CC BY
2
фактом является ценностно-смысловое пространство, что тоже считается предметом изучения лингвокультурологии. Новые элементы слотов фрейма ЗАКОН, реализованные в современном языке, отраженные в ценностно-смысловом пространстве языка, ранее не отмеченные или мало представленные, также выбираем объектами для дальнейших исследований. Надо отметить, что прецедентные феномены, которые вошли в обиход из пьесы, ключевые культурные ментальные структуры: ЗАКОН, РОДИНА, а также представленные
Библиографический список
речевое поведение и речевой этикет собирают и передают национально-культурную специфику.
Источник закона, объективные или субъективные мотивы, действия и результаты могут являться как причиной, так и следствием. Отношения всех слотов рассматриваемого фрейма «закон» представляется в виде системы, включающей и объединяющей все слоты, данная система обеспечивает их взаимозависимость.
1. Абдуллина М.Р Рецепция романа Шодерло де Лакло «Опасные связи» в России: трагифарс Леонида Филатова «Опасный, опасный, очень опасный...» ИзвестияИГЭА. 2012; № 6 (86): 161-164.
2. Гилева Е.Ф. Пути развития русской драматической сказки конца ХХвека. Автореферат диссертации ... кандидата наук. Москва, 2011.
3. Даниленко В. Новаторство Леонида Филатова в пьесе «Про Федота-стрельца, удалого молодца». Литературная учеба. 2011; № 2: 72-101.
4. Изместьева К.В. Трансформация сказочных мотивов в пьесе Л. Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца». Вестник Томского педагогического государственного университета. 2014; № 7 (148): 204-210.
5. Калашникова А.А., Маякова Е.С., Раннева Н.А. Сказка Л. Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца»: прагмалингвистический аспект. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2019; № 11: 352-357.
6. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки: в 3 т. Москва: Наука, 1985; Т. 2: 108-129.
7. Гилева Е.Ф. Принцип монтажа эпизодов в «пьесах по мотивам» в современной русской драматической сказке. Вестник РУДН. Серия: Литературоведение. Журналистика. 2011; № 4: 27-34.
8. Маслова В.А. Лингвокультурология: учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Москва: Академия, 2010.
9. Тардыбаева Е.В. Языкова репрезентация фрейма «ЗАКОН» (на материале русского и немецкого языков). Диссертация ... кандидата филологических наук. Иркутск, 2006.
10. Макарова А.Д. Лингвокультурный образ: сущность понятия. Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. 2011; Выпуск 60, № 33 (248): 243-245.
11. Филатов Л.А. Про Федота-стрельца, удалого молодца. Москва: Издательство АСТ, 2019.
12. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. Москва: Языки русской культуры, 1997. References
1. Abdullina M.R. Recepciya romana Shoderlo de Laklo «Opasnye svyazi» v Rossii: tragifars Leonida Filatova «Opasnyj, opasnyj, ochen' opasnyj...» Izvestiya IG'EA. 2012; № 6 (86): 161-164.
2. Gileva E.F. Putirazvitiya russkojdramaticheskojskazkikonca ХХveka. Avtoreferat dissertacii... kandidata nauk. Moskva, 2011.
3. Danilenko V. Novatorstvo Leonida Filatova v p'ese «Pro Fedota-strel'ca, udalogo molodca». Literaturnaya ucheba. 2011; № 2: 72-101.
4. Izmest'eva K.V. Transformaciya skazochnyh motivov v p'ese L. Filatova «Pro Fedota-strel'ca, udalogo molodca». Vestnik Tomskogo pedagogicheskogo gosudarstvennogo universiteta. 2014; № 7 (148): 204-210.
5. Kalashnikova A.A., Mayakova E.S., Ranneva N.A. Skazka L. Filatova «Pro Fedota-strel'ca, udalogo molodca»: pragmalingvisticheskij aspekt. Filologicheskienauki. Voprosy teorii i praktiki. 2019; № 11: 352-357.
6. Afanas'ev A.N. Narodnye russkie skazki: v 3 t. Moskva: Nauka, 1985; T. 2: 108-129.
7. Gileva E.F. Princip montazha 'epizodov v «p'esah po motivam» v sovremennoj russkoj dramaticheskoj skazke. Vestnik RUDN. Seriya: Literaturovedenie. Zhurnalistika. 2011; № 4: 27-34.
8. Maslova V.A. Lingvokul'turologiya: uchebnoe posobie dlya studentov vysshih uchebnyh zavedenij. Moskva: Akademiya, 2010.
