CC BY
16
References
1. Shanskij N.M. Leksikologiya sovremennogo yazyka: posobie dlya studentov pedinstitutov. Moskva: Prosveschenie, 1972.
2. Sergeeva L.A. Ocenochnoeznachenie i kategorizaciya ocenochnojsemantiki: opyt interpretacionnogo analiza: Avtoreferat dissertacii ... doktora filologicheskih nauk. Ufa, 2004.
3. Ozhegov S.I. Tolkovyjslovar'russkogoyazyka. Moskva: Azbukovnik, 1997.
4. Omorokova M. I. Akiivizaciya slovarya shkol'nika na urokah russkogo yazyka. Moskva, 1963.
5. Baranov M.T. Leksicheskie ponyatiya v shkol'nom kurse russkogo yazyka. Osnovy metodikirusskogo yazyka v 4 - 8 klassah. Pod redakciej A. Tekucheva i dr. Moskva, 1983.
6. Tivikova S.K. Tvorcheskoe izlozhenie na osnove metoda prognozirovaniya. Nachal'naya shkola. 2004; № 2.
7. L'vov M.R. Rech' uchaschihsya srednej shkoly. Russkij yazyk v shkole. 1981; № 6: 38 - 44.
8. Velichko L.I. Rabota nad tekstom na urokah russkogo yazyka. Moskva: Prosveschenie, 1983.
Статья поступила в редакцию 30.07.20
УДК 811.11-112
Khantakova V.M., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Irkutsk State Agrarian University n.a. A.A. Ezhevsky (Irkutsk Russia), E-mail: [email protected]
Bidagaeva Ts.D, Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Head of Department, East-Siberian State University of Technology and Management
(Ulan-Ude, Russia), E-mail: [email protected]
Shvetsova S.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Irkutsk State Agrarian University n.a. A.A. Ezhevsky (Irkutsk Russia),
E-mail: [email protected]
ROLE OF MUTUAL REFLECTION OF OPPOSITES IN ORGANIZATION OF INFORMATION IN TEXT. The article substantiates the role of mutual reflection of opposites in the creation of information in the text, which turns into a constructive and transformative mechanism for forming an idea of what is happening in the recipient of information and influencing the choice of one's further actions. The problem of the reflection of contradictions in the text is connected not only with the scientific development of the phenomenon of antonymy. It is proved that the combination of the incompatible and the resolution of a certain contradiction can be achieved with the help of synonyms. It is found that the integrative interaction of antonyms and synonyms in the text contributes to a greater extent to the creation of a set of tensions and discharges in the text in which there is a "struggle" for the right to survive balancing between opposite poles of meanings. It is found that it is in this opposition where the hidden meanings begin to move from the state of invisibility to the state of visibility, penetrating the subjective reality of the recipient of information and determining his further actions. The significance of mutual reflection of opposites in the construction of information in the text, which opens up an understanding of the nature and essence of people who represent events for manipulating the mind of the interlocutor, is proved.
Key words: text, information, meaning, sense, opposite, antonymy, synonymy.
B.М. Хантакова, д-р филол. наук, проф., Иркутский государственный аграрный университет имени А.А. Ежевского, г. Иркутск,
E-mail: [email protected]
ЦД. Бидагаееа, канд. филол. наук, доц., зав. каф. Восточно-Сибирского государственного университета технологии и управления, г. Улан-Удэ,
E-mail: [email protected]
C.В. Швецова, канд. филол. наук, доц., Иркутский государственный аграрный университет имени А.А. Ежевского, г. Иркутск,
E-mail: [email protected]
РОЛЬ ВЗАИМНОГО ОТРАЖЕНИЯ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ В ОРГАНИЗАЦИИ ИНФОРМАЦИИ В ТЕКСТЕ
В статье обосновывается роль взаимного отражения противоположностей в создании информации в тексте, превращающейся в конструктивно-преобразовательный механизм формирования у получателя информации представления о происходящем и влияния на выбор его дальнейших действий. Проблема отражения противоречий в тексте связана не только с научной разработкой явления антонимии. Доказывается, что совмещение несовместимого и разрешение некоего противоречия могут быть достигнуты и с помощью синонимов. Выявлено, что интегративное взаимодействие антонимов и синонимов в тексте в большей степени способствует созданию совокупности напряжений и разрядок в тексте, в которой имеет место «борьба» за право выжить балансирующих между противоположными полюсами смыслов. Обнаружено, что именно в этом противопоставлении скрытые смыслы начинают переходить из состояния невидимости в состояние видимости, проникая в субъективную реальность получателя информации и определяя его дальнейшие действия и поступки. Доказана значимость взаимного отражения противоположностей в конструировании информации в тексте, открывающей понимание природы и сущности людей, представляющих события для манипулирования сознанием собеседника.
