва доверия к инстанциям, отвечающим за поддержание социального порядка в социуме [1]. Эти границы устанавливаются случайным образом в зависимости от ситуации, которая может возникнуть в связи с совершением серии особо тяжких преступлений, или поступлением к общественности информации о высоком уровне каких-то определенных видов девиаций, или вследствие общего ухудшения политической, экономической, социальной ситуации в обществе и т. д.

Возможности расширения границ толерантности в современном обществе зависят от реализации трех главных условий:

1. Принятие и соблюдение всеми обществами Всемирной декларации о правах человека, а также различных Международных конвенций, которые в своих статьях, по сути дела, конкретизируют, детализируют, уточняют атрибутивные нормы, пытаясь отразить в них объективные условия выживания метасоциума — всего Человечества.

2. Отказ (хотя бы на уровне официальных инстанций) от дихотомической оценки поступков и деятельности людей, их деления на «плохие» и «хорошие» («нормальные» — «ненормальные»). Такой подход существенно ограничивает возможность создания интервала действия норм, совершенно необходимого для некоторых социальных норм, имеющих чисто конвенциональный характер (к примеру, в отношении потребления наркотиков). Этот интервал задает меру или границы толерантности на официальном уровне, что может во многом способствовать понижению уровня нетерпимости, агрессивности и насилия в обществе.

3. Повышение образовательного и культурного уровня всего населения Земного шара. Такое образование должно строиться на новой системе ценностей. Необходимо развитие идеологии, связанной с распространением морали ответственности, базирующейся на дифференциальной этике, которая «исходит из разности субъектов, вступающих в нравственное отношение, их уникальности и незаменимости; дополняет классическую этику, основанную на «золотом правиле» общности, взаимооборачиваемости нравственных субъектов» [7]. Ответственность как этическая (моральная) характеристика индивидуума подразумевает соответствие моральной деятельности личности ее долгу с точки зрения ее возможностей. Понятие же долга вменяет в обязанность предвидеть последствия своей деятельности, особенно негативные. Ответственность также подразумевает, что человек поступает свободно, сознательно и добровольно, что он сам устанавливает границы поступков. Главным критерием определения этих границ являются права и свободы других людей, ибо «во всем мире нет ничего более святого, чем право других людей. Оно неприкосновенно и ненарушимо» [5]. Разумеется, учет и соблюдение

прав других людей требуют от человека некоторых ограничений собственных притязания.

В современном мире эти условия реализованы лишь отчасти. Особенно это касается распространения морали ответственности. Однако в мировой практике можно проследить некоторые тенденции, свидетельствующие о росте толерантности в отношении девиантных явлений. Данное утверждение относится как к социальным нормам, регулирующим поведение людей, так и к социальному контролю нарушения этих норм. Рассмотрим эти тенденции более подробно.

Толерантность в отношении определения поведения в качестве «нормального»/«ненормального» (ненормативного)

Здесь обращают на себя внимание следующие тенденции.

1. Изменение понимания крайне опасного (крайне ненормативного) поведения.

Речь идет, прежде всего, о преступности. В мировой практике широко развито движение за декриминализацию, которая означает либо отмену уголовного наказания и перевод поступков в разряд административных правонарушений, либо смягчение тяжести вины и, соответственно, наказания за совершенное преступление. Особенно это важно для ювенальной юстиции, которая призвана творить правосудие в отношении несовершеннолетних. Стигма «преступник» изменяется на более щадящую «человек, имеющий проблемы с законом».

2. Изменение отношения к алкоголе- и наркозависимым лицам.