9. Tardybaeva E.V. Yazykova reprezentaciya frejma «ZAKON» (na materiale russkogo i nemeckogo yazykov). Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Irkutsk, 2006.
10. Makarova A.D. Lingvokul'turnyj obraz: suschnost' ponyatiya. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya. Iskusstvovedenie. 2011; Vypusk 60, № 33 (248): 243-245.
11. Filatov L.A. Pro Fedota-strel'ca, udalogo molodca. Moskva: Izdatel'stvo AST, 2019.
12. Stepanov Yu.S. Konstanty. Slovar'russkoj kul'tury. Opyt issledovaniya. Moskva: Yazyki russkoj kul'tury, 1997.
Статья поступила в редакцию 05.08.24
УДК 811.11-112
Khantakova V.M., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Irkutsk State Agrarian Universitynamed after A.A. Ezhevsky (Irkutsk Russia), E-mail: [email protected]
Shvetsova S.V., Cand. of Sciences (Philology), Associate Professor, Irkutsk State Agrarian University named after A.A. Ezhevsky (Irkutsk Russia),
E-mail: [email protected]
THE PRINCIPLE OF COMPLEMENTARITY IN THE INTERPRETATION OF SYNONYMIC RELATIONS IN THE TEXT. This article is devoted to determining the role of complementarity in describing one of the semantic constants of the language - synonymy. The object of the analysis is synonymous sentences from a political text /discourse. In the course of the material analysis, it was revealed that the inclusion of a linguistic unit or group of linguistic units as synonymous in a homogeneous semantic space of the text /discourse is due to the existence of an additional meaning (or its component) in each of them, which is absent in other synonyms. It has been determined that it is precisely complementarity that is the condition for considering linguistic units as synonymous. It is proved that the significant role of complementarity in synonymy lies in the formation and development of the meaning of the entire text/discourse. Special attention is paid to the mechanism and methods of operation of the complementarity principle in the interpretation of synonymous connections of linguistic units in the text /discourse. Different mechanisms for actualizing additional meanings of synonymous sentences in the formation of meaning and its development in the text/discourse are determined.
Key words: synonymy, synonymous relations, text, discourse, meaning, sense, principle of complementarity
B.М. Хантакоеа, д-р филол. наук, проф., Иркутский государственный аграрный университет имени А.А. Ежевского, г. Иркутск, Е-mail: [email protected]
C.В. Швецова, канд. филол. наук, доц., Иркутский государственный аграрный университет имени А.А. Ежевского, г. Иркутск, Е-mail: [email protected]
ПРИНЦИП ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ ПРИ ИНТЕРПРЕТАЦИИ СИНОНИМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ В ТЕКСТЕ
Настоящая статья посвящена определению роли дополнительности при описании одной из семантических констант языка - синонимии. Объектом анализа избраны синонимичные предложения из политического текста/дискурса. В ходе анализа материала выявлено, что включение в однородное смысловое пространство текста/дискурса языковой единицы или группы языковых единиц как синонимичных обусловлено существованием у каждого из них дополнительного смысла (или его компонента), отсутствующего у других синонимов. Установлено, что именно дополнительность есть условие рассмотрения языковых единиц как синонимичных. Доказывается, что значимая роль дополнительности в синонимии заключается в формировании и развитии смысла всего текста/дискурса. Особое внимание в статье уделяется механизму и способам действия принципа дополнительности при интерпретации синонимических связей языковых единиц в тексте/дискурсе. Определены разные механизмы актуализации дополнительных смыслов синонимичных предложений при формировании смысла и его развития в тексте/дискурсе.
Ключевые слова: синонимия, синонимические отношения, текст, дискурс, смысл, значение, принцип дополнительности
Обращение к заявленной в названии статьи теме вызвано значимостью принципа дополнительности, введенного в науке в области физического познания [1], для решения широкого круга проблем в самых разных областях знания. Принцип дополнительности, предполагающий исследование объектов во взаимоисключающих системах описания, находит свое применение и в описании языковой системы. Здесь, как и при изучении физических объектов, разные (иногда и противоречивые) описания языка могут отображать многие его свойства, из совокупности которых конструируется информация о языке как целостном объекте.
Это относится и к описанию синонимии, суждения о которой строятся именно на противоречии, вызванном ее определением в научной литературе как «то же, да не то же» [2]. Только на первый взгляд может показаться, что приведенное А.А. Реформатским определение проблематично для постижения сущности синонимии, поскольку составные части такого определения «то же» и «не то же» противостоят и исключают друг друга. В действительности же одна часть определения без другой лишена смысла, они дополняют друг друга и конструируют основу модели описания синонимии в языке.
