CC BY
50
5. Abrosimova L.S. Slovoobrazovanie vyazykovoj kategorizacii mira: monografiya. Yuzhnyj federal'nyj universitet. Rostov-na-Donu: Yuzhnyj federal'nyj universitet, 2015.
6. Gumbol'dt V. Izbrannye trudy po yazykoznaniyu. Moskva: Progress, 1984.
7. Komissarov V.N. Teoriya perevoda (lingvisticheskie aspekty): uchebnoe posobie dlya institutov i fakul'tetov inostrannyh yazykov. Moskva: Vysshaya shkola, 1990.
8. Dyshekova O.V. K voprosu o popolnenii slovarnogo sostava sovremennogo anglijskogo yazyka. Aktual'nye problemy sovremennojlingvistiki. Rostov-na-Donu: Yuzhnyj federal'nyj universitet. 2014; № 2: 539 - 542.
9. Arnol'd I.V. Leksikologiya sovremennogo anglijskogo yazyka: uchebnoe posobie. 2-e izd., pererab. Moskva: Flinta: Nauka, 2012.
10. Halikova A.A., Ivanova E.V. Osobennosti processov slovoobrazovaniya v anglijskom i russkom yazykah na sovremennom 'etape ih razvitiya. Yazyk: kategorii, funkcii, rechevoe dejstvie. Materialy IX Nauchnoj konferencii s mezhdunarodnym uchastiem: v 3 chastyah. - Moskva: Moskovskij pedagogicheskij gosudarstvennyj universitet, 2016: 276 - 278.
11. Gross V.O., Popova M.I. Mnogokomponentnye terminy v terminosisteme tamozhennogo dela. Molodezhnyj vestnik IRGTU. Irkutsk: Irkutskij nacional'nyj issledovatel'skij tehnicheskij universitet. 2015; № 2: 1 - 39.
12. Hudinsha E.A. Slovoobrazovanie v anglijskoj 'ekonomicheskoj terminologii. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Seriya: lingvistika. Moskva: MGOU, 2019; № 4: 79 - 82.
Статья поступила в редакцию 27.09.19
УДК 81'255.2
Urzha A.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
AUNT, AUNTIE OR THE OLD LADY? THE CHOICE OF NOMINATIONS AND RE-CREATION OF THE PERSPECTIVE IN RUSSIAN TRANSLATIONS OF "THE ADVENTURES OF TOM SAWYER". The article presents the results of the research of heroes' nominations in Russian translations of the novel "The Adventures of Tom Sawyer" and the study of the changes made to the perspective of this text. Six Russian translations of the novel, made between the end of XIX century and the first decade of XXI century, have been used as a material for the statistic, semantic and stylistic analysis. The strategies of translators choosing between neutral and emotional words corresponding to the same original nominations are described in the article and associated to the devices making the narrative more or less focalized or varying its style.
The analysis of the texts, dictionaries and Russian national language corpora shows that the difference in translators' choices is caused by diachronic changes of the pragmatic component of the meaning and stylistic features of the nominations used, and also by the individual strategies of translators reflecting the main hero's point of view in the 3rd person narrative.
Key words: nomination, evaluation, perspective, translation, Mark Twain.
А.В. Уржа, канд. филол. наук, доц., МГУ им. М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected]
ТЕТКА, ТЕТУШКА ИЛИ СТАРУХА? ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ПЕРСПЕКТИВЫ ПОВЕСТВОВАНИЯ И ВЫБОР НОМИНАЦИЙ В РУССКИХ ПЕРЕВОДАХ «ПРИКЛЮЧЕНИЙ ТОМА СОЙЕРА»
В статье представлены результаты исследования номинаций персонажей в русских переводах романа Марка Твена «Приключения Тома Сойера» на фоне интерпретации специфической нарративной перспективы текста. Материалом для статистического и семантико-стилистического анализа стали шесть русских переводов, созданных с конца xIx до начала XXI вв. Выявлены стратегии выбора переводчиками нейтральных и эмоционально окрашенных слов при передаче одних и тех же оригинальных номинаций, сопряженных с повышением или понижением субъективизации нарратива, с варьированием его стиля. Проведенный с опорой на данные текстов, словарей и Национального корпуса русского языка анализ позволяет сделать вывод, что различия в решениях переводчиков обусловлены как диахроническими изменениями прагматического компонента значения и стилистической характеристики используемых номинаций, так и индивидуальными стратегиями отображения точки зрения главного героя романа в рамках третьеличного нарратива, формально принадлежащего повествователю.