На Земном шаре в 2008 г. насчитывалось 26 млн лиц, испытывающих серьезную наркотическую зависимость. Нет данных о том, сколько людей потребляют наркотики регулярно. Ежегодно в мире незаконные наркотики убивают 200 тыс. человек. В такой ситуации мировое сообщество вынуждено задумываться о том, как жить в ситуации, когда наркотики все равно будут находить своего потребителя. В некоторых странах уже имеется опыт легализации наркотиков, однако этот опыт не всегда удачен, а потому мировое сообщество ищет новые способы контроля немедицинского наркоупотребления. Думается, что в скором времени часть так называемых «легких» наркотиков большинство обществ будет вынуждено легализовать, чтобы избежать еще более широкого распространения «тяжелых» наркотиков (по крайней мере, об этом ведутся широкие дискуссии, что было бы невозможно без роста толерантности). Об этом можно говорить с определенной уверенностью, поскольку большинство стран в конечном итоге пришли к легализации таких наркотических средств, как табак и алкоголь, несмотря на то, что, по статистике, от табака в мире ежегодно умирает 5 млн человек, а от алкоголя — 2,5 млн. Кстати, наблюдается изменение стигмы «алкоголик», «наркоман» на менее жесткую— «лица, имеющие проблемы с алкоголем (наркотиками)».

3. Признание некоторых альтернативных способов поведения и самовыражения.

Здесь, прежде всего, следует сказать об экстремальных видах спорта и отдыха. Долгое время число экстремальных видов досуговой деятельности было невелико: одиночки отправлялись на покорение вершин, исследование пещер и морских глубин, в путешествия по пустыням и снегам Севера. В современном мире эти способы отдыха стали привычными, и к ним постоянно добавляются новые. В молодежных субкультурах все большее распространение находят: скайсерфинг (прыжки с лыжей с выполнением различных фигур в свободном падении), сноубординг, райдерство (езда на велосипеде с совершением рискованных трюков), скейтбординг (прыжки, трюки, объезд препятствий на доске), паркур и другие. Все эти виды спорта суицидологи называют скрытым

суицидом (для этого имеются все признаки), однако их не запрещают, общество предпочитает приспособиться к ним — строятся специальные площадоки, разрабатываются меры безопасности и т. д. То же самое можно сказать о неформальных молодежных образованиях. Растаманы, хипстеры, рэперы, панки, эмо — все они так или иначе нарушают наши представления о привычной «нормальности», однако никому из здравомыслящих взрослых людей не придет в голову наказывать или обвинять во всех смертных грехах молодого человека только за то, что у него волосы покрашены в розовый цвет, или серьга в носу, или одежда не того фасона. По крайней мере, такая «инаковость» перестала быть аргументом для «привода в милицию» даже в России.

4. Стирание границ между «нормальным» (нормативным) и «ненормальным» (ненормативным) поведением.

Об этой тенденции свидетельствуют многие явления современного общества, например, изменения в образе и стиле жизни современной молодежи, принимаемые многими «легкие» способы общения с представителями другого пола, основанные на договоре о получении совместного удовольствия («свободная любовь»), распространенность т. н. «гражданских браков» (а проще сожительства), стремление женщин приобрести самостоятельность, сделать карьеру, быть независимой от мужчины, появление и быстрое распространение движения «чайлдфри», изменение отношения мужчин к своей внешности и т. д. и т. п. То, что для россиян, выросших в пуританской обстановке, было «ненормальным» еще 10-15 лет назад (а для многих таким и остается), стало совершенно «нормальным» для нового поколения, за которым «подтягиваются» и люди более зрелого возраста.

Интересно проследить также влияние новых терминов на понимание «нормальности» /»ненормальности» поведения людей. В девиантологию и смежные с ней дисциплины из психологии прочно вошло понятие «аддикция» ^d^ctton по-английски означает пагубную привычку, склонность). Термин «аддиктивное поведение» первоначально использовался для обозначения зависимости от наркотиков (девиантное поведение), однако в настоящее время под аддикцией понимают любую зависимость: от химических веществ (алкоголя, наркотиков, лекарств, табака); пищевых продуктов (булемия, ано-рексия); игр (лудомания, гэмблинг); секса (эксбиционизм, вуайеризм, садомазохизм и др.); зависимость от себя (нарциссизм); информации (телевизионная зависимость, компьютерный эскапизм, зависимость от сотовых, SMS, синдром «Тамагочи»); деятельности (трудоголизм); покупок (ониомания или шопомания); хобби (например, коллекционирование); религии (религиозный фанатизм); кумиров (фанатизм, идолопоклонство); власти (пока не имеет названия); роскоши, безудержного потребления (гламуризация или синдром павлина) и т. д. [2]. К аддиктивному поведению относится также зависимость от проблем близких людей, известная под названием «созависимость», а также самое возвышенное, поэтичное и для всех желанное чувство — любовь.