Ключевые слова: текст, информация, смысл, значение, противоположность, антонимия, синонимия.
Внимание исследователей к идее взаимного отражения противоположностей, обоснованной в философской диалектике [1, с. 182] и логике [2, с. 486], обусловлено её значимостью при описании окружающего мира, в котором явления, предметы и их признаки распределены как противоположные друг другу. Противоположности, как известно, взаимно обусловливая друг друга, составляют единое целое, представляя «собою субстанцию, в которой и через посредство которой они только и могут сохранять свою собственную индивидуальность» [3, с. 124]. Не опровержение противоположных точек зрения, а нахождение необходимых оснований для совместного их существования способствует «смягчению» или снятию существующих противоположностей. Образуется система, в которой не только распределяются явления и предметы в мире как противоположные друг другу, но и обнаруживается их неоднородность, основанная не всегда на отрицающих друг друга противоположностях. Человек, создавая систему представлений об окружающем его мире, «постоянно противопоставляет друг другу простые понятия, а речь отражает эту тенденцию» [4, с. 214]. Особенно явно эта тенденция прослеживается при обращении к тексту. Чрезвычайная важность такой организации информации в тексте объясняется её влиянием на взаимопонимание людей, формирование их общей системы представлений о происходящем в мире и их дальнейшие практические действия. Становится значимым осознанное и компетентное использование языковых единиц в тексте, соотносящих утверждения, несовместимые друг с другом изначально. К числу таких единиц относят антонимы, которые, выражая при вхождении в текст столкновение противоположностей и их взаимную дополнительность, способствуют ор-
ганизации информации, наполненной «совокупностью напряжений и разрядок» [5, с. 187]. Если совокупность напряжений и разрядок в тексте создается «парами антонимов в их многократных вхождениях» [5, с. 187], то и с помощью повторов синонимов могут создаваться напряжения и разрядки в тексте. Совмещение несовместимого и разрешение некоего противоречия повторами синонимов также очевидно, как и в случаях с парами антонимов. Организация информации может основываться на взаимодействии в тексте антонимов и синонимов. Обоснованию этого служат следующие особенности антонимов и синонимов.
Во-первых, антонимия и синонимия как универсальные семантические константы языка включены в проблематику семантических исследований, подготовивших фундамент для анализа текста. В организации и выражении целостного смысла, регулирующего совместные действия людей, важная роль принадлежит интегративному использованию антонимов и синонимов в тексте. Во-вторых, антонимия представляет собой тип семантических отношений между языковыми единицами, которые имеют в своем смысловом объеме противоположные смысловые компоненты [6, с. 35]. Синонимия, также представляя тип универсальных семантических отношений, объединяет языковые единицы, имеющие в смысловом объеме как совпадающие, так и различающиеся компоненты. Основанием для дифференциации синонимов является противопоставление их смысловых компонентов, что позволяет признать, что «каждые два синонима суть антонима относительно их семантических компонентов», которыми они различаются [7, с. 32]. Они являются разновидностями семантико-смысловых схождений и расхождений. В-третьих, описание антонимии и синонимии связано с сущностью
человека, и описать действие антонимических и синонимических единиц в тексте как и языка в целом нельзя в отрыве от человека, сущность которого, как известно, «... покоится в языке» [8, с. 259]. Антонимы и синонимы и их интеграция в тексте приобретает смысл, значимый для жизнедеятельности человека.