Мысль о значимости принципа дополнительности при исследовании синонимии не так уж нова. Признание ее значимости в разных вариациях имплицитно прослеживается в логико-философских и лингвистических исследованиях значения языковых выражений. Так, У Куайн, рассуждая о значении языкового выражения, приходит к известному выводу: толкование значения есть «просто произнесение синонима», формулируемого более ясным языком, чем оригинал [3, с. 199]. Очевидно, что языковое выражение и его синоним взаимно дополняют друг друга, представляя разные способы выражения значения, которое, как правило, является сложным многомерным явлением. Более того, в другой своей работе исследователь отмечает, что значение языкового выражения требует для своей формулировки множество синонимичных толкований и доказывает, что «понятие значения языковой единицы легко вывести следующим образом: значение выражения есть класс всех выражений, синонимичных с данным» [4, с. 43]. Отсюда, как видим, следует, что для определения значения языкового выражения в большинстве случаев необходимы уже не одна, а множество синонимичных единиц.
Объективная необходимость применения принципа дополнительности обоснована при обсуждении синонимии в семантических исследованиях «Смысл <=> Текст» [5, с. 7] с выдвижением тезиса о значимости толкований-перифраз при определении смысла слов, определяемых как инвариант всех его синонимичных преобразований, которые не могут иметь один и тот же смысловой объем одновременно.
Роль принципа дополнительности выявлена при конструировании и описании синонимических рядов в медицинской терминологии [6], объединяющих термины, в которых зафиксированы сведения, приобретенные в результате познания объектов и явлений в медицине, и накопленный в этой области профессиональный опыт. При этом в близких по смыслу терминах одна и та же мысль об одном и том же изучаемом объекте может быть по-разному выражена, как, например, у известных всем выражений «Утренняя звезда» и «Вечерняя звезда». Ключом к эффективному использованию терминов в дискурсивной практике являются именно различия в смысле, которыми отличается одни синонимы от других и которые рассматриваются как дополнительные по отношению друг другу. Благодаря именно интеграции значений разных терминов в рамках синонимического ряда становится возможным полное описание объектов медицинского знания. Существенная роль при этом принадлежит смысловым компонентам, которыми синонимы отличаются друг от друга.
Определение и описание смысла с помощью нескольких синонимов имеет место и в исследованиях текста, смысл которого рассматривается (как и на лексическом уровне языка) как инвариант синонимичных преобразований [7, с. 549]. Здесь все синонимичные преобразования сопоставимы с разными сторонами одного объекта, которые практически невозможно познать одновременно. В связи с этим необходимо считаться с принципом дополнительности синонимических отношений при выявлении смысла текста.
Однако, несмотря на насущную значимость принципа дополнительности в описании синонимии, его применение в ее исследовании пока фрагментарно, что в реальности затрудняет проникновение в сущность смысла языковых единиц, в том числе и смысловой составляющей текста.
Актуальность темы настоящей статьи обусловлена включенностью синонимии в обсуждение проблемы смысла, ставшей своего рода «нервом» целого ряда семантических работ. Научная новизна работы состоит в привлечении принципа дополнительности к интерпретации синонимических отношений между единицами в тексте/дискурсе для выявления и уточнения его смысловой составляющей, уточнении статуса этого принципа, границ и механизма его действия в теории синонимии.
Объектом рассмотрения в данной статье является взаимодействие синонимических единиц в тексте. Предметом анализа в статье становится действие механизма принципа дополнительности при интерпретации взаимодействия синонимических единиц в тексте/дискурсе и его смысла. Цель статьи заключается в обосновании методологической значимости принципа дополнительности в изучении синонимических средств вообще и в конструировании текста и его смысловой составляющей как результата взаимодействия смыслов набора синонимов в нем, в частности. Вытекающими из поставленной цели задачами являются:
1. Определить роль принципа дополнительности синонимов при формировании смысловой составляющей текста/дискурса; 2. Выявить условия применения принципа дополнительности в теории синонимии; 3. Определить механизм и способы действия принципа дополнительности при описании синонимических связей языковых единиц в тексте/дискурсе. Для достижения поставленной цели в статье используются следующие методы: сравнение и сопоставление фактологических данных, интерпретация синонимических единиц, методика компонентного анализа синонимов, обобщение, аналогия, наблюдение для определения информации, которая кроется за каждым синонимом и не дублируется близкими ему в смысловом отношении языковыми единицами. Теоретическая значимость данного исследования состоит в том, что оно вносит определенный вклад в разработку теории синонимии. Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов в лекционных курсах и на практических занятиях по теории коммуникации, прагматике и лингвистике текста, в выпускных работах бакалавров и магистров.