Ключевые слова: номинация, оценка, перспектива, перевод, Марк Твен.
Роман Марка Твена «Приключения Тома Сойера» воспринимается читателями всех возрастов как увлекательное произведение приключенческого жанра и в то же время как достаточно простой нарратив, последовательно освещающий забавные, опасные, удивительные события, произошедшие с главным героем. Однако в композиционно-семантическом плане этот текст устроен оригинально и достаточно сложно, неслучайно зарубежные исследователи романа [1], [2] привлекают для его описания представление о полифонии и концепцию двуголосого слова М.М. Бахтина. Книга Твена адресована не только детям, но и взрослым, во вступлении автор писал: «Я надеюсь, что ею не побрезгуют и взрослые мужчины, и женщины, ибо в мои планы входило напомнить им, какими были они сами когда-то, что чувствовали, думали ...» (пер. Н. Дарузес). В тексте конструируется сложная субъектная перспектива: формально третьеличное повествование принадлежит нарратору, по комментариям и отсылкам которого можно понять, что он взрослый человек с немалым опытом и критическим отношением к действительности. Однако в значительном количестве эпизодов третьеличный нарратив субъективируется - позиция повествователя сближается с точкой зрения главного героя или кого-то другого из персонажей, и фрагмент оказывается пронизан его индивидуальными эмоциями и оценками. При этом ироничный взгляд повествователя не исчезает - он словно обрамляет субъективированное повествование, и персонаж, оценивающий внутрисюжетную действительность, сам становится объектом изображения и потенциальной (читательской) оценки. Слова и конструкции с оценочно-эмотивной семантикой являются яркими, легко опознаваемыми эгоцентриками, однако при переводе, как показывают исследования [3, с. 133; 4, с. 148 - 155], именно зона субъективных смыслов оказывается уязвимой: в ходе интерпретации текста переводчики не всегда сохраняют степень выраженности аксиологических смыслов, нередко усиливают её. Цель данной статьи: охарактеризовать особенности отображения субъектной перспективы в русских переводах романа «Приключения Тома Сойера», опираясь как на семантико-стилистический анализ текстовых фрагментов, так и на статисти-
ческое исследование использованных переводчиками номинаций персонажей. Материалом исследования стали шесть русских переводов романа, созданных с конца XIX до начала XXI вв. [5]. В ходе анализа текстов по необходимости привлекались данные словарей и грамматических справочников времени создания оригинала и переводов, а также материалы Национального корпуса русского языка, что позволило учесть языковые изменения, нашедшие отражение в переводах. Субъектная перспектива русских переводов романа Марка Твена о Томе до сих пор не исследовалась, ряд выбранных нами текстов никогда не подвергался лингвистическому анализу. Эта факты вкупе с необходимостью разностороннего изучения оценочных эгоцентриков в сопоставительном аспекте обусловливают актуальность и теоретическую значимость исследования, положенного в основу статьи.