Целью статьи является выявление роли взаимного отражения противоположностей в организации информации в тексте. Для достижения поставленной цели в статье анализируется интегративное взаимодействие антонимов и синонимов в тексте, которые, выражая противоположные смыслы и обеспечивая их взаимную дополнительность в формировании целостного смысла, делают информацию текста «орудием» создания представлений людей об описываемых событиях в их жизни и оценки этих событий. Для подтверждения или опровержения роли взаимного отражения противоположностей для организации информации в тексте используется сравнительно-сопоставительный метод, позволяющий, во-первых, найти общие смыслы у интегративно взаимодействующих антонимов и синонимов в тексте. Во-вторых, выявить те смыслы, которые кроются за каждым антонимом и синонимом и которые «борются» за право выжить и перейти в иной модус существования - включиться в субъективную реальность получателя информации и повлиять на его дальнейшие практические действия. Для анализа «борьбы» смыслов использованы методы системного и компонентного анализа, сочетающие классификацию и обобщение наблюдаемых отношений между антонимическими и синонимическими единицами, интерпретацию и наблюдение. Объектом рассмотрения в статье избирается интеграция антонимических и синонимических единиц в тексте. Во главе угла при их анализе ставится человек, осмысляющий мир, формирующий и передающий информацию о нем в зависимости от своего внутреннего мира, сложного и нередко противоречивого. В его внутреннем мире находят место переплетения различных противоположностей. Это желание и долг потребности и обязанности, собственное мнение и мнение другого (также общественное мнение), вера и неверие, совесть и пренебрежение совестью, соблюдение права и его игнорирование и т.д. Именно поэтому нередко описание окружающего мира не является зеркалом действительности. Описание мира может быть искажено мозгом описывающего мир человека, его сознанием, воспринимающим мир так, как он ему кажется при формировании текста. Описание мира может быть противоположным действительному миру, ведь в интересах говорящего и пишущего не всегда описание происходящего, каковым оно является, а формирование в сознании других такого представления о происходящем, которое устраивает говорящего.
Материалом для исследования в статье избирается фрагмент из политического романа А. Чаковского «Победа» - обсуждение на Мирной конференции «Большой тройки» в июле 1945 года вопроса о политическом статусе будущей Германии и территориальных границ [9]. В конференции принимают участие делегации Советского Союза, Великобритании и США, возглавляемые И.В. Сталиным, У. Черчиллем и Г Трумэнэм. Через весь текстовый фрагмент, начиная с вопроса У. Черчилля о том, что означает на данный момент понятие «Германия» и можно ли использовать это понятие в том же смысле, как до войны, идет развертывание и снятие противостояния двух разных политических систем. Это система государственного устройства Советского Союза и система политического устройства Великобритании и США. Вопросом о статусе послевоенной Германии и ответом на этот вопрос предваряется вхождение в текст антонимичных (вопросительных и повествовательных) предложений. Вопросительные и повествовательные предложения, не образуя в системе языка пару антонимов, отражают противоречие между странами относительно будущего Германии на основе актуализации в контексте таких смысловых компонентов, которые делают значения предложений противопоставленными друг другу. Мнения руководителей делегаций, выраженные вопросительными и повествовательными предложениями, о понятии «Германия», неоднократно повторяясь в разных вариациях на протяжении всего текста, образуют его смысловой стержень. Определению понятия «Германия 1945», предложенному советской делегацией с учетом послевоенного состояния страны и ее границ, противостоит понятие «Германия с довоенным территориальным устройством», продвигаемое английской и американской делегациями. Первая пара противоположных мнений о будущем Германии образуется противопоставлением вопросительного и повествовательного предложений. Так актуализируется намерение участников заседания относительно будущего Германии. Так, следующие друг за другом вопросительные предложения У. Черчилля: «...что, по мнению участников конференции, означает сейчас «Германия»?» и «Можно ли использовать это понятие в том же смысле, как до войны?» противопоставлены утвердительным предложениям И. Сталина: «Германия - сегодняшняя объективная реальность. ... Германия есть то, чем она стала после войны.... Никакой другой Германии сейчас нет».
В антонимической паре предложений проецируется представление участников обсуждения о политическом статусе Германии с точки зрения значимости, полезности решения вопроса для каждого из них. За каждым предложением стоит желание человека, направленное к выполнению его волевых задач - управлению деятельностью партнеров по коммуникации в интересах собственной жизнедеятельности каждого из них. Поэтому, чтобы понять чужую мысль, необходимо установить её волевую подоплеку. Так, У. Черчилль стремится в завуалированной вопросительным предложением форме навязать свои предложения по послевоенному устройству Германии. Накануне выборов в Англии ему как никогда нужны плоды победы Второй мировой войны. Поэтому, чтобы выиграть выборы, ему
важно выжать из результатов войны на этой конференции как можно больше для своей страны. Действительно, человек есть не столько то, каким он является, а в большей степени то, каким он хочет быть или каким он желает казаться в глазах других. Вопрос У. Черчилля нацелен не на выяснение мнения участников конференции о будущем Германии, а на воздействие на них и формирование тех смыслов, в которых заинтересован премьер-министр. За вопросительным предложением кроется невысказанное намерение премьер-министра - определить военно-политическое устройство будущей Германии так, чтобы она стала «санитарным» кордоном вокруг Советского Союза. Целью участия И. Сталина на этом заседании является обеспечение надежности западных границ страны, исключив любые новые угрозы, и недопущение политического устройства Германии по американскому и/ или английскому образцу. Он описывается как политик, твердо стоящий на страже интересов своей страны, который использует только утвердительные предложения, опираясь на факты, в контексте которых обсуждается понятие «Германия».