Материалом для анализа послужили синонимы из одного фрагмента политического романа А. Чаковского «Победа», где речь идет о дальнейшем устройстве послевоенной Германии, определении ее политического статуса и будущих границах [8]. Обсуждение проходит на одном из первых заседаний Мирной конференции «Большой тройки» в июле 1945 года в Потсдаме. В обсуждении принимают участие руководитель делегации советского государства И.В. Сталин, премьер-министр Великобритании У. Черчилль и президент США Г Трумэн. Несмотря на то, что обсуждение политического статуса послевоенной Германии лидерами стран-победителей предполагает порождение общего решения как результата их совместной деятельности и совпадения интересов, тем не менее каждый участник действует в отдельности, преследуя собственную цель. Это и образует смысловую организацию фрагмента текста, в основе которого лежит противопоставление интересов участников Мирной конференции относительно будущего Германии.
С одной стороны, это точка зрения советского лидера И. Сталина, который в своем дискурсе при обсуждении политического статуса и границ будущей Германии исходит из наблюдаемой им картины и ее компонентов в соответствии со сложившейся реальной данностью к июню 1945 года. В содержание дискурса включены указание темы - «Понятие «Германия»», место и время обсуждения указанной темы (Мирная конференция в июне 1945 года в Потсдаме), факты и фактуальное представление событий (окончание войны, поражение Германии, отсутствие германского правительства и неопределенность границ страны) до начала Мирной конференции, а также позиция советского лидера. В фокусе нашего внимания дистантно расположенные синонимичные предложения: 1. «Германия есть то, чем она стала после войны. Никакой другой Германии сейчас нет», 2. «Надо говорить о Германии, как она есть в 1945 году» и 3. «Нельзя же абстрагироваться от результатов войны».
Информативно значимым компонентом приведенных синонимичных предложений является определение понятия «Германия», какой она оказалась к концу Второй мировой войны. Руководитель советской делегации в своей речи напрямую не предлагает другим лидерам делегаций стран-победительниц принять его точку зрения, обращение к каждому из них и интенция поддержать именно его позицию выражены здесь имплицитно. Его цель - убедить участников Мирной конференции определить понятие «Германия» на основе истинной пропозиции, выраженной в предложении синонимического ряда «Германия есть то, чем она стала после войны», и дать оценку этому понятию, принятие которого должно иметь, согласно условиям переговоров на конференции, не индивидуальный, а коллективный характер. В последующих двух синонимичных предложениях имеет место повтор компонента смысла - «статус Германии следует определять исходя из реальности, сложившейся к июню 1945 года», выраженного в первом предложении. Считаем, что повтором смыслового компонента «статус Германии следует определять исходя из реальности, сложившейся к июню 1945 года» в последующих двух синонимичных предложениях лидер делегации советского государства стремится внести в достаточно высокой степени ясность в обсуждение и определение будущего статуса Германии. Такое стремление объясняется тем, что устройство послевоенной Германии приобретает во время конференции и будет приобретать в дальнейшем повышенную политическую и юридическую значимость в Европе и во всем мире. В предложениях «Надо говорить о Германии, как она есть в 1945 году» и «Нельзя же абстрагироваться от результатов войны» содержится информация, которая вроде бы не отличается от информации, переданной в первом предложении: указана та же тема, те же референты (Германия; время - конец войны; место - Мирная конференция) и неизменная позиция говорящего.
Однако в предложениях «Надо говорить о Германии, как она есть в 1945 году» и «Нельзя же абстрагироваться от результатов войны» при освещении того же самого события автор переконструирует один важный элемент в своем дискурсе, а именно - усиление воздействия на адресата. Для этого в структуру предложений включаются такие модальные операторы, как надо и нельзя. Модальность как одно из ключевых свойств психики человека отражает его способность передавать свою индивидуальную оценку фактическому содержанию действительности. Так, предложения «Надо говорить о Германии, как она есть в 1945 году» и «Нельзя же абстрагироваться от результатов войны» отличаются от первого синонима «Германия есть то, чем она стала после войны»
тем, что И. Сталин стремится вовлечь других участников Мирной конференции в свое дискурсивное конструирование ситуации при обсуждении статуса Германии. С помощью дискурсивного внедрения модальных операторов предпринимается попытка управлять мнением других участников и в конечном счёте их поведением при решении вопроса о политическом устройстве будущей Германии.