Специфика субъектной перспективы романа в контексте задач перевода
Любое оценочное высказывание характеризует не только объект, но и субъект оценки [6, с. 12], оно эгоцентрично по своей природе. Обнаруживая оценочные значения в словах и конструкциях нарратива, читатель автоматически соотносит их с субъектом модуса, которому принадлежит речь, мысль или восприятие. Однако возможны ситуации, когда приведенная в высказывании оценка потенциально соотносима с разными субъектами модуса. Эти ситуации возникают, когда субъект речи и мысли не совпадает, перспектива повествования усложнена, и для ее интерпретации требуется так называемое «модусное чтение» текста [7, с. 264], реконструкция системы точек зрения, представленных в нем. Исследования русских переводных нарративов разных жанров [4] показывают, что модусное чтение, необходимое на предпереводческом этапе, сложнее диктумного, связанного с реконструкцией событий сюжета, оно требует большего внимания к перспективе и композиции целого текста. Кроме того, интерпретация модусного плана текста априори более субъективна и вариативна, чем воссоздание сюжета. В результате оценочные смыслы в переводах одного текста варьируются не только по причине различий языка-источника и языка-перевода, но и
К) со
Но тетка заметила этот маневр и заставила выпустить муху. Он решил не говорить ни слова, даже когда войдет тетка, а сидеть тихо и смирно, пока она не опросит, кто это сделал. Пер. К. Чуковского
Но тетя Полли заметила этотъ маневръ и приказала выпустить муху. Онъ рЪшилъ, что будетъ молчать, даже когда тетя воротится, и просидитъ спокойно, пока она не спросить, кто напроказилъ. Пер. С. Воскресенской
Тетя Полли поймала его на месте преступления и заставила выпустить муху. Он решил, что не скажет ни слова, даже когда войдет тетя Полли, а будет сидеть смирно, пока она не спросит, кто это сделал. Пер. Н. Дарузес
21 За Я>
го д ГО Н 5
зч и -5
о О
А. Климов (2012) | С. Ильин (2011) | Н. Дарузес (1948) 1 К. Чуковский (1935-1958)* | М. Энгельгардт (1911) | С. Воскресенская (1896) Переводчик
—1 —1 —1 кэ СЛ О) - СЛ СО тетя
О О со к> --ч| О) СЛ - тетка
СО - о - о о тетушка
О О о - к> - старая леди
СЛ о о о о о пожилая леди
О к> О) - к> - старушка
j о V1 -к о о старуха
- - о о о о женщина
Однако в переводе Чуковского слово тётка никогда не используется в контекстах, где героиня горюет о пропавшем Томе, где она вызывает у Тома сочувствие и симпатию, а также в тех фрагментах романа, где взгляд повествователя на героиню не может быть приближен к позиции Тома (мальчик находится на острове, в пещере и т.п.), например: Тетя Полли гораздо нежней, чем всегда, поцеловала на ночь Сида и Мери. Сид всхлипнул, а Мери ушла вся в слезах. Тетя Полли упала на колени и стала молиться о Томе. В ее словах и в ее дрожавшем голосе чувствовалась такая безмерная любовь, ее молитва была так горяча и трогательна, что Том опять залился слезами (Пер. К. Чуковского).
В остальных трех переводах, включенных в табл. 1, мы наблюдаем иное соотношение упомянутой пары номинаций. В варианте М. Энгельгардта в речи повествователя используется только слово тётка (слово тётя встречается всего единожды). Приведем для сравнения фрагмент того же самого эпизода романа в его интерпретации: Тетка Полли нежнее, чем обыкновенно, простилась с Сидом и Мэри. Сид похныкал немножко, а Мэри ушла с искренними слезами. Тетка Полли стала на колени и молилась за Тома так трогательно, так жарко, с такой безмерной любовью <...> (Пер. М. Энгельгардта). Поскольку перевод М. Энгельгардта (1911) опубликован после варианта С. Воскресенской (1896) и до перевода К. Чуковского (1935), у нас нет оснований утверждать, что на использование номинаций в варианте М. Энгельгардта повлияло изменение прагматического компонента значения слова тётка: и до, и после появления его версии переводчики распределяли обозначения тётя / тётка в соответствии с эмоционально-оценочным фоном ситуаций, в которых они появлялись. Скорее перед нами в данном случае унифицированное решение переводчика для всех случаев.
В переводах С. Ильина и А. Климова, созданных менее десяти лет назад, слово тётка вообще отсутствует в речи повествователя. Зато активно используется слово тётушка, которое ранее в переводах романа практически не появлялось: Тетушка призвала на помощь водным процедурам диету из жидкой овсяной каши и пластыри от нарывов (пер. С. Ильина). Когда он поел, тетушка поманила его к себе, и Том обрадовался, решив, что дело кончится обычной поркой, но он ошибся (пер. А. Климова). Это слово возникает в двух переводах и при описании конфликтных ситуаций (тетушка отшлепала его по ладоням), и в эпизодах, где Том сочувствует тете (тетушка опустилась на колени и стала молиться за Томову бесприютную душу, да так трогательно <...>). Интересно, что в этих двух переводах и сам Том использует слово тётушка, а не тётя, обращаясь к героине. Таким образом, напряженность отношений тети и племянника в поздних переводах несколько снижена, на уровне номинаций она не проявляется.