Следующим шагом в развертывании смысла является вхождение в текст еще одной пары антонимов, образуемой вопросительным и утвердительным предложениями Г. Трумэна и И. Сталина соответственно. Оба лидера, стремясь принять общее решение о политическом устройстве Германии, каждый, тем не менее, оставляет вне поля зрения мнение своего собеседника, отчуждая воспринятое от собеседника и противопоставляя ему свою точку зрения. Так, вопрос Г. Трумэна: «Можно ли говорить о Германии, какой она была до войны, скажем, в 1937 году?», имплицируя надстояние над событиями, произошедшими после 1937 года и после войны, и над своими партнерами на заседании, служит в большей степени средством непрямого суждения. Соединяясь с модусной рамкой, выраженной глаголом сказать в форме первого лица множественного числа скажем, вопрос со сменой регистрового варианта приобретает побудительную направленность. Маркером, диагностирующим противоположное мнение, является утвердительное предложение И. Сталина: «Надо говорить о Германии, как она есть в 1945 году».
Дальнейшее взаимодействие противоположных друг другу смыслов усиливается добавочным смысловым оттенком экспрессивности. Он выражен частицами всё и же в вопросительных предложениях Г Трумэна: (1) «Но все-таки должно же быть дано некоторое определение понятия «Германия?» и (2) «Может быть, мы всё же будем говорить о Германии, как она была до войны, в 1937 году?». Частицы всё и же переносят вопросительные по структуре предложения в иное семантическое поле, переключая внимание из сферы вопроса в волюн-тативную направленность. Включение частиц всё и же привносит в смысловой объем предложений элементы надменности, пренебрежения к партнерам по коммуникации, а также требовательности и потери терпения у говорящего. Здесь проявляется крайняя жесткость по шкале степеней волеизъявления с нарастающей требовательностью. Это может иметь место только при определенных отношениях между говорящим и адресатом, в которых прослеживается превосходство говорящего над слушающими, дающее ему право что-либо требовать. И такое право было у Г. Трумэна, который ждал с минуты на минуту результатов испытаний ядерной бомбы. Если эти результаты совпадут с его желаниями, то это может изменить весь ход и решение Мирной конференции: у него будет право диктовать условия послевоенного устройства Германии и Европы, и, не исключено, всего мира, Сталину. Он, Трумэн, может устанавливать такие порядки в Европе, которые бы устраивали политические круги США и вместе с тем усилили бы его позиции как президента. Однако пока у Г. Трумэна нет информации о проведении испытаний и их желаемых для него результатов, поэтому вопросительное предложение звучит менее требовательно, с оттенком деликатности и приглашения присоединиться к его мнению, что выражается использованием вводно-модального слова может быть в начале предложения.
Ответом на вопрос Г Трумэна является следующее предложение И. Сталина, в котором выражено четкое определение понятия «Германия»: «Это страна, у которой нет правительства, нет определенных границ.». Подчеркивая, что «это просто разбитая страна», разделенная на зоны, И. Сталин перемещает в своем высказывании смысловой акцент (рематическую часть предложения, выраженную двумя словосочетаниями со словом нет: нет правительства, нет определенных границ) в конечную позицию. Конструкции с рематическим компонентом в конце предложения обычно употребляются в спокойном монологическом высказывании [10, с. 388], но вынесение в конечную позицию предложения двух словосочетаний со словом нет несет дополнительную смысловую нагрузку - компоненты экспрессии и несогласия с собеседником. Отрицательное высказывание, как правило, стимулируется «ошибочным суждением, ложью, искаженным представлением о положении дел» [11, с. 310]. И задача любого отрицания заключается в восстановлении истины в мире мыслей. А они могут быть в том случае истинными, если соответствуют реальной действительности. В дальнейшем развертывании политической и дипломатической борьбы за определение статуса Германии между И. Сталиным, с одной стороны, и Г Трумэном и У. Черчиллем, с другой, появляется повествовательное предложение И. Сталина со словом реальность: «Объективной же реальностью является та, которая сложилась в результате разгрома гитлеризма». Это ответ на очередной вопрос президента Г. Трумэна «Может быть, мы всё-таки примем в качестве исходного пункта границы Германии 1937 года?». Обращение к словарю показывает, что реальность определяется как «действительность, бытие, существование» [12,
с. 164]. Реальность можно отрицать, игнорировать, но от неё никуда не деться, она существует. Можно исходить из разных определений понятия «Германия», но реальность такова, что нельзя абстрагироваться от результатов войны, которые можно отрицать, игнорировать, но они, тем не менее, реальны, они существуют.