Смысловые компоненты, привнесенные модальными операторами в предложения «Надо говорить о Германии, как она есть в 1945 году» и «Нельзя же абстрагироваться от результатов войны», заставляют не просто воспринимать информацию о том, что «Германия есть то, чем она стала после войны». С помощью модальных операторов надо и нельзя со значениями долженствования, необходимости и категоричности дополняется выраженная в первом предложении фактологическая информация. С помощью модальных операторов выражается такая целевая установка лидера советской делегации, которая исключает для других возможность двусмысленной интерпретации политического статуса будущей Германии с профилированием установки, исходящей из объективной реальности, которая сложилась к середине 1945 года в результате разгрома гитлеризма. Так задается главой советской делегации определенный фрейм, структурирующий видение статуса будущей Германии в определенном ракурсе и с продвижением политико-идеологических предпочтений советского лидера. Модальные операторы как дополнительные компоненты смысла отражают динамику смысла, направляя его движение в дискурсе при обсуждении вопроса о статусе послевоенной Германии, начиная от констатации реального положения дел к долженствованию с оттенками необходимости и завершая выражением высокой степени категоричности.
Вполне очевидно, что смысловые компоненты модальных операторов надо и нельзя во втором и третьем предложениях рассматриваемого синонимического ряда существенно дополняют смысловой объем их синонима - первого предложения. К тому же модальные операторы надо и нельзя отражают специфику содержательно-смыслового наполнения предложений, в которые они включены и становятся дополнительными и по отношению друг другу. Приведенные синонимичные предложения дополняют друг друга и только вместе достаточно полно представляют точку зрения советского лидера относительно сложившейся к началу Мирной конференции послевоенной реальности, в которой проходит обсуждение политического статуса Германии.
Лидер советской делегации нацелен на создание у других участников конференции такого образа будущего Германии, которые соответствовали бы интересам его страны. Синонимичные предложения, следуя друг за другом, придают дискурсу И. Сталина гибкость, утверждение нового и тем самым заметное приращение смысла. Этим можно объяснить последовательное использование синонимичных предложений, каждое из которых по отдельности, в изоляции друг от друга является недостаточным для достижения поставленной цели. Смысловая недостаточность первого предложения делает необходимым обращение к его синонимам, поскольку они (синонимы) имеют такие смысловые компоненты, которые отсутствуют у первого предложения и являются дополнительными. Это дает основания говорить не просто о возможности, а о необходимости применения принципа дополнительности при изучении синонимических отношений языковых единиц в тексте при определении его смысловой составляющей.
Иной точки зрения относительно политического статуса послевоенной Германии придерживаются другие участники Мирной конференции: президент США Г Трумэн и премьер-министр Великобритании У. Черчилль. Иное, прежде всего, соотносится с предложением определить политический статус побежденной страны исходя из ситуации, в которой была Германия до войны, в 1937 году. Весьма показательными в этом плане являются также дистантно расположенные синонимичные предложения в дискурсе Г Трумэна: 1. «Можно ли говорить о Германии, какой она была до войны, скажем, в 1937 году?» 2. «Может быть, мы всё же будем говорить о Германии, как она была до войны, в 1937 году?» 3. «Может быть, мы всё-таки примем в качестве исходного пункта границы Германии 1937 года?».
Смысловое ядро синонимичных предложений в дискурсе Г. Трумэна составляет продвижение идеи определения статуса Германии в соответствии с тем ее положением в мире, какое было в 1937 году. Манифестация многозначности формальных по структуре синонимичных вопросительных предложений вызывает наибольший интерес в плане функционального диапазона: в предложениях выражен не столько запрос информации и даже не осведомление о своем предпочтении при решении вопроса, сколько непрямое управление мнением и поведением участников конференции.
Все предложения служат средством выражения волевой, управляющей установки автора дискурса на реализацию действия адресатов. И в этом нет ничего удивительного, поскольку автор дискурса - это представитель власти, властных структур. А власти, как известно, свойственно заставлять других «видеть и верить, утверждать или изменять видение мира и тем самым воздействие на мир, а значит, сам мир - это власть квазимагическая, которая благодаря эффекту мобилизации позволяет получить эквивалент того, что достигается силой» [9, с. 96].
Однако прямое и директивное вмешательство в видение ситуации других в данной случае губительно для автора дискурса для продвижения своей точки зрения, поэтому в предложениях используются средства, способствующие гибкости и пластичности ведения дискуссии.