Данные Национального корпуса русского языка также подтверждают снижение частотности использования слова тетка и повышение частотности использования слова тетушка за последние 10 лет. Сочетание же слова тетка в первом значении с именем собственным используется сейчас в два раза реже, чем в 80-е годы прошлого века.
Сочетание старая леди, которое дважды встречалось у М. Энгельгардта и однократно - у С. Воскресенской и К. Чуковского, также исчезло в новых переводах, однако у А. Климова пять раз встречается номинация пожилая леди.
Особый интерес среди обозначений тёти Полли вызывает слово старуха, которое вводится непосредственно в речь повествователя только у К. Чуковского, причем целых пять раз в первой редакции перевода, например: Понемногу Том стал вполне равнодушен ко всем пыткам. Это равнодушие вселило в сердце старухи тревогу. Таким образом, палитра эмоциональных состояний Тома, к позиции которого приближается повествователь, в этом переводе включает и наиболее негативное восприятие тёти Полли. Нельзя не отметить любопытный факт: в одной из многочисленных сносок к тексту, созданных Чуковским в 1935 году, также появилось слово старуха в отношении тёти Полли, так что субъективация вышла за пределы текста и «перелилась» в паратекст, принадлежащий переводчику. Речь идет о комментарии к сочетанию «священное писание»: «Старуха имеет в виду библию, в которой говорится, что бог велел при воспитании детей наказывать их розгами». Однако к 1945 году текст этой сноски был изменен, и слово старуха оттуда исчезло [9].
В вариантах Н.Дарузес и А.Климова номинация старуха встречается только один раз - в косвенной речи самой тёти Поли, пытающейся разжалобить и упрекнуть Тома: Тетя Полли расплакалась и начала с вопроса, до каких пор он будет так сокрушать ее старое сердце, а закончила советом и дальше продолжать в том же духе - пусть погубит свою душу, а старуху, то есть ее, загонит в могилу (пер. А. Климова).
У всех пяти переводчиков, кроме А. Климова, встречается слово старушка. Его введение наиболее характерно для комических эпизодов, а также иронических и сентиментальных пассажей. Особенно часто эту номинацию использует С. Ильин: Старушка крутанулась на месте, поддернула, дабы уберечь себя от беды, юбки. / Старушка рухнула на стул и захохотала - ненадолго. Потом она немного поплакала, а потом, продолжая плакать, засмеялась снова.
Итак, каждый из переводчиков использует свой набор номинаций тёти Полли, и в формировании этого набора прослеживается определенная стратегия. Если М. Энгельгардт предпочитает слово тётка почти для всех сю-
жетных ситуаций, то С. Воскресенская и Н. Дарузес используют его в тех фрагментах, где субъективированная речь повествователя передает точку зрения Тома, конфликтующего со своей родственницей. В более нейтральных в эмоциональном плане эпизодах задействуется слово тётя, в комических -старушка. Авторы новых переводов, С. Ильин и А. Климов, отказываются от слова тётка, используя номинации тётя и тётушка, С. Ильин активнее всех задействует номинацию старушка, а А. Климов - сочетание пожилая леди. Наибольшее разнообразие обозначений героини мы встречаем в переводе К. Чуковского: настроения Тома и сочувствующего ему повествователя меняются - и тётя становится то тёткой, то тётушкой, то старушкой, то старухой. Эмотивно-оценочный, эгоцентрический компонент семантики этих слов поддерживает общую установку на повышение субъективизации в переводе и активно участвует в формировании прагматического эффекта выдвижения наиболее напряженных, эмоционально насыщенных ситуаций романа на первый план.