И. Сталиным, как и в предыдущем его ответе, рематическая часть высказывания перемещается в конечную позицию. Рематическая часть усиливается использованием лексических единиц реальность и гитлеризм, привносящих в предложение новые смыслы. Эти смыслы обусловлены значениями лексемы реальность и слова с оценочной коннотацией гитлеризм. Выраженные этими лексическими единицами смыслы, обобщая всё сказанное выше через сложную систему антонимических предложений, как бы сводят на нет намерения Г. Трумэна и У. Черчилля определить будущее политическое устройство Германии, ее территориальные границы так, как это было в 1937 году до войны. Неоднократные пересечения вопросительных и повествовательных предложений, образующих пары антонимов, способствуют созданию рематической доминанты текста, образующейся взаимодействием антонимичных смыслов. Это сложное и многообразное взаимодействие, раскрывающееся на фоне противоположностей, объективируемых антонимическими предложениями. Противоречия лидеров стран, обсуждающих политический статус будущей Германии, ее территориальные границы, не являются открыто выраженными, но в каждом случае пересечений антонимических предложений (вопросов Г Трумэна и У. Черчилля, с одной стороны, и ответов И. Сталина, с другой) они подразумеваются. Они, как и противоречия в диалектике, образующие её «ядро», порождают, обостряют и выражают целостный смысл текста, балансирующий между противоположными полюсами, образованными антонимическими предложениями.
В развитии смысла заложена формула разделения единого на противоположности (стремление всех участников конференции найти ответ на вопрос: «Что такое теперь Германия?»: определение ее статуса и территориальных границ так, как было до войны, или с учетом объективной реальности, как она есть после войны). Следующей составляющей этой формулы является описание борьбы противоположностей (политической и дипломатической борьбы за подведение итогов Второй мировой войны в Европе между представителями Советского Союза, с одной стороны, Соединенных Штатов Америки и Великобритании - с другой). Далее следует разрешение этой борьбы в новом единстве - в попытке разработки единых политических принципов по отношению ко всем четырем оккупационным зонам Германии.
Многократное вхождение комплекса антонимических предложений в текст создает семантически напряженную структуру, степень которой значительно возрастает за счет синонимических повторов вопросительных и повествовательных предложений. Причем это не просто повторные постановки вопросов и повторные формулирования ответов на них. За синонимическими повторами вопросов и ответов прослеживается актуализация новых смысловых нюансов. Их появление обусловлено меняющимися интенциями участников в зависимости от поведения и реакции собеседников, их эмоционального отношения и оценки обсуждаемого вопроса. В каждом из синонимов, объединенных смысловым компонентом «Германия 1945 года», наблюдается значимое приращение смысла. В цепочке дистантно расположенных синонимов происходит конкретизация смысла «Германия 1945 года» модальными модификациями, усиливающими смысловую выразительность речи говорящего и воздействие на собеседников. Так, в отличие от предложения «Германия есть то, чем она стала после войны», смысловой объем следующего предложения И. Сталина «Надо говорить о Германии, как она есть е 1945 году» осложнен модальным предикативом надо. Говорящим использован предикатив надо без указания имени потенциального субъекта, поскольку за ним оказываются установки, не связанные с точкой зрения и со сферой интересов одного конкретного человека (в данном случае - И. Сталина), а с требованиями, касающимися всех, кто принимает участие в обсуждении вопроса о статусе Германии. Здесь просматривается указание на необходимость, обусловленную общечеловеческим опытом, и тогда каждому, кто сейчас решает проблему определения статуса Германии, необходимо принять именно ту точку зрения, которая высказана в предложении с предикативом надо.