К таким средствам в нашем случае следует отнести, во-первых, вопросительные по структуре предложения, автоматически как бы «настраивающие» на обмен мнениями и исключение авторитарности и варианта «жесткого» воздействия на адресатов. Во-вторых, местоимение мы, употребление которого в большинстве случаев оказывается связанным «с целым рядом тонких семанти-ко-прагматических факторов, выходящих далеко за рамки чисто синтаксических явлений» [10, с. 320]. Использование местоимения мы как средства построения и поддержания дискурсивных связей наиболее благоприятно для выражения личного мнения лидера США, его отношения к предмету речи и приглашения к совместному действию адресата, выводя при этом из фокуса внимания в фоновую часть противопоставление своей точки зрения мнению других участников конференции. В-третьих, к таким средствам отнесем вводные словосочетания всё же и всё-таки. Они, отражая неявно высказанную в высказываниях коммуникативную борьбу автора дискурса со своими оппонентами, используются здесь в роли «инстанции», от которой исходит не призыв, а, скорее, скрытое «распоряжение» говорящего о присоединении к предлагаемому им варианту определения статуса Германии. Причем в предложении «Может быть, мы всё же будем говорить о Германии, как она была до войны, в 1937 году?» актуализируется значение усиления противопоставления ранее высказанной точке зрения И. Сталина. Сочетанием всё-таки в предложении «Может быть, мы всё-таки примем в качестве исходного пункта границы Германии 1937 года?» подчеркивается важность информации и акцентируется еще раз внимание на неустранимость обозначенного факта (получается, что этот факт игнорировать нежелательно). В-четвертых, можно говорить об особой роли в организации предложений сочетания можно + инфинитивная форма глагола говорить в первом предложении и вводного словосочетания может быть во втором и третьем предложениях. Можно и может быть оказывают ориентирующее воздействие на участников конференции с целью достижения определенной степени согласия с автором дискурса. Так оказывается воздействие на адресата с целью конструирования такого видения будущего послевоенной Германии, которое отвечает интересам Г. Трумэна. Как видим, рассматриваемые синонимичные предложения взаимно дополняют друг друга как винтики механизма приращения смысла. С каждым новым последующим синонимичным предложением вводятся новые смысловые компоненты, дополняющие уже высказанные, модифицируя, обогащая и расширяя их.
Смысловую специфику избранных нами синонимичных предложений из дискурса Г. Трумэна, в отличие от лидера советской делегации И. Сталина, составляет умолчание (недоговоренность или утаивание) главной причины, а именно - почему «навязывается» участникам конференции его видение будущего Германии. За утаиванием информации или недосказанностью как главного информативно значимого компонента в данной ситуации кроется, как правило, скрытая замена интенции истины на интенцию мнения, сокрытие нежелательных фактов и принятие предложенного политиком политического статуса Германии как единственно возможного. Если в дискурсе И. Сталина воздействие на собеседников осуществлено приведением аргументов, связанных с необходимостью учитывать послевоенную реальность, то убеждающая коммуникация Г. Трумэна строится на формулировании вопросительных предложений и ожиданием положительных ответов на них, поскольку вопросы нацелены не на поиск какого-либо ответа, а на поддержку заданной в вопросах информации. Синонимичными вопросительными предложениями Г. Трумэн демонстрирует объединение с участниками конференции и стремится к их поддержке его мнения. То обстоятельство, что вопросительные по структуре предложения в дискурсе американского лидера - это условие, при котором актуализируются его скрытое волеизъявление и незаметное управление мнением других, позволяет нам дополнить этими предложениями синонимический ряд из дискурса И. Сталина, хотя ранее мы рассматривали их как антонимы со значением противопоставления [11]. В этом нет никакого противоречия, поскольку синонимы могут быть маленькими антонимами, значение которых в данном случае образует поле борьбы смыслов, отражающее остроту дискуссии о политическом статусе Германии на Мирной конференции.
Для объединения двух синонимических рядов в один существуют следующие основания: обсуждение темы «Понятие «Германия»», место и время обсуждения темы и интенция каждого из лидеров, заключающаяся в продвижении только своего видения политического статуса послевоенной Германии в качестве единственно верного в данной ситуации. Точки зрения лидеров стран-победительниц относительно определения будущего Германии интегрируются в единое целое, в сплав содержания на основе несогласия друг с другом, взаимно дополняя друг друга и расширяя тем самым смысловую составляющую текста.