Есть в романе ещё один персонаж, вызывающий у Тома противоречивые чувства. Это Бекки Тэтчер, которую он издалека обожает и «завоевывает», ссорится с ней, хранит обиду, мирится и не раз спасает. Среди номинаций, которые героиня получает в речи повествователя, приближенной к позиции Тома, встречаются следующие: a lovely creature, an angel, the Adored Unknown, a girl, а в русских переводах соответственно: прехорошенькое существо, ангел / божественное создание/ божество, прелестная / обожаемая / возлюбленная незнакомка, девочка, девчонка. Нельзя не отметить, что во внутренней речи Тома Бекки удостаивается и номинации a fool (простофиля / дурочка /дурёха / дура) в момент ссоры, причем у разных переводчиков эта фраза более или менее конкретизирована и, соответственно, выражает более или менее резкую оценку и экспрессию, ср.:
What a curious kind of a fool a girl is! Never been licked in school! Shucks! What's a licking! That's just like a girl - they're so thin-skinned and chicken-hearted. Well, of course I ain't going to tell old Dobbins on this little fool <...>; but what of it?
- Что за глупый народ - девчонки! Никогда не секли в школе! Велика важность, что высекут! Все они — ужасные трусихи и - неженки. Понятно, я не стану фискалить и ни слова не скажу старику Доббинсу про эту дуреху. <. . .> Но она все равно попадется (пер. К. Чуковского).
- Ну и дура эта девчонка! Не привыкла, чтоб ее наказывали! Чушь какая! Подумаешь, отстегают! Вот они, девчонки, - все трусихи и мокрые курицы. Я, конечно, ничего не скажу старику Доббинсу про эту дуру <..>, да ведь что толку? (пер. Н. Дарузес).
В субъективированной речи повествователя негативные эмоции Тома находят отражение в предпочтении слову девочка слова девчонка при переводе номинации a girl, в первую очередь, в конфликтных сюжетных ситуациях романа. Действительно, соответствующая эмоционально-оценочная окраска слова девчонка зафиксирована, например, в словаре Д.Н. Ушакова, который сопровождает толкование слова девчонка пометами: ДЕВЧОНКА - '(разг. пренебр.) унич. к девочка в 1 знач'. (ДЕВОЧКА - 'ребенок женского пола, малолетняя девушка'). Глупая, скверная девчонка. Словарь русского языка под редакцией А.П. Евгенье-вой (1961 г) вводит две разные пометы: ДЕВЧОНКА - 'Разг. уничиж. к девочка; разг. то же, что девочка' [10, с. 506]. Однако Современный толковый словарь русского языка Т.Ф. Ефремовой (2000 г.) дает совсем другую помету: ДЕВЧОНКА - 'ребёнок или подросток женского пола (обычно с оттенком ласковой фамильярности)'. Такая окраска слова встречается нам только в позднем переводе романа, выполненном А. Климовым (см. ниже).
Как и в ситуации с номинациями тёти Полли, переводчики опираются на собственное понимание эмоционального состояния Тома и представление о степени субъективированности речи повествователя, поэтому они используют слово девчонка для перевода a girl в конфликтных ситуациях более или менее активно.
Now as to this girl. What had he done? Nothing. He had meant the best in the world, and been treated like a dog - like a very dog.
Вотъ, эта длвчонка. Что онъ ей сдълалъ? Онъ всею душою къ ней, а она его, какъ собаку... право, какъ собаку (пер. С. Воскресенской).
Ну вот, возьмите хоть эту девчонку. Что он ей такого сделал? Да ничего. Ведь он желал ей только добра, а она обошлась с ним, как с собакой - как с самой последней собакой (пер. С. Ильина).
Вот хоть бы эта девочка. Что он ей сделал? Ничего. Он к ней всей душой, а она обошлась с ним, как с собакой, - право, как с собакой (пер. М. Энгельгардта).
Единственным переводом, где слово девчонка используется по отношению к Бекки вне «конфликтных» ситуаций, является самый новый вариант интерпретации, выполненный А. Климовым (2012 г.):
Проходя мимо дома, где жил Джеф Тэтчер, он заметил в саду незнакомую девчонку - голубоглазое создание с золотистыми волосами. < . > Некоторое время Том поклонялся новому божеству издали, пока не обнаружил, что дев-чонка его заметила.
Учитывая помету в словаре Т.Ф. Ефремовой, приведенную выше, такое употребление вполне можно объяснить. Современные диссертационные исследования отмечают изменения в прагматическом компоненте и стилистической характеристике слова девчонка, окраска которого смещается от пренебрежительно-фамильярной к просто фамильярной, возможно, еще и под влиянием не
отмеченного словарями значения 'лицо женского пола одного возраста с говорящим' [12, с. 17].