Далее следует еще одно предложение И. Сталина с модальным предикативом нельзя: «Нельзя же абстрагироваться от результатов войны». И в этом случае модальный предикатив нельзя использован без обращения к потенциальному субъекту. Целевая аргументация ориентирована не только на говорящего, но и на всех, с кем он общается. Получается, что с точки зрения целесообразности следует каждому поступать так, а не иначе. В цепочке синонимических предложений воплощается варьированный повтор точки зрения главы советской делегации о политическом статусе Германии с учетом реалий 1945 года. В синонимическом повторе имеет место приращение смыслов, усиливающих необходимость и категоричность. Последним элементом рассматриваемой синонимиче-
Библиографический список
ской цепочки является предложение «Объективной же реальностью является та, которая сложилась в результате разгрома гитлеризма», несущее в себе конструктивно-смысловой и оценочный компонент. Именно этот компонент можно соотнести с тем фокусом (как самым важным в произведении искусства), о котором писал В.В. Виноградов, опираясь на мнение Л.Н. Толстого о том, к «чему сходятся все лучи или от чего исходят» [12, с. 187]. Синонимические предложения «сходятся», как лучи, к выражению оценочного компонента, помещенного в конечную позицию, завершающую всю синонимическую цепочку предложений. Ясно, что смысл синонимического повтора предложений имеет выход в прагматику речи и состоит не в том, чтобы сообщать и напоминать о положении в послевоенной Германии, а в том, чтобы, давая выход своим чувствам и оценкам при решении вопроса о будущем Германии, побуждать участников заседания к определенным действиям и убеждениям.
Степень семантически напряженной структуры текстового фрагмента, достигнутая антонимической системой вопросительных и повествовательных предложений, возрастает за счет синонимически варьированного повтора. В каждом предложении синонимического повтора с включением модальных модификаций представления смысла возрастает выразительность речи говорящего и его воздействие на собеседников. Если в первом предложении «Германия есть то, чем она стала после войны» наряду с констатацией факта имплицитно представлено побуждение к действию, то в последующих предложениях - «Надо говорить о Германии, как она есть в 1945 году» и «Нельзя же абстрагироваться от результатов войны» - побуждение окрашено категоричным долженствованием и даже диктатом. Наличие и отсутствие оттенков долженствования противопоставляет синонимы, делая их смысловое наполнение асимметричным и усиливая в конечном итоге степень семантически напряженной структуры всего текста.
Обратимся к следующей группе синонимичных предложений. Это вопросительные предложения Г Трумэна: «Можно ли говорить о Германии, какой она была до войны, скажем, в 1937 году?», «Может быть, мы всё же будем говорить о Германии, как она была до войны, в 1937 году?» и «Может быть, мы всё-таки примем в качестве исходного пункта границы Германии 1937 года?». За первым вопросом Г. Трумэна с оттенком разрешения и позволительности следуют синонимические предложения, в которых наряду с вопросом выражена возможность допущения других точек зрения собеседников (об этом свидетельствует модальный оператор может быть), т.е. не исключаются альтернативное мнение и даже несогласие с говорящим. Допускаются обе возможности: и точка зрения Г. Трумэна, и мнения его собеседников. Казалось бы, смысл вопроса Г. Трумэна заключается в выражении установки на паритет шансов и возможности разновероятности ответов на него, однако включение частиц всё, же и все-таки сигнализирует о выбранности только мнения самого говорящего. Модальный план вопроса исключает конъюнкцию разных точек зрения, с очевидностью свидетельствуя о намерениях Г. Трумэна. Синонимической цепочкой вопросов Г. Трумэна возрастает степень семантически напряженной структуры текста.
Таким образом, проанализированный в статье материал свидетельствует о том, что взаимное отражение противоположностей играет важную роль в организации информации в тексте. Взаимное отражение противоположностей объективируется в тексте в основном антонимами, создающими при вхождении в текст «совокупность напряжений и разрядок» и способствующими тем самым фокусировке внимания получателя информации на частностях описываемых явлений. Наряду с антонимами порождают эффект напряжений и разрядок и синонимы одного ряда, противопоставленные друг другу по одному или нескольким смысловым компонентам. Смысловыми оппозициями между синонимами, как и между антонимами, создаются и чередуются напряжения и разрядки в организации информации в тексте. Синонимы являются не только эквивалентными наименованиями одних тех же понятий, но и средством их разграничения. Созданию и чередованию в тексте напряжений и разрядок в большей степени способствует интеграция антонимов и синонимов. При их интегративном взаимодействии создается поле «борьбы» между противоположными смыслами, выраженными, как правило, не всегда явно и открыто. Но в «борьбе» за право выжить они переходят из состояния невидимости в состояние видимости, проникая в субъективную реальность получателя информации с целью вызвать у него определенные действия и поступки. В целом, применение идеи взаимного отражения противоположностей при организации информации в тексте дает новый ракурс анализа взаимодействия антонимических и синонимических единиц языка для выявления и моделирования конкретных технологий осознанного планирования и воздействия на получателя информации. С обращением к идее взаимного отражения противоположностей при конструировании информации открывается в науке о языке перспективное поле исследований, ведущих к пониманию всей природы и сущности людей, представляющих события для манипулирования сознанием собеседника.