Таким образом, анализ фактического материала позволяет констатировать, что включение в однородное смысловое пространство текста/дискурса синонима или группы синонимов обусловлено существованием у каждого из них дополнительного смысла (или его компонента), не повторяющегося у других синонимов. Это позволяет сделать важный вывод о том, что дополнительность есть условие рассмотрения языковых единиц как синонимичных, что, несомненно, свидетельствует о необходимости применения принципа дополнительности при анализе взаимодействия синонимичных единиц в тексте/дискурсе. Материал показывает, что дополнительность синонимичных предложений представляет собой некий принцип, с помощью которого интегрируется и развивается смысл всего текста/дискурса.
В ходе анализа фактического материала выявлены разные механизмы актуализации дополнительных смыслов синонимичных предложений при форми-
ровании смысла и его развития в тексте/дискурсе. Первый заключается в уточнении передаваемой информации одной языковой единицей или несколькими с помощью актуализации дополнительного смысла их синонима или синонимов. Проявление данного механизма наблюдается при описании синонимичных предложений как из дискурса И. Сталина, так и Г. Трумэна. Иной механизм действия принципа дополнительности наблюдается при актуализации противоположных дополнительных смыслов, которые, находясь в подчинении принципу дополнительности, не исключают друг друга, а, варьируя и балансируя, обеспечивают
Библиографический список
разнообразие в едином. Такой способ конструирования смысла наблюдается при объединенном рассмотрении синонимичных предложений из дискурсов обоих политиков. Здесь синонимичные предложения, взаимно дополняя друг друга и тем самым расширяя смысловую составляющую текста, способствуют достаточно полному описанию ситуации обсуждения политического статуса послевоенной Германии на Мирной конференции. Выявление других механизмов актуализации дополнительных смыслов синонимичных единиц в разных типах текста может являться перспективой дальнейшего изучения.
1. Бор Н. Избранные труды: в 2 т. Статьи 1925-1961. Москва: Наука, 1971; Т. II.
2. Реформатский А.А. Введение в языковедение. Москва: Просвещение, 1967.
3. Quine W. On what there is. Semantics and the philosophy of language. Urbana, 1952: 189-206.
4. Quine W. Bemerkungen über Existenz und Notwendigkeit. Zur Philosophie der idealen Sprache. München: Deutscher Taschenbuchverlag. Wissenschaftliche Reihe, 1972: 34-52.
5. Мельчук И.А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл <=> Текст». Москва: Школа «Языки русской культуры», 1999.
6. Хантакова В.М., Швецова С.В., Хантакова Е.А. Принцип дополнительности в организации синонимического ряда (на материале терминов эндокринологии). Мир науки, культуры, образования. 2020; № 2 (81): 528-530.
7. Падучева Е.В. Некоторые проблемы моделирования соответствия между текстом и смыслом в языке. Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1975; Т. 34, № 6: 548-559.
8. Чаковский А. Победа. Политический роман. Книга вторая. Роман-газета. 1980; № 18.
9. Бурдье П. Социология социального пространства. Перевод с французского Н.А. Шматко. Москва: Институт экспериментальной психологии. Санкт-Петербург: Але-тейя, 2007.
10. Плунгян В.А. Введение в грамматическую семантику: грамматические значения и грамматические системы языков мира. Москва: РГТУ 2011.
11. Хантакова В.М., Швецова С.В., Бидагаева Ц.Б. Роль взаимного отражения противоположностей в организации информации в тексте. Мир науки, культуры, образования. 2020; № 4 (83): 492-495.
References
1. Bor N. Izbrannye trudy: v 2 t. Stat'i 1925-1961. Moskva: Nauka, 1971; T. II.
2. Reformatskij A.A. Vvedenie v yazykovedenie. Moskva: Prosveschenie, 1967.
3. Quine W. On what there is. Semantics and the philosophy of language. Urbana, 1952: 189-206.
4. Quine W. Bemerkungen über Existenz und Notwendigkeit. Zur Philosophie der idealen Sprache. München: Deutscher Taschenbuchverlag. Wissenschaftliche Reihe, 1972: 34-52.
5. Mel'chuk I.A. Opyt teoriilingvisticheskih modelej «Smysl <=> Tekst». Moskva: Shkola «Yazyki russkoj kul'tury», 1999.
6. Hantakova V.M., Shvecova S.V., Hantakova E.A. Princip dopolnitel'nosti v organizacii sinonimicheskogo ryada (na materiale terminov 'endokrinologii). Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2020; № 2 (81): 528-530.