Речь в данном случае не идет о том, хорошо или плохо такое расширенное понимание аддикции. Мы лишь констатируем факт, что оно имеет место быть и вызывает совершенно очевидные следствия: во-первых, размываются границы «нормальности»; во-вторых, каждый в той или иной мере может быть отнесен к аддиктам или девиантам, во всяком случае, человек начинает задумываться, в какой степени он «нормален» или «ненормален». А задумавшись об этом, человек с большей терпимостью (толерантностью) будет относиться к поступкам других людей.

Толерантность социального контроля в отношении нарушителей социальных норм

В этом направлении можно выделить несколько тенденций роста толерантности.

1. Применение видов наказания, альтернативных лишению свободы.

Примерно с 50-х годов XX в. во всех цивилизованных странах начинается новый

период в развитии контроля над отклоняющимся поведением. Экономическая и социальная экспансия молодежи (освобождение от консерватизма), снижение роли семьи и Церкви (как институтов социализации), рост уровня потребления с повышением запросов в материальной сфере, рост возможностей для творческой самореализации не только в трудовой, но и в досуговой сфере — все это привело к размыванию стандартов и стереотипов поведения, усилению внутреннего и ослаблению внешнего контроля. Это время характеризуется также утратой веры в способность уголовного права обеспечить снижение преступности — «кризис наказания». Стали широко применяться альтернативные меры наказания: пробация, интенсивный надзор, электронный надзор, общественная работа, примирение между преступником и жертвой, условно-досрочное освобождение, штраф и др.

2. Стремление к активизации внутреннего контроля у лиц девиантного поведения.

Толерантность предполагает уважение другого, его мнения, его решений. При этом, разумеется, человек должен быть уверен в умственной полноценности другого, его способности адекватно реагировать на ситуацию. Одним из главных показателей социальной адекватности человека является ответственность как внутреннее принятие человеком моральных обязательств перед другими людьми, перед собой и своей жизнью.

До середины XX в. в правосудии, в частности в ювенальной юстиции, действовала медицинская модель реабилитации преступников. Медицинский (индивидуально-реабилитационный) подход привел к тому, что национальные системы ювенальной юстиции постепенно разрастались за счет разнообразных реабилитационных служб, работающих над недостатками подростков, восполняющих недополученные ребенком в силу тех или иных причин в семье и школе социальные навыки, заботу, тепло. Эта работа выносила за скобки традиционные задачи правосудия, преступное поведение подростка и не имела отношения к обидам и ущербу, которые нанесли поступки подростка другим людям или обществу [3]. Примерно так же обстояло дело не только в ювенальной юстиции, но и в работе с другими группами девиантов: из реабилитационного процесса исключалась жертва.

Со второй половины XX века происходит качественная коррекция миссии и принципов ювенальной юстиции: в принципы впервые включена необходимость обеспечения защиты общества от противоправного поведения молодежи и ответственности правонарушителей. При этом ответственность означает возникшее в результате преступления (девиации) обязательство по устранению, сглаживанию причиненного вреда.

Для лиц, имеющих другую девиацию, также предлагаются мероприятия по развитию ответственности. Это могут быть разного рода тренинги в реабилитационных программах для наркозависимых, беспризорных, бомжей, проституток и т. д. Особое место здесь занимает программа «12 шагов» для алкоголе- и наркозависимых, для больных игроманией и созависимых. Формирование ответственности—это единственный путь становления человека, а вера в такую возможность и есть проявление толерантности (терпения, уважения, веры в человека).

3. Создание интервала наказания (вариативность), обеспечивающего дифференцированный подход при вынесении приговора правонарушителям.