1. Философская энциклопедия: в 5 т. Москва: Сов. энциклопедия, 1967; Т. 4.
2. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. Москва: Наука, 1975.
3. Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике: в 12 т. Москва - Ленинград: ГИЗ, 1938; Кн. 1.
4. Балли Ш. Французская стилистика. Москва: Издательство иностранной литературы, 1961.
5. Лекомцев Ю.К. Антонимический текст. Текст: семантика и структура. Москва: Наука, 1983: 197 - 206.
6. Лингвистический энциклопедический словарь. Под редакцией В.Н. Ярцева. Москва: Советская энциклопедия, 1995.
7. Вилюман В.Г. Английская синонимика. Москва: Высшая школа, 1980.
8. Хайдеггер М. Время и бытие. Статьи и выступления. Москва: Республика, 1993.
9. Чаковский А. Победа. Политический роман. Роман-газета.1980; № 18; Кн. 2.
10. Золотова ГА., Онипенко Н.Г., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. Москва: ИРЯ РАН, МГУ, 2004.
11. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. Москва: Наука, 1988.
12. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слое и значений. Под общей редакцией Н.Ю. Шведовой. Москва: РАН, Институт русского языка; Азбуковник, 2003.
13. Виноградов В.В. О теории художественной речи. Москва: Высшая школа, 1971.
References
1. Filosofskaya 'enciklopediya: v 5 t. Moskva: Sov. 'enciklopediya, 1967; T. 4.
2. Kondakov N.I. Logicheskijslovar'-spravochnik. Moskva: Nauka, 1975.
3. Gegel' G.V.F. Lekciipo 'estetike: v 12 t. Moskva - Leningrad: GIZ, 1938; Kn. 1.
4. Balli Sh. Francuzskaya stilistika. Moskva: Izdatel'stvo inostrannoj literatury, 1961.
5. Lekomcev Yu.K. Antonimicheskij tekst. Tekst: semantika i struktura. Moskva: Nauka, 1983: 197 - 206.
6. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskij slovar'. Pod redakciej V.N. Yarceva. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1995.
7. Vilyuman V.G. Anglijskaya sinonimika. Moskva: Vysshaya shkola, 1980.
8. Hajdegger M. Vremya i bytie. Stat'i i vystupleniya. Moskva: Respublika, 1993.
9. Chakovskij A. Pobeda. Politicheskij roman. Roman-gazeta.1980; № 18; Kn. 2.
10. Zolotova G.A., Onipenko N.G., Sidorova M.Yu. Kommunikativnaya grammatika russkogo yazyka. Moskva: IRYa RAN, MGU, 2004.
11. Arutyunova N.D. Tipy yazykovyh znachenij: Ocenka. Sobytie. Fakt. Moskva: Nauka, 1988.
12. Russkij semanticheskij slovar'. Tolkovyj slovar', sistematizirovannyj po klassam slov i znachenij. Pod obschej redakciej N.Yu. Shvedovoj. Moskva: RAN, Institut russkogo yazyka; Azbukovnik, 2003.
13. Vinogradov V.V. O teorii hudozhestvennojrechi. Moskva: Vysshaya shkola, 1971.
Статья поступила в редакцию 30.07.20
УДК 811
Zhang Yan, doctoral postgraduate, Institute of Russian Languages of Heilongjiang University; senior teacher, Russian Language Department, Jiamus University
(China), E-mail: [email protected]
COMPARISON OF CULTURAL SEMANTICS AND TRANSLATION OF RUSSIAN AND CHINESE WORDS. The article studies culturally-marked vocabulary and translation of it into Russian and Chinese languages. Using the examples of linguoculturological comparative analysis of vocabulary, it is shown that both Chinese and Russian culture have their own characteristics, which are clearly reflected in terms of the meaning of vocabulary. it should be noted that the identification and identical interpretation of the cultural semantics of linguistic units is a fundamentally important factor in successful translation. In this regard, the article identifies three types of culturally-marked vocabulary and summarizes the corresponding translation strategies. The purpose of the study is to comprehensively describe the national and cultural characteristics of Russian vocabulary and a comparative analysis of the Russian and Chinese languages, which have a peculiar style, as well as to clarify their commonalities and individual characteristics, and to reveal their internal laws.