7. Paducheva E.V. Nekotorye problemy modelirovaniya sootvetstviya mezhdu tekstom i smyslom v yazyke. Izvestiya AN SSSR. Seriya literatury i yazyka. 1975; T. 34, № 6: 548-559.
8. Chakovskij A. Pobeda. Politicheskij roman. Kniga vtoraya. Roman-gazeta. 1980; № 18.
9. Burd'e P. Sociologiya social'nogo prostranstva. Perevod s francuzskogo N.A. Shmatko. Moskva: Institut 'eksperimental'noj psihologii. Sankt-Peterburg: Aletejya, 2007.
10. Plungyan V.A. Vvedenie v grammaticheskuyu semantiku: grammaticheskie znacheniya i grammaticheskie sistemy yazykov mira. Moskva: RGTU, 2011.
11. Hantakova V.M., Shvecova S.V., Bidagaeva C.B. Rol' vzaimnogo otrazheniya protivopolozhnostej v organizacii informacii v tekste. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2020; № 4 (83): 492-495.
Статья поступила в редакцию 05.08.24
УДК 811.161.1
Tsymbalyuk A.A., teacher, Shenzhen MSU-BIT University (Shenzhen, China), postgraduate, A.S. Griboyedov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
LEXICAL BORROWINGS AS A TOOL FOR RECONSTRUCTING REALITY IN THE WORK OF THE NEW V. PELEVIN. The article touches upon one of the
pressing problems at the intersection of literary studies and linguistics - the presence of borrowings in a literary text. An appeal to the works of V. Pelevin allows us to elucidate the characteristics and functional role of Latinisms, Anglicisms and Graecisms in postmodern poetics.
This research is based on the material of the novels 'The Invincible Sun' (2020) and 'Journey to Eleusis' (2023), which have been little studied in scientific literature. It has been determined that Pelevin's borrowings are characterised by intertextuality; often the postmodernist resorts to pastiche and sarcasm. The meaning-generating and modelling functions of borrowings are revealed: since in the novels the author refers to the history of Ancient Rome, Latinisms are used to recreate the context. Anglicisms act as a marker of the capitalist way of thinking and allow to characterise the speaker.
Key words: V. Pelevin's novel prose, postmodern poetics, intertextuality, Anglicisms, Latinisms, Graecisms, historicism, musical images in a verbal text
А.А. Цымбалюк, преп., Университет МГУ-ППИ в Шэньчжэне, г. Шэньчжэнь, аспирант, Московский университет имени А.С. Грибоедова, г. Москва, E-mail: [email protected]
ЛЕКСИЧЕСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ РЕКОНСТРУКЦИИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ В ТВОРЧЕСТВЕ НОВОГО В. ПЕЛЕВИНА
Статья затрагивает одну из актуальных проблем, стоящих на стыке литературоведения и лингвистики, - бытование заимствований в художественном тексте. Обращение к творчеству В. Пелевина позволяет пролить свет на особенности и функциональную роль латинизмов, англицизмов и грецизмов в постмодернистской поэтике. Исследование проводится на материале романов «Непобедимое солнце» (2020) и «Путешествие в Элевсин» (2023), изученных в научной литературе крайне мало. Определено, что пелевинские заимствования отличаются интертекстуальностью, нередко постмодернист прибегает к пастишу и сарказму. Выявлены смыслопорождающая и моделирующая функции заимствований: так как в романах автор обращается к истории Древнего Рима, то для воссоздания контекста применяются латинизмы и грецизмы; англицизмы выступают маркером капиталистического образа мышления и позволяют охарактеризовать говорящего.
Ключевые слова: романная проза В. Пелевина, постмодернистская поэтика, интертекстуальность, англицизмы, латинизмы, грецизмы, историзм, музыкальные образы в вербальном тексте
Виктор Пелевин - одна из центральных фигур современной отечественной литературы. Динамичный сюжет, актуализация и осмысление близких читателю событий обеспечивают автору популярность среди широкой аудитории, а сложная пространственно-временная организация, игра с композицией, интертекстуальность и самобытный стиль привлекают внимание исследователей, что обусловливает наш интерес и актуальность представленного исследования.
Целью исследования является выявление функциональной природы иноязычных элементов в новейшей романной прозе В. Пелевина, которые выступают объектом работы. Определим задачи:
- сформулировать определение заимствованной иноязычной лексики;
- классифицировать заимствованные единицы в романах «Непобедимое солнце» (2020) и «Путешествие в Элевсин» (2023);