Если подытожить наблюдения над интерпретацией переводчиками номинаций Бекки, получается, что самой позитивной палитрой обозначений героини обладает перевод К. Чуковского: в отношении девочки трижды используется слово ангел, она названа прелестным созданием и Обожаемой Незнакомкой, слово девчонки используется всего один раз во множественном числе, причем в обобщающей сентенции Тома, и даже самое резкое слово a fool переведено как дурёха - эмоционально более смягченное, чем дура. Даже в рамках несобственно-прямой речи обиженного Тома, где практически все переводчики выбирают вариант девчонка, Чуковский оставляет слово девочка. Наиболее резким оказывается вариант Н. Дарузес, где слово дура фигурирует дважды, причем именно в отношении Бекки, и более активно в конфликтных ситуациях используется слово девчонка. Ранние переводы (С. Воскресенской, М. Энгельгардта) представляют значительные колебания в номинациях, допуская негативные обозначения, самые же поздний вариант (А. Климова), активно включая слово девчонка, использует его скорее не в оценочном, а в стилистическом ключе, как фамильярное, но дружелюбное обозначение. Анализ подобных тенденций в использовании номинаций выявляет и подтверждает наличие определенных языковых изменений на протяжении ХХ века, связанных с перераспределением оценочно-эмотивных смыслов слова девчонка, однако ведущим в выборе обозначения героини остается не языковой, а текстовый фактор - представление переводчика об эмоциях фокального персонажа и о близости его точки зрения к позиции повествователя.
Итак, сопоставительное исследование номинаций двух героинь романа «Приключения Тома Сойера» по полным текстам шести его переводов позволяет сделать ряд выводов о тенденциях в интерпретации перспективы оригинального текста в русскоязычных версиях произведения. Особого внимания заслуживают те фрагменты романа, где позиция повествователя сближается с точкой зрения главного героя - Тома Сойера. Выбор номинаций тёти Полли и
Библиографический список
Бекки Тетчер производился русскими переводчиками под влиянием как языковых, так и текстовых факторов. Среди текстовых факторов отметим субъекти-визацию оригинального нарратива, введение эмоций и оценок главного героя и других персонажей в третьеличное повествование, активное использование несобственно-прямой речи в романе. Под влиянием этих факторов переводчики нередко повышают субъективизацию текста, согласуя семантику и стилистическую окраску номинаций героинь романа с сюжетным контекстом, то есть с характером эмоций, которые они в определенный момент вызывают у фокального героя - Тома Сойера. Именно поэтому в русских переводах романа появляется не только слово тетя, соответствующее английскому aunt, но и тетка, тетушка, использование сочетания old lady в оригинале дает основание для возникновения номинаций старушка, пожилая леди и даже старуха, a girl переводится не только как девочка, но и как девчонка. Степень субъективи-рованности нарратива в русских переводах проявляется в наборе номинаций (они более разнообразны у тех переводчиков, которые связывают характер обозначения героини с настроением фокального героя и сюжетной ситуацией), при этом каждый переводчик выстраивает собственную тактику в соотношении использования номинаций с различной семантикой и стилистической окраской. Среди языковых факторов, влияющих на решения переводчиков, отметим постепенное изменение прагматического компонента и стилистической окраски слова девчонка (от пренебрежительно-фамильярной к фамильярной), а также возможность активизации эмотивно-оценочного прагматического компонента слова тетка в первом значении ('сестра отца или матери'), возможно, под влиянием второго значения, у которого соответствующая характеристика отмечена в словарях. В целом, сопоставительный анализ номинаций в вариантах перевода романа обогащает наши знания об использовании слов тетка, девчонка и т.д. на протяжении столетия и, с другой стороны, высвечивает особенности перспективы оригинального произведения Марка Твена, анализ которой необходим при создании новых переводов романа.
1. Sewell D.R. Mark Twain's Languages: Discourse, Dialogue, and Linguistic Variety. California: University of California Press, 1987.
2. Lynch P. Not Trying to Talk Alike and Succeeding: The Authoritative Word and Internally-Persuasive Word in Tom Sawyer and Huckleberry Finn. Studies in the Novel. 2006; Vol. 38, No. 2 (38): 172 - 186.
3. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. Очерки лингвистической теории перевода. Москва: «Р Валент», 2007.
4. Уржа А.В. Русский переводной художественный текст с позиций коммуникативной грамматики. Москва: Спутник+, 2009.
5. Уржа А.В. Издания русских переводов романа Марка Твена «Приключения Тома Сойера». Phllolocus. Available at: http://urzha.ru/?page_id=1649
6. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. Москва: УРСС, 2002.
7. Сидорова М.Ю. Грамматика художественного текста. Москва: Изд. МГУ, 2000.
8. Падучева Е.В. Семантические исследования. Москва: Языки славянской культуры, 2010.
9. Уржа А.В. Семантика и прагматика подстрочных комментариев в русских переводах «Приключений Тома Сойера». Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 2017; № 1: 52 - 70.
10. Словарь русского языка. Под редакцией А.П. Евгеньевой: в 4 т. Москва: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1957 - 1961.
11. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. Москва: УРСС, 2000.
12. Вэн Ч.Ч. Слова, называющие лицо женского пола, в русском языке и речи (словарь vs. ментальный лексикон говорящего). Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Санкт-Петербург, 2010.
References
1. Sewell D.R. Mark Twain's Languages: Discourse, Dialogue, and Linguistic Variety. California: University of California Press, 1987.
2. Lynch P. Not Trying to Talk Alike and Succeeding: The Authoritative Word and Internally-Persuasive Word in Tom Sawyer and Huckleberry Finn. Studies in the Novel. 2006; Vol. 38, No. 2 (38): 172 - 186.
3. Recker Ya.I. Teoriya perevoda iperevodcheskaya praktika. Ocherki lingvisticheskoj teoriiperevoda. Moskva: «R. Valent», 2007.
4. Urzha A.V. Russkij perevodnoj hudozhestvennyj tekst s pozicij kommunikativnoj grammatiki. Moskva: Sputnik+, 2009.
5. Urzha A.V. Izdaniya russkih perevodov romana Marka Tvena «Priklyucheniya Toma Sojera». Philolocus. Available at: http://urzha.ru/?page_id=1649
6. Vol'f E.M. Funkcional'naya semantika ocenki. Moskva: URSS, 2002.
7. Sidorova M.Yu. Grammatika hudozhestvennogo teksta. Moskva: Izd. MGU, 2000.
8. Paducheva E.V. Semanticheskie issledovaniya. Moskva: Yazyki slavyanskoj kul'tury, 2010.
9. Urzha A.V. Semantika i pragmatika podstrochnyh kommentariev v russkih perevodah "Priklyuchenij Toma Sojera". Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 9: Filologiya. 2017; № 1: 52 - 70.
10. Slovar'russkogo yazyka. Pod redakciej A.P. Evgen'evoj: v 4 t. Moskva: Gosudarstvennoe izdatel'stvo inostrannyh i nacional'nyh slovarej, 1957 - 1961.
11. Kobozeva I.M. Lingvisticheskaya semantika. Moskva: URSS, 2000.
12. V'en Ch.Ch. Slova, nazyvayuschielicozhenskogopola, vrusskomyazykeirechi(slovar'vs. mental'nyjleksikongovoryaschego). Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Sankt-Peterburg, 2010.
Статья поступила в редакцию 30.09.19
УДК 8125
Zou J., postgraduate Student of the Department of translation theory and methodology of the Higher School of Translation and Interpretation of Lomonosov
Moscow State University (Moscow, Russia) E-mail: [email protected]
GENRE OF TECHNICAL TEXT «USER MANUAL» IN THE ASPECT OF TRANSLATION. The article provides a comparative analysis of the lexical and syntactic features of the text of the "manual" in the Russian and Chinese traditions (respectively, scientific and technical terms, common words, verbal nouns, genitive, etc.), on a specific language material, the analysis of the General characteristics of the genre of the manual, reveals its structural features. The article describes the basic rules that must be taken into account to ensure the highest quality and competent translation of the text of the manual.the article demonstrates the need for an accurate understanding of the lexical and syntactic features of the text of the "manual" and the impact of the degree of competence on the result of the translation process.
Key words: technical text, translation, instruction manual, translation of technical texts, translation of instruction manual, translation problems.
Ц. Цзоу, аспирант, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected]