Key words: comparison, Russian language, Chinese, cultural semantics, type of culturally marked lexical units, translation strategy.
Чжан Янь, Институт русского языка Хэйлунцзянского университета, г. Харбин, ст. преп., Институт иностранных языков Цзямусского
университета, г. Цзямусы, E-mail: [email protected]
СОПОСТАВЛЕНИЕ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ СЕМАНТИКИ И ПЕРЕВОД РУССКОЙ И КИТАЙСКОЙ ЛЕКСИКИ
Данная статья посвящена исследованию культурно-маркированной лексики и переводу в русском и китайском языках. На примерах лингвокультуро-логического сопоставительного анализа лексики показано, что и в китайской культуре, и в русской существуют собственные характеристики, которые явно отражаются в плане лексического смысла. Стоит отметить, что выявление и тождественная интерпретация культурной семантики языковых единиц являются принципиально важными факторами успешного перевода. В связи с этим в статье выделено три типа культурно-маркированной лексики и обобщены соответствующие стратегии перевода. Цель исследования состоит во всестороннем описании национально-культурных особенностей русской лексики и сопоставительного анализа русского и китайского языков, которые обладают своеобразным стилем, а также выяснении их общностей и индивидуальных особенностей, раскрытии их внутренних законов.
Ключевые слова: сопоставление, русский язык, китайский язык, культурная семантика, тип культурно-маркированных лексических единиц, стратегия перевода.
Язык, с одной стороны, - это отражение культуры, с другой - это один из главных факторов, формирующих национальную культуру того или иного языкового сообщества. Разная национально-культурная, социальная и историческая информация, стоящая за языком, подчёркивает различие культур, а это находит своё отражение в языке и речи.
Известный русский педагог К.Д. Ушинский отметил: «В языке своём народ в продолжение многих тысячелетий и в миллионах индивидуумов сложил свои мысли и чувства. Природа страны и история народа, отражаясь в душе человека, выражалась в слове» [1, с. 344].
Как известно, язык как социальный феномен содержит в себе отпечаток жизни общества, его материальной и духовной культуры. Разные нации, обусловленные жизненными обычаями, исторической культурой, религиозными убеждениями и географическими условиями, имеют не только сходство, но и отличия в культурах. Разные национальные культуры придают лексике различные культурно-исторические ассоциации, окраски и эмоциональные оценки. Между тем, являясь основой существования языка, в определённой степени культура ограничивает мышление и способы выражения языковых пользователей.
Культурная семантика - это изучение роли базовой культурной структуры в жизни человечества. Оно основано на семантике, законах взаимодействий культур и лексической семантики, реализует научную классификацию и систематизацию, раскрывает культурные специфики семантики, а также пополняет семанти-
ческую науку и углубляет теоретическое исследование типологии, направленное на специфическое культурно-семантическое исследование [2, с. 1]. Согласно В.Н. Телия, культурная семантика включает в себя культурные семы, культурные концепты, культурный фон и культурные коннотации [3, с. 14].
Национальная культурная семантика в общем смысле не существует. Исследования показали, что культурная семантика одного языка основана на культурном фоне другого языка. Например, в русском языке слова сыр, борщ и сметана обладают типичным национально-культурным оттенком для китайцев, но для некоторых народов в Восточной Европе не имеют национально-культурных окрасок, в связи с этим национально-культурная семантика является относительной и зависит от национально-культурных фонов, касающихся наций [4, с. 7].
Факторы, влияющие на формирование культурной семантики лексики Между культурой и языком существуют сложные взаимосвязи, опосредуемые целым комплексом социально наследуемых знаний и отношений, запечатленных в семантике слов и выражений [5, с. 170]. В связи с этим географические, исторические, психологические и региональные особенности наций влияют на культурную семантику лексики.
Во-первых, разная географическая культура, в том числе и способ жизни народов, оказали глубокое влияние на формирование культурной семантики лексических единиц.