Границы контроля и пределы наказания, осознание необходимости дифференциации преступников по возрасту, полу, психосоматическому здоровью, по видам преступлений и их реальным последствиям для общества определились лишь в конце XVIII в. (особенно эти идеи укрепились в первых десятилетиях XIX в.). В конечном итоге во всех видах права сформировались интервалы наказаний, учитывающих сопутствующие условия совершения преступления. В уголовном праве оговариваются особые обстоятельства, которые значительно изменяют меру ответственности лица, совершившего преступление:

а) случайное преступление (учитывается в правовом понятии «казус»);

б) преступление, совершенное человеком, который не может считаться субъектом свободной воли («невменяемость»);

в) когда преступление совершается в условиях давления извне (учтены в понятиях «смягчающие вину обстоятельства» и «обстоятельства, исключающие уголовную ответственность»).

Особо следует сказать о смертной казни. Смертная казнь отменена во многих странах. В некоторых из них (например, в странах бывшего соцлагеря) ее отмена сопряжена не с единодушным порывом милосердия, гуманизма, а с необходимостью войти в мировое сообщество, которое диктует такие правила. Вместе с тем многие исследователи отмечают, что отмена смертной казни противоречит общественному мнению. Так, в России против отмены смертной казни выступает около 75% населения (рост сторонников смертной казни отмечают во всех европейских странах).

Те, кто стоит за отмену смертной казни, чаще всего говорят о гуманизме и человечности, учитывая при этом интересы преступников. Из поля их зрения выпадают жертвы или родственники жертв. Кроме того, часто необходимость замены смертной казни пожизненным заключением обосновывается тем, что при пожизненном заключении преступник будет страдать еще больше. Здесь наблюдается явное противоречие с первым тезисом.

Поскольку толерантность тесно связана с гуманизмом, опирается на его идеологию, постольку общество в первую очередь должно думать о жертвах и тех, кто потерял своих близких родственников (особенно невинных детей). Гуманизм и, соответственно, толерантность в отношении преступников могут быть сохранены, если принять две высшие меры наказания — смертную казнь и пожизненное заключение, но дать возможность приговоренным самим выбирать одну из них. Причем при пожизненном заключении преступник должен обязательно работать, чтобы самому обеспечивать свое существование в тюрьме. Такое решение устроило бы всех, а общество проявило бы настоящий гуманизм, поскольку оставило бы преступнику последнее человеческое право, которое отличает его от животного — право на свободу выбора между жизнью и смертью.

Мы выделили лишь некоторые тенденции, свидетельствующие о росте толерантности в отношении девиантности в обществе. При этом не ставилась задача рассмотреть причины такого изменения, хотя это представляется интересным и полезным во многих отношениях. Понятно также, что данная статья могла бы быть дополнена доказательствами роста т1ю1ега^ (нетолерантности) в отношении тех же явлений: проявления толерантности и нетолерантности в этих вопросах идут рука об руку. Эти два явления можно считать не только противоречащими друг другу, но и взаимодополняющими, порожденными зачастую одними и теми же причинами. Однако это тема уже другой статьи.

Литература

1. Schumann K. Positive Generalprävention: Ergebnise und Chansen der Forschung. Heidelberg, 1989. S. 5.

2. Акопов А. Ю. Свобода от зависимости. Социальные болезни личности. СПб., 2008. 224 с.

3. Восстановительное правосудие для несовершеннолетних и социальная работа: учебное пособие / под ред. Л. М. Карнозовой. М., 2001. С. 67-70.

4. Декларация принципов толерантности // Пчела. 2002. № 3 (39). С. 2.

5. Кант И. Из «Лекций по этике» // Этическая мысль: Науч.-публицист. чтения. М., 1988. С. 306.

6. Кант И. Соч. Т. 2. М., 1964. С. 201.

7. Проективный философский словарь. СПб., 2003. С. 482.

8. Хомяков М. Императив или оптатив? // Пчела. 2002. № 3 (39). С. 9.

Статья поступила в редакцию 14 апреля 2010 г.